Среди газет и журналов
Среди газет и журналов
(Новое время. 1909. No 11911. 11 (24) мая. С. 2—3, без подписи)
Среди газет и журналов, Бердяев Николай Александрович, Год: 1909
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Серия ‘Русский путь’
Вехи: Pro et contra
Антология. Издательство Русского Христианского гуманитарного института, Санкт-Петербург, 1998
Возбуждение, внесенное неожиданным обличением в сборнике ‘Вехи’ кружковой интеллигенции как в среду сочувственно относящихся к авторам, так и в среду негодующих, еще долго не уляжется. Такова уже сила искреннего слова. В помещенном одной из петербургских газет открытом письме к авторам сборника архиепископ Антоний приветствует их мужество, считая их книгу ‘событием чистым, христианским, русским’.
‘Мы не знаем, чем больше восхищаться: научностью ли, разумностью ли ваших доводов, или примиренным любящим голосом вашего обращения к иномыслящим, или вашею верою в силу человеческой совести даже у тех, кто ее отрицает и в теории, и на практике, или, наконец, вашей суворовской храбростью, вашим восторженным мужеством, с которым вы, подобно уверовавшему Савлу, обращаетесь к своим собратьям по бывшему ложному увлечению. Все эти свойства речи может внушить только возвышенная, благородная душа, широко просвещенный, светлый ум и русское открытое сердце. Я знал вас заочно и прежде, а о некоторых спрашивал теперь: вы не пылкие юноши, смотрящие на жизнь сквозь розовые очки, вы люди опыта и разочарований, но вы сохранили душу юношескую: как это радостно видеть сквозь строки ваших творений! Конечно, не во всех теоретических положениях я с вами согласен, но тем отраднее, пожалуй, приветствовать провозвестников общественного возрождения из другого лагеря’.
В свою очередь г. П. Струве отвечал владыке, что это письмо доставило ему большую радость. ‘Я знаю, что над вашим добрым словом, обращенным к нам, многие будут злорадно смеяться как над новым доказательством нашей ‘реакционности’. Но я чувствую в ваших словах, владыко, открывающуюся возможность сказать не в пустое пространство нечто такое, что я глубоко прочувствовал и что, я уверен, терзает всех нас’.
Касаясь самого больного места радикальной интеллигенции, вечного соображения своих слов и действий с ‘политикой’ и ‘тактикой’, г.Струве высказывает следующее: ‘Именно то, что мы в нашем литературном действии решились стать над ‘политикой’ и ‘тактикой’, именно это освобождение нашего духа дает нам право и обязанность говорить ту правду, которую мы чувствуем, всем и обо всех’.
Зато со стороны радикалов ‘Вехам’ учинен полный разнос. Помещенная в ‘Совр<,еменном>, мире’ статья некоего г. Иорданского (есть такой писатель) под заглавием ‘Творцы нового шума’ является настоящим обвинительным актом, суровым и беспощадным. Достается, разумеется, ‘Вехам’ больше всего за приветствие им со стороны В. Розанова и А. Столыпина. Затем указывается на то, что подобные же высказанным в этом сборнике мысли встречаются и в ‘Московском сборнике’ Победоносцева и что ‘неожиданная близость Струве к Победоносцеву вовсе не случайна’. В статье г. Иорданского мы находим, впрочем, и вполне удовлетворительное объяснение того, почему сборник так переполошил радикальное болото. Вся суть в том, что громы авторов ‘Вех’ ‘прежде всего направлены на социалистическую интеллигенцию — социал-демократов и социалистов-революционеров. Затем они стремятся поразить и радикальную мелкую буржуазию: народных социалистов, членов бывшего ‘Союза освобождения’ и даже кадетов, временно бывших левыми’. Отсюда уж само собой понятно, что ‘книга, задуманная как новое евангелие, оказалась простым альманахом, сборником нескладных памфлетов. Московские ‘Вехи’ — и никого не спасут, и никому не укажут даже дороги ко спасению. Православие и атеизм, славянофильство и западничество, мистика и буржуазная расчетливость спутываются в них безнадежным клубком, который, как клубок ведьмы в русских сказках, способен завести только в лихое место’.
А в хорошее место, где ютятся остатки эсдекских и эсеровских ратей, путь им навсегда заказан.