Стихотворения, Маздорф Александр Карлович, Год: 1812

Время на прочтение: 10 минут(ы)

БАСНИ.

Два Чижа.

‘Что такъ унылъ!
Головку опустилъ,
Сидишсь задумавшись, въ глубокомъ размышленьи?
Иль скучно въ заточеньи?’
Такъ старый Чижъ однажды говорилъ
Малютк Пипиньк, товарищу неволи:
‘Напрасно ты грустишь! поврь мн, лучшей доли
Я въ вкъ бы нежелалъ! насъ кормятъ и поятъ,
И намижъ дорожатъ.
Чего еще хотть? А ежели случится
Теб, иль мн, хотя немножко занемочь,
Какъ много милая Алина суетится!
И какъ старается то тмъ, то симъ помочь!
Ну право ни за что свободы не желаю!
И клтку, гд сижу,
На лучшій садъ не промняю.
Здсь я безъ всхъ заботъ, о пищ нетужу,
Надъ ястребомъ смюся,
И птичника съ силками небоюся!
Одн лишь песньки и радость на умъ.’ —
Но все въ тюрьмъ!
Со вздохомъ Пипинька на это отвчаетъ:
До песнекъ ли тамъ,
Гд нтъ свободы намъ,
Гд сердце унываетъ?
Ни слова о теб, — твой вкъ
Уже прошелъ,
Ты волей насладился,
Любилъ и веселился.
Но тотъ, кто въ цвтъ лт въ невол заключенъ,
И съ милой разлученъ,
Небудетъ никогда согласенъ въ томъ съ тобою,
Что можно радости въ оковахъ находить,
И что довольну можно быть
Тюрьмою.
Симбирскъ.
А. Маздорфъ.

Дворная Собака и Комнатная.

Пожалуй ужъ скажи, приятель дорогой,
Какою ты дошолъ тропой
До тхъ большихъ наградъ, которыя имешь?
Науку въ свт жить ты врно разумешь!
Такъ нкогда Азоръ Земирк говорилъ:
Мн право мудрено! тебя всегда ласкаютъ,
Тебя ошейникомъ богатнымъ украшаютъ,
А оно мн совсмъ не вспоминаютъ!
А яль хозяевамъ усердно не служилъ?
Не такъ какъ ты, твое вдь все и дло —
Могу сказать я смло —
Подъ часъ, съ котенкомъ поиграть,
Чтобы господъ увеселять,
Иль мячикъ брошенный поднять,
Иль лаяньемъ гостей пугать:
Вотъ только и заслугъ! Межъ тмъ какъ я безсмнно,
Лежу на привязи, остерегая дворъ,
И господамъ служу всей правдой, неизмнно!
‘Ахъ, глупенькой Азоръ!
Земирка отвчаетъ:
Усердьемъ рдко кто награды достигаетъ.
На ето не глядятъ,
Что службой бременятъ,
Что должность исполняешь.
Хотя весь вкъ трудисъ, въ трудахъ изнемогай:
Но если вздоръ болтать искусства ты незнаешь,
Наградъ неожидай.
Симбирскъ.
А. Маздорфъ.

‘Встникъ Европы’, No 12, 1811

Impromptu, Автору оды Совсть,
на которую очень мало было покупщиковъ.

Какъ много о теб пріятель сожалю!
Напрасно въ торгъ вступалъ ты совстью своею.
Я зналъ, что отъ нее получишь ты накладъ:
Въ нашъ вкъ такой товаръ поврь, совсмъ не кладъ.
А. Маздорфъ.
Епиграммы.
Отъ лихорадки злой испуга исцляетъ,
Такъ общество врачей за врно увряетъ!
Когдажъ то истинно, то подалъ бы совтъ,
Держать на случай сей твой, Делія, портретъ.
Ты правъ, Глупонъ! твое въ продаж сочиненье!
Но покупается ль? — Вотъ въ чемъ мое сомннье.—
Трусихинъ говоритъ, что, нын на войнъ,
Онъ въ первомъ былъ огн.
Не спорю — можетъ быть — могло сіе случиться!
Съ бутылкою въ рукахъ,
Не мудрено въ мечтахъ
И трусу отличиться.
А. Маздорфъ.

На смерть игрока, которой былъ весьма малаго роста.

Друзья! сей малый прахъ подъ липою заройте,
И вмсто мрамора — колодой картъ накройте.
А. Маздорфъ.

‘Встникъ Европы’, No 21, 1809

Опасеніе.

