Что стоило для Антона добиться своего закона?
(Сказка-быль для ‘детей’ 50летн. возраста)
Что стоило для Антона добиться своего закона?
(Сказка-быль для ‘детей’ 50летн. возраста)
Стихотворения, Бодров-Елкин Михаил Михайлович, Год: 1924
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Между делом [Текст]: избр. стихотворения Волоколам. поэтов, помещен. в ‘Крас. Пахаре’ за 1924 г. / авт. пред. Ив. Исакин , авт. М.М. Бодров-лкин [и др.]. — Волоколамск : Изд. ‘Крас. Пахаря’, 1924 (Тип. Волоколам. Уисполкома). — 54 с. — [Ксерокоп. кн.] — Из содерж.: О сборнике ‘Между делом’ / Ив. Исакин. — С. I — X , Он жив / М. Бодров-лкин. — С. 1 — 2 , Стихи М. Бодрова-Елкина. — С. 7 — 48.
I.
Жил да был мужик ‘Антоха’
Горе мыкал, — жил он плохо
Хоть работал точно вол,
Но всегда был бос и гол
От чего и почему
В жизни не везло ему?
— Был ‘Антоха’ раб бесправный,
Рабской веры православной
По заветам шел Христа,
Чтоб душа была чиста
Как овца смиренен, был,
Всяк его стегал и бил.
II.
Рай ему попы сулили
Где-то там… в сырой могиле…
— ‘Здесь-же на земле Антон
‘Нищим духом’ будь силен
Не завидуй не ропщи,
Молча жизни крест тащи’
Одурманенный ‘Антоха’
Крест тащил и робко охал.
На кресте сидели том —
Царь, банкир, кулак с попом
С розгой, плеткой и штыком
И с дубиной и с крестом.
III.
Знал ‘Антоха’ — аз да буки,
Цыфр до ста, к иной науке
Не был доступ ему дан
От царя и от дворян,
Беспрепятственен был шаг
Только в церковь да в кабак.
Был у власти он в презреньи
Осрамлен и осквернен.
Сколько-ж муки и гонений
Вынес жалкий раб Антон?
Не берусь ответа дать
Сил нет сердца гнев унять.
IV.
Год за годом, век за веком
Шли печальной чередой,
Раб ‘Антоха’ человеком
Не считался, — слыл болдой.
Не Антоном был Антон,
А ‘Антохой’ звался он.
В жизни, жизнь не знал он сроду
И себе не представлял.
Как бороться за свободу,
Льгот, пощад он ожидал.
Но не мог дождаться льгот
От царей и от господ.
V.
Наконец вкрались сомненья:
‘Почему так бог жесток?
Почему с его веленья
Должен несть я рабства рок
Ну за что-же он, за что
Не взлюбил народ простой?
Коль он есть на самом деле,
То явился-бы хоть раз.
Что за дух? Явился-б в теле
Где-нибудь, хотя-б на час.
Чтоб сказать, хоть пару слов
Для своих рабов — сынов.
VI.
Почему нести лишенья,
Униженья, оскорбленья
Мне ‘Антохе’ суждено
От твоих-же злых сынов?
Почему-ж не всем одна
Людям жизнь тобой дана?!
Точно раскаленный камень
Дума в сердце залегла…
Разгорался гнева пламень
Дума, сердце больно, жгла…
Мысль твердила: ‘брось, Антон,
Отдавать богам поклон’!
VII.
Стал противен поп Ермила
Стал врагом кулак Данила,
На царя и зреть не мог,
Барину всадил-бы в бок
Вилы ржавые, но он
Духом был не так силен.
В церковь стал ходить он реже,
В дни досуга книжку брал,
Книжкой ненависти те же
В сердце пуще разжигал
Рассуждая как бы так
Властью-б сделался бедняк?
VIII.
Дело сметил поп Ермила:
‘Ересь завелась’ и вот,
Сел за стол, перо, чернила,
Трепетной рукой берет,
Пишет:
‘Смею вам донесть
В вверенной мне пастве есть
Еретик и злой крамольник,
Не послушник своевольник, —
Перестал богам молиться,
Жрет сплошное, — не постится,
Стал подобен сатане —
Руку не целует мне.
‘Слыхано-ли то доселе!?
Я писать кончаю, еле
На стуле сижу… О, горе!
Братие, примите вскоре
Меры… можно, так сейчас!
Гибель настает для нас, —
То есть, дело очень плохо —
Черни сын мужик ‘Антоха’
Вроде бунта накануне,
Херувима шлите в туне, —
Чтоб за ним он последил,
Посему, аминь
Ермил’.
IX.
Скоро сказка говорится
Но донос Ермилы мчится
По чинам еще быстрей…
— Ах крамольник! Ах злодей!
Ах подлец такой-сякой!…
(Возмущался становой)
Все чины в одно твердили:
— Чернь презренная, Ермиле
Кончил руку целовать?!
— Взять его!
— Да-да!
— Взять-взять!!I
Решено… и херувим
‘Бунтаря’ доставил к ним.
X.
Вам читатели — ‘ребятки’
(Уж с заметной сединой)
Лишь скажу: с ‘назад лопатки’
Его встретил становой.
Что еще там было с ним.
Не трудно смекнуть самим.
Только после станового
Был он с месяц недотрога —
Весь в рубцах с колен до плеч,
И не мог ни сесть, ни лечь.
ХI.
Местью сердце пламенеет
У Антона день от дня,
Кровь кипит, горит сильнее
Жарче всякого огня.
Думы — думал дни и ночи
В книжку углубясь, и в них
Он находит класс рабочий,
Слышит к битве призыв их:
‘Брат Антон, проснись скорее,
Враг силен но мы сильнее’!
XII.
Вот войну царь затевает, —
Доблесть доказать в бою.
Милостиво объявляет
Волю царскую свою
По селам и городам
Верноподданном рабам:
‘Враг мол лезет, — дело плохо.
Верный раб мужик ‘Антоха’
Снаряжайся веру — русь
Защищать, но чур, не трусь,
Помни есть у нас закон —
Расстрелять’…
Идет Антон.
XIII.
‘Верноподданный рабочий!
Возведи на запад очи,
Брось пока политиканство,
Грозный враг идет без чванства,
Русь срамить… Иди, а то…
Усмирит тебя Антон.
‘Генералы, офицеры,
Духовенство, — вам наказ:
Не щадите массы серой
Истребляйте этот класс, —
Чтоб крамолы никакой
Не было в Руси святой’.
XIV.
Год-другой… Антон с рабочим
Защищают русь с царем
Храбро бьются дни и ночи
С храбрым-же богатырем. —
В бесконечных битвах нет
Ни на чьей стране побед.
Что веками созидалось
Потом, кровью и трудом,
Истреблялось, разрушалось
Страшным пушечным огнем, —
Где прошла войны пята,
Там — лишь жуть и пустота.
XV.
Войн безумных, результаты:
Царь, корону и палаты
И златой роскошный трон,
Бросить силой принужден.
Нет — как не было царя.
Властью — два богатыря.
Что прошло, то пережито.
Всех моментов не объять,
Много крови, слез пролито,
Чтоб ‘Антохе’ властью стать.
XVI.
Вот ‘Антоха’ встал у власти.
Слов нет, слаб по этой части,
По письму — ни бя, ни му…
‘Где ему!?
Ну, где-ж ему,
Править этакой махиной!?