Б. Шумяцкий
Сигнал тревоги
2
‘Пролетарское кино’, No 5-6, 1931
Сигнал тревоги, Шумяцкий Борис Захарович, Год: 1931
Время на прочтение: 6 минут(ы)
На фронте звукофикации СССР новая тревога. Давно ли развернулся первый этап борьбы союзной кинематографии ‘ предприятиями-поставщиками звуковой аппаратуры, а между тем и период, последовавший за ним, не принес в этом деле сколько-нибудь значительных улучшений. Не проходило ни одного месяца, чтобы в деле звукофикации страны нам не преподносили одну неожиданность за другой.
В октябре 1930 года отчаянная атака велась вокруг вопроса о том, давать или не давать нам тысячу звуковоспроизводящих аппаратов. Предприятия-поставщики (ВЭО, Наркомпочтель, ВООМП и др.), не соглашались давать такого количества, они соглашались лишь на 700 аппаратов. В декабре это количество было ими уже снижено до 500. В феврале 1931 г., после месячного отказа от производства звуковой аппаратуры ‘вообще’, предприятия-поставщики под воздействием ВСНХ с трудом согласились выработать в 1931 году 400 звукоаппаратов. Наконец в начале апреля о. г. поставщики заявляют, что они отказываются от своего обещания и смогут выработать лишь 295—276 аппаратов.
Во всех стадиях этой борьбы за темпы звукофикации стоимость одного звуковоспроизводящего аппарата определялась поставщиками около 9 тыс. рублей. На этой основе в начале квартала были заверстаны все финансовые планы Союзкино, источником покрытия которых должен был быть фонд прибылей от доходов собственной сети Союзкино.
Но вот наступает хозрасчетная кампания. Начинается заключение договоров с отдельными поставщиками, которые до этого от них всячески открещивались.
И что же оказалось? Люди, не отдающие себе отчета в губительности своих действий, решили перестраховаться от хозрасчета и вздули цену с 9 до 22—27 тыс. рублей за один звукопроекционный комплект.
Результатом этой вопиющей меры является необходимость сократить заказ звуковой аппаратуры уже с 295 максимум до 100 аппаратов.
Впрочем предприятия-поставщики об этом позаботились и с другой стороны. Они за пять месяцев, истекших по день, когда пишутся стрижи, вместо 47 звуковоспроизводящих аппаратов сдали Союзкино лишь один аппарат! И этим самым в значительной мере сорвали план звукофикации страны.
Это поразительно, но факт!
Такая линия предприятий, производящих звуковую аппаратуру, ведет к срыву всего плана звукофикации страны. Она разрушает союзную кинематографию, она закрывает дорогу производству в СССР звуковых фильм. Ведь на сегодня мы уже имеем такое положение, когда наши звуковые фильмы, а их мы имеем уже свыше десятка, целыми месяцами стоят в ‘очередях’ перед экраном. Это не только омертвляет и без того недостаточные и находящиеся в состоянии до сих пор еще не ликвидированного прорыва оборотные средства кинематографии, но главным образом не дает нашим мастерам возможности совершенствовать свою работу на новых тонфильмах. Это дальне задерживает темпы производства новых звуковых фильм.
Проходить мимо такого явления, закрывать глаза на этот ‘грабеж’ союзной кинематографии, на этот зажим, производимый среди белого дня, могут только люди, забывшие о значении кино в деле социалистического строительства, могут только люди, для которых звукофикация страны—чужое дело.
А между тем нужда в звукофикации страны огромная. Шутка ли оказать, такою величайшее орудие воздействия и организации масс, как кинематограф, ‘молчит’ у нас до сих пар. А какова бы была степень его эффективности, если бы оно заговорило устами десятка тысяч действующих киноустановок, предугадать не трудно! Этот массовый культпроп, это новое добавочное средство организации и вовлечения масс в культурное строительство, приобщения их к величайшей социалистической стройке работало бы тогда нота в икну с другими нашими стройками, другими нашими ударными отраслями промышленности и культуры.
Тот, иго недооценивает этого, недооценивает и темпов культурной революции, темпов подготовки кадров, темпов агитмассовой работы, тот задерживает продвижение всеобуча, внедрение в широкие массы техники, культуры и т. д.
Тот, кто в преступной неповоротливости вздувает цены на звуковую проекционную аппаратуру и в качестве майского подарка преподносит нам вместо фигурировавшей в течение всего хода переговоров о поставке этой аппаратуры (январь, апрель с. г.) цены в 9 тыс. рублей за один звуковой комплект, торгашески вздутую цену в 22 тыс. рублей,—подрубает материальную основу плана звукофикации страны и не только одного 1931 года.
Какие же задачи в этой связи становятся перед кинопромышленностью?
Раньше всего и прежде (всего это задачи создания и укрепления собственной механической базы.
Ведь даже в этом вопиющем конкретном факте борьбы за темпы звукофикащии,— их сокращение механическими базами других об’единений с 1000 установок до 275, а через последовавшие затем финансовый зажим и вздутые цены сведение их числа до 100 установок,—сказываемся удельный вес кинематографии, ее место под солнцем социалистического строительства.
Само собой разумеется, когда заказы на механизмы Днепростроя, Уралмашстроя, Сталинградского, Нижегородского и других гигантов социалистической индустрии оспаривают место и очередь у кинематографии, тогда остается одно: не ослабляя нажима на предприятия-поставщиков, все же потесниться и становиться в ‘очередь’, в ‘хвост’.
В результате (вместо 47—50 звуковых установок I и II квартала с. г., при помощи которых мы рассчитывали ‘озвучать’ все политические и производственные центры нашей страны, все гигантские новостройки индустрии и социалистического земледелия, мы имеем уже в июне с. г. озвучание лишь одного кинотеатра.
Ведь это же позор черепашьих, рабских темпов! Несомненно, что прямым следствием такой ‘очереди’ в кино мы имеем и бездушный автоматизм в сокращении плановых темпов звукофикации через вздутые цены на аппаратуру, что дает нам в 1931 году вместо 400 звуковых аппаратов — максимум 100.
То же самое и с звукозаписывающей аппаратурой. Там вся эта история, вся эта канитель с непрерывно сокращающимся количеством, с непрерывным вздуванием цен повторяется.
И, отвечая на поставленный выше вопрос, где же выход из этого положения и каковы в этой связи задачи самой кинематографии, нельзя не притти к выводу, что выход может быть только один — это оседание собственной механической базы кинопромышленности.
При той ‘мизерности’ в сравнении с об’емом заказов наших индустриальных гигантов заказов на механизмы со стороны кинопромышленности, при том положении, что по звуковой аппаратуре у нас нет не только стандартных типов ее для массового серийного производства, но даже нет еще и сколько-нибудь устойчивого экспериментального звукопроектора, когда в силу этого производство звуковой аппаратуры должно и будет находиться у. нас в периоде экспериментирования, выход может быть только один, это — форсирование создания и развития собственной механической базы.
По характеру нашей промышленности такая база составляет ее неот’емлемую часть, так же как механические мастерские транспорта, как литографии у полиграфии, как электромеханическая база у радиовещания Наркомпочтеля.
Недавний и печальный опыт ряда промышленных отраслей, лишенных собственных вспомогательных отраслей, учит нас тому, что именно в этом сейчас главная задача, главная часть вопроса.
Другая его часть —это научно-исследовательская и научно -конструкторская работа. В нее мы сейчас упираемся. Надо сделать ее разбег более широким, надо форсированно ставить и развивать ее не столько ‘в ширь’ общих проблем, сколько ‘в глубь’ текущих требований кинопроизводатва (не умаляя конечно и необходимой синтетики).
Вез этого мы не сдвинем делю звукофикации, не снимем с фронтона великой социалистической отройки позорной для нас фразы: ‘Кино — мой самый отсталый участок’.
Было бы однако глубоко ошибочно полагать, что в самой-то советской кинематографии по части звукофикации все обстоит благополучно. Нет. И здесь на сегодня еще имеется не мало прорывных мест.
Во-первых, — на фоне общего обострения классовой борьбы и активизации, в связи с успехами социалистического наступления, классово-враждебных сил — вскрытое недавно вредительство буквально на ряд лет задержало развитие звукового кино. На этот счет вредители основательно поработали.
Основным методом их ‘работы’ было то, что они, демобилизовав производственные кадры кинематографии по части фильм и аппаратуры немого кино, все время мариновали изобретательство и конструкторскую работу нашей звуковой аппаратуры, переключая внимание производственных кадров только на заграничную аппаратуру, а также задерживали производство советских звуковых фильм за счет ввоза заграничных.
Во-вторых, — крайне недостаточная классовая бдительность самих производственных кадров и в первую очередь — руководства советской кинематографией облегчила в этом отношении работу вредительских сил и способствовала распространению дезориентировки, растерянности и паники, на почве которых пышным цветом расцвели различные виды диспропорций.
В-третьих, — даже тогда, когда верный страж пролетарской диктатуры — ОГПУ вы явил организованное вредительство во всех областях советской кинематографии, отсталая часть ее кадров не поняла и не сумела извлечь из этого необходимых уроков. Она стала пассивно относиться к трудному делу — ликвидации последствий вредительства — борьбы за звукофикацию страны, борьбы против описанных выше тенденций к срыву, к непрерывному сокращению об’ема заказов на звуковую аппаратуру, против тенденций, преследующих ту же цель в виде колоссального повышения первоначальной стоимости звукового аппарата и к паническому сокращению об’ема экспорта за границу наших немых фильм.
В-четвертых, — извращение и растерянность наших кадров в деле звукофикации сказались и в том, что даже в сравнительно широких кругах работников центрального аппарата Союзкино начали выдвигаться своеобразные реваншистские теории, измышляющие ошибки в деле звукофикации там, где их нет, и не видя их там, где они имеются на самом деле.
Например, эти ошибки названные круги работников узрели якобы в непонимании ‘крупного дефекта (? Б. Ш.), звукового кино в нашем (многоязычном Союзе’. И вместо призыва к производству различных языковых вариантов фильмы, как это. уже. делают за границей, названные товарищи становятся на путь вопиюще-ошибочного противопоставления немого кино — звуковому, панически утверждая: ‘Если немое кино об’единяет языки и народы, то звуковое — является раз’единительной силой‘ (курсив наш. — Б. Ш.).
Вот те на! Выходит, что величайшее достижение кинематографии — звуковое кино, к овладению которым стремится партия и рабочий класс, — является ‘раз’единительной’, т.-е. просто-напросто контрреволюционной ‘силой’.
Можно ли согласиться с этим утверждением?
Отнюдь нет. Оно насквозь ошибочно. Только в состоянии паники можно было притти к такому пессимистическому выводу. Не случайным поэтому высказыванием названных кругов кинематографии является другой их, явно ошибочный тезис.
Основной ошибкой, говорят они, является то, что ‘полный и немедленный переход на звуковое кино означает отрыв от масс. Это означало бы при относительной бедности проекционной аппаратуры меньший охват страны киноточками в сравнении с немой’.
Спрашивается, кто предлагает и может ли кто у нас всерьез предлагать полный и немедленный переход на звуковое кино?
Опрашивается, как можно в условиях нашей вопиющей нищеты в звуковом кино задаваться сейчас вопросом ‘как бы чего не вышло’ в случае, если бы мы разбогатели по части звукового кино’. Ведь мало того, что это означало бы гадание на кофейной гуще (в 1932 г. мы только проектируем иметь 8 тыс. звуковых установок при 34 тыс. установок немого кино!). Но подобное . паникерство не может означать ничего другого, как только стремления переориентировки наших кадров на немое кино. Ко всей этой сумме суб’ективных условий надо еще прибавить плохую работу нашего планирования, нашу маневренную способность и проч. Вот почему не только одни ‘внешние’, так оказать, ‘об’ективные’ условия угрожают сейчас делу звукофикации страны, но ей угрожает также и опасность ‘изнутри’ — условия субъективные в виде очерченных нами призывов ‘назад — к немому кино’, в виде боязни звукофикации как ‘раз’единительной силы’, в виде косности и недооценки значения кино и его организующей роли.
Выявление всей совокупности срывов звукофикации страны — через своеобразную итальянку поставщиков, срывов ее через панические ошибки и высказывания на этот счет некоторой части наших кадров и заставляет всех работников союзной кинематографии, во-первых, — активней и настойчивей вести борьбу за выполнение планов звукофикации, а, во-вторых, — сигнализировать партии, рабочему классу те опасности, которые обозначились на пути озвучания показа через киноаппарат положительных образцов великой социалистической стройки, ее трудностей и большевистских путей их преодоления.