Какой несчастный годъ для бдныхъ лошадей!
Ужь съ мсяцъ нтъ дождей,
И сно, очень вздорожало!
Цны еще такой на сно не бывало!
Большая часть скота отъ голоду помрётъ,
Останетсяль въ живыхъ, посмотримъ, нашъ Федотъ.

Надгробіе Ланцетину.

Подъ камнемъ симъ лежитъ Ланцетинъ, славный врачъ.
О смерть! короткой вкъ Ланцетина оплачь.
А. Маздорфъ.

‘Встникъ Европы’, No 19, 1810

Упрекъ и оправданіе.
Смются вс, что, я на лир
Пою лишь пснь одной Темир,
‘Прекрасныхъ много, говорятъ,
‘Возьми въ примръ, Аглаю, Лиду,
‘Ельмину, Сильфію, Филлиду,
‘Имъ всякой день стихи дарятъ.’
Пускай поеты лицемрятъ,
Пускай красавицы имъ врятъ.
Для всхъ нестану я играть,
Хочу всегда на тихой лир,
Бренчать лишь пснь одной Темир —
Приятно скромность воспвать!
‘Но, разв, скромныхъ мало въ свт?
‘И въ Лин, Лесбіи, Лизет
‘Довольно, скромности найдешь,
‘Иль страстенъ такъ къ, своей Темир,
‘Что ты во всемъ пространномъ мір
‘Подобной ей не подберешь?’
Ахъ нтъ, подобныхъ много въ свт.
И въ Лин, Лесбіи, Лизет
Примтна скромность завсегда,
Но тотъ, кто врности желаетъ,
Ужель какъ бабочка летаетъ
На розу съ розы? — никогда,
И вотъ за чмъ на тихой лир
Пою лишь пснь одной Темир.
А. Маздорфъ.

‘Встникъ Европы’, No 6, 1811

Мужикъ, мыши и котъ.
Басня.
У мужика въ чуланъ сыръ хранился,
Но всякой день находитъ онъ,
Что мыши сыръ его со всхъ сторонъ
Скребутъ и портятъ. Вотъ мужикъ за умъ хватался!
Несетъ кота въ чуланъ,
И съ сыромъ запираетъ.
Теперь заплотите плутовки за изъянъ,
Съ собою разсуждаетъ:
Мой котъ васъ всхъ переберетъ! —
Дня два спустя, смотрть свой сыръ приходитъ.
Чтожъ?… сыру вовсе не находитъ,
Сълъ котъ! —
Куда какъ худо поступаютъ,
Что иногда воровъ къ воришкамъ приставляютъ!
Мздрфъ.
Симбирскъ.

‘Встникъ Европы’, No 5, 1814

Змея и Угорь.
Басня.
‘Не правда ли, что я’,
Предъ угремъ хвасталась Змя:
‘Наружностью красива!
‘Какая кожица! какія краски, цвтъ!
‘Вся будто въ золот! блещу! А ты, мой свтъ….’
— Напрасно такъ спесива!
Хвастуньи рчь тутъ угорь перебилъ:
Конечно спору нтъ: наружностью сіяешь,
Но ахъ! внутри за то опасный ядъ скрываешь.—
Къ зм бы изъ людей иныхъ я примнилъ,
Да лучше удержуся,
Ихъ яду я боюся!—
А. Маздорфъ.

‘Встникъ Европы’, No 15, 1812.

Трубачъ.
Бacня.
Во время одного жестокаго сраженья —
(A у кого , и съ кмъ? такого поясненья
Вы и не требуйте! я знаю только то:)
Попался въ плнъ трубачъ. ‘Друзья мои! за что’
Такъ онъ упрашивалъ: ‘меня вы взять хотите?
Н сами разсудите,
Чмъ могъ вредить я вамъ? ни сабли, ни ружья,
Ни пистолетовъ, ни копья
Нтъ у меня,
Хоть обыщите!’
Ему въ отвтъ: — Не споримъ въ томъ съ тобой,
Но ты своей трубой,
Которою другихъ къ сраженью возбуждаешь,
Не меньше бдъ намъ причиняешь!
*
Опасенъ и совтникъ злой.
А. Маздорфъ.
Симбирскъ.
Епиграмма.
Куда уменъ Федулъ, и какъ образовался?
Вчера ученостью меня онъ удивилъ,
Онъ такъ о рдкостяхъ судилъ
И объ уродахъ говорилъ,
Что самъ уродомъ всмъ казался.—
А. Маздорфъ.
Стихи П. . . . . .
(Подражаніе Французскимъ.)
Что ты мила, добра, умна,
Не льзя никакъ не согласиться!
И могъ бы я тобой прельститься….
Но ты, увы! — моя жена.
А. Маздорфъ.

‘Встникъ Европы’, No 8, 1815

Басни.
Рыбакъ и Охотникъ.
Осеннею порой?
Въ день пасмурной, сырой,
Лука, рыбакъ убогой,
Перекрестясь, въ рку закинулъ сть,
Но неудачи кто привыкъ уже имть,
Какъ ни старайся много,
Въ длахъ своихъ успху ненайдетъ.
Вотъ сть онъ вытащилъ, а рыбы нтъ, каккъ нтъ!
Бднякъ однакожъ укрпился,
И хоть измокъ, прозябъ и утомился,
А продолжалъ ловить.
Случись Охотнику тмъ мстомъ проходить,
Увидя рыбака, къ нему подходитъ,
И разговоръ такой заводитъ:
‘Товарищъ, ты счастливе меня!
Ты деньгу даромъ добываешь,
Закинешь только сть и — рыбу вынимаешь*
А я
Брожу, брожу, шатаюся, шатаюсь,
Не рдко ночи по лсамъ скитаюсь,
Но мало прибыли! Вотъ утро проходилъ,
Истратилъ порохъ безъ остатку,
Чтожъ застрлилъ?
Щесть зайцовъ, рябчика, бекаса, куропатку,
Трехъ утокъ, двухъ гусей…— Чегожъ еще желалъ ? —
Рыбакъ Охотника прервалъ:
— А я съ зари тружусь, и рыбки непоймалъ!—

*

Мы часто на судьбу пняемъ,
Твердимъ: какъ счастливъ тотъ, какъ тотъ богатъ!
Но никогда почти о томъ не разсуждаемъ,
Что есть еще и насъ несчастнй во сто кратъ!
Мыши.
Дв мыши — слабые умомъ —
Изъ норки выбжавъ, по улиц гуляли,
И видя строющійся домъ,
Между собою разсуждали:
‘Ну, не смшонъ ли трудъ людей?
Не безполезноль ихъ старавье?
Для насъ мышей
Такое строить зданье!
Норы довольно намъ!’
Подслушавши такое разсужденье,
Мышь старая, другъ просвщенья,
Сказала имъ: — Безумцы! стыдно вамъ
Смяшься надъ людьми и ихъ дла порочить!
Ну, станутъ ли они для насъ строенье прочить?
Домъ етотъ для самихъ людей,
Не для мышей,
А наше дло зданью удивляться,
Хвалить его творцовъ,
Жить смирно и остерегаться
Ловушекъ, кошекъ и котовъ!
Сверчокъ и Муха.
Въ избушк дымной
Сверчокъ, крикунъ старинной,
За печкой спрятавшись, что мочи есть кричалъ.
Въ избушку Муха прилетла,
Къ Сверчку подсла,
И говоритъ ему: ‘Приятель, ты усталъ!’
Поешь и ночь и день… а чей ты слухъ плняешь?
Крестьянской, грубой слухъ!…
Ахъ, милый другъ!
Ты можетъ быть еще домовъ большихъ незнаешь…
И какъ теб за печкой здсь ихъ знать!
Тамъ люди съ просвщеньемъ.
Умютъ цну дать,
И съ должнымъ награжденьеміъ!
А что заслужишь здсь? Поврь мн, ничего!
И пть-то для кого?
Переселись туда, послушайся совта,
И будешь удивленьемъ свта!’
— Спасибо — ей въ отвтъ Сверчокъ:
— За похвалы такіе!
Но не пойду въ дома большіе!
Здсь, зная свой шестокъ,
Кричу и тшусь я безъ опасенья.
На что мн похвалы, на что мн награжденья?
Кричу не для другихъ, а для себя.
Въ домахъ же тхъ, о коихъ ты мн говорила,
И столько расхвалила,
Врядъ съ честью примутъ ли меня.
Я слышалъ нкогда въ простомъ народ,
Что у бояръ сверчки не въ мод!
И тамъ не только насъ, и васъ гоняютъ, Мухъ!…
Прости, мой другъ!
Лети…. ищи забавъ у просвщенья!
Теб и похвалы, теб и награжденья!…. —
А. Маздорфъ.
Симбирскъ.

‘Встникъ Европы’, No 11, 1815

Бекасъ, Снигирь и Воронъ.
Бекасъ леталъ, леталъ по чуждымъ сторонамъ,
Но скучился и утомился
И въ лсъ родимой возвратился
Къ своимъ знакомымъ и друзьямъ,
A т Бекаса обступили,
И разсказать его просили,
Что видлъ онъ, и что хорошего узналъ.
‘Счастливъ!’ Снигирь ему сказалъ:
Ты видлъ то, чего мы съ роду не видали!
Ты веселился тамъ, — мы здсь скучали…
И можноль не скучать?
Какая сторона и мстоположенъе!
Пустыня здсь, уединенье!
Да етобъ ничего, но птичники, стрлки,
Приманки тайныя, силки,
Злоди коршуны грозятъ всегда бдою!
Съ спокойною душою
Нельзя минуты здсь прожить!
Пришлось дни горькіе влачить!
Ей, ей, наскучило! Когда бы только можно,
Давно вспорхнулъ бы самъ въ прелестные края!
Но какъ быть? до невол должно
Томиться и скучать! — леттъ не льзя!
Ну какъ друзей, родныхъ оставить?
Лишь къ горю горя имъ прибавить.’
— Ахъ! — отвчалъ Бекасъ,
И тамъ, гд я бывалъ, бды, поврьте, тже,
И тамъ, друзья мои, нерже
Губятъ, стрляютъ, ловятъ насъ!
Такіе же стрлки, такіежъ птицеловы,
Такіяжъ сти, ковы,
Силки и коршуны!… Ужь нын вкъ таковъ!
Везд опасности! Вотъ если бы мы жили
Въ вкъ нашихъ праддовъ, то врнобъ не тужили
И не страшились бы силковъ,
Иль птичниковъ, или стрлковъ…—
‘Не зрите пустяковъ!’ такъ Воронъ устарелый,
Прожившій съ сотню лтъ,
И знавшій опытностью свтъ,
Бекаса перервалъ: — вашъ разумъ несозрлый
Еще не въ силахъ разсуждать!
Старинный вкъ хвалить и новый охуждать
Лишь опытности можно!
Впредь, помните совтъ:
Когда болтливъ — болтай, но только осторожно:
Въ вкахъ? поврьте, нтъ
Различія ни мало!
Что нын, то и въ сптарь бывало,
И сти, и стрлки
И птицеловы, и силки
Бывали, есть везд, и будутъ вчно!
Вы сомнваетесь конечно,
Но вотъ еще пословица для васъ:
Тамъ только хорошо, гд нтъ лишь насъ!
А. Маздорфъ.
Симбирскъ.
Дитя и тнь.
(Притча.)
Ребенокъ тнью забавлялся?
Ловилъ ее, за ней гонялся…..
И, какъ младенецъ, удивлялся,
Что тнь
Повсюду съ нимъ, его неоставляетъ!
Въ лта невинныя бездлка занимаетъ!
Вдругъ облачко нашло, и помрачился день,
Ребенокъ глядь, и — тнь пропала,
Какъ будто бы и небывала,
Онъ плакать, горевать,
И тамъ и здсь искать….
Напрасно!— ненаходитъ!
Вотъ съ жалобой къ, отцу приходитъ….
‘Любезный сынъ!’ отецъ ему въ отвтъ,
Не плачь, но помни наставленье:
Тнь ныншнихъ друзей изображенье!
Когда мы счастливы, отъ нихъ отступу нтъ,
Они всегда за насъ и съ нами!
Когда же съ красными простимся днями….
Простимся и съ друзьями.
А. Маздорфъ
Симбирскъ

‘Встникъ Европы’, No 14, 1815

Молодой Олень и его друзья.

(Басня.)

Молоденькой Олень, рзвясь въ лсу съ зврями,
Все съ добрыми, друзьями,
По безразсудности въ лсъ дал забжалъ,
И какъ-то въ сть попалъ!
‘Кричитъ, зоветъ друзей: Друзья мои, спшите!
Въ бд, въ несчастьи я! на помощь прибгите…’
Ну, кстати ли! пришли, глядятъ,
И говорятъ?
— Шалунъ, шалунъ! ты самъ погибели виною!
Лозою бы тебя, лозою!
Игралъ бы, да игралъ, нтъ, надобно отстать!
Вотъ въ гор и кряхти! ну кто изъ насъ захочетъ
Въ опасность сунуться? Да- что съ глупцомъ болтать,
Пускай его хлопочетъ!—
* * *
Ахъ! мало ли такихъ друзей
И у людей!
А. Маздорфъ.
Симбирскъ.

