Н. А. Лейкинъ.
Н. А. Лейкинъ.
Мученики охоты.
Мученики охоты.
Юмористическіе разсказы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.
САНИТАРЪ.
САНИТАРЪ.
Санитар, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 5 минут(ы)
У подъзда чистенькаго одноэтажнаго деревяннаго домика одной изъ дальнихъ улицъ Петербургской стороны остановилась извозчичья пролетка. Сдокъ, пожилой мужчина съ казенной гладкобритой физіономіей и скудной растительностью только на скулахъ, не слзалъ съ пролетки, а махалъ руками по направленію къ окнамъ и кричалъ:
— Ксенія Васильевна! Василиса! Дти! Петенька! Да оглохли вы, что-ли? Ахъ, Боже мой, никого не видать! Извозчикъ, сойди съ козелъ и позвонись въ колокольчикъ у воротъ или у подъзда. Вдь вотъ черти! Когда не нужно, вс у оконъ торчатъ, а тутъ какъ на зло никого не видать. Митрофанъ! Дворникъ! Кричи, извозчикъ, Митрофана. Я самъ не могу. У меня горло осипши. Ну, чувствую, что простужаюсь! отчаянно махнулъ онъ рукой.
Извозчикъ началъ слезать съ козелъ, но у одного изъ оконъ уже появилась голова женщины.
— Не надо, извозчикъ. Увидали ужъ меня. Сейчасъ выйдутъ, остановилъ его сдокъ.— Ксенія Васильевна, да выгляни ты хоть въ фортку-то! крикнулъ онъ опять и сдлалъ жестъ рукой.— Фу, даже зубы отъ лихорадки стучатъ! Да и какъ тутъ не стучать! Въ эдакій холодъ ледяную ванну принялъ.
Изъ фортки выставилась голова среднихъ лтъ женщины.
— Что съ тобой? спросила она.
— Маленькое несчастіе случилось. Вышли пожалуйста сюда поскорй кухарку Василису, да пусть она доску съ собой захватитъ какую-нибудь или хоть желзный противень, отвчалъ сдокъ.
— Да что-жъ ты не сходишь съ пролетки-то? Ахъ ты, Господи! Ногу сломалъ, что-ли? допытывалась женщина.
— Посл, матушка, посл! Вышли скорй кухарку съ желзнымъ листомъ!
Въ нсколько секундъ изъ подъзда на улицу выбжали и жена сдока, и дти, и какая-то старуха, и кухарка съ противнемъ. Вс спрашивали: въ чемъ дло?
— Несчастіе! Въ помойную яму провалился по поясъ, отвчалъ сдокъ.— Осматривалъ въ санитарномъ отношеніи домъ купца Перетеркина, ползъ на люкъ и провалился.
— Только этого недоставало! всплеснула руками жена.— Не доведетъ тебя до добра эта санитарщина! Вс люди какъ люди, а ты словно ошаллый какой-то! Ну, зачмъ тебя понесло на помойную яму? Неужто нельзя было издали посмотрть! Сходи внизъ-то хоть съ линейки.
— Какъ сходить, коли мн еще нужно портфель съ казенными бумагами спасти! Я вдь вмст съ портфелемъ провалился. Захватилъ изъ должности бумаги и вдругъ вздумалъ по дорог домой освидтельствовать дворъ купца Перетеркина. Держи, Василиса, противень. Вотъ такъ…— проговорилъ сдокъ и столкнулъ на противень своей ногой портфель, стоявшій на пролетк.— Ну, теперь осторожнымъ манеромъ тащи его въ печку для просушки. Да смотри не сожги у меня!
— Ахъ, папенька, да вы въ одной калош! Гд-же у васъ другая-то? крикнулъ сынъ-гимназистъ.
— Да тамъ въ помойной ям и осталась. Портфель-то мы выловили, а калошу такъ и не могли найти. Впрочемъ, дворникъ общалъ поискать еще, и ежели найдетъ, то принесетъ, далъ отвтъ отецъ, сходя съ дрожекъ.— Боже мой, какъ ко мн все прилипло, а сапоги такъ полны полнешеньки, какъ ведра, и я еле ступать могу.
Послдовали ахи, охи, и процессія направилась въ квартиру. Впереди всхъ кухарка несла подмоченный портфель съ казенными бумагами на противн.
— Погоди, господинъ санитаръ, достанется теб завтра за бумаги отъ начальника, поддразнивала мужа жена.
— Богъ милостивъ. Какъ-нибудь высушимъ, а потомъ я ихъ буду дезинфектировать карболовой кислотой и надушу духами, отвчалъ мужъ, снимая съ себя въ прихожей пальто.
— Фу, вонь какая отъ тебя!
— Душечка, какъ-же не быть вони-то! Ежели-бы ты видла какая помойная яма-то. Боле года не чищена. Хуже Авгіевыхъ конюшенъ.
— Не подходи, не подходи ко мн! Еще цловаться въ эдакомъ вид къ жен лзетъ! Раздвайся скорй здсь въ прихожей, а то вс полы наслдишь. Ахъ, какъ-бы я желала, чтобы тебя начальникъ проучилъ хорошенько за бумаги! Авось, тогда съ тебя вся эта санитарная блажь свалилась-бы. Вдь ты живешь на помойныхъ ямахъ!
— Начальникъ, душечка, не такъ глупъ какъ ты. Онъ очень хорошо понимаетъ, что я хлопочу для блага цлаго Петербурга, а слдовательно и для него самого. Вдь теперь весна, все растопило, міазмы въ двое-трое сильне дйствуетъ. Въ каждое окно лзетъ либо тифъ, либо дифтеритъ, либо оспа, такъ надо-же позаботиться о санитарныхъ условіяхъ столицы. Я не буду заботиться, другой не будетъ, такъ что-же изъ этого выйдетъ? Ужъ и такъ мы захлебнулись въ клоакахъ, подавились нечистотами. Какъ мн снять сапоги? Петенька, возьмись-ка ты руками за сапоги мои. Посл вымоешь руки.
— Не смй, Петенька! Какъ онъ съумлъ самъ выпачкаться, такъ пускай самъ и отчищается! крикнула жена.— Удивляюсь, какъ тебя не гонятъ дворники со дворовъ, какое ты имешь право тревожить домовладльцевъ? Кмъ ты уполномоченъ осматривать ямы? Вдь ты въ: дум не служишь. Вотъ надошь ты дворникамъ, тебя и поколотятъ!
— Пожалуйста оставьте! Чиновника-то съ орденомъ на ше? Я нарочно орденъ одваю, чтобы ко мн были почтительны дворники, отвчалъ мужъ и прибавилъ:— Чмъ-бы ругаться-то да попрекать мужа, приготовила-бы мн лучше чего-нибудь теплаго напиться. Я весь дрожу.
— Нечего привередничать. Выпьешь передъ обдомъ водки и согрешься. Но предупреждаю, пока ты не обмоешься и не выдохнешься, я тебя и за столъ не пущу.
Сапоги были кой-какъ сняты, брюки тоже и мужъ отправился въ комнаты.
— Пусть Василиса все это въ корыт помочитъ вмст съ срной кислотой, сказалъ мужъ.
— Одежду-то? Такъ что-же изъ нея будетъ? Вдь она вся развалится отъ срной кислоты.
— А, что я! Дйствительно нельзя. Ну, такъ въ мыльной вод пополамъ съ карболькой. Достань мн, душечка, поскорй чистое блье.
— Да теб всему обмыться прежде надо. Фу, всю квартиру провонялъ! Другихъ отъ заразы спасаешь, а своимъ въ домъ заразу вносишь.
— Открой скорй вс вентиляторы въ комнатахъ — вотъ и освжится воздухъ.
— Чтобъ квартиру выстудить? Благодарю покорно. Дрова-то нынче почемъ? Вотъ тоже хоть-бы съ этими вентиляторами! Дти отрепаными ходятъ, въ худыхъ сапожонкахъ, а онъ въ каждой комнат вентиляторъ устроилъ на свой счетъ.
— Свжій воздухъ прежде всего. И какъ-же безъ вентиляторовъ, ежели ихъ теперь вс длаютъ?… Придетъ развитой человкъ къ теб въ квартиру и вдругъ вентиляціи нтъ. Осудитъ.
— Молчать! Мойте вашу голову.
— Я не головой провалился въ яму, а ногами и только по поясъ. Обидно вотъ, что балыкъ въ помойной ям потерялъ, жалобнымъ тономъ говорилъ мужъ.— А какъ-бы хорошо было теперь посл водки-то балычкомъ… Балыка кусокъ я теб несъ въ подарокъ. Впрочемъ, Перетеркинскій дворникъ сказалъ, ежели онъ его найдетъ…
— Да вы съ ума сошли? Кто-же будетъ изъ помойной ямы балыкъ сть? Лентъ мн купили на шляпку?
— Купилъ, но…
— Что? Тоже въ помойной ям потеряли?
— Нтъ, ленты цлы. Он въ портфел. Какъ возможно, чтобъ терять!
— Ахъ, Создатель! Вы, Михайло Семенычъ, совсмъ дуракъ! Такъ куда-же теперь ленты изъ портфеля годятся? Вдь портфель-то былъ въ помойной ям.
— Ну, какъ-нибудь вымыть можно. Да ужъ не доколачивай меня, другъ мой, и такъ горько! Въ самомъ дл я немного побаиваюсь, какъ-бы мн за казенныя-то бумаги не досталось, что я ихъ подмочилъ. Тамъ дв меморіи его превосходительства. Это истинное несчастіе! Три двора обошелъ благополучно, а на четвертомъ — трахъ! и сверзился. Но я такъ не оставлю! Купецъ Перетеркинъ за гнилыя доски на люк жестоко поплатится! Высохнутъ-ли къ завтраму сапоги-то? У меня всего одни и есть.
:— Завтра воскресенье, въ должность нейдти и ты можешь дома посидть.
— Нтъ, другъ мой, невозможно. Завтра, въ виду свободнаго отъ службы времени, я поршилъ осмотрть не мене шести дворовъ. У Семистволова, говорятъ, такъ на двор люки переполнены, что вонъ выливается содержимое.
— Тьфу ты! плюнула жена.— Да неужто ты не можешь говорить о чемъ-нибудь другомъ, кром ямъ и люковъ! Я думала тебя сегодняшній случай хоть немного образумитъ.
— Напротивъ. Я горжусь сегодняшнимъ случаемъ! Горжусь, что пострадалъ за идею, торжественно хлопнулъ себя въ грудь мужъ, выходя изъ-за алькова спальной, уже облеченный въ халатъ.— Этотъ случай запечатллъ мое имя въ скрижали списка друзей человчества!
— Ахъ ты несчастный, несчастный! покачала головой жена.— Вотъ ужъ подлинно говоритъ пословица, что охота пуще неволи! Иди, юродивой, пей водку скорй, грйся, а то заболишь завтра да околешь, такъ вдь мы сиротами-то безъ пенсіона останемся, а не ты, прибавила она и сердито толкнула мужа въ спину по направленію къ обденному столу.