СТАРОЕ, КОТОРОЕ ЖЕСТОКО ОТОМСТИЛО ВЕЛИКОМУ ПОЭТУ
СТАРОЕ, КОТОРОЕ ЖЕСТОКО ОТОМСТИЛО ВЕЛИКОМУ ПОЭТУ
(Вчера в Политехническом музее)
* * *
Л. В—С.
‘Вечерняя Москва’, 16 апреля 1930 года
Старое, которое жестоко отомстило великому поэту, Л. В—С., Год: 1930
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Вчерашний вечер ленинградских писателей в Политехническом музее естественно оказался посвященным памяти Маяковского.
Открывая вечер, т. и указал, что именно здесь, в аудитории Политехнического музея, которая служила обычной трибуной для выступлений Маяковского и неоднократно была местом его поэтического и общественного триумфа, должны особенно прозвучать слова о покойном поэте.
Что произошло с этим великим революционным поэтом? Как получилось, что бодрый, жизнерадостный человек, поэт, наполненный огромными запасами общественной энергии, покончил с собой? Об’яснение смерти, которое дается им в письме, вероятно, многими покажется неожиданным, оно вызывает ряд вопросов, в свою очередь требующих ответов и раз’яснений. Если личная жизнь этого, обладающего большой силой поэта, стояла на десятом плане. Он относился с презрением ко всякому мещанству, к отгораживанию от общественной жизни, в целом ряде произведений он зло издевался над мелкими чувствованиями.
Самым правильным отношением к такому человеку, как Маяковский, будут не напыщенные фразы, а трезвый большевистский анализ того, что произошло.
Недавно в одной белогвардейской газете. в связи с постановкой ‘Бани’ была помещена торжественная статья под заглавием ‘Закат Маяковского’. Конечно, это неверно.
Найдутся люди, которые будут злорадствовать, что великий поэт не смог справиться с ‘любовной лодкой’. Они будут кричать, что никакой революционности у Маяковского не было, что была лишь фикция, маска. Такие люди —клеветники. Они проявляют чувства классового врага.
Творчество Маяковского могло и не всеми приниматься, многие говорили, что не понимают его стихов,— словом, можно по разному оценивать его, но нельзя отрицать одного достоинства поэта, достоинства главное — глубокой искренности всех его строк.
Может быть, с Маяковским, произошло то, что с Есениным? Может быть, и он был в разладе с жизнью, не видел среды, которая могла питать его творчество? И на этот вопрос необходимо ответить отрицательно. Если проследить за его произведениями, то можно убедиться, что Маяковский не ослабевал, что он рос сильно, вглубь и вширь. Вступая в РАПП, вместо декларации он прочел свою последнюю поэму ‘Во весь голос’. Поэма эта доказывает, что ни о каком кризисе или оскудении его творчества не может быть и речи. Но всего голоса Маяковского в поэме еще не было. Дальнейшая работа должна была показать, каким мощным диапазоном обладал его голос.
Ответ на вопрос о причинах самоубийства следует искать во взаимоотношениях Маяковского не с новым миром, с миром старым.
Тов. Сутырин подробно останавливается на дореволюционной деятельности поэта, констатирует ряд тогдашних колебаний Маяковского, и отмечает, что в дальнейшем Марковский всем существом возненавидел тот старый мир, из которого он вышел. Но Маяковский недооценил силы старого мира, который еще силен. Окончательно уничтожить старый мир в самом себе поэт не сумел. И вот тогда, когда Маяковскому казалось, что он обеими ногами находится в новом мире,— старый ему жестоко отомстил.
Те, кто чтят память великого пролетарского поэта, должны это помнить. Они должны проникнуться мыслью о том. что задача переделки самого себя, выкорчевывания в себе корней старого мира стоит (правда,— по разному для разных общественных групп) перед каждым. Решительная атака на старый мир, зоркость за всеми его вражескими вылазками, борьба за новый мир, и социализм — вот лучший памятник одному из лучших поэтов великой революции.
Ленинградские писатели: К. Федин, Ю. Либединский, А. Толстой, О. Форш, Б. Саянов, Н. Никитин и др. читали стихи Маяковского и отрывки из своих произведений.