Слово в день Святыя Пасхи[1]
Слово в день Святыя Пасхи[1]
(Напечатано в Христ. Чтении 1840 года и в собраниях 1844 и 1848 годов.)
(Напечатано в Христ. Чтении 1840 года и в собраниях 1844 и 1848 годов.)
1827 год
1827 год
——
Слово в день Святыя Пасхи, Филарет, Год: 1827
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Христос Воскресе!
Еще Бог привел нас узреть сего царя дней, сию главу праздников. Благословен, положивый времена и лета во своей власти!
Воистинну, день воскресения Христова есть царь дней: ибо как от благотворной власти царя приемлют подданные безопасность, мир, достоинство, так от благотворной силы дня воскресения Христова приемлют все прочие дни безопасность и мир: ибо иначе мы были бы ‘страхом смерти чрез все житие повинни работ’ (Евр.2:15), — приемлют достоинство: ибо каждый день рождения, жизни, смерти каждаго из нас, был бы достоин проклятия, если бы не благословились все они днем воскресения Христова. Может быть, для сего-то между прочим свет неблагословенных дней погас во мгновение смерти Иисус-Христовой, чтобы из Его смерти и воскресения возсиял новый свет дней благословенных, чудесным образом освещающий как все грядущие, так и все прошедшие веки. И прошедшие, говорю: ибо Авраам, за столь многие веки до дня воскресения Христова, наслаждался светом не тех дней, которые тогда видел, но сего дня, котораго по вере ожидал, как сказует сам Иисус Христос Иудеям: ‘Авраам отец ваш рад бы был, дабы видел день Мой, и виде, и возрадовася’ (Иоан. VIII. 56), видел же он сей вожделенный день особенно тогда, когда Исаака, в течение трех дней приносимаго в жертву в сердце намерением, наконец действительно на жертвеннике, на дровах всесожжения, под жертвенным ножем, под смертоносною рукою лежащаго, по выражению Апостола, в ‘притче прият’ (Евр. XI. 19), то есть, вновь получил живаго, в предзнаменование будущаго из мертвых воскресения Христова, тридневнаго, после видимаго на кресте заклания и внутренняго всесожжения. А дабы день воскресения Христова освещал грядущие по нем дни и веки, смотрите, как дает ему неоскудевающий свет само Солнце правды — Иисус Христос, когда говорит сынам света, Апостолам: ‘паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас’ (Иоан. XVI. 22). Если никто не похитит сей радости: то очевидно, что она сиять будет во все грядущие дни и веки.
Христиане, сыны света, хотя, может быть, меньшие! О, если бы сей день, который Авраам рад был видеть, и который Апостолам принес радость неотъемлемую, с каждым возвращением своим приносил нам новое приращение света духовнаго, новое утверждение в радости спасения!
Может-быть, некоторым покажется, что я ‘ожесточаю просити’, — слишком многаго желаю и требую[2], чтобы свет и радость воскресения Христова всегда возрастали в нас, между тем как начало их всегда есть одно и тоже, а потому и действует одинаково, даже, повидимому, действует на нас не всею полнотою силы, какою действовало на Апостолов, поелику они сами слышали обетование радости, и сами видели Воскресшаго, сообразно с обетованием. На сей случай выслушайте мое оправдание, надеюсь оправдаться скоро.
Вникните в обетование радости, данное Апостолам, а в лице их и всем нам: ‘паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше’. По нашему понятию, надлежало бы сказать: вы Меня увидите, и возрадуется сердце ваше, ибо мы радуемся тогда, когда мы видим, кого любим: а то, что видит нас он, может для нас оставаться без всякаго действия, ибо когда не видим его мы, тогда не от чего возрадоваться сердцу нашему. Вопреки сему Господь сказал: Я увижу вас, и возрадуется сердце ваше, — так как бы все дело зависело от того, что Он увидит учеников Своих, и как бы не было никакой примечательной разности в том, увидят ли они Его, или нет. Что же хочет сказать чрез сие Премудрость Божия? — То, что как свет сего видимаго мира исходит от солнца, которое есть око сего мира: так свет душ и радость сердец исходит из очей Сына Божия Иисуса Христа, Который есть Солнце мира невидимаго, что, как солнце, когда восходит и зрит на землю, сим самым дает благотворный свет земным существам, поколику каждое из них способно принимать оный, так Богочеловек Иисус, когда призирает на души и сердца, — особенно после того, как Он в истинную весну и новое утро мира восшел от земли в прославленном уже Своем человечестве, которое, быв возвышено чрез страдания, сделалось, так сказать, прозрачным для живущаго в нем исполнения Божества, и котораго язвы суть отверстыя двери Божественнаго света, — таковым Своим присутствием дарует благодатный свет душам, и радость сердцам, по мере их духовной способности принимать оный, то есть, по мере веры и любви, что, как наслаждение светом солнца не зависит определительно от того, видит ли кто над собою круг солнца, или нет, но и тот, кто для сего не возводит и не напрягает ока, пользуется светом, и даже тот, кто сидит в тени, или стоит под облаком: так наслаждение светом Христовым и радостию о Господе не привязано к тому необходимо, зрит ли кто Христа, образно являющагося, телесным даже очам, но и тот, кто не дерзает возвести взора на высоту славы Его, по смирению, и тот, кто стоит под облаком веры, и тот, кто покоится в тени надежды, также могут наслаждаться духовным светом и небесною радостию, и еще иногда безопаснее, нежели зритель необыкновенных явлений, для которых надобно иметь орлиное око, чтобы не быть омрачену избытком света. Итак подлинно, в отношении к радости о Господе, все дело состоит в том, чтобы узрел нас воскресший Господь, и нет никакой примечательной разности в том, узрели ль Его мы очами телесными, или нет: величайшая же важность заключается в том, чтобы Господь узрел нас не только неомрачаемым оком Своего вездесущия и всеведения, которым Он проницает все, и от котораго в самой мрачной глубине ада самая черная мысль утаиться не может, но чтобы узрел Он нас светлым и светодательным[3] оком благодати, пламенным и воспламеняющим оком любви, которым Он взирает не на всех без различия, но по выбору, как узрел по воскресении своем Мироносиц и Апостолов. Впрочем из самаго сего выбора, по милосердию Своему, не исключает Он никого, если кто сам себя не исключит из онаго. Не ожидает, чтобы мы искали взора благодати Его, но, предваряя нас, ищет между нами Сам, на кого бы мог воззреть взором благодати, и Сам указует нам то положение, в какое нам должно стать, чтобы взор Его мог на нас успокоиться. ‘На кого воззрю? — взывает Он чрез Пророка, — токмо на кроткаго и молчаливаго’, или сокрушеннаго духом, ‘и трепещущаго словес Моих’ (Ис. LXVI. 2). Если не можешь более, имей только кротость, сокрушение духа, страх Божий: и Господь воззрит на тебя, по закону избрания, который Он сам Себе положил, и объявил всем нам, а за сим и на тебе, также как на Апостолах, исполнит Он данное и тебе в лице их обетование: ‘узрю вы, и возрадуется сердце ваше’.
Чтобы поверить сие размышление несомненным опытом, воззрим на первых и ближайших причастников радости воскресения Христова, которых разнообразные опыты дают нам сколько твердых доказательств для удостоверения в сем вожделенном событии, столько же верных наставлений для спасительнаго и блаженнаго участия в оном. Радость их о воскресении была ли необходимо привязана к видению Воскресшаго, телесным образом? Лишением сего видения оправдывалось ли у них уменьшение радости? Не противное ли сему показывают их приключения? Вы напомните мне при сем слово Иоанна: ‘возрадовашася убо ученицы, видевше Господа’ (Ин.20:20). Так, но, еще прежде их, Мироносицы не радовались ли уже великою радостию, не видав Его? ‘Изшедше, — пишет святый Матфей, — скоро от гроба со страхом и радостию велиею, текосте возвестити учеником Его’ (Мф. 28:8). Фома думал, что он в праве домогаться видения, и успел в своем домогательстве: правда, что сие привело его не только в радость, но и в восторг, однако подлинно ли сие особенное видение сделало его особенно счастливым? Совсем иначе судил сам Датель видения, Он упрекнул Фому видением, и ублажил не видевших. ‘Видев Мя, веровал еси: блажени не видевшии, и веровавше’ (Иоан. XX. 29). А быть блаженну, без сомнения, есть нечто выше мгновенных восторгов и совершеннее радости. И Апостол Петр, как самовидец Воскресшаго, зная цену его видения, приписывает однако самый высокий степень радости верующим без видения. ‘Егоже, — говорит, — не видевше любите, и на Негоже ныне не зряще, верующе же, радуетеся радостию неизглаголанною и прославленною: приемлюще кончину вере вашей, спасение душам’ (1Петр. I. 8—9).
Таким образом, надеюсь, доказано, что начало внутренняго света и духовной радости, заключенное в воскресении Христовом, и на нас, не видевших Господа, может действовать всею полнотою силы своея, какою действовало на ‘самовидцев и слуг бывших Словесе’ (Лк.1:2). Если же их опыты покажут нам и то, что сия радость не только сохранялась в них сообразно с обетованием, что ‘никтоже возмет’ (Ин.16:22) ея, но, для сего самаго качества неотъемлемости, должна была в них возрастать и совершенствоваться: то чрез сие докажется, что не есть излишняя взыскательность желать и требовать, чтобы радость сия и в нас не только не оскудевала, но еще всегда возрастала, как свет утра, даже до полнаго дня внутренняго просвещения от Духа Святаго, даже до невечерняго дня царствия Христова. Итак — еще взор на опыты очевидных свидетелей воскресения Христова.
Когда, по сказанию Евангелиста, ‘возрадовашася ученицы, видевше Господа’, сие не было еще высоким степенем и совершенством радости: поелику, как дополняет другой Евангелист, она смешана была в начале с неверованием, и для своего утверждения требовала еще более чувственнаго доказательства воскресения. ‘Еще же не верующим им от радости и чудящимся, рече им: имате ли что снедно зде?’ — ‘И взем, пред ними яде’ (Лук. XXIV. 41, 43). Но когда они, разставшись с Господом, возносящимся на небо, ‘поклонишася Ему, и возвратишася в Иерусалим с радостию великою’ (Лк.24:52): не видите ли, что радость в них сделалась гораздо возвышеннее и сильнее прежней, ибо и разлучение с Виновником радости не уменьшает ея, но представляет ‘великою’ паче прежняго? Наконец посмотрите далее, как те же Апостолы ‘идяху радующеся от лица собора’ Иудейскаго, ‘яко за имя Господа Иисуса сподобишася безчестие прияти’ (Деян.5:41): вот радость еще более возвышенная и сильная, и подлинно неотъемлемая, когда ни вражда, ни гонение, ни безчестие, ни раны, не могли нарушить ея.
Итак, возвращаюсь к моему желанию: о, если бы радость настоящаго дня соделалась для нас радостию жизни, всегда возрастающею, как жизнь юности, и никогда не стареющеюся, как жизнь небесная!
Но как сие сделать? спросят, вероятно. Как сие сделать? Как сделать то, чтобы радость, по началу своему вечная, не была кратковременною? Как сделать, чтобы радость, по своим последствиям безконечная и безпредельная, возрастала и увеличивалась на пути к своей безконечности и безпредельности! Мне кажется, не то трудно, как сие сделать, но труднее понять то, как делается иначе. Только не препятствуйте Божественной радости, только не изгоняйте, или не подавляйте ея: она будет сама собою продолжаться, возрастать, совершенствоваться, доколе наконец превратится в блаженство.
В книге Пророка Иоиля есть примечательное изречение о том, как люди теряют радость, и подвергаются скорбям и бедствиям. ‘Виноград изсше, и смоквы умалишася: шипки и финикс, и яблонь, и вся древа польская изсхоша, яко посрамиша радость сынове человечи’ (Иоил. I. 12). Чистая радость есть благородная и целомудренная дева, которая имеет неразлучною спутницею чистую совесть, которая может быть в обществе только с теми, которых и поступки непорочны, и слова скромны, и намерения чисты и возвышенны. Как скоро вы позволяете себе дела порочныя, слова праздныя и легкомысленныя, намерения нечистыя и низкия, она тонко примечает сие, и ея благородство посрамляется, ея целомудрие стыдится, и она убегает и скрывается от вас. Если грубое и безумное веселие мира заступает ея место: тем хуже. Мщение небесное, за оскорбление небесной радости, посылает проклятие на все источники радости земной. ‘Виноград изсше, и смоквы умалишася: шипки и финикс и яблонь и вся древа польская изсхоша, яко посрамиша радость сынове человечи’.
Сынове человечи! или, лучше, сынове Божии во Христе! Не посрамим радости небесной и Божественной житием нечистым и делами грубой чувственности, ‘да даст’ Бог ‘веселие в сердца наши’ лучшее, нежели у тех, у которых плоды ‘пшеницы, вина и елея умножишася’ (Пс.4:8) и да ‘никтоже возмет радости’ нашея о воскресшем и вечно живущем Иисусе Христе, Господе нашем. Аминь.
[1] По Христ. Чт.: О святой радости беседа в день Св. Пасхи, говорена (По Евреин. сборн. 3 апреля) в Московском Успенском Соборе.
[2] По Евреин. сборн.: слишком многаго желаю и требую, когда желаю и требую.
[3] По Евреин. сборн.: просвещающим…