Стихотворения, Грамматин Николай Федорович, Год: 1804

Рубрика: Поэзия

Время на прочтение: 16 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ВСТНИКЪ ЕВРОПЫ

ЧАСТЬ XIII.
N 1

МОСКВА, 1804
Въ Университетской Типографіи,
у Люби, Гарія и Попова.

http://az.lib.ru

Время.

Паpитъ Cатуpнъ нeмилоcepдый

Полетомъ быcтpымъ, роковымъ,

Падутъ cтолтни дубы, твepды,

Какъ тpоcть, какъ былie пpeдъ нимъ,

Десницей cильною коcнeтcя:

Дрожатъ cердца кpемнистыхъ гоpъ, —

Всe цпенeтъ, вce тряcетcя,

Куда ни броcитъ cтpашный взоръ.

Гд прежде грады возвышали

Огромны башни къ небесамъ,

Законы міру подавали, —

Теперь зврей жилище тамъ,

Гд свирпли буpны воды,

Тамъ нын дикій лсъ peвeтъ,

Проходятъ царства и народы,

Величье, блecкъ, какъ тнь, минетъ.

Везд зіяетъ разрушенье,

Вecь міръ ecть пища cмeрти злой,

Одинъ лишь cмepтный, въ заблуждень,

Нe видитъ бездны предъ собой.

Забота, страсть eго сндаетъ,

Cтpeмлeньямъ сердца нтъ преградъ,

Oнъ въ гордыхъ мысляхъ воспаряетъ,

Какъ будто ввкъ не умирать.

O вы, ужаcными cтeзями,

Грядущіе за славой въ слдъ!

Поcтойтe, pазcудитe cами,

Что значитъ звучный громъ побдъ.

Взглянитe на сіи премны,

Взглянитe на развалинъ рядъ: —

Кровавы лавры ваши тлнны,

Ихъ поздны вки помрачатъ.

Великолпны чада овта

Богатство, Чecти, Суеты,

Желагій нeнаcытныхъ мета!

Надeжныль ваши кpаcоты ? —

Cатуpнъ свирпый кинетъ взоры:

Забавы, радости прошли!

Вчера Щастливецъ двигалъ горы,

Сегодни тлетъ внутpь зeмли.

Нe лучшель умepeть навки,

Чмъ имя страшное носить? —

Пускай не будутъ человки

Объ насъ по смерти говорить, —

Пускай могилы той не знаютъ,

Въ которой скрытъ нашъ хладный прахъ:

Но внуки насъ не называютъ:

Онъ былъ народовъ бичь и стpахъ!

Вce въ мip тлнно и нe вчно,

И все co вpeмeнeм пройдетъ,

Какъ сонъ пріятной, скоротечной,

Блаженства твердаго здсь нтъ. —

Падутъ Египeтcки громады,

Cуeтъ безумныхъ гордый знакъ,

Погаснутъ солнцевъ громады,

И все покроетъ вчной мракъ! —

Одна святая Добродтель

Oтъ смерти къ Небесамъ паритъ,

Лишь съ Ней вселенныя Создтель

Cвоe безсмертье раздлитъ.

Сатурнъ — она не устрашится

Губительной косы твоей,

Пуcкай мipъ въ хаосъ прератится:

И миръ и слава вчно съ Ней.

Безсмертно имя ввкъ Героя,

Которой лавръ побды рветъ

Своихъ согражданъ для покоя,

Герой сей вчно не умретъ, —

Его не суетная слава

Понудила токъ кpови лить,

Но истины святыя права

Чтобы отъ злобы защитить.

Безсмертенъ тотъ, кто миліоны

Людей щастливыми творитъ,

Благія издаетъ законы,

Науки милуетъ, хранитъ,

Добротой образуотъ нравы

И всхъ покоитъ правотой….

O Солнце истинныя славы,

МОНАРХЪ! безсмертны мы съ Тобой….

Н. Граматинъ.

На смерть одной благородной двицы.

Ахъ, тебя ли зрю я, красота младая?

Ахъ, тебя ли зрю я

Подъ покровомъ гробнымъ, блдну, бездыханну,

Всхъ красотъ лишенну?

Не внецъ внчальный на чел сіяетъ, —

Діадима смерти, —

И не пснью брачной храмъ гремитъ священный,

Гимномъ погребальнымъ.

Гд краса и младость? Гд любви улыбка?

Гд во взорахъ пламень?

Смертною покрыты блдностью ланиты,

Свтъ очей затмился.

Льющій ароматы цвтъ лишь распустился,

Вдругъ увялъ отъ хлада,

Такъ и ты красою разцвла лишь два,

Смерти сномъ заснула!

Утра не пробудитъ гласъ тебя веселый,

Сонъ усопшихъ крпокъ.

Спи, краса младая! Спи, не пробуждайся

До разсвта мертвыхъ!

Се! въ жилища горни, солнцевъ, звздъ превыше

Духъ парить блаженный,

Ангела земнаго, Ангеловъ небесныхъ

Хоръ сртаетъ свтлый.

Сквозь эиры, солнцы, сквозь пространства звздны,

Зритъ юдоль онъ плача,

Зритъ сестеръ, мать, братій, сродниковъ, піиту,

Смерть ея воспвша.

Зритъ, и такъ вщаетъ въ слезы погруженнымъ:

‘Слезъ о мн не лейте!

