Перейти к контенту
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Блещутъ воды рки,
Въ нихъ весеннее солнце играетъ
И скользятъ челноки,
Какъ скорлупки легки,
A порою и ледъ набгаетъ.
Съ непривтной зимой
Позабыты и холодъ, и муки:
Людъ пестретъ толпой
И гремятъ надъ ркой
Звонкихъ псенъ широкіе звуки.
И проносится ледъ…
Я смотрю: одинокая льдинка
Вся подъ снгомъ плыветъ,
Снгъ слдинки несетъ,—
Тутъ зимой пролегала тропинка.
Но разорванъ тотъ путь,
Безъ конца, безъ начала несется…
Навсегда гд нибудь
Отъ трудовъ отдохнуть
И растаять тропинк придется…
Различилъ по слдамъ
Я крестьянскихъ лаптей отпечатокъ…
Несъ-ли за рку тамъ
Въ кабачекъ по зарямъ
Нашъ работникъ свой скудный достатокъ?
Иль, усталый, домой
Возвращался онъ вьюгой ненастной
И замерзъ, не хмльной,
Надъ родимой ркой,
Гд онъ игрывалъ въ юности ясной?
Не отъ мужа-ль тайкомъ
Здсь молодушка съ парнемъ сходилась?
И луна надо льдомъ
Имъ мерцала лучомъ,
И боязнью ихъ сердце томилось?..
Илъ съ топорикомъ тутъ
Молодецъ пробирался порою?..
Струйки шепчутъ, бгутъ…
Льдины мчатся… Плывутъ
Мимо новыя льдины толпою.
А куда-жъ подъ напоромъ воды
Одинокія льдины умчались?
Гд растаютъ слды
И любви, и бды,
Что надъ ними въ тиши совершались?..
Ахъ, не то-ли съ людьми? и не то-ли со мной?
Гд вы мчитесь, родимыя льдины?
И несете-ль съ собой
Вы слды надъ водой
Нашей общей ненастной судьбины?
Гд растаяте вы на-всегда?
Гд слды эти сгинутъ навки?
Унесутся-ль они безъ слда,
Какъ весенней порою вода,
Уходя въ безконечныя рки?
Или съ теплымъ, весеннимъ лучомъ
Вы, растаявъ, взлетите до неба,
Соберетесь въ воздушную тучку на немъ
И оттуда спадете на землю дождемъ,
И поля оросите для хлба?
Л. Оболенскій.
Ночь адская! не громъ, не отблескъ молній,
Не буря страшная напомнили мн адъ.
Нтъ: міръ заснулъ, душистый и безмолвный,
На липахъ даже листья не дрожатъ.
Въ моемъ мозгу тотъ адъ невыносимый,
Т пытки страшныя, когда съ самимъ собой
Одинъ останешься и вдругъ неумолимо
Вся жизнь возстанетъ предъ тобой.—
Та жизнь, погибшая безплодно, безвозвратно,
Безплодне истоптанной травы…
Да, задавили вы легко, и вамъ пріятно,
Но каково тому, надъ кмъ играли вы!
Да, каково тому, кто, сваленный копытомъ,
Лежитъ въ грязи изломанный, больной:
Нтъ силъ кричать, подняться, а въ разбитомъ
Клокочетъ мысль недремлющей волной.
И жизнь кипитъ кругомъ, какъ океанъ могучій,
И солнце и цвты, и небо дразнятъ взглядъ,
А смерть подвинулась безмолвной, черной тучей,
И силы нтъ вернуть прошедшее назадъ…
Л. Оболенскій.
Сквозь тюремную ршетку наблюдаю я природу,
Вижу солнце, вижу зелень и мечтамъ даю свободу…
О, когда съ небесъ высокихъ ярко свтитъ солнце это,
Сердце будто отдыхаетъ, свтомъ ласковымъ согрто.
Вижу я, что вновь я дома, у окна,— окно открыто,
Въ тепломъ воздух вечернемъ благовоніе разлито,
Вся въ туман, рчка дремлетъ, дремлетъ синій лсъ за нею,
Небо темное за лсомъ все красне да красне…
Соловей вдали защелкалъ… Вдругъ полоской огневою
Показался мсяцъ красный, лугъ заискрился росою,
Листья липъ затрепетали… Рядомъ въ комнат съ тоскою
Полились рояля звуки, разсыпаясь надъ ркою…
Вотъ замолкли… шелестъ платья: ты идешь ко мн уныло,
Ты такъ нжно прошептала: ‘Какъ люблю тебя, мой милый!’
Стукъ раздался… О, проклятье!., предо мной ршетка снова,
Стны мрачныя… Мн слышенъ мрный окликъ часового.
И въ ум мечты иныя поднялися съ новой силой!
Дрожь волной прошла по тлу, замеръ духъ, въ груди заныло.
Площадь. Тысячи народа полудикаго и злого
Въ середин, на телжк тихо движусь я… Родного
Нтъ лица въ толп угрюмой. Кровожадныя проклятья
Мн блестящими очами мечутъ люди, люди-братья!
Хорошо, что я привязанъ… я такъ слабъ… О, братья братья!
Если-бъ знали вы, кому вы посылаете проклятья!
Если бъ знали вы, какою къ вамъ любовью непритворной…
Но въ глазахъ мутнй, темне… все слилося въ призракъ черный,
Ружья, лица, барабаны и толпы кровавой взгляды
И телга, и солдаты, и домовъ, домовъ громады…
Л. Оболенскій.
Въ открытыя окна душистымъ дыханьемъ
Томительно ветъ весна,
Склонившись надъ длиннымъ и труднымъ вязаньемъ,
Весь день ты сидишь у окна.
Сидишь ты съ утра и до ночи глубокой,
А кашель все душитъ сильнй,
И грудь, замирая въ тоск одинокой,
Все ноетъ больнй и больнй.
Но черные глазки сверкнутъ на мгновенье,
Съ тоскою засмотрятся вдаль…
И въ сердц иное промчится волненье,
И сладкая боль и печаль…
Къ вязанью опять наклоняясь скоре,
Ты снова сидишь такъ блдна…
А солнце все блещетъ сильнй и сильне,
Томительно ветъ весна.
Л. Оболенскій.
Въ конур темной и сырой,
Вс дни нагнувшись надъ работой.
Сидитъ онъ блдный, чуть живой,
Разбитый жизнью трудовой,
Чахоткой, пьянствомъ и ломотой.
А было время… Молодой
Отвагой взоры загорались
И псни звонкія порой.
Обдавъ васъ удалью, тоской,
Бывало, цлый день пвались.
Но онъ женился. Ничего,
Сначала весело жилося,
Сынокъ явился у него,
Потомъ другой, и оттого
Работать вдвое привелося.
И вотъ изъ комнаты гнилой,
Чтобъ спину разогнуть немного,
Отъ плача чадъ, отъ ссоръ съ женой
Сталъ часто бгать онъ зимой…
Куда?— въ кабакъ: одна дорога!
Теперь сынишка съ нимъ рядкомъ
Ужъ что-то шиломъ ковыряетъ,
Стучитъ тяжелымъ молоткомъ,
И на лиц его худомъ
Румянецъ дтства не играетъ.
На голов его больной,
Колодкою отцомъ разбитой,
Сочатся струпья и тупой
Блуждаетъ взоръ кругомъ съ тоской…
И все ворчитъ отецъ сердитый:
‘Опять глядятъ по сторонамъ?
‘Учись! не долго жить мн съ вами!
‘Учись! не то, какъ смраднымъ псамъ,
‘Придется съ маткой вмст вамъ
‘Ходить подъ окнами съ сумами!’
А кашель душитъ все сильнй,
Жена въ углу дтей ругаетъ,
Ребенокъ крикомъ вторитъ ей,
А мальчикъ блдный все быстрй
Подошву шиломъ ковыряетъ.
Л. Оболенскій.
Поетъ соловей за ркою,
Ложатся вечернія краски,—
Сошлись вы въ саду и сверкаютъ
Твои шаловливые глазки.
Я слышу и смхъ серебристый
И лепетъ веселый и нжный.
Душистыя липы склонились
Надъ вами съ истомой небрежной.
А мать подъ окошкомъ въ волненьи
Ждетъ пьянаго мужа уныло…
Ей думалось: ‘въ этотъ-же садикъ,
Бывало, она выходила.
И эти же старыя липы,
Качая густыми втвями,
Ихъ слушали пламенный шопотъ
И ихъ осыпали цвтами.’
Ей думалось: ‘будущимъ лтомъ,
Къ окошку ты сядешь съ ней рядомъ
Ждать пьянаго мужа съ тоскою,
И слезы покатятся градомъ.’
Л. Оболенскій.
Въ пыльномъ город, подъ крышею высокою,
Средь каморки душной и гнилой,
Наклонившись надъ постелью бдною,
Я сидлъ измученный, больной.
Въ забытьи, съ растрепанными косами,
Съ воспаленнымъ, мертвеннымъ лицомъ
Угасала тихо ты… Безумная
Возникала мысль въ мозгу моемъ больномъ.
Я шепталъ: ‘моя больная двочка,
Унесу тебя я на рукахъ
Далеко, въ деревню, въ глушь лсистую,
Положу средь сосенъ на цвтахъ.
Чтобы солнце свтомъ кроткимъ, ласковымъ
Согрвало сладко грудь твою,
Чтобы птички, бабочки веселыя
Усыпили бдную мою…
