Современное искусство, Ремезов Митрофан Нилович, Год: 1892 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 10 минут(ы)

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО.

(Малый театръ: Графъ де-Ризооръ (Patrie), драма въ 5 дйствіяхъ и 7 картинахъ, В. Сарду, переводъ И. . Арбенина, Въ родномъ углу, комедія въ 4 дйствіяхъ, П. М. Невжина.— Некрологъ артиста П. М. Свободина).

Въ бенефисъ артиста А. П. Ленскаго въ первый разъ шла на нашей сцен драма знаменитаго французскаго драматурга Викторьена Сарду, озаглавленная въ подлинник Patrie (Отчизна), написанная лтъ двадцать назадъ. Для русскаго театра потеря была небольшая отъ того, что это произведеніе Сарду оставалось такъ долго непереведеннымъ, и постановка этой пьесы доказала еще одинъ, лишній, впрочемъ, разъ, что и знаменитые писатели, прославленные знатоки сцены, искуснйшіе мастера сочинять театральныя пьесы, могутъ написать совершенно негодную драму, длинную, ходульную и отчаянно скучную. На постановку этой пьесы потрачено много труда и, надо отдать полную справедливость театральному управленію, постановка вышла блестящею, во всхъ деталяхъ художественною. Но публик ничуть не легче отъ того, что все тутъ сдлано ‘по-мейнингенски’: декораціи, костюмы, вс аксессуары, группировка и движенія статистовъ, изображающихъ народъ, солдатъ и заговорщиковъ, захваченныхъ испанцами въ брюссельской ратуш. Отъ пальбы изъ ружей трескотня идетъ на весь театръ и дымъ стоитъ клубами на сцен. Похоронный звонъ, повторяющійся нсколько разъ и не прерывающійся въ продолженіе цлыхъ актовъ, нагоняетъ тоску и, въ конц-концовъ, надодаетъ нестерпимо. Народа въ пьес помираетъ тьма-тьмущая, весь первый актъ занятъ разстрливаніемъ, вшаніемъ, сожиганіемъ на кострахъ гражданъ Брюсселя, по приказанію испанскихъ начальниковъ города. Дло происходитъ въ 1568 году, когда въ Нидерландахъ неистовствовалъ знаменитый герцогъ Альба, намстникъ короля Испаніи, Филиппа II. Въ это время уже разгоралась борьба, кончившаяся освобожденіемъ Нидерландовъ отъ испанскаго владычества. Вильгельмъ Оранскій стоялъ уже во глав возстанія, начинать брать перевсъ надъ угнетателями ‘отчизны’ и былъ въ постоянныхъ сношеніяхъ съ гражданами Брюсселя. Вождемъ недовольныхъ въ город былъ графъ де-Ризооръ (г. Ленскій). Вопреки запрету испанскихъ властей, онъ отлучился изъ города и арестованъ, по подозрнію въ томъ, что иметъ скошенія съ Вильгельмомъ Оранскимъ. Ризоору грозитъ неминуемая смерть, но тутъ одинъ испанскій офицеръ, живущій на посто въ дом графа, заявляетъ, что видлъ его, Ризоора, выходящимъ изъ комнаты его супруги въ ту ночь, когда графа не было въ Брюссел. По словамъ офицера, графиня сама провожала мужа со свчей до лстницы, спьяну офицеръ сталъ придираться къ графу и обнажилъ шпагу, но тотъ вырвалъ у него оружіе, причемъ поранилъ себ руку. Дале офицеръ ничего не помнитъ: онъ свалился и тутъ же уснулъ на лстниц. Ризоора отпускаютъ, но для него ясно, что кто-то въ его отсутствіе былъ ночью въ спальн его жены. Кто былъ — дознать не трудно по ран на рук. Для Ризоора это остается довольно долго неизвстнымъ, мы же, зрители, узнаемъ очень скоро, что донна Долоресъ (г-жа Ермолова), супруга Ризоора, любитъ капитана Карлоо-ванъ-деръ-Пость (г. Южинъ), командующаго городскою милиціей, которую ршено упразднить и обезоружить. Капитанъ, другъ и единомышленникъ Ризоора, вмст съ нимъ участвуетъ въ заговор и уже сдлалъ вс приготовленія къ тому, чтобы впустить въ городъ принца Оранскаго съ его войскомъ, вооружить гражданъ и истребить испанцевъ. Донна Долоресъ объ этомъ понятія не иметъ и, узнавши, что мужу извстна ея неврность, ршается отдлаться отъ супруга самымъ простымъ способомъ — доносомъ на него герцогу Альб. Заговорщики попадаютъ въ разставленную имъ, по этому доносу, западню. Изъ нихъ испанцы успваютъ захватить пятерыхъ, въ томъ числ графа де-Ризоора и капитана Карлоо. Эта сцена происходить въ ратуш, и тутъ-то Ризооръ узнаетъ, что другъ его Карлоо и есть любовникъ Долоресъ. Молодая женщина вымолила, однако же,— вынудила у герцога Альбы помилованіе любимому человку и свободный пропускъ ему до границы испанскихъ владній. Сама она запаслась такимъ же пропускомъ. Графъ де-Ризооръ закалывается кинжаломъ въ ту минуту, когда его ведутъ на пытку. Троихъ схваченныхъ заговорщиковъ ведутъ на казнь. Видя Карлоо свободнымъ, они подозрваютъ его въ измн, называютъ ‘предателемъ’ и ‘Іудой’. На встрчу длинной процессіи, направляющейся къ мсту казни, случайно попадаетъ больная дочь герцога Альбы и тугъ же умираетъ. Въ послдней картин Карлоо узнаетъ, что предала ихъ Долоресъ, закалываетъ ее кинжаломъ, такъ какъ поклялся Ризоору отомстить измннику, кто бы онъ ни былъ, и самъ кидается изъ окна на мостовую площади, гд въ это время жгуть троихъ его сообщниковъ. Въ третьемъ дйствіи, кром этихъ покойниковъ, выносятъ на сцену застрленнаго испанцами звонаря (г. Музиль).

Читатель видитъ, что въ основ своей вся пьеса есть ничто иное, какъ мрачная и нисколько не новая историческая хроника въ лицахъ,— не новая даже для сцены, такъ какъ она является до нкоторой степени повтореніемъ трагедіи Гёте Эгмонтъ. Кром того, что это старо и, слдовательно, мало интересно, это и не художественно, а только — трескуче, бьетъ зрителя по нервамъ съ перваго акта и такъ усердно, что къ концу акта притупляется впечатлительность, наступаетъ нервное утомленіе и затмъ — скука. Авторъ, при вссй своей опытности, не соблюлъ мры, перезвонилъ черезъ край въ свои похоронные колокола. Драмы, собственно говоря, нтъ въ пьес. Эпизодъ съ любовью донны Долоресъ приплетенъ тутъ сбоку, не онъ первенствуетъ и не онъ ведетъ развитіе дйствія. Самый мотивъ нелюбви, боле того, ненависти Долоресъ къ мужу представляется выдуманнымъ, искусственнымъ: не взлюбила она Ризоора за то, что онъ ‘любитъ родину’ больше, чмъ ее, законную жену. Она приревновала мужа къ родин и полюбила капитана, она — испанка и католичка и возненавидла въ супруг нидерландца и протестанта. Но, можетъ возразить зритель, вдь, капитанъ тоже нидерландецъ и протестантъ и тоже любитъ свои Нидерланды не меньше, чмъ Ризооръ, и больше, чмъ любовницу, изъ-за чего же она промняла мужа на любовника? Дло тутъ совсмъ не въ томъ, что Долоресъ католичка и испанка,— это и проскальзываетъ мимоходомъ, къ слову только,— истинная же причина ненависти къ мужу и любви къ капитану заключается въ томъ, что Ризооръ законный мужъ, и, притомъ, не молодой мужъ, а Карлоо — молодой и пылкій капитанъ, какъ быть должно — любовникъ. Долоресъ предаетъ Альб не враговъ Испаніи и католичества изъ преданности къ своему отечеству и къ своей религіи, а изъ разсчета избавиться отъ надовшаго супруга, и приходить въ ужасъ, сообразивши, что вмст съ Ризооромъ должны погибнуть, по ея милости, и его сообщники, и только угроза пыткой вынуждаетъ ее назвать еще нсколько именъ. Если бы не поразительная сила игры г-жи Ермоловой, фигура этой дамы была бы просто гадка и только. Въ данномъ случа, какъ почти всегда, большинство публики не разбираетъ положенія и характера героини, едва слышитъ, что та говоритъ, и увлекается единственно талантливостью артистки, исполняющей эту роль. И, наоборотъ, до публики доходятъ отрывки патріотическихъ фразъ Ризоора, и за ихъ возвышенность публика прощаетъ дланность этой фигуры и г. Ленскому неестественность его игры. Фигура Ризоора сама по себ ходульна выше всякой мры, и только искренностью и задушевностью тона можно было бы до нкоторой степени придать ей человческій обликъ. А г. Ленскій своею игрой еще боле подчеркиваетъ промахи автора, артистъ словечка въ простот не скажетъ и шага по-просту не сдлаетъ, все время онъ вщаетъ и красуется и тмъ вводитъ очень смягчающія обстоятельства въ судъ надъ донной Долоресъ: такого нестерпимаго супруга весьма простительно возненавидть до умоизступленія, до невмняемости, какъ то и длаетъ пылкая испанка. Съ нкоторыхъ поръ этотъ ‘вщательный’ тонъ замтно преобладаетъ въ игр г. Ленскаго, и уважаемому артисту не мшало бы спуститься поближе къ земл и къ дйствительности, дабы невзначай людей не насмшить. Г. Рыбаковъ, въ роли герцога Альбы длалъ, какъ всегда, вполн добросовстно все, что могъ сдлать, по эта роль положительно не къ лицу г. Рыбакову, и съ четвертаго представленія онъ передалъ ее г. Гореву, который оказался, однако же, ничуть не лучше г. Рыбакова и слабе, чмъ былъ въ роли вводнаго лица, маркиза де-ла-Тремуйлъ, вставленнаго въ пьесу для цлей чисто-техническихъ. Пьеса, какъ и слдовало ожидать, успха не имла.