‘Я жива! лишь плоти рубищь совлеклася!

‘Я стократъ блаженна!

‘Горней, вчноюной разцвла красою! —

‘Паки не увяну! —

‘Вчнаго блаженства лишь не возмущайте

‘Горькими слезами!’

О! спокойся, горній духъ благій! — спокойся

Въ вчности блаженной!

Промысла святаго чтимь святую волю,

Плакать не дерзаемъ!

Съ высоты небесной зря насъ, и молися

Благости предъ трономъ!

Зри, молясь, и буди геній нашъ хранитель

Въ сей юдоли слезной!

Н. Граматинъ.

1814 Сентября 3.

Кострома.

‘Сынъ Отечества’, тт. 17—18, 1814

Осень.

‘Красное лто,

Други, проходитъ!

Вь рощахъ не слышно

Пнія птичекъ,

Гуси станицей

Къ югу летятъ.

Волъ по долин

Бродитъ печально,

Бдный напрасно

Ищетъ отрады,

Зелень увяла

Въ пол давно.

Желтые листья

Землю покрыли,

Втры уныло

Свищутъ въ дубравахъ,

Солнце потусклы

Мещетъ лучи.

Влажны туманы

Стелются долу,

Тщетно печальный

Взоръ простираю:

Холмы и рощи

Скрылись вдали.

Путникъ усталый

Чувствуетъ ужасъ,

Слушая свисты

Бури осенней,

Съ ревомъ клонящей

Воющій боръ.

Все представляетъ

Видъ разрушенья,

Горести чувство

Душу объемлетъ! —

Что же утшитъ

Въ горести насъ?

Дружба и Музы

Намъ утшенье!

Пусть отдыхаетъ

Матерь-Природа

Въ сладкой бесд

Кроткихъ богинь.

Будемъ спокойно

Ждать пробужденья

Матери общей…

Паки весною

Съ нжной улыбкой

Взглянетъ на насъ.

Н. Грамматинъ.

‘Встникъ Европы’. Часть XLI, No 18, 1808

Элeгія на кончину Михайла Матвевича Хераскова

Псня. (На голосъ: Я не знала ни о чемъ въ свт тужить)

Элегiя сельской двушки

ЭЛEГІЯ

на кончину Михайла Матвевича Хераскова, основателя yниверситетскаго

Благороднаго, Пансіона, послдовавашую сего 1807 года, Сентября 27 дня.

Прими печальное, Херасковъ, приношенье!

Прими послдню данъ отъ Музы моея!

И въ тхъ святыхъ мстахъ, гд царствуетъ нетлнье,

Гд ты витаешь днесь, услыши стонъ ея!

——

И ты оставилъ насъ, Херасковъ, наконецъІ

И ты, любимецъ Музъ, и добрыхъ другъ сердецъ!

Еще мы осушить слезъ горькихъ не успли,

Какъ стрлы рока вновь надъ нами возшумли.

Давно ли Муравьевь насъ кротостью плнялъ,

Изъ рукъ твоихъ пріявъ, лелилъ, охранялъ,

Послдователь твой Піеридъ надъ садами!

Онъ скрылся! — скрылся ты! — мы стали сиротами!

О Боже праведный! таинственъ промыслъ Твой!

Коль доблесть, правота угодны предъ Тобой,

Когда къ Отечеству, къ Царю любовь священна,

И вра чистая, Тобою вдохновенна,

Въ сердцахъ дтей Твоихъ должны всегда блистать, —

Почтожь наставниковъ, примровъ насъ лишать? —

Они Тебя любить, любить Царя учили,

Твой органъ на земл, Совты мудрыхъ были.

О участь слезная! — о бдный человкъ!

На что родишься ты? — въ страданьи кончить вкъ! —

Отъ грозныхъ рока стрлъ ни что не защищаетъ!

И умъ, и красота, и доблесть умираетъ!

Херасковъ! пробудисъ на скорбный лиры звонъ!

Оставленныхъ друзей внемли рыданье, стонъ!

Воззри на слезы ихъ! склонись на ихъ моленье!

Возчувствуй горесть ихъ! яви къ нимъ сожаленье!

Но ты не внемлешь намъ! — но ты не зришь на насъ! —

Тебя не трогаетъ друзей стенящихъ гласъ?

И звукъ твоей трубы уже не раздается!

Увы, твой крпкій сонъ вовки не прервется!

Оплачьте? Музы, смерть любимца своего!

Угасло кроткое свтило дней его!

Рыдайте Доблесть, Честь, Религія святая:

Умолкнулъ вашъ пвецъ и лира золотая!

Для духа горняго наградъ въ семъ міръ нтъ, —

Херасковъ! — твой удлъ — безсмертной славы свтъ!

Но дружба, но любовь, но чадъ благодаренье

Возмогутъ ли сокрыть сердечныхъ чувствъ стремленье?—

Сей мирный храмъ наукъ, воздвигнутый тобой,

Пребудетъ навсегда внецъ, нетлнный твой, —

Благотворитель нашъ! съ высотъ небесъ блаженныхъ

Склоняйся на цвты тобою насажденны!

Н. Грамматинъ

‘Встникъ Европы’. Часть XXXIV, No 20, 1807

Псня.
(На голосъ: Я не знала ни о чемъ въ свт тужить)

Проходи ты лто красное скорй!

Ты поблекни красота луговъ, полей!

Пожелтйте вс листочки на древахъ!

Не теките воды быстры въ ручейкахъ!

Другъ сердечный узжаетъ отъ меня,

Въ грусти, въ скорби остаюся я одна.

Все мн скучно, все не мило безъ него,

Я лишаюся веселья своего.

Не забудь меня, мой миленькой дружокъ!

Къ бдной двушк не будь ко мнъ жестокъ!

Ты не дай съ тоски, съ кручины умереть!

Ахъ, легко ли сердцу милаго не зрть!

Вспоминай, мой другъ, почаще обо мн

На чужой и незнакомой сторон!

Хоть увидишь и пригоже меня, —

Но найдешь ли, чтоб любилъ кто такъ тебя? —

Будь извстенъ — мн никакъ не перенесть,

Какъ услышу отъ людей я добрыхъ всть:

Что другую ты увидлъ, полюбилъ,

Что меня, мой свтъ, покинулъ, позабылъ!

Не сыщу ни въ чемъ отрады я себ,

Пропаду съ тоски и съ горя по теб!

Смерти будешь ты причиною моей,

Станешь Богу отвчать одинъ ты въ ней!

Можетъ быть тогда вспомянешь и меня,

Но въ сырой земл лежать ужь буду я!

Ты напрасно станешь плакать, тосковать,—

Ахъ, слезами изъ могилы не поднять!

Н. Грамматинъ.

‘Встникъ Европы’. Часть XXXVI, No 23, 1807

ЭЛЕГIЯ
Сельской двушки

Лто красное проходи скорй!

Ты наскучило мн безъ милаго!

Я гуляю ли въ зеленомъ саду,

Брать ли въ лсъ хожу сплы ягоды,

Отдыхаю ли подл реченьки,

Пуще тошно мн! — Вспомяну тотчасъ,

Что со мною нтъ друга милаго,

Что мн некому слова вымолвить,

Что я долго съ нимъ не увижуся!

Ахъ, безъ милаго все не мило намъ!

Ровно солныщко закатилося

Съ той поры самой, съ того времени,

Какъ простился онъ во слезахъ со мной,

Какъ въ послдніе онъ прижалъ меня

Ко блой груди, къ ретиву сердцу.

Вспоминаетъ ли обо мн онъ такъ? —

Такъ ли любитъ онъ все по прежнему?

Много времени съ той поры прошло,

А ни грамотки, а ни всточки, —

Ахъ отъ милаго! — не пришло ко мн.

Да и слуху нтъ! — полно живъ ли онъ? —

Не въ теб ли онъ мать сыра земля? —

Я послушаю припаду къ теб,

Не услышу ли шуму, топоту, —

Не бжитъ ли то доброй конь его,

Не везетъ ли онъ добра молодца

На святую Русь къ красной двиц,

Къ роду племени, къ родной матери? —

Нтъ, не чуть его — не шолохнется,

Не слыхать коня молодецкаго!

Видно милаго не видать ужь мн? —

Знашь захалъ онъ въ дальню сторону,

Знать не помнитъ онъ красной двицы,

Пзабылъ мой свтъ о любви моей! —

Недругая ли приглнулася? —

Ты настань скорй осень пасмурна!

Забушуйте вы втры буйные!

Отнесите вы къ другу всточку!

Вы промолвите, какъ горюю я,

Какъ я ночь не сплю, днемъ тоскую все,

Какъ изныло все сердце вщее.

Ахъ, злодйка грусть съла всю меня,

Не похожа я на себя стала.

Какъ на родину свтъ придешь мой,

Не узнаешь ты красной двицы,

Вся изсохла я отъ кручины злой!

Коли помнишь ты, не забылъ еще,

Коли вправду жаль за любовь меня,

Призжай мой свтъ, поскоре ты,

Привези назадъ красоту мою,

Я по прежнему буду весела!

Н. Грамматинъ.

‘Встникъ Европы’. Часть XXXVI, No 24, 1807

Весна.

Все премнилось въ цломъ твореньи! —

Все оживаетъ къ радости вновь,

Май свтозарный, въ кроткомъ явленьи,

Дышешъ согласьемъ, славитъ любовь.

Съ юга зефиры тихіе вютъ,

Хоры пернатыхъ слышны въ лсахъ,

Рощи, долины вновь зеленютъ,

Весело овцы бродятъ въ лугахъ.

Ясно и чисто небо надъ нами,

Рки спокойно, мирно текутъ,

Яркими солнце гретъ лучами,

Травки, цвточки въ полъ растутъ.

Лизанька! видйшь — все обновилось,

Все, что скрывалось въ мракахъ зимы,

Снова въ одежд златой явилось, —

Такъ обновимся нкогда мы!

Вмст проснемся къ радости вчной!

Наша отчизна — милая — тамъ!

Въ бдственной жизни сей скоротечной

Льститься не должно счастіемъ намъ!

Здсь не надолго ты разцвтаешь,

Вянетъ прелестной юности цвтъ.

Здсь на минуту, Лиза, блистаешь,

Тамъ перемны, тлнности нтъ.

Тамо не знаютъ бури несчастій,

Мирно проходятъ ясные дни,

Тамъ не встрчаютъ вчныхъ препятствій

Въ пламенной, нжной, Лиза, любви.

