Стихотворения, Державин Гавриил Романович, Год: 1805

Рубрика: Поэзия

Время на прочтение: 4 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

МНИМАЯ ПОЭЗИЯ

МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ ПОЭТИЧЕСКОЙ ПАРОДИИ XVIII и XIX вв.

ПОД РЕДАКЦИЕЙ Ю. ТЫНЯНОВА

‘ACADEMIA’

МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
1931

ВЫВЕСКА

Под камнем сим лежит Фирс

Фирсович Гомер,

Который, вознесясь ученьем

выше мер,

Великого воспеть монарха

устремился,

Отважился, дерзнул, запел —

и осрамился:

Дела он обещал воспеть велика

мужа,

Он к морю вел чтеца,

а вылилася лужа.

Терентий здесь живет Облаевич Цербер,

Который обругал подъячих выше мер,

Кощунствовать своим ‘Опекуном’ стремился,

Отважился, дерзнул, зевнул и подавился:

Хулил он, наконец, дела почтенна мужа,

Чтоб сей из моря стал ему подобна лужа.

Г. Р. Державин. (92)

92. Г. Р. Державин. Сочинения, изд. Ак. Наук, СПБ, 1870, т. III, с. 189. ‘Вывеска’ Державина является пародией на эпитафию, которую написал Сумароков, желая осмеять предпринятую Ломоносовым в 1756 году эпопею ‘Петр Великий’. Державин вступился за Ломоносова. В рукописи Державина перед ‘Вывескою’ приведена эпитафия Сумарокова, и оба стихотворения соединены под общим заглавием: ‘Надгробие и вывеска’, с примечанием ‘Надгробие сочинено, сколько известно, от зависти к славе г. Ломоносова, а ‘Вывеска’ тогда же, к защищению оного’.

——

**Цыганская пляска (*)**

Возьми, египтянка, гитару,

Ударь по струнам, восклицай:

Исполнясь сладострастна жару,

Твоей всех пляской восхищай.

Жги души, огнь бросай в сердца

От смуглого лица.

Неистово, роскошно чувство,

Нерв трепет, мление любви,

Волшебное зараз искусство

Вакханок древних оживи.

Жги души, огнь бросай в сердца

От смуглого лица.

Как ночь — с ланит сверкай зарями,

Как вихорь — прах плащом сметай,

Как птица — подлетай крылами

И в длани с визгом ударяй.

Жги души, огнь бросай в сердца

От смуглого лица.

Под лесом нощию сосновым,

При блеске бледныя луны,

Топоча по доскам гробовым,

Буди сон мертвой тишины.

Жги души, огнь бросай в сердца

От смуглого лица.

Да вопль твой, эвоа! ужасный,

Вдали мешаясь с воем псов,

Лист повсюду гулы страшны,

Но сластолюбию — любовь.

Жги души, огнь бросай в сердца

От смуглого лица.

Нет, стой, прелестница! довольно,

Муз скромных больше не страши,

Но плавно, важно, благородно,

Как русска дева, попляши.

Жги души, огнь бросай в сердца

И в нежного певца.

Д-н.

(*) Это относится к стихам, напечатанным в No 19 Вестника Европы на странице 202.

——

[Державин Г.Р.] Цыганская пляска (‘Возьми египтянка гитару…’) / Д-н // Вестн. Европы. — 1805. — Ч.23, N 22. — С.134-135.

Осень

На скирдах молодых сидючи, Осень,

И в полях зря вокруг год плодоносен,

С улыбкой свои всем дары дает,

Пестротой по лесам живо цветет,

Взор мой дивит!

Разных птиц голоса, вьющихся тучи,

Шум снопов, бег телег, оси скрыпучи,

Стук цепов по токам, в рощах лай псов,

Жниц с знамем идущих гул голосов

Слух мой пленит.

Как мил сей природы радостный образ!

Как тварей довольных сладостен возглас!

Где Осень обилье рукою ведет,

Царям и червям всем пищу дает

Общий отец.

Но что же вдруг, Шахтин! черные бури,

Грохоча так, кроют неба лазури?

Здесь тихий ток с ревом роет волна,

Там в бледных туманах ржет нам война:

Благ ли творец?

Ах! благ всех зиждитель, я слышу, ты рек:

Невежда предерзкий лишь ты, человек,

Не видишь, не знаешь пользы своей,

Сам часто своих ты ищешь сетей:

Хранитель твой Бог.

О! правда то, правда! Смирим же пред ним

Наш глупый мы ропот и волю дадим

Всемощной деснице солнце водить,

Бег мира превратна станем сносить

Чтящи свой рок.

Так если с Урала златые ключи

Лил в царской ты кладезь, их сам не пьючи, —

Я дни мнил Астреи, мир и покой

Ввесть распрей в вертеп, и с чистой душой!

Благ всем желал.

Но то коль не надо, — оставим судьбам

Премудрым дать лучший мы жребий людям,

Сев сами, прикажем в нашем гнезде

Осени доброй нам дать по труде

Счастья покал.

Д-н.

——

[Державин Г.Р.] Осень (‘На скирдах молодых сидючи осень…’) / Д-н // Вестн. Европы. — 1805. — Ч.24, N 23. — С.189-191.

Цирцея

На каменной скале, страшилище природы,

Бесплодный дикий верх вознесшей к небесам,

Цирцея, слез пролив поток,

Отчаянна, бледна, дрожаща, полумертва,

Тоски сердечной жертва,

Свой злой оплакивала рок.

Там бросив с высоты бродящий взор на воды,

Улисса по следам,

По ветрам, по волнам

Бегущего его, казалось, догоняет,

Уж видеть думает, — и в исступленье сем

Как бы спокоясь, — отдыхает,

В прерывчивом вздыхании своем

Обратно так его, всхлипая, призывает:

‘Рушитель моего покоя,

Постой, жестокий! — оглянись,

Не жар твой разделить со мною,

Из сожаленья — возвратись,

И ускори хотя мне смерть!

Любовью сердце умерщвлено,

Но ей еще оно дышит.

Тиран! — ах! так ли заплаченно

То пламя, что тобой горит?

Рушитель моего покоя,

Постой, жестокий! — оглянись,

Не жар твой разделить со мною,

Из сожаленья — возвратись,

И ускори хотя мне смерть!’

В таких она словах печаль свою являет,

Но ко волшебству вмиг прибежище берет,

Со воплем всех богов из ада заклинает,

Парк, Фурий, Немизис, Цербера, Алектону,

Взывает к тройственной Гекате, к Флегетону,

Чтоб возвратили к ней любви ее предмет.

Тут сруб на алтаре кровавом загорелся

Снизшедшей молнией, и в миг един пожерлся.

Пары сгустилися, покрылся мраком свет,

Остановилося течение планет,

И реки с шумом вспять побегли в вихре зельном,

В жилище сам Плутон содрогся подземельном.

Столь голосом грозным

Подвигнулся ад,

И гулом громовым

Свод звукнул Плеяд,

Завеса ужасна

Подернула свет,

Дно тартара мрачна

Содрогшись ревет,

Кипит и ярится

Морь бурна волна,

Вспять с страху вратится

Кровава луна.

Такое сильное очарованье злобы

Во преисподней всех встревожило теней:

Встают от ужаса, оставя сон свой, гробы,

И в воздухе вдали, Эреба в бездне всей,

Глухой, унылый вопль, печальны завыванья,

Рев, скрежет слышен их,

И с ними страшных бурь смешенные свистанья

Изведших из могил вертепов подземных.

Но все усилия бесплодны суть сии.

О ты, любовница несчастна!

Сильнейшему тебя ты божеству подвластна.

Чрез чары ты свои

Могла потрясть весь мир и молнией ужасной

Зев ада распалить,

А злобой лишь — чего не мог твой взор прекрасной —

Не можешь учинить.

Любовь никак нельзя принудить,

Чужих она не терпит прав,

Зависеть — от себя лишь любит,

Ей нравиться — лишь милым став,

Закон ее весь свет пленяет,

Ничьих не ведает сама.

Зима — поля цветов лишает,

Венчает розами весна,

Борей — Зефиров прогоняет,

Зефир — Бореев, солнце — тьма,

А как любовь уж улетает,

Не возвращается она.

Д-н.

——

[Державин Г.Р.] Цирцея (‘На каменной скале, страшилище природы…’) / Д-н // Вестн. Европы. — 1806. — Ч.25, N 3. — С.164-167.

Державин Гавриил Романович