Н. Кареев.
Дополнение
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Спенсер как социолог, Кареев Николай Иванович, Год: 1911
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Спенсер как социолог. В истории социологии С. принадлежит одно из первых мест (см. Органическая школа и Социология). Первый труд С. по этой науке, ‘Социальная статика’, был выпущен им в свет еще в самом начале его литературной деятельности (1850), и к тому же, приблизительно, времени относятся его essays ‘О социальном организме’ и ‘О прогрессе, его законе и причинах’. В 1876 г. 1-му тому своих ‘Оснований социологии’, С. предпослал в виде отдельного сочинения книжку ‘Об изучении социологии’. Что касается до самой социологии, то, начав издание ее в 1876 г., С. окончил эту работу только двадцать лет спустя, т. е. в 1896 г. Кроме того, им была предпринята, но не доведена до конца, ‘Описательная социология’, представляющая собой собрание систематизированного материала. Некоторыми основными идеями своей социологии С. примыкает к Огюсту Конту, у которого он заимствовал и самое название социологии. В своей статье ‘О причинах разногласия с Контом’ (1864), имевшей задачей показать независимость его философии от учения Конта, он сам перечисляет сделанные у французского мыслителя заимствования, к числу каковых относит такое важное понятие, как ‘социальный consensus’ (см. Социология). Здесь же С. указывает еще на то, что, несмотря на крайнюю противоположность между их политическими убеждениями (у Конта личность поглощается обществом, С. же является резким индивидуалистом), оба они сходятся тем не менее на ‘аналогии между индивидуальным организмом и организмом социальным, предвиденной Платоном и Гоббсом’. При этом, однако, С. оговаривается, что эта аналогия внушена ему была не Контом, а натуралистом Бэром. В числе пунктов различия с Контом он особенно подчеркивал то, что, по Конту, весь социальный строй в конце концов покоится на мнениях, и что идеи управляют миром и вносят в мир перевороты, тогда как, по мнению самого С., ‘мир управляется и изменяется через чувства, для которых идеи служат только руководителями’. Особенно же выдвигал он отмеченное уже несходство в их политических убеждениях. ‘По мнению Конта, — говорит он, — самое совершенное общество есть такое, в котором управление достигло высшего своего развития и в котором индивидуальная жизнь должна быть подчинена по большей части жизни социальной. По моему мнению, напротив, идеалом, к которому мы идем, является общество, в коем управление будет доведено до возможно меньших пределов, а свобода достигнет по возможности наибольшей широты’. С. в политике индивидуалист, противник государственного вмешательства, усматривающий в усилении государственной регламентации ‘грядущее рабство’ (‘The man versus the state’, 1884, ‘Грядущее рабство’). Некоторые критики С. указывали, что политическое учение Конта гораздо лучше вяжется с отожествлением общества и организма, нежели его собственные взгляды в этой области. Далее, как и Конт, С. ставит социологию на эволюционную точку зрения, которая притом господствует во всей философии С. (чего не было у Конта). Социальная эволюция есть только часть эволюции мировой. Именно в мировом развитии С. различал развитие неорганическое, органическое и надорганическое (super-organic), которое и есть развитие социальное: общество есть продукт надорганической эволюции. Отыскивая общий закон всякой эволюции, С., в конце концов, взял его из биологии, усвоив формулу Бэра, по которой ‘всякое органическое развитие состоит в переходе из состояния однородности в состояние разнородности’. Отсюда его понимание социальной (надорганической) эволюции, как эволюции чисто органической. Но общество, по мнению С., не только развивается по формуле организма, но и само есть организм. Именно в силу постоянных отношений, существующих между частями общества, оно есть особенный индивидуальный предмет, который притом представляет целый ряд аналогий не с неорганическими, а именно с органическими агрегатами (непрерывный рост, увеличение сложности строения с увеличением в размерах и пр., и пр.). Целую вторую главу второго тома ‘Оснований социологии’ С. посвящает доказательству того, что общество есть организм. Но тут же он отмечает и ‘крайние несходства’, которых два. Во-первых, ‘все части животного образуют одно конкретное целое, но части, составляющие общество, образуют такое целое, которое должно считаться раздельным (discrete), a не конкретным’. Во-вторых, ‘хотя раздельность социального организма не препятствует разделению отправлений и взаимной зависимости частей, однако, не позволяет такой дифференциации зайти так далеко, чтобы одна часть сделалась органом чувства и мысли, а остальные части взамен того утратили всякую чувствительность’. В индивидуальном организме ‘сознание сконцентрировано в одной небольшой части агрегата’, в социальном — оно ‘разлито по всему агрегату: все его единицы способны чувствовать наслаждение и страдание. Следовательно, тут не существует ничего похожего на общественное чувствилище’ (social sensorim), a потому благосостояние агрегата, рассматриваемое независимо от благосостояния составляющих его единиц, никогда не может считаться целью общественных стремлений’. Этот второй пункт различия между организмом и обществом сам С. считает ‘знаменательным’. По его словам, ‘все притязания политического агрегата суть сами по себе ничто и становятся чем-нибудь лишь в той мере, в какой они воплощают в себе притязания составляющих этот агрегат единиц’. Говоря таким образом, С. в сущности высказывался гораздо более в соответствии со своим политическим индивидуализмом, чем со своей органической теорией, которая принципиально превращает личность в простую клеточку социального организма. Отожествляя организм и общество в их строении, С. делает то же самое и по отношению к их развитию, которое у него имеет чисто органический характер. Он, подобно Конту, стоит на точке зрения саморазвития (Иvolution spontanИe) общества, т. е. для объяснения его эволюции как бы совершенно не нуждается в признании участия в ней элементов сознания, преднамеренности и целесообразной деятельности. Вся социальная эволюция сводится к интеграции и дифференциации, т. е. к сплочению в одно целое того, что существовало ранее в рассеянном состоянии, и к постепенному увеличению различия между первоначально однородными частями. Органическая теория С. была предметом многочисленных критик (см. Органическая теория общества и Социология), но и в целом его социологии она далеко не является всеисчерпывающей доктриной. Весь первый том ‘Оснований социологии’ даже и не имеет к ней никакого отношения: это в сущности — исследование чувств и верований первобытного человека, которым С. приписывает социологическое значение величайшей важности. Страх перед живыми и мертвыми (вера в переживание души), вот два фактора, играющие громадную роль в первобытном обществе, а именно определяющие собой всю его внутреннюю жизнь. В этой части своего труда С. пользуется, конечно, не биологическими аналогиями, а исключительно богатыми данными и выводами сравнительного изучения культурного (этнографического и исторического) материала. Такие же выводы и данные преобладают и в остальных (начиная с третьей) частях ‘Оснований социологии’, где речь идет о разного рода учреждениях, а именно: 1) домашних, 2) обрядовых, 3) политических, 4) церковных, 5) профессиональных и 6) промышленных. Если где органическая аналогия и получает настоящее применение, так это в той части, где С. рассматривает политические учреждения, т. е. государство, которое, собственно говоря, и является у него действительным социальным организмом. Впрочем, и тут многое не нуждается в органических объяснениях и не дает повода к биологическим аналогиям. Между прочим, С. устанавливает (вслед за Сен-Симоном и Контом) воинственный и промышленный типы общества и рассматривает социальную эволюцию как постепенный переход общества из одного состояния в другое. Можно даже сказать, что главное содержание ‘Оснований социологии’ покоится именно на результатах сравнительного изучения этнографических и исторических данных, поставленного на эволюционную точку зрения в самом широком смысле этого слова, а не в смысле одних процессов интеграции и дифференциации. Один из представителей трансформизма в биологии, С. далек, однако, от мысли объяснять (как это делали авторы скороспелых применений дарвинизма к социологии) социальные явления исключительно действием факторов, играющих роль в видовой жизни организмов. Социологической методологии С. не разрабатывал. Его ‘Изучение социологии’ не столько учит тому, как следует изучать социальные явления, сколько рассматривает, как не следует к ним относиться. Главная цель этой книги — разрушить разные ложные представления, существующие в публике относительно общественных явлений и указать на особые трудности, соединенные с их изучением (влияние предрассудков и предубеждений, национальных вероисповедных, сословных, партийных и т. п.). Другими словами, здесь речь идет не о методах, а об общей дисциплине ума.
О С., как о социологе, см.: Р. Barth, ‘Kritik der Principles of sociology von H. Spencer’ (‘Vierteljahrschrift fЭr wissenschaftliche Philosophie’, XVI), Bowne, ‘The philosophy of H. Spencer’, Pichard, ‘Etude sur la sociologie de H. Spencer’ (‘Philosophie posit.’, 1875), E. de Roberty, ‘Comte et Spencer’, F. Toennies, ‘H. Spencer’s sociologisches Werk’ (‘Philosoph. Monatshefte’, XXV), Vorlдndner, ‘Spencer’s Sociologie’ (‘Zeitschr. fьr Philosophie und philosoph. Kritik’, CVIII), John Watson, ‘Comte, Mill and Spencer’. Из статей H. К. Михайловского см.: ‘Что такое прогресс?’, ‘Что такое счастье?’ (разбор ‘Социальной статики’), ‘Записки профана’ (разбор ‘Изучения социологии’) и др. В. Яроцкий, ‘Отношение личности к государству с точки зрения Спенсера’ (‘Северный Вестник’, 1885), С. Гальперин, ‘Органическая теория строения и развития общества. I. Изложение и критика учения Спенсера’ (1900). См., кроме того, в общих сочинениях о социологии.
Спенсер (Герберт Spencer) — один из величайших английских мыслителей, ум. в 1903 г.