Стихотворения, Голиков Владимир Митрофанович, Год: 1900

Поэзия
Время на прочтение: 15 минут(ы)
Скачать в PDF
В. М. Голиков. Стихотворения. — Москва: Издание П. С. Эйбушитца. Типо-Литография торг. дома А. С. Клименков и Ко. Арбат, дом Платонова, 1900.

0x01 graphic

Перед памятником Пушкина
В ледниках
Ночью
Вереница мистических грёз…
Письмо
В берёзовой роще…
В альбом
Я живую гирлянду стихов…
Любовь царицы
Милый друг, отчего не признаться…
На свете жил, мои друзья…
Степь, бесконечно раздольная степь…
В альбом
Радость любви уж давно прожита…
В храме Милосском
В средние века
Мы путники жизни…
Ночь ароматная, лунная…
На Волге
Вот и беседка прохладная…
27 мая
Всё, что в сердце моём дорогого…
В страстном хоре вакханалий…
В моём сердце осталась…
Далёкий друг умчавшегося детства…
В старом Киеве
Роскошное бальное зало…
Алтея
Когда светлее и короче…
С еврейского
В Элладе
В степи
Не нежных щёк атласной белизною…
Хороша, как сказочная фея…
Быстро летит бесконечное время…
Из записной книжки
Спит душистая фиалка…

Введение

Приступая к изданию стихотворений В. М. Голикова, мы хотели бы предпослать ему несколько слов, высказать несколько взглядов на поэтическое творчество.
Со времени Пушкина, когда, можно сказать, родилась русская поэзия и сразу высоко подняла свое знамя, не один русский поэт выступал перед читающей публикой со своими произведениями. Большие поэты творят подчиняясь только своим вдохновениям, только влечениям своего гения, другие, как бы подражают им, подчиняясь им инстинктивно, сами часто не чувствуя этого подчинения, они глубоко верят своему учителю, настолько глубоко, что сродняются с ним, и поэтому их творения не лишаются искренности и правдивости.
На занятие поэзией теперь давно уже отвыкли смотреть, как на простое изящное удовольствие, как на отдохновение после трудов: ей отдаются всей душой, ей служат, как дорогому высокому искусству.
Так выросло не одно поколение поэтов и критиков.
Выросла и образовалась их трудами и читающая публика.
Поэт тем отличается от тонко чувствующего читателя, что, чутко прислушиваясь к окружающей природе, он умеет при посредстве своего дара облечь свои впечатления в художественную форму и передать их читателю, заставить его перечувствовать и пережить то же, что перечувствовал он сам.
Часто приходится слышать мнение о том, что давно уже приелись все эти песни о любви и описания природы.
Пусть так! Но это потому, что к несчастию все это часто пишется вовсе не поэтами, а просто людьми, умеющими писать.
Природа не стареет, не стареют и красоты ее. Да, их столько, что никогда всем поэтам мира не исчерпать их в своих произведениях.
И любовь не стареет: любили много веков тому назад, любят и теперь!..
Вот почему, нам кажется, даже в старых темах и настроениях истинный поэт всегда может найти новую правдивую черту, новый неожиданный свет. Вот почему также нам кажется странным и непонятным модное направление с его творчеством, неясным и мистическим, похожим на болезненный бред.
К чему это неясное и мистическое, к чему эта иносказательность, когда правда и красота так ясны?
Поэт передает нам в художественной форме свои впечатления, чувства и думы. Он правдив и свободен по самой натуре своей, иначе он не поэт.
После всего сказанного мы представляем на суд читателей сборник В. М. Голикова.

П. Эйбушитц

Перед памятником Пушкина

Чтобы русская мысль не влачилась во мгле,
Чтоб целить наши русские раны,
Появлялись порой на родимой земле,
На великой Руси — великаны!
И великая Русь их встречала всегда,
Как желанных гостей, величаво…
С ними легче была роковая беда,
Лучезарней народная слава!..
Но из всех великанов родимой земли
Только он поднялся одиноко!..
О, великая Русь! все надежды твои
В дивном сердце хранил он глубоко!
Он стоял пред тобою, как вечный оплот
Красоты и правдивого чувства…
Бей челом ему ниже, славянский народ!
Преклонись перед силой искусства!
Но печально и строго поэта чело,
Словно видит он с думой тяжелой,
Что безмерно царит еще русское зло,
Что тернист еще путь невеселый.
Что невежества мрак еще слишком глубок,
Тяжело еще русское бремя…
Но он верил в народ, он народу предрек,
Что настанет и лучшее время…
Правды, мира и знанья божественный свет
Заблестит над родимой землею!…
И тогда-то проснется владыка поэт
И победно встряхнет головою!
И засветятся очи родного певца,
И окинет он взором счастливым
Всю великую Русь, от конца до конца,
И поклонится царственным нивам!
26 мая, 99 года

В ледниках

Высоко я сегодня забрел!
Так сегодня забрел высоко,
Что летевший за мною орел
Не догнал и отстал далеко!
Я иду посреди ледников,
По громадам сверкающих масс,
Голубое сияние льдов
Ослепляет неопытный глаз!
Я иду. Надо мной тишина.
Не скользит по уступам нога,
Богомольно молчит вышина,
Ослепительно блещут снега,
И от них к голубым небесам,
Как природы молитвенный дар,
Как молитвы немой фимиам,
Поднимается розовый пар!
И теряя сознанье, стою
Я с бессильным восторгом в глазах,
Потрясенную душу мою
Наполняет мистический страх!
И, смущенный, спешу я назад,
Я бегу с необъятных вершин,
От лазурно блестящих громад,
От священно ужасных картин!

Ночью

Если ты измучен
Гневом и враждою,
Если неразлучен
С горем и нуждою, —
Встань, пойдем со мною,
Мой усталый брат,
Тихо нас с тобою
Приметь старый сад!
Чудными картинами
Встретит он гостей,
Пышными куртинами
В сумраке аллей,
Бледными тропинками
В зелени кустов,
Светлыми росинками
В венчиках цветов,
Звуками невнятными,
Сердцу лишь понятными
В воздухе ночном…
Робкие, дрожащие,
Мы в аллеи спящие
Медленно войдем!…
Звезды равнодушные
Будут нам светить,
Отклики воздушные
Будут говорить
Отблески мгновенные
Будут нам сиять,
Тайны сокровенные
Будем мы читать!
Много у природы
Таинств и загадок,
Вечен у природы
Царственный порядок
Всюду у природы
Дивно разлита
Полная свободы
Жизнь и красота!…
Каждое падение
Капли дождевой,
Каждое рождение
Травки полевой,
Розы расцветающей
Блеск и аромат,
Заревом пылающий
Огненный закат,
Дикая гармония
Плачущих ветров,
Грозная агония
Молний и громо в, —
Все значенья вечного,
Все любви полно,—
Мира бесконечного
Вечное звено!

* * *

Вереница мистических грез
Мне сегодня уснуть не дает,
Бытия неотступный вопрос
Предо мною, как призрак, встает!
Я б желал умереть молодым,
Я б желал в ослепительный день
Догореть и растаять, как дым,
Промелькнуть и исчезнуть, как тень,
Позабыв опьяняющий рай
Поцелуев и ласк молодых,
Улететь в неизведанный край,
Далеко от печалей земных,
Направляя уверенный шаг
За пределы доступных планет,
Заглянуть в первобытный очаг,
Где родится загадочный свет,
Утонуть в голубых облаках
Безгранично-прекрасных миров,
Побывать в их хрустальных дворцах,
Увидать их счастливых сынов,
И сынам их, с венком на челе,
С выраженьем безгрешной любви, —
Рассказать о несчастной земле,
О земле, утонувшей в крови,
О земле, оскверненной грехом,
О земле, истомленной тоской,
На которой считается сном
Их безгрешность, любовь и покой!

Письмо

Мой добрый, милый друг! давно уже лежит
На совести моей былое обещанье!…
Но песен прежних нет, и нет очарованья,
И сердце творческим волненьем не дрожит.
Но все ж, чтоб избежать законного упрека,
Пускаюсь я опять в давно забытый путь.

* * *

Недавно к вам в Москву я ехал издалека,
Была глухая ночь, но я не мог уснуть.
Под мерный стук колес и грохот монотонный,
Невольно вспоминать я начал о былом,
О чудных летних днях в усадьбе отдаленной,
В саду запущенном, над дремлющим прудом….
Все это было мне так близко и знакомо,
Так чудно прошлым вдруг пахнуло издали,
Как будто в затхлый мрак покинутого дома
Букет душистых роз нечаянно внесли!…

* * *

Я вспомнил, как разбив столичной жизни цепи,
От сумрачных друзей и ветреных подруг,
Я весело бежал в родные ваши степи,
На ваш смеющийся благоуханный юг!
И он меня гостеприимно встретил
В сиянии своей нетленной красоты…
Как воздух ясен был! как купол неба светел!
Как солнце горячо! как хороши цветы!
Ямщик мой песни пел. А я смотрел мечтая,
Смотрел во все глаза, любуясь новизной
Неведомых картин, и жаворонков стая
Все время в воздухе звенела надо мной…
И эта ширь степей прекрасной мне казалась,
И песня ямщика, и жаворонков хор,
И все кругом цвело, цвело и наряжалось
В весенний, праздничный, пленительный убор!

* * *

Но вот конец пути. И вот передо мною
Картина мирная: старинный барский дом,
Большой широкий двор, заросший весь травою,
И сад запущенный над дремлющим прудом,
И церковь и село… И вместо жизни бурной,
Такая лень кругом, такая тишина,
Да аромат цветов, да неба блеск лазурный,
Да солнца яркий свет, да ветерка волна!
И я отдался весь той жизни монотонной,
Без дела, без забот, и сладко было мне
Беспечно отдохнуть душою утомленной,
Жить и почти не жить в дремотном полусне…

** *

Потом явились вы. Мы виделись впервые,
Но сразу встретились, как старые друзья!
И потекли для нас мгновенья дорогие,
Среди густых аллей, под песни соловья.
И с каждым днем сильней сливались мы душою,
И вы мне нравились все больше с каждым днем
Больших глубоких глаз наивной красотою
И полным живости, насмешливым умом.
И я вам нравился. И все переменилось,
Исчез ленивый сон, исчезла тишина,
И жизнь кругом меня запенилась, забилась,
И стала вновь прекрасна и полна!

* * *

Как полюбил я вас! Какие дни и ночи
В тени густых аллей мы вместе провели!
Как были близки нам небес далеких очи,
Нам — детям праха, смерти и земли!…

* * *

Бывало, ночь сияет над землею,
И все блестит в тумане голубом,
И дремлет пруд под ясною луною,
И мы плывем над дремлющим прудом,
И длинный след колеблется за нами,
И, серебрясь, теряется в тени,
И красными дрожащими столбами
Горят в воде прибрежные огни,
И с весел дождь струится изумрудный,
И старый сад чернеет над прудом…
И странно нам, и сладко нам и чудно
Вдали от всех, в пространстве голубом!..

* * *

Как жарок день! Проселочной дорогой,
Среди густых желтеющих хлебов,
Мы едем в степь лощинкою отлогой,
Гоня коней, средь тучи оводов…
И вот она, широкая, как море,
Зеленая, как бархатный ковер!
В ней ястреба гуляют на просторе,
Цветут цветы, ласкающие взор,
В ней ветерок, волною ароматной,
Степной ковыль колышет, как вуаль…
И любо нам, равниной необъятной,
Скакать по ней в синеющую даль,
Где тянутся курганы длинной цепью,
Где дремлет все. И вновь поете вы,
И голос ваш разносится над степью
О счастии, о неге, о любви!

* * *

Спокойно спят зеленые аллеи.
Безлунна ночь. Недвижен старый сад.
Лишь вдалеке, как огненные змеи,
Обрывки туч зарницы бороздят.
Прохлады нет. Как в полдень воздух знойный,
С увядших роз роняет лепестки…
Душа полна тревоги беспокойной,
Мучительной надежды и тоски!…
В немом саду сидим мы тихо рядом
И жутко нам, и сладко нам вдвоем,
А запах роз нам дышит чудным ядом,
А ночи тьма нас жжет своим огнем!…
И мы молчим, как дети в старой сказке,
Но взгляд один, один порыв немой,—
И потекут признанья, клятвы, ласки,
Слова любви и неги неземной,
И потекут минуты упоенья…
И пролетев, исчезнут без следа,
И первых ласк волшебные волненья
Уж не вернутся больше никогда!..

* * *

Простите мне мои воспоминанья!
Быть может, грусть пробудят в вас они,
Но, милый друг, полны очарованья
Прошедшего безоблачные дни!
Мечтать о них и весело и больно,
И хоть любовь почти пережита,
Но мысль о ней живет в душе невольно,
Как сладкая любимая мечта.

* * *

В березовой роще, душистой весной,
Фиалка и ландыш росли…
Они появились с одною зарей,
С одною зарей расцвели,
Они умывались одною росой,
Ласкали их ветры одни,
И в холод, и в бурю, и в солнечный зной
Друг друга любили они!…
В березовой роще их больше уж нет,
Их злая рука сорвала…
Фиалка и ландыш попали в букет,
Который мне Нелли дала..
Букет был оставлен в саду, на скамье,
Мы сели на ней отдохнуть…
Фиалка попала в петличку ко мне,
А ландыш на Неллину грудь!
Мы нежно любили, мы были одни…
И вновь повстречались цветы,
У наших сердец повстречались они,
Когда потемнели кусты!
Каким ароматом дышали они,
В каком забытьи, наконец,
С последнею лаской завяли они,
Завяли у наших сердец!

В АЛЬБОМ

Призрачны связи людские!
Дружба — опасное слово!
Лучше друг другу чужие
Будем по-прежнему снова!
Так уж на свете бывает:
Будет ли друг иль влюбленный, —
Если один угнетает,
Значит, другой — угнетенный!
Дружбы не надо! Бог с нею!
Любишь ты вольную волю,
Я же судьбою моею,
Тоже играть не позволю!
Призрачны связи людские,
Дружба — опасное слово!
Лучше друг другу чужие
Будем по-прежнему снова!

* * *

Я живую гирлянду стихов
На гирлянду стихов навяжу!
Ароматом восточных духов
Я гирлянды свои надушу!
И тебе из душистых гирлянд
Я венок ароматный сплету,
И пока не погибнет талант,
Буду петь про твою красоту!..
Я взойду на высокий Атлас,
В глубине первозданной горы
Я найду заповедный алмаз
Баснословной цены и игры,
И в венок из душистых гирлянд,
В твой венок я тот камень вплету.
И пока не погибнет талант,
Буду петь про твою красоту!..
Я сияющий радугой мост,
Ослепительный мост золотой,
От земли до брильянтовых звезд
Перекину воздушной мечтой,
И к брильянтовым звездам шутя
Я взойду по живому мосту,
Для того чтоб и там, о, дитя,
Рассказать про твою красоту.

Любовь царицы

На пышных кафтанах горели алмазы,
Блестели цветами хрустальные вазы,
Жемчужные нитки, как гибкие змеи,
Крутясь, обвивали атласные шеи,
Сверкали девизы, сияли знамена,
Вельможи и дамы толпились у трона,
Пред ними на троне, под пышной фатою,
Сидела царица, блестя красотою…
Пред ней танцевали пажи молодые,
Ей льстивые речи толпа рассыпала,
Но скучны ей были забавы пустые,
Печальные очи смотрели устало…
И что ей, — величья земного светилу, —
Почета и власти мечты золотые,
Что ей до того, что за мудрость и силу
Ее прославляли народы земные!
И что ей до блеска роскошного бала,
И что ей до лести неискренней было,—
Царица томилась, царица страдала,
Царица глубоко и страстно любила!
Пускай о деяньях, героя достойных,
По целому свету молва прогремела,—
Она побеждала и в мире и в войнах,
Но сердце свое победить не сумела…
И в шуме дневном, и в молчании ночи,
Горит ее мозг от больного тумана,
Стоят перед нею надменные очи,
Болит и болит в ней сердечная рана!..
Повсюду, повсюду, — и в музыке бальной,
И в звучных напевах далекого хора,—
Ей слышится голос глухой и печальный,
Ей слышатся речи тоски и укора…
‘Простите, царица за смелое слово!
За смелое слово, бывало, казнили…
Но вам ли любить человека простого,
Отдаться страстей опьяняющей силе!…
Но вам, ли, великой, могучей, любимой,
И властью и славой играть своевольно!…
Полно мое сердце тоской нестерпимой,
Простите, царица, мне страшно и больно!
За вас положил бы я голову смело,
Я б жизнью своей рисковал ежечасно!
Мой долг, мои чувства не знают предела,
Но вольное сердце и им не подвластно!…
Простите ж навеки! Царите победно
На славу потомкам, на счастье народу!
А мне… мне позвольте исчезнуть бесследно
В далеком изгнаньи, за вашу свободу’!…
Ужасные речи! немые упреки!
Страдает царица, и горько и больно
Сжимается сердце, и бледные щеки
Румянец стыда покрывает невольно!…
Напрасно танцуют пажи молодые.
И льстивые речи звучать над толпою!
Несносны царице забавы пустые,
Полна ее грудь безысходной тоскою…
И в шуме дневном, и в молчании ночи,
Горит ее мозг от больного тумана.
Стоят перед нею надменные очи,
Болит и болит в ней сердечная рана!…

* * *

Милый друг! отчего не признаться:
Ночь безумно была хороша!
И хотелось любить, наслаждаться,
И к душе порывалась душа!
Поддаваясь обманчивым чарам,
Ослабевши от неги ночной,
Я шатался под сильным ударом,
Наносимым умелой рукой!
Я шатался… Но нет еще власти,
Обольщений таких и огня,
Нет такого безумия страсти,
Чтоб оно покорило меня!
Да, мой друг, полюбить я сумею,
Но рожден я не слабым бойцом,
Никогда за любовью моею
Не пойду я послушным рабом!…
Пусть вчера, в мимолетном припадке,
Я тебе поддавался шутя…
Но и ты ведь была в лихорадке,
И нежна, и робка, как дитя!
А сегодня насмешливо в очи
Мы друг другу с улыбкой глядим…
Обаянье умчавшейся ночи
Вместе с светом исчезло, как дым!
Так не будем же лучше бороться!
Нам с тобой ничего не делить!
Мне тебя покорить не придется,
И тебе не меня покорить!

* * *

На свете жил, мои друзья,
Задумчивый мудрец,
Решал вопросы бытия
И умер, наконец!
Он был, преданье говорит,
Незлобен и велик!
И сквозь столетия глядит
Прекрасный скорбный лик!
Глядит, печальный и немой,
На вечный наш разладь,
На море слез, на грех людской,
На ветреный разврат…
Грустит о мире проклято м
И плачет без конца,
И веет светом и теплом
От дивного лица!

* * *

Степь, бесконечно раздольная степь!
Целое море цветов!
Только на юге далекая цепь
Матово-синих холмов!
Веет прохладой с широкой реки,
Ярко пылает закат,
В темных оврагах горят светляки,
Слышатся песни цикад!
Тихо идешь по траве луговой,—
Ноша не падает с плеч,
Ляжешь под свежей душистой травой,—
Сладко на воле прилечь!
Звезды выходят одна за другой,
Гаснет багровый закат…
Всюду молчанье и сонный покой,
Всюду ночной аромат!
Степь, бесконечно раздольная степь!
Целое море цветов!
Только на юге далекая цепь
Матово-синих холмов!

В АЛЬБОМ

Как будто и сердце сжималось сильней,
Как будто и очи сверкали!
Мы очень талантливо с милой моей
Комедию чувства сыграли!
Тут были восторги, мечты, соловьи,—
Все пункты любовной науки,—
И радость свиданий, и клятвы любви,
И слезы и горечь разлуки!
Но кончилась пьеса под говор людской…
И снова мы оба на воле!
И завтра, быть может, на сцене другой,
Нас ждут уже новые роли!…
А все же игра не пройдет без следа,
И вспомним о ней мы с волненьем!
Ведь надо признаться, что мы иногда
Играли с большим увлеченьем!

* * *

Радость любви уж давно прожита,
Горе, — и то пережито,
Чудного счастья былая мечта
В сердце глубо ко зарыта!
В сердце тупая холодная боль,
Но и она замирает….
Тяжесть разлуки последнюю роль
В драме обычной сыграет!

В храме Милосском

(Молитва древнего грека)

Не хочу я молиться богам!
Не боюсь я громов Аполлона!
Я Зевесу хвалы не воздам,
Если встанет с угрозой он сам
С своего первозданного трона!
Но тебе, о, богиня любви!
Но тебе, красота-Афродита,
С бесконечным желаньем в крови
Приношу я молитву любви
И амфору с далекого Крита!
Посреди баядерок и жриц,
В благовонном дыму фимиама,
Пред тобой, о, царица цариц!
Я лежу, очарованный, ниц
На пороге великого храма!
Я пою благодарный пэан,
Обольстительный гимн сладострастья!
Из неведомых варварских стран,
Я на твой беломраморный стан
Приношу золотые запястья!
О, богиня! тебя я люблю!
Я безумную грезу лелею,
Что я сердце твое растоплю,
Что я мраморный лик оживлю
Всемогущею страстью моею!
Что блестя неземной красотой,
Вся подобна лучу золотому,
Ты примчишься, одетая мглой,
О, рожденная в пене морской!
О, небесная, к ложу земному!
Нет ответа! Кругом полутьма.
На пороге Милосского храма
Я лежу. И печально сама
Ты стоишь, холодна и нема,
В благовонном дыму фимиама!

В средние века

На северном склоне скалистой громады
Построен наш замок. Кругом шаловливо
Играют каскады, шумят водопады
И к синему морю сбегают бурливо.
Внизу под балконом цветут орхидеи,
И важно и грозно, — немые соседи, —
Стоят неподвижно у входов в аллеи,
Крылатые тигры из камня и меди!
Узорных акаций колеблется сетка,
В ней просветы неба так ярки и сини….
В кустах, у обрыва таится беседка,
Стоят над обрывом нагие богини….
Над ними ночные колышутся тени,
Их вечные грезы бессмертны и сладки,
У ног их, лаская резные ступени,
Холодные волны бегут в беспорядке….
Мы в собственном замке минутные гости,
Напрасно по залам в тревоге мы бродим…
Лишь рыцарей-предков истлевшие кости,
Да пепел столетий мы всюду находим…
Внизу под балконом мы рвем орхидеи,
И голову кружит нам приторный запах….
Идем боязливо по темной аллее, —
Встречают нас тигры на каменных лапах!
В узорной беседке сидим мы над морем,
Где просветы неба так ярки и сини,
И краткое счастье нам кажется горем,
И взор наш пугают нагие богини….
Когда ж мы и краткому счастью изменим
И сердце захочет скорей на свободу,
Мы спустимся к морю по скользким ступеням,
Посмотрим на небо и бросимся в воду!

* * *

Мы путники жизни, жрецы красоты,
Искотели нового края!
Под нами утесов подводных хребты,
Над нами — звезда золотая!
Житейское море гремит и ревет,
Как будто отмщения просит,
Слепая громада стремится вперед
И новые жертвы уносит!
Но мы не боимся за наши ладьи,
Мы, правя рукою железной,
Бесстрашно несемся на голос любви,
Звучащий за мрачною бездной!
Тот голос все ближе, слышней и слышней!
Все ярче звезда золотая!
Но, Боже! найдем ли за гранью морей
Мы тайну заветного края?
Что если напрасно к чужим берегам
Мы мчимся средь шума и пены,
И чудная песня, звучащая там,
Лишь голос коварной сирены!…

* * *

Ночь ароматная, лунная
Сходит с надзвездных высот.
Арфа твоя многострунная
Тихую песню поет.
Плещется озеро сонное,
Золотом блещут струи…
Небо синеет бездонное,
В рощах поют соловьи.
Муки любви позабытые
Вновь оживают в мечтах,
Слезы, когда-то пролитые,
Снова горят на щеках.

На Волге

П. С. Эйбушитцу.

* * *

Все пышет полуденным зноем
Горячего майского дня,
Все дышит ленивым покоем,
Все клонить к безделью меня.
Лежу я в тени, у обрыва
На мягкой траве луговой,
Лежу и мечтаю лениво,
Лежу и любуюсь рекой,
Под солнечным блеском сверкая,
Усталая дремлет она,
Равнина ее голубая
В весенний наряд убрана.
Не слышно ни плеска, ни шума,
Притихшие волны молчат,
Над ними, чернея угрюмо,
Столетние сосны стоят,
И тихо ветвями качают.
И думают думы свои
И, может быть, вновь вспоминают
Давно позабытые дни….

* * *

Им снятся картины иные:
Бывало, по этим волнам
Носились ладьи боевые,
Навстречу отважным купцам.
За ценные юга товары,
За груды мехов и парчи
Здесь сыпались градом удары,
Стучали мечи о мечи.
Здесь были трущобы глухие,
Здесь бились Степан и Ермак,
Гуляли здесь шайки лихие
Веселых и грозных гуляк….
Но канули в вечность разбои
На этих седых берегах,
Давно уж погибли герои
На плахах, в боях и в волнах.
И нынче все тихо. Порою
Лишь крики несутся с реки,
Да волны бегут чередою,
Да с песней плывут рыбаки,
Да носится ветер пустынный,
Свободно гуляя в глуши,
Да слышится свист соловьиный.
Да тихо шумят камыши!

* * *

Но ночью в часы непогоды,
Когда разразится гроза,
Трясутся небесные своды,
Бушуют и пенятся воды,
И гнутся и стонут леса,
Когда громовые раскаты
Сливаются с гулом валов,
Выходят на берег покатый
Отряды погибших бойцов.
Кипя беззаветной отвагой,
Беспечно, как в прошлые дни,
Веселой и грозной ватагой
Пируют иль бьются они….
А буря гремит над рекою,
И злится и стонет река,
И гонит волну за волною,
И плещет и бьет в берега
И борется с бурей капризной,
И бешеный грохот валов
Звучит погребальною тризной
Над влажной могилой бойцов!
Все крепче сплетаются руки,
И бьются, и бьются сердца!
А месяц так ярко сияет,
А сонная гладь отражает
Так ясно серебряный диск,
И пенится влага, речная
И падает с весел сверкая
Каскадом брильянтовых брызг!

* * *

Вот и беседка прохладная,
В темных кустах утонувшая!
Помнишь, моя ненаглядная,
Помнишь ты время минувшее?
Помнишь, как рядом с жасминами
Старые клены зеленые,
Тихо качая вершинами,
Слушали речи влюбленные?
Помнишь ты сумерки длинные,
Тайны и прелести полные,
Помнишь ты ласки невинные,
Робкие ласки безмолвные?
Помнишь? — бывало, зарницами
Темный восток загорается,
Пестрых огней вереницами
Звездная ночь убирается…
В старой беседке под кленами
Тихо сидишь ты, несмелая,
Сумрак неясными тонами
Льется на личико белое…
Жадно, росою обмытые,
Дышат жасмины пахучие.
Где-то, сквозь окна открытия,
Слышатся звуки певучие,
Песни отрывки нестройные
Чутко до слуха доносятся,
Очи горят беспокойные,
С сердца признания просятся…
Что-то могучее, властное,
С болью в душе поднимается,
Песня ли, ласка ли страстная,
Слезы ли, — кто догадается!

27 мая.

Ясный сияющий день
Тихо уносится прочь,
Тихо сгущается тень…
Здравствуй, желанная ночь!
Жутко молчит тишина,
В сердце — тоска и любовь!
Нынче, — шепнула она —
Будем мы счастливы вновь!..
Страшно в тени тополей!
Тихо иду я вперед!
В сумраке старых аллей
Кто-то задумчиво ждет!
Прочь же сомнения, прочь!…
Светлы и сладки мечты!…
Счастье, волшебная ночь,
Счастье приносишь мне ты!

* * *

Все, что в сердце моем дорогого,
Все, о чем я мечтаю любя,
Все волнения чувства живого —
Все — тебе, все, о друг, для тебя!
Ты всем сердцем моим овладела,
Но не знаю, за что я люблю, —
За твое ли прекрасное тело,
Иль за чудную душу твою!
Если страсть просыпается смело,
Если сердце кипит и горит, —
Это чудное гибкое тело
Мне так много блаженства сулит!
Если ж грустное чувство тоскою
Отзовется в душе молодой,
Мне так сладко бывает с тобою,
Так отрадно, мой друг дорогой!
И так нежно, так пылко, так смело,
Так безумно тебя я люблю
И за нежное гибкое тело
И за чудную душу твою!

* * *

В страстном хоре вакханалий
Вьются быстрые стрекозы
Возле шелковых азалий
И душистой туберозы,
Жадно дышат на свободе
Ароматные сирени,
На вечернем небосводе
Гаснут розовые тени.
У прохладной Гвадианы,
За болтливым водопадом,
Где ползучие лианы
Перевились с виноградом,
Где сухие иммортели
Робко прячутся от света,—
Ждешь, задумчивая Нелли,
Ты влюбленного поэта!
И едва над темным садом
Тихо встанет месяц бледный,
И по сумрачным громадам
Разольется свет победный,
И резные арабески
Засверкают из тумана,
И купаясь в лунном блеске,
Загорится Гвадиана,
И душистою волною
Ветерок благоуханный
Пронесется стороною
Над окрестностью туманной,—
Я приду к немым громадам,
Где ты ждешь, малютка Нелли,
Опущусь с тобою рядом
На сухие иммортели.
Полный неги, полный лени,
Я склонюсь перед тобою,
Обниму твои колени
С обольстительной мольбою.
Крошки — ручки изломаю
В нежных пламенных пожатьях,
Зацелую, заласкаю,
Задушу тебя в объятьях…
Пусть узнают, пусть узнают,
В аромате ночи пьяной,
Как целуют, как ласкают
Над зеленой Гвадианой!

* * *

В моем сердце осталась, как сон золотой,
Эта тихая ночь над широкой рекой,
Этот сумрачный город вдали,
Весь в тумане, дыму и в пыли…
А кругом этот ласковый шелест кустов,
Эти песни, летящие к нам с берегов,
Эта звонкая трель соловья,
И в ответ ей — улыбка твоя!
Наша лодка плыла по уснувшей реке,
А мотив из ‘Паяцев’ звенел вдалеке,
И скользил к нам, за музыкой вслед,
Голубой электрический свет!
И безлунная ночь нас окутала тьмой,
Лишь над нами по темному небу порой
Золотая катилась звезда
И скрывалась во тьме навсегда.
В моем сердце осталась, как сон золотой,
Эта близость к тебе, эти речи с тобой,
Этот странный восторженный бред,
Для которого имени нет.
Это не были речи любви. Но любовь
Прорывалась невольно и пряталась вновь,
Потому что во мраке ночном
Все весною дышало кругом.
Эти вздохи весны, этот плеск, этот шум
Нам тревожили сердце, туманили ум,
И была к нам любовь так близка,
И пожатья искала рука…
Но прошла эта ночь, как и всё, без следа
Так же быстро, как в небе упала звезда,
И остался лишь сон золотой,
Бестелесный, как призрак ночной!

* * *

Голиков Владимир Митрофанович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Стихотворения, Голиков Владимир Митрофанович, Год: 1907
  2. Басни, Чулков Михаил Дмитриевич, Год: 1769
  3. Стихотворения, Шкулев Филипп Степанович, Год: 1912
  4. Стихотворения, Балтрушайтис Юргис Казимирович, Год: 1944
  5. Эпиграммы, Пушкин Василий Львович, Год: 1830
  6. Музыка, Парнок София Яковлевна, Год: 1926
  7. Стихотворения, Михаловский Дмитрий Лаврентьевич, Год: 1896
  8. Стихотворения и поэмы, Богданович Ипполит Федорович, Год: 1857
Электронная библиотека