Сокрушеніе и смиреніе Бонапартовыхъ друзей.
Съ французскаго.
‘Встникъ Европы’, No 14, 1814
Сокрушение и смирение Бонапартовых друзей, Наполеон, Год: 1814
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Многіе друзья Бонапарта собрались 30 Марта и бесдовали о той участи, которая ожидаетъ ихъ я отечество. Пушечная пальба приводила ихъ въ трепетъ, ихъ лживое перо въ первый разъ отскакивало отъ бумаги. Одинъ изъ нихъ, человк веселый и человк дловый, безпокоился о своемъ загородномъ дом, другой, среди Государственныхъ длъ озабоченный собственною фабрикою въ окрестностяхъ Парижа, освдомлялся под чужимъ именемъ о расположеніи батарей, иной сочинялъ рчь для убжденія Французскаго народа въ совершенной покорности вол своего славнаго Государя, тотъ, озолотившій себя подлымъ лихоимствомъ, готовилъ громкую статью для журнала, въ которой возвщалъ Европ, что союзныя воинства сгибли подъ стнами Парижа, вс, однимъ словомъ, притаясь въ углу отъ опасности, разсуждали объ ихъ личной пользъ.
Между тмъ день протекалъ, млкіе служители великаго мужа колебались между страхомъ и надеждою.— ‘Ахъ! мой другъ’ говорилъ одинъ своему сосду, Императоръ не возвращается. Мы погибли!’ — Будь надеженъ,— говорилъ другой чернокнижникъ — вруй въ его великій умъ, можетъ быть, когда мы почитаемъ его отчаяннымъ, онъ вывернется изъ бды съ помощію дьявола!— Нтъ сомннія, что онъ заключилъ нкогда союз съ чертями. ‘А разв не льзя, въ ожиданіи, убраться вамъ изъ Парижа?’ возразилъ другой, крайне осторожный человкъ, люди, на хуже насъ, ухали.
Друзья Бонапартовы узнаютъ наконецъ о здач Парижа на капитуляцію. Радость изображается на всхъ лицахъ. Конецъ опасностямъ! кричатъ вс въ одинъ голосъ, и вс идутъ вкушать прелести покои посл утомительныхъ трудовъ. Но съ наступленіемъ ночи горестныя предчувствія тревожатъ нашихъ ревностныхъ царедворцевъ. На другой день они сходятся, и разговоръ возобновляется такимъ, или почти такимъ образомъ: (Кто можетъ, тотъ угадывай славныя имена, сокрытыя подъ алфавитными буквами.)
А. Приступимъ, Государи мои, къ великому длу, выслушайте меня. Сказываю врное извстіе: ИМПЕРАТОРЪ АЛЕКСАНДРЪ объявилъ, что Онъ не хочетъ трактовать съ Бонапартомъ, слдственно послдній перестаетъ царствовать. Спрашиваю васъ: можемъ ли мы перестать жить?
Вс. О! нтъ! нтъ! онъ прав, надобно приступить къ длу.
А. Я видлъ приближеніе союзныхъ войскъ, говорилъ со многими Офицерами, и научился отъ сихъ любезныхъ, а совсмъ нежестокосердыхъ, людей обращать ея съ вжливостію, мн до того времени неизвстною, къ вчному стыду моему. Учреждается временное Правленіе, мы не входимъ въ него по всмъ вроятностямъ, но поспшимъ явиться съ привтствіями къ Членамъ сего Правленія, чтобы удержать, естьли возможно, наши почести и богатства. Впрочемъ, весь народъ расположенъ въ пользу новой перемны: онъ требуетъ Бурбоновъ. А наша польза требуетъ, чтобы мы присоединились къ народу. Наднемъ блую кокарду и закричимъ: да здравствуетъ Король! Бонапарта долой!
Б. Пожалуй, я на все согласенъ, лишь бы только нкоторыя вещи, вы меня разумете, остались по прежнему.
К. Но ршились ли произшествія? можемъ ли безъ страху отступиться отъ Бонапарта? Мое мнніе еще подождать. Надобно быть осторожнымъ. Естьли Бонапартъ возвратится…
А. Невозможное дло!
К. Ктожъ за это ручается!
А. Врное слово МОНАРХА истинно Великаго, и надобно признаться, непохожаго совсмъ на нашего издыхающаго повелителя.
Д. А его воинство такъ ли сильно, чтобы оно могло защитить имнія и особы наши отъ воинства Бонапартова?
А. Союзники идутъ въ великихъ силахъ. Послдняя ихъ армія, которую мы истребили на словак стоитъ еще въ грозной цлости. Мы знали ихъ силы, но боялись признаться. Какая вамъ была нужда, что тягость войны лежала на селеніяхъ и городахъ? Мы жили въ Париж. Теперь не льзя обманывать, Бонапартъ не можетъ съ остатками своего прекраснаго воинства держаться доле, и могу васъ уврить, что онъ не возвратится въ столицу.
К. Это дло иное, ты меня успокоиваеть. Я вижу причины держать его сторону, когда онъ лишается власти, я гнушаюсь имъ.
Б. Я никогда не любилъ его.
Вс. Ни я, ни я, ни я, ни я.
К. Какъ вы думаете, не тронутъ ли его старинныхъ друзей?
А. ИМПЕРАТОРЪ АЛЕКСАНДРЪ есть образецъ великодушнаго и милостиваго Государя, а законные Принцы Французскіе также расположены хорошо.
К. Быть такъ! принесемъ себя на жертву. Прекрасно погибать за отечество, и когда пять сотъ тысячь человкъ готовы укрывъ насъ за собою, можемъ говорить. Законъ міра: горе побжденному!
Вс. Да здравствуютъ Бурбоны! да пропадетъ Бонапартъ!
Д. Какъ пріятно мстить! Жестокій! варваръ! тиранъ! Никогда не прощу ему одного случая, для меня обиднаго. Поврите ли, что онъ осмлился одинъ разъ ударить меня своею рукою?
К. А я разв не вытерплъ отъ него пощечины?
Е. Д я толчка въ спину.
Ф. А я что вытерплъ, о чемъ и говоришь стыдно.
А. Он не щадилъ, правда, и меня, но я не хотлъ быть злопамятнымъ обращая мысли свои на т дары, которыми он осыпалъ меня.
Е. Изверг! злоди! сколько зла онъ сдлалъ! Я готовъ написать противъ него жестокую филиппику.
Г. Кто знаетъ его лучше меня? Сколько могу сказать теперь, когда можно говорить, не боясь потерять его пенсій, сколько вещей могу разсказать о его длахъ во Франціи и въ Италіи, о разстрляніи Дедна д’Ангена, о смерти Пишегрю, о процесс Моро, о похищенія Испанскаго трона, о принесеніи восьми есть тысячь Французовъ на мертву изъ одного удовольствій подписать въ Москв Императорское повелніе о спектакляхъ, и проч., и проч., и проч.
В. Вы говорите о Рчахъ: сколько онъ обязанъ моему краснорчію! Я доказалъ и убдилъ, что конскрипція полезна для народнаго населенія.
М. А я, что многочисленные налоги обогащаютъ народъ и торговлю.
П. А я, что послдняя капля Французской крови должна пролиться за сохраненіе ею трона, которому принадлежатъ вс имущества и вс лица.
Журналистъ. А мои журнальныя статьи! Каждое утро убивалъ я двухъ или трехъ Генералъ-Аншефовъ въ союзной арміи, разсыпалъ цлыя колонны, остріемъ пера изрубилъ нсколько тысячъ храбрыхъ, которые, къ ихъ и нашему щастію, находятся въ вожделнномъ здравіи.
Поэтъ. Я сочинилъ заране театральную піэсу для безсмертной славы Бонапарта: самыя остроумныя привтствія, самыя тонкія похвалы…. Но теперь! Сожгу мою піэсу, он недостоинъ ея.
А. Не лишайся такого превосходнаго творенія, съ нкоторыми перемнами ты можешь выпустишь піэсу поздне. Ты умешь такъ хвалить!…
Поэт. Правда, подумаю об этомъ.
Много было говорено другихъ подобныхъ глупостей тми-же дйствующими лицами, они разсуждали долго. Мы избавимъ нашихъ читателей отъ разсказа. Общее мнніе опредлило цну тхъ подлыхъ людей, которые такимъ недостойнымъ образомъ обманывали цлый народъ Французскій. Ихъ совсть есть для нихъ наказаніе. Мы невиновны, что были жертвами измны и обмана, но мы остались бы безъ всякаго оправданія, естьли бы имли уваженіе и довренность къ тмъ людямъ, которые насъ губили для личной своей пользы, къ тмъ людямъ, которые, тщательно скрывая отъ насъ тирана, находили въ его преступленіяхъ свои выгоды къ тмъ людямъ, наконецъ, которые обезчестили честь. Мы остались бы безъ оправданія, естьлибъ не присоединили нашей похвалы къ похваламъ, воздаваемымъ цлымъ свтомъ Августйшимъ Монархамъ и великодушнымъ Побдителямъ. Они освободили насъ отъ тиранства, возвратили нашимъ дтямъ отцовское наслдство, и пролили на прекрасное отечество наше зарю щастія и радости. Мы научились судить по дламъ, и не врить нашимъ журналамъ. Изъ глубины чистаго сердца восклицаемъ: Многіе вки да здравствуетъ Великодушный АЛЕКСАНДРЪ! честь и слава внукамъ Генриха IV!