Скобелев о немцах, Апушкин Владимир Александрович, Год: 1914

Из воспоминаний о русско-японской войне
Время на прочтение: 93 минут(ы)
Скачать в PDF

В. А. АПУШКИНЪ

СКОБЕЛЕВЪ О НМЦАХЪ

Его завты Славянству

ПЕТРОГРАДЪ
Изданіе Товарищества И. Д. СЫТИНА
1914

Священной памяти великаго вождя и славянина.

Казалось, русская природа
Его изъ мди отлила
И въ руки мечъ ему дала
Во славу Русскаго народа.
(Я. П. Полонскій. ’25 іюня’ 1882 г.).

‘Мой символъ кратокъ, Отечество,
наука, свобода и Славянство’.
Скобелевъ.

СОДЕРЖАНІЕ.

Предисловіе
I. Что сдлало Скобелева политикомъ? Его взгляды на войну
II. Отношеніе Скобелева къ Берлинскому трактату. Мечты о вольномъ союз славянскихъ племенъ. Чмъ быть Константинополю? Ожиданіе ‘грома’ на Висл и Бобр
П1. Командировка Скобелева въ 1879 г. въ Германію на маневры. Отчетъ Скобелева о маневрахъ германскихъ войскъ. Приложенія къ нему. Замтки Скобелева на книг Луи Тиваля, касающіяся дйствія прусскихъ войскъ въ кампаніи 1866 и 1870 г.г.
IV. Впечатлнія Скобелева отъ Германіи. Аудіенція у ими. Вильгельма I. Выводъ: путь въ Константинополь — черезъ Вну и Берлинъ
V. Отношеніе Скобелева къ Англіи по возвращеніи изъ Ахалтеке. Общій врагъ — нмецъ. Письмо Скобелева къ М. Н. Каткову
VI. Рчь Скобелева на обд въ годовщину взятія Геокъ-Тепе
VII. Возраженія Скобелева на обвиненія въ шовинизм. Его мысли о финансовой возможности для Россіи войны съ Германіей. Его мнніе о нмцахъ и Бисмарк. Его письмо о политикахъ и дипломатахъ
VIII. Знакомство съ г-жей Аданъ. У Россіи и Франціи общій врагъ — нмецъ. Поздка въ Парижъ и парижская рчь Скобелева. Ея значеніе въ оцнк Гамбетты, О. А. Новиковой и самого Скобелева. Ярость нмцевъ
IX. Отношеніе къ парижской рчи Скобелева въ Россіи. Письмо Скобелева съ разъясненіемъ ея смысла и результатовъ
X. Письмо Скобелева къ И. С. Аксакову о томъ же. Взгляды Скобелева на польскій вопросъ
XI. Замтки Скобелева на записк о сербскихъ длахъ. Слова Скобелева въ Москв на собраніи у T. С. Морозова. Предчувствіе смерти. Смерть. Торжество нмцевъ надъ Скобелевской могилой

ОТЪ АВТОРА.

Кром статей и замтокъ, извлеченныхъ мною изъ повременныхъ изданій, я пользовался при составленіи настоящаго очерка еще трудами:
В. В. Верещагина — На войн. Воспоминанія о русско-турецкой войн 1877 г. (М. 1902 г.),
П. Дукмасова — Съ Скобелевымъ въ боевомъ огн. Изъ воспоминаній о русско-турецкой войн 1877 — 78 г.г. (СПб. 1895 г.),
Д. Кашкарова — Взгляды М. Д. Скобелева на политику и войну. (‘Армейскіе Вопросы’, вып. 2-ой, СПб. 1893 г.),
Л. Н. Маслова — Завоеваніе Ахалъ-Теке. Матеріалы для біографіи и характеристики М. Д. Скобелева. (СПб. 1887 г.),
В. И. Немировича-Данченко — Скобелевъ. Личныя воспоминанія и впечатлнія. (СПб. 1-е изданіе — 1884 г., 3-е изданіе — 1903 г.),
И. А. Чанцева — Скобелевъ, какъ полководецъ. (СПб. 1883 г.).
Какъ только началась кровавая борьба Славянства съ нмцами, имя Скобелева ожило. ‘Надёжа-вождь Славянской рати’, онъ былъ апостоломъ и пророкомъ этой борьбы. Его пророчества теперь сбываются — и, дастъ Богъ, сбудутся до конца, ибо онъ вщей душой прозрвалъ побду Славянства надъ нмцами. Его завты для этой борьбы должны быть исполнены. Они дадутъ намъ эту побду.
Вотъ мотивы появленія въ свтъ этой книги.
Въ ней, по сил возможности, собрано воедино все, что Скобелевъ писалъ и говорилъ о нмцахъ и Славянств: его отчетъ о маневрахъ германскихъ войскъ, политическія записки и рчи, письма и сужденія.
Все это иметъ теперь уже 35-ти лтнюю давность, но все это такъ свжо и врно оправдывается событіями, словно писано и сказано вчера.
Сочетавъ въ своей геніальной славянской натур качества полководца, ‘Суворову равнаго’ (Лееръ), съ прозорливостью большого государственнаго дятеля, онъ учитъ насъ не презирать ‘нмца’, уважать его, какъ врага, но не бояться его, врно оцнивая политическіе идеалы европейскихъ державъ и предугадывая ихъ стремленія, онъ уже тогда точно указывалъ, кто нашъ другъ и союзникъ и кто нашъ врагъ, зная цну ‘союзамъ’ и ‘конгрессамъ’, онъ даетъ рядъ практическихъ совтовъ, какъ закрпить первые и выйти побдителемъ изъ вторыхъ. Онъ вритъ въ Россію и Славянство и этой врой заражаетъ другихъ… Его ‘парижская рчь’ лежитъ въ основ созданія той могущественной силы, которая возстала теперь противъ стремленія нмцевъ поработить себ весь міръ. Она была первымъ сменемъ идеи франко-русскаго союза, выросшаго въ ‘тройственное согласіе’- И о немъ мечталъ Скобелевъ,— и мечта его сбылась. Не даромъ нмцевъ такъ взволновали эти скобелевскія мечты и рчи! Но они не поняли ихъ грознаго, предостерегающаго смысла и ликовали надъ преждевременной могилой Скобелева, какъ будто выиграли цлую кампанію.
Напрасно! Пусть ‘Блый генералъ’ не дожилъ самъ до желанной имъ боевой схватки съ нмцами. Но живы идеи его въ русскомъ народ и Славянств, живъ духъ его въ русской арміи. Не даромъ русскій народъ, слагающій донын легенды о безсмертіи Скобелева и ожидающій, что ‘онъ явится, когда будетъ война съ нмцами’,— не вритъ, что Скобелевъ умеръ… Скобелевъ живъ тмъ, что не умираетъ: своими идеями, своими мечтами, своею любовью къ Отечеству, Славянству, свобод и наук.
И нын, когда насталъ для Европы часъ Страшнаго суда, когда Россія обнажила свой мечъ въ защиту себя, Славянства и мирной культуры народовъ отъ грубой силы тевтоновъ,— ‘нын силы небесныя съ нами невидимо служатъ’… Среди нихъ и духъ великаго Славянина…
Смотрите — и вы увидите тнь ‘Благо воина’ — ‘Благо генерала’ — надъ русскими полками, надъ русскимъ народомъ, надъ всмъ Славянствомъ .. Смотрите!..

В. А.

4 августа 1014 г. СПб.

I.

Скобелева сдлала ‘политикомъ’ русско-турецкая война 1877—78 г.г.
Правда, онъ не чуждъ былъ политическихъ вопросовъ и до нея. Дятельно, всмъ сердцемъ и умомъ участвуя въ собираніи Средней Азіи подъ русское владычество, онъ и тамъ уже сталкивался съ политикой Россіи и ея великодержавными задачами, но лишь съ политикой окраинной,— лишь въ сфер средне-азіатскаго вопроса. Относясь ко всему, что онъ длалъ, со всмъ пыломъ души, отдавая любимому длу весь свой умъ, вс свои силы, Скобелевъ и тамъ, въ Средней Азіи, не ограничивался только исполненіемъ боевыхъ задачъ, которыя ему давались, а смотрлъ впередъ и связывалъ стратегію съ политикой. Его стремленіе воздйствовать на послднюю свидтельствуется цлымъ рядомъ ‘записокъ’, которыя онъ подавалъ ‘по начальству’. Но онъ былъ еще молодъ, въ небольшихъ чинахъ — и его имя подъ этими ‘записками’ не останавливало на себ вниманія высокаго начальства,— и он ‘подшивались’ къ дламъ, быть можетъ, даже не прочитанными, хотя логика событій и приводила рано или поздно въ исполненіе все то, что въ своемъ прозрніи намчалъ Скобелевъ {Такъ, въ 1871 г. Скобелевъ представилъ въ штабъ Кавказскаго военнаго округа записку о занятіи Хивы. Ее ‘подшили’ къ длу. Въ 1881 г., возвращаясь изъ Ахалъ-Текинской экспедиціи, Скобелевъ взялъ ее и сдлалъ на ней слдующую надпись: — ‘На записку эту въ свое время никто не обратилъ вниманія… Тмъ не мене, все предположенное относительно Хивы исполнено въ 1873 году… Генералъ-адъютантъ Скобелевъ. Минскъ. 15 іюня 1882 г.’. Записка эта напечатана впервые въ ‘Историч. Встник’, 1882 г., No 10.}.
Политическимъ дятелемъ въ томъ смысл, въ которомъ позже стали говорить о Скобелев, сдлала его, повторяю, русско-турецкая война 1877—78 г.г. Сформировавъ его окончательно, какъ боевого дятеля, она сдлала его и зрлымъ государственнымъ человкомъ въ широкомъ смысл слова. Берлинскій конгрессъ, которымъ эта война закончилась, ввелъ его въ кругъ широкихъ вопросовъ международной европейской политики. Они захватили его — и съ тхъ поръ даже дорогой ему дотол и наиболе близко изученный вопросъ о положеніи Россіи въ Средней Азіи получилъ совсмъ иное, боле широкое освщеніе и трактовку.
Многіе писали и думали,— думаютъ, быть можетъ, и донын, что выступленіе Скобелева съ политическими рчами противъ нмцевъ было лишь стремленіемъ къ новой авантюр ‘Благо генерала’, который тяготился миромъ, жаждалъ новой славы, искалъ новыхъ сильныхъ впечатлній,— и полу-снисходительно, полу-презрительно прилагали къ нему извстный лермонтовскій стихъ:
‘…А онъ, мятежный, ищетъ бури.
Какъ будто въ буряхъ есть покой!..’
Это было хлестко, но легкомысленно, неврно по существу а свидтельствовало лишь о завистливости однихъ и тупой ограниченности другихъ, ‘всмъ довольныхъ’, безразличныхъ къ чести и достоинству своего Отечества, безразличныхъ даже къ тому, въ чьемъ подданств они будутъ завтра состоять,: — Россіи, Германіи или Австріи,— лишь бы ихъ не трогали, лишь бы отъ нихъ чего-нибудь не потребовали ..
Взгляды Скобелева на войну извстны.
— Война, говорилъ онъ, извинительна, когда я защищаю себя и своихъ, когда мн нечмъ дышать, когда я хочу выбиться изъ душнаго мрака на свтъ Божій… Подло и постыдно начинать войну такъ себ, съ втру, безъ крайней, крайней необходимости… Никакое легкомысліе въ этомъ случа не простительно… Черными пятнами на короляхъ и императорахъ лежать войны, предпринятыя изъ честолюбія, изъ хищничества, изъ династическихъ интересовъ…
Впечатлніе, произведенное на русское общество итогами Берлинскаго конгресса, слишкомъ еще памятно и хорошо извстно, чтобы на немъ останавливаться. И было бы странно и несправедливо отказывать Скобелеву въ прав на то, что признавалось за всмъ русскимъ обществомъ: на неудовлетворенность итогами войны, на сознаніе обиды, нанесенной въ Берлин Россіи, на негодованіе противъ ‘честнаго прусскаго маклера’… Онъ, видвшій смерть столькихъ своихъ соратниковъ, ихъ героическіе подвиги и труды,— онъ, столько разъ самъ смотрвшій въ глаза смерти, отдавшій этой войн весь пылъ своей богатырской души, весь геній своего ума, всю ее вынесшій на своихъ плечахъ, онъ чувствовалъ эту неудовлетворенность, эту обиду и это негодованіе сильне, чмъ кто-либо другой… Вся послдующая за этой войной его политическая дятельность была естественнымъ исходомъ этихъ чувствъ. Онъ не обрушилъ только свои пени, жалобы, негодованіе на нашу дипломатію, не отдался разочарованію, не снялъ мундира, не ушелъ въ революцію, куда его заманивали. Онъ поступилъ какъ честный гражданинъ, какъ зрлый государственный мужъ. Онъ сталъ лишь глубже изучать причины, погубившія въ Берлин славянское дло, и нашелъ ихъ:
— Нашъ врагъ, врагъ всего Славянства — нмецъ.
Событія всхъ послдующихъ лтъ, завершающіяся нын, безпримрною войною, краснорчиво показали, что онъ былъ правъ въ этомъ своемъ вывод.
Успокоиться на немъ онъ, конечно, не могъ, это было чуждо его дятельной натур, его пламенной любви къ Россіи и Славянству. И онъ сталъ предостерегать славянъ относительно, нмцевъ, проповдывать неизбжность борьбы съ ними и готовиться къ ней.
Прослдите хронологически вс выступленія Скобелева противъ нмцевъ — и, опредливъ ихъ начальный моментъ, вы съ несомннностью установите психологическую ихъ основу и логическое развитіе и наростаніе его идей въ полномъ соотвтствіи съ событіями тогдашней политической жизни Европы и личными его воспріятіями отъ Германіи. Среди послднихъ ршающее значеніе имла поздка Скобелева на маневры германской арміи.

II.

Когда въ Санъ-Стефано заключенъ былъ миръ, Скобелевъ, стоявшій во глав авангарда нашей арміи подъ Константинополемъ, возмущенно говорилъ В. II. Немировичу-Данченко:
— Какой это миръ!.. Разв такого мы въ прав были ждать? Вы увидите, что цною нашей крови мы дадимъ все врагамъ Россіи и ничего не получимъ сами. Я предчувствую, что все выиграетъ Австрія и враги славянства… Нужно еще нсколько столтій ждать, чтобы обстоятельства сложились такъ выгодно, какъ теперь…
Скобелеву казалось, что насталъ часъ ршенія славянскаго вопроса.
— Я рисую себ въ будущемъ, говорилъ онъ тогда же,, въ Санъ-Стефано, тому же своему собесднику,— вольный союзъ, славянскихъ племенъ. Полнйшая автономія у каждаго, одно, только общее — войска, монета и таможенная система. Въ остальномъ — живи, какъ хочешь, и управляйся внутри у себя, какъ можешь… А что касается до свободы, то, вдь, я говорю не о завтрашнемъ дн… Къ тому-же времени, пожалуй, Россія будетъ еще свободне ихъ… Уже и теперь вольный воздухъ широко льется въ нее, погодите… Разумется, мы все потеряемъ, если останемся въ прежнихъ условіяхъ… Племена и народы не знаютъ платонической любви… Этакъ они сгруппируются вокругъ Австріи и вмст съ нею оснуютъ южно-славянскую монархію… Тогда мы пропадемъ, потому что при помощи Австріи католичество широко разольется у нихъ… Оно захватитъ все и всхъ, и въ первомъ спорномъ вопрос славяне южные пойдутъ противъ сверныхъ, и будетъ эта братоубійственная война торжествомъ всякой нмецкой челяди… Но это невозможно и невозможно… Если мы запремся, да отъ всхъ принциповъ новой государственной жизни стной заслонимся — дло плохо… На это хватитъ у насъ государственной Мудрости… А пока наше призваніе охранять ихъ, именно ихъ… Безъ этого — мы сами уйдемъ въ животы, въ непосредственность, потеряемъ свой историческій raison d’tre !
— Мой символъ кратокъ: любовь къ отечеству, свобода, наука и славянство!. На этихъ четырехъ китахъ мы построимъ такую политическую силу, что намъ не будутъ страшны ни враги, ни друзья. И нечего думать о брюх, ради этихъ великихъ цлей — принесемъ вс жертвы… Если намъ плохо живется, потомкамъ лучше будетъ, гораздо лучше!
— Вы же не думаете,— спрашивали Скобелева,— чтобы Константинополь сдлался русскимъ городомъ?
— Я не дипломатъ, отвчалъ онъ,— но я не знаю, почему бы ему не быть вольнымъ городомъ съ русскимъ гарнизономъ…
Тотъ фактъ, что русская армія была остановлена въ своемъ побдоносномъ марш у Царьграда, особенно волновалъ Скобелева.
— Дипломатія сдлала большой промахъ, говорилъ онъ драгоману русскаго посольства въ Константинопол, г-ну Ону,— что не настояла на томъ, чтобы русскія войска хотя прошли черезъ Константинополь, не занимая даже его. Этимъ наши труженики-герои получили бы хотя нкоторое удовлетвореніе за свои побды, лишенія, жертвы… А то у насъ вышло какое-то недоконченное торжество, полу-побда. Войска все чего-то ждутъ, все еще надются, что ихъ пустятъ сюда… Черезчуръ ужъ мы гуманничаемъ и прямо во вредъ себ. Вотъ нмцы не поцеремонились, вдь, съ французами, съ этою гуманною, образованною націею!… Они еще разъ доказали Европ, что смлостью, энергіей, даже нахальствомъ всегда можно больше выиграть! Вообще, если бы пришлось, то въ отношеніи нмцевъ я придерживался бы ихъ же тактики: дйствовалъ бы безъ жалости, безъ состраданія… Вотъ теперь мы видимъ результаты этой двуличной политики, эту благодарность за нашъ честный, благородный образъ дйствій въ 70-хъ годахъ. Нтъ, господа, какъ хотите, а я не врю въ эту вроломную, заигрывающую политику нмцевъ! И намъ давно слдовало бы держаться такой же мудрой, ршительной, хотя и эгоистической нмецкой политики! Тогда у насъ не было бы такихъ преградъ, недоразумній.
Берлинскій конгрессъ нанесъ жестокій ударъ мечтамъ Скобелева. Но онъ не палъ духомъ.
— ‘Вы тамъ совсмъ растерялись, писалъ онъ В. И. Немировичу-Данченко изъ Болгаріи, гд оставался со своимъ корпусомъ въ состав оккупаціонныхъ войскъ,— до того запутались, что и разобраться не можете, а мы тутъ не теряемъ времени и замазываемъ бреши, пробитыя берлинскимъ конгрессомъ… Если мы и оставляемъ имъ Болгарію расчлененной, четвертованной, то зато оставляемъ въ болгарахъ такое глубокое сознаніе своего сродства, такое убжденіе въ необходимости рано или поздно слиться, что вс эти господа скоро восчувствуютъ, сколь ихъ усилія были недостаточны. А вдобавокъ къ этому оставимъ мы въ такъ называемой Румеліи еще тысячъ тридцать хорошо обученныхъ народныхъ войскъ.. Эти къ оружію привыкли и научатъ при случа остальныхъ. Вс эти гимнастическіе дружества и союзы, разумется, могутъ быть разогнаны, но они свое дло сдлаютъ и при первой необходимости всплывутъ наверхъ…’
И онъ со всмъ пыломъ окрыленной мечтами души отдался длу организаціи гимнастическихъ союзовъ, вольныхъ дружинъ и стрлковыхъ обществъ. Онъ самъ училъ ихъ ратному длу, перезжая изъ одного города въ другой, назначая имъ въ качеств инструкторовъ офицеровъ и унтеръ-офицеровъ изъ частей своего корпуса, производилъ смотры и маневры, на которыхъ приказывалъ строить полевыя укрпленія и то примрно оборонялъ ихъ съ болгарами противъ атакъ русскихъ войскъ, то штурмовалъ ихъ съ ними же, заставляя части своего корпуса ихъ защищать. Въ промежуткахъ между этими занятіями онъ мирилъ сербовъ съ болгарами, внушая имъ убжденіе въ кровномъ славянскомъ родств, и говорилъ рчи румелійцамъ, поднимая духъ ихъ…
Дятельность Скобелева въ Болгаріи оставила глубокій слдъ, и пророчество его скоро сбылось: въ 1885 г. Сверная и Южная Болгаріи возсоединились, но, увы, при обстоятельствахъ, которыя Скобелевъ предвидлъ, когда въ особой записк писалъ гр. Э. И. Тотлебену {Тотлебенъ, Эдуардъ Ивановичъ, графъ, инженеръ-генералъ, генералъ-адъютантъ (1818—1884 г.), герой обороны Севастополя. Посл августовскихъ неудачъ подъ Плевною, Тотлебенъ былъ вызванъ на театръ войны для руководства блокадою Плевны. По окончаніи войны онъ смнилъ вел. кн. Николая Николаевича (Старшаго) на посту главнокомандующаго нашей арміей, во глав которой и оставался до вывода ея изъ Турціи.}, наканун Берлинскаго конгресса: — ‘Если Россія допуститъ разъединеніе Болгаріи, то рано или поздно Австрія и Англія объединятъ Болгарію, но уже объединятъ ее противъ Россіи…’ Такъ именно, какъ предсказывалъ Скобелевъ, и случилось. Румелійскій переворотъ былъ осуществленъ Александромъ Баггенбергскимъ, съ вдома британскаго правительства, державшагося тогда иной точки зрнія, чмъ нын, на ближневосточный вопросъ, и съ согласія Австріи {Александръ Баттенбергскій (1857—1893 г.), первый князь освобожденной отъ турецкаго ига Болгаріи. Свергнутый въ 1886 г. съ престола, онъ кончилъ жизнь командиромъ пхотной бригады австрійской арміи.}.
Другому близкому лицу Скобелевъ писалъ изъ Болгаріи же:
— ‘Пора забыть все пережитое въ послдній годъ въ Турціи, судьба сильне насъ и цлыя поколнія преклоняются предъ ея ршеніями. Неизгладимо впечатлніе, оставленное восьмимсячнымъ стояніемъ въ виду святой Софіи и Босфора въ сердцахъ всего мыслящаго любящаго славу родины. Вы, конечно, помните, что посл сраженія при Лепанто донъ-Хуанъ {Донъ-Хуанъ или Донъ-Жуанъ Австрійскій (1545—1578), извстный испанскій флотоводецъ, былъ побочнымъ сыномъ ими. Карла V и братомъ короля Испаніи Филиппа ІІ-го, въ служб котораго состоялъ. Командуя соединеннымъ флотомъ Испаніи, Италіи, Венеціи и Франціи, онъ разбилъ на голову турецкій флотъ въ битв при Лепанто въ 1571 г. Лепанто — небольшой городъ на сверномъ берегу Коринскаго залива.} тоже владлъ Царьградомъ, своими колебаніями онъ далъ время, говоря словами современнаго османскаго историка, ‘волосамъ бороды падишаха вновь отрасти…’ Неизгладимы были послдствія ‘великаго разочарованія посл Лепанто’. Это разочарованіе цлаго народа создало Сервантеса {Сервантесъ, Мигуэль (1547—1616), знаменитый испанскій писатель, авторъ ‘Донъ-Кихота’, участвовалъ въ битв при Лепанто, въ которой былъ раненъ.}. Сервантесъ нанесъ самый тяжелый ударъ героической эпопе на всемъ Запад. Не рано ли это для Россіи? Намъ еще слдуетъ, помня наше историческое общеславянское призваніе, работать восторженно, съ глубокою врою въ свой народъ и въ свою исторію. Между тмъ не легко будетъ намъ заставить себя полюбить вновь свои мечты! А надо — непремнно надо!..’
Въ начал марта 1879 года Скобелевъ покинулъ со своими войсками оккупированную ими часть Турціи. Съ грустною думою перехалъ онъ въ Мустаф-паш (Лозенград) турецкорумелійскую границу.
— Неужели этою границею достигнуты цли войны?!..— воскликнулъ онъ въ минуту перезда.— Неужели въ этой границ спасеніе Болгаръ и слава Россіи?!..
Онъ пришпорилъ коня и поскакалъ карьеромъ, мрачный, какъ туча {Изъ дневника Духонина. ‘Москов. Вдомости’, 1882 г., No 204.— Ген. М. Л. Духонинъ былъ въ то время начальникомъ штаба у Скобелева.}.
Развитіе въ Россіи ‘крамолы’ посл русско-турецкой войны понималось Скобелевымъ, какъ слдствіе оскорбленнаго результатами ея народнаго достоинства, и какъ таковое по существу не страшило его, а служило лишь предостереженіемъ. Вотъ что писалъ онъ по этому поводу одному изъ друзей, указывая на другую горшую опасность:
— ‘Стояніе въ виду Константинополя… дипломатически вынужденное отступленіе къ Адріанополю при громкихъ ликованіяхъ.. враговъ… плачъ оставленныхъ на жертву православныхъ братій, вврившихъ намъ свою судьбу… и, наконецъ, окончательные результаты берлинскаго самобичеванія. Тогда уже для слишкомъ многихъ изъ насъ было очевидно, что Россіи обязательно заболть тяжелымъ недугомъ нравственнаго свойства, заразительнымъ, разлагающимъ. Опасеніе высказывалось тогда открыто, патріотическое чувство, увы, не обмануло насъ! Да, еще далеко не миновала опасность, чтобы произвольно недодланное подъ Царьградомъ не разрушилось бы завтра громомъ на Висл и Бобр. Въ одно, однако, врую и исповдую, что наша ‘крамола’ есть въ весьма значительной степени результатъ того почти безвыходнаго разочарованія, которое навязано было Россіи мирнымъ договоромъ, не заслуженнымъ ни ею, ни ея знаменами… Caveant consules!’
И такъ, на Вислу, на Бобръ былъ устремленъ взоръ Скобелева изъ Болгаріи. Оттуда ждалъ онъ новаго грома надъ Россіей и Славянами. Для него было ясно, что Берлинскимъ конгрессомъ лишь открывалась кампанія нмцевъ противъ Славянства и Россіи и что разъ маска дружелюбія сброшена — надо ждать слдующихъ шаговъ.
Объ этомъ ясно говорили тонъ и содержаніе всей тогдашней нмецкой печати. Въ ней, особенно — въ австрійской, въ 70-хъ г.г. опредленно обозначилось теченіе въ пользу союза АвстроВенгріи и Германіи, союзу этому ставились задачи: распространить германскую культуру на юго-восток Европы, парализовать вліяніе Россіи на славянскіе народы Балканскаго полуострова и подчинить ихъ своему вліянію. Австрійскіе военные писатели доказывали необходимость отнять у насъ Польшу и Малороссію, германскіе публицисты желали сдлать то же въ отношеніи Финляндіи, Прибалтійскаго края, Кавказа и ‘русской Арменіи’, и вс вмст откровенно мечтали объ уничтоженіи Россіи въ смысл великой европейской державы.
Скобелевъ все это читалъ — и негодованіе его понятно. Можно ли посл этого обвинять Скобелева за проповдь борьбы съ нмцами въ ‘шовинизм’? Онъ только поднималъ перчатку, брошенную Россіи нмцами.
Въ такомъ-то настроеніи и съ такими мыслями отправился Скобелевъ въ 1879 г., по Высочайшему повелнію, въ Германію, чтобы присутствовать на маневрахъ І-го, ІІ-го и XV-го корпусовъ германской арміи.

III.

Служба въ Туркестан не позволила Скобелеву отправиться на театръ франко-прусской войны 1870—71 г.г. и лично наблюдать ея событія, но онъ основательно изучилъ исторію этой кампаніи, составилъ о ней самостоятельное мнніе, постилъ впослдствіи поля ея сраженій — и халъ на маневры германскихъ войскъ во всеоружіи знанія и своего громаднаго боевого опыта.
Отчетъ его о германскихъ маневрахъ 1879 г. появился въ печати (въ изданіи военно-ученаго комитета Главнаго Штаба, подъ редакціей ген. штаба полковника Сухотина) уже посл смерти Скобелева, въ 1883 г., и въ незначительномъ числ экземпляровъ былъ разосланъ высшимъ начальствующимъ лицамъ ‘для личнаго ознакомленія’. Только въ 1897 г. ‘этотъ замчательный трудъ Скобелева, представляющійся образцомъ наблюдательности, вниманія и безпристрастія, съ какими отнесся этотъ высокоталантливый боевой генералъ къ чужеземной арміи’, былъ напечатанъ въ ‘Военномъ Сборник’ (No 1). Несмотря на это, даже въ военной сред онъ извстенъ попрежнему очень немногимъ, печать его не замтила и въ русскомъ обществ о немъ совсмъ не знаютъ. Теперь онъ пріобртаетъ особое значеніе и интересъ. Мы воспроизводимъ его здсь полностью, за исключеніемъ одного лишь ‘приложенія’ къ нему — мннія Скобелева по вопросу о фуражномъ довольствіи строевыхъ лошадей нашихъ кавалеріи и артиллеріи,— замняя таковое однимъ приказомъ Скобелева по 16-й пхотной дивизіи, котораго мы не нашли и въ послднемъ изданіи его приказовъ подъ редакціей А. И. Маслова (1913-го года), и замтками Скобелева на поляхъ книги Луи Тиваля (Louis Thival) — ‘Значеніе мстныхъ предметовъ на войн’ (Rle des Localits la Guerre), касающимися австро-прусской и франко-прусской войнъ 1866 и 1870—71 г.г. {Опубликованы г. А. Б. въ ‘Нов. Времени’ 1903 г., NoNo 9698 и 9705 (Приложенія).}.
Конечно, организація, сроки службы, уставы и вооруженіе германской арміи за истекшія 35 лтъ измнились, но мткія замчанія Скобелева относительно духа германской арміи, боевой ея подготовки, воспитанія и даже методовъ дйствія на войн въ значительной степени сохраняютъ свою силу и донын, какъ показываетъ это современная война. И это понятно. Нмцы къ 1879 году уже построили свою военную доктрину на опыт франко-прусской войны и, съ тхъ поръ, внося въ нее лишь поправки, вызываемыя развитіемъ военной техники, незыблемо хранятъ ея основы, выработанныя подъ руководствомъ Мольтке. И Скобелевъ тогда же пророчески сказалъ: ‘Можно предвидть, что преданія этой кампаніи (франко-прусской), если не будетъ новой войны со временемъ, послужатъ скоре къ ослабленію, чмъ къ возвышенію боевой годности германскихъ войскъ, такъ какъ народная гордость изгладитъ изъ ихъ памяти т невроятно-благопріятныя для нихъ условія, при которыхъ началась и продолжалась минувшая кампанія во Франціи…’
Вотъ этотъ замчательный скобелевскій трудъ.

ОТЧЕТЪ
Генералъ-адъютанта Скобелева о маневрахъ I, И и XV корпусовъ германской арміи.

——

Общія отличительныя черты германской арміи.

Способность германскихъ войскъ всхъ трехъ родовъ оружія быстро и отчетливо маневрировать большими массами, какъ въ резервномъ, такъ и въ боевомъ порядк, поразительна и составляетъ отличительную ихъ черту. Умнье начальниковъ всхъ степеней привести къ данному часу и къ назначенному мсту свою часть въ соотвтственномъ боевомъ порядк, дйствуя для достиженія цли крайне ршительно и преодолвая вс препятствія, заслуживаетъ особеннаго вниманія. Развитіе этихъ столь первостепенныхъ боевыхъ качествъ слдуетъ искать не столько въ обученіи самихъ войскъ, сколько въ соотвтственномъ, систематическомъ воспитаніи начальниковъ частей, отъ ротныхъ, эскадронныхъ и батарейныхъ командировъ включительно. Вс они пріучены самостоятельно оцнивать обстановку, взвшивать шансы, наконецъ, ршаться {Необходимо напомнить, что въ 1879 г. командный составъ германской арміи, профильтрованный тремя войнами, веденными въ короткій промежутокъ времени — съ Даніей въ 1864 г., съ Австріей въ 1866 и съ Франціей въ 1870—71 г.г., заключалъ въ своихъ рядахъ много генераловъ и офицеровъ съ большимъ боевымъ опытомъ. За истекшія съ тхъ поръ 50—45 лтъ вс они выбыли. Тмъ не мене нужно признать, что на тактическую подготовку корпуса германскихъ офицеровъ все это время обращалось самое серьезное вниманіе и по общимъ отзывамъ лицъ, видвшихъ германскія войска на маневрахъ, она стоитъ на большой высот. В. А.}. Эти качества привились нын къ германскимъ войскамъ и прекрасно формулированы общеизвстнымъ въ арміи изреченіемъ генерала Шмита: ‘Начальникъ роты (эскадрона, батареи) долженъ дйствовать осторожно, но самостоятельно, не теряя, однако, постоянной связи съ полкомъ’.
Во все время маневровъ мн не пришлось ни разу видть какой-либо путаницы, которая происходила бы отъ неясно отданныхъ или неясно понятыхъ приказаній. Напротивъ того, во всхъ случаяхъ приказанія отдавались спокойно, ясно, безъ колебаній, безъ страха отвтственности, крайне вжливо, и принимались таковымъ же образомъ подчиненными.
Чмъ совершенне войска, тмъ, невольно строже относишься къ распоряженіямъ высшихъ начальниковъ. И если предварительныя распоряженія этихъ начальниковъ на маневрахъ, въ большинств случаевъ, могли быть признаны соотвтственными (такъ какъ удовлетворяли главному условію на войн — возможно дольше держать войска въ кулак, не задаваясь никакими сложными маневрами передъ боемъ), то относительно управленія боемъ, оцнки поля сраженія и главное — оцнки тактическихъ и стратегическихъ ключей позицій и выбора пунктовъ атакъ въ данный моментъ и при данной обстановк, приходишь къ заключенію, нсколько мене благопріятному.
Въ этомъ отношеніи особенно обращаетъ вниманіе:
1) Несоотвтственное съ наличными силами удлиняете боеваго фронта, причемъ охватъ одного или даже обоихъ фланговъ непріятеля, съ крайнимъ ослабленіемъ центра, былъ явленіемъ какъ бы неизбжнымъ, и это часто въ виду непріятеля, занимавшаго сосредоточенное центральное положеніе {Это замчаніе Скобелева сохранило свое значеніе до настоящаго времени. Современный германскій уставъ предоставляетъ самимъ начальникамъ ршать вопросъ о протяженіи фронта въ зависимости отъ обстановки и даетъ имъ лишь нормы для опредленія участковъ наступленія: для роты — 220 шаг., для бригады (24 роты) — 2200 шаговъ. Однако среди германскихъ военачальниковъ существуетъ явная тенденція къ расширенію этихъ нормъ. Большинство ихъ держится нормы, данной ген. Блюме,— 22 километра, т. е. около 21 версты, для арміи изъ 4-хъ корпусовъ, что, за выдленіемъ части войскъ въ резервъ, приводитъ къ еще боле широкому расположенію боевой линіи. Практика же большихъ германскихъ маневровъ даетъ еще боле широкіе фронты. Такъ, на маневрахъ 1909 г. нмецкая дивизія растягивалась при оборон на 17 килом., т. е. почти на Ібвер., а три корпуса при атак — на 27 килом., т. е. боле, чмъ на 25 вер. В. А.}. Замчательно, что рутина наступательныхъ охватовъ до такой степени укоренилась въ германскихъ войскахъ, что я не видлъ случая, гд бы обороняющійся задался цлью прорвать сосредоточенными силами длинный кордонъ наступающаго {Этотъ методъ побды считается офиціально господствующимъ донын. Вплоть до 1906 г. его поддерживалъ въ германской арміи начальникъ ея ген. штаба графъ Шлиффенъ. Противникомъ его теоріи въ послднее время явился ген. Бернгарди, который признаетъ и прорывъ центра, какъ противовсъ несдержанной растяжк фронта въ погон за выигрышемъ фланга для охвата. В. А.}. Причины подобной односторонности въ выбор способа атаки слдуетъ, конечно, искать въ опыт кампаніи 1870—1871 г.г., который еще долго будетъ отражаться на всемъ стро германской арміи. Можно предвидть, что преданія этой кампаніи, если не будетъ новой войны со временемъ, послужатъ скоре къ ослабленію, чмъ къ возвышенію боевой годности германскихъ войскъ, такъ какъ народная гордость изгладитъ изъ ихъ памяти т невроятно благопріятныя для нихъ условія, при которыхъ началась и продолжалась минувшая кампанія во Франціи {Это уже однажды случилось съ пруссаками въ отношеніи опыта фридриховскихъ войнъ. Тщательно оберегаемый, онъ привелъ ихъ въ 1806 г. къ грандіознымъ пораженіямъ при Іен и Ауэрштедт. В. А.}.
2) Атака въ лобъ позицій самыхъ трудно доступныхъ и притомъ въ воевомъ порядк до крайности сгущенномъ {Это замчаніе Скобелева также сохраняетъ силу и донын. Германскій уставъ признаетъ затруднительность маневрированія войскъ первой линіи и ихъ способность въ большинств случаевъ только къ фронтальному движенію. Рекомендуя использованіе мстности въ цляхъ затрудненія непріятельскаго наблюденія, германскій уставъ подчеркиваетъ, что забота объ укрытіи отдльныхъ частей ни въ какомъ случа не должна нарушать единства дйствій. При этихъ условіяхъ требованіе герман. строев. пх. устава 1906 г. (съ исправленіями 1910 г.) густыхъ цпей пхоты въ ршительныя минуты боя получаетъ особое значеніе. Что такое густая герман. цпь, видно изъ того, что цпь съ интервалами въ два шага между стрлками считается по уставу уже рдкой. Стремленіе использовать наибольшее число ружей для перевса въ огн обращаетъ герман. цпь въ сущности въ одношереножный строй, въ которомъ стрлки занимаютъ пространство, лишь необходимое имъ для свободнаго владнія ружьемъ. Вообще, несмотря на слабыя оговорки противъ особенной густоты построеній, уставъ настойчиво проводитъ мысль, что отказъ отъ сомкнутаго порядка есть зло и притомъ такое, котораго часто можно избжать даже въ черт досягаемости непріятельскихъ выстрловъ. В. А.}. Хотя въ германской арміи, судя по многимъ слышаннымъ мною разсказамъ, еще очень свжа память объ ужасахъ знаменитой атаки гвардіи при С.-Прива, но, тмъ не Мене, вслдствіе позднйшихъ, весьма удачныхъ дйствій противъ армій правительства французской республики, въ германскихъ войскахъ утвердилось убжденіе, что ршительное наступленіе преодолваетъ все (Nur immer Vorwrts, den Feind bei der Gurgel packen, только впередъ, хватай врага за горло). Однако, нкоторые передовые военные люди, для которыхъ кровавые уроки подъ Плевной и Шипкой не прошли безслдно, протестуютъ противъ такого направленія. Но едва ли оно можетъ измниться безъ новаго урока, и не будетъ слишкомъ смло предполагать, что въ будущихъ столкновеніяхъ искусный противникъ воспользуется столь слпою, несоотвтствующею сил современной огнестрльной обороны, самоувренностью германской пхоты {Предвидніе не обмануло Скобелева, судя по извстіямъ о бояхъ одъ Льежемъ. В. А.}.
3) Отсутствіе общаго резерва: въ ршающій моментъ видны длинныя, густыя линіи прусской пхоты, не имющей нигд опорнаго пункта.
4) Весьма часто главный натискъ ведется не на самый чувствительный пунктъ непріятельской позиціи. Это, повидимому, происходитъ отъ того, что старшіе начальники, разъ отдавши распоряженія для наступленія, засимъ уже не въ достаточной степени руководятъ боемъ, такъ сказать, не щупаютъ пульсъ боя, тогда какъ въ этомъ заключается главное условіе успха въ современномъ бою, гд разъ принятыя ршенія, вслдствіе боевыхъ порядковъ, рдко поправимы и, вслдствіе огромныхъ потерь, ршающіе кризисы крайне скоротечны {Это можетъ быть врно и теперь, такъ какъ по современнымъ взглядамъ германскихъ тактиковъ въ задачу авангарда не входитъ развдка боемъ обстановки. Неопредленность и неясность ея признаются по герман. уставу явленіемъ нормальнымъ на войн, и начальники должны приводить свои ршенія въ исполненіе, не ожидая, пока все разъяснится. Этотъ принципъ, конечно, иметъ свои выгоды, но будетъ часто вести нмцевъ къ напрасному развертыванію или развертыванію въ ошибочномъ направленіи, а такъ какъ по уставу единственнымъ способомъ исправленія ошибки признается выдвиженіе въ врномъ направленіи новыхъ, сохранившихся сзади частей, то это, помимо излишняго утомленія войскъ, поведетъ къ преждевременному расходованію резервовъ. В. А.}.
Вс роды оружія дйствуютъ душа въ душу: долгъ выручки своихъ развитъ до крайности, отъ солдата до фельдмаршала, а также чувство иниціативы и отсутствіе страха отвтственности настолько сильно развиты отъ мала до велика, что едва ли можетъ быть случай, гд бы германскія войска окончательно потеряли голову. Напротивъ того, слдуетъ думать, что столь прекрасный корпусъ офицеровъ съуметъ выйти съ честью изъ самыхъ затруднительныхъ обстоятельствъ.
Дисциплина въ германскихъ войскахъ весьма строгая и, что главне всего, она соотвтствуетъ складу народныхъ понятій и симпатіямъ общества. Я позволю себ назвать германскую дисциплину вполн народною, а потому къ проявленіямъ ея намъ слдуетъ относиться, какъ въ смысл порицанія, такъ и въ смысл похвалы, съ крайнею осмотрительностью. Эта дисциплина не наружная только, а проникающая все существо какъ офицера, такъ и солдата, не есть продуктъ какой-либо системы, а результатъ совокупности современныхъ народныхъ понятій, которыя въ свою очередь суть послдствія исторіи этого народа. Иной взглядъ на дисциплину нын несовмстимъ ни съ принципами общеобязательной повинности, ни съ кратковременными сроками службы, ни, наконецъ, съ истекающею изъ этихъ началъ неразрывною связью народа съ арміей, въ обширномъ смысл этого слова.
Позволю себ еще прибавить, что разумное дисциплинированіе германской арміи въ значительной степени облегчается: а) повсемстнымъ распространеніемъ народнаго образованія и существующими школьными порядками, б) однородностію воспитанія и понятій массы корпуса офицеровъ, в) громадностію пріобртенныхъ въ столь короткое время успховъ, возвысившихъ общее германское отечество на такую степень, о которой не смли мечтать передовые мыслители прошлаго и ныншняго столтій, г) опредленностью общенароднаго политическаго идеала — сохраненіе могучаго, единаго германскаго фатерланда и, наконецъ, д) въ весьма значительной степени — маститою личностью императора. Не только либералы всхъ оттнковъ, но даже и партія соціалъ-демократовъ преклоняется передъ личностью императора Вильгельма и его дтищемъ — обще-германскою арміею.
Вотъ почему новобранцы изъ округовъ, наиболе соціалистическихъ, и вообще вся молодежь, получившая высшее и среднее образованіе, поступая въ ряды арміи, забываютъ на время службы свои политическія убжденія, проникаются монархическими преданіями арміи, вліяютъ и словомъ, и дломъ на своихъ мене развитыхъ сельскихъ товарищей и, по словамъ многихъ опытныхъ офицеровъ, какъ въ мирное время, такъ и въ бою, составляютъ красу полковъ.
Превосходная, разумная дисциплина германскихъ войскъ поражаетъ изъ городахъ, ина поход, и во время маневровъ. Везд тишина, чистота, порядочность, въ лучшемъ, военномъ значеніи этого слова. Офицеры показываютъ доблестный примръ служебной исполнительности, скажу, пылкой ревности къ своему длу.
Что касается резерва офицеровъ, то и этотъ вопросъ въ германской арміи поставленъ весьма правильно, чему способствуетъ опять-таки сильное развитіе въ народ высшаго и средняго образованія.
Наконецъ, относительно вопроса о сверхсрочныхъ унтеръ-офицерахъ, не вдаваясь въ подробности, считаю, однако, не лишнимъ привести здсь разговоръ съ однимъ командиромъ армейскаго корпуса. ‘У насъ, сказалъ онъ, унтеръ-офицеръ, прослужившій 12 лтъ сверхсрочной службы, можетъ получить мсто въ гражданскомъ вдомств съ окладомъ даже около 1,200 талеровъ. Эта мра, развиваясь боле и боле, становится силою арміи. Предоставляя намъ возможность обезпечивать многихъ на всю жизнь, по нашему выбору, она, очевидно, возбуждаетъ въ масс солдатъ соревнованіе къ исполненію своего долга и служитъ къ укрпленію авторитета строевого начальства’.

Характеристика боевыхъ порядковъ и боевая подготовка всхъ трехъ родовъ оружія.

А. Пхота.

На всхъ бывшихъ маневрахъ пхота наступала густыми массами, пренебрегая мстными закрытіями, и двигалась открыто подъ ближайшимъ огнемъ противника.
Впрочемъ, нельзя предположить, чтобы германская пхота, въ случа столкновенія съ непріятелемъ, стала строго придерживаться тхъ боевыхъ порядковъ, которые практиковались нын на маневрахъ, подобное заключеніе было бы крайне ошибочно по слдующимъ причинамъ: а) маневры въ присутствіи императора — т же парады, съ тмъ, чтобы въ возможно короткій срокъ, на мстности открытой, показать императору возможно большее число войскъ, б) императору вс желаютъ угодить, между тмъ вс знаютъ, что его величество не вполн признаетъ т формы строя, которыя вызываются разрушительнымъ дйствіемъ современнаго дально-мтко-скорострльнаго ружья, в) на всхъ критикахъ посл маневровъ императоръ съ сочувствіемъ говоритъ объ открытіи огня на самыя ближнія дистанціи и о натиск массою на ‘ура’ и т. д. {Приказъ по 1-му арм. корпусу ген. Барнекова.— М. Д. С. (См. Приложенія).}. Вс благоговйно слушаютъ маститаго вождя и стараются въ присутствіи его исполнять такъ, какъ ему угодно, но, насколько я могъ замтить, подобный взглядъ не есть убжденіе тхъ генераловъ, которые поведутъ войска въ бой. Напримръ, командиръ одного изъ корпусовъ прямо высказалъ намъ, что на дивизіонныхъ, бригадныхъ и полковыхъ маневрахъ они дйствуютъ совершенно иначе (und glauben Sie mir, vor dem Feinde wird es euch anders sein) {‘… И поврьте, что также по другому будетъ и передъ непріятелемъ’.}, г) высокое развитіе какъ офицеровъ, такъ и нижнихъ чиновъ даетъ этой арміи возможность съ меньшими усиліями, чмъ всякой другой арміи, усвоить себ т пріемы, которые, при данныхъ обстоятельствахъ, окажутся наиболе соотвтствующими {Современные намъ авторъ статей о боевой подготовк германской арміи, напечатанныхъ въ ‘Рус. Имп.’ за текущій (1914-й) годъ NoNo 159, 161, 162, 165, 166 и 177) повторяетъ эту мысль Скобелева почти въ тхъ же выраженіяхъ: — ‘Тактическая подготовка арміи, если и не согласована во всхъ частяхъ съ требованіями современнаго боя, ведется за то съ такой тщательностью и достигаетъ такой высоты, что масса (германской арміи подготовлена къ воспріятію на поляхъ будущихъ сраженій тхъ новыхъ формъ боя, надобность въ которыхъ будетъ выяснена при первыхъ же. столкновеніяхъ’. В. А.}.
Не придавая, слдовательно, окончательнаго значенія способу дйствія германской пхоты на маневрахъ, мы старались выяснить себ:
1) Въ какой форм установился окончательный взглядъ, въ сред будущихъ боевыхъ руководителей, на боевые порядки подъ огнемъ, способы атаки и обороны, наконецъ, на дисциплину огня.
2) Въ какой мр обращено вниманіе на т спорные вопросы, которые вызваны результатами русско-турецкой войны, какъ-то: о значеніи навснаго ружейнаго огня, о способахъ увеличенія числа патроновъ и мрахъ къ пополненію ихъ при войн наступательной, о значеніи полевой фортификаціи и на сколько сознана офицерами необходимость примненія на войн этого важнаго отдла современнаго воспитанія боевыхъ войскъ, наконецъ, какъ пхот встрчалъ кавалерійскія атаки.
3) Подмтить т снаровки германской пхоты, которыя, какъ послдствіе опыта минувшей войны (1870—1871 г.г.), было бы полезно примнить и у насъ.
Въ германской арміи замтны два различныхъ мннія относительно наступленія подъ огнемъ. Одно, истекающее изъ собственнаго опыта, а потому и наиболе распространенное, основано на управленіи людьми до послдней минуты боя, на краткой подготовк атаки ближнимъ сосредоточеннымъ ружейнымъ огнемъ, на натиск на ‘ура’ {Это направленіе господствуетъ въ германской арміи донын. Не различая подготовительной и ршительной фазъ боя, герман. уставъ ставитъ задачей наступленія перенесеніе линіи огня на самую близкую къ противнику дистанцію, главное стремленіе при этомъ направляется къ тому, чтобы одновременно развернуть предъ противникомъ длинную, непрерывную и обильно питаемую линію огня. В. А.}. Послдствіемъ подобнаго взгляда является, разумется, стремленіе возможно скучивать войска, не только по фронту, но и въ глубину.
Непремнное условіе всякаго боевого порядка германской пхоты составляетъ расположеніе каждой отдльной части въ глубину для поддержки своихъ же частей.
Такому порядку построенія, вслдствіе опыта послдней войны, придается особенное значеніе, такъ какъ при немъ до нкоторой степени уменьшается неизбжная въ дл путаница частей {Подъ Мецомъ перемшались части даже различныхъ корпусовъ. То же повторилось на штурм Плевны 31-го августа. М. Д. С.}, кром того, и начальнику легче обнять извстный, какъ бы ввренный ему участокъ поля сраженія, оцнить свой частный предметъ дйствія и соотвтственно цли распоряжаться резервами.
Во всхъ корпусахъ, которые участвовали въ маневрахъ, наступленіе производилось въ дв или три линіи ротныхъ колоннъ, предшествуемыхъ густою линіею стрлковъ. Въ цпь разсыпались цлыя части (рота длится на три взвода) и усиливались также цлыми частями {Нын для герман. роты, ведущей бой не на одномъ изъ фланговъ боевого порядка, нормальнымъ считается высылка ІУг—2 взводовъ. Часть роты, остающаяся позади, образуетъ поддержку, назначеніе которой — своевременное пополненіе линіи огня своей же роты. Этимъ устраняется перемшиваніе въ цпи различныхъ ротъ. В. А.}.
Вся линія стрлковъ, со своими поддержками, наступала на разстояніе до 700 метровъ (1,050 шаговъ) отъ позиціи, занятой непріятелемъ, и открывала огонь большею частью на три различныя высоты прицла, съ такимъ разсчетомъ, чтобы непріятель находился въ зон пораженія шириною отъ 100 до 200 метровъ (150—300 шаговъ).
Когда начальникъ наступленія убждался, что огонь его произвелъ достаточное дйствіе, то онъ переходилъ на разстояніе 200 метровъ (350—300 шаговъ) отъ непріятеля всею линіею и открывалъ огонь на два прицла, причемъ проврка дистанцій, дериваціи и вліяніе атмосферическихъ и мстныхъ условій значительно облегчается, такъ какъ вс офицеры и унтеръ-офицеры внимательно слдили за результатами стрльбы съ предъидущей дистанціи {Нын герман. пхота стрляетъ на дистанціи до 1400 шаговъ съ 2-мя прицлами, различающимися за 100 метровъ (140 шаговъ), на дистанціяхъ меньшихъ — съ однимъ. В. А.}.
Съ дистанціи 200 {Согласно 102 Устава перебжки должны начинаться отъ 500 шаговъ отъ непріятеля. М. Д. С. Нын это разстояніе еще боле увеличились. В. А.} метровъ (300 шаг.) наступленіе производится перебжками, частями боеваго порядка, поддерживающими другъ друга огнемъ. Нельзя, однако, не замтить, что огонь наступающей пхоты передъ атакою слишкомъ продолжителенъ, въ особенности, принявъ во вниманіе, что она для пальбы останавливается въ 300 шагахъ отъ непріятеля, что въ дйствительномъ бою едва-ли цлесообразно. Собственно атака иметъ три вида: а) наступленіе бгомъ съ крикомъ ‘ура’ до-нельзя въ теченіе боя усиленной линіи стрлковъ (Schtzen-Anlauf), б) начальникъ наступленія избираетъ какой-либо, по мннію его, важнйшій пунктъ позиціи, занятой непріятелемъ, и направляетъ противъ этого пункта цлую часть своего боеваго порядка, поддерживая атаку усиленнымъ огнемъ прочихъ частей, в) центръ остается неподвижнымъ и до крайности усиливаетъ огонь, тогда какъ атакованная позиція охватывается наступленіемъ всего боеваго порядка съ обоихъ фланговъ.
Эти три способа атаки заслуживаютъ вниманія потому въ особенности, что германская пхота, какъ будто, признаетъ ихъ за нормальные способы (напримръ, если Schtzen-Anlauf не удастся, то избирается одинъ изъ послдующихъ способовъ), что облегчаетъ контръ-маневръ оборонящемуся, при внимательномъ съ его стороны наблюденіи за дйствіемъ наступающаго. Наконецъ, прибгаютъ иногда, въ особенности посл неудачныхъ попытокъ атаковать позицію однимъ изъ вышесказанныхъ способовъ, къ быстрому и общему натиску всми наличными силами частей, разсыпанныхъ въ цпь (Schwarm-Attake) {Правило это весьма практично. Даже на такой открытой мстности, какъ подъ Шейвовымъ, 28-го декабря 1877 г., огонь непріятеля сосредоточивался на передовыхъ частяхъ, чмъ облегчалось сгущеніе боевыхъ линій подливомъ изъ резерва и представилась возможность обезпечить окончательный натискъ, съ сравнительно близкаго разстоянія, съ значительными силами. М. Д. С.}.
Усиленіе цпи всегда производится во время передвиженій или перебжекъ, когда вниманіе обороняющагося сосредоточено на части, идущія впередъ.
Весьма достойно вниманія то, что даже въ послдній періодъ атаки офицеры сохраняютъ руководство огнемъ. На маневрахъ не разъ были случаи, когда бой къ атак вдругъ смолкалъ, стремительное наступленіе пріостанавливалось и часть открывала огонь по команд своего офицера, который громко и внятно опредлялъ цль, прицлъ и назначалъ число патроновъ. Но команд же огонь снова прекращался.
Въ нкоторыхъ частяхъ, въ послднее время, введенъ новый способъ управленія огнемъ, не по числу патроновъ, а по времени, напримръ, столько-то минуть бглаго огня или залпами, по такой-то цли, высота прицла такая-то. Унтеръ-офицеры и ефрейторы наблюдаютъ за исполненіемъ по часамъ.
Не входя въ критическій разборъ способовъ, принятыхъ въ германской пхот для управленія огнемъ, нельзя, однако, не признать, что на разумное его дисциплинированіе обращено первостепенное вниманіе. Вс, съ кмъ мн пришлось объ этомъ, столь важномъ вопрос говорить, проникнуты необходимостью его раціональнаго разршенія, въ особенности принимая во вниманіе затруднительность, при наступательной войн, снабжать солдатъ необходимымъ, по продолжительности современнаго боя, числомъ патроновъ. На маневр подъ Кенигсбергомъ принцъ Фридрихъ-Карлъ, коснувшись дисциплины огня, сказалъ: ‘Die Feuer-Direcktion ist das wichtigste fr die jetzige Infanterie, es muss dirigirt werden je nach dem Objeckt und je nach dem wichtigsten angegebenen Ort und Stelle und Moment. Das ist die Pflicht der Offiziere, aber leider zwingt es sie offen zu stehen, wenn die Leute die Deckungen benutzen und es ist unentbehrlich, aber da werden sie todtgeschossen. Aber wir knnen es machen {‘Управленіе огнемъ есть важнйшее дло для современной пхоты и заключается въ веденіи стрльбы соотвтственно важности цля, мста и времени, что составляетъ прямой долгъ офицеровъ, къ сожалнію, это вызываетъ необходимость, чтобы офицеры находились все время открытыми выстрламъ противника, тогда какъ нижніе чины — за закрытіями. Что длать, но на это мы способны’.}.’
Генералъ Верди-дю-Вернуа раздляетъ совершенно мнніе принца Фридриха-Карла и прибавляетъ, что существенне всего заставить часть въ бою дйствовать постоянно обдуманно, въ особенности офицеры должны быть пріучены внимательно соображать и сознательно ршаться, къ этой главной цли должны быть направлены вс усилія командира части, какъ во внутреннемъ быту части (ежедневныхъ занятіяхъ, бесдахъ и т. п.), такъ въ особенности на ученьяхъ, маневрахъ и пр. ‘Jeder Offizier und so weiter nach unten muss jeden Augenblick zum Dencken gebracht werden’.
Вс офицеры прусской арміи смотрятъ на себя, какъ на нчто высшее, какъ на потомковъ рыцарей, и собственное достоинство офицеровъ и вмст съ тмъ необходимость поддерживать въ подчиненныхъ мнніе о своемъ превосходств не позволитъ имъ присоединяться во время стрльбы къ лежащимъ у ихъ ногъ нижнимъ чинамъ {Отдленные начальники (унтеръ-офицеры) въ германск. пхот, какъ при наступленіи, такъ и при отступленіи находятся въ 10 шагахъ впереди своего отдленія, взводные командиры (офицеры) — въ 20-ти. В. А.}. Нтъ сомннія, что этотъ корпусъ офицеровъ и на войн будетъ руководить огнемъ частей {Управленіе огнемъ въ германск. пхот упрощается, однако, требованіемъ устава ограничивать переносы огня и сосредоточеніе его въ зависимости отъ хода наступленія исключительными случаями, изъ опасенія всякой перемной цли внести разстройство въ цпь. Всякій стрлокъ долженъ поражать противника, расположеннаго противъ него. В. А.}.
Какъ выше сказано, въ германской арміи существуетъ цлая школа начальниковъ, которые не одобряютъ только-что изложеннаго способа дйствія, исходя изъ слдующаго: ‘если вамъ вручено ружье, поражающее на 2,800 шаговъ, то почему вы признаете полезнымъ открывать огонь лишь на 800 шаговъ‘. Очевидно, что сторонники существующаго способа дйствія при атак опираются на значеніе элемента нравственнаго, на необходимость руководить огнемъ и людьми и, наконецъ, на примры 1870—1871 г.г. Противники же ихъ выставляютъ примры изъ кампаніи 1877—1878 г.г., и въ особенности употребленіе ружья, введеннаго нын во французской пхот, гд не только не отвергается значеніе прицльнаго огня съ крайнихъ разстояній, но, напротивъ того, произведены весьма поучительные опыты надъ ружейною навсною стрльбою, давшіе положительные результаты {Осматривая со мною поля сраженія подъ Мецомъ, генералъ Верди-дю-Вернуа высказалъ мн свой особый взглядъ на бой пхоты, который я излагаю въ особомъ приложеніи. М. Д. С.}.
Относительно оборонительнаго боя, въ современномъ, освщенномъ опытомъ минувшей турецкой войны, значеніи этого слова, я не могъ подмтить въ сред начальствующихъ лицъ и офицеровъ германской арміи ничего опредленнаго, обдуманнаго. Турецкая кампанія видимо произвела на многихъ впечатлніе, но грозныя явленія, сопровождавшія вообще оборонительный бой въ минувшую кампанію, объясняются ими скоре недостатками войскъ и начальствующихъ лицъ, отчасти условіями мстными, чмъ свойствами самаго современнаго боя. ‘Для насъ, говоритъ большинство начальниковъ германскихъ войскъ, оборона заключается въ стремительномъ наступленіи‘ (raschen Vorgang) {Современный германск. уставъ также требуетъ соединенія обороны съ наступательными дйствіями. В. А.}. На маневрахъ этотъ взглядъ отразился и на дйствіяхъ оборонявшихся отрядовъ. Только одинъ генералъ Каприви внимательно отнесся къ укрытію своихъ войскъ траншеями и резервными ложементами, впрочемъ, отдлъ этотъ и у него не вылился ни во всей полнот, ни во всей соотвтственности мстнымъ условіямъ, такъ, напримръ: 1) только лвый малодоступный флангъ позиціи былъ укрпленъ, 2) лсъ впереди позиціи, доставлявшій возможность продольно обстрливать весь ея фронтъ, не былъ занятъ, 3) передовые ложементы не были достаточно выдвинуты передъ фронтомъ линіи траншей, 4) резервы какъ частные, такъ и общіе, были недостаточно или же вовсе не укрыты, 5) позиція и впереди лежащая мстность видимо не была осмыслена въ томъ отношеніи, чтобы дать войскамъ, ее занимавшимъ, возможность извлечь maximum пользы изъ настоящаго вооруженія, и 6) оставленъ былъ безъ вниманія тылъ позиціи.
При оборон германская пхота часто прибгаетъ къ залпамъ, какъ при открытомъ расположеніи, такъ и изъ траншей, но залпы производятся только по сомкнутымъ частямъ, по команд офицера, съ опредленіемъ числа патроновъ {Нын въ герман. пхот принятъ за правило одиночный огонь. Залпы примняются въ исключительныхъ случаяхъ,— когда надо застигнуть противника врасплохъ или взять свою часть въ руки. В. А.}.
Въ прусской пхот замчается поразительная разница въ сил стрльбы залпами, когда противникъ наступаетъ, и тмъ адскимъ бглымъ огнемъ, который встрчаетъ колеблющагося противника.
На маневр 2-го корпуса, 16-го сентября, войска генерала Каприви стрляли изъ траншей залпомъ, построившись въ три шеренги, изъ которыхъ первая стрляла лежа, вторая на колняхъ, а третья стоя.
Отбивъ атаку, генералъ Каприви вышелъ изъ траншей и преслдовалъ противника въ густыхъ ротныхъ колоннахъ съ музыкою и распущенными знаменами. Непріятель остановился, и затмъ происходило взаимное разстрливаніе на близкой дистанціи {Весьма было бы важно составить подробную инструкцію для руководства при оборон какъ артиллерійскимъ, такъ и ружейнымъ огнемъ, съ цлью пріучать войска направлять часть своего огня противъ поддержекъ первой линіи и вообще резервовъ. При этомъ, смю думать, картечно-гранатный огонь артиллеріи могъ бы быть примненъ съ большою пользою М. Д. С.}.
Считаю умстнымъ намтить въ особомъ приложеніи нкоторыя указанія, почерпнутыя изъ опыта, для дйствія при современномъ оборонительномъ бо.
Объ отступленіи подъ огнемъ. Въ германской арміи, при полномъ сознаніи всей трудности отступленія подъ огнемъ, въ этомъ отношеніи нтъ колебанія: вс убждены, что отступать всегда слдуетъ шагомъ.
Такіе авторитеты, какъ Шерфъ, Верди, Оберницъ, Вердеръ и многіе другіе полковые командиры, не допускаютъ отступленія бгомъ потому, что оно гораздо вредне отзывается на нравственномъ состояніи людей, а слдовательно трудне и сохраненіе порядка, чмъ самыя сильныя потери. Генералъ Верди до такой степени настаиваетъ на этомъ, что требуетъ даже отступленія кавалеріи шагомъ.
Тмъ не мене нельзя не замтить, что представляется весьма выгоднымъ при отступленіи занимать частями цпи по очередно удобныя позиціи и производить оттуда сильный огонь по наступающему противнику, чмъ отчасти огонь противника будетъ отвлеченъ отъ отступающихъ войскъ и сосредоточится на части цпи, стрляющей изъ-за закрытія.
На маневрахъ германскихъ войскъ я неоднократно видлъ, какъ отбитая пхота отступала въ густыхъ ротныхъ колоннахъ, не развернувшись, ее при этомъ поражали залпами.
Встрча пхотою кавалерійскихъ атакъ. Въ германскихъ войскахъ принято за безусловное правило, что пхота должна встрчать кавалерію въ томъ порядк, въ которомъ застигнута атакой. Въ этомъ вс убждены.
Въ сраженіи при Гравелот неожиданно появились два французскіе уланскіе эскадрона, но они изрубили лишь двухъ человкъ, которые побжали. Если кавалерія все таки наскочитъ, то пхота ложится. Изъ опыта Шейновскато сраженія, гд турецкая кавалерія имла частный успхъ противъ болгарскаго ополченія, я убдился, что способъ германскихъ войскъ — ложиться — дйствительно практичный.
Вопросъ о патронахъ. Прусскій солдатъ носитъ 80 патроновъ {Въ настоящее время германскій пхотинецъ иметъ слдующее число патроновъ: 150 патроновъ носитъ на себ, 70 патроновъ — въ ротныхъ патронныхъ ящикахъ и 155 патроновъ — въ муниціонныхъ колоннахъ, всего 375 патроновъ. В. А.}. Это число патроновъ далеко не достаточно для веденія продолжительнаго стрлковаго боя. Что касается подноски патроновъ въ цпь и войскамъ боевой линіи, то этотъ вопросъ еще въ Германіи не разработанъ {Замчаніе Скобелева относится къ 1879 г. Теперь это уже не такъ. В. А.}.
По мннію генерала Верди-дю-Вернуа, снабженіе войскъ патронами въ оборонительномъ бою можетъ быть вполн облегчено устройствомъ въ боевыхъ линіяхъ патронныхъ депо. Относительно снабженія войскъ патронами при наступленіи онъ совтуетъ, во-первыхъ, брать патроны съ убитыхъ и раненыхъ и, во-вторыхъ, считая снабженіе войскъ патронами съ тылу сомнительнымъ, подносить патроны въ мшкахъ людьми изъ резервовъ, послдніе же, въ свою очередь, пополнятся ими изъ патронныхъ ящиковъ.
Въ Штетин, посл параднаго обда, подошелъ ко мн генералъ Камеке и обратился съ вопросомъ объ увеличеніи числа патроновъ въ 16 пхотной дивизіи передъ Шейновымъ и при движеніи къ Константинополю. Видя, что онъ хорошо знакомъ съ этимъ вопросомъ, я не счелъ удобнымъ умолчать о подробностяхъ, именно, что для возки патроновъ было придано по три вьючныхъ лошади съ болгарскими сдлами на роту и одна лошадь съ патроннымъ вьючнымъ сдломъ для подвозки патроновъ {Въ упряжи патроннаго ящика. М. Д. C.}. По одобреніи, которое выразилъ при этомъ генералъ Камеке, можно быть увреннымъ, что вопросъ о снабженіи пхоты добавочными патронами, имющій первостепенную важность, будетъ ршенъ для германскихъ войскъ въ самомъ непродолжительномъ времени.
По мннію моему, единственный практическій способъ подвозки патроновъ — на вьюкахъ, не только въ горахъ, но и на всякомъ другомъ театр дйствій и въ особенности на нашей западной лсистой и болотистой границ.
Отношеніе пхоты къ фортификаціонному элементу. Этотъ важный отдлъ войсковаго образованія находится въ Германіи въ полномъ пренебреженіи. Вроятно, это происходитъ отъ того, что большинство начальниковъ не придаютъ особаго значенія укрпленіямъ (позицій, не имвъ въ 1870 и 1871 годахъ длъ съ хорошо окопаннымъ противникомъ. Мн пришлось только два раза видть усиленіе фортификаціонными постройками позицій и то крайне нецлесообразно: 1) на двухстороннемъ маневр I армейскаго корпуса бригада генерала фонъ Фоса (43-й полкъ), занявъ позицію около деревни Катриненгбфенъ, окопалась крайне поздно и неосмысленно, и 2) на двухстороннихъ маневрахъ ІІ-го армейскаго корпуса, на второй день, генералъ Каприви, какъ уже выше было упомянуто, укрпилъ позицію, занятую его бригадою, и то только сильнйшій флангъ позиціи, причемъ резервы цпи были расположены въ ложементахъ въ разстояніи 50 шаговъ отъ цпи.
Нельзя, однако, не замтить, что нкоторые высшіе начальники германскихъ войскъ сознаютъ важность этого вопроса и стараются противодйствовать укоренившейся въ германской арміи неохот браться за лопату.
Генералъ Верди-дю-Вернуа, съ которымъ я имлъ случай осматривать поле сраженія подъ Мецомъ, высказался объ укрпленіи позиціи слдующимъ образомъ: ‘оборонительную позицію слдуетъ немедленно укрпить легкими окопами для стрлковъ и ихъ поддержекъ тамъ, гд мстность не представляетъ достаточныхъ закрытій, не слдуетъ строить сомкнутыхъ укрпленій, а только траншеи, для этого слдуетъ снабдить по крайней мр половину роты малыми лопатами, а часть людей должна имть кирки для боле твердаго грунта.
При всемъ уваженіи къ авторитету генерала Верди-дю-Вернуа нельзя вполн съ нимъ согласиться, по мннію моему:
1) Слдуетъ вкоренить въ офицерахъ и солдатахъ принципъ окапыванія и прибгать къ укрпленіямъ всегда и при всхъ обстоятельствахъ, пользуясь для этого каждою минутою и соразмряя силу окоповъ съ числомъ людей и имющимся временемъ {Войска 4-го корпуса, съ имющимся у нихъ шанцевымъ инструментомъ, пріучены были укрплять позиціи съ такимъ успхомъ, что полки и батареи успвали устроить себ сильныя закрытія въ два часа времени, при твердомъ грунт, причемъ боевыя линіи находились въ достаточно глубокихъ ложементахъ, частныя же поддержки и 2-я линія въ траншеяхъ, съ ходами сообщенія отъ резервовъ къ боевымъ линіямъ на самыхъ опасныхъ мстахъ. М. Д. С.}.
2) Позиціи слдуетъ укрплять не только по фронту, но и въ глубину, что облегчаетъ маневрированіе противъ охватовъ, причемъ слдуетъ пользоваться и временемъ, необходимымъ непріятелю для обхода, для окапыванія направленныхъ противъ него частей резерва.
3) Устройство сомкнутыхъ укрпленій, въ вид тыловыхъ редутовъ, иметъ весьма важное значеніе: въ минуту взятія непріятелемъ укрпленной позиціи онъ до того разстроенъ и нравственно расшатанъ, что встрча сомкнутаго укрпленія можетъ остановитъ и даже уничтожить его успхъ {Въ минувшую войну въ Турціи нашъ отрядъ стоялъ подъ Ловчей, вблизи города, около мсяца, и произвелъ рядъ рекогносцировокъ, изъ которыхъ одна была форсированная. Свднія, добытыя при этихъ рекогносцировкахъ, заставили въ день сраженія сосредоточить вс артиллерійскія средства отряда на овладніе Рыжею горою (тактическій ключъ), которая и была взята съ потерею 60 человкъ. Тогда только стало очевидно, что турецкая позиція имла тыловой редутъ, который необходимо было брать тотчасъ же открытою силою. Овладніе, посл 5 часового боя, всми передовыми укрпленіями стоило намъ 500 человкъ, а одинъ тыловой редутъ въ 1 1/2 часа времени стоилъ боле 1200 человкъ и грозилъ неуспхомъ всего предпріятія. М. Д. С.}.

Б. Кавалерія.

Въ основаніи воспитанія германской кавалеріи положена мысль о полной самостоятельности этого рода оружія и опасеніе за то, чтобы она не была низведена на роль вспомогательнаго боеваго средства. Германская кавалерія пріучается въ самой себ черпать силу для самостоятельныхъ, ей свойственныхъ, военныхъ операцій, не полагаясь исключительно на сокрушительное дйствіе артиллерійскихъ снарядовъ и на стойкость пхоты, на тягучесть и ршительный характеръ ея боя.
Въ этомъ направленіи германцы потрудились немало. Въ кампаніи 1866 г. и посл нея все вниманіе высшихъ начальствующихъ лицъ въ прусской арміи обращено было на пхоту, и въ особенности на артиллерію, не оказавшуюся на высот своего назначенія. Что же касается до кавалеріи, то посл кампаніи обращено было лишь вниманіе на лучшій способъ укомплектованія конскаго состава.
Въ кампанію 1870—1871 г.г. германская кавалерія показала себя на высот своего назначенія, какъ кавалерія боевая, тактическая. Въ этомъ отношеніи не требовалось никакихъ исправленій {Такое мнніе находится въ противорчіи съ извстною лихорадочною работою въ германской конниц по подготовк ея къ возстановленію прежняго значенія на поляхъ сраженія. Т рдкіе случаи проявленія тактической роли конницы, которые имли мсто во время войны, только были намеками на возможную роль, и совершенно новая система обученія и подготовки конницы показываетъ, что нмцы сами признали необходимость большихъ и многочисленныхъ исправленій противъ бывшаго у нихъ до 1870—1871 г.г. Прим. ред. воен. уч. комит.}. Вниманіе военныхъ начальствующихъ лицъ обратила на себя лишь малая способность кавалеріи къ самостоятельнымъ дйствіямъ массами. (Дйствія 4-хъ кавалерійскихъ дивизій на Луар и какъ слдствіе сего — не вполн удовлетворительная развдывательная служба, кавалерія арміи наслднаго принца теряетъ слдъ арміи Макъ-Магона и посл сраженія при Вёрт. О движеніи арміи Макъ-Магона на сверъ главная квартира узнаетъ изъ бельгійскихъ газетъ).
Посл кампаніи приступлено было къ сознательному и правильному образованію кавалеріи, для постановки ея на такую же высоту, на которой оказалась какъ пхота, такъ и въ особенности артилерія.
Старанія въ этомъ отношеніи пошли вполн успшно.
Улучшенія въ Германіи кавалеріи идутъ настолько быстро, что едва ли она насчитываетъ себ многихъ соперницъ.
Умнье понимать бой — поразительное и приводило меня въ полный восторгъ.
Особенно поражаютъ своею находчивостію офицеры, выказывавшіе себя постоянно истинными молодцами и основательно подготовленными къ сознательному выполненію важныхъ обязанностей, лежащихъ нын на кавалеріи. Свидтельствую, что въ корпус кавалерійскихъ офицеровъ германской арміи немало полуофицеровъ {Т. е. такихъ офицеровъ, которые по своей военной подготовк почти что офицеры генеральнаго штаба. М. Д. С.} генеральнаго штаба. Такое выдающееся положеніе офицеровъ является не только результатомъ высокаго уровня ихъ общаго и спеціальнаго образованія, но и достигается въ значительной степени всмъ строемъ службы мирнаго времени, привившимся въ германскихъ войскахъ. Тамъ обязанности младшаго офицера не съуживаются до понятія о субалтернъ-офицер, не только освобожденнаго отъ всякой личной отвтственности и, такъ сказать, фактически удаленнаго отъ обученія солдатъ, но, напротивъ, они расширяются до признанія въ немъ инструктора, вполн отвтственнаго за подготовку ввренныхъ ему людей. Кром всего этого, при короткихъ срокахъ службы и безпрерывномъ измненіи личнаго состава полковъ, офицеры являются хранителями военныхъ преданій. Недостатокъ личной опытности младшихъ офицеровъ (инструкторовъ) восполняется богатою военно-педагогическою литературою, обильною всякими спеціальными изслдованіями и мотивированными инструкціями и строевыми уставами. При распространенной охот къ чтенію, нтъ недостатка въ выбор матеріала для своей подготовки.
Война 1870 г., положивъ большой отпечатокъ на всей Организаціи германской арміи, не могла не коснуться и кавалеріи, относительно которой, въ сред выдающихся военныхъ авторитетовъ, проявляется особая забота о томъ, чтобы придать кавалеріи наибольшую самостоятельность и ослабить ея зависимость отъ другихъ родовъ оружія. Приведенныя цли достигаются не только своеобразною системою обученія, но и матеріальными данными, т. е. хорошимъ вооруженіемъ и снаряженіемъ, а также и комбинаціей тактическихъ единицъ въ предлахъ условій удобнаго управленія ими въ бою, такъ сказать, однимъ глазомъ {Боевая подготовка современной германской конницы исходитъ изъ мысли, что, предводимая энергичными начальниками, она найдетъ себ примненіе въ конномъ строю на поляхъ сраженій,— чаще всего однако въ роли авангарда, прорывающаго боемъ завсу, прикрывающую движеніе непріятеля, и, въ свою очередь, образующаго завсу для своихъ войскъ. Для наилучшаго выполненія этихъ задачъ германск. кавал. дивизія получила въ своей организаціи все необходимое, что обезпечиваетъ самостоятельность ея операцій. Кавал. дивизію образуютъ 3 бригады по 2 полка 4-хъ эскадроннаго состава каждый (въ эскадрон воен. времени — 6 офиц. 160 н. чиновъ и 180 лошадей), конно-артил. дивизіонъ изъ 3-хъ батарей 4-хъ-орудійнаго состава каждая, пулеметное отдленіе (6 пулеметовъ), конно-саперное отдленіе и легкая муниціонная колонна, каждый полкъ иметъ въ состав своего обоза 1 то разряда 2 повозки съ 2 стальными понтонами для устройства мостовъ и переправъ черезъ рки, телеграфный патруль и повозку съ запасомъ проволоки и прочаго телеграфа, имущества и команду самокатчиковъ 16 чел.). Существовавшее ране предубжденіе относительно придачи кавал. дивизіямъ пхоты, повидимому, исчезло. На император. маневрахъ 1912 г. двумъ кавал. дивизіямъ придано было по баталіону егерей. Необходимо однако отмтить, что германск. конница, за исключеніемъ гвардейской ея части, въ мирное время сведена лишь въ бригады, дивизіи формируются лишь на учебные сборы, маневры и въ воени. время, вслдствіе чего не вс германск. кавал. генералы получаютъ практику въ командованіи дивизіей. В. А.}. Основная идея боеваго порядка германской кавалеріи — крайняя подвижность, способность быстро измняться въ длину и глубину, причемъ отдльныя части боевого порядка неравномрной глубины, что доставляетъ возможность быстрымъ заздомъ охватывать непріятеля большимъ числомъ людей въ данномъ пространств.
За первою линіею строятся два или три эскадрона на разстояніи 200 шаговъ.
Они заполняютъ прорывы и идутъ въ атаку вмст съ первою линіею.
Вторая линія строится во взводныхъ эскадронныхъ колоннахъ на интервалахъ развертыванія. Назначеніе ея — поддерживать свою первую линію, дйствовать во флангъ и въ тылъ атакованному противнику и угрожать второй линіи непріятеля.
Третья линія во взводныхъ сомкнутыхъ эскадронныхъ колоннахъ, или на интервалахъ развертыванія {Т. е. или въ резервныхъ колоннахъ, или въ линіи взводныхъ колоннъ. М. Д. С.} составляетъ главный резервъ для ршенія боя {По уставу 1908 года (Exerzier-Reglement fr die Kavallerie) полкъ атакуетъ: кавалерію — развернутымъ фронтомъ съ уступами или безъ нихъ, пхоту и артиллерію — нсколькими линіями одна за другой, бригада атакуетъ: кавалерію, имя полки развернутыми рядомъ въ одну линію, атака линіями можетъ имть мсто только въ томъ случа, если обстановка требуетъ незамедлительной атаки головнымъ полкомъ, пхоту и артиллерію — обоими полками рядомъ, построенными каждый въ нсколько линій, или имя полки въ затылокъ другъ другу, дивизія атакуетъ, имя, вообще, вс 3 бригады на одной линіи, при атак же ея на пхоту и артиллерію можетъ примняться глубокій порядокъ, въ которомъ бригады слдуютъ одна за другой. Выдвиженіе уступовъ, какъ назадъ, такъ и впередъ, рекомендуется длать самымъ широкимъ образомъ. Уставъ требуетъ веденія атаки съ самымъ тщательнымъ соблюденіемъ сомкнутаго строя. Для заполненія неизбжныхъ разрывовъ за фронтомъ 1-й линіи слдуютъ отдльные эскадроны. В. А.}.
При удачномъ подбор личнаго состава начальниковъ 6-ти полковая организація германской кавалерійской дивизіи нисколько не вредитъ ни ея подвижности, ни развитію иниціативы, напротивъ того, при большей самостоятельности по числу коней и при знаніи военнаго дла въ маcс офицерскаго кадра и, наконецъ, при хорошо организованной матеріальной части, такая дивизія соединяетъ въ себ вс данныя для самыхъ ршительныхъ и цлесообразныхъ дйствій, какъ при стратегическихъ операціяхъ, такъ и на пол сраженія.
Во время бывшихъ маневровъ дйствія германской кавалеріи мн удалось прослдить, главнымъ образомъ, въ полевомъ бою и не только при исполненіи ею отдльныхъ порученій въ состав самостоятельныхъ кавалерійскихъ отрядовъ, но также и въ роли дивизіонной кавалеріи. Въ основаніи всхъ ея дйствій положено: 1) величайшая бдительность за противникомъ черезъ дозорныхъ, высылаемыхъ впередъ, дабы слдить за ходомъ боя, 2) лихіе налеты изъ-за закрытій въ боевыя линіи противника съ задачею смести его пхоту или разстроить ея тактическій порядокъ для подготовки успха атаки, 3) стремленіе къ постоянному расширенію протяженія своего фронта и къ охватамъ не только фланговъ противника, но и заскакиваніе при случа вглубь — въ тылъ, для распространенія паники и для поколебанія стойкости противника. (На корпусномъ маневр II армейскаго корпуса противъ обозначеннаго противника 3-й драгунскій полкъ дйствовалъ чрезвычайно ловко, заманивая непріятеля однимъ эскадрономъ, а съ остальными эскадронами врубился во флангъ), 4) передвиженія и перемна мстъ расположеній съ цлью появиться неожиданно въ наиболе чувствительной для противника части его боевого порядка.
Вс эти дйствія носятъ въ своемъ основаніи величайшую смлость, даже отчаянную дерзость, которая, очевидно, подъ силу офицерамъ, вполн стоящимъ на высот своего призванія, такія операціи заставляютъ дйствительно призадуматься о тхъ страшныхъ результатахъ, которые конница можетъ имть въ дйствительномъ бою {Современный герман. кавал. уставъ говоритъ: ‘Кавалерія должна стремиться ршатъ возлагаемыя на нее задачи всегда въ наступательномъ дух… Ни одинъ эскадронъ не долженъ ждать, чтобы противникъ атаковалъ его, но всегда атаковать первымъ’. Офицеры въ моментъ атаки обязаны показывать примръ, вторгаясь первыми въ ряды непріятельской конницы. В. А.}.
На основаніи всего, чему я былъ личнымъ свидтелемъ на маневрахъ, долженъ заявить, что германская кавалерія маневрируетъ съ замчательною ловкостью. Ея лихіе эскадроны, разбросанные по всему боевому порядку, тщательно укрываются за складками мстности, каждый кавалерійскій полкъ освщается на разстояніи до двухъ и боле верстъ дозорными офицерами и нижними чинами, по одному офицеру на флангахъ и 8 интеллигентныхъ нижнихъ чиновъ впереди своего эскадрона. Они слдятъ за непріятелемъ и его дйствіями и сообщаютъ (эскадрону, полку) о проходимости мстности, преградахъ и о движеніяхъ непріятеля посредствомъ знаковъ сабли, заране условленныхъ, предупреждаютъ о представляющемся случа для дйствія кавалеріи, наступила такая минута, и эскадроны лихо несутся ураганомъ на намченную цль, съ полною и безповоротною ршимостью смести ее.
Отношенія части къ своимъ дозорнымъ не ограничены никакимъ обязательнымъ уставомъ, это дло внутренней работы полка и его духа. Частные начальники не упускаютъ съ глазъ своего старшаго начальника, находящагося передъ строемъ, и съ напряженнымъ вниманіемъ слдятъ за его саблей: тамъ, гд она можетъ быть замчена — ею и указывается направленіе движеній, а гд это невозможно — части направляются черезъ ординарцевъ или трубача. Послдовательность нумеровъ взводовъ, эскадроновъ и т. д. не соблюдается и части развертываютъ фронтъ безъ затрудненія вправо и влво, смотря по надобности.
Предпріимчивость кавалеріи поистин изумительная, не мене замчательна способность начальника быстро ршаться и приводить свои ршенія въ исполненіе.
Передовые германскіе генералы вс ршительно отвергаютъ, чтобы роль кавалеріи на пол сраженія нын умалилась, возрастающія затрудненія, по ихъ мннію, должны лишь усиливать упорство въ стремленіи къ усовершенствованію кавалеріи, и надо отдать справедливость, что они идутъ настолько врными путями къ достиженію этого идеала, что настоящее положеніе этой кавалеріи должно назвать блистательнымъ.
Лучшимъ украшеніемъ массы строевыхъ кавалерійскихъ офицеровъ является отважный кавалерійскій духъ, старшіе же начальники выдаются своею солидною подготовкою для серьезныхъ самостоятельныхъ дйствій. Германскіе эскадронные и полковые командиры, не занятые никакими фуражными расчетами по продовольствію казенныхъ лошадей, требуютъ отъ лошадей постоянной работы и способности преодолвать массами всякія препятствія, напр.: болота, канавы, заборы, кусты и т. д. Лошади ихъ въ масс такъ наскаканы, что идутъ карьеромъ на всякое препятствіе. У насъ распространено мнніе, что германская кавалерія сидитъ на плохихъ лошадяхъ, это несправедливо — германская кавалерія сидитъ на рослыхъ, быстрыхъ лошадяхъ, способныхъ вполн въ самой трудной кавалерійской служб {Въ особенности хороши лошади въ 1-мъ лейбъ-гусарскомъ полку, блюхерскомъ гусарскомъ No 5-мъ, въ 1-мъ кавалерійскомъ и въ дивизіи, состоящей при 15-мъ корпус. М. Д. С. Ныншній конскій составъ герман. кавалеріи позволяетъ ей примнять весьма сильные аллюры, длая въ минуту: шагомъ — свыше 140 арш., рысью — 315 арш., галопомъ — 570 арш. и полевымъ (усиленнымъ) галопомъ — 800 арш. В. А.}.
Посл этихъ общихъ замчаній о германской кавалеріи считаю необходимымъ остановиться на частностяхъ.
Развдывательная и сторожевая служба германской кавалеріи. На маневрахъ въ этихъ случаяхъ придавалось особенно важное значеніе сообщенію высшему кавалерійскому начальству инструкціи изъ штаба, въ которой выяснялась общая обстановка, свднія о непріятел и преслдуемыя цли, безъ такого освщенія задачи признается невозможнымъ требовать толковаго развдыванія о непріятел, поручаемаго кавалеріи въ смысл самостоятельной операціи. Найти непріятеля, видть его и слдить за нимъ, вотъ что преслдуютъ германскіе кавалеристы при развдывательной и сторожевой служб {По современному германск. полевому уставу 1908 г. (Felddienst-Ordnung) дальняя развдка возлагается на армейскую конницу (1—2 дивизіи на армію), которая высылаетъ для этого развдывательные эскадроны, а эти послдніе — разъзды, а ближняя — на дивизіонную кавалерію, при посредств разъздовъ. Конница, приданная сторожевому охраненію, высылаетъ разъзды, заставы и конные дозоры лишь на важнйшіе пункты и пути впереди линіи охраненія. В. А.}.
Переходя въ подробностямъ, долженъ упомянуть, что часть, назначенная для развдыванія о непріятел, достигнувъ извстнаго пункта, разсыпаетъ верообразно патрули къ сторон непріятеля. Эти разъзды, силою до 1/4 взвода, слдуютъ каждый подъ начальствомъ унтеръ-офицера.
При расположеніи на закрытой мстности она постоянно освщается патрулями, захватывающими районъ верообразно, патрули при этомъ не удаляются на большое разстояніе. Разстановка постовъ производится также отъ заставъ верообразно, причемъ на особенно важныхъ пунктахъ на флангахъ или впереди фронта выставляются сильные унтеръ-офицерскіе посты. На главнйшихъ путяхъ выставляются пропускные посты, позади которыхъ выставляется еще особый опрашивающій постъ.
Къ сказанному необходимо добавить, что въ германскихъ войскахъ, когда выставляется пхотная цпь сторожевыхъ постовъ, послдняя снабжена кавалеріею, въ вид ординарцевъ, для сношеній съ главнымъ карауломъ и заставами, а также для освщенія мстности передъ фронтомъ цпи.
Къ ночи вс посты сближаются какъ между собою, такъ и съ караулами и заставами.
Спшиваніе кавалеріи. Германцы усвоили себ, на основаніи боевого опыта, тотъ взглядъ, что кавалерія, которая не сумла бы при передовыхъ дйствіяхъ обойтись безъ поддержки пхоты, не выкупаетъ средствъ, потраченныхъ на ея содержаніе, въ этихъ видахъ они озабочены полною самостоятельностью кавалеріи, но только примиряются съ спшиваніемъ ея въ нкоторыхъ случаяхъ.
Германская кавалерія, совершенно въ противоположность французской, признаетъ исключительно лишь быстроту, ршительность, натискъ холоднымъ оружіемъ и глазомръ начальника средствами пораженія въ бою. Хотя въ послднее время и обращается сравнительно больше вниманія на стрльбу и спшенный бой, но къ этимъ дйствіямъ кавалеріи вс авторитеты, начиная съ принца Фридриха-Карла, относятся съ крайнею осторожностью. Они боятся посягнуть на основную силу, присущую, по ихъ мннію, германской кавалеріи, а именно, на способность сметать непріятеля съ поля сраженія въ ршительную минуту {Нын указанія стараго устава о невозможности для конницы вести продолжительный бой въ пшемъ строю, а наступать въ немъ лишь въ исключительныхъ случаяхъ, опущены. Уставъ требуетъ теперь и отъ конницы веденія самаго энергичнаго боя какъ оборонительнаго, такъ и наступательнаго и въ пшемъ строю, вплоть до атаки, не смотря на отсутствіе штыковъ, которые съ 1913 г. приданы взамнъ сабель только 7 вновь сформированнымъ кавал. полкамъ. Наступленіе и управленіе огнемъ въ пшемъ строю происходятъ на тхъ же основаніяхъ, какъ въ пхот. Пшій резервъ выдляется рдко, конный — всегда. Эта перемна взглядовъ на веденіе конницей боя въ пшемъ строю явилась слдствіемъ усиленія ея огневого элемента придачей пулеметовъ и большаго количества орудій. В. А.}.
Стрльба съ коня никогда и ни при какихъ случаяхъ не допускается и, какъ выразился принцъ Фридрихъ-Карлъ, что тотъ начальникъ, который допустилъ бы это, достоинъ быть лишенъ командованія частью.
Въ тхъ немногихъ случаяхъ, гд я видлъ спшенный бой кавалеріи, онъ производится разумно, съ полною распорядительностью со стороны старшихъ начальниковъ и тогда, когда онъ оправдывался обстоятельствами. Такъ, напримръ, на маневр 8-го сентября драгунскій (Литовскій) полкъ стоялъ позади д. Регитенъ, когда высланные впередъ дозорные донесли, что непріятельская пхота (дивизія Конради) быстро двигается къ дефиле у Грибау и что своя пхота не въ состояніи поспть. Полкъ быстро вынесся впередъ, спшился крайне разумно, занялъ дефиле для обороны и огнемъ задержалъ непріятеля до прихода своей пхоты. Какъ только пхота подошла и обезпечила за собой обладаніе позиціей, тотъ же полкъ слъ на коней и, обскакавъ лсъ, спшился впереди Барзенинкенъ и способствовалъ анфиладнымъ огнемъ отраженію сильнаго натиска непріятельской пхоты на Грибау.
Для атаки кавалеріи часть идетъ сначала рысью и лишь въ 180—280 шагахъ отъ непріятеля переходитъ въ карьеръ.
Артиллерія атакуется разсыпною атакою.
Сборъ посл атаки производится такъ: отъ эскадрона, преслдующаго непріятеля, 3-й взводъ собирается къ эскадронному командиру и слдуетъ позади цпи въ вид резерва разсыпной части. По сигналу ‘сборъ’ цпь собирается къ 3-му взводу, если же дается сигналъ ‘стой’, то разсыпные взводы собираются къ средин въ дв шеренги, а 3-й взводъ подходитъ къ нимъ. Когда же эскадронный командиръ иметъ въ виду собрать свою часть въ томъ направленіи, въ которомъ желаетъ, то онъ подаетъ сигналъ для сбора эскадрона къ нему, тогда люди собираются за нимъ, какъ придется.
То же самое длается въ полку, но роль взвода играетъ здсь 3-й эскадронъ.
Въ германской арміи не считается позоромъ (порокомъ?), если кавалерія зарвется и попадетъ подъ огонь. На маневр I корпуса, 6-го сентября, когда вполн опредлилось наступленіе I армейскаго корпуса, изъ резерва выдвинуты были два баталіона, которые и открыли огонь по наступающему противнику. Этимъ моментомъ воспользовался 8-й уланскій полкъ, онъ выскочилъ, какъ изъ-подъ земли, и атаковалъ отступающаго противника, затмъ, полкъ проскакалъ вдоль лса, подъ огнемъ непріятеля, и во-время свернулся въ колонны. Принцъ Фридрихъ-Карлъ по поводу этого маневра замтилъ, что атака произведена лихо, а это оправдываетъ всякаго кавалерійскаго начальника. На маневр 8-го сентября не успли три головные баталіона наступающаго отряда развернуться на правомъ берегу ручья, какъ наступающая цпь была внезапно атакована полкомъ No 8-го уланскимъ, полковника Кучера, съ дистанціи не боле 100 шаговъ. Полкъ въ полномъ смысл слова выросъ изъ земли. Наслдный принцъ, генералъ-фельдмаршалъ графъ Мольтке и многіе другіе генералы признали: 1) что ршимость полковника Кучера dgager la retraite была вполн основательною и 2) что способъ исполненія атаки былъ столь искусный, что пхоту слдуетъ признать уничтоженною. Наслдный принцъ подскакалъ къ мсту атаки съ видимымъ увлеченіемъ и сердечною тревогою и сказалъ мн: ‘Я боялся, что полковникъ Кучеръ ошибся, атаковавъ запросто пхоту, но это лучшій кавалерійскій офицеръ у меня и!ъ арміи и на этотъ разъ онъ былъ правъ’. Дйствительно, я видлъ, какъ пхота даже на маневрахъ, увидавъ полкъ, внезапно, какъ бы испуганно, остановилась, часть цпи бросилась впередъ, дабы занять канаву, другая открыла безпорядочный огонь, но не успла пхота сдлать (нсколько одиночныхъ выстрловъ, какъ конница была уже на ней. Пхота, приблизительно два баталіона, была опредлена съхавшимися посредниками уничтоженною.
Здсь кстати изложить, порядокъ этой атаки: полковникъ Кучеръ, съ адъютантомъ и двумя трубачами, находился при пхот, кризисъ наступилъ у Грибау.
Полкъ стоялъ скрыто за Гогененъ, а дозорные, отъ эскадрона по восьми, рекогносцировали по всмъ направленіямъ мстность, обращая преимущественно вниманіе къ сторон, гд стоялъ полковникъ Кучеръ. Когда только Обозначилось наступленіе непріятельской пхоты черезъ мостъ у Грибау, командиръ уланскаго полка быстро провелъ полкъ, перестроивъ на ходу изъ взводныхъ колоннъ въ одну линію развернутыхъ эскадроновъ, но на стсненныхъ интервалахъ, сообразно мстности. Готовясь къ атак, полковой командиръ былъ впереди, дивизіонеры и эскадронные командиры видимо напряженно слдили за его движеніями, два его трубача подскочили и наблюдали гребень высоты, къ которой по противоположному скату подходила непріятельская пхота. Полковой командиръ нервно показалъ саблею впередъ, крикнувъ ‘Vorwrts’, тогда трубачи подали сигналъ къ атак, и полкъ безъ дальнйшей команды на полномъ ходу построился и, не ожидая окончанія построенія, массою перешелъ въ карьеръ, причемъ вс трубачи трубили атаку.
Отношеніе къ фортификаціонному элементу. На бывшихъ большихъ маневрахъ германскихъ войскъ мн не приходилось видть, чтобы кавалерія высылалась для порчи желзныхъ дорогъ и телеграфовъ и для обороны деревень съ окапываніемъ спшенныхъ частей. (На сколько же мн извстно, отъ кавалеріи командируются какъ офицеры, такъ и нижніе чины къ піонернымъ баталіонамъ для обученія саперному длу {Съ развитіемъ нын тенденціи германск. кавалеріи къ веденію боя въ пшемъ строю, измнилось и отношеніе къ фортификаціонному элементу. Спшенная конница при оборон не должна пренебрегать устройствомъ легкихъ укрпленій — упоровъ для карабиновъ, баррикадъ и окоповъ. В. А.}.
Отношеніе къ конной артилеріи. Согласно организаціи артилеріи германскихъ войскъ, конная артиллерія не отдляется отъ здящей (пшей), составляя вмст Съ нею одинъ полкъ — корпусной артиллеріи, гд конная артиллерія составляетъ лишь особое отдленіе.
Удляя ей должное мсто при самостоятельныхъ стратегическихъ операціяхъ отдльно дйствующихъ кавалерійскихъ отрядовъ и предоставляя полную свободу при совокупныхъ дйствіяхъ съ другими родами оружія, въ этомъ послднемъ случа германцы особенно озабочены тмъ, чтобы въ подходящую для артиллерійскаго боя минуту вс орудія, въ томъ числ и конно-артиллерійскія, приняли участіе въ этомъ грозномъ и часто ршающемъ состязаніи. Вотъ почему кавалерія пріучается обходиться безъ конной артиллеріи и мною замчено на всхъ большихъ маневрахъ, что кавалерія мало обращаетъ на нее вниманія, не дожидается подготовки атаки огнемъ, а быстро закрываетъ ее.
Случалось очень часто видть, что конная батарея бросала кавалерію и пристраивалась къ корпусной или дивизіонной артиллеріи, дйствуя съ ними въ одной линіи огня, какъ пшая. Я видлъ только одинъ случай удачнаго употребленія конной артиллеріи на маневрахъ 1-го корпуса.
На томъ же маневр, 9-го сентября, гусарскій и уланскій полки (бригады генералъ-маіора Вальдау — 1-й гусарскій и 8-й уланскій) безъ артиллерійской подготовки и закрывъ собою артиллерію, атаковали непріятельскую пхоту, которая занимала дер. Шудитенъ и впереди лежащіе сады. Несмотря на всю несообразность подобнаго рода атаки, на мстности, неблагопріятной для кавалеріи, вліятельныя личности въ германской арміи объяснили это необходимостью требовать отъ кавалеріи самыхъ отчаянныхъ предпріятій, они даже совтуютъ въ подобныхъ случаяхъ устраивать заски въ улицахъ деревни и заставлять ихъ преодолвать подъ огнемъ.
Дивизіонная кавалерія. Въ видахъ усиленія сферы дятельности кавалеріи, она вводится также въ районъ боевыхъ линій для содйствія пхот и артиллеріи. Въ составъ дивизіонной кавалеріи отдляются преимущественно легкіе полки, обыкновенно по одному на пхотную дивизію, тогда какъ тяжелые соединяются всего чаще вмст, въ тылу боевого порядка, въ вид особой резервной кавалеріи для ршающихъ дйствій. Дивизіонная кавалерія располагается, пользуясь мстностью, по возможности, ближе къ пхот.
На всхъ бывшихъ маневрахъ дйствія полковъ дивизіонной кавалеріи можно было уподобить кошк, караулившей мышь. Прикрывъ полкъ, командиръ его наблюдаетъ за непріятелемъ и его дйствіями черезъ дозорныхъ, высланныхъ на линію пхоты, и, по условленному сигналу или знаку, полкъ появляется неожиданно, выростая изъ земли, и лихо бросается на непріятеля, несмотря ни на какія мстныя препятствія. Въ такія минуты кавалерія дйствуетъ съ крайнею лихостью, совершенно не обращая вниманія на развертываніе частей по уставу, а заботясь лишь массою наскочить на непріятеля и поддерживать другъ друга. Предпріимчивость дивизіонной кавалеріи поистин изумительная. Въ начальникахъ ея замтна сметка и способность быстро ршаться и приводить свои ршенія въ исполненіе. Считаю необходимымъ заявить, что роль дивизіонной кавалеріи все еще недостаточно установилась въ германской кавалеріи, но, сколько мн извстно, уже поднятъ вопросъ о необходимости боле прочной организаціи ея въ мирное время и регламентаціи ея обязанностей.
Оканчивая на этомъ мои замчанія по нкоторымъ частнымъ вопросамъ, касающимся германской кавалеріи, считаю необходимымъ заключить этотъ отдлъ отчета заявленіемъ, что въ будущую войну германская армія расчитываетъ основать свой успхъ на полной независимости кавалеріи и на сил нравственнаго впечатлнія отъ неожиданности и ршительности ея дйствій. Я не имлъ случая наблюдать дятельность германской кавалеріи на учебныхъ стратегическихъ маневрахъ и потому основываю свои выводы по тому, что видлъ на маневрахъ ея совокупно съ другими родами оружія, но и здсь, какъ я имлъ случай убдиться, германцы основываютъ свою силу въ бою на нравственномъ впечатлніи отъ дерзкой атаки, они врятъ, что ихъ кавалерійскій ураганъ трудно будетъ выдержать даже самому стойкому противнику, немало также уповаютъ германцы и на сокрушительный ршающій ударъ въ полевомъ бою своей тяжелой кавалеріи. Лихой кавалерійскій духъ развитъ въ германской кавалеріи весьма сильно и заявляетъ себя на каждомъ шагу, мн случалось замчать суетливыхъ офицеровъ, бросавшихся въ атаку, не принимая въ разсчетъ обстановки и положенія подкрпленій, но апатичныхъ кавалеристовъ въ сред офицеровъ я не видлъ.

В. Артиллерія.

При каждомъ корпус германской артиллеріи имется бригада полевой артиллеріи. Бригада состоитъ изъ двухъ полковъ, изъ которыхъ первый составляетъ корпусную артиллерію и длится на три отдленія: два здящихъ и одно конное. Каждое отдленіе состоитъ изъ трехъ 6-ти-орудійныхъ батарей. Второй полкъ составляетъ дивизіонную артиллерію и длится на два отдленія изъ четырехъ 6-ти-орудійныхъ батарей каждое. Всего германскій корпусъ иметъ:
14 здящихъ батарей — 84 орудія
3 конныхъ ‘ — 18 ‘
Всего — 102 орудія1).
1) Въ настоящее время германскій корпусъ иметъ 160 орудій, изъ нихъ — 108 ор. калибра 7,5 снм., образца 1896 г., передланнаго посл 1905 г., 36 легкихъ гаубицъ калибра 10,5 сны, частью образца 1898 г., передланнаго въ 1909 г., а частью нова! о, и 16 тяжелыхъ гаубицъ 15 снм. калибра, образца 1902 г. Тяжелыя гаубицы сведены въ 4-хъ-орудійныя батареи и составляютъ собственно корпусную артиллерію, остальныя орудія распредлены по дивизіямъ и сведены въ 6-ти-орудійныя батарея: 9 пушечныхъ и 3 гаубичныхъ на дивизію. Артиллерія дивизіи образуетъ бригаду, длящуюся на 2 полка, а эти послдніе — на 2 дивизіона. Германск. уставъ не настаиваетъ, однако, на необходимости объединенія артиллеріи въ рамкахъ дивизіи, а признаетъ и ‘полковую’ артиллерію, рекомендуя спаривать для опредленныхъ боевыхъ задачъ пхотные бригады и полки съ артил. полками и дивизіонами. В. А.
Бригадою командуетъ генералъ или полковникъ, полками и отдленіями — штабъ-офицеры, а батареями — капитаны.
Хорошія стороны этой организаціи слдующія:
1) Правильное раздленіе батарей: на принадлежащихъ исключительно частямъ войскъ (дивизіямъ — дивизіонная артиллерія) и на состоящихъ въ распоряженіи командира корпуса (девять батарей — 54 орудія) для дйствія на ршительномъ пункт боя, 2) дленіе артиллеріи на отдленія облегчаетъ управленіе артиллеріею въ бою и откомандированіе частей корпусной артиллеріи (отдленіе) съ оставленіемъ ихъ подъ командою своего постояннаго, непосредственнаго начальника, 3) составъ батарей въ шесть орудій длаетъ ихъ боле подвижными и облегчаетъ маневрированіе, обученіе и управленіе ими, и 4) командованіе батареей капитанами (оберъ-офицерами) доставляетъ ту выгоду, что батарею въ отряд удобне подчинить пхотному или кавалерійскому начальству, кром того, чинъ штабъ-офицера артиллеріи въ перспектив — немаловажный рычагъ для ревниваго исполненія своихъ обязанностей какъ во время мира, такъ и на войн.
Только съ однимъ въ этой артиллеріи трудно примириться, со включеніемъ конныхъ батарей въ составъ корпусной артиллеріи, потому что первое условіе для конной батареи — ея подвижность, и несомннно, что качество это конная артиллерія можетъ пріобрсти лучше всего при совмстной жизни съ кавалеріею. Этой причин должно приписать замченную нами на маневрахъ малую подвижность конной артиллеріи, хотя при сформированіи отдльныхъ кавалерійскихъ дивизій къ нимъ прикомандировываются по одной или по дв конныхъ батареи отъ артилерійскаго полка. Впрочемъ, организація иметъ и хорошія стороны, облегчая для конной артиллеріи достиженіе боле высокаго уровня артиллерійскаго образованія, столь необходимаго при ныншней матеріальной части артиллеріи и дальнобойныхъ нарзныхъ орудіяхъ, а въ бою — не допуская оставленіе конныхъ батарей при кавалерійской дивизіи въ резерв, ибо эти батареи, при вывоз на позицію корпусной артиллеріи, должны присоединяться къ ней для усиленія ея огня. (Сраженіе при Марсъ-ла-Гур 1870 г. Маневръ 1-го армейскаго корпуса подъ Кенигсбергомъ).
Германская артиллерія въ бою дйствуетъ преимущественно сосредоточеннымъ огнемъ нсколькихъ батарей, при чемъ, занимая большое протяженіе по фронту, он всегда бываютъ вынуждены стрлять черезъ голову своей пхоты, такъ какъ послдняя при наступленіи проходить черезъ интервалы своей артиллеріи.
Первоначальная позиція занимается артиллеріею въ разстояніи около 1500 саженъ отъ непріятеля {Ныншній уставъ опредляетъ, что удаленіе первой артилл. позиціи отъ непріятеля всецло зависитъ отъ обстановки, вообще же артиллерія должна стремиться подойти къ противнику возможно ближе, открывать огонь не всми, но достаточными, превосходными силами и по возможности одновременно съ началомъ наступленія пхоты. В. А.}. Напримръ, на маневр 1-го корпуса, 6-го сентября, корпусная артиллерія въ начал боя была выдвинута къ Штриткейму, т. е. на 2500 метровъ (1500 саженъ). На маневр подъ Штетиномъ, 13-го числа, корпусная артиллерія расположилась на холмахъ, лежащихъ на линіи Барнинслау — Колбицау, на 1500 метровъ отъ непріятеля. Наконецъ, на корпусномъ маневр подъ Страсбургомъ корпусная артиллерія расположилась къ сверу отъ долины Мазапата, всего въ 1000 метрахъ отъ непріятеля.
Внимательно слдя за ходомъ боя, германская артиллерія самостоятельно перемняетъ позиціи, когда того потребуютъ обстоятельства, при чемъ старается занять относительно непріятеля фланговое угрожающее его пути отступленія положеніе и обнаружить расположеніе его резервовъ. Блистательный примръ употребленія такимъ способомъ артиллерійскихъ массъ мы видли на корпусномъ маневр подъ Страсбургомъ: пользуясь мстностью и стараясь обезпечить главный натискъ своей пхоты на плато къ югу отъ Виверсгейма, корпусная артиллерія (XV корпуса) быстро двигалась черезъ Хуртиггеймъ, по старой Римской дорог, и заняла позицію въ сверу отъ нея, всего въ 1400 шагахъ отъ непріятельской пхоты, при чемъ усиленно обстрливала какъ артиллерію непріятеля, такъ и его пхоту, огонь которыхъ направленъ былъ исключительно на пространство между Штуценгеймомъ и Хуртиггеймомъ, гд развертывались 30-я и 31-я пхотныя дивизіи для окончательнаго фронтальнаго натиска на трудно доступное Досенгеймъ — Виверсгеймское плато. Весьма поучительна подвижность германской артиллеріи и способность ея быстро появляться, и большею частью совершенно неожиданно, на ршающихъ пунктахъ поля сраженія. Движенія эти производятся всегда рысью съ посаженною прислугою, при чемъ офицеры и часть фейерверкеровъ далеко опережаютъ свои орудія, подобно дозорнымъ въ кавалеріи, стараются быстрымъ объздомъ предположеннаго поля дйствія осмыслить расположеніе непріятеля, ощупать бой вообще и выяснить себ наиболе соотвтственный способъ дйствія въ зависимости отъ обстановки.
Мы имли случай подъ Страсбургомъ слдить близко за подобнымъ выздомъ артиллеристовъ и были поражены лихостью ихъ и умньемъ схватить обстановку, и когда орудія подходили къ боевой позиціи, вопросъ о соотвтствующемъ ихъ употребленіи уже былъ ршенъ и указанія старшаго начальника переданы были младшимъ, орудія безотлагательно начали дйствовать по опредленной цли, съ замчательнымъ спокойствіемъ и, такъ сказать, разумностью, не замтно было ни парадной торопливости, ни неизбжно сопряженной съ нею суетни, ни, наконецъ, безцльной пальбы.
Главная цль, преслдуемая германскою артиллеріею, когда она дйствуетъ большими массами,— появиться на пол сраженія цльнымъ фронтомъ и въ развернутомъ порядк.
Пока возможно, артиллерія двигается въ походной колонн, при чемъ для сокращенія колонны одно орудіе идетъ по дорог и одно или даже два по сторонамъ. здовые — чрезвычайно ловкіе молодые люди, лошади назжены, привыкли тянуть дружно на всякой мстности и видимо втянуты въ продолжительную, тяжелую работу.
Прусская артиллерія воспитана въ убжденіи, что отъ степени ея содйствія пхот и кавалеріи вполн зависитъ ршительный успхъ въ бою и что, какъ при наступленіи, такъ и при оборон, она обязана поддерживать свою пхоту и нести съ нею за одно и до конца всю тяжесть боевого испытанія.
Глубокое уваженіе съумла вселить къ себ доблестная прусская артиллерія даже врагамъ, впечатлніе это не изгладилось и до сего времени. Вотъ отвтъ французскаго военнаго агента, графа Семезона, на вопросъ, что боле всего его поражаетъ въ прусской арміи: ‘Посл генеральнаго штаба — способность артиллеріи умирать разумно и геройски’.
Принципы употребленія артиллеріи въ бою вполн выяснились въ Германіи и не составляютъ предмета противорчащихъ обсужденій, тамъ признаютъ, что орудіе есть не только могучая машина разрушенія, дйствующая на большое разстояніе, но что у боевой артиллеріи должна быть душа, что артиллеристъ не машинистъ, а солдатъ, столь же доблестный, какъ пхотинецъ и кавалеристъ, а потому онъ обязанъ искать ршенія боя въ близкомъ, всегда кровавомъ соприкосновеніи съ непріятелемъ {Съ прочнымъ усвоеніемъ нын герман. артиллеріей методовъ закрытой стрльбы,— измнился и взглядъ на артиллериста. Авторъ статей въ ‘Рус. Имп.’ — ‘Боевая подготовка герман. арміи’ приводитъ характерный отзывъ авторитетнаго обозрвателя работы герман. артиллеріи на полигонахъ въ журнал ‘Artilleristische Monatshefte’. ‘Тотъ автоматизмъ, говоритъ онъ, который требуется отъ работы прислуги батареи, стрляющей съ закрытой позиціи, какъ разъ отвчаетъ свойствамъ нмецкаго характера. Уступая своимъ сосдямъ, когда вопросъ сводится къ ручной работ, требующей отъ исполнителя проявленія индивидуальности, нмецъ оказывается непобдимъ въ валовомъ изготовленіи — точномъ, заботливомъ, дисциплинированномъ исполненіи по указанному образцу, и таковыми произведеніями завоевалъ всемірный рынокъ. Вс требованія чисто механической автоматической работы, предъявляемыя къ солдату, какъ разъ отвчаютъ духу нмецкой націи. Переходъ къ закрытымъ стрльбамъ, панорамные прицлы и механическое направленіе съ помощью учитываемыхъ панорамой различныхъ поправокъ траекторіи на цль,— это какъ разъ то вторженіе въ военное дло фабричнаго элемента, въ которомъ нмцы сильны. Да здравствуетъ автоматизмъ! такъ заканчиваетъ нмецкій артиллеристъ эту характерную мысль’. (Р. И. 1914. No 162). В. А.}. Вопросъ заключается не въ томъ: можетъ ли артиллерія, съ значительныхъ разстояній, наносить безопасно для себя вредъ противнику, а въ томъ, не произведетъ-ли она, наступая со своею пхотою, еще большаго нравственнаго впечатлнія какъ на непріятеля, такъ и на своихъ.
Въ германской арміи считаютъ аксіомой, что въ современномъ сраженіи слишкомъ рдко можно расчитывать на то, чтобы артиллерія могла достигнуть результатовъ, сколько нибудь ршительныхъ, не подвергаясь пхотному огню непріятеля. Поэтому вторая артиллерійская позиція избирается всегда настолько близко къ атакованной позиціи, чтобы, подъ наиболе дйствительнымъ прикрытіемъ ея огня, пхота могла подойти и занять ближайшую къ непріятелю позицію на 300—400 шаговъ, съ которой, посл усиленнаго огня, она ршается уже броситься въ атаку {Современный уставъ опредляетъ, что перемна позиція производится артиллеріею лишь въ тхъ случаяхъ, когда съ первой позиціи нельзя достаточно дйствительно обстрливать атакуемый участокъ или когда огонь становится опаснымъ для собственныхъ войскъ. Отдльныя батареи должны сопровождать пхоту на самыя близкія дистанціи, но должны держаться на значительномъ отъ нея отдаленіи, чтобы представить опору на случай ея отступленія. В. А.}.
Прусская артиллерія сознаетъ необходимость своимъ присутствіемъ въ передовой линіи пхоты въ ршительныя минуты боя:
1) придавать большую устойчивость длиннымъ, мало сплоченнымъ линіямъ наступающей пхоты, 2) нравственно поддерживать своихъ и подавляющимъ образомъ дйствовать на непріятеля, 3) быть подъ рукою въ случа успха или неудачи, и 4) имть возможность до конца поддерживать свою пхоту {13-го августа на Шипк артиллерія прекратила огонь въ самый ршительный моментъ боя, и съ этой минуты наша пхота начала нести громадныя потери, тоже самое было подъ Плевной 18-го іюля и 30-го августа. М. Д. С.}.
Живя впечатлніями минувшей французской войны, прусская артиллерія гордится своею неразрывною связью съ прочими родами оружія. Дйствительно: 1) подъ Вейсенбургомъ три батареи 5-го полка подъхали къ Гейсбергскому замку на 500—800 шаговъ, выдержали бой до конца и могли еще двигаться, 2) подъ Вёртомъ корпусная артилерія 2-го корпуса заняла позицію передъ Эльзасгаузеномъ, причемъ 1-я конная батарея выскочила на встрчу наступающей французской пхот и снялась съ передковъ въ разстояніи отъ нея, всего на 800 шаговъ, 3-я конная и 5-я легкая, того же корпуса, въ кризисъ боя вынеслись передъ Фрешвилеръ, сильно занятый еще не разстроенною пхотою и артилеріею французовъ, потери были огромны, батареи не могли двигаться, но за то ихъ геройское самоотверженіе открыло доступъ пхот въ Фрешвилеръ {Подобный же подвигъ совершила наша 5-я батарея 2-й артиллерійской бригады подъ командою полковника Крживоблоцкаго 30-го августа 1877 г. при взятіи редутовъ подъ Плевною. М. Д. C.}, 3) при Марсъ-ла-Тур и Віонвилл прусская артиллерія, наступая съ бригадою Веделя, снялась съ позиціи для движенія впередъ всего въ 1000 шагахъ отъ непріятеля, 4) при Гравелот артиллерія германцевъ сходилась съ французами на 1000 и 800 шаговъ, геройское поведеніе четырехъ батарей 7-го корпуса противъ позиціи у Сентъ-Гюбера достойно изученія и внушаетъ глубокое уваженіе, при осмотр поля сраженія съ генераломъ Верди-дю-Вернуа мы имли возможность оцнить т трудности, съ которыми пришлось бороться этой доблестной артиллеріи, и 5) дйствіе баварской артиллеріи въ Седанскомъ сраженіи при Балан еще боле отчаянное: 3-я батарея 4-го полка снялась съ передковъ всего въ 500 шагахъ отъ непріятеля и держалась 3/4 часа.
Вообще, въ германской артиллеріи до-нельзя активно выражается принципъ выручки своихъ и не забывается, что въ сраженіи вс роды оружія, съ полнымъ сознаніемъ необходимости доблестнаго самозабвенія, должны во что бы то ни стало содйствовалъ достиженію одной общей цли — побды.
Желая выяснитъ взгляды и убжденія германской артиллеріи и истекающій изъ нихъ вроятный способъ ея дйствія, мы старались, при всякомъ разговор съ начальствующими лицами всхъ родовъ оружія, коснуться этого вопроса. Наблюденія наши сводятся къ слдующему:
Оборона {Изъ разговоровъ съ генераломъ Верди-дю-Вернуа. М. Д. С.}. Въ критическія минуты боя артиллерія должна столь же стойко держаться, какъ и пхота. Если посл этого орудія не могутъ быть увезены и достанутся непріятелю, то они потеряны съ честью для артиллеріи. Это убжденіе должно непремнно вселять не только артиллеріи, но и всей арміи {За то, мысль о самопожертвованіи пхоты для спасенія орудій при отступленіи, по свидтельству лицъ, изучавшихъ германскую армію послдняго времени, совершенно ей чужда. В. А.}. Величайшій позоръ для артиллеріи — не содйствовать активно своей пхот. Опытъ показалъ, что преждевременное оставленіе артиллеріею позиціи всегда ведетъ къ паник или, по крайней мр, дйствуетъ потрясающимъ, въ отрицательномъ смысл, образомъ на нервы своей пхоты (Алма — 1854 г.).
Атака. При наступленіи, германская артиллерія открываетъ огонь съ разстояній отъ 1300 до 1800 саж., но это дальнее обстрливаніе иметъ значеніе лишь вступленія въ бой и цль его заставить противника развернуть головы колоннъ и показать этимъ свое расположеніе.
Дйствительность артиллерійскаго огня, при современномъ вооруженіи германской артиллеріи, начинается съ 2000 метровъ {Т. е. 3000 шаговъ. Необходимо имть въ виду при чтеніи всего этого отдла отчета, что переходъ къ скорострльнымъ пушкамъ, усвоеніе методовъ стрльбы съ закрытыхъ позицій и введеніе гаубичныхъ орудій существенно измнили тактику дйствій артиллеріи всхъ армій, конечно, и германской. В. А.}. Когда пхота подходитъ къ атакованной позиціи на 200 метр., то чрезвычайно существенно, чтобы нсколько батарей, не смотря на значительность потерь, подъхали на 1,000, 800, 700 метровъ къ непріятелю. Подобная тактика артиллеріи нравственно шатаетъ непріятеля и, главное, возвышаетъ духъ нашихъ собственный войскъ, въ тотъ страшный ршительный кризисъ, когда не слдуетъ пренебрегать ничмъ, чтобы вырвать побду. Въ эти страшныя минуты пхота требуетъ поддержки.
Могу свидтельствовать, что безъ геройской ршительности батареи полковника Крживоблоцкаго, 30-го августа 1877 г., намъ не удалось бы взять двухъ турецкихъ редутовъ. Вообще, слдуетъ замтить, что артиллерія, принимавшая въ этомъ дл участіе, дйствовала безусловно доблестно, блистательнымъ доказательствомъ чего служитъ потеря 3-хъ орудій въ редутахъ непріятеля, посл отбитія нами четырехъ ожесточенныхъ атакъ.
Чувство иниціативы должно быть присуще каждому артиллерійскому начальнику. Вс они должны слдить строго за боемъ пхоты и быстрымъ алюромъ слдовать за наступающею пхотою съ батареею или батареями и вступить въ бой на самой близкой дистанціи.
Артиллерія должна маневрировать совершенно самостоятельно, предоставляя прикрывать себя войскамъ другихъ родовъ оружія.
Подвозка снарядовъ къ батареямъ и пополненіе батарейныхъ зарядныхъ ящиковъ. Германская батарея маневрируетъ безъ зарядныхъ ящиковъ. Тылъ ея во время стрльбы состоитъ всего изъ шести запряженныхъ передковъ, стоящихъ относительно орудій въ отступномъ боевомъ порядк. Зарядные ящики батареи вмст съ запасными повозками (Vorratswagen) и походною кузницею составляютъ особый эшелонъ, двигающійся отдльно. Въ бою и во время стрльбы батарей на маневрахъ эшелонъ этотъ длится на дв части: 1-я изъ 4-хъ зарядныхъ ящиковъ, 2-я изъ 2-хъ зарядныхъ ящиковъ, 3-хъ запасныхъ повозокъ, походной кузницы и запаса людей и лошадей. Первая часть эшелона становится на фланг батарей, до разстоянія отъ 600 до 1000 шаговъ позади ея. Вторая часть въ 2000 шагахъ за батареею.
Батарея стрляетъ сначала зарядами изъ передковъ, затмъ, изъ первой части эшелона подъзжаютъ два зарядные ящика, а на мсто ихъ поступаютъ изъ 2-й части въ 1-ю также два зарядные ящика.
По опорожненіи ящиковъ, они прямо отправляются въ паркъ (Munitions-Kolonne), откуда, пополнившись зарядами, поступаютъ въ ту или другую часть эшелона. На обязанности командующаго эшелономъ лежитъ содержать постоянную связь между стрляющею батареею, эшелономъ и паркомъ {Въ составъ современной герман. батареи, кром 6 орудій, повозокъ съ наблюдательными приборами и съ запасными частями, также возящими часть снарядовъ, входитъ еще 6 заряд. ящиковъ съ шрапнельными снарядами. Остальные зарядные ящики, числомъ 24, составляютъ принадлежность дивизіона и образуютъ легкую муниціонную колонну, слдующую при войскахъ, въ корпусной муниціонной колонн, т. е. въ паркахъ, на каждое орудіе имется еще 1 зарядный ящикъ. Всего при войскахъ приходится на пушку 258 снарядовъ, а на легкую гаубицу 167 снарядовъ. Когда орудія и гаубицы становятся на позицію, около нихъ выгружаютъ патроны полностью изъ ящичнаго передка (36 — у пушекъ и 24 — у гаубицъ) и частью или полностью патроны изъ орудійнаго передка и располагаютъ задній ходъ заряднаго ящика (54 — для пушки, 32 — для гаубицы). Такимъ образомъ, около пушки находится на позиціи до 126 снарядовъ, а около легкой гаубицы — до 82, и въ самое кратчайшее время можетъ быть доставлено еще 132 снаряда на пушку и 85 — на гаубицу. Дальнйшее питаніе снарядами находится въ зависимости отъ перемщенія парковъ, въ которыхъ возится: на пушку 140 снарядовъ, а за легкую гаубицу — 70. Громадный боевой комплектъ иметъ тяжелая гаубица — 432 бомбы. Он возятся въ 12 зарядныхъ ящикахъ на каждое орудіе, 2 изъ нихъ входятъ въ составъ гаубичной батареи, 2 — въ составъ легкой муниціонной колонны и 8 — въ составъ парковъ (муниціонныхъ колоннъ). В. А.}.
Въ германской артиллеріи принято за основное правило, что батарея, разстрлявшая свои снаряды, остается на позиціи и ожидаетъ подвоза новыхъ снарядовъ.

Г. Инженерныя войска.

Хорошая сторона организаціи инженерныхъ войскъ въ Германіи заключается въ томъ, что каждый корпусъ иметъ свой соотвтственный піонерный баталіонъ съ двумя мостовыми понтонными парками (легкій и тяжелый) {Въ настоящее время въ составъ корпуса входятъ: піонерный баталіонъ (4 роты), корпусный понтонный паркъ (при каждой дивизіи корпуса — свой мостовой паркъ), корпусное телеграфное отдленіе, телефонное отдленіе (при дивизіяхъ свои телефонныя отдленія), полевое воздухоплавательное отдленіе (не всегда) и 1 или 2 искровыхъ станціи (не всегда). В. А.}. Командиръ баталіона вмст съ тмъ начальникъ инженеровъ корпуса.
Не входя въ спеціальное разсмотрніе дйствій и качества германскихъ инженерныхъ войскъ, можно лишь замтить, что инженерные офицеры отличаются узкимъ взглядомъ на свою спеціальность и слпо придерживаются руководствъ для обученія піонерныхъ войскъ, что имло, между прочимъ, послдствіемъ пробитіе слишкомъ легкихъ блиндажей, устроенныхъ ими на осадныхъ батареяхъ подъ Парижемъ.
На маневрахъ 15-го армейскаго корпуса генералъ Верди, пожелавъ укрпить позицію, занятую имъ со своею бригадою, обратился за этимъ къ инженерному офицеру.
Мстность представляла широкое плато. Всего плато бригада занять не могла, вслдствіе чего укрпленія нельзя было выдвинуть на переломъ ската, для настильнаго обстрливанія его, а приходилось отодвинуть линію ихъ на 400 метровъ отъ перелома. Не смотря на эти указанія, инженерный офицеръ расположилъ укрпленія на перелом и только посл ршительнаго приказанія генерала Верди построилъ укрпленія на указанномъ ему мст. (Въ этомъ спор инженернаго офицера — поддержало его начальство).

ПРИЛОЖЕНІЯ.

I. Инструкція для оборонительнаго боя пхоты (мнніе генералъадъютанта Скобелева).

А. Обязанности старшихъ начальниковъ.

Занявъ позицію для обороны, слдуетъ, не теряя ни одной минуты, приступить къ соотвтственному ея укрпленію. При имющемся шанцевомъ инструмент (приказъ по 4-му армейскому корпусу No 81), позиція можетъ быть укрплена даже въ 1/2 часа. По принятіи ршенія, старшій начальникъ обязанъ:
1) Указать общую идею оборонительнаго боя.
2) Раздлить позицію на участки.
3) Осмыслить для каждаго начальника отдльнаго участка частные ключи позиціи и показать общій тактическій и стратегическій ключъ.
4) Распредлить войска на участки и въ резервъ.
5) Выяснить частнымъ начальникамъ главную задачу обороны позиціи, въ зависимости отъ вроятныхъ атакъ.
6) Сообразно съ данными о противник и мстностью, указать постепенность въ укрпленіи позиціи.

Б. Обязанности частныхъ начальниковъ.

1) Распредлить войска на своемъ участк позиціи.
2) Быстрою рекогносцировкою пути, по которому ожидается противникъ (3000—4000 шаг.), осмыслить вроятный способъ наступленія непріятеля и опредлить т складки и закрытія мстности, въ которыхъ непріятельскіе боевыя линіи и резервы, по всей вроятности, будутъ искать закрытія.
3) Отмрить точно дистанціи до вышеозначенныхъ мстныхъ предметовъ, употребляя для сего людей тхъ частей, которыя назначены для обстрливанія даннаго раіона.
4) Осмыслить способъ употребленія навснаго огня (1800—3000), противъ вышеозначенныхъ складокъ и закрытій мстности.
Мн извстно, что опыты навсной стрльбы, произведенные французскими войсками при Вердел, дали поразительные результаты, и французское правительство обратило вниманіе на введеніе въ войскахъ обученія этому роду стрльбы. Хотя стрльба эта мало практична, требуя заблаговременнаго означенія точекъ прицливанія, тмъ не мене на нее обратили также вниманіе такіе люди, какъ Шерфъ, Верди-дю-Вернуа, Оберницъ и другіе, съ которыми я имлъ возможность говорить объ этомъ въ Мец.
Изъ личнаго опыта могу привести, что 1-я бригада 16-й пхотной дивизіи, лежа въ прикрытіи своей артиллеріи на позиціи на Зеленой гор, потеряла отъ навсной стрльбы, на разстояніи отъ 2400—2800 шаговъ, около 600 человкъ въ теченіе четырехъ часовъ, что произвело весьма сильное впечатлніе на передовыя части.
Если созданіе идеальнаго метода стрльбы при атак дйствительно затруднительно (идеальнымъ здсь является быстрое наступленіе и атака въ штыки), то совершенно инымъ представляется дисциплинированіе огня при оборон. Въ этомъ отношеніи пруссаки не выяснили себ всхъ свойствъ дальнобойнаго вооруженія, встрчая противника частымъ огнемъ не дале 700—800 метровъ {1100—1200 шаговъ}. Съ нравственной точки зрнія желательно подпускать противника на разстояніе не боле 50—100 шаговъ, какъ это длалось при оборон въ турецкую кампанію, въ войскахъ, вооруженныхъ ружьемъ Крынка, но, съ другой стороны, крайне нерасчетливо не пользоваться дальнобойнымъ ружьемъ и позволять противнику пройти громадное разстояніе безъ потерь, что, конечно, можетъ возвысить нравственный духъ смлаго противника до такой степени, что врядъ-ли послдній залпъ въ состояніи будетъ разстроить его окончательно. Поэтому выгодне, при оборон, начиная стрльбу съ 3,000 шаговъ, вести ее въ слдующемъ порядк:
1) Съ 3000 шаговъ обстрливать навсно складки и закрытія мстности. По подобнаго рода закрытіямъ, до которыхъ разстояніе заране опредлено, по сосредоточеніи здсь достаточнаго количества непріятельскихъ войскъ, полезно дать нсколько залповъ со всего пхотнаго участка, по прицламъ, захватывающимъ всю зону закрытія.
2) По противнику, наступающему открыто, до приближенія его на 800 шаговъ, стрляютъ лишь лучшіе стрлки (1/4 состава).
3) Съ 800 шаговъ до окончательнаго сближенія съ непріятелемъ, или до того, пока онъ не станетъ колебаться, стрлять залпами всею пхотою, занимающею передовую линію позиціи.
4) Если непріятель поколебался — открыть немедленно бглый огонь по немъ тоже всею массою пхоты, и тмъ довершить его пораженіе.
Если непріятель пойдетъ дале, то встртить его штыками въ траншеяхъ и, отбивши, преслдовать огнемъ.
Наступающія войска колеблятся и останавливаются оттого, что, понеся слишкомъ большія потери, они нравственно потрясены. Открытіе огня въ этомъ момент, когда сердце у противника упало, даже на маневрахъ производитъ глубокое впечатлніе. Поэтому къ такому управленію огнемъ слдовало бы постоянно пріучать нашу пхоту, а равно къ производству наступленія разомкнутымъ развернутымъ строемъ. Подобный строй боле всего подходитъ къ духу нашихъ войскъ.
Все это, однако, я не считаю непремнными условіями побды, ибо на войн главное — нравственная сторона: въ сраженіи при Пено-ди-Муро, 8-го іюля 1874 г., 22 баталіона карлистовъ при 16-ти гладкихъ орудіяхъ изъ траншей ближайшимъ огнемъ отбили натискъ трехъ дивизій (генераловъ Эчлуе, Лясарра и Кончи) лучшей испанской пхоты, поддержанной огнемъ 150 Крупповскихъ орудій.

II. Приказъ командира 1-го германскаго армейскаго корпуса генерала Барнекова, No 5609 1).

1) Переводъ съ нмецкаго. Кенигсбергъ. 30-го іюля 1879 г. М. Д. С

Окончивъ въ настоящее время мои осенніе инспекторскіе смотры, я вынужденъ сдлать слдующія замчанія:
1) Я нашелъ вообще во всхъ частяхъ войскъ какъ въ пхот, такъ и въ кавалеріи, хорошую и правильную дисциплину обученія. На это обращаю особенное вниманіе. Меня поразили лишь отдльные случаи безпокойства, отдача ненужныхъ директивъ тамъ, гд было достаточно короткихъ приказаній, на мст мною сдланы, по этому поводу, соотвтствующія замчанія.
2) Предписываю выносить знамена на смотрахъ баталіоновъ. Каждый солдатъ по этимъ наружнымъ знакамъ долженъ знать, что день смотра совсмъ иной день, чмъ другіе.
3) Расположеніе для парада и церемоніальный маршъ были почти везд хороши, только въ одномъ баталіон стойка людей не была удовлетворительна.
Рекомендую гг. начальникамъ обращать боле вниманія на вещи, которыя кажутся маловажными, однако же обозначаютъ, что въ частяхъ есть порядокъ, а именно:
1) Равномрное распредленіе за фронтомъ унтеръ-офицеровъ какъ при расположеніи для парада, такъ и при церемоніальномъ марш.
2) Строгое наблюденіе, чтобы замыкающіе гг. офицеры занимали, согласно уставу, соотвтственныя имъ мста за взводами. Если окажется лишь одинъ замыкающій офицеръ, то онъ становится за 8-мъ взводомъ. Дистанцію при церемоніальномъ марш я опредлилъ разъ навсегда въ 20 шаговъ, отъ первой до первой шеренги, какъ при церемоніальномъ марш по-взводно, такъ и по-ротно. Дистанціи эти необходимо точно соблюдать, гг. офицерамъ необходимо обратить больше вниманія, дабы они находились въ уставомъ опредленныхъ дистанціяхъ передъ взводами и ротами. Хоръ музыки также долженъ имть настоящую дистанцію и пройти посл захожденія съ бодростью и въ правильномъ направленіи. Неоднократно я замчалъ, что правофланговые унтеръ-офицеры, какъ въ пхот, такъ и въ кавалеріи, не держатся строго линіи жалонеровъ. На это необходимо въ особенности обращать вниманіе при сбор большихъ тактическихъ единицъ. Пхота должна также, при случа, обучаться церемоніальному маршу бгомъ.
3) Воспрещаю обозначеніе ноги посредствомъ булавы баталіоннаго тамбуръ-мажора, когда барабанщики не бьютъ.
4) Предписываю, чтобы при осмотр баталіоновъ, на случай надобности, всегда имлись холостые патроны.
5) Я долженъ былъ сдлать замчаніе въ одномъ пхотномъ полку относительно качества одежды. Если часть осматривается своимъ командующимъ генераломъ, то она должна стараться представиться въ самомъ лучшемъ вид.
6) Что касается пхотнаго боя, то здсь я нашелъ много разнообразія. Я неоднократно длалъ замчанія, что стрльба начинается на слишкомъ большія дистанціи и перебжки цпи длаются слишкомъ рано. Движеніе перебжками, согласно 102 устава, должно начинаться лишь въ 500 шагахъ отъ непріятеля. Въ большинств случаевъ я убдился, что вина въ слишкомъ рано начинаемыхъ перебжкахъ зависитъ отъ неврно опредленнаго разстоянія. Командиры баталіоновъ и ротъ ошибались при опредленіи разстоянія боле, чмъ на 200 метровъ (300 шаговъ). Я прошу г.г. командировъ постараться исправить эти ошибки, отъ врнаго опредленія разстояній зависитъ правильное употребленіе силы огня.
7) 102 устава опредляетъ, что при наступленіи перебжками необходимо пробжать сразу разстояніе около 80-ти шаговъ, я видлъ перебжки въ 800 шаговъ. Посл столь длинной перебжки люди устаютъ и не могутъ производить правильно стрльбу.
8) Открытіе огня слишкомъ рано я отношу къ неврному толкованію инструкціи стрльбы.
76 инструкціи стрльбы говоритъ, что до 1050 шаговъ можно съ успхомъ обстрливать всякія цли и только за этою дистанціею такія цли, которыя имютъ большіе размры какъ въ глубину, такъ и въ ширину. На стр. 69 той же инструкціи указывается на то, что если разстояніе неизвстно, то одиночный огонь не слдуетъ открывать дале 675 шаговъ. Изъ этого слдуетъ, что на разстояніе отъ 750—1050 шаговъ слдуетъ стрлять залпами. Но такъ какъ 37 устава опредляетъ, что этотъ родъ стрльбы есть исключительный, то изъ этого слдуетъ, что стрляющіе должны лишь тогда стрлять на эти разстоянія, если имются особыя цли, и тогда начальникъ части долженъ самъ лично это приказать. Не отрицая вовсе огонь стрлковой цпи на разстояніе боле 1050 (750 метровъ), я полагалъ бы ограничить его лишь исключительными случаями. Я требую пробжать разстояніе до 1500 шаговъ отъ противника съ возможною скоростью. Если мы пріучимъ нашихъ солдатъ къ слишкомъ продолжительному стрлковому бою, то нершительные люди могли бы имть предлогъ искать ршенія боя на этихъ дистанціяхъ.
9) Когда стрлковая цпь подошла перебжками на разстояніе до 150 метровъ (250 шаговъ) къ непріятелю, то начальникъ долженъ былъ уже выяснить себ способъ его атаки. На 150 метрахъ разстоянія нельзя долго заниматься стрльбою. Если непріятель слабъ, то стрлковая цпь атакуетъ его въ разсыпную. Если же начальникъ не считаетъ цпь достаточно сильною для того, чтобы сломить сопротивленіе непріятеля, то необходимо, посл влитія въ нее развернутыхъ ротныхъ колоннъ 1-й линіи, перейти къ атак штыкомъ, при семъ стрлки сопровождаютъ сомкнутыя части по флангамъ и находятся въ ихъ интервалахъ, а отнюдь не выбгаютъ впередъ. Съ барабаннымъ боемъ все затмъ должно ворваться въ непріятельскую позицію. Въ это время вторая линія должна подойти на такое разстояніе (на наименьшую дистанцію между линіями), чтобы быть въ состояніи дать толчокъ первой линіи, принять ее на себя или вмст съ ней побороть стойкаго непріятеля новымъ переходомъ въ наступленіе.
10) Посл отбитой атаки колонны отступаютъ твердымъ шагомъ, стрлки въ возможно меньшемъ разстояніи отъ непріятеля поворачиваются къ нему фронтомъ и открываютъ огонь. Этимъ они выигрываютъ уставомъ предписанное разстояніе отъ своихъ колоннъ.
11) Огонь стрлковой цпи во время движенія уставъ ограничиваетъ случаями поддержки атаки штыкомъ и отступленія, для удерживанія противника. Во всхъ другихъ положеніяхъ необходимо избгать огня цпи, находящейся въ движеніи ( 37 устава).
12) Я нашелъ, что употребленіе свистка производится слишкомъ часто. Уставъ въ 102 говоритъ, что офицерамъ позволяется употреблять свистокъ, дабы въ нкоторые моменты боя обратить на себя вниманіе стрлковъ, что же касается употребленія свистка командирами баталіоновъ, дабы обратить на себя вниманіе командировъ ротъ, объ этомъ уставъ не говоритъ, поэтому я его запрещаю.
13) Въ нкоторыхъ баталіонахъ я замтилъ, что стрлки никогда не становятся на колни, расположеніе стрлковъ на колняхъ, независимо отъ мстности, даже въ открытомъ пол указывается съ цлью уменьшенія вроятности попаданія. Уставъ допускаетъ становиться на колни или ложиться не только стрлкамъ, йо и поддержкамъ ( 87, 99, 104 и 116).
14) Въ стрлковой цпи приказанія отдаются иногда черезчуръ громко, это производитъ безпокойство, приказанія слдуетъ отдавать коротко и не громче того, сколько нужно, чтобы они были услышаны.
15) По временамъ я не видлъ боевыхъ патрулей, они необходимы при длинной линіи стрлковъ, которыхъ фланги не прикрыты ( 100 устава).
16) (Слишкомъ большое распространеніе по фронту баталіона, находящагося въ бою, уменьшаетъ лишь его боевую силу. Отдльно дйствующіе баталіоны могутъ быть принуждены распространяться по фронту, вслдствіе того, что непріятель, желая его атаковать съ фронта, тревожить флангъ, или обратно, занимая съ фронта, иметъ намреніе атаковать съ фланга. Баталіоны, дйствующіе въ состав большихъ силъ, не должны занимать боле протяженіе по фронту, какъ по уставу опредлено для развернутаго баталіона. Изъ этого слдуетъ, что баталіонъ, дйствующій въ состав большихъ силъ, имя вс 4 роты въ одну линію, не долженъ ихъ разсыпать цликомъ, иначе не хватитъ мста для свободнаго движенія стрлковъ. Баталіонъ занимаетъ по фронту протяженіе 8-ми взводовъ, а не 12 взводовъ, изъ которыхъ состоитъ баталіонъ боевой организаціи. Въ такихъ случаяхъ будетъ совершенно достаточно разсыпать отъ каждой роты лишь одинъ взводъ, а при необходимости, отъ нкоторыхъ ротъ и второй, одинъ взводъ на роту долженъ всегда оставаться сомкнутымъ. При построеніи баталіона въ дв линіи ротныхъ колоннъ достаточно будетъ разсыпать по два взвода отъ ротъ первой линіи, третій взводъ можетъ быть посланъ въ цпь лишь въ исключительныхъ случаяхъ.
17) Мн не понравилось, что баталіонные командиры слишкомъ стсняютъ дйствія ротныхъ командировъ. Если баталіонный командиръ правильно воспиталъ своихъ ротныхъ командировъ, то они его всегда поймутъ, если онъ имъ поставилъ цль, средства же для достиженія ея онъ долженъ имъ предоставить вполн. Кто много командуетъ, того чаще всего не понимаютъ, такъ что если баталіонный командиръ воспиталъ своихъ ротныхъ командировъ для самостоятельнаго [мышленія и дйствія, то и явится обоюдное пониманіе. Этого взаимнаго пониманія другъ друга я очень часто не замчалъ.
18) Кром небольшихъ ошибокъ въ расположеніи для парада и при церемоніальномъ марш, кром галопированія лошадей на шагу и на рыси (даже одинъ эскадронный командиръ прошелъ мимо меня галопомъ), относительно осмотрнныхъ мною эскадроновъ, я могу отозваться съ признательностью: почти везд мною найдены врные уставные темпы и хорошее одиночное обученіе.
19) Ученіе эскадроновъ меня вполн удовлетворило, за исключеніемъ одного эскадрона, въ немъ я не видлъ правильнаго и быстраго взятія направленій, атака производилась имъ вяло, вторая шеренга находилась въ слишкомъ большомъ разстояніи отъ первой. Меня вообще удовлетворило перескакиваніе черезъ препятствія. Я предлагаю уланскимъ полкамъ обратить больше вниманія на дйствіе оружіемъ.
20) Я также не нашелъ у эскадронныхъ командировъ правильнаго и быстраго пониманія тхъ немногосложныхъ боевыхъ задачъ, которыя я имъ предложилъ. Случалось часто, что когда приказывалъ атаковать правый флангъ, атаковали лвый.
21) Я желалъ въ особенности отмтить, что въ тхъ двухъ кавалерійскихъ полкахъ, гд я смотрлъ стрльбу, мною замчено, что на стрльбу обращается боле и боле вниманія. Это доказываетъ, что пониманіе важности этого предмета возрастаетъ.

III. Мнніе генерала Верди-дю-Вернуа1) о бо пхоты и огн ея при наступленіи.

1) Верди-дю-Вернуа, Юлій, прусскій генералъ-отъ-инфантеріи, выдающійся военный писатель (1832—1910 г.), съ 1889 по 1891 г. занималъ постъ прусскаго военнаго министра.

1) О дисциплин огня.

Въ бою управленіе огнемъ, пожалуй, не существуетъ. Все, что находится въ цпи, ищетъ закрытія. Офицеръ въ состояніи управлять огнемъ лишь ближайшихъ людей, онъ старается удержать огонь въ своей власти и даетъ собою примръ для дальнйшаго наступленія. Управляя ближайшими людьми, онъ длается направляющимъ звеномъ для другихъ, насколько они храбры и склонны послдовать примру своихъ товарищей.
Только вн сильнаго огня можно управлять огнемъ командою или сигналомъ, но и то затруднительно, если цпь слишкомъ густая.

2) О ближнемъ огн при атак.

При атак послдняя стрлковая позиція наступающаго должна быть, по возможности, ближе къ непріятелю. Стрлковый набгъ (атака) на 400—300 метровъ (600—450 ш.) трудно исполнимъ. Для этого необходимо постараться подойти на 200—150 метровъ (300—225 шаг.). Обыкновенно, на 300 метровъ (450 шаг.) огневой бой будетъ черезъ нкоторое время имть ршающее вліяніе, если войска прошли основательно курсъ стрльбы. На этомъ разстояніи слдуетъ усилить цпь до крайняго предла.

3) О дистанціяхъ между боевыми линіями.

Первыя поддержки необходимо держать (если мстность позволяетъ) поближе къ цпи стрлковъ.
Если мстность не позволяетъ, то он должны слдовать, при большомъ еще удаленіи отъ противника, на разстояніи отъ 200 до 400 {300—600 шаговъ.} метровъ. При сближеніи съ противникомъ, поддержки должны быть въ такомъ разстояніи отъ цпи, въ какомъ цпь отъ противника.
Подкрпленія идутъ въ цпь въ разомкнутомъ порядк. Слдуетъ обязательно взвсить: не лучше-ли, вмсто усиленія цпи, выдвигать новыя части для фланкированія ея, если мстность это позволитъ.
Что касается разстояній между линіями, то оно зависитъ отъ мстности, вообще же, чмъ ближе, тмъ лучше. На открытой мстности разстояніе частныхъ поддержекъ цпи (soutiens), взводовъ, полувзводовъ — 200 метр. (300 ш.).
Для того, чтобы не имть большихъ потерь, лучшее средство принять соотвтственный мстности боевой порядокъ (развернутый строй, малыя колонны), а также полезно измнять боевой порядокъ.
Вслдствіе сліянія поддержекъ и передовыхъ частей, а также 1-й линіи съ цпью, заднія боевыя линіи сближаются.
Признавая справедливость вышеприведеннаго мннія генерала Верди-дю-Вернуа о трудности управленія огнемъ при атак, я не могу, однако, согласиться съ нимъ относительно остановки цпи на 300—400 шаг. и открытія ею огня. Если противникъ открытъ, то есть еще нкоторая вроятность на успхъ, если же онъ окопанъ, то атакующія войска будутъ разстрляны. Мнніе генерала Верди-дю-Вернуа основывается на пренебреженіи германскими войсками фортификаціоннаго элемента, что и видно было на всхъ маневрахъ.

IV. Мнніе генерала Верди-дю-Вернуа о маневрахъ.

1) Изъ большихъ маневровъ я вынесъ убжденіе, что они мало приносятъ пользы, ибо не пріучаютъ начальниковъ выжидать maximum’а дйствительности огня и не даютъ понятія о тхъ перерывахъ (Pausen), которые наступаютъ въ дйствительномъ бою. Также недостатокъ времени лишаетъ возможности пріучать начальниковъ выбирать дйствительные моменты для атаки. Напр., бригада не должна идти впередъ на штурмъ позиціи мстности открытой, пока артиллерія наступающаго не только въ значительной степени не потрясла артиллерію обороняющаго, но и имла время достаточно долго дйствовать и противъ пхотныхъ массъ обороняющагося. Генералъ Верди совтуетъ остерегаться дйствія сосредоточенной артиллеріи противъ наступающихъ пхотныхъ массъ и вспоминаетъ нсколько случаевъ, когда французская пхота, наступавшая съ большою храбростью, была отражаема исключительно огнемъ артиллеріи. О нашей артиллеріи отзывался съ неуваженіемъ.
2) Не признаетъ удовлетворительнымъ наступленіе въ ротныхъ колоннахъ и предпочитаетъ наступленіе густыми цпями въ нсколько линій (?).
Полагаетъ, главное, при одностороннихъ маневрахъ противъ обозначеннаго непріятеля обучать офицеровъ внимательному знакомству съ дйствительною боевою обстановкою. Для большей поучительности въ одинъ день ограничиваться разборомъ и исполненіемъ одного какого-либо акта боя, напр., атаки лса, деревни, извстной высоты, причемъ необходимо не торопиться и придавать всему маневру характеръ лекціи для начальниковъ. Въ различные моменты выводить изъ строя вроятныя потери людьми и орудіями. Наконецъ, мтъшать части различныхъ ротъ, баталіоновъ и даже полковъ, заставляя офицеровъ тутъ же длать расчетъ людямъ -всякихъ частей и создавать новыя части, какъ то непрерывно приходится длать въ горячемъ бою. (Ночь 30-го — 31-го августа 1877 г.).

V. Приказъ ген.-лейт. Скобелева по 16-й пхотной дивизіи (21 Декабря 1877 г., г. Габрово).

Начальникамъ всхъ частей не забывать до боя, кто ихъ долженъ замнить въ случа убыли. Начальникъ части обязанъ выяснить г.г. офицерамъ и фельдфебелямъ смыслъ того, что ему приказано по диспозиціи длать. (Напомнить о приказ моемъ за No 394). Предваряю всхъ, что, въ случа боя, поддержка будетъ, но смны никогда. Кто попадетъ въ боевую линію, остается въ ней, пока дло не будетъ сдлано, а потому хорошему солдату совтую беречь патроны. Какъ бы тяжело ни приходилось, не унывать. Совтую офицерамъ самимъ это постоянно помнить и людей подбадривать, чтобъ и они этого не забывали.
Штабъ-офицерамъ въ сильномъ огн предлагаю спшиваться.
Забирать патроны съ убитыхъ и раненыхъ. Выносъ раненыхъ возложенъ на санитаровъ, слдовательно никто для этого, или для чего другого, рядовъ оставлять не долженъ, офицеры должны за этимъ наблюдать.
Помнить, что сигналы наши могутъ быть подаваемы непріятелемъ, а потому начальникамъ воздерживаться отъ употребленія ихъ, а работать словесными приказаніями, сверхъ того, отбоя и отступленія никогда не подавать и предупредить людей, что это обманъ со стороны непріятеля. Еще разъ напоминаю: не забыватъ объявлять передъ дломъ, что собираемся длать, всякій солдатъ долженъ зналъ, куда и зачмъ Онъ идетъ, тогда, если начальники и будутъ убиты, смыслъ дла не потеряется.
Если начальники будутъ въ бою выведены изъ строя, убдительно прошу молодцовъ 16-й дивизіи еще съ большимъ упорствомъ идти впередъ и бить врага.

VI. Замтки Скобелева на книг Луи Тиваля — ‘Значеніе мстныхъ предметовъ на войн’.

Тиваль:

Скобелевъ:

Въ 1866 г. австрійцы, вслдствіе своей неудовлетворительной организаціи и неподготовки къ войн, должны были съ самаго начала прибгнуть къ стратегической оборон.
Какъ намъ пора этого бояться! (16-го сентября 1881 г.).
Садовая {Австро-прусская война 1866 г.} (3-го іюля 1866 г.). На сверную окраину Хлума, ключа позиціи, и Неделица не было обращено вниманія и дома на окраинахъ не приспособлены къ оборон. Успху атаки пруссаковъ много способствовала и исключительно пассивная оборона австрійцевъ.
Опять бездятельность крайняя передъ боемъ. Альма.
Кустоцпа (1866 г.). Принцъ Амедей лично повелъ одинъ батальонъ итальянцевъ противъ фермы Кавальчина, занятой австрійцами, и былъ пораженъ пулею въ грудь.
Въ общей характеристик франкогерманской войны (1870—71 г.) Скобелевъ подчеркиваетъ выраженіе, что во Франціи нація, имвшая армію, должна была бороться противъ вооруженной націи (une nation arme contre une nation qui а une arme).
Хорошо!
Вейсенбургъ {Франкогерманская война 1870-1871 г.г.} (4-го авг. 1870). Замокъ Гейсбергъ упорно оборонялся 200 ч. французовъ. Германцы потеряли на штурм 23 офицера и 329 солдатъ.
Эти цифры по нмецкимъ источникамъ опровергаются — только до 200 чел. потери, но и то хорошо.
С.-Прива (18-го августа 1870). У маршала Канробера, блистательно оборонявшаго правый флангъ позиціи Базена, не было саперныхъ инструментовъ, инженерный паркъ его корпуса оставался въ Шалон.
Плевна!
Науссевиль (31-го августа — 1-го сентября 1870). Въ этомъ дл тактика пруссаковъ характеризуется массированіемъ артиллеріи и активной обороны селеній.
Это главное на предстоящихъ маневрахъ 4-го корпуса.
Базейль (1-го сентября). Ферма Мондусэ, предварительно зажженная баварской батареей, попала въ руки германцевъ.
Вспомнить 29-е декабря подъ Геокъ-Тепе (взятіе Великокняжеской позиціи посл часовой бомбардировки).
Кульмье (9-го ноября 1870 г.). Луарскій корпусъ Ореля де-Паладинъ разбилъ здсь баварцевъ подъ начальствомъ ген. фонъ-деръ-Танна. Дло было выиграно благодаря широкой артиллерійской подготовк.
Ловча.
Баварцевъ было 25 тысячъ при 130 орудіяхъ на укрпленной позиціи. Французы (45 т. ч., 140 орудій) двинулись въ атаку посл продолжительнаго обстрливанія селеній, пхота дйствовала охватомъ.
Это необходимо внушить корпусу на предстоящихъ маневрахъ.
Бонъ-ла-Роландъ (28-го ноября 1870 г.). Въ этомъ дл сел. Жюранвиль было взято атакой уланскаго эскадрона. Такое употребленіе кавалеріи всегда производитъ впечатлніе на защитниковъ селенія, если оно не приспособлено къ оборон.
Это помнить.
Шевильи (30-го сентября 1870 г. подъ Парижемъ). Атака селенія французами не была подготовлена артиллеріей, а вслдствіе отсутствія саперныхъ инструментовъ нельзя было продлать проходы въ стнкахъ, чтобы обойти общій редюитъ.
Эти причины, какъ бы горячо ни было въ бою, не забывать! 30-го августа 1877 года (3-я Плевна).
Бурже (подъ Парижемъ). 30-го октября германцы выбили французовъ изъ Бурже и сильно его укрпили. Французы только 21-го декабря пытались вновь овладть этимъ селеніемъ, такимъ образомъ германцы имли очень много времени для приведенія селенія въ оборонительное состояніе. Кром окраины были устроены 2 внутреннія линіи. Всего было построено: 500 метровъ барикадъ, 900 — засвъ, 600 — траншей съ проволочными стями, 750 — блиндированныхъ ходовъ сообщеній и проч.
Это на примр приблизительно показать войскамъ корпуса.
21-го декабря артиллерійская подготовка была неудовлетворительна. Снаряды съ трудомъ разрушали толстую и прочную ‘Блую стну’.
На это надо быть готовымъ съ полевою артилиріей.
Шампиньи (2-го и 3-го декабря 1870 г., подъ Парижемъ). Виртембергцамъ удалось прорваться въ нижнюю часть парка, расположеннаго на скат, разбивъ тяжелую ршетку.
Значитъ, въ Европ надо имть чмъ разбивать — надо подумать.
Въ томъ же дл при атак такъ называемаго ‘Зеленаго дома’ нмецкіе офицеры, по свидтельству Дюкро, принуждены были бить своихъ солдатъ, чтобы заставить ихъ становиться къ бойницамъ и стрлять.
Это часто нужно длать,— молодцы офицеры!
Бюзанваль (18-го января 1871 г., подъ Парижемъ). При атак одной изъ стнъ парка команда саперъ пыталась подъ сильнымъ огнемъ устроить въ ней проломъ съ помощью динамита.
Выяснить важное значеніе имть при себ динамитъ въ первой линіи.
Въ общихъ взглядахъ на оборону селеній подъ Парижемъ, Тиваль указываетъ на то, что германцы легко уступали окраину, развивая наибольшее сопротивленіе сзади послдней, во второй оборонительной линіи.
Редуты подъ Ловчей.
Виллерсексель (9-го января 1871 г., близъ Бельфора). Пруссаки подожгли одинъ изъ домовъ, съ цлью изгнанія оттуда защитниковъ. Французы погибли подъ дымящимися развалинами. Такимъ образомъ, пруссаки не остановились даже передъ поджогомъ!
Какъ не стыдно такой вздоръ писать! Въ зубы что ли смотрть? Ничего не жаль — не только зданія, но все, только давай побду!!
Вотъ вздоръ. То же было и въ Беурм {Ахалъ-Текинская экспедиція 1880—1881 г.г.}: что же изъ этого слдуетъ?
Въ 6 ч. вечера замокъ въ Виллерсексел былъ атакованъ прусскимъ батальономъ. Вслдствіе сильнаго огня французовъ, полубатальономъ, поднимавшимся по крутой и обмерзлой улиц, овладла паника, сообщившаяся другому батальону, шедшему въ резерв.
Систово, 15-го іюня 1877 года. Самъ видлъ.
Узнавъ отъ одного изъ офицеровъ объ упорной оборон французовъ, засвшихъ въ подвалахъ замка, ген. фонъ-Шмелингъ воскликнулъ: ‘Хорошо! Выкурить ихъ!’ Впослдствіи, по свидтельству одного изъ нмецкихъ историковъ, этотъ генералъ утверждалъ, что онъ никогда не имлъ намренія сжечь замокъ.
Что же это, наконецъ, значитъ? Стыдно генералу Шмелингу… Я бы гордился такимъ приказаніемъ! 19-го августа 1881 г.
Въ сраженіи при С.-Прива германцы укрпили часть занимаемыхъ ихъ резервами селеній на случай неудачи.
Это сдлать на маневрахъ.

IV.

Скобелевъ вернулся съ германскихъ маневровъ въ глубокомъ убжденіи, что столкновеніе наше съ нмцами близко. Съ большимъ волненіемъ, ‘какъ тигръ бродя изъ угла въ уголъ’ по своему кабинету, онъ разсказывалъ В. В. Верещагину о прощальной аудіенціи, данной ему посл маневровъ императоромъ Вильгельмомъ І-мъ. Вотъ какъ передаетъ его разсказъ Верещагинъ:
— Его германское величество сидлъ, подбоченившись, на кон… Отъ него въ об стороны тупымъ угломъ стояла безконечная свита изъ нмецкихъ офицеровъ всхъ ранговъ и военныхъ агентовъ всхъ государствъ. Когда Скобелевъ выхалъ впередъ, чтобы откланяться, императоръ Вильгельмъ сказалъ ему: ‘Vous venez de m’examiner jusqu’aux mes boyaux. Vous venez de voir deux corps, mais dites Sa Majest, que tous lesquinz sauront au besoin faire leurs devoir aussi bien que ces deux lа…’ {‘Вы меня проэкзаменовали до моихъ внутренностей. Вы видли два корпуса, но скажите Его Величеству, что вс пятнадцать сумютъ въ случа надобности исполнить свой долгъ такъ же хорошо, какъ эти два’.}.
А принцъ Фридрихъ-Карлъ {Фридрихъ-Карлъ, принцъ прусскій, ген.-фельдмаршалъ прусской арміи (1828—1885 г.), сынъ принца Карла Прусскаго и внукъ прусскаго короля Фридриха-Вильгельма ІІІ-го. Въ кампанію 1870—71 г.г. командовалъ сперва 2-й германск. арміей и съ нею одержалъ побды при Віонвилл и Марсъ-Ла-Тур, въ сраженіи при Гравеллотт атакой у Сенъ-Прива ршилъ исходъ боя въ пользу нмцевъ. Поставленный затмъ во глав 1-й и 2-й германск. армій, онъ заперъ армію маріи. Базена въ Мец и принудилъ ее къ сдач. Посл войны былъ генералъ-инспекторомъ прусской кавалеріи.}, на правахъ лихого кавалериста считавшій возможнымъ говорить то, о чемъ дипломаты умалчивали, дружески ударилъ Скобелева по плечу и выпалилъ: ‘Lieber Freund! macht was ihr wolt — Oesterreich muss nach Saloniki gehen…’ {Дорогой другъ, длайте, что хотите,— Австрія должна итти на Салоники}.
Все это, сказанное въ присутствіи множества иностранныхъ офицеровъ, и по обстановк, и по тону и по смыслу словъ носило характеръ военно-политической демонстраціи, явно враждебной и угрожающей Россіи. Скобелевъ такъ это и понялъ.
— Такъ такъ-то!— закончилъ онъ свой разсказъ Верещагину, бшено шагая по своей клтушк-кабинету,— такъ это значить уже ршенное дло, что австрійцы возьмутъ Салоники!.. Они будутъ дйствовать, а мы будемъ смотрть?.. Нтъ, врешь! Мы этого не допустимъ!
Свои впечатлнія отъ Германіи онъ резюмировалъ тогда же такъ:
— Путь въ Константинополь долженъ быть избранъ не только черезъ Вну, но и черезъ Берлинъ.
О настроеніи, въ которомъ жилъ въ то время Скобелевъ, можно судить по слдующему разговору его съ г. И. Воропаемъ {‘Развдчикъ’, 1901 Г. No 545.}.
— Знаете ли, что такое война?— какъ-то вечеромъ обратился Скобелевъ къ нему съ вопросомъ и, не ожидая отвта, сталъ говорить самъ.— Это такое несчастіе, такое бдствіе, что желать ее — величайшій грхъ, и, напротивъ, ее надо избгать всевозможными способами. Сохрани и меня Богъ отъ войны съ кмъ бы то ни было, но чтобы подраться съ нмцами,— готовъ отдать десять лтъ жизни.
— Да вы за что же взълись такъ на нихъ? спросилъ его собесдникъ.
— Худой народъ, батенька, худой! Для того, чтобы имъ было хорошо, никого не пожалютъ, а Россію ненавидятъ, потому что боятся, да и мшаетъ она имъ много. Рано или поздно надлаютъ они намъ хлопотъ. Намъ вдь отъ нихъ ничего не надо, а имъ давно хочется отхватить Отъ насъ Остзейскія губерніи, да Польшу. Но только трудно ожидалъ, чтобы они этимъ удовлетворили свой волчій апетитъ. Вотъ, по моему мннію, и слдовало бы совратить ихъ’теперь же.
— Да вдь трудно, Михаилъ Дмитріевичъ, за нихъ вступятся австрійцы.
— Не бда, справимся съ обоими. Прежде всего надо разбить австрійцевъ, да хорошенько, они и отступятся отъ нмцевъ. Это вдь дло имъ знакомое и бывалое не разъ, а, во-вторыхъ, и тактика ихъ намъ поможетъ.
— А какая же у нихъ тактика?
— У нихъ такое правило, что если во время сраженія выбыло изъ строя 10 процентовъ, надо отступать, иначе посл трудно привести армію въ порядокъ. А у насъ хотя бы во фронт осталось 10 процентовъ — и то часто держатся. Кром того, духъ войска нашего и ихъ разный: поколотить нмцевъ два-три раза основательно, они сейчасъ же потеряютъ бодрость и вру въ себя, а у насъ этого бояться нечего: почешется, солдатъ, покачаетъ головой, ишь ты, скажетъ, такой-сякой, какъ ловко вздулъ, ну, да ладно, поколотимъ еще и мы,— и, дйствительно, кончитъ тмъ, что поколотитъ…

V.

Неожиданное назначеніе въ апрл 1880 г. начальникомъ экспедиціоннаго отряда въ Ахалъ-Теке отвлекло на время Скобелева отъ волновавшихъ его мыслей о неизбжности войны съ нмцами. Но какъ только экспедиція была закончена, онъ вернулся къ нимъ съ тмъ же пыломъ сердца, но съ еще большимъ запасомъ ‘ума холодныхъ наблюденій’. Отвтственная ахалъ-текинская экспедиція сдлала его еще боле серьезнымъ и разсудительнымъ. Успхъ, достигнутый нами этою экспедиціею въ Средней Азіи, не опьянилъ его, не вернулъ къ старымъ мечтамъ о поход въ Индію. Считая положеніе Россіи въ Средней Азіи прочно обезпеченнымъ занятіемъ Ахалъ-Теке, а присоединеніе Мерва неизбжнымъ дломъ близкаго будущаго,— понимая всю трудность борьбы Одной Россіи противъ Германіи и Австріи, Скобелевъ видитъ теперь въ Англіи не врага, не соперника нашего въ Азіи, а возможнаго союзника для борьбы съ нмцами.
У О. А. Новиковой {Новикова, Ольга Алексевна, урожденная Кирева, сестра павшаго въ 1876 г. въ бою у Ракова за свободу Сербіи Ник. Ал. Кирева, вдова бывшаго попечителя Петербургскаго учебн. округа,— современнная писательница и еще боле извстная политическая дятельница, по справедливости называемая ‘делегатомъ Россіи въ Англіи’. Живя почти постоянно въ Лондон, но сохраняя самыя живыя связи съ отечествомъ, она пользуется большою популярностью среди англичанъ. Въ ея политическомъ салон перебывали вс выдающіеся государственные дятели Англіи и Россіи. Она много содйствовала установленію взаимнаго доврія и согласія между Англіей и Россіей. Ея перу принадлежитъ прекрасная книга — ‘Scobeleff and the Slavonic cause’, вышедшая въ Лондон въ 1883 г., имвшая огромный успхъ за границею, но, къ сожалнію, до сихъ поръ не переведенная на русскій языкъ. Обзору политической дятельности О. А. Новиковой посвящены статьи Е. С. М. въ ‘Русской Старин’ за текущій годъ (іюнь — іюль — августъ) подъ заглавіемъ ‘Делегатъ отъ Россіи’.} онъ встртился съ двумя англичанами и между ними произошелъ слдующій характерный разговоръ:
— Вы первый научили насъ заочно полюбить даже врага,— сказалъ одинъ изъ англичанъ при представленіи Скобелеву.
— Почему я врагъ?— спросилъ Скобелевъ.
— Кто же другой можетъ создать намъ затрудненія въ Индіи, какъ не вы?
— Тамъ намъ нечего длать. Мы отлично можемъ ужиться бокъ-о-бокъ…
— Да, это вы говорите нашимъ корреспондентамъ, а т сообщаютъ въ газетахъ… Но мы не такъ наивны…
— Могу васъ уврить, что таково мое убжденіе,— возразилъ съ усмшкою Скобелевъ.— Если мы можемъ съ вами столкнуться, такъ поближе ..
— Не дай этого Богъ… Миръ дороже всего.
— Да, богатому человку, а не голодному, которому терять нечего… Впрочемъ, у насъ съ вами есть общій врагъ.
— Кто это? Нмцы, врно?
— Да. У нихъ теперь широко рты разинуты, флотъ вашъ и ваша торговля едва ли могутъ имъ особенно нравиться…
— Мы это знаемъ ..
Такимъ образомъ, уже тогда, въ самомъ начал 80-хъ годовъ прошлаго столтія, когда Германіей управлялъ престарлый Вильгельмъ І-й и ничто еще не предвщало царствованія Вильгельма ІІ-го съ его лихорадочною дятельностью по созданію германскаго флота и насажденію германскихъ колоній во всхъ концахъ свта, Скобелевъ, глубоко постигшій духъ современной ему Германіи, провидлъ неизбжное въ будущемъ морское и экономическое соперничество ея съ Англіей. Чуждый предвзятыхъ идей, самостоятельный въ своихъ взглядахъ, ни въ чемъ не терпвшій рутины и узкаго доктринерства, онъ пошелъ наперекоръ господствовавшему тогда въ русскомъ обществ враждебному отношенію къ Англіи, созданному ея ролью во время русско-турецкой войны, и одинъ изъ первыхъ заговорилъ о сближеніи съ нею и о союз противъ общаго врага — нмцевъ.
Въ август 1881 г., отправляясь въ Минскъ на маневры своего 4-го корпуса, онъ проздомъ черезъ Москву написалъ слдующее замчательное письмо редактору-издателю ‘Московскихъ Вдомостей’, М. Н. Каткову, съ изложеніемъ своего взгляда на значеніе нашихъ новыхъ завоеваній въ Средней Азіи въ связи съ Восточнымъ вопросомъ {Цитируемъ его въ извлеченіяхъ по сочиненію А. Н. Маслова — ‘Завоеваніе Ахалъ-Теке…’ (СПб. 1887 г., стр. 307—310), ‘Москов. Вдомостяхъ’ 1882 г., No 178 и ‘Новому Времени’, 1884, No 2990.
}:
— ‘До сихъ поръ наше отечественное несчастіе, главнымъ образомъ, какъ мн кажется, происходило не отъ широты замысловъ, а отъ неопредленности и измнчивости нашего политическаго идеальнаго предмета дйствія ..
‘Лично для меня весь средне-азіатскій вопросъ вполн осязателенъ и ясенъ. Если помощью его мы не ршимъ, въ непродолжительномъ времени, серьезно взять въ руки Восточный вопросъ, то азіатская овчинка не будетъ стоить выдлки. Смю думать, что рано или поздно русскимъ государственнымъ людямъ придется сознаться, что Россія должна владть Босфоромъ, что отъ этого зависятъ не только ея величіе, какъ державы первенствующей, но ея безопасность въ смысл оборонительномъ и соотвтственное развитіе ея мануфактурныхъ центровъ и торговли.
‘Никто, полагаю, не будетъ оспаривать, что пока польскій и западно-русскій вопросы будутъ тяготть надъ нами, какъ теперь, всякое правильное развитіе въ лучшемъ, народно-историческомъ значеніи этого слова, будетъ крайне затруднено. Въ настоящее время, несмотря на потраченныя кровавыя усилія, вс наши границы остались открыты вражьему нашествію, вынуждающему насъ содержать такую громадную армію, а Польскій вопросъ, особенно теперь, въ виду неминуемыхъ усложненій, порожденныхъ австро-германскимъ союзомъ, держитъ насъ въ осадномъ положеніи.
‘… Итакъ, возвращаясь къ вопросу, намъ заданному — разграниченіе новой Ахалтекинской области, я думаю, что мы всегда будемъ разсуждать въ потемкахъ, пока намъ не будетъ дана главная (а ее намъ никто не можетъ дать), скажу, исключительная данная: въ виду въ самомъ скоромъ времени имющихъ разразиться усложненій на Балканскомъ полуостров,: наиболе чувствительнымъ выраженіемъ коихъ, для нашей чести народной и интересовъ, будетъ: 1) движеніе австрійскихъ войскъ изъ Сницы къ Митровицамъ и дале, быть можетъ, даже сразу къ Салоникамъ, 2) вроятность участія въ греко-турецкой распр княжества Болгарскаго и комитета народной обороны въ такъ названной Восточной Румеліи (!??) — какъ въ этихъ случаяхъ намрены мы поступить.
‘… Безъ серьезной демонстраціи къ Индіи, по всей вроятности, къ сторон Кандахара, немыслимо себ представить войны за Балканскій полуостровъ. Даже въ случа нын, вслдствіе австрійскихъ чрезмрныхъ притязаній на Салоники, весьма возможнаго союза Россіи съ Англіей, въ Средней Азіи необходимо у преддверья соотвтствующаго театра дйствій держать сильный отрядъ войскъ, вполн снаряженный и серьезно подвижный, какъ угроза и ручательство за прочность союза. Всю Среднюю Азію можно было бы отдать за серьезный и прибыльный союзъ съ Англіей, по достиженію указаннаго результата на Босфор, такъ какъ вся Средняя Азія иметъ для насъ временное политическое значеніе. Преддверіемъ театра дйствій на случай острыхъ усложненій, какъ въ 1878 году, несомннно будетъ нын завоеванный край въ связи съ исключительнымъ и могущественнымъ нашимъ вліяніемъ въ Персіи.
‘Если признать за несомннный фактъ, что мы намрены предоставить въ руки западной Европы ликвидацію, для насъ жизненную, Турецкаго наслдства, то я не только согласенъ отойти въ Красноводскъ, но вообще кончить счеты въ Средней Азіи. Но въ такомъ случа, въ порядк логической послдовательности, начнемъ сначала очищать Туркестанскій край, а затмъ уже и Асхабадъ.
‘Итакъ, не имя главной данной — ршимости Россіи не участвовать въ приближающихся на юго-запад Европы событіяхъ — нельзя ршиться думать уйти вовсе къ Каспійскому морю… Отступить въ Красноводскъ — это поставить все содланное на смарку. Посланникъ пишетъ въ Петербургъ: ‘Занятіе Текинскаго оазиса увеличиваетъ наше значеніе въ Хив, Бухар и въ Персіи, которая не только совершенно примирилась съ нашими предпріятіями, но и желаетъ ихъ полнаго довершенія’… Съ очищеніемъ оазиса мы не только лишаемся всхъ этихъ выгодъ, но престижъ нашъ жестоко пострадаетъ... ‘Ныншнее смутное состояніе Афганистана и неизвстность его будущности даже не позволяютъ обратнаго движенія… Находя, вслдствіе этого, отступленіе невозможнымъ и т. д.’. Зачмъ намъ первенство въ Персіи? Зачмъ намъ диверсія на юго-востокъ? Зачмъ намъ знать, что длается въ Афганистан? Вроятно для того, чтобы, когда настанетъ часъ, не быть Липпе-Детмольдомъ или княжествомъ Монако, или Швейцаріей, но бытъ Россіей, настолько грозной, чтобъ не отдать нмцамъ на поруганіе колыбель своей вры, всю славу историческаго прошлаго, милліоны кровныхъ, братскихъ сердецъ ..
‘Если у Мольтке, на случай войны съ каждымъ изъ окружающихъ Германію государствъ,, есть готовый планъ кампаніи и вс мры приняты для быстраго исполненія этого плана, если можетъ жить боле 10 лтъ Мецкій гарнизонъ и крпость въ ежеминутной боевой готовности, то почему же то же самое неисполнимо для насъ?..’

VI.

Письмо Каткову появилось въ печати и стало извстно русскому обществу лишь посл смерти Скобелева. Онъ еще сдерживался излагать свои мысли публично, онъ доврялъ ихъ только тсному кругу друзей, единомышленниковъ и политическихъ дятелей. Но когда въ конц 1881 года въ оккупированной австрійцами Босніи вспыхнуло возстаніе противъ швабовъ-угнетателей и снова полилась славянская кровь, Скобелевъ не выдержалъ…
12-го января 1882 года, на обд въ годовщину взятія Геокъ-Тепе, въ кругу своихъ боевыхъ соратниковъ. Скобелевъ произнесъ свою первую публичную политическую рчь.
Онъ сказалъ:
— Поколніе наше переживаетъ многознаменательное, небывалое въ исторіи время. Нсколько вковъ тому назадъ царило кулачное право въ международныхъ отношеніяхъ. За симъ настала эпоха трактатовъ, соблюдать которые по форм и нарушать по духу являлось выраженіемъ наибольшей государственной мудрости.
Нашему вку суждено было во-очію испытать, что сильнйшій относительно яко бы слабйшаго основываетъ свои отношенія на крови и желз {Намекъ на изреченіе Бисмарка: — ‘Сила выше права’.}, и что правомъ повелваетъ сила. Многознаменательно, господа, что подобнаго офиціальнаго признанія безправія, подтвержденнаго фактами, еще никогда не было сдлано въ исторіи.
Великія патріотическія обязанности наше желзное время налагаетъ на ныншнее поколніе. Скажу кстати, господа: тмъ больне видть въ сред нашей молодежи такъ много болзненныхъ утопистовъ, забывающихъ, что въ такое время, какъ наше, первенствующій долгъ каждаго — жертвовать всмъ, въ томъ числ и своимъ духовнымъ я, на развитіе силъ отечества.
Если, господа, въ длахъ частныхъ чувство недоврія другъ къ другу не можетъ быть никому симпатично, то, напротивъ того, крайнее недовріе ко всему иноплеменному, могущему нарушить законные историческіе идеалы отечества,— есть патріотическая обязанность, ибо немыслимо допустить, чтобы про, возглашенная нын теорія торжества сильнаго безправія надъ слабйшимъ правомъ могла бы быть собственностью одного лишь племени. Изъ только-что сказаннаго, мн кажется, явствуетъ, какъ радостно должно отзываться въ патріотическихъ сердцахъ, когда событія слагаются такъ, что вводятъ въ ошибку прозорливаго и талантливаго отечественнаго недруга. Чувство это принимаетъ оттнокъ особенный, когда находишься въ сред людей, своими трудами, доблестью, кровью способствовавшихъ введенію въ ошибку этого недруга.
Извстно вамъ всмъ, что высокоталантливый недругъ нашъ, сэръ Генри Роулинсонъ, въ своемъ сочиненіи ‘Россія и Англія на Восток’, еще въ 1875 г. заявлялъ, что вражда ахалъ-текинцевъ заведетъ Россію къ многолтнимъ и непомрнымъ расходамъ людьми и деньгами, вовлечетъ въ вражду съ Персіею, заставитъ занимать кордонную линію фортовъ отъ устьевъ Атрека по всему оазису и отъ Атрека до Мерва включительно, и, наконецъ, главное, въ конц концовъ нарушитъ политическое могущество Россіи въ Средней Азіи.
Отрадно, господа, въ сегодняшній многознаменательный день, озираясь на далекую дорогую намъ окраину, имть возможность фактически убдиться, что, слава Богу, тяжкія предсказанія Роулинсона ни въ чемъ не оправдались. Намъ слишкомъ всмъ извстно положеніе длъ, чтобы мн входить въ подробное разсмотрніе его, но очень уже давно наша средне-азіатская, столь буйная, окраина не пользовалась такимъ безусловнымъ спокойствіемъ, какъ теперь. Никогда, быть можетъ, со временъ похода Магометъ-шаха на Гератъ и тсно связанной съ этимъ событіемъ незабвенной дятельности графа Симонича, значеніе русскаго посланника въ Тегеран не было столь первенствующимъ. Словомъ, обаяніе русскаго знамени стоитъ очень высоко, далеко къ востоку, за предлы покоренной области, это, конечно, не откажутся подтвердить только что вернувшіеся изъ Серахса инженеры.
Господа, чему обязано отечество столь благопріятнымъ исходомъ великаго дла? Во-первыхъ и, главнымъ образомъ, благоговйно вспомнимъ участіе въ экспедиціи въ Боз почившаго нашего Государя-Мученика. Твердо взявъ въ свои державныя руки ахалъ-текинское дло, покойный Государь предугадалъ громадное, въ данную историческую минуту, значеніе ахалъ-текинскаго плацдарма, у предверія Хорасана и Афганистана. Во-вторыхъ, успхъ въ принцип съ самаго начала обезпечивался участвіемъ нашего бывшаго августйшаго главнокомандующаго {Великаго Князя Михаила Николаевича, тогда Намстника Е. И. В. на Кавказ и главнокомандующаго Кавказскою арміею, изъ состава которой были выдлены войска экспедиціоннаго отряда.}, ни на минуту не отрывавшаго своего сердца отъ ввренныхъ ему тогда славныхъ войскъ. Съ почтительною признательностью считаю себя счастливымъ здсь напомнить о той всесторонней помощи, которую оказывали мн вс ближайшіе помощники главнокомандовавшаго кавказской арміей, наши центральныя военныя управленія, наконецъ, министерство иностранныхъ длъ.
Нашъ посланникъ въ Тегеран, г. Зиновьевъ, не только облегчилъ исполненіе задачи — но, что еще важне, обезпечилъ прочность результатовъ.
Говоритъ ли мн о доблести несравненныхъ нашихъ кавказскихъ войскъ, съ которыми связались узами боевого братства славные туркестанскіе и оренбургскіе ихъ товарищи. Кавказскія знамена въ ахалъ-текинскую экспедицію явились тотчасъ посл блистательно выдержаннаго кроваваго боевого испытанія въ азіатской Турціи и въ Дагестан. Большинство этихъ войскъ только-что участвовало въ несравненномъ въ лтописяхъ нашихъ штурм Карса.
Слишкомъ велико было наслдство славы, врученное начальнику экспедиціи, чтобы ему сердцемъ не дорости до духа войскъ, а когда сердце на мст, то и побда на три четверти обезпечена. Въ самомъ дл, не могу безъ глубокаго чувства вспомнить про эти войска, про доблестный корпусъ офицеровъ, вспомнимъ, господа, о павшихъ товарищахъ нашихъ, вспомнимъ о томъ, какъ они служили, дрались, умирали, вспомнимъ о незабвенномъ генерал Петрусевич — представител чувства долга, скромности и научной подготовки, вспомнимъ, какими героями легли за Вру, Царя и Отечество князь Магаловъ, графъ Орловъ, Мамацевъ, Булыгинъ, Зубовъ, Студитскій, Яблочковъ, Мерхилевъ, Грекъ, Ивановъ, Кунаковскій, Морицъ, Нелповъ, Юреневъ…
Да, господа, пока въ рядахъ русскихъ будутъ такіе офицеры, будемъ смло смотрть въ лицо какому бы то ни было высокообученному непріятельскому строю, не забывая нашихъ товарищей, павшихъ подъ Геокъ-Тепе, а когда настанетъ часъ боевого испытанія, и мы постараемся быть такими же, какими были они.
Мн остается еще сказать вамъ нсколько словъ,— но здсь позвольте мн замнить бокалъ съ виномъ стаканомъ съ водою и попросить васъ быть свидтелями, что ни я, да и никто изъ насъ не говорилъ и не можетъ говоритъ подъ вліяніемъ ненормальнаго возбужденія.
Мы живемъ въ такое время, когда даже кабинетныя тайны плохо сохраняются, а сказанное въ такомъ собраніи, какъ ныншнее, такъ или иначе, будетъ обнаружено, а потому предосторожность — дло не лишнее.
Опытъ послднихъ лтъ убдилъ насъ, что если русскій человкъ, случайно вспомнить, что онъ, благодаря своей исторіи, все-таки принадлежать къ народу великому и сильному,— если, Боже сохрани, тотъ же русскій человкъ случайно вспомнить, что русскій народъ составляетъ одну семью съ племенемъ славянскимъ, нын терзаемымъ и попираемымъ, тогда въ сред извстныхъ доморощенныхъ и заграничныхъ иноплеменниковъ поднимаются вопли негодованія, и этотъ русскій человкъ, по мннію этихъ господъ, находится лишь подъ вліяніемъ причинъ ненормальныхъ, подъ вліяніемъ какихъ-нибудь вакханалій. Вотъ почему, повторяю, прошу позволенія опустить бокалъ съ виномъ и поднять стаканъ съ водою.
И въ самомъ дл, господа, престранное это дло, почему нашимъ обществомъ и отдльными людьми овладваетъ какая-то странная робость, когда мы коснемся вопроса, для русскаго сердца вполн законнаго, являющагося естественнымъ результатомъ всей нашей тысячелтней исторіи. Причинъ къ этому очень много, и здсь не время и не мсто ихъ подробно касаться, но одна изъ главныхъ — та прискорбная рознь, которая существуетъ между извстною частью общества, такъ называемой нашей интеллигенціей, и русскимъ народомъ. Гг., всякій разъ, когда Державный Хозяинъ русской земли обращался къ своему народу, народъ оказывался на высот своего призванія и историческихъ потребностей минуты, съ интеллигенціей же не всегда бывало то же — и если въ трудныя минуты кто-либо банкрутился предъ Царемъ, то, конечно, та же интеллигенція. Полагаю, что это явленіе вполн объяснимо: космополитическій европеизмъ не есть источникъ силы и можетъ быть! лишь признакомъ слабости. Силы не можетъ быть вн народа и сама интеллигенція есть сила только въ неразрывной связи съ народомъ.
Господа, сегодня, въ день паденія Геокъ-Тепе, вспоминая о павшихъ товарищахъ, о доблести войскъ, невольно просится наружу чувство доброе, святое. Одинъ изъ славнйшихъ ветерановъ великой эпохи наполеоновскихъ войнъ, маршалъ Бюжо, имлъ обыкновеніе говорить, что на войн убиваютъ однихъ и тхъ же. Мое солдатское сердце и недавній опытъ подсказываютъ мн, что здсь собрались именно такіе, о которыхъ говоритъ маститый маршалъ. Вотъ почему въ солдатской сред мои слова будутъ приняты только по-солдатски, какъ неимющія ничего общаго съ политикою въ данную минуту.
Господа, въ то самое время, когда мы здсь радостно собрались, тамъ, на берегахъ Адріатическаго моря, нашихъ единоплеменниковъ, отстаивающихъ свою вру и народность,— именуютъ разбойниками и поступаютъ съ ними, какъ съ таковыми!.. Тамъ, въ родной намъ славянской земл, нмецко-мадьярскія винтовки направлены въ единоврныя намъ груди…
Я не договариваю, господа… Сердце болзненно щемитъ. Но великимъ утшеніемъ для насъ — вра и сила историческаго призванія Россіи.
Провозглашаю, господа, отъ полноты сердца тостъ за здоровье Государя Императора!

VII.

Скобелевъ ‘не договорилъ’… Но и недоговоренная, его рчь произвела большое впечатлніе и вызвала большіе толки въ обществ и печати, въ Россіи и за границей. Друзья и враги накинулись на него съ упреками въ шовинизм, въ подстрекательств къ новой войн.
Враги ничего не могли возразить по существу ея и ограничившись лишь инсинуаціями въ томъ смысл, что Скобелеву нужна новая война для (новой славы и новыхъ сильныхъ впечатлній. Друзья указывали ему на ‘ужасы войны’ и невозможность ея для Россіи по финансово-экономическимъ соображеніямъ.
Онъ отвчалъ только послднимъ.
— Меня забавляло,— сказалъ онъ однажды, уже посл своей парижской рчи, О. А. Новиковой,— что говорили за границей про мою рчь въ Петербург. ‘Военный, а говоритъ о политик, это чудовищно’. Они забыли, что въ Россіи отношенія Государя къ своимъ подданнымъ совершенно иныя, чмъ въ ихъ конституціонныхъ странахъ. Между Царемъ и нами есть что-то отеческое. Почему намъ не сказать Ему, что мы думаемъ, отъ чего мы страдаемъ и что мы желаемъ. Я думаю, что мой долгъ былъ высказаться — и я это сдлалъ {‘Русск. Старина’, ‘1914 г., іюль, стр. 70.}.
Другимъ онъ говорилъ:
— Война — это страшное дло!— Подло и постыдно начинать войну такъ себ, съ втру, безъ крайней, крайней необходимости.. Никакое легкомысліе въ этомъ случа — непростительно .. Черными пятнами на короляхъ и императорахъ лежатъ войны, предпринятыя изъ честолюбія, изъ хищничества, изъ династическихъ интересовъ. Но еще ужасне, когда народъ, доведя до конца это страшное дло, остается неудовлетвореннымъ, когда у его правителей не хватаетъ духу воспользоваться всми результатами, всми выгодами войны. Нечего въ этомъ случа задаваться великодушіемъ къ побжденному. Это великодушіе за чужой счетъ, за это великодушіе не т, которые заключаютъ мирные договоры, а народъ расплачивается сотнями тысячъ жертвъ, экономическими и иными кризисами. Разъ начавъ войну,— нечего уже толковать о гуманности… Война и гуманность не имютъ ничего общаго между собой. На войну идутъ тогда, когда нтъ иныхъ способовъ. Тутъ должны стоять лицомъ къ лицу враги,— и доброта уже бываетъ неумстна. Или я задушу тебя, или ты меня. Лично иной бы, пожалуй, и поддался великодушному порыву и подставилъ свое горло — души. Но за арміей стоитъ народъ, и вождь не иметъ права миловать врага, если онъ еще опасенъ… Штатскія теоріи тутъ неумстны… Я пропущу моментъ уничтожить врага,— въ слдующій онъ меня уничтожитъ, слдовательно, колебаніямъ и сомнніямъ нтъ мста. Нершительные люди не должны надвать на себя военнаго мундира. Въ сущности, нтъ ничего вредне, и даже боле — никто не можетъ быть такъ жестокъ, какъ вредны и жестоки по результатамъ своихъ дйствій сантиментальные люди. Человкъ, любящій своихъ ближнихъ, человкъ, ненавидящій войну,— долженъ добить врага, чтобы вслдъ за одной войной тотчасъ же не начиналась другая ..
— …Хотя война ужасна, но изъ этого не слдуетъ, что мы должны начинать ее только тогда, когда непріятель явился къ намъ въ страну, ибо всякая страна иметъ право на извстный ростъ. Принципъ національности — прежде всего. Государство должно расширяться до тхъ поръ, пока у него не будетъ того, что мы называемъ естественными границами, законными очертаніями. Намъ, т. е., Славянамъ, потому что, заключившись въ узкіе предлы только русскаго племени, мы потеряемъ все свое значеніе, всякій историческій raison d’tre, намъ, славянамъ, нужны Босфоръ и Дарданеллы, какъ естественный выходъ къ морю, иначе, безъ этихъ знаменитыхъ проливовъ, несмотря на весь нашъ необъятный просторъ — мы задохнемся въ немъ. Тутъ-то и слдуетъ разъ навсегда покончить со всякой сантиментальностью и помнить только свои интересы. Сначала — свои, а потомъ можно подумать и о чужихъ… Наполеонъ Великій отлично понималъ это… Онъ не спроста открылъ свои карты Александру Первому. Въ Эрфурт и Тильзит онъ предложилъ ему размежевать Европу… Онъ отдавалъ намъ Европейскую Турцію, Молдавію и Валахію, благословенный небомъ славянскій югъ, съ тмъ только, чтобъ мы не мшали ему расправиться съ Германіей и Великобританіей… А мы что сдлали?. Сначала поняли, въ чемъ дло — а потомъ начали играть въ врность платоническимъ союзамъ, побратались съ нмцами! Ну, и досталось намъ за это на орхи! Цлыя моря крови пролили, да и еще прольются,— будьте уврены, и все придемъ къ тому же!
Мы тогда спасли нмцевъ. Это, можетъ быть, очень трогательно съ точки зрнія какого-нибудь чувствительнаго нмецкаго романиста, но за этотъ взглядъ мы поплатились громадными историческими несчастіями. За него мы въ прошлую войну, имя у себя на плечахъ нмцевъ и англичанъ, попали въ гордіевъ узелъ берлинскаго трактата, и у насъ остался неразршеннымъ Восточный вопросъ, который потребуетъ еще много русской крови… Вотъ что значитъ сантиментальность въ исторіи…
— Говорятъ, какъ же вы будете воевать, когда у васъ денегъ нтъ, когда вашъ рубль ходитъ 62 копйки за 100? Я ничего не понимаю въ финансахъ, но чувствую, что финансистынмцы тутъ что-то врутъ.
Въ 1793 году финансы Франціи были еще и не въ такомъ положеніи. Металлическій 1 франкъ ходилъ за 100 франковъ кредитныхъ. Однако Наполеонъ, не имя для солдатъ сапогъ, одежды, пищи, пошелъ на непріятеля и досталъ не только сапоги, одежду и пищу для солдатъ, но и обогатилъ французскую казну, а курсъ свой поднялъ опять до 100 и даже за 100. При Петр Великомъ мы были настолько бдны, что посл сраженія подъ Нарвой, когда у насъ не было орудій, намъ пришлось колокола переливать на пушки. И ничего! Посл Полтавскаго боя все измнилось, и съ тхъ поръ Россія стала великой державой.
А покореніе Россіи татарами?.. Что жъ вы думаете, они покорили Россію потому, что курсъ ихъ былъ очень хорошъ, что ли? Просто сть нечего было, ну, и пошли и завоевали Россію, а Россію завоевать не шутка!
Я не говорю: воевать теперь. Пока еще нашъ курсъ 62 копйки, можно и погодить, но нмцы долго ждать не заставятъ и живо уронятъ его. Вотъ тогда будетъ пора!
Еще я не понимаю, зачмъ намъ на войну деньги? На нашей земл кредитный билетъ ходитъ рубль за рубль. Мы вримъ прочности нашего государственнаго устройства, и пусть у насъ пишутъ деньги хоть на кож, мы имъ повримъ, а въ дл кредита это все, что требуется.
Если бы Богъ привелъ намъ перенести войну на непріятельскую территорію, то врагъ долженъ за честь считать, ежели я ему заплачу за что-нибудь нашимъ кредитнымъ рублемъ. Даже кредитные билеты я отдамъ съ сокрушеннымъ сердцемъ. Непріятель долженъ насъ кормить даромъ.
Господа юристы утверждаютъ, что побдитель долженъ бытъ великодушенъ съ непріятелемъ, и за все, что взято голоднымъ солдатомъ, должно быть заплачено. Творцы берлинскаго договора готовы были сами обязать Россію заплатить контрибуцію, только бы доказать передъ Европой, какъ мы великодушны.
Господи! Какъ вспомнишь объ этомъ,— такъ плакать хочется. Издержки войны они предоставили заплатить русскому мужику, который и безъ того не можетъ управиться съ недоимками и загребущими лапами кулака!
Хорошо французскимъ и нмецкимъ буржуа считать войну экономическою ересью, когда у нихъ ходитъ монета сто за сто, когда вс сыты, работы вволю, растетъ просвщеніе… Но когда приходится довольствоваться хлбомъ съ мякиной, задыхаться въ неоплаченныхъ долгахъ, когда русскому все равно умирать ли отъ голода, или отъ руки непріятеля, то онъ захочетъ войны уже по одному тому, что умирать въ бою, по понятіямъ народа, несравненно почетне. При этомъ остается еще надежда остаться живымъ, побдить!
Всегда, разумется, найдутся сытые, имющіе спокойныя, обезпеченныя средства къ жизни, какъ, напримръ, капиталисты, купцы, въ особенности чиновники, получающіе врное содержаніе. Они будутъ противъ войны, даже съ потерей государственной чести, но въ этихъ случаяхъ слдуетъ принимать въ соображеніе экономическое положеніе массы простого народа, а не обезпеченныхъ классовъ, питающихся невжествомъ, добродушіемъ и слабостями. Впрочемъ, русскіе, въ большинств, такъ созданы, что когда вопросъ коснется нашей государственной чести, то даже эти сытые классы охотне въ тяжкую годину пойдутъ на жертвы, чмъ поступятся честью. Они будутъ ворчать на разстройство длъ и все-таки принесутъ свой грошъ!

* * *

Въ этихъ политико-экономическихъ разсужденіяхъ Скобелева у него много общаго съ Бисмаркомъ. Послдняго онъ не любилъ, какъ ограбившаго Францію въ 1870 году, и обманувшаго Россію въ 1878-мъ, но высоко цнилъ его, какъ германскаго! патріота.
— Терпть не могу нмцевъ,— говорилъ онъ…— Меня, больше всего бситъ наша уступчивость этимъ колбасникамъ. Даже у насъ въ Россіи мы позволяемъ имъ безнаказанно длать все, что угодно. Даемъ имъ во всемъ привилегіи, а потомъ сами же кричимъ, что нмцы все забрали въ руки. Конечно, отчего же и не брать, когда наши добровольно все имъ уступаютъ. А они своею аккуратностью и терпніемъ, которыхъ у насъ мало, много выигрываютъ и постепенно подбираютъ все въ свои руки. А все-таки нельзя имъ не отдать справедливости, нельзя не уважать ихъ, какъ умныхъ и ловкихъ патріотовъ. Они не останавливаются ни предъ какими мрами, если только видятъ пользу своего фатерланда. Нтъ у насъ такихъ патріотовъ, какъ Бисмаркъ, который высоко держитъ знамя своего отечества и въ то же время ведетъ на буксир государственныхъ людей чуть не всей Европы… Самостоятельности у насъ мало въ политик… Ненавижу я этого трехволосаго министра-руссофоба, но вмст съ тмъ и глубоко уважаю его, какъ геніальнаго человка и истаго патріота. Вотъ бы намъ побольше людей съ такимъ твердымъ, ршительнымъ характеромъ!..
Когда пронесся слухъ о назначеніи министромъ иностранныхъ длъ, вмсто ушедшаго на покой князя А. М. Горчакова, графа А. В. Адлерберга {Адлербергъ, графъ, Александръ Владиміровичъ, ген.-адъютаніъ, ген. отъ инфантеріи и членъ Госуд. Совта (1818—1888 г.г.), видный государственный дятель царствованія имп. Александра ІІ-го. Занимая постъ министра Импер. Двора и Удловъ и пользуясь огромнымъ довріемъ Государя и его любовью, гр. Адлербергъ принималъ дятельное участіе во всхъ важнйшихъ событіяхъ этого царствованія, нердко безъ облеченія этого участія въ офиціальныя формы.}, Скобелевъ написалъ одному изъ близкихъ ему людей замчательное письмо. Отдавая должную дань дарованіямъ гр. Адлерберга и его безупречной честности, Скобелевъ писалъ:
— ‘Онъ дипломатъ старой школы, быть можетъ, въ лучшемъ значеніи слова, но онъ, думаю, не политикъ. Въ нашъ вкъ не воскресить дипломатическихъ вліятельныхъ канцелярій, считавшихъ династическія соображенія и тайну наиболе пригодными способами дйствія ..
… ‘Только политикъ въ состояніи оцнить всю необходимость несравненно широкой постановки вопросовъ народныхъ, политическихъ, соціальныхъ передъ нервнымъ, прихотливымъ, въ высокой степени подозрительнымъ, сегодняшнимъ мыслящимъ большинствомъ въ Европ и даже у насъ, только политикъ признаетъ, наконецъ, всю неотразимую нын силу печатнаго слова и, любя и уважая его законное общественное значеніе, увлечетъ его за собою во имя великой, въ конц концовъ, всмъ одинаково дорогой, государственной цли. Таковыя передовыя могучія силы бывали во вс вка, вспомнимъ Демосена, Кромвеля, Петра Великаго…
‘Въ самомъ дл, не находится ли въ наше своеобразно-переходное время дипломатъ старой школы къ современному политику въ томъ же отношеніи, въ какомъ находился нашъ крымскій кремневый солдатикъ къ союзнику, вооруженному Минье или Эндфильдомъ?..
Въ какой степени врно понималъ Скобелевъ непригодность средствъ и представителей профессіональной дипломатіи въ разршеніи вопросовъ, гд война и политика тсно сплелись, свидтельствуетъ слдующій фактъ, разсказанный М. А. Газенкампфомъ въ своемъ дневник изъ эпохи 1877—78 г.г.
Предъ Берлинскомъ конгрессомъ гр. Н. П. Игнатьевъ {Игнатьевъ, графъ, Николай Павловичъ, ген.-адъютантъ, ген. отъ кавалеріи, членъ Госуд. Совта (1832—1908), видный государственный дятель царствованія ими. Александра II на дипломатическомъ поприщ, былъ съ 1864-го по 1877 г. посломъ въ Константинопол, а въ 1878 г.— уполномоченнымъ Россіи по заключенію мира съ Турціей въ Санъ-Стефано. Съ 1881 г. по 1882 г. былъ министромъ внутр. длъ.} былъ посланъ чрезвычайнымъ посломъ въ Вну, чтобы установить наше согласіе съ Австріей къ предстоящему конгрессу. Къ выбору для этой миссіи Игнатьева Газенкампфъ относился критически, полагая, что въ Австріи Игнатьеву довряютъ столь же мало, какъ и въ Турціи.— ‘Недли дв спустя, разсказываетъ Газенкампфъ, мн это вполн откровенно высказалъ, конечно, въ бесд съ глазу на глазъ австрійскій военный агентъ, флигель-адъютантъ баронъ Лёнейзенъ. ‘Какъ жаль, говорилъ онъ, что вашъ Государь послалъ къ нашему для такихъ интимныхъ переговоровъ профессіональнаго дипломата, а не одного изъ отличившихся въ войн, генераловъ, какъ, напримръ, Гурко, Тотлебена, князя Имеретинскаго или Радецкаго. Каждый изъ нихъ былъ бы встрченъ императоромъ съ сердечнымъ довріемъ, и соглашеніе было бы достигнуто легко и скоро’ {М. Газенкампфъ. Мой дневникъ 1877—78 г.г. СПб. 1908 г., стр. 517.}.
Игнатьеву, дйствительно, соглашенія достигнуть не удалось.

VIII.

Въ самомъ начал 1882 года въ Петербургъ пріхала извстная французская писательница, издательница журнала ‘Nouvelle Revue’ и политическій другъ Гамбетга, m-me Adane (Julliette Lambr). Пламенная патріотка, она жила идеей реванша нмцамъ и, узнавъ о взглядахъ на нихъ Скобелева, пожелала съ нимъ познакомиться. Они разговорились, конечно, на тему о войн.
— Я не люблю войны, сказалъ Скобелевъ.— Я слишкомъ много въ ней участвовалъ. Никакая побда не вознаграждаетъ за трату энергіи, силъ, богатствъ и за человческія жертвы. Но есть одна война, которую я считаю священною. Необходимо, чтобы пожиратели (les manguers) славянъ были въ свою очередь поглощены… Германія, я это вижу, я это чувствую, я вамъ это предсказываю, будетъ когда-нибудь съдена славянами…
— Генералъ, эти слова вы должны были бы сказать въ Париж.
— Они тамъ останутся безъ отклика. Я уже былъ въ Париж. Вс боятся Бисмарка и потому вс ему подчиняются.
Г-жа Аданъ однако настаивала на Необходимости Скобелеву похать въ Парижъ.
— Но кто меня знаетъ въ Париж? спрашивалъ Скобелевъ.
— Сознаюсь,— немногіе, кром арміи и журналистовъ.
— Я боюсь Парижа и парижскихъ газетъ,— замтилъ Скобелевъ.
Четыре дня спустя посл этого разговора m-me Аданъ ухала въ Парижъ, а черезъ недлю выхалъ туда же и Скобелевъ.
Здсь, въ Париж, 5-го (17-го) февраля 1882 года, къ нему явились сербскіе студенты и поднесли ему адресъ съ выраженіями горячей благодарности за рчь, сказанную въ годовщину взятія Геокъ-Тепе.
Скобелевъ сказалъ имъ:
— ‘Считаю лишнимъ, друзья мои, говорить вамъ, какъ меня взволновали, какъ меня глубоко тронули ваши сердечныя заявленія. Клянусь вамъ, что я дйствительно счастливъ, видя вокругъ себя юныхъ представителей сербскаго народа, который первый поднялъ на славянскомъ восток знамя освобожденія славянъ… Я обязанъ объясниться съ вами чистосердечно, что и сдлаю.
Я долженъ сказать вамъ, признаться передъ вами, почему Россія не всегда стоить на высот своихъ патріотическихъ обязанностей и своей славянской роли, въ частности. Это потому, что какъ внутри, такъ и извн, ей приходится вести борьбу съ чужеземнымъ вліяніемъ.
Мы не хозяева въ своемъ собственномъ дом.
Да! Чужеземецъ у насъ везд. Рука его проглядываетъ во всемъ. Мы игрушки его политики, жертвы его интригъ, рабы его силы… Его безчисленныя и роковыя вліянія до такой степени властвуютъ надъ нами и парализуютъ насъ, что если, какъ я надюсь, намъ удастся когда-нибудь избавиться отъ нихъ, то не иначе какъ съ оружіемъ въ рукахъ.
И если вы пожелаете узнать отъ меня, кто этотъ чужеземецъ, этотъ пролазъ, этотъ интриганъ, этотъ столь опасный врагъ русскихъ и славянъ, то я вамъ назову его.
Это виновникъ ‘Drang nach Osten’ — вы вс его знаете — это нмецъ!
Повторяю вамъ и прошу не забывать, нашъ врагъ — нмецъ!
Борьба между славянами и тевтонами неизбжна…
Она даже близка…
Это будетъ продолжительная, кровопролитная, страшная борьба, но, что касается меня, то я убжденъ, что въ конц концовъ побдятъ славяне.
Что касается васъ, то съ вашей стороны весьма естественно желаніе узнать, какъ слдуетъ держать себя, ибо у васъ кровь уже льется. Объ этомъ я не стану много распространяться, но могу васъ уврить, что если попробуютъ тронуть государства, признанныя европейскими договорами, хотя бы Сербію и Черногорію… О! тогда вы не одни будете драться…
Еще разъ благодарю и, если будетъ угодно судьб,— до свиданья на пол сраженія, бокъ-о-бокъ противъ общаго врага’.
Въ дальнйшей бесд онъ произнесъ вторую рчь, содержаніе которой такъ свжо, такъ врно отвчаетъ современнымъ намъ событіямъ, что она кажется произнесенною по поводу ихъ вчера или сегодня.
Вотъ что сказалъ Скобелевъ 32 года назадъ.
— ‘Европ грозитъ опасность великой войны — она неизбжна. Берлинскій трактатъ топчется въ грязь Австріей. Россіи нтъ причинъ быть довольной этимъ трактатомъ, для нея и для южныхъ славянъ это былъ плохой договоръ, но, по крайней мр, онъ спасаетъ ихъ отъ гнета иностранныхъ деспотовъ. Если онъ будетъ нарушенъ, будетъ война. Вы скажете, что эта война будетъ безумна, что это самоубійство. Можетъ быть. Но есть обстоятельства, когда самоубійство неизбжно. Въ войн нтъ нужды. Миръ можетъ быть сохраненъ, если факты будутъ во время признаны. Объ этихъ фактахъ я и хочу вамъ напомнить, такъ какъ дипломаты ихъ затемнили.
Я не имю вражды противъ Германіи, но почему не удерживаетъ она Австрію отъ посягательствъ? Если бы Берлинъ сказалъ: ‘руки прочь’, Вн пришлось бы повиноваться. Славяне одного желаютъ: остаться славянами, они не хотятъ быть мадьяризованы, германизованы или подъ властью іезуитовъ.
Австріи дано право занять и управлять двумя провинціями для установленія въ нихъ порядка, но она превышаетъ свои полномочія, усиливая рекрутскій наборъ и распространяя въ народ іезуитское ученіе. Славяне были самостоятельне даже подъ турецкимъ владычествомъ, чмъ подъ гнетомъ внской бюрократіи. Почему не хочетъ Австрія дать имъ развиваться по своему и жить своею жизнью, можетъ быть, суровой и грубой? Но эта жизнь должна служить основой ихъ общественнаго и политическаго развитія…
Россія — единственная страна въ Европ, гд достаточно идеализма, чтобы воевать изъ-за чувства. Ея народъ не уклоняется отъ жертвъ за вру и братство. Остерегайтесь довести эти чувства до крайнихъ предловъ’ {‘Русская Старина’, 1914 г. іюль.}.
Рчи Скобелева вызвали восторгъ французовъ, ярость нмцевъ и смущеніе однихъ, неудовольствіе — другихъ и удовлетвореніе третьихъ — въ Россіи.
Гамбетта {Гамбетта, Леонъ-Мишель (1837—1882), извстный французскій политическій дятель, организаторъ народной обороны Франціи въ 1870—71 г.г.} привтствовалъ слова Скобелева.
— Они принесли большую пользу,— говорилъ онъ, — они наполнили сердца патріотическимъ пыломъ и даютъ надежду на франко-русскій союзъ. У Гамбетгы одинъ врагъ — Германія, у Скобелева врагъ — Австрія, нападающая на Балканы.
О томъ, что происходило въ Германіи, оставилъ яркое описаніе своихъ впечатлній англійскій публицистъ Марвинъ, хавшій въ то время черезъ Берлинъ въ Россію.
— ‘По всему пути въ разговорахъ только и слышалось, что имя Скобелева. Въ Берлин имя его повторялось въ рчахъ и бесдахъ всхъ слоевъ общества. Я остановился передъ окномъ магазина, въ которомъ висла карта Россіи. Къ окну подбжала толпа школьниковъ.— ‘Вотъ дорога, по которой мы доберемся до Петербурга и проучимъ Скобелева’,— говорилъ одинъ.— ‘А если они придутъ въ Берлинъ?’ — ‘О, это невозможно!’ Мальчишекъ смнила группа пожилыхъ людей, которые въ краткихъ восклицаніяхъ выражали свою ненависть къ славянамъ и къ Скобелеву. На гауптвахт, находящейся на аристократической оконечности улицы ‘Unter den Linden’, солдаты вели воинственный разговоръ о Россіи…’
— Очень ужъ эти шнельклопсы разозлились на меня…— говорилъ Скобелевъ по поводу этихъ нмецкихъ угрозъ.— То какой-нибудь унтеръ-офицеръ вызываетъ меня на дуэль, то сантиментальная берлинская вдова посылаетъ мн проповдь о сладостяхъ дружбы и мира, то изобртатель особеннаго намордника для собакъ назоветъ его ‘Скобелевымъ’ и обязательно сообщаетъ объ этомъ, то юмористическіе журналы ихъ изображаютъ меня въ томъ или другомъ гнусномъ вид… Но я говорилъ въ Париж по своему убжденію и не каюсь… Слишкомъ мы ужъ малодушничаемъ. И поврьте, что если бы мы заговорили такимъ языкомъ, то Европа, несомннно, съ большимъ вниманіемъ относилась бы къ намъ… Наши добрые сосди — тоже, пока мы поемъ въ минорномъ тон, являются требовательными и наглыми, какъ почувствовавшій свою силу лакей, но когда мы твердо ставимъ свое требованіе, они живо поджимаютъ хвосты и начинаютъ обнаруживать похвальную скромность!.. Я не врагъ Россіи… Больше, чмъ кто-нибудь, я знаю ужасы войны, но бываютъ моменты въ государственной жизни, когда извстный народъ долженъ все ставить на карту…
И поврьте, эти господа не рискнутъ на войну съ нами. Они ловко пользуются нашими страхами, забираютъ насъ въ руки, показывай одно пугало за другимъ, но какъ только мы, въ свою очередь, имъ покажемъ когти, они — первые въ кусты… Только, знаете, надо показывать когти разомъ и ршительнй… Чтобы они чувствовали!
И, дйствительно, ‘рчь Скобелева, говоритъ О. А. Новикова, принесла пользу, она очистила атмосферу’. Австрія, готовившаяся подъ прикрытіемъ Германіи нарушить Берлинскій трактатъ и аннексировать Боснію и Герцеговину, остановилась предъ угрозой русскихъ штыковъ и отложила осуществленіе своихъ плановъ почти на 30 лтъ.

IX.

Но въ Петербург, въ высшихъ правительственныхъ и придворныхъ кругахъ, рчами Скобелева, конечно, небыли довольны. Он срывали маску съ тхъ иллюзій, о прусской дружб, которыя жили въ нихъ съ тхъ историческихъ временъ, когда для русской арміи сложена была идиллическая псня:
Русскій Царь собралъ дружину
И веллъ Своимъ орламъ
Плыть по морю на чужбину
Въ гости къ добрымъ пруссакамъ и т. д.
И хотя новый Государь,— Императоръ Александръ III былъ чуждъ уже вліянію Вильгельма І-го, но личность престарлаго германскаго монарха была окружена еще почетомъ и почтеніемъ, а геній его канцлера внушалъ нашимъ дипломатамъ почтительный страхъ. Ждали осложненій. Ихъ не послдовало.
Скобелеву было предложено немедленно покинуть Парижъ и вернуться въ Россію.
Съ пути изъ Вильны онъ писалъ слдующее одному изъ своихъ друзей:
— ‘Наскоро пишу нсколько словъ, вроятно, до очень скораго свиданія, такъ какъ меня извстили, что меня ожидаетъ неудовольствіе Государя и отставка. Какую пользу въ отставк я смогу принести отечеству, объ этомъ поговоримъ посл.
‘Въ Варшав какъ офицеры, такъ и солдаты меня встртили восторженно. Былъ въ офицерскомъ собраніи Австрійскаго полка {Т. е. л.-гв. Кексгольмскаго полка, шефомъ котораго до самого послдняго времени состоялъ Императоръ Австрійскій.}. Опять заставили говоритъ…
‘Вообще очень отрадно было убдиться, что не трудно пробудить чувство доброе въ нашей сред, конечно, если не глумиться надъ всмъ народнымъ и не забивать систематически.
‘Въ теченіе нсколькихъ часовъ пребыванія въ Варшав я былъ поставленъ въ соприкосновеніе съ представителями тамошней печати. Люди всхъ оттнковъ въ Привислянскомъ кра, повидимому, крайне опасаются германскаго нашествія. Даже тяготніе къ Австро-Венгріи будто слабе, ибо, ‘все-таки намъ будетъ еще хуже чмъ теперь, такъ что лучше изъ трехъ золъ выбирать меньшее… Тмъ не мене, я вынесъ убжденіе, что при создающихся, повидимому, нын международныхъ отношеніяхъ, изъ (извстной фракціи польскаго общества можно будетъ извлечь пользу.
‘Петербургъ — аристократическій (въ смысл, конечно, Пушкинской родословной) и интеллигентно-либерально-чиновничій остался себ вренъ.
‘Теперь на очереди требованіе объ отставленіи меня отъ службы…
‘Мн не жаль ни своей службы, ни себя лично, я воспиталъ себя для служенія идеалу… я не честолюбецъ, какъ меня выставляютъ нмцы, въ грубомъ значеніи этого слова. Жаль только, что вліятельный Петербургъ ощущаетъ и теперь какое-то блаженство купаться въ омут отечественнаго униженія. Въ слдующемъ письм постараюсь документально выяснить, чего мы достигли этимъ случайнымъ для всхъ нежданнымъ переполохомъ, вызваннымъ приписываемою мн рчью. Моя совсть мн, однако, подсказываетъ, что Господь избралъ меня, въ данномъ случа, орудіемъ мира, а не войны. Что теперь сдлалось, заставило и Германію призадуматься.
‘Если несомннно, что льющаяся кровь въ Босніи и Герцеговин есть первая параллель, заложенная Бисмаркомъ противъ величія Россіи, то можно также надяться, продолжая начатое въ Париж, путемъ литературнаго сближенія, постепенно провести въ французскую, столь воспріимчивую публику сознаніе связи, существующей нын между законнымъ возрожденіемъ Балканскихъ и Австрійскихъ славянъ и возвращеніемъ Франціи Меца, Страсбурга, а быть можетъ и всего теченія Рейна. Но надо работать. Конечно, наше дло только популяризировать эту мысль путемъ печати, но несомннно, что и это послужитъ къ вящему, охлажденію невыносимой заносчивости Берлина… Недавно одинъ изъ вліятельнйшихъ государственныхъ людей во Франціи такъ сказалъ объ нмцахъ: le but maintenant est d’branler la lgende de l’invicible Allemagne, le reste viendra de prs dans notre pays, — ne voyez vous pas que mme quelques paroles lances l’aveuglette par un gnral en cong, leur font perdre la tte d’une manire inconvenante, et cela s’explique, — l’Allemand en Europe est comme le voleur, il a peur du gendarme {Теперешняя цль, это потрясти легенду о непобдимости Германіи, остальное быстро придетъ, разв вы не видите, что нсколько словъ, произнесенныхъ въ азарт генераломъ въ отпуску, заставили ихъ потерять голову до неприличія, это понятно: нмецъ въ Европ — какъ воръ, онъ боится жандарма.}.
‘Здсь нмцы силятся доказалъ, что мои слова о нмцахъ во Франціи потерпли фіаско. Тоже будто и въ Москв, но во Франціи это не такъ. Подробности до слдующаго раза, когда буду спокойне’.
О. А. Новиковой Скобелевъ такъ комментировалъ свою парижскую рчь:
— Мои слова, сказанныя вскользь, не слдуетъ считать рчью… Но вотъ, что произвело впечатлніе: ‘Западъ ошибается на счетъ Россіи’, сказалъ я. Онъ думаетъ, что мы такъ ослаблены войной, что все наше могущество уже изсякло. Это ошибка. Націю, состоящую изъ ста милліоновъ людей, способныхъ жертвовать собою за идею, не такъ легко стереть. Россія жива и, если будутъ перейдены извстные предлы, она ршится воевать… {‘Русская Старина’, 1914 г., іюль, стр. 71.}.
Эти благородныя, полныя вры въ мощь своей родной страны слова опять-таки звучатъ пророчествомъ. И это пророчество нын сбылось. Западъ — врне, нмцы — снова впалъ въ ошибку подъ впечатлніемъ нашихъ неудачъ въ Манчжуріи, нмцы ‘перешли предлы’ — и теперь дорого платятъ за свое пренебреженіе къ Славянству и Россіи.

X.

Вернувшись въ Петербургъ, Скобелевъ, подъ свжимъ впечатлніемъ своей поздки, началъ было писать свои мемуары въ форм письма къ И. С. Аксакову, съ которымъ былъ друженъ {Вотъ ихъ программа: 1) ‘Впечатлнія при вызд изъ Москвы. 2) Нсколько словъ о петербургской рчи. Нтъ связи между нею и парижскою, разв только ненависть, высказанная нмцами всхъ оттнковъ. 3) Впечатлнія, вынесенныя изъ Франціи. Славянское студенчество. Madame Adan. Camille Рагсу. Gambetta. Freycinet. Англійская пресса. 4) Мое возвращеніе. Варшава. 5) Пріздъ въ Петербургъ, 6) Гатчина. Statu quo’.}. Окончить ихъ онъ не усплъ.
Приводимъ изъ того, что написано, все, что возможно.
— ‘Для васъ, конечно, не осталось незамченнымъ, что я оставилъ васъ, боле, чмъ когда-либо, проникнутый сознаніемъ необходимости служить активно нашему общему святому длу, которое для меня, какъ и для васъ, тсно связано съ возрожденіемъ пришибленнаго нын русскаго самосознанія. Боле, чмъ прежде, ознакомясь съ нашей эмиграціей, я убдился, что основаніемъ общественнаго недуга въ значительной мр является отсутствіе всякаго доврія къ положенію нашихъ длъ. Довріе это мыслимо будетъ лишь тогда, когда правительство дастъ серьезныя гарантія, что оно безповоротно ступило на путь народной какъ вншней, такъ и внутренней политики, въ чемъ пока и друзья, и недруги имютъ полное основаніе болзненно сомнваться. Боже, меня сохрани относить послднее къ Государю, напротивъ того, Онъ все боле и боле становится единственною надеждою среди Петербургскаго всершающаго бюрократическаго небосклона, но Онъ одинъ, а съ графомъ Игнатьевымъ ихъ всего двое, этого мало, чтобы даже временно побороть Петербургскую растлвающую мглу… Кстати, чтобы къ этому боле не возвращаться, я имлъ основаніе убдиться, что даже эмиграція въ своемъ большинств услышитъ голосъ отечества и правительства, когда Россія заговоритъ по русски, чего такъ давно, давно уже не было, и въ возможность эту она положительно не вритъ.
‘Подъ впечатлніемъ свиданія съ Вами, Вамъ понятно слово сердца и убжденія, вырвавшееся у, меня 12 января на Геокъ-Тепинскомъ обд. Дня два спустя, а не до того, я видлъ гр. Николая Павловича {Т. е. гр. Игнатьева.}, и онъ, упомянувъ о возбужденіи иностранныхъ пословъ по поводу сказаннаго, посовтывалъ мн поторопиться отправленіемъ въ Парижъ. Очевидно, хотли замять дло, и никто тогда не предвидлъ того, чему суждено было случиться, мене другихъ, конечно, гр. Николай Павловичъ.
‘Тяжелое, не скрою, впечатлніе произвела на меня Пруссія во время перезда. Комментированіе моихъ словъ сердца и святаго убжденія было въ полномъ разгар, и сколько наглой лжи, пошлыхъ, себялюбивыхъ, нмецкихъ, обидныхъ Россіи толкованій пришлось всюду читать и всюду слышать. Слишкомъ много на Руси и особенно въ Петербург и за границей такихъ господъ, которые считаютъ за честь присоединиться къ подобному лаю… а потому они и не страдаютъ. Сознаюсь, я перехалъ французскую границу глубоко раздраженный и огорченный особенно тою безцеремонностью, съ которою нмцы преподавали австрійцамъ не щадить православной крови!.. (Oesterreich muss im Sinn haben cote que cote mit seinem slavischen Aufstande energische aus Ende zu kommen и т. д.).
‘Во Франціи, напротивъ того, я нашелъ много инстинктивнаго, хотя еще и невыяснившагося, сочувствія, большое желаніе ознакомиться съ соотношеніемъ Россіи и Германіи къ Славянскому и Балканскому вопросамъ, а также впервые рождающагося въ умахъ нкоторыхъ желанія понять связь Славяно-Русскихъ отношеній къ Франціи въ смысл возвращенія послдней утеряннаго положенія въ Европ завоеваніемъ двухъ отнятыхъ провинцій и линіи Рейна съ наступательными на ней тетъ-де-понами…
‘Въ отношеніи послдняго, какъ бы нмцы ни старались затемнить этотъ вопросъ путемъ купленной печати, и имъ особенно за послдніе годы присущихъ интригъ, сознаніе необходимости войны живетъ во Франціи, и нтъ такого правительства, которое было бы въ состояніи удержать отъ вмшательства Францію, если бы обстоятельства сложились невыгодно для Германіи. Народною поговоркою ныншняго поколнія стали слова кн. Меттерниха {Меттернихъ, Клементій-Венцель-Лотарь, князь (1773—1859 г.), знаменитый австрійскій государственный дятель и дипломатъ, политическій противникъ сперва Наполеона І-го, а потомъ, со времени Внскаго конгресса 1815 г.— ими. Александра I. Онъ былъ ярымъ противникомъ объединенія Германіи и сумлъ надолго задержать это объединеніе.}: ‘Les Allemands ont cela de bon, que lorsqu’on les bat bien fort et qu’on les pousse dans un coin ils y restent d’ordinnaire, mais quand ils sont les plus forts, c’est le dvergondage de la brutalit‘.— Esprons que ce sicle ne finira pas avant que nous ayons vu prouver une fois de plus le premier, {Нмцы тмъ и хороши, что когда ихъ побьютъ и толкнутъ въ уголъ, то они тамъ и остаются, но когда они сильне, это — сама грубость. Будемъ надяться, что вкъ еще не кончится, какъ мы увидимъ доказательство перваго.} — прибавляетъ французъ.
‘Полагаю, что Вы признаете извинительнымъ, что въ такомъ настроеніи сердца и головы я сближался съ извстною частью печати, желающей намъ сочувствовать, боле страстно, чмъ осторожно… Этимъ воспользовались съ цлью доброю, и какъ мн теперь ни трудно, мн не жаль случившагося.
‘Что сказать Вамъ про приписываемую мн рчь сербскимъ студентамъ. Ея я, собственно, никогда не произносилъ. Да и вообще никакой рчи не говорилъ. Пришла ко мн сербская молодежь на квартиру, говорили по душ и, конечно, не для печати. С. Farcy напечаталъ то, что ему показалось интереснымъ для пробужденія французскаго общества и со словъ студентовъ, меня не спросясь.
‘Я бы могъ формально отказаться отъ мн приписываемой рчи, но переубдили меня и Гамбетта, и M-me Adan. Первый особенно настаивалъ на ея полезномъ впечатлніи въ молодежи, арміи и флот, такъ какъ, въ конц концовъ, все сказанное въ газет ‘France’ сущая правда и, по моему, могло повести не къ войн, а къ миру, доказавъ, что мы сила,— то я и ршился не обращать вниманія на послдствія лично для меня и молчаніемъ дать развиться полезному, т.-е. пробужденію какъ у насъ, такъ и во Франціи законнаго и естественнаго недоврія къ нмцу’.
Событія этой послдней заграничной поздки внесли существенныя поправки во взгляды Скобелева не только на французовъ и Францію, но и на поляковъ, расширивъ въ его представленіи Славянскій вопросъ.
Онъ пришелъ къ убжденію, что ‘поляки будутъ съ нами противъ нмцевъ, хотятъ ли они этого или нтъ, они не отдлаются отъ антигерманскаго инстинкта своей расы’.
— Завоеваніе Польши, говорилъ онъ, вызывалось соображеніями, на которыя можно смотрть разно, что же касается до ея раздла, то я громко признаю это братоубійствомъ, историческимъ преступленіемъ… Правда, русскій народъ былъ чистъ въ этомъ случа. Не онъ совершилъ это преступленіе, не онъ и отвтственъ. Повторяю вамъ, во всей нашей исторіи я не знаю боле гнуснаго дла, какъ раздлъ Польши между нмцами и нами… Это Веніаминъ, проданный братьями въ рабство!.. Долго еще русскіе будутъ краснть за эту печальную страницу изъ своей исторіи. Если мы не могли одни покончить съ враждебной намъ Польшей, то должны были приложить вс силы, чтобы сохранить цлостнымъ родственное племя, а не отдавать его на съденіе нмцамъ.
Наконецъ, Скобелевъ окончательно укрпился въ своихъ взглядахъ на задачи нашей средне-азіатской политики и характеръ нашихъ отношеній въ ея области къ Англіи.
При свиданіи своемъ незадолго до смерти съ англійскимъ публицистомъ г. Марвиномъ, онъ сказалъ ему:
— Нельзя равнять наши средства съ англійскими и не дай замъ Богъ занятъ Гератъ, тогда у насъ будетъ предметъ дйствія, я мы рискуемъ вовлечь себя въ разорительную войну. Я не врю въ Индійскій походъ въ ближайшемъ будущемъ, потому что для него надо создать огромныя перевозныя средства. Но мы можемъ ударить шаръ шаромъ и такъ, что вы не устоите… Россія миролюбива и добра… {Посмертныя бумаги М. Д. Скобелева. Историч. Встникъ’, 1882 г. ноябрь, стр. 276.}.
Такъ онъ прокладывалъ пути къ сближенію Англіи и Франціи съ Россіей противъ общаго врага,— нмцевъ…

XI.

Опасенія Скобелева на счетъ того пріема, который ждалъ его въ Петербург, не оправдались. Императоръ Александръ III Своей русской душой понялъ Своего генерала, и, по свидтельству В. И. Немировича-Данченко, Скобелевъ ‘выхалъ отсюда полный надежды и ожиданія на лучшее для Россіи будущее’.
Въ свою очередь, на него возлагало надежды все Славянство, все русское, видвшее въ Скобелев вождя просыпающагося національнаго движенія и славянской рати въ борьб съ нмцами.
Какой-то Сербъ подалъ ему записку о положеніи сербскихъ длъ.
Скобелевъ написалъ на ней:
— ‘Считаю очень интереснымъ документомъ. Мн и въ Париж Сербская молодежь говорила, что у нихъ, въ данную минуту, народъ — одно, правительство и часть интеллигенціи — совсмъ другое,— антинаціональное. Намъ, Русскимъ, подобное положеніе длъ особенно понятно. Я увмренъ, что, сложись событія поршительне, Сербія пойдетъ въ дух 76 года, хотя бы цною государственнаго переворота.
‘Также въ виду германизаціи нашей Западной окраины, систематически проводимой, при безмолвіи, если не соучастіи нашей власти слдующее: Закревскій, замнившій ф.-Штейнгеля Генералъ-Губернаторомъ Финляндіи въ 1824 г., между прочимъ, въ интимномъ письм графу Киселеву, писалъ слдующее: ‘Г. ф.-Штейнгель не только съ равнодушіемъ нмца, смотрлъ на непріязненныя отношенія ихъ (финновъ) къ Русскимъ, но поддерживалъ ихъ и даже въ сношеніяхъ своихъ съ людьми обихъ націй, онъ, казалось, напрягалъ вс усилія свои, дабы противопоставить однихъ другимъ… Положеніе Русскихъ, находящихся здсь, ужасное’ и т. д. все въ томъ же род. Вы видите не со вчерашняго дня Нмецъ врагъ нашъ, но прежде, когда Николай I, командируя Флигель-адъютанта въ Германію, называлъ столичные города губернскими, а Гросгерцогство Нассауское или иное — Губерніею, у нашихъ нмцевъ былъ страхъ хоть какой-нибудь… Теперь не то. За спиной каждаго изъ нихъ стоитъ Бисмаркъ и Фатерландъ. Намъ это слдуетъ помнить’ {Замтка эта датирована Скобелевымъ: ‘1-го марта 1882 г. СПб.’ и воспроизведена факсимиле въ приложеніи къ книгъ В. И. Немировича-Данченко — ‘Скобелевъ’, СПб. 1884 г.}.
Въ Москв, черезъ которую онъ направлялся въ свое имніе Спасское, Рязанской губерніи, Скобелевъ былъ приглашенъ на собраніе 2-го апрля 1882 г. къ T. С. Морозову для обсужденія вопроса о торговыхъ сношеніяхъ съ Болгаріей. Вопросъ обсуждался широко,— въ связи съ общею политикою Россіи на Балканахъ.
— Несчастье наше заключалось въ прошлое царствованіе въ томъ,— сказалъ Скобелевъ,— что правительство не допускало мысли о возможности войны съ нмцами, почему мы и не обращали вниманія на западную границу, тогда Какъ Германія настроила цлый рядъ крпостей на нашей границ. Бисмаркъ такой человкъ, что завтра, проснувшись, объявитъ намъ войну. Вопросъ о защит нашихъ западныхъ границъ отъ Германіи и Австріи теперь разсматривается и я настаиваю на проведеніи желзной дороги съ чисто военной цлью изъ Минска на Блостокъ. Въ случа войны противъ насъ могутъ выставить: Германія 460 и Австрія 300 хорошихъ батальоновъ, мы же въ конц 2-го мсяца выставимъ имъ 1000 батальоновъ. Намъ нужно помнить, что Россія сила и не глумиться надъ ней. Теперь я больше чмъ когда-либо убжденъ, что Австрія съ Пруссіей насъ не одолютъ ..
— Если на границахъ нашихъ нтъ крпостей, мы создадимъ Плевну..
— Въ качественномъ отношеніи хороши солдаты только германскіе, но не лучше нашихъ, а австрійскихъ солдатъ большинство, именно славяне, будутъ на нашей сторон. Мн разсказывалъ отецъ мой, что въ венгерскую кампанію, когда мы пришли для сраженія, то славяне не стали стрлять по нашимъ войскамъ, а, перекрестясь, дезертировали къ намъ, а теперь это повторится еще скоре. Проздомъ въ Вн я читалъ списки убитыхъ и раненыхъ, и большинство изъ нихъ славяне съ русскими именами, ужасно больно, читая, сознавать, что солдаты эти потерпли отъ своихъ же собратій славянъ…
И онъ закончилъ собраніе призывомъ къ помощи семействамъ босняковъ и герцеговинцевъ, сражавшихся съ Австріей. Подписка дала тысячъ шесть. Самъ Скобелевъ подписалъ 500 рублей и столько же — на отправку экспедиціи въ Болгарію для изученія торговли въ ней русскими товарами {П. А. Воспоминанія о М. Д. Скобелев. ‘Новое Время’, 1902 г. No 9461.}.
Изъ Москвы онъ прохалъ въ имніе.
Черныя мысли о близкомъ конц становились все боле неотвязными. Онъ отслужилъ панихиду надъ могилами отца и матери и приготовилъ рядомъ съ ними мсто для себя.
— Что это вы все о смерти!— сказалъ ему съ досадою его любимый ординарецъ, П. А. Дукмасовъ.— Только другихъ смущаете! Вдь никто вамъ не угрожаетъ смертью?
— А почему вы знаете?— возразилъ Скобелевъ.— Впрочемъ, все это чепуха!— быстро прибавилъ онъ.
А погодя немного сказалъ:
— Я чувствую — не за горами новая страшная война. И я увренъ, что борьба ршится въ нашу пользу! Но мн не придется видть всего этого, не придется этимъ значкамъ (онъ указалъ на свои боевые значки) развваться въ предстоящей борьб Славянъ съ нмцами!..
Въ конц іюня онъ писалъ г-ж Аданъ:
— ‘Я длаю усилія съ цлью приготовить армію къ возможной борьб. Мрачныя предчувствія одолваютъ меня’.
Направляясь изъ имнія въ Минскъ на маневры своего 4-го корпуса, Скобелевъ остановился въ Москв…
…Здсь въ ночь на 25-е іюня онъ внезапно скончался.
Сердце, болзненно сжимавшееся въ теченіе послднихъ лтъ за Россію и Славянство,— перестало биться.
Велика была скорбь всего славянскаго міра. Ему сострадали во Франціи и въ Англіи..
Злорадствовали только нмцы.
Цинично писали они въ ‘Brsen Courier’:
‘Ну, и этотъ теперь не опасенъ… Пусть панслависты и русскіе славинисты плачутъ у гроба Скобелева. Что касается насъ, нмцевъ, то мы честно въ томъ сознаемся, что довольны смертью рьянаго врага. Никакого чувства сожалнія мы не испытываемъ. Умеръ человкъ, который, дйствительно, былъ способенъ употребить вс усилія къ тому, чтобы примнить слово къ длу’…
Но отъ судьбы не уйдешь. И да сбудется предсказанное Скобелевымъ: торжество Россіи и Славянства, гибель — нмцевъ!
Апушкин Владимир Александрович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Куропаткин, Апушкин Владимир Александрович, Год: 1908
  2. Дело о сдаче крепости Порт-Артур японским войскам въ 1904 г., Апушкин Владимир Александрович, Год: 1908
  3. Мищенко, Апушкин Владимир Александрович, Год: 1908
  4. Проект условия об издании ‘Собрания всех узаконений русского государства’, Некрасов Николай Алексеевич, Год: 1874
  5. Современная жрица Изиды, Соловьев Всеволод Сергеевич, Год: 1882
  6. Красота спасающая, Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна, Год: 1945
  7. Иван Сергеевич Тургенев, Соловьев Всеволод Сергеевич, Год: 1900
  8. Общедоступная астрономия, Фламмарион Камиль, Год: 1922
Электронная библиотека