СЕРЕБРЯНЫЙ КУБОКЪ.
СЕРЕБРЯНЫЙ КУБОКЪ.
Разсказъ П. Ж. Вудхауза.
(Съ англійскаго).
‘Огонекъ‘, No 41, 1915
Серебряный кубок, Вудхаус Пелам, Год: 1915
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Въ этотъ вечеръ мн было какъ-то особенно не по себ.
Мн надолъ Нью-Іоркъ, надоли мои танцы, надолъ весь міръ.
Улицы были запружены публикой, торопящейся въ театры. Мчались автомобили, все было залито яркимъ электрическимъ свтомъ. Мн же были тоскливо и безконечно грустно.
У Гейзенхкйнера по обыкновенію было полно: вс столики заняты и уже нсколько паръ танцовало посреди зала. Оркестръ игралъ ‘Мичиганъ’.
‘Хочу вернуться, хочу вернуться
Въ тотъ край, гд я родился,
Гд не знаютъ грха, гд въ поляхъ стада’.
Я думаю, что если бы автора этихъ строкъ заставить поселиться въ деревн, то онъ обратился бы за помощью къ полиціи. Все же въ мотив были грустныя нотки, говорящія о тоск по родин.
Я отыскивала глазами свободный столикъ, когда ко мн подбжалъ какой-то господинъ. Лицо его были такъ радостно, точно онъ встртилъ свою исчезавшую долгіе годы сестру!
Я сразу угадала въ немъ провинціала. Это было видно по всему — начиная съ выраженія лица и кончая сапогами.
— Да это миссисъ Роксбороу,— воскликнулъ онъ, протягивая мн об руки.
— Что-жъ тутъ удивительнаго?— отвтила я.
— Неужели вы забыли меня?— онъ назвалъ свое имя:
— Меня зовутъ Феррисъ.
— Хорошее имя. Только оно не оставило никакого слда въ коей короткой жизни.
— Мы познакомились и танцовали здсь съ вами, когда я въ послдній разъ прізжалъ въ Нью-Іоркъ.
Это было возможно. Если онъ познакомился со мною здсь, то врно и танцовалъ. Ради танцевъ я и хожу къ Гейзенхеймеру.
— Когда же это было?
— Въ прошломъ году въ апрл.
Эти провинціальные сердцеды незамнимы. Они воображаютъ, что счастливый вечеръ, проведенный когда то съ ними, на всю жизнь останется въ памяти ихъ случайной дамы.
— Да, да, я теперь вспомнила. Васъ, кажется, зовутъ Альджернонъ Кларенсъ?
— Да, нтъ же, мое имя Чарли.
— Извиняюсь. Ну, что жъ, будемъ танцовать?
Мы смшались съ танцующими парами. Что-жъ длать! Если бы къ Гейзенхеймеру пришелъ слонъ и пригласилъ меня на танецъ, я обязана была бы согласиться. А мистеръ Феррисъ очень напоминалъ мн это животное. Онъ былъ добросовстнымъ танцоромъ,— изъ тхъ, которые проходятъ въ танцклассахъ курсъ въ двнадцать уроковъ.
Бываютъ весенніе дни, когда у меня является неудержимое желаніе ухать изъ города. Въ тотъ день утромъ я подошла къ окну, и нжный втерокъ такъ ласково обвялъ меня свжестью полей.
Везд на удинахъ продавали цвты, а въ парк зеленла травка и въ воздух было разлито какое-то острое благоуханіе. Если бы не строгій взглядъ внушительнаго полицейскаго, я бросилась бы на траву и хорошенько повалялась бы на ней.
Но что-то роковое всегда отравляетъ радость жизни. Мы съ Чарли говорили на разныхъ языкахъ.
— Вотъ гд жизнь! Вы часто здсь бываете?— говорилъ мн мой кавалеръ.
— Довольно часто.
Я не сказала ему, что бываю здсь каждый вечеръ и что мн платятъ за это. Мы, профессіональныя танцовщицы, должны скрывать это. Иначе публик показалось бы подозрительнымъ, что именно мы беремъ призъ, серебряный кубокъ на конкурс танцевъ въ конц вечера.
Этотъ призъ, конечно, трюкъ. Я беру его три раза въ недлю: остальные разы торжествуетъ надо мной Мабель Франсисъ. Конечно, призъ можетъ взять каждая, только этого почему-то никогда не случается.
— Шикарный ресторанъ,— продолжаетъ мистеръ Феррисъ.— Я хотлъ бы жить въ Нью-Іорк. Только это теперь невозможно. Недавно умеръ отецъ, и я не могу бросить нашей торговли. Да и дла идутъ у меня прекрасно. И знаете, я недавно женился.
— Женились? Что же вы тогда ходите по ночнымъ ресторанамъ, точно холостякъ? А бдная жена сидитъ дома и думаетъ: ‘гд теперь скитается мой мальчикъ!’ И вамъ не стыдно?
— Да она совсмъ не сидитъ дома. Она тутъ, въ ресторан. Вонъ, наверху…
Я подняла голову. Надъ краснымъ бархатнымъ барьеромъ склонялось грустное женское лицо.
— Что жъ вы ее не развлечете, не потанцуете съ ней?
— Ей и такъ весело. Да и танцуетъ она недостаточно хороши для Нью-Іорка.
Мн захотлось укусить его. Стыдится танцовать со своей женой! Посадилъ ее въ кресло, далъ лимонаду и считаетъ, что этого достаточно.
Музыка заиграла что-то другое. Я оставила его и отправилась на верхъ.
Она сидла, облокотившись на красный бархатъ барьера, и смотрла на танцующихъ. Это была типичная провинціалка, скромно и безвкусно одтая.
Я ршительно взялась за спинку свободнаго стула рядомъ съ ней.
— Можно приссть около васъ?
Она вздрогнула и обернулась. Помолчала, видимо не зная, что отвтить.
— Я только-что танцовала съ вашимъ мужемъ.
— Я видла.
Встртивъ взглядъ ея большихъ темныхъ глазъ, я вдругъ почувствовала, что успокоюсь, только сбросивъ что-нибудь большое и тяжелое на голову идіота, танцовавшаго внизу. Это былъ взглядъ измученной, побитой собаки.
— Милочка, скажите мн, въ чемъ дло?— не выдержала я.
— Я васъ не знаю.
— И не нужно знать. Я часто разсказываю свои неудачи кошк, которая гуляетъ на крыш сосдняго дома. Зачмъ вы пріхали весной въ Нью-Іоркъ?
Она молчала. Потомъ, точно сообразивъ, что ей станетъ легче, подлившись даже со мной, заговорила:
— Это нашъ медовый мсяцъ. Чарли бредить Нью-Іоркомъ и обязательно захотлъ везти меня сюда. Я все не соглашалась. Я чувствовала, что это будетъ очень плохо для меня. Знаете, я до замужества жила въ Радне и тамъ знала одного человка. Его звали Джэкъ Тизонъ. Онъ всхъ, сторонился. И я раньше очень этому удивлялась. Теперь-то и поняла. Онъ тоже проводилъ медовый мсяцъ въ Нью-Іорк и его жена, увидвъ здшнихъ мужчинъ и столичную жизнь, уже не могла помириться съ провинціей.
— Ну, и что же?
— Вернувшись въ Радней, она скоро бросила мужа и ухала одна въ Нью-Іоркъ. А онъ все надется. что она вернется къ нему.
— Надется, что вернется къ нему? Посл двухъ лтъ разлуки?
— Да. И каждый день ходитъ на станцію встрчать ее… А теперь я знаю, что то же самое будетъ и со мной.— Она разрыдалась.
— Возьмите себя съ руки! Не надо же такъ плакать…
— Ахъ, я не могу! Я предчувствовала это. Вдь, я такъ не похожа на здшнихъ жеишинъ. Да и не хочу походить. Я просто хочу жить дома и быть счастливой. А онъ считаетъ, что я недостаточно хороша для него…
Въ этотъ моментъ музыка замолкла и раздался голосъ Иззи Кермана, объявлявшаго о конкурс. Мн надо было итти. И вдругъ блестящая мысль оснила меня.
— Вытрите скорй слезы, напудрите носъ и пойдемте въ залъ.
— Но Чарли не хочетъ танцовать со иной!
— Кром Чарли въ зал есть еще мужчины, если не ошибаюсь. Ну, слушайте…
Иззи объявлялъ присутствующимъ, что дамы должны взять у него по билетику съ номеромъ. Во время танцевъ, вызываемые номера должны уходить изъ круга и, такимъ образомъ, въ конц-концовъ, останется только парочка взявшая призъ.
— Вы тоже попытаете счастья,— сказала я молодой женщин.— Не спорьте. Возьмите себя въ руки и думайте, что вы завоевываете своего Чарли. Приведите себя въ порядокъ. Я иду за билетами.
Внизу я сказала Иззи:
— Дайте мн два билета. Тутъ есть одна провинціалка. Дайте ей танцовать до конца. Пусть повеселится.
Онъ радостно улыбнулся.
— А я-то волновался. Думалъ, вы пропали. Ну, хорошо, хорошо. Вотъ вамъ билеты. Только не спутайте. Вашъ 36-й.
Молодая женщина ждала меня у лстницы. Я порадовалась на нее. Никто бы не подумалъ, что она только что плакала. У двочки была сила воли.
Начались танцы. Иззи выкрикивалъ номера, и залъ понемногу пустлъ. Наконецъ, остались дв пары — я, танцевавшая съ Чарли, и его жена съ какимъ-то господиномъ, котораго я познакомила съ ней.
Чарли старался изо всхъ силъ, но я скоро замтила, что вниманіе публики было приковано не къ нашей пар. Я взглянула на миссисъ Чарли и не удивилась этому. Двочка ожила. Розовая и сіяющая, она была очаровательна. Отъ нея вяло молодостью, здоровьемъ, ослпительной свжестью. Невольно въ душномъ ресторанномъ зал вспомнился живительный воздухъ полей, повяло далекой весной, запахомъ сна. Ей апплодировали.
— Номеръ 10!
Я остановилась.
— Идемте,— сказала я Чарли и быстро повела его на балконъ.
Но удивленный взглядъ Чарли не нашелъ тамъ жены, покорно ожидающей своего господина. Она танцовала, опьяненная успхомъ. Лицо супруга вытянулось.
— Какъ-будто, ваша жена танцуетъ достаточно хорошо для Нью-Іорка?— насмшливо замтила я ему. Бдняга совсмъ растерялся и смущенно обмахивался платкомъ, а я воспользовалась случаемъ и отъискала глазами Иззи. Мы встртились взглядами. У Иззи былъ такой видъ, точно онъ оказался участникомъ ужаснаго преступленія. Я успокоительно кивнула ему головой и обернулась къ Чарли.
— Она взяла призъ, безпомощно пробормоталъ онъ.
— Да, и я совтовала бы вамъ увозить ее скорй изъ Нью-Іорка. Мы говорили съ ней, и она что-то очень горячо разсказывала мн о жен нкаго Джока Тизона, которая бжала отъ своего мужа въ столицу, такъ какъ воздухъ Нью-Іорка отравилъ ея душу.
— Вы, думаете, она могла бы?..— онъ позеленлъ.
— Надо было-бы вамъ послушать, какъ она говорила объ этомъ. Чувствовалось безповоротное ршеніе.
— Завтра же демъ домой.— Его руки тряслись.
— Да, постарайтесь уговорить ее. Да вотъ и она.
Миссисъ Чарли шла къ намъ съ кубкомъ въ рук.
Я ждала ея первыхъ словъ. На ея мст я бы наговорила массу непріятнаго и злого.
— О, Чарли, милый,— сказала она радостно, какъ жаль, что я не съ тобой танцовала!
— Душечка, ты прелесть,— заискивающимъ тономъ отвчалъ ей Чарли.— Воображаю, какъ поражены будутъ дома. Какъ ты думаешь, не ухать-ли намъ завтра съ первымъ поздомъ? Надо же намъ похвастаться домашнимъ…
— О, Чарли!— Двочка сіяла.
Я воспользовалась случаемъ и оставила ихъ вдвоемъ. Иззи давно уже ждалъ моихъ объясненій.
Бдняга такъ волновался, что вмсто словъ издавалъ какіе-то странные звуки. Точно испорченный граммофонъ.
— Вы съ ума сошли,— шиплъ онъ.— Я вамъ, кажется, ясно сказалъ, что вашъ номеръ 36-й.
— Такъ, значитъ, я ошиблась. Перепутала билеты.
Онъ продлалъ нсколько упражненій шведской гимнастики.
— Что же прикажете мн сказать хозяину?
— Ахъ, не все-ли равно, Иззи, вотъ взгляните туда. Разв не стоило пожертвовать серебрянымъ кубкомъ, чтобы сдлать счастливой на всю жизнь вотъ ту нжную парочку? Это ихъ медовый мсяцъ и вы можете сказать хозяину, что я ршила, что онъ обязанъ былъ сдлать имъ свадебный подарокъ.
— Ага,— встрепенулся Иззи,— вы выдали себя! Да хозяинъ моментально выставитъ васъ. Такихъ особъ, какъ вы, найдется сколько угодно. Только кликни кличъ…
— Онъ мн ничего не сдлаетъ, Иззи. А сама ухожу отъ него. Я устала. Мн надолъ вашъ ресторанъ, магазины и Нью-Іоркъ. Я возвращаюсь въ провинцію. Оказывается, любовь къ ней у меня въ крови. Сегодня я окончательно убдилась въ этомъ. Передайте хозяину мои извиненья и привтъ. Если понадобится, пишите мн но адресу: Радней, миссисъ Джэкъ Тизонъ.
At Geisenheimer’s. Статья о рассказе П. Вудхауса в английской Википедии.