Два Якшича (Яковлича).
Два Якшича (Яковлича).
Сербская народная псня.
Къ памятнику Екатерины II.
Къ памятнику Екатерины II.
‘Нива’, No 33, 1874
Стихотворения, Бешенцов Александр Николаевич, Год: 1874
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Свтъ Денницу укоряетъ Мсяцъ :
— Гд была ты, свтлая Денница?
Гд была ты, гд ты пропадала?
Блыхъ три дня гд ты пропадала?—
Отвчаетъ свтлая Денница:
‘Гд была я? гд я пропадала?—
По-надъ блымъ городомъ Блградомъ,
Тамъ глядла на большое чудо —
Какъ два брата вотчину длили:
Якшичъ Дмитрій съ Якшичемъ Богданомъ.
Все согласно поршили братья,
Вотчину какъ надо подлили:
Взялъ Димитрій землю Кара-Влашку,
Кара-Влашку съ краемъ Молдаванскимъ
И Банатъ весь до воды Дуная,
Взялъ Богданъ ровнипы края Срма —
Землю Срма и долину Савы,
Сербію до города Ужицы,
Взялъ Димитрій дальній край Ужицы
И Ружицу—церковь городскую *)
И Небойшу крпость на Дуна,
А Богданъ ваялъ горній край Ужицы.
О пустомъ у братьевъ споръ и ссора,—
И о чемъ? ни за что и ни про что:
Э кон да сокол раздоры!
Дмитрій хочетъ, чтобъ ему достались
Вороной бгунъ и ясный соколъ,
А Богданъ ему не .уступаетъ.
Какъ поутру засвтилось утро —
Дмитрій Якшичъ слъ на вороного,
Взялъ и ясна сокола съ собою,
Да похалъ въ поле на охоту,
На прощаньи жъ молвилъ Анджелі:
‘Анджелія, врная мн люба! **)
Отрави ты мн Богдана брата!
Если-жъ брата отравить не хочешь —
И не жди меня домой: не буду!’
То услышавъ, люба Анджелія
Сла въ гор, тягостномъ раздумьи,
Думаетъ и говоритъ съ собою:
‘Что наплачешь, бдная кукушка?
Если дамъ я дверу отраву —
Будетъ грхъ великій передъ Богомъ,
А позоръ и срамъ — передъ народомъ,
Обо мн отъ мала до велика
Всякій скажетъ: ‘жалкая какая!
Двера отравой опоила!—
А когда ему не дамъ отравы,
Потеряю милого мн мужа!’
Все придумавъ, на одномъ ршила:
Сходить внизъ, въ глубокое подполье,
Тамъ беретъ молитвенную чашу,
Кованую, чисто золотую,
Данную отцомъ ей при внчаньи.
Чашу ту, виномъ наполнивъ краснымъ,
Дверу подноситъ Анджелія,
И ему, поцловавши руку,
Говоритъ она съ земнымъ поклономъ:
— ‘Въ честь теб прійми, мой милый дверъ,
Въ честь теб вино и эту чашу,—
А коня и сокола отдай мн!’
Былъ Богданъ такою рчью тронутъ—
И коня и сокола длрнтъ ей.
Цлый день Димитрій на охот,
Но не встртилъ онъ себ добычи,
Ужъ подъ вечеръ, къ озеру подъхавъ,
Подъ горой зеленою увидлъ
Утку…. блещутъ крылья золотыя!
И на ту золотокрылу утку
Дмитрій ясна сокола пускаетъ.
Соколу та утка не далася:
Клюнула его — и клювомъ сразу
Правое крыло ему сломала.
Видя это, Яковлевичъ Дмитрій
Снялъ проворно княжую одежу
И плыветъ по глади водъ озерныхъ,
Сокола беретъ себ на руку,
Такъ ему проговорилъ, жаля:
‘Каково теб, мой соколъ ясный?
Безъ крыла теперь что будешь длать’?
Ясный соколъ пискомъ отвчаетъ:
‘Безъ крыла теперь мн точно также,
Какъ и брату одному безъ брата’!
Былъ Димитрій пораженъ печалью:
Что, какъ братъ его уже отравленъ?!
Онъ проворно скокъ на воронаго,
Быстро мчится къ городу Блграду,
Чтобъ застать еще живаго брата!
По мосту черезъ Чекмекъ несется,
Поспшаетъ, гонитъ воронаго…
На скаку подъ нимъ вдругъ мостовина
Подломилась, конь упалъ и ноги
Изломалъ, остался безъ переднихъ,
Точно братъ оставшійся безъ брата!
Видя это, Дмитрій въ нетерпньи
Самъ бжитъ, коль не летитъ къ Блграду,
Добжалъ и любу громко кличетъ:
‘Анджелія, врная супруга!
Что? мн брата ты не отравила’?
Анджелія отвчаетъ мужу:
— ‘Нтъ, я брату не дала отравы,
А тебя я съ братомъ помирила’.
Свтлая Денница замолчала
И на землю весело сіяла.
Поблднвъ, промолвилъ мсяцъ ясный:
— Помирились братья!… но ужасны
Т, у моря, лютые османы,
Что на нихъ острятъ ужъ ятаганы,
Сербской кровью упитаютъ поле,
Угнетутъ ихъ тяжкою неволей?’
Отъ Денницы мсяцу отвтомъ
Просіяло животворнымъ свтомъ,
А земл отрадно прозвучало:
‘Потерпите, погодите .мало!
Какъ непрочны на поляхъ туманы,
Такъ недолго будутъ бусурманы
Угнетать народъ и край словянскій.
Не погибнуть вр христіянской!
Но когда желанный мигъ дозретъ,
Вс туманы втерокъ разветъ.
*) Эта церковь и теперь стоитъ въ дальнемъ город, Турки держали въ ней порохъ.
**) По сербски люба значитъ жена, Анджелія или Анджуша — Ангелика.
Великая, твой памятникъ давно
Сооруженъ — не зодчаго рукою,
А титломъ Матушки, которое дано
Теб народною молвою.
Вотъ мавзолей — превыше всхъ другихъ,
Внецъ безсмертія и славы.
Красой была ты подданныхъ своихъ,
А ихъ любовь — красой твоей державы.
Счастливъ кто мысль народа угадалъ,
Осуществивъ его давнишнее желанье,
И на отколк Финскихъ скалъ
Запечатллъ себ воспоминанье.
А. Бшенцовъ.