Председатель правления одного из советских учреждений сидел у себя в кабинете, потом встал и стал зачем-то мерять комнату шагами вдоль и поперек.
Вымерив, остановился, погладил затылок и посмотрел вопросительно на стену, обведя ее всю взглядом.
Потом вышел из кабинета и, заглянув в соседнюю комнату, где сидели машинистки, тоже провел глазами по стене.
Потом позвал управдела.
— Иван Сергеевич, а не находите ли вы, что из этих двух комнат можно одну сделать? Тогда бы тут заседания правления можно было устраивать. А машинисток наверх перевести.
Управдел тоже посмотрел вопросительно на стену, постучал по ней пальцем и сказал:
— Можно. Стену эту высадить — пара пустяков. И обойдется не дороже сотни, много — полторы, с отделкой.
— Ну, вот и прекрасно.
Через неделю председатель ходил по комнате, соединенной из двух в одну, мерял ее шагами и говорил:
— Вот это комната, так комната! Только что-то она уж очень велика вышла?
— Это так кажется с непривычки,— сказал управдел.— Только вот машинистки недовольны, говорят, что их в собачью конуру законопатили.
— Потерпят, что ж делать-то!
А еще через неделю председателя перевели в другое учреждение.
Заступивший его место новый председатель пошел обходить учреждение для знакомства со служащими. Наверху к нему подошли машинистки и сказали:
— Нам здесь очень тесно, нельзя ли нас устроить там, где мы прежде были?
— А где вы прежде были? — спросил новый председатель.
— Внизу, где ваш кабинет.
Председатель спустился вниз и стал мерять шагами свой кабинет. Потом позвал управдела. Когда тот пришел, он сказал:
— Иван Сергеевич, а не находите ли вы, что из этой одной комнаты две можно сделать? А то машинистки жмутся наверху в этой клетушке.
Управдел обвел комнату взглядом и сказал:
— Пара пустяков. Ведь тут прежде стена была, возобновить ее ничего не стоит.
— Ну, вот и прекрасно. Теперь очень смотрят за тем, чтобы учреждения поэкономнее расходовали средства, а тут под кабинет председателя целый зал отведен. Это нам не по карману. А дорого это будет стоить?
Управдел почесал висок и сказал:
— Жалко, что мы не предусмотрели: у нас для этого материал был, пожгли его весь. Теперь придется покупать. Да я думаю все-таки, что не больше трехсот рублей обойдется.
— Тогда валите, лучше один раз истратиться, да потом сэкономить, а главное, машинисток жалко.
— Ладно,— сказал управдел.
А председатель стал вымеривать комнату шагами.
— Это кто же ухитрился тут стену-то сломать? — спросил он, кончив мерять.
— Прежний председатель,— отвечал управдел.
— Это значит, чего моя нога хочет?
— Вроде этого.
— Что ж, у нас как на это дело смотрят: деньги казенные, значит — вали! Небось кабы его собственное предприятие было, он не стал бы кабинеты по десяти сажен разгонять.
— Да, ведь, конечно, как говорится, казна не обеднеет.
— Добро бы для людей делал, а то для собственного комфорта.
Через две недели председателя сменили.
Поступивший на его место новый призвал к себе всех служащих и спросил, не желают ли они высказать каких-нибудь пожеланий, так как он человек новый и не знает местных условий.
Служащие сказали, что особенно жаловаться ни на что не могут. Только вот по вечерам собираться негде, читальни нет.
И все увидели, как председатель поднял голову и стал водить глазами по стенам кабинета.
— В соседней комнате что? — спросил он.
— Комната для машинисток.
— Так. Ну, идите, а я подумаю.
— Что тут будешь делать! — говорил управдел, когда они все вышли из кабинета,— прямо невидимая сила какая-то тянет их к этой стене.
— Оно, конечно, каждому на первых порах хочется деятельность проявить и служащих ублаготворить,— сказал регистратор,— вот у нас, где я прежде служил, один председатель составил себе план работ, бараки деревянные для рабочих строить, а после, который на его место пришел, посмотрел на эти деревянные бараки да и говорит: ‘Это к чертовой матери! Тут нужно каменный корпус строить, а деревянные бараки — один перевод денег’. Ну, и сломали.
— Это верно, сколько я ни замечал, если один что-нибудь начал, а на его место другой пришел, то ни за какие коврижки по прежнему плану делать не будет,— заметил управдел,— самолюбие в этом отношении агромадное. Каждый рассуждает так: ежели я по чужому плану делать буду, то подумают, что я своего не могу придумать. И не дай бог часто начальство менять, вот какой расход от этого — хуже нет.
— Это верно,— сказал регистратор,— ежели какое учреждение мало-мальски слабовато в финансовом смысле, то больше двух председателей в год не выдержит. Прогорит, как пить дать.
— Ежели уж только какого дурака найти, который будет смирно сидеть, то ничего. А ежели чуть мало-мало человек деятельный, он, первое дело, глядит, за что бы ему зацепиться. Вот у нас уж на что дело маленькое. А как новый поступил, так его и тянет, так и пошел по комнатам ходить, нюхать, нельзя ли чего ковырнуть. У нас, кроме этой стены, и тронуть нечего. Так они прямо, как мухи на мед, на эту стену.
— Они одной стеной по миру пустят. Их человек пять за год сменят,— вот тебе и готово дело! Оно, конечно, можно бы сказать,— продолжал управдел,— а потом, как рассудишь,— какое мне дело, еще потом в обиде на тебя будут, что вмешиваешься в распоряжения начальства,— ну и молчишь.
— И черт их знает, прямо, как домовой над ними подшутил,— воткнулись все в эту стену.
— Во что ж больше у нас воткнешься-то, не наружные же стены ломать,— сказал регистратор, обтирая перо о подкладку куртки, потом об волосы.
— Иван Сергеевич, вас председатель кличет,— сказал курьер, просунувши голову в дверь.
— Что-то, кажись, клюнуло,— сказал управдел и пошел к председателю.
Новый председатель стоял у стены и постукивал по ней суставом указательного пальца.
— Что эта стена, толстая или нет? — спросил он управдела.
— Нет, не очень, вершка на два, я думаю.
— Вот служащие жаловались, что собираться негде. Может быть, ее того… Тогда получится хорошая большая комната.
— Это идея,— сказал управдел.— Высадить ее — пара пустяков.
— Ну, вот и прекрасно.
— Готов! — сказал управдел, вернувшись в канцелярию.— Прямо, как муха на липкую бумагу попал! Ах, сукины дети, разорят вдребезги. Да и дом уж очень обезобразили: сарай какой-то посередке.
Через неделю в отчете, поданном председателю, стояло:
‘За слом стены — 150 руб.
За восстановление стены — 300 руб.
За слом стены — 170 руб.’.
— Теперь не миновать четвертого ждать,— сказал регистратор,— еще триста за восстановление заплатим, дом и в порядке опять будет!