Въ своей покой комедіи Въ родномъ углу г. Невжинъ зоветъ почтеннйшую публику на жительство въ деревню, гд жить хотя и очень скверно,— судя по комедіи г. Невжина,— за то можно принести огромную пользу, а именно — перевоспитать русскій народъ, по мннію г. Невжина. Призывъ не новъ, и не авторъ комедіи Въ родномъ углу первый провозгласилъ: ‘господа интеллигенція, пожалуйте на землю’. Но изъ того, что не г. Невжинъ выдумалъ звать насъ ‘въ народъ’, никакъ не слдуетъ, чтобы онъ, какъ драматургъ, не вправ былъ повторить этотъ кличъ съ театральной сцены. Умныя рчи хорошо послушать и во второй, и въ третій разъ, и хотя бы даже въ десятый, тмъ боле, что зовъ на зовъ по приходится: одни приглашаютъ насъ ‘опроститься’, другіе рекомендуютъ идти обучать ‘народъ’,— кто во что гораздъ,— паукамъ, хозяйству, нравственности… Насчетъ ‘опрощиванія’ мы не разъ высказывали свое мнніе и при немъ остаемся: находимъ такой способъ сліянія съ народомъ, по меньшей мр, нецлообразнымъ. Того же мннія держится и г. Невжинъ. Онъ приглашаетъ интеллигенцію воспитывать русскій народъ, у котораго ‘прекрасное сердце’, но… чего-то не хватаетъ. Объ этомъ сообщаетъ авторъ намъ, призываемымъ, устами героини пьесы, молодой вдовы Тальниковой (г-жа едотова). Передадимъ, однако, дло по порядку. ‘Молодой вдов’ за тридцать лтъ, замужемъ она была двнадцать лтъ, съ мужемъ была несчастлива, овдовла годъ назадъ и ведетъ съ родными умершаго супруга процессъ изъ-за наслдства. Въ начал перваго дйствія получается извстіе о томъ, что дло ея проиграно и средства ея значительно уменьшаются отъ этого. Тальникова не падаетъ духомъ, ршаетъ хать въ деревню, жить тихо и скромно, заниматься хозяйствомъ. Въ этомъ ршеніи поддерживаетъ молодую вдову сосдъ-землевладлецъ Сурковъ (г. Садовскій),— скажемъ уже сразу,— влюбленный въ Тальникову очень давно, съ тхъ поръ еще, когда она не была замужемъ. Вдова этого не подозрваетъ. Въ нее. Же влюбленъ столичный житель, очень богатый баринъ-rentier, Усвоевъ(г. Горевъ), что ей хорошо извстно, такъ какъ Усвоенъ ей сдлалъ предложеніе и сама она къ нему неравнодушна, по почему-то отсрочиваетъ свое согласіе и, наконецъ, ршается дать его, если Усгоевъ приметъ ея условія, а именно: жить съ нею въ деревн безвыздно. Усвоевъ человкъ совсмъ городской, заманить его на вчное жительство въ деревню ничмъ нельзя, да и длать ему тамъ нечего: денегъ у него довольно безъ возни съ хозяйствомъ, котораго онъ не любитъ, не знаетъ и знать не желаетъ, воспитывать и обучать народъ онъ не чувствуетъ ни малйшаго призванія, ко всей зат молодой вдовы относится весьма скептически и на-отрзъ отказывается отъ буколическаго счастья на лон природ ‘въ родномъ углу’, ибо родственныхъ чувствъ къ этому ‘углу’ не питаетъ. Слова онъ говорить съ своей точки зрнія резонныя, но Тальникова противупоставляеть имъ свои женскіе резоны: если Усвоенъ не хочетъ сдлать по ея, стало быть, онъ не достаточно ее любитъ, а посему — прощайте.

Тальникова ‘въ родномъ углу’, ея папаша Карамышевъ (г. Макшеевъ и племянница Ириша (г-жа Васильева 2-я), истые горожане, изнываютъ отъ бездлья и тоски. Хозяйка занимается хозяйствомъ и нравственнымъ перевоспитывавіемъ мужиковъ, а старому жуиру и молоденькой двушк ничего иного не остается, какъ съ утра до ночи дуться въ карты. ‘Ты бы цвточками занималась, ты бы ребятишекъ обучала’,— уговариваетъ Тальникова Иришу.— ‘Надоли мн цвточки, не хочу ребятишекъ, не умю ихъ учить… умираю отъ скуки!’ — рыдаетъ бдная двушка. Вдова непреклонна, у нея дв задачи: первая — пріучить народъ вс хозяйственныя сдлки, по найму земли, по ссудамъ, по наймамъ на работы, заключать словесно и исполнять на совсть, вторая — устроить заводъ для разработки фосфоритовъ, коихъ богатйшія залежи имются ‘въ родномъ углу’. Дло стало за малымъ — денегъ нтъ у Тальниковой, а долговъ такъ много, что на ея имніе точить уже зубы сосдка, барыня-кулакъ, Рыткина (г-жа Никулина), на самое же вдову глаза разбгаются у двоюроднаго брата Рыбкиной, отставнаго гусара Дымникова (г. Рыбаковъ), превратившагося въ настоящаго Колупаева. Сія сказка сказывается весьма протяженственно, въ теченіе двухъ съ половиной актовъ. А тмъ временемъ нравственное усовершенствованіе народа не подвигается ни на полшага, и сама Тальникова убждается въ томъ, что ‘безъ мужчины’ съ народомъ ей не справиться и денегъ на фосфориты не добыть. Гусаръ Дымниковъ на все согласенъ, на житье въ деревн, на фосфориты, на воспитаніе народа и на что еще будетъ угодно молодой вдов, только на одномъ условіи, если она выйдетъ за него замужъ. Въ противномъ случа — немедленное взысканіе долговъ, и тогда — adieu фосфориты, мужики, родной уголъ!… Тмъ временемъ любовь сосда Суркова,— въ чемъ онъ уже открылся Тальниковой,— распалилась до такой степени, что благородный длецъ Сурковъ запилъ мертвую съ отчаянія, потерявши надежду на взаимность сосдки. Этотъ запой такъ тронулъ молодую вдову, настолько убдилъ ее въ нжности Суркова, что Тальникова сама восчувствовала къ нему нжность и сама сдлала ему предложеніе. Тутъ является столичный житель Усвоевъ и опять предлагаетъ Тальниковой руку, сердце, состояніе и безпечальное житье на его средства. Тальникова читаетъ Усвоеву нотацію, потомъ выводить Суркова и объявляетъ о своей съ нимъ помолвк. Столичный житель посрамленъ, рьяный горожанинъ папа-Карамышевъ посрамленъ, Колупаевы — Дымниковъ и Рыткина — будутъ посрамлены, женихъ и невста ликуютъ: фосфориты они перемелятъ, мужиковъ усовстятъ и ‘въ родномъ углу’, по ихъ наставленію и примру, водворятся на земл миръ и въ человкахъ благоволніе. Вы думаете, это все? Нтъ, не все,— этого мало: глядя на такую благодать, вс горожане, съ Усвоевымъ во глав, затоскуютъ въ городахъ, застыдятся, расползутся изъ нихъ и начнутъ каждый у себя ‘въ родномъ углу’ Колупасвыхъ посрамлять, мужиковъ благовоспитывать, культуру насаждать и молоть,— если не фосфориты, такъ какъ не во всякомъ углу они насыпаны,— то во всякомъ случа… Что же, однако, они молоть будутъ на пустопорожнихъ мстахъ? Вотъ этого авторъ не договорилъ,— жаль. Ну, да это дло не опозданное, можно договорить въ другой разъ. Только, ужь если кто-нибудь изъ господъ драматурговъ возьметъ на себя этотъ трудъ, желательно, чтобы сдлано это было не такъ длинно и мене скучно, чмъ четырехъ-актная исторія о фосфоритахъ молодой вдовы, побждающей сердца мужчинъ въ город и на лон природы. Конечно, мы въ умиленіи отъ перспективъ, открытыхъ г. Невжинымъ, и въ восторгъ сердечномъ восклицаемъ: вашими бы, благодтель, устами такія конфетки кушать, столь он намъ по вкусу!— по, вдь, найдутся маловрные, которые скажутъ, пожалуй, что ваши конфетки годятся только для дтей средняго возраста… Однако, шутка шуткой, а вопросъ, затронутый г. Невжинымъ, весьма серьезенъ, и не только разршить его, но и поставить правильно — дло не легкое, и настолько онъ сложенъ, что однимъ вопросительнымъ знакомъ тутъ не отдлаешься. Не отклоняясь отъ содержанія комедіи Въ родномъ углу, всякій вправ спросить, напримръ: такъ ли желательно переселеніе въ деревню такихъ представителей интеллигенціи, какъ Усвоевъ, Карамышевъ и Ириша? Желательно ли, вообще, массовое переселеніе всей такъ называемой интеллигенціи въ деревню? Не изгадятъ ли вс эти Усвоевы, Карамышевы и имъ подобные жуиры и тунеядцы нашу деревню еще хуже, чмъ Рыткины и Дымниковы? Эти просто обдираютъ мужиковъ первобытными способами ‘чумазаго’, и противъ нихъ есть не мало средствъ, которыя отчасти уже опредлены въ вид законодательныхъ мръ противъ кулачества и ростовщичества, отчасти же — намчаются въ литератур, въ обществ, въ административныхъ сферахъ, въ вид различныхъ проектовъ, направленнымъ къ поднятію экономическаго и умственнаго уровня сельскихъ обывателей. Такимъ образомъ, ‘кулака’ можно сократить, его и сократятъ, а потомъ его можно и совсмъ истребить, и его истребятъ, когда нужда, голодъ, податныя тяготы перестанутъ загонять мужика въ загребистыя лапы ‘чумазыхъ’ всякихъ наименованій. Мало-мальски сытый мужикъ не пойдетъ въ кабалу къ Еолупаевымъ. Такой уже самъ норовитъ забрать въ руки и своего брата побдне, и интеллигента попроще или поглупе, врод Тальниковой, напримръ. Не такая дряблая или миндальничающая интеллигенція нужна нашей деревн, ничего отъ нея нельзя ждать, кром пустяковины и вящаго развращенія крестьянъ безтолковыми благодяніями. А вотъ, что нужно,— того г. Певжипъ самъ не знаетъ и своею комедіей доказалъ полнйшее свое незнакомство съ родными углами и ихъ насущными нуждами. Къ тому же, въ комедіи нтъ ни драматическихъ положеній, ни опредленныхъ характеровъ, и слишкомъ много разговоровъ, неидущихъ къ длу. Что касается исполненія пьесы, то мы считаемъ нужнымъ отмтить превосходную игру г. Садовскаго, съумвшаго силою чувства и искренностью тона сдлать симпатичную фигуру запившаго отъ любви Суркова. Г-жа Садовская была, по обыкновенію, очень хороша въ видной роли старой няньки Тальниковой. Г-жа Васильева — мило и естественно изображала скучающую въ деревн городскую барышню. Г. Рыбаковъ слишкомъ каррикатурпо игралъ отставнаго гусара, въ его передач выходить совсмъ по офицеръ ныншняго времени, а нчто врод исчезнувшаго типа ‘бурбона’ двадцатыхъ годовъ.

Въ прошломъ мсяц русская сцена понесла тяжелую утрату въ лиц очень талантливаго артиста Павла Матвевича Свободина, внезапно скончавшагося во время спектакля въ уборной Михайловскаго театра. Покойный Павелъ Матвевичъ воспитывался въ петербургскомъ театральномъ училищ, по выпуск изъ котораго дебютировалъ на сцен Александринскаго театра подъ фамиліей Козіенко,— его настоящая фамилія. Не получая ни одной видной роли посл дебюта, молодой артистъ оставилъ казенную сцену, ухалъ въ провинцію и въ скоромъ времени, подъ фамиліей Свободина, занялъ видное мсто среди актеровъ, служившихъ въ частныхъ театрахъ. Съ 1881 г. Свободинъ игралъ въ Москв въ труппахъ П. М. Медвдева, А. А. Бренко (въ Пушкинскомъ театр), А. Ф. едотова (въ пассаж Солодовникова и въ Ботаническомъ саду), . А. Корша (въ театр Ліанозовыхъ) и въ ‘Новомъ’ театр М. В. Лентовскаго. Въ 1884 г. Свободинъ былъ вновь Припять на казенную сцену въ Петербург, посл блестящаго дебюта въ роли Муромскаго въ драм Сухово-Кобылина Дло. Въ роковой вечеръ своей кончины Свободинъ игралъ роль Оброшенова въ пьес Островскаго Шутники. Смерть послдовала почти моментально отъ паралича сердца въ антракт передъ послднимъ дйствіемъ. Ударъ былъ такъ неожиданъ, что театральное начальство совсмъ растерялось и крайне неловко продолжало спектакль, замнивши другимъ актеромъ лежавшаго въ уборной уже мертвымъ Свободина. Когда слухъ о смерти артиста проникъ въ зрительную залу, публика сама уже прекратила представленіе тмъ, что стала уходить изъ театра съ криками неудовольствія на печальный промахъ распорядителей. Имя П. М. Свободина. появилось въ печати въ журнал Артистъ подъ очерками изъ театральной жизни, озаглавленными Лицеди. Высоко-талантливый, умный и хорошо образованный сценическій дятель, Свободенъ умеръ въ самомъ разцвт своихъ артистическихъ силъ, оставивши по себ добрую память во всхъ, близко его знавшихъ и по заслугамъ цнившихъ въ немъ добраго товарища, милаго человка и честнаго слугу драматическаго искусства.

Ан.

‘Русская Мысль’, кн.XI, 1892

СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО.

Читайте также: