Стихотворения, Киплинг Джозеф Редьярд, Год: 1936

 
 Редьярд Киплинг Стихотворения Перевод Ады Оношкович-Яцына БАЛЛАДА О НОЧЛЕЖКЕ ФИШЕРА Источник: Эолова арфа. Антология баллады. - М.: Высшая школа, 1989. _Когда глазастый выплыл труп У стенки в тишине, Чтоб в Гарден-Риче затонуть, А в Кеджери сгнить вполне, - Что Хугли мели рассказал, Мель рассказала мне_. Шли к Фишеру в ночлежный дом Одни лишь моряки, Со всех концов, из всех портов, Кто с моря, кто с реки, И были щедры на вранье, Окурки и плевки. О море пурпурном плели, Где хлеб их был суров, Плели про небо в вышине И бег морских валов, И черным им казался ром, Когда он был багров. Шел сказ про гибель и обман, И стыд и страсть ко злу, И подкрепляли речь они, Произнося хулу, Сквозь гром проклятий кулаки Гремели по столу. Датчанин, светлоглазый Ганс, Могучий как атлет, Носил на выпуклой груди Ультрудин амулет - Дешевый крест из серебра, Спасающий от бед. И был малаец Памба там, Безухий Джек урод, Кок из Гвинеи, Карбой Джин, Лус из Бискайских вод, Кабатчик - Честный Джек, что брал Себе весь их доход. И был там Салем Хардикер - Бостонец, тощий хват, Британец, русский, немец, финн, Датчанин и мулат, - В ночлежке Фишера моряк Побыть без моря рад. Без австриячки Анны здесь Никто не пьет вина, Из недр Галиции пришла В Джаун-Базар она, Ей был знаком позора хлеб, Бесчестия цена. Десяток душ под каблуком, Богат ее улов - Браслеты, платья и чулки, Дар многих моряков, В те дни гулял с ней Хардикер, Таков закон Портов. И тут узнали моряки, Что ни соблазн, ни клад Мечты не могут удержать И страстью не манят, Когда датчанину в лицо Вперяла Анна взгляд. Жизнь - бой, ну что ж! бой - это нож И в Хаура и кругом, И до заката тот умрет, Кто щелкал пробкой днем, В ночлежке Фишера горим Мы все любви огнем. Был холоден датчанин Ганс, Могучий как атлет, Тряслась от смеха грудь его И с нею амулет - Дешевый крест из серебра, Спасающий от бед. 'Ты с Хардикером говори, Гуляет он с тобой, Я завтра в море ухожу, Увижу Скаген мой И Каттегатом проплыву В Саро, к себе домой'. Страсть, обратившаяся в гнев, Приносит много зла, 'Ты с Хардикером говори...' Так Анна начала. Стон... вздох... 'Меня он обозвал...' Тут драка и пошла. Салема Хардикера крик, Взнесенная рука, И пляска теней на стене, И нож исподтишка, И на обломки стульев Ганс Пал тушею быка. Он на колени к Анне лег Усталой головой: 'Я завтра в море ухожу, В Саро, к себе домой, На Пасху жду Ультруду я, - Корабль направлю мой Я Каттегатом... но гляди... Огонь... маяк... погас...' И шепот стих, дух отошел, И слезы женских глаз Лились в ночлежке, там, где Ганс Свой смертный встретил час. Так был убит датчанин Ганс, Могучий как атлет, И Анна забрала себе Ультрудин амулет - Дешевый крест из серебра, Спасающий от бед. ДЭНИ ДИВЕР Киплинг Р. Стихотворения / Пер. Ады Оношкович-Яцына. Петроград: Мысль, 1922. - 'Скажи, о чем трубит наш горн?' так Рядовой сказал. - 'Он гонит вас, он гонит вас!' ему в ответ Капрал. - 'Ты почему так бел, так бел?' так Рядовой сказал. - 'Сейчас увидишь, почему!' ему в ответ Капрал. Будет вздернут Дэни Дивер, Похоронный Марш трубят, Полк стоит большим квадратом - Дэни Дивера казнят, Срезаны его нашивки, пуговиц блестящий ряд, Будет вздернут Дэни Дивер рано утром. - 'Зачем так дышит задний ряд!' так Рядовой сказал. - 'Мороз жесток, мороз жесток!' ему в ответ Капрал. - 'Там кто-то впереди упал', так Рядовой сказал. - 'Ужасный зной, ужасный зной! ему в ответ Капрал. Будет вздернут Дэни Дивер, обвели его вокруг И потом остановили, не развязывая рук, Миг спустя, как пес трусливый, он задергается вдруг, О, будет вздернут Дэни Дивер рано утром. - 'Он спал направо от меня', так Рядовой сказал. - 'Заснет он нынче далеко', ему в ответ Капрал. - 'Его я пиво пил не раз', так Рядовой сказал, - 'Он горькую сегодня пьет', ему в ответ Капрал. Будет вздернут Дэни Дивер - и исполнен приговор. Потому что он убийца - на него взгляни в упор, - Землякам его, солдатам и всему полку позор, Раз будет вздернут Дэни Дивер рано утром. - 'Что там на солнце так черно?' так Рядовой сказал. - 'То Дэни борется за жизнь', ему в ответ Капрал. - 'Что там трепещет наверху?' так Рядовой сказал. - 'Отходит Дэнина душа', ему в ответ Капрал. Жизнь окончил Дэни Дивер, слышишь звонкий барабан, Полк построился в колонны, нас уводит капитан. Го! трясутся новобранцы, - поскорее за стакан! Нынче вздернут Дэни Дивер рано утром. ГИМН ПЕРЕД БИТВОЙ Киплинг Р. Избранные стихотворения / Пер. Ады Оношкович-Яцына. Пг.: Мысль, 1922. Земля дрожит от гнева, И темен океан, Пути нам преградили Мечи враждебных стран. Когда потоком диким Нас потеснят враги, Иегова, Гром небесный, Бог Сечи, помоги! С высоким, гордым сердцем, Суровые в борьбе, С душою безмятежной, Приходим мы к тебе! Иной неверно клялся, Иной бежал, как тать, Ты знаешь наши сроки - Дай сил нам - умирать! А тем, кто с нами разом Зовет богов иных, Слепой и темный разум Прости за веру их. Мы к ним пришли, как к братьям. Позвали в страшный час! Их не рази проклятьем, - Их грех лежит на нас! От гордости и мести, От низкого пути, От бегства с поля чести Незримо защити. Покровом недостойным Да будет благодать, Без гнева и спокойно Дай смерть Твою принять! Мария, будь опорой, Защитой без конца Душе, что встанет скоро Перед лицом Творца. Мы все среди мучений От женщин родились! За верного в сраженьи, Мадонна, заступись! Нас поведут к победам, Мы смерть несем врагам, Как помогал Ты дедам - Так помоги и нам! Великий, и чудесный, И светлый, в смертный час, Иегова, гром небесный, Бог Сеч, услыши нас! ПЕСНЯ ДИЕГО ВАЛЬДЕЗА Киплинг Р. Избранные стихотворения / Пер. Ады Оношкович-Яцына. Пг.: Мысль, 1922. Веселый Бог Удачи Умножил мой доход, Мои товары в трюмах И мой богатый флот Хоть многие отплыли В далекие края, Мой оказался лучшим путь И Адмиралом - я. Меня Король ласкает, И любит мой народ. Мне княжеская гордость И княжеский почет. Мной города гордятся, Мне чернь давно поет: 'Кто Вальдеза не знает, Не много знает тот!' Но помнятся мне други Среди чужих морей, Когда мы торговали Средь голых дикарей, Шесть тысяч миль южнее, И тридцать лет назад, Я был для них не Вальдез, Но их любимый брат. Кому вино досталось, Тот пил среди друзей, А кто нашел добычу, Тот говорил о ней У островов заветных, Вблизи подводных скал, Когда, устав с дороги, Флот мирно отдыхал - Там от костров дымились Прибрежные леса, Там мы вздымали стяги - На веслах паруса. Как блещет быстрый якорь, Стремя ко дну канат, Так мчались капитаны, Куда глаза глядят. Где мы снимали шпаги? Куда лежал наш путь? Чья кровля средь платанов Звала нас отдохнуть? О, чистый ключ в пустыне! О, криница в степях! О, ломоть хлеба втайне! О, чарка второпях! Познавший негу мальчик, Вдова, чья жизнь темна, Невеста в цвете силы И гордая жена, Все те, кого снедают. Жестокие огни, Не так зовут блаженство, Как я былые дни. Я думал, будет время, Мне не изменит пыл, И, выжидая радость, Весну я отложил. И вот сперва в гордыне, Потом в тоске узнал, Что я - Диего Вальдез - Верховный Адмирал. С тех пор служил мне ветер И каждый взлет волны, И что бы ни дерзал я, Они всегда верны, Но в этом их измена (Так океан хотел!), И Вальдез ими продан В неволю славных дел. Меня бросала буря То вверх, то вниз, и был Мой путь во власти ветра, А я великим слыл. Застрявшую добычу Туман держал кольцом, Мне дул попутный ветер, И слыл я мудрецом. Но, несмотря на славу, Ограблен, сбит с пути, Я грезил неустанно Покой себе найти. Но тот, кто венчан Флотом, Кого ласкает Двор, Он здесь, Диего Вальдез, Моей надежды вор. Мольбы его не тронут, Он камня холодней, Владыка сотни флагов И старшина морей! Отпущен властным словом, Кто к милой не стучал, Но не Диего Вальдез, Верховный Адмирал. Нет больше волн у моря И у небес ветров, Чтобы вернуть наш отдых У шумных берегов - И чистый ключ в пустыне, И криницу в степях, И ломоть хлеба втайне, И чарку второпях. Я кликнул Капитанов - Держать совет сейчас, Несутся их галеры - Двенадцать весел в раз. Я тесную темницу, Я тяготу кандал Приму - Диего Вальдез, Верховный Адмирал. ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЯ ВЕРНОГО ТОМАСА Киплинг Р. Избранные стихотворения / Пер. Ады Оношкович-Яцына. Пг.: Мысль, 1922. Король священника позвал, Король взял шпоры и клинок, Чтоб Томаса в рыцари посвятить, Потому что петь он один лишь мог. Низко искали его, высоко, Искали на дюнах и на лугах, Нашли, где терновник молочно-бел У Волшебных ворот стоит на часах. Кверху сине, покато, вниз, Ослепленные очи видят едва. Коровы пасутся среди цветов. О, это Царицы Волшебства! - 'Довольно петь!' сказал Король, 'Довольно песен. Помолчим. 'Дай клятву, стереги свой меч, 'Ты будешь рыцарем моим. - 'Затем, что я дам тебе коня, 'Оруженосца и пажей, 'И герб, и крепость, и закон, 'И землю, чтоб владел ты ей.' Но верный Томас над арфой вздохнул И поднял лицо свое к небесам, Гоним дыханием ветров, Терновник проносился там. - 'В другом я месте клятву дал, 'И горше клятвы мне не знать, 'Я стерег свой меч в бесконечную ночь, 'Там, где сотня бойцов обратилась бы вспять. 'Мое копье из живого огня, 'И щит мой выбит холодной луной, 'Я шпоры добыл в Сердцевине Миров, 'Тысячу сажен под землей. 'И что бы я делал с твоим конем, 'И зачем мечу твоему был бы рад... 'Чтоб уничтожить ряды Дворян? 'Чтоб ускакать в Волшебный Град? 'Зачем мне герб, зачем закон, 'Зачем оруженосец мне, 'Зачем мне крепость и земля, - 'Я и так Король в своей стране. 'Я пошлю на запад, пошлю на восток, 'Когда моя воля будет послать, 'На заре, и в сумрак, и в сильный дождь, 'И вернутся Послы ко мне опять. 'Они принесут мне стон земли, 'Они принесут океанский вздох, 'И речи Тела, Ума и Души, 'И человека среди этих трех'. Король закусил до крови губу И сказал, по колену ударив себя: - 'Верный Томас, клянусь своей душой, 'Любезным нельзя назвать тебя! 'Я гордых графов делать могу, 'Столько, сколько хочу я сам, 'Чтоб сзади скакали, и шли впереди, 'И покорно служили моим сынам'. - 'Какое мне дело до графов твоих? 'Какое дело до сыновей? 'Чтоб добиться славы, они должны 'Считаться с волею моей. 'Я делаю Славу множеством ртов, 'Рассылаю Позор на легких ногах, 'Чтоб пелось на улицах людьми, 'С собаками бегало на площадях. 'И платят золотом мне одни, 'И другие платят мне серебром, 'И третьи жалкий дают кусок, 'Потому что беден и пуст их дом. 'И то, что за золото я пою, 'То же пою я за серебро. 'Но лучшая песня моя звучит 'Беднякам за жалкое их добро'. Бросил Король серебряный грош. Шотландской чеканки серебряный грош: - 'За нищенский дар', промолвил он, 'Верный Томас, ты может мне споешь?' - 'Когда маленьким детям я пою, 'Меня обступает их тесный ряд, 'Но кто же ты?' Верный Томас сказал, 'Что сидишь на коне, там, где дети стоят? 'Ты много и громко говоришь... 'Слезай, слезай с твоего коня! 'Тебе три слова я пропою, 'Коль посмеешь, потом посвятишь меня'. Король сошел с своего коня, Прислонился к утесу и затих. - 'Теперь берегись', Верный Томас сказал, 'Я вырву сердце из ребер твоих'. Верный Томас на арфе своей заиграл, На той, что умела быть грозой, И первое слово вдруг обожгло Глаза Короля соленой слезой. - 'Я вижу любовь, что давно потерял, 'Надежду, которой не видеть дня, 'Все тайно-позорное, что совершил, 'Как змеи, шипит вокруг меня. 'В полдень потерян солнечный шар, 'Предсмертный ужас меня обхватил, 'Верный Томас, спрячь меня под плащ, 'Видит Бог, что нет уже больше сил'. Кверху сине, покато вниз, Средь широких полей и текущих вод, Где солнце в траве, во рву, на стене Горячо согревало змеиный род. 'Ложись, ложись! ' Верный Томас сказал, 'Все свершится, а там лишь Бог - Судья! 'Но я лучше слово тебе скажу, 'Подыму облака, что надвинул я!' Верный Томас на арфе своей заиграл, И гремела она, словно музыка сеч. Услышав второе слово, Король Схватил коня, схватил свой меч. - 'Я слышу тяжелый шаг бойцов, 'И солнце пики и копья зажгло, 'Раздвигая лесной кустарник, стрела 'Низко летит и поет светло. 'Двигай знамена мои на войну, 'Пусть рыцари скачут во весь опор. 'Увидит коршун свирепый бой, 'Какой не видывал до сих пор'. Кверху сине, покато вниз, Средь голых небес и кивающих трав, Там, где, сражаясь, с мощью ветров, На сороку кобчик летел стремглав. Верный Томас вздохнул над арфой своей. И песнь зазвенела на средней струне, И последнее слово, что Томас запел, Короля вернуло к его весне. - 'Я - князь и я делаю хорошо, 'Что без страха люблю ту, что любит меня. 'Называю другом, кого хочу, 'И за оленем гоню коня. 'Насмерть затравят псы мои - 'Оленю гордому больше не жить, 'Милая ждет меня у окна, 'Чтоб от крови руки мои отмыть. 'Для того я живу, довольный собой '(О, в глаза любви заглянул я сам!), 'Чтоб стоять с Адамом в Райском саду 'И чтобы скакать по Райским лесам'. Средь голых небес и кивающих трав, Средь широких ветров и текущих вод, Где, самку свою поджидая, олень Заслонил собою открытый проход, Верный Томас арфу свою опустил, И низко он наклонил чело, И стремя взял, и подал узду, И подсадил Короля в седло. 'Спишь ты иль нет?' Верный Томас сказал 'Что ты так тих, что молчишь так давно? 'Спишь ты иль нет? До последнего сна 'Моей песни тебе не забыть все равно. 'Я игрою вызвал от солнца тень, 'Что стоит пред тобой, и кричит, и зовет, 'Я землю зажег под твоей ногой, 'Над твоей головой затемнил небосвод. 'Тебя поднял я в небо, где Божий Престол, 'Тебя бросил я вниз, в Петли Огня, 'На-трое душу твою разорвал, - 'А - ты - рыцарем - вздумал сделать меня!' ПЫЛЬ (Пехотные колонны в последнюю войну). Киплинг Р. Стихотворения / Пер. Ады Оношкович-Яцына. Петроград: Мысль, 1922. День-ночь-день-ночь - мы идем по Африке, День-ночь-день-ночь - все по той же Африке. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог). Нет сражений на войне. Восемь-шесть-двенадцать-пять - двадцать миль на этот раз, Три-двенадцать-двадцать две - восемнадцать миль вчера. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог). Нет сражений на войне. Брось-брось-брось-брось - видеть то, что впереди. Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог, Все-все-все-все - от нее сойдут с ума. Нет сражений на войне. Ты-ты-ты-ты - пробуй думать о другом, Бог-мой-дай-сил - обезуметь не совсем. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог). Нет сражений на войне. Счет-счет-счет-счет - пулям в кушаке веди. Чуть-сон-взял-верх - задние тебя сомнут. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог) Нет сражений на войне. Для-нас-все-вздор - голод, жажда, длинный путь, Но-нет-нет-нет - хуже, чем всегда одно - Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог, Нет сражений на войне. Днем-все-мы-тут - и не так уж тяжело, Но-чуть-лег-мрак - снова только каблуки, (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог). Нет сражений на войне. Я-шел-сквозь-ад - шесть недель, и я клянусь, Там-нет-ни-тьмы - ни жаровен ни чертей, (Но-пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог). И нет сражений на войне. ЮЖНАЯ АФРИКА Киплинг Р. Избранные стихотворения / Пер. Ады Оношкович-Яцына. Пг.: Мысль, 1922. Чудо-женщина жила (Господи, прости ей!), Не добра и не мила, Но краса ее влекла Джентльменов без числа Дьявольской стихией. Джентльменов бел числа От Дувра до Холъспая, Африкой она была, Южной Африкой была, Нашей Африкой была, Африкой без края. В жажде пол ее страны, Пол-страны в разрухе, Кровь и меч вошли в дома, И зараза, и чума, Саранчи нависла тьма, Падал скот, как мухи. Правда, слишком правда то, Что она такал! Африкой ее зовут, Южной Африкой зовут, Нашей Африкой зовут, Африкой без края. Не было страшней труда И позорней платы Для влюбленных и рабов, Был навоз им вместо дров, Грязная вода из рвов, Дыры и заплаты. Жгла она им рты в пыли, Кости - в лихорадке, Ночи им лгала и дни, Их терзала искони, И клялись бежать они Прочь и без оглядки. Поднимали паруса В ярости суровой, - Вскоре, многого скорей, Забывали горечь дней, Злость и ложь прощали ей, Возвращались снова. Чтили милости ее Больше небосвода, За ее глаза и рот Забывали племя, род, И могила их встает, Как Алтарь Народа. Кровью куплена она, Возродилась в дыме И звала к оружью тех, Для кого была их грех, - Женщина прекрасней всех, Всех боготворимей. На ноги, пусть слышат все: Вот она капая! Африкой ее зовут, Южной Африкой зовут, Нашей Африкой зовут, Африкой без края. ЖЕНЩИНА МОРЯ Киплинг Р. Избранные стихотворения / Пер. Ады Оношкович-Яцына. Пг.: Мысль, 1922. У Северной Двери хозяйка живет, У нее богатый дом, Кормит и поит она бродяг И в море их шлет потом. Иные тонут, где глубоко, Иные в виду земли, И приходит весть, и она других Отправляет на корабли. Покуда есть у нее свой дом И свет у камелька, Она гонит сынов на белый луг, И жатва их горька. На мокрую пашню гонит их, Их конь - деревянный конь, И возвращаются они, Пройдя морской огонь. И возвращаются они, Неся в руках обман, Но людьми, что жили среди людей Далеких и голых стран. Но с верностью тех, кто братался с людьми, Когда содрогалась твердь, - Но с глазами людей, что читали с людьми Открытую книгу - Смерть. Чудесами богата память их, Но скуден морской доход, И то, что досталось ценою зубов, За ту же цену идет. И каждый проигрыш свой судьбе И каждый выигрыш свой Они расскажут ей у огня, И кивнет она головой. Для всех ветров, что кружат золу, Открыт ее камин. И плывут, и плывут, и каждый раз Сменяет сына сын. Отсюда - полные надежд На счастье неторных путей, Сюда - чтоб выждать свой черед, Погревшись возле углей. И поздней ночью, и в утренний час Они возвращаются к ней. Ей слышен на крыше мокрый каблук Оседлавших бревно теней. Домой их влечет из всех портов, И мертвых, и живых. Они возвращаются, чтоб она Благословила их.