Сибирские казусы и анекдоты, Ядринцев Николай Михайлович, Год: 1886 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 6 минут(ы)

СИБИРСКІЕ КАЗУСЫ И АНЕКДОТЫ.

(ФЕЛЬЕТОНЪ).

ВНОВЬ ВОЗНИКШЕЕ ДЛО О СИБИРСКОЙ УХ И ОБЛИТІИ ОНОЙ ПУТЕШЕСТВЕННИКА.

Въ ‘Ирбитскомъ Ярмарочномъ Листк’ было напечатано въ ныншнемъ году слдующее заявленіе одного тюменскаго старожила.

‘Въ Тюмень, лтъ пять — шесть тому назадъ, пріхалъ французскій ученый. Интересуясь техническими производствами въ Сибири, онъ попросилъ, имя постоянно у себя толмача, свезти его къ нкоторымъ сибирякамъ для знакомства, что очень легко длается, понятно, скуки ради. Тамъ онъ узналъ, что главная производительность Тюмени — кожевенная, Онъ отправился оттуда при но на кожевенный заводъ, хозяинъ его очень радушно принялъ, между ними завязался очень интимный разговоръ, ученый длалъ все время замтки въ памятной книжк. Но безъ закуски, говоритъ пословица, не красна бесда.

‘Въ это время какъ разъ поднялась сильная буря, и радушный хозяинъ отправилъ человка закинуть неводъ.

‘Къ счастью, поймана была какая-то большая рыба,— что нужно замтить,— очень рдко случается въ Тур, такъ какъ я еще никогда не видывалъ подобной грязной рки. Въ ней промывается ежегодно нсколько сотъ тысячъ кожъ, при мн въ 1884 году промыто 627,000 кожъ, на пространств одіюй версты, въ центр города, колодцевъ въ город нтъ, и жители пользуются исключительно какимъ-то болотомъ, образующимся изъ промытыхъ кожъ рогатаго скота всей Западной Сибири.

‘Хозяинъ занялся тотчасъ же приготовленіемъ ухи. Въ это время подоспли еще нкоторые гости, которые занимали француза, интересовавшагося, какъ образованный чело вкъ, всми его окружавшими. Гости успли уже закусить и выпить по нскольку рюмокъ, а уха въ это время подоспла. Одинъ изъ пришедшихъ въ то время гостей, тоже богатый тюменскій купецъ, падняхъ скончавшійся, изрядно выпивъ, заговорилъ съ французомъ о Наполеон и о 1812 год. Французъ, въ простот душевной, спросилъ, какъ они, сибиряки, поступали въ этомъ незабвенномъ для Россіи году?

— ‘А вотъ какъ съ вами поступали!’—отвтилъ купецъ, снялъ кастрюлю съ приготовленной ухой и вылилъ ученому на голову.

‘Французъ, можетъ быть, разсчитывалъ быть обезглавленнымъ гд нибудь въ Тибет фанатиками-монголами, но во всякомъ случа не разсчитывалъ на такой пріемъ въ воротахъ Азіи, гд но фанатизмъ, а отсутствіе чувства собственнаго достоинства играетъ первую роль. Они его, должно быть, при этомъ еще обварили. Французъ немедленно оставилъ Тюмень.

‘Подобныя удалыя купеческія выходки въ сибирскихъ городахъ не рдкость’.

Теперь намъ прислана просьба сдлать слдующую поправку приведеннаго тюменскаго сообщенія, ибо дло это не имло трагическаго характера.

‘Фактъ самъ по себ вренъ, неврно только освщеніе этого факта.

‘1) Быль ли это дйствительно ‘ученый’, какъ они его здсь зовутъ, или просто туристъ,— это остается покрытымъ мракомъ неизвстности.

‘2) Ученый выставленъ въ ‘Листк’ какъ человкъ, невинно пострадавшій, между тмъ оказывается, что все описанное произошло посл и во время обильныхъ возліяній Бахусу, въ которыхъ французскій туристъ принималъ весьма дятельное участіе, и такимъ образомъ настоящій фактъ былъ выходкой пьянаго человка относительно другаго въ такой же, если не большей, мр пьянаго.

‘3) Никакихъ поврежденій французъ потерпть не могъ, такъ какъ вылитая на него уха не была уже горяча’.

Охотно поправляемъ. Не смотря, однако, на эти circonstances attnuantes, должны сказать, что ‘маралъ’ на Тюмень, все-таки, пущена, и ничего ужъ тутъ не подлаешь!

ИМЕТЪ ЛИ ПРАВО ФОТОГРАФЪ РАЗЪЗЖАТЬ.

Небезопасно возбуждать вопросы въ провинціи вообще о правахъ. Напримръ, что бы было, если бы вамъ вздумалось возбудить вопросъ: имете ли вы право нюхать табакъ?

Дло простое, повидимому: нюхали вы двадцать лтъ, и никто вопроса не возбуждалъ, но разъ поднятъ этотъ вопросъ, и кто знаетъ, имете ли вы такое право?

Такъ надняхъ намъ прислалъ жалобу одинъ фотографъ, досел безпрепятственно разъзжавшій по губерніямъ Восточной Россіи съ фотографіей. На основаніи существующихъ правилъ онъ подалъ заявленіе, что намренъ пріхать въ такую-то губернію для снятія видовъ и типовъ. Само собою, что онъ имлъ цлью останавливаться и въ деревняхъ, и среди инородцевъ. Но вотъ, по размышленіи, въ одной губерніи дали такой отвтъ тюменскому фотографу:

‘Сказанное ходатайство не можетъ быть разршено въ виду того, что фотографіи разршаются только въ городахъ, о чемъ въ просьб не пояснено, и, во-вторыхъ, фотографическія заведенія въ О—ской губерніи имются во всхъ городахъ, кром О—ска’.

Здсь масса недоумній. Во-первыхъ, почему можно снимать фотографіи только въ городахъ и затмъ почему, если существуетъ въ город одна фотографія, то ужъ другой нельзя пріхать даже временно? Наконецъ, въ-третьихъ, можетъ ли вообще фотографъ здить куда нибудь? Вс другіе жители на земномъ шар могутъ, почему же одному бдному фотографу нельзя?

Вотъ какіе появляются вопросы, когда явится переписка о томъ, ‘можно ли нюхать табакъ?’

ДУБИНА И КОРРЕСПОНДЕНТЪ.

Къ исторіи сибирскаго корреспондента, недавно подвергшагося насилію на одномъ завод, ‘Будильникъ’ въ No 14 далъ новую мткую каррикатуру, гд изображенъ корреспондентъ, скованный и приведенный къ заводчику-самодуру. Подъ каррикатурой приведена реплика.

Рабочіе. Вотъ онъ-съ, криспадентъ, какъ вы, хозяинъ, приказали, такъ и сдлано: выскли его и въ кандалы заклепали.

Хозяинъ. Ладно! Ну-ко, брать, криспадентъ, напиши теперь статейку, ха-ха-ха! Пожалуй, не напишешь, а?

Какъ видите, здсь происходитъ усмиреніе дубиной корреспондента!

ЗАБАЙКАЛЬСКАЯ СТАТИСТИКА.

Въ томъ же No телеграмма ‘Будильника’ занесла слдующій курьезъ забайкальской статистики.

Забайкалье. У насъ чудеса творятся! Въ одномъ округ 30 рабочихъ въ 2 недли исправили 613 верстъ проселочной дороги, въ томъ числ до 30 мостовъ!.. Вотъ такъ ‘исправная’ статистика!…

ОБРАЩЕНІЕ КОРРЕСПОНДЕНТА КЪ ДУБИН

У насъ, на Восток, за средствами не постоятъ. Вотъ, напримръ, корреспондентъ изъ Николаевска на Амур, въ газет ‘Владивостокъ’, предлагаетъ какія мры противъ повышенія цнъ на рябчиковъ и жизненные продукты: ‘Въ заключеніе не могу удержаться отъ выраженія сожалнія по поводу отсутствія въ эту зиму дичи въ Николаевск,— восклицаетъ патетически корреспондентъ:— ни рябчиковъ, ни оленины, ни зайцевъ… и куда все это перекочевало,— Богъ всть. За всю зиму видли какую-то пару рябчиковъ и одного зайца, а за пудъ мяса приходится платить 12 рублей! Вотъ почему отсутствіе дичи такъ тяжело отзывается въ кошельк злосчастнаго россіянина, заброшеннаго судьбою въ это дикое и хладное захолустье. Нкоторые пользуются этимъ и затваютъ всевозможны и спекуляціи и живодерство якобы на законномъ основаніи. Но если они живодерствуютъ сознательно, то не мшало бы подйствовать на такихъ лицъ чмъ нибудь боле сильнымъ, чмъ газетная корреспонденція, ибо это артисты такого сорта, что для вразумленія оныхъ мало словъ, а нужно что нибудь въ род… хотя бы дубины’ (!).

Вотъ видите — тутъ уже корреспондентъ требуетъ помощи дубины, но вдь, если допускать везд дубину, то, пожалуй, и противъ корреспондента употребятъ ее. Эхъ! не лучше ли господа совсмъ безъ дубины! Чортъ ее возьми, вдь она о двухъ концахъ!

ЦИВИЛИЗАТОРЪ ХОРОШАГО ТОНА.

Въ No 10 ‘Сибирской Газеты’ помщено слдующее остроумное письмо, рисующее цивилизаторовъ, явившихся вводить въ Сибири цивилизацію ‘хорошаго тона’.

‘Monsieur le rdacteur! Хотя я не солидаренъ съ направленіемъ вашего органа, но, полагая, что печатное слово должно быть доступно всмъ, безъ различія убжденій, какъ средство возстановленія справедливости, позволяю себ просить васъ о напечатаніи нижеслдующихъ строкъ.

‘Съ тъхъ поръ, какъ я открылъ въ гор. Томск увеселительное заведеніе съ двицами хорошаго тона (un asile d’amour tr&egrave,s comme-il-faut), т. е. вотъ уже около 9 мсяцевъ — я подвергаюсь совершенно незаслуженнымъ оскорбленіямъ со стороны какъ сибиряковъ (aborig&egrave,nes), такъ и многихъ пришлыхъ лицъ. Нападки эти, не имя подъ собою солидной почвы, могутъ быть объяснимы лишь тремя причинами: 1) что для сибирскихъ уроженцевъ слово ‘gentilhomme’ — пустой звукъ, 2) что сибирскіе уроженцы, ослпленные смшнымъ мстнымъ патріотизмомъ, не могутъ мн простить моего французскаго происхожденія и 3) что существуютъ въ обществ элементы, которымъ недостаточно написать на своемъ знамени: ‘служи прогрессу родной страны’, но которые желаютъ и предполагаютъ, что могутъ перевернуть вверхъ ногами міръ.

‘Не разъ уже я заявлялъ, что являюсь, вмст съ моими сотрудниками по заведенію, добровольнымъ переселенцемъ въ Сибирь. Я задумалъ это переселеніе еще на верху своей славы, два моихъ товарища — тотчасъ посл того, какъ были присуждены судомъ Парижской исправительной полиціи къ ссылк — одинъ за подлогъ въ исполнительномъ лист, другой — за то, что ради ‘денежныхъ подарковъ’ тысячъ въ 40—60 пустилъ въ трубу ввренное его добросовстности кредитное учрежденіе. Проживая въ этой стран и совершенно сжившись съ нею, мы никогда не раздляли односторонняго, исключительнаго направленія мстныхъ уроженцевъ (aborig&egrave,nes), которые, изъ ложнаго патріотизма, предпочитаютъ собственную грубость, занесеннымъ извн, хорошимъ манерамъ и искусству. Воспитанные въ принципахъ благоразумной свободы, мы никогда — ни въ то время, когда мазали горчицей чужое лицо, ни — когда разъзжали въ нижнемъ бль и двухъ халатахъ по улицамъ, ни — когда подписывались подъ чужую руку на денежныхъ документахъ, ни — когда продавали чужія сбереженія доктору

Струсбергу — никогда, говоримъ, мы не понимали злоупотребленія ею (exc&egrave,s de libert). Кром того, monsieur le rdacteur, я — французскій дворянинъ (je suis un gentilhomme franais!). А вамъ должно быть извстно, что дворянство, соединено съ обязанностями (que noblesse oblige). Вотъ почему, едва явилась у насъ возможность — и, конечно, денежная — открыть общественное заведеніе съ двицами хорошаго тона (un asile d’amour tr&egrave,s comme-il-faut), какъ мы почли своимъ долгомъ сдлать это. Наши недоброжелатели осыпаютъ насъ за это бранью, оскорбленіями и чуть ли не посягаютъ на самую жизнь нашу. Они третируютъ насъ такъ, какъ будто мы дйствуемъ по чужому наущенію, будто мы подкуплены кмъ-то. Торжественно заявляемъ, что это — наглая ложь и клевета. Идея заведенія принадлежитъ намъ и только намъ. Двицы выбраны лично мною или моими сотрудниками. Мы не щадили издержекъ на убранство комнатъ и туалеты: и каждый, кто просмотритъ наши торговыя книги, убдится, что пока мы не получаемъ ничего, кром убытка. Мы не жалуемся на это. Если мы упомянули о потеряхъ, то исключительно для того, чтобы показать, что нами движетъ не корысть, а искреннее стремленіе вывести общественное самосознаніе и мстные нравы съ пути грубости на правильный путь утонченности! Мы — добровольные слуги и таковыми думаемъ умереть. Не боимся мы ни угрозъ (если таковыя будутъ намъ сдланы), ни личныхъ оскорбленій… да вообще — ничего не боимся и ничего не стыдимся! Мы вримъ въ наше призваніе и въ нашу нравственную силу — этого довольно!

‘Agrez, М-r, le grant… etc…

‘Р. T. Mouchard-Volontaire chevalier d’industrie’.

Письмо прелестное! Оно показываетъ, какую цивилизацію покушаются привить въ Сибири. Мы боимся только за первенство, вдь этой цивилизаціи сколько угодно было на Ирбитской ярмарк. Новость разв въ томъ, что никогда не являлась эта цивилизація въ литератур и не показывалась на большихъ улицахъ. Что же мудренаго, что она, вытсненнная изъ мстъ приличныхъ, появилась въ закоулкахъ, на окраин, во всей нагот. Во всякомъ случа отнын ‘Mouchard-Volontaire chevalier d’Industrie явится особымъ типомъ.

Сибирскій Фельетонистъ.

‘Восточное Обозрніе’, NoNo 15 и 16, 1885

СИБИРСКІЕ КАЗУСЫ И АНЕКДОТЫ.

Читайте также: