М. Федорова.
Старынкевич Н. А.: биографическая справка, Старынкевич Николай Александрович, Год: 1911
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Старынкевич, Николай Александрович — сенатор, писатель и переводчик, род. в 1784 года в Шклове, где отец его был священником, умер 7 ноября 1857 г., свое образование начал в Шкловском кадетском корпусе, а закончил его в Московском университете. На службу С. поступил в 1801 г. в канцелярию главноуправляющего малороссийскими губерниями С. К. Вязмитинова, вместе с которым он 5 марта 1802 г. был переведен в военную коллегию, здесь он оставался всего лишь до 3 февраля 1803 г., когда определился в департамент министерства юстиции. В октябре 1805 г. он был командирован за границу в составе походной канцелярии H. Н. Новосильцова. В 1809 г. С. перешел на службу в департамент министерства юстиции и 20 февраля 1810 г. назначен правителем канцелярии белорусского военного губернатора герцога Александра Виртембергского, в этой должности ему пришлось много бороться с различными злоупотреблениями чиновников в Белорусском крае, особенной энергии потребовало дело о неправильном распределении налогов по г. Витебску в относящейся к нему губернии.
Наступившая Отечественная война изменила род службы С., в эту годину он был директором канцелярии главнокомандовавших 2-ю западною армиею, кн. П. И. Багратиона и гр. М. А. Милорадовича, а с 25 декабря 1812 по 17 августа 1813 г. находился в главном штабе М. И. Голенищева-Кутузова и Барклая де-Толли, кроме того он состоял при интенданте всех армий тайн. сов. Д. А. Рахманове и, за болезнью генерала Маевского, заменял его при докладах у князя Волконского в действующей армии в Дрездене. По окончании военных действий, С. был в 1815 г. причислен к военному министерству и отправлен в Париж, в распоряжение графа Воронцова. Этим назначением он воспользовался прежде всего для восстановления своего здоровья, значительно расшатанного непрерывными походами, а затем занялся изучением ланкастерской системы обучения чтению, увлекся ею и делал попытки применить ее к русскому языку, для чего им были составлены соответственные таблицы. Впрочем, увлечение это вскоре было оставлено, после долгих бесед с посетившим его в Париже Н. И. Гречем. Там же С. довольно близко сошелся с гр. Михаилом Орловым, против которого позже возникло дело о измене, на основании своего знакомства с ним С. сделал важные показания в его пользу, заявив, что Орлов в это время (1815—1817 гг.) совсем удалился от политики, интересовался искусством, сам бывал только у немногих высокопоставленных русских, живших в Париже, и что он, С., видел в Орлове лишь ‘чувство живейшей преданности к особе Его Величества и не только не приметил замыслов ко вреду престола и отечества, но не открыл и помышления о том’. Из Парижа С. переселился в Аахен, где одно время находился в настолько печальных денежных обстоятельствах, что его квартирная хозяйка за долги задержала его бумаги и в их числе рукопись еще нигде не напечатанной комедии Фонвизина, о сохранении которой очень заботился А. И. Тургенев, в письмах к В. Жуковскому последний говорит, что в этой комедии содержался род пророчества о французской революции, а князь Вяземский называет эту комедию ‘Гофмейстер’. С 1819 г. С. временно был в отставке, но не переставал интересоваться делами, поддерживал служебные связи и принимал иногда даже участие в разработке разных вопросов, напр., в составлении державшегося в большом секрете доклада графа Берга о закрытии монастырей в Царстве Польском. 5 окт. 1825 г. он вновь поступил на службу и первое время состоял в распоряжении гр. Новосильцева, занимавшего пост делегата русского правительства при совете управления Царства Польского, а позже, именно с 13 декабря 1831 по 10 декабря 1834 г., был правителем канцелярии варшавского верховного суда, ‘учрежденного для суждения изъятых из всепрощения подданных в Царстве’. С закрытием этого суда С. был назначен членом правительственной комиссии юстиции Царства Польского и в 1838 г. произведен в действительные ст. советники, в феврале 1843 г. он назначается членом варшавских департаментов сената, а в 1844 г., 2 июля, — сенатором с повышением в тайные советники.
Литературная деятельность С. выражается сотрудничеством его в двух периодических изданиях: ‘Журнале любителей словесности’, издававшемся в начале XIX ст. Н. А. Остолоповым, и ‘Варшавском Дневнике’. В первом он напечатал переведенные им с английского и французского языков несколько незначительных повестей, что же касается ‘Варшавского Дневника’, то, после преобразования его из польского издания в русский правительственный орган, С. был одним из главных руководителей его и поместил на его столбцах ряд статей, касавшихся злободневных вопросов об отношениях русских к покоренному краю и ныне уже утративших свое значение. Однако литературную популярность он стяжал себе более всего переводом с французского сантиментального романа Амалии Они ‘Отец и дочь, или пагубные следствия обольщения’. Этот роман, лейтмотивом которого является любовь девушки, ради удовлетворения своей страсти отвергающей и кровные узы, и семейные обязанности, и общепринятую мораль, — роман этот своими не совсем обычными в то время идеями вызвал большую сенсацию, которую не мог заглушить и его тривиальный эпилог: отступление от общепринятого наказывается. В сравнительно короткий период книга выдержала два издания (1808 и 1815 гг.), успех для того времени выдающийся, тем более, что доминирующим интересом в эти бурные годы служила политика. Каждое издание было снабжено предисловием С., в котором он в сжатых выражениях давал характеристику романа. В ‘Дневнике’ гр. Граббе под 14 марта 1858 г. имеется любопытная характеристика С.: ‘?. А. был одним из умнейших людей своего времени, хотя вовсе не многим был известен. Его осторожный, скажу — робкий характер был тому причиною… Всесторонний его ум и дружеская уживчивость были моим наслаждением и, без сомнения, были для меня полезны… Он прошел через разнообразные и нередко тяжкие положения, но практический ум его скоро выводил из них. Он всегда умел сделаться необходимым. Он в разные времена был при Сперанском, Новосильцеве, гоним и посажен в тюрьму цесаревичем Константином Павловичем, в которой его и захватил варшавский мятеж. До взятия Варшавы он оставался в плену. Князь Паскевич, которого он по какому-то случаю учил русской грамоте (и нельзя сказать, чтобы удачно), назначенный наместником Польши, взял его к себе и вывел в сенаторы варшавского департамента, где он играл значительную роль, как замечательный юриспрудент… Удивляясь постоянному разладу его необыкновенного ума с характером, мне случилось сказать ему: ‘Кабы твою голову на другие плечи, какой бы вышел человек!’ С. умер холостяком, пережив себя умственно и физически’. Бутенев в своих воспоминаниях изображает С. ‘человеком умным, веселым и неистощимым собеседником, любившим жить в свое удовольствие’. Друзья называли его ‘бедуином, готовым разделить последнее добро с приятелем, но и опорожнить его кошелек до дна за картами’. Автор ‘Заметок из старой записной книжки’ упоминает о нем, как о человеке с изумительною памятью, цитированием целые страницы, талантливом собеседнике, редкого ума и даже прозванном ‘политическим фигаро’.
‘Русская Старина’ 1871 г., т. IV, стр. 347—48, 1873 г., т. VIII, стр. 254, 1891 г., т. VII, стр. 197, 1893 г., т. II, стр. 346, 1902 г., т. X, стр. 160, 1903 г., т. VIII, стр. 441 (письма Тургенева и Жуковского), 1904 г., т. III, стр. 492 (Дубровин). — ‘Русск. Арх.’, 1871 г., стр. 268—269 (Греч), 1873 г., стр. 853 (Граббе), 1874 г., стр. 202 (‘Старая записн. книжка’), 1881 г., стр. 78 (Бутенев), 1889 г., т. IIІ, стр. 678—679 (Гр. Граббе). — Остафьевский Архив. т. II, прим. 592—593. — Госуд. Архив, т. XI, N 1170 (личная записка С.) — ‘Сочин. К. Н. Батюшкова’, т. III, стр. 683.
{Половцов}
Старынкевич, Николай Александрович — тайн. сов., сенатор варшавск. департаментов с 1845—1857 г., 1812 г. правитель канцел. главн. штаба армии кн. П. И. Багратиона, перев. с франц. соч. ‘Отец и дочь’ М. 1808 г.
{Половцов}
Оригинал здесь