Тамъ передъ всми можешь признаться —

Смло, свободно — любишь кого,

Нужды не будетъ въ чувствахъ скрываться:

Мннья людскія тамъ ничего! —

Другъ мой, утшься! — нкогда будешь

Въ оной блаженной, свтлой стран,

Горесть, мученье — все позабудешь,

Здсь мы проводимъ время во сн.

Съ Англійскаго — изъ Валлера.

Н. Грамматинъ.

‘Встникъ Европы’. Часть XXXIII, No 10, 1807

Псенка

Лиза, Богъ на радость

Создалъ въ свтъ людей,

Время счастья — младость,

Насладимся ей.

Дважды не бываетъ

Молодъ человкъ,

Въ скукъ протекаетъ

Безъ любви нашъ вкъ.

Всмъ любиться должно,

Сердцу дань платить,

Цлой вкъ не можно,

Не любя прожить.

Такъ на что же время,

Милая, терять?

Безъ любви жизнь — бремя,

Вчно ли вздыхать?

Счастіе узнаемъ

Въ жизни сей хоть разъ,

Мы любовью таемъ,

Дорогъ каждой часъ.

Н. Грамматинъ.

‘Встникъ Европы’. Часть XXXIV, No 13, 1807

Отрывокъ изъ Сельмскихъ псней.

О коль прелестно ты очамъ моимъ,

О свтило нощи мирное!

Ты блестящую главу свою

Изъ сдыхъ подъемлешь облаковъ,

И величественно шествуешь

По зыбямъ небесъ лазоревымъ.

Что, вщай мн, зришь въ долинъ сей?

Тихо, съ нжною улыбкою,

На нее ты преклоняешься.

Стихли втры полуночные,

Слышенъ шумъ вдали источника,

Тихо волны разбиваются

Объ утесы отдаленные,

И вечернее жужжаніе

Наскомыхъ въ пол слышится.

Что жъ, скажи, свтило кроткое,

Что ты зришь?… но ты съ улыбкою

Погрузилось въ ндра запада,

Волны зыблются окрестъ тебя,

И власы твои прекрасныя

Орошаютъ свтлой пною.

Удались, звзда любезная!

Пусть угаснетъ лучь вечерній твой,

Пусть сіяетъ свтъ души моей!

Такъ! сіяетъ онъ во тьмъ ночной!

Зрю, на Лор собираются

Тни легкія друзей моихъ.

Царь Морвена тихо шествуетъ,

Какъ тумана столпъ по воздуху,

Вкругъ его тснятся витязи,

Юныхъ дней его товарищи.

Бардовъ ликъ за ними слдуетъ,

Арфы слышатся волшебныя!

Въ сонм ихъ Альпинъ возвышенный!

Зрю Уллиса сдовласаго,

Съ ними рядомъ Рино шествуетъ,

И Минона, дщерь Торманова.

Сколь, друзья, перемнились вы

Съ тхъ временъ, какъ въ Сельм шумные

Раздавались гласы пиршества,

Какъ со мной вы въ пньи спорили:

Втеркамъ весны, подобные,

Разтвореннымъ благовоніемъ,

Кои, тихо вя съ запада,

Чуть колеблютъ злаки холмные.

Се узрили мы грядущую

Дщерь прекрасную Торманову!

Полонъ слезъ былъ взоръ потупленный,

На плечахъ ея разметаны

Въ безпорядкъ были волосы.

При уныломъ звук голоса,

При воззрньи на красавицу

Души витязей смягчилися.

Часто зрли мы Сальгаровъ гробъ,

И жилище Кольмы мрачное,

Съ темной ночью возвратиться къ ней

Далъ Сальгаръ ей общаніе.

Ночь сошла — и Кольма скорбная

Зритъ себя одну, оставленну

На холму въ уединеніи,

Кольмы жалобы плачевныя

Такъ въ пустын раздавалися:

Кольма.

Ночь грядетъ — a я на холм семъ

Друга жду одна съ печалію!

Бури съ ревомъ собираются,

Страшно воютъ межъ утесами,

Съ горъ шумятъ потоки быстрые.

Тщетно взорами слезящими

Я ищу себ убжища!

Гд отъ нощи я укроюся?

Выйди, мсяцъ, изъ-за облаковъ!

Вы прогляньте, звзды ясныя!

Освтите вы тропинку мн

Къ тмъ мстамъ пустыни дикія,

Гд любезный мой покоится,

Утомленъ звриной ловлею,

Гд лежатъ его псы врные,

Гд съ калеными стрлами лукъ,

Но, увы, напрасны жалобы!

Громъ сильне! буря ближится!

Звроловецъ мой возлюбленный

Не услышитъ воплей Кольминыхъ.

О! почто такъ долго медлишь ты

Къ сердцу врному прижать меня?

Знаешь врную любовь мою,

Знаешь, Кольма съ нетерпніемъ,

Съ горемъ ждетъ тебя на холмъ семъ.

Вотъ скала, и дубъ развсистой,

Ботъ источникъ, гд любезный мой

Слово далъ со мною видться!

Ахъ, ужель Сальгаръ невренъ мн?

Илъ покинуть хочетъ бдную?

Для кого я домъ родительской,

Для кого жъ родныхъ оставила,

Позабыла несогласія,

Наши домы раздлявшія?

Для тебя — a ты забылъ меня!

Не спшишь со мною встртиться!

Не бушуй ты втръ полуночный!

Не шумите вы источники!

Да услышитъ звроловецъ мой

Голосъ Кольминъ… я зову его!

Чтожь онъ медлитъ, не спшитъ ко мн?

Кольма ждетъ давно любезнаго!

Вотъ и мсяцъ всходитъ на неб,

И унылые лучи его

По дубрав разливаются,

Но Сальгара не видать еще!

Я не слышу лая псовъ его!

Я одна сижу въ печали здсь!

Что такое? — Точно ль? — Кажется,

Намъ, на холмъ спятъ два витязя!

Подойду, узнаю, кто они,

Не мечта-ль? — Въ одномъ я брата зрю,

A въ другомъ Сальгара милаго.

Отвчайте мн, друзья мои!

Но они не пробуждаются.

Страхъ объемлетъ душу Кольмину.

Ахъ! они почіютъ вчнымъ сномъ,

Ихъ мечи дымятся кровію.

Милый братъ! за что лишилъ меня

Звроловца, мн любезнаго, —

Какъ, Сальгаръ, ты могъ оружіе

Устремишь на брата Кольмина?

Вы равно любезны оба мн!

Но, увы! они безмолвствуютъ,

Смертный сонъ смыкаетъ очи ихъ,

Въ нихъ сердца не бьются хладныя!

Тни милыя! вщайте мн

Съ высоты скалы сей мшистыя,

(Зракъ любезныхъ не страшитъ меня)

Гд жилище ваше мирное?

На какихъ холмахъ вы любите

Отдыхать въ часы полуденны?

Нтъ! — они мн не отвтствуютъ

Ни въ безмолвіи полуночномъ,

Ни въ дыханьи бурь порывистыхъ!

Я сижу одна съ тоскою здсь,

И въ слезахъ жду утра яснаго.

Вы, друзья моихъ возлюбленныхъ!

Славный памятникъ воздвигните

Надъ гробами юныхъ витязей,

Но докол я жива еще,

Вы могилъ не закрывайте ихъ,

Дни мои, во цвт юности,

Протекли, какъ сновидніе.

Для чегожь одной скитаться здсь?

Что увижу, что услышу я

Мн знакомаго, сердечнаго?

Здсь засну я при источник,

Посреди двухъ милыхъ витязей!

Здсь, когда порой осеннею

Темна ночь на холмы спустится,

Тнь моя въ пустынномъ облак

Принесется на могилу ихъ,

И въ уныломъ бурь стенаніи

Будетъ горестно оплакивать

Смерть безвременну друзей своихъ!

Звроловецъ въ мирной хижинъ

Гласъ услышитъ Кольмы скорбныя,

И въ душ своей почувствуетъ

Страхъ, съ печалью сладкой смшанный!

Псни Кольмы будутъ жалобны

Надъ могилою возлюбленныхъ! —

Такъ воспла дщерь Торманова.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Н. Грамматинъ.

‘Встникъ Европы’. Часть XLII, No 21, 1808

Клeccaморъ
(Отрывокъ изъ Оссіана.)

Древни подвиги воскреснит,

Оживитесь въ лирномъ пніи!

Лора, струй твоихъ журчаніе

Говоритъ мн о минувшихъ дняхъ!

Слухъ мой шумомъ услаждается,

Гармалларь, густыхъ лсовъ твоихъ!

О Мальвина! зришь ли тамъ скалу,

Осненную кустарникомъ?

Со главы ея кудрявыя

Три сосны склонились зыбкія,

Предъ ней долина тсная,

На долин зришь терновой кустъ,

Втерками помаваемый,

Серна робкая приближиться

Не дерзаетъ къ мсту страшному,

Тнь сдая стережетъ его,

Камни мшистые, надгробные,

Въ землю вростшіе тамъ, видимы!

Въ сей долин спятъ два витязя!

Древни подвиги воскресните,

Оживитесь въ лирномъ пніи!

Кто грядетъ изъ чуждыхъ дальнихъ странъ,

Окруженной сильныхъ ратію?

Знамя Сельмское несутъ предъ нимъ,

Втръ шумитъ въ густыхъ власахъ его,

На чел видитъ спокойствіе —-

Кто? Фингалъ могущихъ славный вождь!

На родные холмы злачные

Онъ возводитъ взоръ веселія.

Бардовъ ликъ гремитъ побдну пснь:

Странъ далекихъ чада робкія,

Вы побгли на поляхъ своихъ!

Сильный Царь услышалъ страшну всть:

Засверкали очи гнвные,

Онъ хватаетъ мечь отцовъ своихъ!

Странъ далекихъ чада робкія,

Вы побгли на поляхъ своихъ!

Такъ гремли Барды древніе

При вступленіи въ Фингаловъ домъ!

Стны Сельмы озарилися

Свтомъ тысящи свтильниковъ,

Чуждыхъ странъ драгой корыстію!

Раздалися гласы пиршества,

Въ шумномъ ночь прошла веселія.

Гд сопутникъ славныхъ подвиговъ,

Клессаморъ, Комгаловъ древній другъ?

Возгласилъ Фингалъ возвышенный:

Ce! съ холма, я зрю, онъ шествуетъ,

Какъ въ луга на паствы тучныя

Рзвый конь, съ веселымъ ржаніемъ,

Потрясая свтлой гривою.

