Не знаю, до чему двушки и молодыя дамы сердятся, когда то говорятъ о замужств съ невыгодной стороны, и почему сатира на супружество трогаетъ ихъ также, какъ сатира на нихъ самихъ. Не уже ли онъ боятся потерять что-нибудь, если сторона противная возметъ перевсъ? или, можетъ статься, не чувствуютъ ли, что все худое въ супружеств происходитъ боле отъ нихъ, нежели отъ мущинъ? Я спрашиваю объ этомъ безъ намренія, — только такъ, — невзначай, — клянусь честію, мн и въ умъ не приходило, чтобы это могла быть правда!
Часто хотлось мн угодить женщинамъ и написать похвалу супружеству, я выдумывалъ, собиралъ и располагалъ доказательства, но он были всегда такъ двусмысленны, что могли служить столько же для похвалы, сколько и для сатиры. Что длать? — я вздумалъ написать на одной сторон сатиру, на другой похвалу, однако, размысливъ, что сатир поврятъ боле, нежели похвал — я оставилъ свой планъ, но матеріалы уже готовы — я сохранилъ ихъ въ угодность женщинамъ, и такъ для общей пользы скажу точно и справедливо все, въ чемъ жалуется нашъ полъ на супружество. Если это поможетъ мн разршить главную спорную статью, то вс прочія несогласія кончатся сами собою. Чтожь это за спорная статья? Желаніе повелвать, сударыни. — Предвижу, что вы самихъ насъ укорять станете неограниченнымъ желаніемъ господствовать. Но платить укоризнами за укоризны, значитъ терять понапрасну время. Что въ женщинахъ ни одна страсть такъ сильно не дйствуетъ, какъ желаніе господствовать, что оно побждаетъ даже ихъ суетность — а это ужь слишкомъ много! тому представляетъ намъ Исторія довольно разительный примръ: —
Однажды въ Скиіи вс женщины сдлали заговоръ противъ своихъ мужей и — почти невроятное дло! — такъ хорошо сохранили свою тайну, что предпріятіе ихъ совершилось прежде, нежели кто нибудь могъ подозрвать въ умыслъ. Мужей сонныхъ, пьяныхъ или при другомъ удобномъ случа — сковали. Такимъ образомъ содержа въ крпкомъ плну бдныхъ супруговъ, назначили онъ день для общаго сейма. Вс собрались, спорили, выдумывали что длать и какимъ образомъ воспользоваться своею побдою, чтобы не попасть опять въ неволю. Дв старухи предложили, какъ лучшее дло, перебить всхъ мужей, но молодыя, къ чести ихъ сострадательнаго сердца, отвергнули сіе предложеніе, и думали, что живой мужъ, каковъ бы ни былъ, по крайней мр полезная утварь въ домъ, и что даровавъ супругамъ жизнь, онъ получатъ дв выгоды: 1-е живаго мужа, и 2-е. удовольствіе зачитать ему впредь это благодяніе и упрекать его при всякомъ случа. Наконецъ по многихъ спорахъ и несогласіяхъ сеймъ опредлилъ всмъ мужьямъ выколоть глаза. Женщины говорили такимъ образомъ, ‘Слпой мужъ есть самой лучшій, правда, что мы чрезъ то лишимся всхъ выгодъ, получаемыхъ нами отъ красоты, но за то власть наша будетъ совершенно ограждена и свобода навсегда утвердится. Мы не услышимъ уже боле нжныхъ вздоховъ, но ине будемъ терять несносныхъ повелній. Уборы и кокетство потеряютъ свою цну: но къ чему сіи млочи, когда вольность наша въ безопасности?’ — Конечно, бдные мужья лучше бы согласились лишиться слуха, нежели зрнія, еслибъ ихъ послушались, они дерзали даже длать нкоторыя представленія сейму, но, къ нещастію, жены ихъ слишкомъ хорощо знали свою пользу. Опредленіе было вскор исполнено. Говорятъ, правда, что нкоторыя прекрасныя женщины, вышедшія за мужъ не боле какъ недли за дв,пожалли своихъ мужей, и берегли глаза ихъ мсяца три, но по прошествіи сего времени и онъ почли за лучшее послдовать примру прочихъ.
Не знаю, осталась ли въ нашихъ дамахъ жестокость Скискихъ прародительницъ, а если знаю что-нибудь, то и тогда ни за что въ свтъ не позволю себ ни малйшей нескромности: но тожь разршитъ мн загадку? Я часто удивляюсь одной умной женщин, которая съ радостію вышла замужъ за самаго послдняго дурака, чтобы управлять имъ по своей вол. Это мн кажется непростительне Скискаго тиранства: слпецъ по уму гораздо боле слпъ, нежели тотъ, у кого только глаза выколоты.
Впрочемъ, чтобы быть справедливымъ, надобно обвинить объ стороны. Я думаю, что и мущины не правы. Женщины никогда не захотлибъ оспоривать у насъ власти, если бы мы не употребили во зло своихъ преимуществъ. Тиранство раждаетъ возмутителей. Исторія говоритъ намъ, что щастливый бунтовщикъ становится самъ тираномъ. Что еслибъ кто ршился предложишь уравненіе правъ для обихъ сторонъ? еслибъ та и другая оставили свои покушенія на верховную власть? Чтобъ это установить, надобно собрать сеймъ, гд мущины и женщины имли бы равные голоса. Скоро мы повстимъ объ этомъ сейм, и потомъ объявимъ опредленіе.