‘Русская Мысль’, кн.II, 1892
Старая Москва. М. И. Пыляева. Издание А. С. Суворина, Пыляев Михаил Иванович, Год: 1892
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Старая Москва. М. И. Пыляева. Изданіе А. С. Суворина, 18 выпусковъ. Цна каждаго выпуска 50 коп., съ пересылкой — 60 к.
Книга издана превосходно. Самую лучшую и интересную ея часть составляютъ иллюстраціи, снимки съ портретовъ и старинныхъ, иногда рдкихъ гравюръ, изображающихъ мстности, зданія, костюмы и бытовыя сцены. Къ сожалнію, о текст, составляющемъ боле 500 стр. крупнаго формата, мы не можемъ сказать ничего добраго. Первый и сразу бросающійся въ глаза недостатокъ книги заключается въ отсутствіи какой-либо системы или плана при описаніи Москвы и ея старины. Это какой-то сборный винегретъ изъ случайно попадавшихся автору подъ руку историческихъ и бытовыхъ объдковъ, не имющихъ никакого значенія и лишенныхъ всякой связи между собою. Съ необыкновенною легкостью повствователь перескакиваетъ изъ эпохи въ эпоху, изъ столтія въ другое столтіе, отъ мостовыхъ къ нарядамъ, отъ кулачныхъ боевъ къ побднымъ торжествамъ, и все это безъ начала, безъ конца, безъ толка и смысла. Образецъ такой путаницы можно видть въ 10 выпуск, гд на стр. 308 говорится: ‘Въ екатерининское время… по близости отъ кремля, встарину, наши вельможи избирали себ мста большею частью на Двичьемъ пол, около Хамовниковъ’… Черезъ строчку: ‘цари Михаилъ еодоровичъ, Алексй Михайловичъ, едоръ Алексевичъ имли обыкновеніе отсюда встрчать крестный ходъ’… Откуда — неизвстно. Черезъ 7 строкъ: ‘Двичье поле, по преданію, получило свое названіе отъ того, что сюда въ поле двицы гоняли коровъ’. Черезъ 4 строки о Новодвичьемъ монастыр, о Борис Годунов, о царевн Софь, и тотчасъ же,— ни къ селу, ни къ городу, — о сел Сафрин, дворц Ягужинскаго, о мост при дер. Голыгиной, на Троицкой дорог, о М. П. Погодин… и т. д. въ той же послдовательности, и все это на 2У2 страницахъ. Въ 8-мъ выпуск (стр. 229) мы прочли: ‘А сколько при царскихъ смотринахъ (невстъ) бывало происковъ, интригъ! Вспомнимъ несчастную судьбу Хлоповой — невсты царя Михаила и Всеволожской — невсты царя Алекся. Отъ брака царя Алекся Михайловича съ Натальей Кирилловной родился Петръ Великій’. Такими наивностями весьма изобилуетъ сочиненіе г. Пыляева. Въ вид образца слога, укажемъ на стр. 496 (вып. 16): ‘У царя Іоанна на Воробьевыхъ горахъ былъ любимый лтній дворецъ, который онъ очень любилъ и часто живалъ тамъ’. Образецъ точности даваемыхъ свдній (вып. 7, стр. 217): ‘Всего роздано крестьянъ Екатериной II около 800,000, обоего пола около 2.000,000’. Что сіе означать должно: превосходило ли женское населеніе въ полтора раза мужское, или же авторъ что-либо перепуталъ? По части исторической врности можетъ служить описаніе медали, выбитой въ память избавленія Москвы отъ чумы въ 1771 году. Здсь все неправильно. Для интересующихся дломъ замтимъ только, что Орловъ изображенъ не въ корон, а кругомъ имется надпись: ‘Россія таковыхъ сыновъ въ себ иметъ’. Проврить это можно въ отдленіи медалей Историческаго музея. Въ описаніи Царицынскаго дворца г. Пыляевъ говоритъ: ‘Зданіе съ восемью высокими башнями очень напоминаетъ какую-то гигантскую гробницу, стоящую на катафалк и окружепную недвижно стоящими какими-то гигантскими монахами со свчами въ рукахъ’. Должно быть, авторъ дворца никогда не видалъ, ибо ни самаго малаго подобія ‘монаховъ’ тамъ нтъ и не было. О томъ, какъ возникло это странное, единственное въ своемъ род зданіе, авторъ ничего не говоритъ. Въ 13-мъ выпуск г. Пыляевъ сообщаетъ, что Кузнецкій мостъ — ‘теперь самый аристократическій пунктъ Москвы’. Довольно удивительное понятіе объ ‘аристократическихъ пунктахъ’ города. Дале о Кузнецкомъ мост на стр. 387: ‘Еще въ ныншнемъ столтіи на Кузнецкомъ мосту происходили веселые эпизоды карательнаго полицейскаго правосудія — и въ такіе часы сюда стекались толпы народа, чтобы посмотрть, какъ нарядныя барышни въ шляпкахъ и франты съ метлами въ рукахъ мели тротуары — такими полицейскими исправительными мрами въ то время наказывали нарушителей и нарушительницъ общественнаго благочинія, а также и поклонниковъ алкоголя’. Отъ точки до точки неправда: нарядныхъ женщинъ и франтовъ заставляла мести улицы и открытые дворы за кражу товаровъ изъ магазиновъ, преимущественно во время ‘дешевокъ’. Длалось это по соглашенію хозяевъ магазиновъ съ пойманными въ краж: или два часа улицу мести, или въ полицію отправимъ. Полиція же только допускала такія сдлки. То же самое мы видали и на площади передъ Гостинымъ дворомъ. Такой способъ искупленія провинности уничтоженъ въ пятидесятыхъ годахъ. Неврно то, что г. Пыляевъ говоритъ про ‘яму’, въ которую сажали должниковъ, неправильно онъ называетъ ‘подьячими отъ Казанской’ такихъ господъ, которыхъ называли ‘подьячими отъ Иверскихъ воротъ’. Анекдотической исторіи Москвы отведено авторомъ не мало мста, но характернйшихъ по этой части, разсказовъ г. Пыляевъ самъ не знаетъ и передаетъ кое-гд нахватанное крайне вяло и отрывочно. Вообще, можно съ достоврностью сказать, что не знаетъ онъ совсмъ старой Москвы и взялся за ея описаніе слишкомъ смло и развязно. Кром знанія, дло это требуетъ и большаго труда, и вниманія. Нельзя же, описывая Старую Москву, пропускать, какъ это длаетъ г. Пыляевъ, Сухареву башню, Меншикову башню, Красныя ворота, Лубянскую площадь съ ея фруктовыми рядами, Болотную площадь съ ея значеніемъ мста исполненія уголовныхъ приговоровъ. Нельзя упоминать вскользь всего только о пяти монастыряхъ, объ одномъ Прсненскомъ пруд, объ однихъ Серебряныхъ баняхъ, нельзя забывать про ‘вольное мсто’ на Солянской площади… Не за свое дло взялся г. Пыляевъ и сдлалъ его до того плохо, что приходится очень пожалть о значительномъ художественномъ матеріал, загубленномъ г. Суворинымъ на книгу, никому не нужную, скучную, дающую о Москв слишкомъ слабое, а часто и совсмъ неврное понятіе.