Клессаморъ его привтствуетъ,

Царь Морвена! ты со славою

Съ поля брани къ намъ притекъ опять:

Такъ Комгалъ въ младые дни свои

Возвращался въ домъ родительскій!

Часто вмст преходили съ нимъ

Мы потокъ Каруна быстраго,

Часто кровію противниковъ

Обагрялся нашъ ужасный мечь!

О! почто воспоминаніе

О прошедшихъ битвахъ юности?

Въ сдинахъ уже глава моя!

Руки слабыя отвыкнули

Напрягать мой лукъ погибельной,

Обращать копье тяжелое.

Нтъ, ужь боле не чувствовать

Мн той радости, какъ въ первый разъ

Я узрлъ Моину юную,

Красну дщерь иноплеменниковъ!

Ты повдай намъ — речетъ Фингалъ —

Бытія твоихъ протекшихъ дней!

На чел твоемъ, о древній мужъ,

Вчно дума и уныніе!

У потока Лоры шумныя

Ты проводишь дни послдніе,

Мрачный, скорбный, непріязненный

Клессаморъ! повдай витязямъ

Прежнихъ лтъ своихъ событія!

О Фингалъ! во время прежнее —

Такъ отвтствовалъ Комгаловъ вождь —

Преплывая море быстрое,

Втра бурнаго стремленіемъ

Я въ Балклуту, отдаленный градъ,

Занесенъ былъ съ кораблемъ моимъ.

Рютамиръ, любезный странникамъ,

Три дни въ град угощалъ меня.

Сколь прелестна мн явилася

Дщерь его, Моина тихая!

Чаша пиршества ходила вкругъ:

Рютамиръ вручилъ мн дочь свою.

Двы кудри врановъ крылія

Превышали красотой своей,

Грудь, какъ пна волнъ клокочущихъ,

Сердце ясное, какъ вешній день:

Сколь я пламенно любилъ ее!

Сколь я щастливъ былъ любовію!

Вдругъ приходитъ витязь чуждыхъ странъ,

Дщерь любившій Рютамирову.

Горды были вс слова его,

Часто дерзкой онъ десницею

Извлекалъ до половины мечь:

Клессаморъ! давноль такъ дерзостенъ?

Такъ воскликнулъ онъ въ надменности,

Иль Комгалъ, въ бояхъ прославленный,

Со тмочисленною ратію

Ко стнамъ Балклуты шествуетъ? —

Нтъ! во брани я бтрепетенъ!

Такъ я гордому отвтствовалъ.

Клессамора зря единаго,

Ты дерзаешь порицать его!

Но давно мой мечь съ погибелью

На тбя готовъ изринуться!

Клутовъ сынъ! Комгалъ не равенъ намъ:

Перестань о немъ бесдовать!

Возгорла гордость Витязя.

Онъ поверженъ копіемъ моимъ,

И Балклуты брегъ излучистый

Возгремлъ его паденіемъ.

Вдругъ мечей сверкаютъ тысячи,

Копій лсъ блеститъ окрестъ меня.

Я сражаюсь — но тмочисленъ врагъ —

Въ волны Клутскія низринувшись,

На корабль мой укрывается!

Втръ надулъ щумящи парусы,

И корабль мой скачетъ по морю.

Со слезами, съ воплемъ горестнымъ,

Распустивъ власы прекрасныя,

Рютамирова приходитъ дщерь

Къ брегу моря возвышенному!

Зритъ корабль мой въ отдаленіи,

По волнамъ зыбучимъ рющій,

Движетъ грудь ея стенаніе!

Обратить я свой корабль хотлъ,

Но полночный втръ умчалъ его F

Съ той поры ужь не встрчалъ нигд

Клессаморъ своей возлюбленной!

Рано жизнь ея угаснула!

Я на Лор видлъ тнь ея.

О Моира! я узналъ тебя:

Ты въ туманномъ мракъ полночи

Мн явилась легкимъ призракомъ,

Лику мсяца подобная,

Какъ надъ лсомъ и долиною

Онъ сіяетъ въ сонмъ снжныхъ тучь,

И по рощамъ снгъ разносится

Тихо падая съ высотъ небесъ!

Пснопвцы! — возгласилъ Фингалъ, —

Дщерь прославьте Рюлтамирову,

Къ намъ на холмы сладкой пснію

Приманите вы печальной тнь!

Да съ красами странъ Морвеновыхъ,

Древнихъ Витязей утхою,

И свтилами прошедшихъ дней,

Обитаетъ въ нашихъ облакахъ!

Я Балклуты зрлъ развалины,

Домы зрлъ полусожженные,

Гласъ не слышенъ человческій

Въ сихъ обителяхъ унынія!

Клуты быстрое теченіе

Сократили стны падшія,

Груда камней, мхомъ покрытая

И полынію шумящею —

Вотъ Балклута, Славныхъ родина!

Втеръ ветъ по развалинамъ,

И лисицы укрываются

Межь отломками въ терновникъ.

О Моина! домъ отцевъ твоихъ

Мраченъ, пустъ, обитель сумрака!

Въ немъ владычество безмолвія!

Оживите Барды звуки струнъ,

И воспойте пснь унынія

О судьб иноплеменниковъ,

Отъ лица земли изглаженныхъ!

Ахъ! и мы подобно имъ падемъ!

Для чего жь чертоги пышныя

Зиждешь, смертный, жертва времени?

Нын съ терема высокаго

Ты взираешь въ даль туманную:

Но заутра въ пышной теремъ твой

Прилетитъ шумть пустынный втръ,

Надъ щитомъ твоимъ оставленнымъ

Будетъ онъ свистать повременно.

Но пускай придетъ пустынный втръ,

Мы пребудемъ вчно Славными!

И Фингаловыхъ великихъ длъ

Слдъ вовки не изгладится:

Имя Барды сохранятъ мое.

Возбряцайте пснь веселія!

Да наполнимъ чашу пиршества,

Да въ чертогахъ радость царствуетъ!

Дня свтило, естьли нкогда

Твой затмится блескъ отъ времени,

Естьли ты падешь подобно намъ,

Блеска пламенныхъ лучей твоихъ

Наша слава долговчне! —

Такъ восплъ во дни торжественны

Царь Морвена. Барды слушали

Пснь владыки со вниманіемъ.

Звукамъ арфы гласъ подобился,

Приносимымъ въ слухъ дыханіемъ

Втровъ, вющихъ прохладою.

О родитель! для чего съ тоской

Силой духа не сравняюсь я? —

Но Царю Морвена сильному

Кто изъ смертныхъ уподобится?

Н. Грамматинъ.

‘Встникъ Европы’. Часть XLII, No 23, 1808

Къ Нин.

Гд ты, о Нина!

Геній-хранитель

Дней моихъ въ мір,

Сердца веселье,

Гадость очей?

Гд ты, мой ангелъ!

Гд, утшенье,

Рай и отрада

Чувств, возмущенныхъ

Злобой людей?

Гд ты? — Съ улыбкой

Кроткой, прелестной

Другу явися,

Сердца волненье

Взоромъ смири!

Блой рукою

Выю обнявши,

Къ страстному сердцу

Двственной грудью

Крпче прижмись!

Друга съ дыханьемъ

Слей свою душу,

Тла оковы

Сбросишь готовый

Духъ удержи!

Злое унынье,

Вранъ ненасытный,

Денно и ночно

Бдитъ и гнздится

Въ томной груди.

Лютыя зми,

Алчная скука,

Грусть-кровопійца,

Медленно, томно

Сердце сосутъ.

Нина, о другъ мой!

Милой улыбкой,

Взоромъ небеснымъ

Алчныхъ чудовищъ

Сихъ отгони!

Нина, съ тобою

Все забываю,

Тяжкихъ страданій

Годы исчезли

Радостей въ мигъ,

Злоба, гоненье

Гнвнаго рока

Съ Ниной не страшны,

Страшенъ разлуки

Грозный лишь часъ| —

Времени, жизни

Вчный источник,

Боже всесильный,

Коего благость

Движетъ міры,

Коего волей

Жизнь человковъ

Краткая длится:

Сердца молитву,

Боже, внемли:

Даждь, да безцнной

Сердца подруги

Съ жизнью лишуся!

Даждь, да я съ Ниной

Духъ испущу!

Съ нею,— въ часъ смерти,

Въ злую годину,

Въ страшный, послдній

Мигъ испытанья

Вры моей, —

Съ нею, — въ щедротахъ

Жизни мгновенной

Дивный, великій

Боже!— прославлю

Благость твою!

Кострома.

——

[Грамматин Н.Ф.] К Нине (‘Где ты, о Нина!..’) // Вестн. Европы. — 1813. — Ч.70, N 16. — С.255-257.

Пснь Рускаго воина предъ сраженіемъ.

О други! о восторгъ! о брани сладкій час!

Ужь вютъ знамена по втру распущенны!

Гремитъ оружіе! летаетъ трубный гласъ!

Блеснули молніей булаты изощренны!

Други, храбрыхъ воевъ сонмъ!

Намъ открыто поле славы!

Не страшитъ насъ бранный громъ!

Стук оружіи, бой кровавый

Воспоеннымъ на щитахъ

Чадамъ Свера — забавы,

Жребій битвы въ ихъ рукахъ!

Сильны храбрые средь бою!

Стны мдны — ратный строй!

Знакъ ко брани и стрлою

Какъ на пиръ летятъ на бой!

Сютъ смерть, воспламененны,

Полной дланью сыплютъ громъ…

Бойсяжъ, бойся, врагъ надменный!

Ты падешь под ихъ мечемъ!

О други! о восторгъ! о брани сладкій часъ!

Гд сопротивные, гд вы, враги надменны?

Ужь вютъ знамена! летаетъ трубный гласъ!

Блеснули молніей булаты изощренны!

Посмотрите, на холмахъ

Растянулись вражьи силы….

Тщетно, други, гордый врагъ

Роетъ въ мысляхъ намъ могилы,

И себ побдой льститъ,

Лишь, махнувъ мечемъ три-краты,

Россъ ко брани полетитъ,

Лишь на дерзостныхъ пернаты

Стрлы тучей устремятъ —

И враги падутъ грядами….

Какъ втръ бурный на поляхъ

Желтый листъ крутитъ буграми,

И вздымаетъ пыль и прахъ:

Такъ и бранное стремленье

Храбрыхъ Свера сыновъ

Восколеблетъ ополченье

Многочисленныхъ враговъ!

Какъ лучи златой денницы

Прогоняютъ мрак ночной:

Такъ отъ сильныя десницы

Расточится вражій строй.

О други, о восторгъ! о брани сладкій час!

Разсются, враги, падутъ сопротивленцы.

Ужь вютъ знамена! летаетъ трубный глас!

Блеснули молніей булаты изощренны!

Врагъ падетъ…. и храбрыхъ сонмъ,

Свжимъ лавромъ увнчанный,

Съ торжествующимъ челомъ

Возвратится въ край желанный,

Въ милый край страны родной.

Лугъ веселый! боръ кудрявый!

Холмъ и дубы надъ ркой!

Вы дадите чадамъ славы

Тнь прохлады и покой.

Нимфы рзвыя, прекрасны!

Вы, сплтяся въ легкій кругъ,

Имъ споете псни страстны,

И къ любви склоните духъ.

Ахъ, опять мы, Нимфы, съ вами

Увнчаемся цвтами,

Станемъ дружно, въ душу жить,

Веселиться и любить!

О други! о восторгъ! о брани сладкій час!

Красуйтесь, мужествомъ герои вспламененны!

Ужь вютъ знамена! летаетъ трубный гласъ!

Блеснули молніей булаты изощренны!

Вижу, храбрые, въ очахъ,

Вижу брани огнь сіяетъ…

Вамъ сопутница въ бояхъ

Слава духъ вашъ окриляетъ….

О друзья! смыкайтесь въ строй!

Съединитеся душами!

Скоро мы въ кровавый бой

Вступимъ съ дерзскими врагами!—

Слышитель? булатъ звучитъ!

Застонало ратью поле!

Бранный громъ съ холмовъ гремитъ!….

О друзья!— не медлимъ бол!

Вихремъ, быстрою стрлой

Устремимся мы ко брани,

Соберемъ со славы дани,

Поражая вражій строй!…

О други! о восторгъ! о брани сладкій часъ!

Ужь вютъ знамена по втру распущенны!

Гремитъ оружіе! летаетъ трубный гласъ!

Блеснули молніей булаты изощренны!

Г.

——

[Грамматин Н.Ф.] Песнь рускаго воина перед сражением (‘О други! о восторг! о брани сладкий час!..’) / Г. // Вестн. Европы. — 1814. — Ч.74, N 5. — С.28-30.

Къ милой въ одежд ратника.
(Подражаніе Геснеру.)

Ты ли, Мой ангел? тыль, друг безцнный?

Что ослпляетъ взоръ мой!

Какъ отъ шелома свт отраженный

Яркой играетъ струей!

Что тамъ, колеблясь, вьется красиво?

Перья надъ блымъ челомъ.

Что такъ свиваетъ втеръ игривой?

Чорныя кудри кольцомъ.

Станъ твой прелестный латы обвили!

Блескъ отъ меча въ страхъ врагамъ!

Перси округлы латы сокрыли —

Дерзскимъ помха очамъ.

Ратникъ мой милый? сердца веселье!

Точно ты Ангела видъ,

Что надъ звздами, въ горнемъ селень,

Райскую кущу хранить.

Онъ устремляетъ мечь раскаленный

Въ трепетъ лишь злобнымъ душамъ,

Къ добрымъ же кротко взоры склоненны

Кажутъ путь къ райскимъ полямъ,

Такъ и въ блестящемъ ты ополчень

Лишь непріятелямъ страхъ,

Мн же, другъ нжный, мн умиленье

Въ свтлыхъ сіяетъ очахъ!

Пусть изощренны бранныя стрлы

Съ свистомъ летятъ надъ главой:

Мн не ужасенъ грозный видъ Геллы —

Вра съ любовью вождь мой!

Г.

——

[Грамматин Н.Ф.] К милой в одежде ратника (‘Ты ли, мой ангел? ты ль, друг безценный?..’) / Г., (Подражание Геснеру) // Вестн. Европы. — 1814. — Ч.74, N 5. — С.30-31.

Зарокъ.

Нтъ, не будетъ подозрнье

Омрачать любови дни,.

Пусть въ одномъ лишь наслажденій

Какъ стрла летятъ они!

Кто печали жизни знаетъ,

Блденъ, сухъ во цвт лтъ,

Тотъ не долженъ и не станетъ

Доброй волей кликать бдъ.

Онъ не станетъ мрачной страсти

Дань сердечную платити,

Поминутно ждать напасти —

Грустью молодость губить.

Но въ забавахъ и весельи

Дни безпечно проведетъ

Бъ сладострастномъ упоеньи

Съ мракомъ ночи день сольетъ.

Вейсяжъ, вейся золотая

Цпь покоя и любви!

Блогрудая, младая

Воспаляй огонь въ крови!

Подойди… и улыбнися!

Оплети меня рукой!

Къ груди пламенной прижмися!

Душу слей съ моей душой!—

Солнце гаснетъ за горою….

Но на утрожъ, милой другъ,

Ярка золота струею

Оснитъ и боръ и лугъ!

А съ людьми не такъ бываетъ!

Солнце жизни, скрывшись разъ,

Не воскреснетъ, не возстанетъ

Въ прежнемъ образ для насъ!—

Г.

——

[Грамматин Н.Ф.] Зарок (‘Нет, не будет подозренье…’) / Г. // Вестн. Европы. — 1814. — Ч.74, N 5. — С.32-33.

Читайте также: