Стихотворения, Михеев Сергей, Год: 1916

Время на прочтение: 4 минут(ы)
Русская стихотворная сатира 1908-1917-х годов
Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание
Л., ‘Советский писатель’, 1974

С. МИХЕЕВ

183. Шахматы
386. Из жизни военной газеты ‘Мы не моргнем’. В редакции
387. Осеннее

183. ШАХМАТЫ

Два трутня-короля со станами стоят
И, шпагами рабов скрестившися мгновенно,
Так мыслят зло и сокровенно:
‘Эх, дать бы им, прохвостам, мат’.
А королевы грустно вышли в бой…
Их дело — уязвлять и зло пикироваться…
Король один, размыслив сам с собой,
Для блага родины решил рокироваться…
Дипломатично нежный офицер
Кому-то объявил уж ноту с видом мага, —
Заколебалось настроенье сфер,
И вражеский король стал бледен, как бумага…
А королеве между тем слабо
От натиска коня и неуклюжей пушки,
Но тут, с послушною гримасой бибабо,
Пришли на выручку две пешки-душки,
И королевы путь стал тише и светлей,
А на зубах коня, щелкая, как орешки,
Из-за интриги королей
Прямолинейно гибли пешки…
<1912>

386. ИЗ ЖИЗНИ ВОЕННОЙ ГАЗЕТЫ ‘МЫ НЕ МОРГНЕМ’

В редакции

Их двое угрюмых и серо-сутулых —
Редактор — один, а другой — репортер,
Для них у стола два расшатанных стула,
Две пачки бумаги и грязный ковер.
Ножницы злятся и, часто вздыхая,
Рвут из какой-то газеты куски…
Сбоку чугунка коптит, потухая,
В окнах — улыбки изжитой тоски…
. . . . . . . . . . . . . . . .
Шелестит задумчиво бумага
Под корявой, потною рукой, —
Где-то есть безумье и отвага,
Где-то есть и грозы и покой,
Где-то… Здесь, вися на коромысле,
Два ведра роняют хриплый стон —
Ни одной живой и острой мысли!
Из ‘вечерки’ взяли фельетон,
Из ‘Речи’ возьмут передовицу,
Главный штаб всегда даст триста строк,
И ничья надежда не смутится,
И ни в ком не вспыхнет огонек…
Те еще, кто светлой жертвой пали,
Два столбца заполнят, а конец —
Две заметки о ‘Палас-Рояле’,
И ‘Цена в Берлине на свинец’…
А прочтут назавтра эти строки
Сотни робких и пытливых глаз —
Тем двоим не полетят упреки
За эффект дешевых, пестрых фраз!
И двое угрюмых и серо-сутулых —
Редактор — один, а другой — репортер,
Для них у стола два расшатанных стула,
Две пачки бумаги и грязный ковер…
Война пронесется, как синяя птица, —
Газету закроют без слез ‘молодцы’,
Один за прилавок в лабаз возвратится,
Другой — агентуры возьмет образцы!..
<1915>

387. ОСЕННЕЕ

Стоят подводы у ворот,
Бранятся ломовые,
И боль отчаянья растет…
Стоят подводы у ворот,
И это не впервые…
Стоят подводы у ворот,
И лают ломовые!..
Смотрю на сонный циферблат,
На медленные стрелки
И равнодушен, как Сократ,
Смотрю на сонный циферблат,
На рыжики в тарелке…
Плевать на вс — на циферблат,
На рыжик и тарелки.
Ну что же? В город… Повинтить
Сумеем и без дачи —
Ведь мы не в силах изменить
Событий неизбежных нить,
Дав рубль на чай без сдачи…
Ну что же? В город… Повинтить
Сумеем и без дачи.
А где-то (ясно, словно день)
Есть слезы и порывы
Идти на нужды деревень,
А где-то (ясно, словно день)
Есть русых кос извивы…
Да, где-то… Здесь же нудный день
Да старый номер ‘Нивы’!..
<1916>

ПРИМЕЧАНИЯ

Сергей Михеев (ум. 1919) печатал стихи в журналах ‘Красный смех’, ‘Будильник’, ‘Сатирикон’, ‘Новый сатириком’, а также в альманахах периода первой мировой войны. Иногда выступал как литературный критик.
183. С, 1912, No 28, с. 7, подпись: С. М—в. Бибабо — игрушечная кукла из целлулоида (голова, надеваемая на палец играющего,
386. НС, 1915, No 6, с. 8. ‘Мы не моргнем’ — название вымышленное. ‘Вечерка’ — вечерняя газета. ‘Речь’ — см. примеч. 61—63. ‘Палас-Рояль’ — название отеля. Лабаз — торговый склад.
387. Б, 1916, No 41, с. 10, с вариантами. Печ. по ‘Бичу’, 191(1, No 11, с. 4. Повинтить — сыграть в винт (карточная игра). ‘Нива’ популярный иллюстрированный еженедельник.

——

КАЗАКАМ

Благословенный Тихий Дон,
И степь, и шумовье станиц,
И знойный день, и лунный сон,
И песни, песни ваших птиц!..
Благословенны старики,
Вас научившие в походе!
Святое слово ‘Казаки’
Царит в незыблемой свободе…
Средь испытаний и утрат
Не одряхлела наша воля,
И пики, как и встарь, блестят
Огнями молний среди поля…
И если буря раскачала
Средь нас иных, забывших свет,
То в нас, не дрогнувших удало, —
Благословляю я начало
И нашей веры, и побед!..’

БАШМАЧОК.

Осенней грустью опечален,
Осенней радостью смущен
Я проходил у грустных спален.
Где феи пряли зимний лен.
Я звал влюбленно-нежной песней
Ту крошку-фею, что была
Нежней и сказочно-прелестней.
Чем сны родного мне угла.
И приоткрылись занавески,
Лукавый глаз блеснул в окне.
Сверкнули золотом подвески
И… башмачок упал ко мне.
И много лет, по эту пору
Тот башмачок на сотни ног
Я примерял недремно-строг,
Но никому он не был впору.
Теперь приподнята завеса,
Разбита чаша с колдовством,—
Нашлась прекрасная принцесса,
Чуть-чуть волшебная притом.
Но в счастье я не смею верить,
Как в ‘пять’ последний ученик.
И — башмачок боюсь примерить:
Вдруг он окажется… велик!
Оригинал здесь

——

Репетиция

Пять-шесть ‘любителей’… Паркетный пол и люстры,
Тетрадки, грим и стильное окно…
Все выглядят, как строки Заратустры,
А на столе — сардины и вино.
Все артистически манерны и крикливы,
Мужчины даже выбрили усы…
Кривят душой, хотя давно уж кривы,
Но здесь во имя этакой… красы.
— ‘Ах, прокурор, мы рантики — искусства’,
Лепечет барышня, уж предвкушая пир,
— ‘Я весь для вас… У вас так много чувства’…
Зевает прокурор и ест швейцарский сыр.
Искусство?.. Здесь?.. Нет! Для цветов искусства,
В чьих лепестках мир шире и светлей,
Здесь не хватает сломанного чувства,
И нищеты… И ветра из щелей…
1912

На учебной езде

Смолкли звонкие копыта,
Повод жжт ладони рук…
Ноги, холодом облиты,
Влезли в стремя по каблук…
Там, внизу, бревно барьера,
Я над ним как кенгуру,
Разогнался конь с карьера…
И теперь не скажешь ‘тпрру’!
В сердце брошены иголки,
Рой мурашек на спине,
А навозные осколки
С шумом реют в вышине…
Сердце пьт хмельную брагу,
В сердце праздник и гроза:
Ведь не знаю где я лягу —
Пред барьером или… за?!
1916
Оригинал здесь
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека