Стихотворенія . И. Тютчева.
Стихотворенія . И. Тютчева.
Ce 3 Mai.
Переводъ.
Переводъ.
Munich се 7(19) Juillet 1836.
Переводъ.
И. Аксаковъ.
‘Русскій Архивъ’, No 5, 1879
Стихотворения Ф. И. Тютчева, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1879
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Помщаемыя ниже стихотворенія . И. Тютчева появляются въ печати въ первый разъ. Вс они (за исключеніемъ стиховъ на смерть Пушкина) относятся къ первому періоду его поэтическаго творчества, отъ 1823 до 1836 г., когда онъ жилъ за границею, гд состоялъ при нашей миссіи въ Мюнхен. Они печатаются съ подлинниковъ, писанныхъ рукою самого поэта на разныхъ клочкахъ бумаги и сохранившихся у его товарища по заграничной служб, Ивана Сергевича Гагарина (нын священника ордена Іезуитовъ). Русская литература обязана вчною благодарностью И. С. Гагарину: онъ не только первый умлъ оцнить поэтическій даръ Тютчева, но и обратилъ его въ дйствительное достояніе Россіи. Безъ его усилій, безъ его посредства, едва ли бы когда эти перлы Русской поэзіи увидли свтъ въ Русской печати, онъ первый познакомилъ съ ними князя Вяземскаго и Жуковскаго, а впослдствіи и Пушкина. Объ этомъ обстоятельств было упомянуто мною въ біографическомъ очерк . И. Тютчева, но только по выход въ свтъ этого очерка (въ Р. Архив 1874 г.), получилъ я боле точныя о томъ свднія отъ самого И. С. Гагарина: онъ съ полнымъ радушіемъ предоставилъ въ мое распоряженіе сберегавшіеся у него въ теченіи сорока лтъ рукописные клочки со стихами, пересланные ему Тютчевымъ, и сообщилъ, вмст съ нкоторыми любопытными біографическими данными, копіи съ нкоторыхъ къ нему писемъ Тютчева и съ своихъ собственныхъ двухъ писемъ къ поэту.
И. С. Гагаринъ поступилъ на службу въ Мюнхенъ, къ своему дяд посланнику (князю Григорію Ивановичу) въ 1833 году и прожилъ тамъ два года, въ теченіи которыхъ тсно сблизился съ Тютчевымъ. Въ конц 1835 года онъ перехалъ въ Петербургъ. Имя Тютчева, къ удивленію Гагарина, было мало извстно въ Петербург. Гагаринъ много о немъ разсказывалъ и написалъ Тютчеву въ Мюнхенъ, чтобъ онъ собралъ и прислалъ ему вс свои стихотворенія.
Стихотворенія были собраны и вручены баронесс Криднеръ (нын графин Адлербергъ), которая весною 1836 года отправилась изъ Мюнхена въ Петербургъ. Вотъ отрывокъ изъ письма Тютчева къ И. С. Гагарину по этому поводу, отъ 2 Мая того года.
Mon bien cher ami.
J’ose peine esprer, qu’en revoyant mon criture, vous n’prouviez plutt une impression pnible, qu’agrable. Ma conduite votre gard est inqualifiable dans toute la vague nergie de ce mot, et quelle que soit ou quelle qu’ait t votre amiti pour moi, quelle que soit l’aptitude de votre esprit comprendre les excentricits les plus extravagantes du caractè,re ou de l’esprit d’autrui, je dsespè,re, en vrit, de vous expliquer mon silence. Sachez que depuis des mois ce maudit silence me pè,se comme un cauchemar, qu’il m’touffe, qu’il m’trangle…. et bien que pour le dissiper il et suffi d’un trè,s-leger mouvement des doigts…. jusqu’ l’heure d’aujourd’hui je ne suis pas parvenu effectuer ce mouvement sauveur, rompre ce sortilè,ge. Je suis un exemple vivant de cette fatalit si morale et si logique qui fait de chaque vice sortir le chtiment qui lui est d. Je suis un apologue, une parabole, destine prouver les dtestables consquences de la paresse…. Car enfin, c’est cette maudite paresse qui est le mot de l’nigme. C’est elle, qui en grossissant de plus en plus mon silence, а fini par m’en accabler comme sous une avalanche Toutes
vos lettres m’ont fait grand plaisir, toutes ont t lues et relues, chacune d’entre elles j’ai fait au moins vingt rponses. Est-ce ma faute, si elles ne vous sont pas parvenues, faute d’avoir t crites? Ah! l’criture est un terrible mal, c’est comme une seconde chute pour la pauvre intelligence, comme un redoublement de matiè,re…. Je sens que si je me laissais aller, je vous crirais une bien longue lettre, tendant uniquement vous prouver l’insuffisance, l’inutilit, l’absurdit des lettres…. Mon cher Gagarin, vous vous tromperiez beaucoup, si vous jugiez par ce commencement de lettre (que je ne suis pas sr d’achever), de l’tat habituel de mon humeur….
Bien des remercments pour le volume de posies, que vous m’avez envoy:, il y a l de l’inspiration, et ce qui est d’un bon augure pour l’avenir, il y a ct d’un lment idal trè,s-developp, le got du rel et du sensible, voire mme du sensuel. Ce n’est pas un mal…. La posie pour fleurir doit avoir ses racines en terre…. C’est une chose remarquable, que ce torrent de lyrisme qui inonde toute l’Europe, et cela tient pourtant en grande partie une circonstance trè,s-simple, au mcanisme perfectionn des langues et de la versification. Tout homme, un certain ge de la vie, est poè,te lyrique: il ne s’agit que de lui dnouer la langue.
Vous m’avez demand de vous envoyer mes paperasses. Je vous ai pris au mot. J’ai saisi cette occasion pour m’en dbarasser. Faites-en ce que vous voudrez. J’ai en horreur le vieux papier crit, surtout crit par moi. Cela sent le rance soulever le coeur.
Любезнйшій другъ! Едва дерзаю надяться, чтобы, увидавъ опять мое писаніе, вы испытали пріятное, а не тяжелое ощущеніе. Моему поведенію относительно васъ нтъ имени, во всемъ объем и сил этого выраженія, и какъ ни велика дружба, которую вы питаете или питали ко мн, какъ ни одарены вы способностью понимать самыя рзкія увлеченія въ характер и ум другихъ людей, но я поистин отчаеваюсь въ возможности объяснить вамъ мое молчаніе. Знайте, что цлые мсяцы это проклятое молчаніе тяготитъ меня какъ кошемаръ, что оно меня душитъ, давитъ…. Чтобы устранить его, достаточно было весьма легкаго движенія пальцевъ, но до сей минуты мн не удавалось произвести это спасительное движеніе, разогнать эти чары. Я живой примръ того роковаго, но въ тоже время нравственнаго и логическаго явленія, по которому всякій порокъ носитъ въ себ подобающее ему наказаніе. Я апологъ, притча, предназначенная къ тому, чтобы выразить собою отвратительныя послдствія лни…. такъ какъ въ сущности вся разгадка въ этой проклятой лни. Отъ нея росло все дальше мое молчаніе, такъ что, наконецъ, я чувствовалъ себя подъ его тяготою, словно подавляемый лавиною…. Вс ваши письма доставляли мн большое удовольствіе, вс были читаны и перечитаны, на каждое у меня было по меньшей мр до двадцати отвтовъ. Моя ли вина, что отвты эти не дошли до васъ, не будучи написаны? Ахъ, писаніе есть страшное зло. Оно какъ будто второе грхопаденіе злосчастнаго разума, какъ будто усиленіе матеріи…. Чувствую, что если дать себ волю, я могу вамъ написать очень большое письмо для того только, чтобы доказать вамъ недостаточность, безполезность, нелпость писемъ… Любезный Гагаринъ, вы очень ошибетесь, если по началу этого письма (въ окончаніи котораго я не увренъ) станете судить о привычномъ настроеніи моего нрава….
3-го Мая. Очень благодаренъ за присланную вами книгу со стихами. Тутъ есть вдохновеніе и въ вид хорошаго задатка будущности, рядомъ съ весьма развитымъ началомъ идеальнымъ, есть наклонность къ положительному, вещественному, и даже къ чувственному. Бды въ томъ нтъ. Чтобы поэзія процвтала, ей нужно имть корпи въ земл. Замчательно, что вся Европа наводнена потокомъ лиризма, это происходитъ главнйше отъ очень простой причины: отъ усовершенствованнаго механизма языковъ и стихосложенія. Всякій человкъ въ извстномъ возраст жизни есть лирическій поэтъ, стоитъ только развязать ему языкъ. Вы просили меня прислать вамъ мое бумагомаранье. Я воспользовался случаемъ отъ него избавиться и поймалъ васъ на слов. Длайте съ нимъ что хотите. Меня страшитъ старая исписанная бумага, въ особенности исписанная мною. Пахнетъ гнилью, отъ которой тошнитъ.
Отъ 12 (24) Іюня 1836 г. И. С. Гагаринъ писалъ Тютчеву изъ Петербурга:
Jusqu’ prsent, mon bien cher ami, je ne vous ai parl qu’en courant du cahier que vous m’avez envoy par les Krdener. Il m’а fait passer les heures les plus dlicieuses. Outre le charme de retrouver sous une forme potique ces sentiments communs tout le genre humain que chacun de’nous а plus ou moins berlebt, j’avais encore la jouissance toute paiticulicre d’у retrouvera chaque page des traits qui me rappelaient bien vivement votre personne, votre me, que nous avons si souvent et si scrupuleusement analyse nous deux.
Une seule chose me manquait: je ne pouvais encore faire partager mon enthousiasme, je craignais de me laisser aveugler par l’amiti. L’autre jour enfin, je communique quelques piè,ces que j’avais soigneusement dchiffres et copies Wiazemsky, quelques jours aprè,s, j’entre chez lui l’improviste sur les minuit et je le trouve en tte—tte avec Joukofsky, lisant vos vers et complè,tement sous l’influence du sentiment potique que respirent vos vers. J’tais ravi, enchant, et chaque mot, chaque rflexion de Joukofsky surtout, me prouvait davantage qu’ils avaient bien saisi toutes les nuances et toutes les grces de cette pense simple et profonde.
Il fut dcid, dans cette sance, qu’un choix de cinq ou six morceaux serait publi dans un des cahiers du journal de Pouchkin, c’est dire dans trois ou quatre mois d’ici, et qu’ensuite on veillerait les publier en un petit volume spar. Le surlendemain, Pouchkin en prit galement connaissance, je l’ai vu depuis, et il m’en а parl avec une apprciation juste et bien sentie.
Je suis heureux de pouvoir vous donner ces nouvelles. Selon moi, il y a peu de bonheurs comparables celui d’imposer des penses et procurer des jouissances intellectuelles des hommes de talent et de got.
Gonflez-moi l’honorable mission d’tre votre diteur, envoyez-moi encore quelque chose et tchez de trouver un titre convenable.
До сихъ поръ, любезнйшій другъ, я не поговорилъ съ вачи какъ слдуетъ о тетради, которую вы мн прислали съ Крюдперами. Я провелъ надъ нею пріятнйшіе часы. Тутъ вновь встрчаешься въ поэтическомъ образ съ тми ощущеніями, которыя сродны всему человчеству и которыя боле или мене переживались каждымъ изъ насъ, но сверхъ того для меня это чтеніе соединялось съ наслажденьемъ совершенно особеннымъ: на каждой страниц живо припоминались мн вы и ваша душа, которую бывало мы вдвоемъ такъ часто и такъ тщательно разбирали. Мн недоставало одного: я но могъ ни съ кмъ раздлить моего восторга, и меня пугала мысль, что я ослпленъ дружбою. Наконецъ, намедни я передаю нкоторыя стихотворенія, тщательно разобранныя и переписанныя мною, Вяземскому и черезъ нсколько дней невзначай прихожу къ пелу заполночь и нахожу его вдвоемъ съ Жуковскимъ за вашими стихами. Они вполн увлечены были поэтическимъ чувствомъ, которое дышетъ въ вашихъ стихахъ. Я былъ въ восхищеніи, въ восторг, и каждое слово, каждое замчаніе (въ особенности Жуковскаго) убждало меня, что они врно поняли вс оттнки и всю прелесть этой простой и глубокой мысли. Тутъ же, не расходясь, ршено было, что пять или шесть стихотвореній будутъ напечатаны въ одной изъ книжекъ Пушкинскаго журнала*), т. е. появятся черезъ три или четыре мсяца, и что за тмъ приложена будетъ забота къ выпуску ихъ въ свтъ отдльною небольшою книжкою. На другой день узналъ о нихъ и Пушкинъ. Я его потомъ видлъ, онъ цнитъ ихъ какъ должно и отзывался мн о нихъ весьма сочувственно. Я отмнно радъ, что могу передать вамъ эти извстія. По моему, мало что можетъ сравниться со счастіемъ напечатлвать мысли и доставлять умственныя наслажденія людямъ съ дарованіемъ и со вкусомъ. Поручите мн почетную должность быть вашимъ издателемъ. Пришлите мн еще что нибудь и постарайтесь придумать соотвтствующее заглавіе.
Только черезъ мсяцъ отозвался на это письмо Тютчевъ. Изъ его отвта мы узнаемъ, что посланныя ямъ стихотворенія составляли только меньшую частьнмъ написаннаго, а большая часть сожжена имъ самимъ, по неосторожности, и въ томъ числ весь первый актъ второй части Фауста. Вотъ это письмо, интересное во многихъ отношеніяхъ, между прочимъ по сужденію Тютчева о Пушкин и о Русской литератур.
Mon bien cher Gagarin.
Vous mritez un prix de vertu pour votre indulgente et persvrante amiti mon gard et pour les tmoignages que vous m’en donnez. J’ai reu de vous, de compte fait dans les derniers temps, deux bonnes et belles lettres qui m’ont fait tout le plaisir que je puis recevoir par l’intermdiaire de l’criture, et deux livres russes, que j’ai parcourus avec tout l’intrt que je puis prendre encore de l’imprim. Et pour tous ces bienfaits, je ne vous ai pas exprimma reconnaissance, mme par un simple signe de vie! C’est une indignit, j’en conviens, mais ne vous laissez pas rebuter. Que votre amiti parle plus haut que mon silence, car ce silence, vous le savez bien, est si peu moi que c’est plutt la ngation de moi. Votre derniè,re lettre m’а fait particuliè,rement plaisir, non pas un plaisir de vanit ou d’amour-propre (ces jouissances-l ont fait leur temps) mais le plaisir qu’on prouve s’assurer de ses ides par l’assentiment du prochain. А bien prendre les choses, du moment que l’homme sort de la sphè,re des sens, il n’y a peut-tre pas de ralit possible pour lui qu’au prix de cet assentiment-l, de cette sympathie intellectuelle. L est la racine de toute religion, comme de toute socit, comme de toute langue. Et cependant, mon cher ami, je doute fort que les paperasses que je vous ai envoyes mritent les honneurs de l’impression, et surtout d’une impression spare. Il se publie maintenant en Russie, tous les six mois, des choses qui valent infiniment mieux. Derniè,rement encore, j’ai lu avec une vritable jouissance les trois nouvelles de Pavlof, la derniè,re surtout. А part le talent d’artiste, qui est l arriv un degr de maturit peu commun, ce qui m’а surtout frapp, c’est la pense adulte, la pubert de la pense russe. Aussi c’est-elle de prime abord attaque aux entrailles mmes de la socit: la pense libre aux prises avec la fatalit sociale, et cependant l’impartialit de l’art n’en а pas souffert… Le tableau est vrai sans tre trivial ou caricature. Le sentiment potique ne s’est pas laiss entamer par la dclamation…. J’aime faire honneur la nature mme de l’esprit russe de cet loignement pour la rhtorique, cette peste ou plutt ce pch originel de l’intelligence franaise. C’est l ce qui’ met Pouchkin si fort au dessus de tous les poè,tes franais contemporains. Mais pour en revenir mes rimes, puisque c’est votre bien, vous en ferez tel usage qu’il vous plaira, sans exception ou rserve quelconque…. Ce que je vous ai envoy l, n’est qu’une parcelle minime du tas que le temps avait amass, mais le sort ou plutt je ne sais quoi de providentiel en а fait justice. А mon retour de la Grè,ce, m’tant mis entre chien et loup trier des papiers, j’ai mis au nant la majeure partie de mes lucubrations potiques, et ce n’est que beaucoup plus tard que je m’en suis aperu. J’en ai t quelque peu contrari dans le premier moment, mais je ne tardai pas m’en consoler en pensant l’incendie de la bibliothè,que d’Alexandrie. Il у avait l entre autres tout le premier acte de la seconde partie de Faust, traduit. C’est peut-tre ce qu’il у avait de mieux.
Toutefois si vous persistez dans vos ides de publication, adressez vous Ratch qui est Moscou, pour qu’il vous communique tout ce que je lui ai envoy dans le temps et dont il а insr une partie dans un journal passablement niais qu’il faisait paratre sous le titre de Babotchka….
Мюнхенъ, 7 (19) Іюля 1836. Мой любезнйшій Гагаринъ. Снисходительною и неизмнною дружбою ко мн вы заслуживаете премію добродтели. Если вести счетъ за послднее время, выходитъ, что я получилъ отъ васъ два добрыхъ и прекрасныхъ письма, доставившія мн все удовольствіе, какое возможно для меня сдлать помощію писанія, и дв Русскія книги, просмотръ которыхъ занялъ меня, во сколько печать еще можетъ занимать меня. И за вс эти благодянія я не выразилъ вамъ моей признательности, даже не откликнулся, какъ будто меня нтъ на свт! Соглашаюсь, что это низко. Но не гнвайтесь. Пусть ваша дружба превзойдетъ мое молчаніе, потому что молчаніе это, какъ вамъ хорошо извстно, такъ мало моея что скоре служитъ отрицаніемъ моего я. Въ особенности пріятно мн было получить ваше послднее письмо. Это не есть удовольствіе суетности или самолюбія (наслажденія такаго рода уже прошли), но пріятно въ сочувствіи ближнихъ находить подтвержденіе своихъ мыслей. Собственно говоря, для человка, какъ только онъ выступилъ изъ области чувствъ, вся сущность опредляется степенью этого сочувствія, этой умственной симпатіи. На этомъ основаны вс религіи, вс общества, вс языки. И тмъ не мене, любезный другъ, я сильно сомнваюсь, чтобы бумагомаранье, которое я вамъ послалъ, заслуживало чести напечатанія, и въ особенности отдльною книжкою. Теперь въ Россіи, за каждое полугодіе, появляются произведенія безконечно лучшія. Еще недавно я съ истиннымъ наслажденіемъ прочиталъ три повсти Павлова, особенно послднюю. Кром художественнаго таланта, достигающаго тутъ рдкой зрлости, я былъ особенно пораженъ возмужалостью, совершеннолтіемъ Русской мысли. Она сразу направилась къ самой сердцевин общества: мысль свободная схватилась прямо съ роковыми общественными вопросами, и притомъ не утратила художественнаго безпристрастія. Картина врна, но въ ней нтъ ни пошлости, ни каррикатуры. Поэтическое чувство не исказилось напыщенностью выраженій…. Мн пріятно воздать честь Русскому уму: оно по самой сущности своей чуждается реторики, которая составляетъ собою язву или врне первородный грхъ произведеній ума Французскаго. Вотъ отчего Пушкинъ такъ высоко стоитъ надъ всми современными Французскими поэтами. Возвращаюсь къ моимъ стихамъ. Вы можете изъ нихъ сдлать все что вамъ угодно, безъ всякаго недоумнія или оглядки: они — ваша собственность. Посланное мною составляетъ крошечную частицу того, что накопилось отъ времени и что было постигнуто судьбою или врне какимъ-то справедливымъ опредленіемъ Промысла. По возвращеніи изъ Греціи, я принялся какъ-то въ сумерки разбирать бумаги и уничтожилъ большую часть моихъ поэтическихъ упражненій, и лишь долго спустя замтилъ это. Въ первую минуту мн было нсколько досадно, но я скоро утшилъ себя мыслью о томъ, что сгорла Александрійская библіотека. Тутъ былъ между прочимъ переводъ перваго акта изъ второй части Фауста, можетъ быть лучшее изо всего. Во всякомъ случа если вы непремнно хотите издавать, обратитесь къ Раичу въ Москву. Пусть онъ вамъ передастъ, что нкогда я пересылалъ ему и что отчасти имъ помщено въ довольно ничтожномъ изданіи, которое онъ печаталъ подъ названіемъ ‘Бабочка’.
Не знаемъ, почему не состоялось тогда же полнаго изданія поэтическихъ твореній Тютчева. Въ 1838 году князь Гагаринъ былъ снова за границею и увезъ съ собою рукописные подлинники его стиховъ. Изъ помщаемыхъ ниже піесъ обращаетъ на себя особенное вниманіе въ художественномъ отношеніи Весна (‘Зима не даромъ злится’) и ‘Тни сизыя’. Очень замчательны также ‘Я Лютеранъ люблю богослуженье’, ‘На взятіе Варшавы’ (уже напечатанное въ 3-ей тетради Р. Архива ныншняго года) да и почти во всхъ есть стихи, исполненные оригинальной поэтической красоты, одному Тютчеву свойственной, и глубокой мысли.