Волкъ и Лисица.

(Басня.)

‘Блаженной памяти родитель мой,
Ужь то-то былъ герой!’
Такъ хвасталъ Волкъ передъ Лисой:
‘Бывало, съ кмъ бы ни сразился
Ужь врно на его побда сторон!
Онъ никого на свт не страшился!’
Разсказывай ты басни-та не мн,
Лиса ему въ отвтъ:— покойный твой родитель
Былъ, такъ сказать, бараній побдитель!
Когдажъ вступилъ съ медвдемъ въ бой,
Палъ мнимый твой герой!
А. Маздорфъ.
Симбирскъ.

‘Встникъ Европы’, No 6, 1819

Лисица и Журавль.

(Басня.)

Лисица, встртяся съ знакомымъ Журавлемъ,
Который только что съ полету возвратился
Изъ дальнихъ странъ, — вершитъ отъ радости хвостомъ,
И тотчасъ за вопросъ: Чему онъ, научился,
Въ пути не видлъ ли онъ рдкостей какихъ,
И перенялъ ли что въ странахъ чужихъ?
Въ честилъ Лисицы тамъ, и Львы довольноль сильны?
У подданныхъ курятники обильны,
И жирныль курицы?— Журавль на то въ отвтъ,
‘Признательно сказать, мой свтъ,
Со Львами невстрчался,
О Курицахъ, Лисицахъ несправлялся,
Да я и времени довольно неимлъ:
Все только пилъ, да лъ!
Какіяжъ тамъ болота, еслибъ знала,
И въ нихъ лягушки, червяки!
Тыбъ лапы обсосала!—
*
О странственники земляки!
Замтьте басню ету,
Не ссорчся со мной,
Не частоль вы, поздивши но свту
Такіяжъ новости привозите домой?
А. Маздорфъ.
Симбирскъ.

Виновная Собака.

Басня.

(Изъ Флоріана.)

‘Сестрица! слышалаль ты новость? Нашъ Церберъ,
Нашъ добрый, врной стражъ, собакамъ всмъ примръ,
Бичь хищниковъ-Волковъ, любимый господиномъ,
Церберъ… залъ Овечку съ сыномъ,
И пастуха, какъ слышно, укусилъ.’ —
Ахъ, Боже мой!— , да, есть чему дивиться!
Церберъ всегда такъ честенъ, кротокъ былъ!..
И вдругъ, сестрица, вдругъ совсмъ перемниться!…
Ктобъ это думать могъ?’ — Такъ, встртятъ, межъ собой
Овечки говорили,
И новость не была, какъ часто, слухъ пустой:
Въ вин дйствительно Цербера уличили,
И кончивъ слдствіе, ршенье объявили,
Которымъ, въ страхъ другимъ, судьи опредлили
Злодя въ тотъ же день публично застрлить
На мст преступленья.—
(И ихъ никто не могъ въ жестокости винить!)
Вотъ часъ уже насталъ и казни совершенья:
Барашки, овцы, вс въ слезахъ
Къ судьямъ толпою приступили:
‘Простите нашего Цербера!’ такъ просили:
‘Онъ виненъ, слова нтъ! но, ахъ!
Ужь ли забудете вы вс его заслуги?
Онъ насъ хранилъ, спасалъ… мы жили съ нимъ какъ други…
Мы вчно — По мстамъ!—
Вскричали Пастухи: совсмъ не ваше дло,
И не за чмъ мшаться вамъ!
Онъ долженъ умереть, чтобъ стадо было цло.—
Тутъ судьи дали знакъ:
И вотъ Церберъ, среди Собакъ,
Друзей своихъ, растроганныхъ и огорченныхъ,.
Предсталъ передъ судей. Въ глазахъ его смущенныхъ
Еще огонь блисталъ!
Онъ уши опустя, къ земл склонивши рыло,
Какъ вкопаный стоялъ.
Минуты черезъ дв, взглянувъ на всхъ уныло,
‘О вы въ полголоса сказалъ:
‘О вы, которыхъ я назвать уже не смю
Друзьями, братьями, какъ прежде называлъ!
(Ахъ! можноль другомъ быть злодю?)
Узнайте, до чего доводитъ часто насъ
Неосторожный шагъ! Вина влечетъ другую,
Въ томъ собственно собой могу уврить васъ:
Изъ маленькой бды легко попасть въ большую,
Тогда простись навкъ и съ честностью своей!—
Пятнадцать ровно лтъ служилъ я неизмнно!
Пятнадцать лтъ при стад былъ безсмнно!
Какъ часто жертвовалъ и жизнію моей
За ввренное стадо!
Бывало мн другой награды и не надо,
Какъ скажутъ пастухи: Церберъ нашъ правой глазъ!
И что теперь Церберъ? Въ послдній жизни часъ
Злодй и роду поношенье!…
Послушайтёжъ, какъ впалъ я въ преступленье:
По утру на зар у стада я лежалъ,
И отъ зврей стерегъ. Вдругъ изъ лсу стрлою
Волкъ къ стаду прибжалъ,
И уволокъ ягненочка съ собою,
Я бросился за нимъ, настигъ его, схватилъ,
И отнялъ жертву у злодя,
Но поздно! Волкъ уже ягненка удушилъ!
О бдномъ сожаля,
Незналъ я, что начать, куда его занесть,
Къ несчастью мн тогда хотлось сильно есть,
Ягненокъ же такимъ мн жирнымъ показался!…
Къ томужъ онъ мертвый былъ…. Я долго колебался!
Примусь и отойду, но наконецъ собрался,
Осмлился, прилегъ, и началъ завтракъ мой.
Давъ волю обольщенью,
Я сдлалъ шагъ къ бд, потомъ и къ преступленью.
Вдругъ слышу жалкой крикъ!… гляжу, я предо мной
Овца, ягненка мать. При вид сей несчастной
Умъ помшался мой! Отъ страха, чтобъ напрасно
За Волка мн не пострадать
(Овца могла меня въ убійств уличать),
Не въ силахъ былъ владть собою,
И… ознакомился съ преступною бдою,
Овечку растерзалъ.
Тмъ зло не кончилось, отъ стада прибжалъ
На крикъ Овцы Пастухъ. Я, видя, что прощенья
Не должно мн и ждать, что знаки преступленья
Уликой ясной, мн… на Пастуха напалъ!
Но тутъ-то я узналъ,
Что не прольется кровь невинныхъ безъ отмщенья!—
Конецъ извстенъ вамъ:
Меня схватили,
И тотчасъ въ цпи заключили.
Теперь вы видите, что стоитъ только намъ
Путь добродтели одинъ лишь разъ оставить,
Какъ полну власть возметъ порокъ!
Да будетъ жизнь моя полезный: Вамъ уронъ!
Да можетъ васъ наставить,
Какъ должно случаевъ несчастныхъ избгать!..
Простите!… я готовъ… позорну смерть принять.’
Алек. Маздорфъ.
Симбирскъ.

Законъ Природы.

Здсь въ рощиц Лилета
Клялась меня любить,
Обычай презря свта,
Ввкъ постоянной быть,
Но, ахъ! законъ Природы
Не долженъ ли быть святъ?
Дни, мсяцы и годы
Въ превратности летятъ,
И постоянства въ свт
Нтъ истинно ни въ чемъ!
Примръ въ моей Лилет,
Примръ тому во всемъ!
И роща измнилась,
Мертва!… въ глубокомъ сн!…
Увы! перемнилась
И Лилы страсть ко мн!
А. Маз-фъ.

‘Встникъ Европы’, No 7, 1819

Голубка.

(Басня).

Голубка голубка лишилась:
И въ темной лсъ бдняжка удалилась
Оплакивать смерть друга своего.
Навки потерявъ его,
Ужъ въ рощиц она красотъ не находила,
Ей все казалось тамъ печально и уныло!
Сраженному судьбой уединенье мило!
Сорока, Галка, Воробей,
Явились съ утшеньемъ къ ней.
‘Простительноль теб’ Сорока говорила:
‘Себя печалью убивать?
Что друга схоронила,
И надобно вкъ цлый горевать!
Ну право мн смшно! и всякой скажетъ то же!
На что ето похоже,
Съ твоею красотой о муж тосковать?
И то еще сказать,
(По правд, откровенно):
Покойникъ твой былъ мужъ весьма обыкновенной!
Отличныхъ онъ достоинствъ не имлъ…’
— Но онъ любить умлъ,
И сердце нжное ему всю цну знаетъ:
— Голубка отвчаеть.
А. Маздорфъ.
Симбирскъ.

——

Маздорф А.К. Голубка: (Басня) (‘Голубка голубка лишилась…’) / А.Маздорф // Вестн. Европы. — 1818. — Ч.98, N 8. — С.284-285.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека