Стихотворения, Родзянко Аркадий Гаврилович, Год: 1813 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 8 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Родина.
(Посвящена М. М — Родзянковой.)

Ты жизнь мн давъ — сей даръ безцнной!

Наемной нжности не вврила ее,

Но счастье заключа свое

Въ заботахъ матери, тмъ только восхищенной,

Что можетъ для дтей всегда полезной быть,

Всечасно имъ добро творить,

Въ уединеніи не обольщенна свтомъ,

Закрывъ глаза ко всмъ плнительнымъ мечтамъ,

Своимъ ты жертвовала лтомъ

Отца лишеннымъ сиротамъ!—

Отъ бурь ихъ дтство укрывала,

Взлеляла, образовала….

За попеченія твои

Какія принесу теб благодаренья?

И чмъ твои благотворенья

И чувства изражу свои?—

Не силенъ, не великъ я въ мір,

Все, все мое богатство въ лир:

Прими жъ хоть псни ты мои!

——

Дни радостей моихъ, дни кроткихъ наслажденій

Скрываютъ яркое сіяніе свое

Нависшей тучею суетъ и огорченій,

Затмилось солнце вдругъ мое, —

Въ пирахъ знакомые пеняютъ,

За чмъ не веселъ, скученъ сталъ?

‘Разсмйсяжъ?’ — други повторяютъ,

Пнящій поднося фіалъ,

Перстами легкими Хариты,!

Съ улыбкой нжа мн ланиты,

Грусть, просятъ, хоть для нихъ забыть

Ахъ, кто лишенъ всего, что мило,

Что сердце, душу, умъ живило,

Какъ можетъ тотъ веселымъ быть?—

Войду ли въ темны своды рощи,

Услышу ль свисты соловья,

Зажгутся ли свтила нощи, —

И томная рука моя

Прострется къ лир возбужденной….

Едва отзывомъ повторенной

Прольется звук отъ струнъ ея….

Мгновенно грудь стсняетъ вздохъ глубокій,

Стремится слезный токъ изъ потупленныхъ глаз….

О край родимый, край далекій!

О кровные мои! я удаленъ отъ васъ!—

Плыву среди морской стремнины

Безъ паруса и безъ весла…

Куда таинственной судьбины

Меня десница завела?—

Когда изъ за кипящей бездны

Проглянутъ берега любезны

Встающіе надъ пной волн?

И скоро ль въ пристани желанной

Друзья оливами внчанной

Привяжутъ мой дорожній чолнъ?—

Едва возвышенные кровы,

Знакомые душ моей,

Чернющи лса, дубовы

Закрылись далью отъ очей,

И холмъ, гд вчно незабвенныхъ,

Я зрлъ со мною разлученныхъ,

Чуть рялъ въ синев небесъ,

Уже по нихъ я воздыхаю,

Къ нимъ взоры, руки простираю,

Молю, чтобъ втръ обратно несъ!

Тамъ ближніе мои, родные!

Тамъ, радость, дружба, тамъ покой!

Тамъ первыя любви златые

Мечтанья духъ плнили мой!

Тамъ рай всхъ чувствъ!— Но старецъ хилой,

Въ ком время силы истощило,

Надъ кмъ и смерть уже паритъ,

Почто, подпершись костылями,

Къ стран сокрытой за горами.

Дрожащіе стопы влачитъ?—

Влачитъ, вотще супруга слезы,

Отчаянная льетъ ркой,

И юна дочь, весенни розы

Стыдящая своей красой,

Безъ чувств у ногъ его… далеко

Ужь виднъ старецъ одинокой,

Коснулся знаемыхъ полей!—

Падетъ, стократно ихъ лобзаетъ,

Какъ будто снова оживаетъ!

Счастливъ!— он въ родин своей!

Сынъ добрый Альповъ и свободы,

Очарованныхъ житель стран,

Гд дивною игрой Природы

Хлад зимній съ жаромъ лтъ сліянъ,

Гд нивы блещутъ между льдами,

Къ лугамъ, осыпаннымъ стадами,

Надъ бездной крутизна ведетъ,

Рукой тирана увлеченный,

Сражаться — для оковъ вселенной,

Средь стана одинокъ Гельветъ,

На лавры, на трофей неглянетъ,

Уныло бродитъ въ тм нощной,

Тоскуетъ, изсыхаетъ, вянетъ,

Какъ, нжный цвт въ земл чужой!—

Бьютъ къ сбору бубны!— нтъ Гельвета!

День меркнетъ, сумракомъ одта

Луна восходитъ надъ горой,

Нашли!— безъ жизни, — тусклы очи,

Ликъ блдный, какъ звзда полночи,

Обращены къ стран родной (*)!—

(*) Извстно, что Швейцары, разлученные со своею родиною, часто умираютъ отъ тоски по ней!—

И легче подъ землей родимой

Средь милыхъ праховъ истлвать,

Здсь слаще сон непробудимой,

Здсь, будетъ радостнй встрчать

Блескъ утра, просвт жизни вчной!

Гласъ трубный грянетъ быстротечно,

Къ взыгравшимся костямъ опять

Прильнетъ покровъ ихъ, мы предстанемъ,

Свой судъ услышимъ, вмст станемъ

Рай неразлучности вкушать!

Красой таинственной * прелестной

Премудрый Промысл осіялъ

Дубраву, поле, кров небесной,

Гд рок намъ свточь жизни дал,

Гд въ колыбели мы играли,

Любовью младость увнчали,

Гд прах отеческихъ костей?—

И чижик рзвой, легкокрылой,

Изъ клтки золотой, постылой,

Вспорхнулъ, и къ рощиц своей!

Когдаб и мн небесны силы

Парящи съ свистомъ ко звздамъ

Обширныя орлины крылы,

Къ могучимъ дали раменамъ,

О пламенныхъ предмет желаній,

О родина!— о всхъ мечтаній

И радостей моихъ предл!

Разстлавшись въ воздух крылами,

Помчалсябъ свтлыми полями,

И прямо бы къ теб летлъ!

Ужь наступаетъ миг свиданья!

Уже они передо мной!

Плачь, поцлуи, восклицанья!—

Восторг души, восторг нмой!

Безмолвно слуги озираютъ,

Взявъ братья руки, пожимаютъ,

Сестра глядитъ сквозь тонкихъ слезъ,

Повисла мать на вы сына!—

И узнающій господина —

Ласкается домашній песъ!—

Но что въ забвеніи мечтаю?

Гд сладки вобразилъ часы?

Среди Москвы я обитаю,

Лишенной всей своей красы!—

Поникъ град пышный, град великій,

Замолкли пированій клики,

Ночь не свтлетъ отъ огней,

Развалины — за мной, предъ мною,

Согласныя съ моей тоскою

И мрачностью души моей! —

На падши преклонясь граниты

У берега рки сижу,

На Кремль, на срымъ мхомъ покрыты

Обломки зданій я гляжу,

Лучь солнца въ ихъ краяхъ играетъ,

Мой взоръ уныло провожаетъ

Златую вечера зарю,

Задумываюсь, размышляю,

Неврю самъ себ, взираю,

И въ умиленьи говорю:

‘Непостижимый Богъ! предвчный,

Отецъ природы и судьбы’

Услышь глас тихій, глас сердечный!

Не о себ мои мольбы!

Въ укромномъ уголк вселенной,

Отъ взоровъ свта удаленной,

Храни ты мой родимый край!

Да Парка жизнь совьетъ изъ злата

Сестры и матери и брата!

Въ кругу ихъ да продлится рай!

‘Да процвтутъ поля и нивы,

Обильны въ утренней рос,

Да дремлютъ рощи молчаливы

Въ неизмняемой крас,

Да вихри мимо разродятся,

Палящіе дожди промчатся,

Градъ — скачущій, стучащій въ кровъ —

Исчезнетъ, солнцемъ растопленный,

И земледлецъ устрашенный

Не узритъ бурной при полковъ!—

‘Когдажъ рабыня Превиднья,

О други, скорбь васъ поститъ!

Отъ вашихъ олтарей куренья

Лицо Всевышній отвратитъ,

Застелетъ мракомъ свод отчизны,

Да дух вашъ въ переливахъ жизни

Пребудетъ упованья полнъ!—

Не вки лишь отъ бдствій чаши!

Богъ испытуетъ силы ваши, —

Спокойтесь! правосуденъ Онъ!

Въ часъ, какъ въ ндрахъ грозной бури

Скрываетъ солнце блдный лучь,

Стремится мрачность по лазури,

Изъ блещущихъ, гремящихъ тучь

Дождь ливнемъ льется, втры свищутъ,

Чрезъ поле зври въ страх рыщутъ:

Ницъ смертный палъ, земля дрожитъ….

Взошедъ на облакъ златорунный,

Разженны размахнувъ перуны,

Господь въ злодевъ ихъ стремитъ!’—

А. Родзянка.

‘Встникъ Европы’, т. LXXI, 1813

Уединеніе.

Блаженъ поселянинъ въ своемъ уединеньи!

Пускай не знаетъ онъ, что слава, знатность, свтъ,

Пускай онъ дни свои въ безвстности, въ забвеньи,

Среди родныхъ полей, въ семь своей ведетъ,

Что нужды! и чему завидовать он будетъ?

Счастливецъ всмъ богатъ, — природа — другъ его!

Въ ея объятіяхъ онъ суетность забудетъ,

Не купитъ горестью блаженства своего!

Пещеры, елями угрюмо осненны,

Луга, долины, пруд, тнистые лса,

Гд нгой сумрака, прохладъ обвороженны

Въ полдневные жары, усталые глаза

Дремота томная съ небрежностью смыкаетъ,

Простой, покойной домъ, вдали — громады горъ,

Ручей, надъ коимъ онъ въ часъ вечера мечтаетъ:

Вотъ область, вотъ его богатство, пышный дворъ!—

О жребій сладостный! — Счастливцы городскіе,

О вы, которые на лоно сладкихъ нгъ

Хотите возвратить т вки золотые,

То царство ясное покоя и утхъ,

Когда стыдливая невинность украшала

Чистйшія сердца, когда еще любовь

Ни бури, ни измнъ мучительныхъ не знала,

Когда при алтаряхъ игривыхъ агнцовъ кровь

Под жертвеннымъ мечемъ еще не проливалась,

Всегубящій перунъ дремалъ на небесахъ,

И матерь робкая потери не боялась

Любезныхъ сердцу чадъ въ далекихъ сторонахъ!

Оставьте скукою чертоги позлащенны,

Гд живопись, рзьба, гд Феба свтлой хоръ

При звукахъ громкихъ лиръ поетъ воспламененный, —

Гд роскошь, суетность, всхъ радостей соборъ,

Напрасно силятся прогнать отъ васъ мученья?

Сюда, подъ сельскій кровъ, къ любезнымъ симъ лугамъ,

Придите вы вкусишь отъ чаши наслажденья —

Трапеза чистая открыта Небомъ вамъ!

Здсь лто радостнй, весна стократъ миле,

Здсь самая зима отрадъ не лишена!—

Здсь осень томная любезнй, веселе: —

Природа прелестью простой оживлена!

Лса угрюмые, куда не проникали

Ни остріе скиръ, ни звонкій гулъ роговъ,

Гд вдохновенія восторговъ не смущали

Ни шумъ докучливый, ни пышность городовъ,

Для васъ безмолвствуютъ и тни разширяютъ,

Спшите въ густоту дубравы сей мечтать!

О какъ счастливы т, которые мечтаютъ,

На коихъ томныя поезіи печать!

Сеи дубъ, порывомъ бурь корней своихъ лишенный,

Безъ листьевъ, безъ коры, упадшій на песокъ,

Для наблюдателя — оракулъ освященный,

Се времени глаголъ! се гордости урокъ!—

Онъ видлъ торжества, пиры, любовь, забавы,

Премны дивныя безчисленныхъ племенъ —

Ахъ! можетъ быть сей дубъ, красивый, величавый,

Еще свирпостью Бореевъ не смущенъ,

Страдальца укрывалъ своей втьвистой тнью,

Дарилъ изгнанникамъ прибжище, покой,

Внималъ возлюбленныхъ лобзаньямъ, восхищенью —

И въ полдень пламенной, за чашей круговой

Бояръ и Воеводъ, Вельможъ преименитыхъ,

Почтенныхъ лтами, длами, прохлаждалъ,

И тихимъ шопотомъ, отъ суеты сокрытыхъ,

Любимцевъ мудрости въ забвенье погружалъ.

Тамъ со скалы ручей, какъ молнія, сверкаетъ: —

Съ зарей стыдливою и дремлющей луной

Онъ размышленіе на брегъ свой призываетъ!

Сюда, другъ Піеридъ, чувствительный душой,

Спши бесдовать съ природой и съ собою!

Сюда, столтія грядущи вопрошать,

Смиряться предъ Творцемъ, одяннымъ грозою,

Несчетны милости Его благословлять!

Пускай вожди побдъ, любимцы грозной славы,

Колеблютъ въ ярости престолами Царей,

Пусть моремъ и землей проложатъ путь кровавый,

Развалины градовъ пусть буду т — ихъ трофей!

Уединеніе! твои дары благіе

Любимца твоего сторицей наградятъ,

Ни скипетры, ни лавръ, ни горы золотыя

Такими благами, какъ ты, насъ не дарятъ!

Съ Невтономъ иногда онъ духомъ воспаряетъ

Законы открывать безчисленныхъ міровъ,

Или — второй Бюффонъ, природу вопрошаетъ

Въ волканахъ пламенныхъ, въ безмолвіи лсовъ,

Во глубин морей и въ пропастяхъ безвстныхъ,

Въ растеніяхъ, въ цвтахъ, и въ черв, и въ себ,

Полнъ вры и любви, содругъ Духовъ небесныхъ,

Онъ покланяется, незримый Богъ, Теб!

Творенія ума, Исторія вселенной,

Гласъ лиры нжныя, гитары томный стонъ,

И сельски праздники, и кругъ друзей почтенной,

Жужжанье пчел, лай псовъ, и рога дальній звонъ

Замнятъ для него вс радости земныя,

Богатства, почести, которымъ служитъ свтъ,

Текутъ, какъ свтлой ключъ, вс дни его златыя, —

И въ смерти для него грозы и страха нтъ!

Потомство не придетъ къ простой его могил

Учишься доблестямъ — и славы достигать,

Дивиться не придетъ величію и сил —

Надменный мавзолей слезами окроплять!

Сюда, въ часъ вечера, въ безпечности счастливой,

Смиренный селянинъ съ любезною своей

Придетъ бесдовать подъ елью молчаливой

О сладостяхъ любви, отрады нашихъ дней!

Здсь — скажетъ онъ вздохнувъ — спитъ добрый сын Природы,

Любимецъ здшнихъ Нимфъ, который украшалъ

Вс наши пиршества, вс игры, хороводы —

Нжнй всхъ о любви несчастный воспвалъ!

Миръ праху твоему, о другъ уединенья!

Пастушки, пастухи! составьте гимнъ простой

Усопшему пвцу родимаго селенья,

И оросите прахъ сердечною слезой.

А. Родзянка.

——

Родзянка А.Г. Уединение (‘Блажен поселянин в своем уединеньи!..’) / А.Родзянка // Вестн. Европы. — 1811. — Ч.56, N 7. — С.200-205.

Младенчество.

О время милое покоя, наслажденій!

О какъ младенчество тобой я счастливъ былъ!

Безпечному среди твоихъ обвороженій

Ни скукой, ни тоской рокъ злобный не грозилъ.

Тогда въ очахъ моихъ все прелестью блистало:

Для новыхъ радостей и день просіявалъ,

И солнце къ западу теченіе склоняло,

И мракъ таинственный природу облекалъ.

Весналь румяная живительнымъ дыханьемъ

Пробудишь спящія въ уныніи поля,

Прервешь плненье водъ, и соловья стенаньемъ

Восторги призоветъ на берега ручья —

И я въ саду своемъ, товарищей игривыхъ

Зову свои труды, веселости длить.

Веселость, врный другъ сердецъ миролюбивыхъ!

О, съ нею насъ ничто не можетъ разлучить!

Она и заступъ намъ и острой серпъ вручаетъ,

Она учитель нашъ искусству умнымъ быть,

Она союзы, миръ межъ нами заключаетъ,

Чинами, славою какъ мощный Царь даритъ.

И строитъ зданія, и крпости, и грады,

Иль въ храбрыхъ воиновъ переряжая насъ,

Гремитъ оружіемъ, являетъ страхъ осады,

Единоборства, бой, побды шумный часъ.

Когдажъ утомимся игрою и трудами’

Какъ солнце скроется за рощею густой,

Стыдливая луна проглянетъ надъ водами,

И пыль отъ шумныхъ стад поднимется горой,

Предъ взорами ея, довольные собою,

Спшимъ мы прыгая на поселянъ взирать,

Когда усталые безпечною толпою

Идутъ въ объятіяхъ семейства отдыхать.

Ихъ псни, радость ихъ, и сельской видъ природы,

И время нашихъ лтъ, и склонный умъ къ мечтамъ

Тогда казали намъ вкъ золотой свободы,

О коемъ сладка мысль чувствительнымъ сердцамъ!

Какъ часто, въ густоту дубравы удаленны,

Веселые друзья составивъ хороводъ,

Простыми звуками цвницы восхищенны,

Играли, прыгали, не вдали заботъ.

Иль сладостнымъ себя питая вспоминаньемъ?

Стснясь въ безмолвный кругъ, под липою устой,

Недвижны, притаивъ въ грудяхъ своихъ дыханье,

Прошекшихъ доблестей плнялися молвой.

Быть Александрами, Ахиллами мечтали!

Надялись мечемъ вселенну покорить,

И время подвига и мсто назначали,

Гд должно бросить громъ и гд врага простить,

Кто не любилъ внимать о витязяхъ могучихъ,

Которые — примръ и въ мир, и въ бояхъ —

Покрыты сталію, среди песковъ сыпучихъ,

Въ пещерной глубин, въ пустын и борахъ,

Гд привиднія и феи обитали,

Царевной милою воспламеняя духъ,

На смерть, опасности безъ ужаса дерзали,

И съ небомъ, и съ землей, и съ адомъ бились вдругъ?

Ихъ славой звучною, длами восхищенный

И я — забывшись — чтилъ себя богатыремъ!!

И въ сновидніяхъ красавицъ рушилъ плны,

Съ духами велъ войну, все обращалъ верьхъ дномъ.

‘Вотъ, думалъ, близокъ часъ, когда шеломъ, мечь бранный,

‘Коня, щитъ, и копье, и латы получу,

‘Съ благословеніемъ родителей въ путь дальній

‘Отправлюсь, доблести чтить міръ сей научу.

‘Неврные предъ мной падутъ и посрамятся,

‘Вдова и сирота отца во мн найдетъ,

‘Злоди не дерзнутъ невинностью ругаться,

‘Темница грозная двъ юныхъ не пожретъ.

‘И Бардъ и Тробадуръ на-лирахъ вдохновенныхъ

‘Безсмертіе мое народамъ возвстятъ,

‘И будутъ славою моею восхищенныхъ,

‘Героевъ доблестямъ потомки научать.’

Такъ думалъ я, мечталъ — и въ сладкой мирной нг

Текла невинная прелестныхъ дней заря,

Все вкругъ меня цвло и въ пол, и на брег,

Въ саду и на гор, и въ рощ у ручья.

Тогда о гор я незналъ и стороною,

Недумалъ, не гадалъ, чтобъ смертные могли

Невинныхъ поражать безтрепетной рукою,

Чтобъ добродтелью злодйство нарекли.

Но гд младенчество, куда, куда сокрылось?

Гд радостей твоихъ восторги, суеты?

Почти неврное такъ рано удалилось

И унесло свои прелестныя мечты?

Почто теб во вкъ ко мн невозвращаться,

Почто назначено завистливой судьбой?

Какъ въ алчный океанъ потоки водъ стремятся,

Такъ быстро счастіе уходитъ за тобой.

Луга прелестные, одтые цвтами,

И снь прохладная родительскихъ дубравъ!

Вашъ прежде врный другъ, окованъ суетами,

Непридетъ бол къ вамъ искать себ забав.

Теперь далеко онъ. Кто знаетъ — можетъ статься,

Готовый протекать покорный злоб свтъ,

Въ разлук съ кровными онъ будетъ въ вкъ терзаться,

И жизнью утомленъ — безвременно падетъ.

Ар. Родзянка.

——

Родзянка А.Г. Младенчество (‘О время милое покоя, наслаждений!..’) / Ар. Родзянка // Вестн. Европы. — 1811. — Ч.60, N 21. — С.32-36.

Родина. (Посвящена М. М — Родзянковой.)

Уединеніе.

Читайте также:

Родина.
(Посвящена М. М — Родзянковой.)