Сцены из трагедии ‘Стенька Разин’, Полевой Николай Алексеевич, Год: 1832

 
 Н. А. Полевой Сцены из трагедии 'Стенька Разин' Русская театральная пародия XIX - начала XX века М., 'Искусство', 1976 Представляя читателям несколько сцен из новой романтической трагедии, которою обогатил русскую литературу юный поэт и друг наш, г-н Демишиллеров *, мы должны сказать, что сей трагедии никто еще, кроме нас, друзей поэта, не видал и не знает, может быть, ее десять лет еще никто не увидит вполне, но тем не менее она существует: поверьте нам на слово. Потому об ней должно писать, кричать, спорить. Автор будет по временам рвать из нее клочки и помещать их в журналах, альманахах, дело его сделано, венец надет на его голову! Если потом он отдаст свою трагедию на театр, мы, друзья поэта, постараемся охлопать ее, а если критика станет привязываться и находить в ней не Шиллерово, не Гетево, не Шекспирово творение, но бред, детскую болтовню на ходулях, где перевраны время, характеры, действия,- мы сумеем отвечать и эпиграммою, и бранью, и тем, что 'Стенька Разин' есть трагедия романтическая. Нам могут сказать, что Шекспир и Шиллер писали не так, хотя и были романтики. Вот наш ответ: внутренняя сторона сих поэтов, их духовное я было то же, что у г-на Демишиллерова, и поелику 'только те минуты жизни поэтов, которые выдаются из жизни вседневной, имеют право входить в заколдованный круг их мечтаний', то внешняя форма, эта колея Идеального в пустыне Вещественного, это выражение Бесконечного в Конечном *, эта душегрейка реальных форм *, в коих проявляется дух поэта, была у Шекспира одна, а у нашего поэта другая, и это ничего не значит. Шекспир был мужик, сын мызника, Шиллер - простой подлекарь, но, будь они, как наш поэт, светские люди, т. е. принадлежи они к особой касте писателей, которые трутся в гостиных и говорят по-французски с светскими дамами о погоде, о гуляньях, о модах и пишут стихи в их альбомы, то заговорили бы иначе в своих трагедиях. Кажется, дело ясно. Оно напомнило нам забавный анекдот: во Франции приехали в какое-то селение фуражировать наши казаки и требовали сена. Мэр деревни не понимал ни слова. 'Сена, сена, знаешь, мусье, сена, дай сена!' - повторяли казаки.- 'Saina, saina',- повторял мэр и не понимал. 'Ну, говори после этого, что он не дурак,- сказал наконец начальник каацкого отряда,- ведь сам говорит 'сена', а не понимает!' ДЕЙСТВИЕ III ЯВЛЕНИЕ 7 Берег Волги, вдали видна Астрахань. Два казака: один стоит с пикою, другой лежит подле дерева, подле него бутылка шампанское и два бокала. Второй казак Как разостлался по полю туман! Проходит ночь, и вот на небосклоне Горит Зимцерла * блеском золотым, И сонная река проснулась. Вот Летят певуньи птички, соловей Умолк в тени дубравы. Скоро Перун * ударит вестовой - а ты Все в думу погружен. Первый казак Не в думу - Эхидна сердце губит... Второй казак Отчего, Товарищ милый? Разве жизнь, скажи, Узорчатым ковром не перед нами, Так пышно расстилался, блестит Небесной радуги цветами? Свободны, кровь кипит, волнует слава, И пенится звездистое вино, Мечи звучат призывом на бессмертье, И песнь поэта нас предаст векам! Первый казак Да, золоти мечтами жизнь, Накидывай на костяной скелет Цветы мечтаний, ярких, но бездушных, Мгновенных, будто роза Персистана Или как молний светлая бразда!.. Второй казак Зачем же ты ее разоблачаешь, Мой добрый, но несправедливый друг? Сорви с природы вечный сей покров, Из красок, и цветов, и форм сплетенный,- Что в ней найдешь? Скелет один, Из линий и кругов, как наши кости! Но - здесь его закрыл зеленый лес, Там облекло лазуревое небо, Здесь - солнца пламень, радуга цветов, Там - белые, как девы грудь, снега, Тут - жизнь, в морях вздымался волнами И пеною летя до облаков, Здесь в пламенном Везувии пылая, И - пышен мир, и скрыт его скелет, И радостью освещена могила, Где скрылись в прахе царства и народы!.. Первый казак О юноша! на розовых ланитах Твоих написано: _Надежда_! У меня Морщинами страстей изобразилось Ужасное: _Все суета_! Поверь - _И я в Аркадии родился_ *, и мою Качали колыбель мечты о счастье, И гордые посулы диких дум... Но - всё прошло... Второй казак Нет! дружба не проходит! Как саркофаг египетских царей, Она борьбою утомляет время... Ты все печален? Полно, говори, Отдай унынье сердцу друга!.. Первый казак Да! Моей змеи тебе не отогнать, Но, как дитя беспечное игрушкой, Так ты приветом юности живой И детскою, веселою надеждой Меня утешить можешь... Дай вина! (Содрогаясь.) Дай крови... я хотел сказать... Второй казак Пей, пей Забвенье в нектаре с брегов Луары И позабудь тоску... Первый казак Ее забыть? Да, я забуду: возврати мне все, Все, что погибло, в Вечность пролетело, Как Рейхенбаха волны * в бездну скал, Как пастуха нагорного напевы, Как радости для инокини-девы... Но памятью тяжелой залегли Те дни минувшие в кровавом сердце... Москва, золотоглавая, святая, Ты, древний Кремль, свидетель славных дел, Вы, башни, где двуглавый наш орел, В когтях своих перуны зажигая, Через века так смело пролетел! Все так ли вы, заветные леса, Священною страшите тишиною, Когда средь вас я трепетной стопою Бродил один и - чист, как небеса, Бывал моей неопытной душою? Погасла ты, надежд моих заря... На плаху лечь отступнику отчизны! Могильный холм - потомка укоризны, Проклятием изменнику горя, Обременят - предвестье адской тризны! (Задумывается.) Второй казак Друг! тяжко грудь твоя болит, Бежит тебя покой в бессонной ночи... Но успокойся!.. Пусть твой томный дух Знакомые спокоят песнопенья.. Дай я спою тебе про тихий Дон, Про жизнь твою, про счастье... так ли? Первый казак Пой! КАЗАЦКАЯ ПЕСНЯ Тихий Дон, страна родная, Первых радостей приют, Где свобода золотая, Где мечты мои живут, Где певец, безвестный в мире, Вдохновений тайных ноли, Я вверял несмелой лире, В челноке, на лоне волн, И мечты, и вдохновенье, И любви мой идеал, И в горящем песнопенье Всю природу обнимал! Помню, помню те мгновенья, Как певец героем стал: Саблей - радость вдохновенья, Пулей - лиру заменял, Как в Азовские твердыни С свистом ринулся свинец И в далекие пустыни Мчался юноша певец, На коне, с мечом во длани, Несся вихрем по полям - Громоносным богом брани, Смертью, гибелью врагам! Первый казак Ах! полно, полно... все мне надоело - И песни, и вино, и слава... Второй казак Нет! навек! Навек я ваш, Поэзия святая, И Слава, символ на земле бессмертья, И, жизни цвет, кипящее вино, И ты, Любовь, ты, неба лучший дар! Слышен пушечный выстрел. Первый казак (вскакивая) Тебя ли я внимаю? Ты ли, ты ли, Призывный клич на копья, на мечи? О, как моя вдруг загорелась грудь! О, как она бывалым отдается В моей душе, весть битвы и смертей! Туда, туда! Гремите, барабаны! Взвивайся, конь, и радуйся, булат! ДЕЙСТВИЕ IV ЯВЛЕНИЕ 5 Стенька Разин (на высоком холме) Итак - он мой, сей гордый, пышный град! Ты, Астрахань, Каспийская столица, Ты пленницей у ног моих лежишь, И робко предо мной врата отверзты, Врата, твердыни башен, где Ордынец * Бессильно падал, в прах клонясь челом Пред гордою державою Москвы! Гордись своей победой, сын судеб, О гордый баловень мечей и копий, О Стенька Разин! Вот она, вот слава, Вот Астрахань и Волга... все твое, И - на челе с блестящей диадемой, Хая Астраханский, гордо сядешь ты На древний Золотой орды престол! Что я сказал! Как! Разин и - венец? Безумие слова сии связало, Проклятый их провозгласил язык! Нет! не бывать тебе владыкой Волги, Не восседать на древнем ханском троне, Не посылать полки свои на брань, Не развевать хоругви! Ты - разбойник!.. Чу! слышишь ли? В Москве Иван Великий По мертвом звон в окрестностях разнес?.. Вот - плаха и топор... и Стенька Разин, Закованный, идет в толпе народа, И вран летит, почуя мертвеца, И буйная слетела голова, И клир ему провозгласил проклятье!.. О, страшно! Хлад по жилам пробежал, Могила... нет могилы: чрево врана И волка пасть могила для меня... Я перешел за грань греха и смерти, Я исключен из общества живых - И на моем возвышенном челе Наклеймена позорная печать! Нет! я не дам вам буйной головы! Нет! не отдам в позор безумной черни Ни имени, ни памяти моей, Пока не поалеют Волги воды, Пока в Москве ударом громовым Не грянет весть: 'Нет Астрахани!' Так: Нет Астрахани! Меч и огнь! придите... (Стреляет из пистолета, является Есаул.) Сравнять с землей, повесить Воеводу, Богатства вам! Есаул уходит. Теперь ликуй, душа! Смотри: вот он, вот светоч погребальный Идет, горит, и - адом запылал, И Каспий изумился седовласый, И смутно он на Астрахань глядит, И труд веков погиб... Есаул входит. Что? Есаул Все горит! Безумная рыкает Эвменида *, Скрежещет смерть, хохочет ад... Стенька Разин Иди! Все решено, все кончено! Навек Я в летопись вписал пожаром имя, И Разин станет рядом с Геростратом *, Нерона * станет выше не стыдясь: Когда пылал державный, вечный Рим, Он думал оправдать себя, безумец, А я - я весь позор себе беру!.. Ф. ДЕМИШИЛЛЕРОВ (1832) Комментарий УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ: 'А' - журнал 'Артист' AT - Александрийский театр 'Б' - журнал 'Будильник' 'Бр' - журнал 'Бирюч' 'БВ' - газета 'Биржевые ведомости' 'БдЧ' - журнал 'Библиотека для чтения' 'БТИ' - 'Библиотека Театра и Искусства' 'ЕИТ' - 'Ежегодник Императорских театров' 'ЗС' - 'Забытый смех', сборник I и II, 1914-1916 'И' - журнал 'Искра' 'ИВ' - 'Исторический вестник' 'КЗ' - А. А. Измайлов, 'Кривое зеркало' 'ЛГ' - 'Литературная газета' 'ЛЕ' - 'Литературный Ералаш' - отдел журнала 'Современник' MT - Малый театр 'МТж' - журнал 'Московский телеграф' 'HB' - газета 'Новое время' 'ОЗ' - журнал 'Отечественные записки' 'ПИ' - 'Поэты 'Искры', под редакцией И. Ямпольского, Л., 1955 'РП' - журнал 'Репертуар и Пантеон' 'РСП' - 'Русская стихотворная пародия', под ред. А. Морозова, М.-Л., 1960 'С' - журнал 'Современник' 'Ср' - 'Сатира 60-х годов', М.-Л., 1932 'Сат' - журнал 'Сатирикон' 'Т' - журнал 'Театр' 'ТиИ' - журнал 'Театр и Искусство' 'ТН' - 'Театральное наследие', М., 1956 ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства 'Э' - 'Эпиграмма и сатира', т. I, М.-Л., 1931 Н. А. ПОЛЕВОЙ СЦЕНЫ ИЗ ТРАГЕДИИ 'СТЕНЬКА РАЗИН' Впервые - 'Новый живописец общества и литературы' Н. Полевого (ч. 2, М., 1832, стр. 210) в составе пародийного альманаха 'Поэтическая чепуха, или Отрывки из нового альманаха 'Литературное зеркало'. Подпись: Ф. Демишиллеров. Пародия направлена против крайностей романтической драмы. Объект пародии был ясен современникам. Белинский указывал, что она направлена против драматургии А. С. Хомякова (в частности, пьесы 'Ермак') : 'Стихи Разина ничем не хуже стихов 'Ермака', можно даже подумать, что те и другие писаны одним и тем же лицом'. О драмах Хомякова он писал: '...их назначение - апофеоза старой Руси... 'Ермак' - совершенно классическая трагедия... в ней казаки похожи на немецких буршей, а сам Ермак - живая карикатура Карла Моора...' (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. VIII, М., 1954, стр. 462-463). Предисловие - пародирует основные понятия романтической философии (Шеллинга) в истолковании Киреевского. Демишиллеров - от франц. demi - половина, т. е. Полушиллеров. Идеальное в Вещественном, Бесконечное в Конечном - основные понятия философии Шеллинга. Эта душегрейка реальных форм - пародируется известное определение поэзии Дельвига, данное Киреевским. Белинский писал, что Киреевский 'прославил себя... душегрейкой новейшего учения' (И. В. Киреевский, Поли. собр. соч., т. II, М., 1911, стр. 31, В. Г. Белинский, т. IX, стр. 148). Зимцерла - псевдобожество древних славян в русской поэзии XVIII в. (отождествляется с Авророй и Флорой). Перун - у древних славян верховный бог грома и молнии, здесь - удар часов, пародирует псевдославянскую стилистику романтической драмы. И я в Аркадии родился - цитата из стих. Шиллера 'Покорность провидению' в переводе М. Дмитриева. Рейхенбах - водопад в Швейцарских Альпах. Ордынец - хан Золотой Орды. Эвмениды (греч.) - богини мести, преследующие клятвопреступников и убийц. Герострат - древний грек, чтобы прославиться, сжег храм Артемиды в Эфесе (356 г. до н. э.). Нерон - римский император, по преданию, поджегший в 64 г. Рим.