Самоубийство на улице Четвертого Сентября, Фери Жорж, Год: 1893 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 8 минут(ы)

Самоубійство въ улиц Четвертаго-Сентября.

Разсказъ Жоржа Фери.

I.

Господинъ де-Карлемонъ слыветъ за человка ничмъ не занятаго, за одного изъ.тхъ праздношатающихся людей, которые вчно ищутъ удовольствій, вся жизнь которыхъ есть лишь длинный рядъ приключеній, — тхъ людей, которые съ легкимъ сердцемъ никогда не испытали серьезной любви потому, что она отняла бы у нихъ слишкомъ много времени. Во всемъ онъ поддается только своимъ капризамъ. Встрча съ хорошенькою женщиной зажигаетъ цлый пожаръ въ его душ, но пожаръ этотъ ничто иное, какъ вспышка соломы, и угасаетъ онъ самъ собою.

Мсяца три назадъ, около четырехъ часовъ дня, де-Карлемонъ переходилъ улицу Ришелье, гд и увидалъ даму, которая сразу привлекла его вниманіе изяществомъ фигуры. Встрчавшіеся ей прохожіе оглядывались на нее, слдовательно, она, должно быть, хорошенькая. Де-Карлемонъ поспшилъ обогнать ее и заглянуть ей въ лицо. Издали стройность незнакомки общала многое, вблизи — все общанное оказывалось вполн осуществленнымъ. Ротъ былъ прелестный, глаза пламенные, цвтъ лица чистоты поразительной.

Молодая женщина не подозрвала, повидимому, что за нею слдятъ. Она повернула за уголъ улицы Четвертаго-Сентября и скоро исчезла въ воротахъ одного дома. Де-Карлемонъ поджидалъ ее нкоторое время и, такъ какъ она долго не выходила, поршилъ, что здсь она и живетъ. Оставалось узнать, кто она, въ виду того, что де-Карлемону она ршительно понравилась. Такого рода справки навести не долго въ Париж, особливо тому, кто знаетъ средство развязать языкъ привратниц. Де-Карлемону потребовалось не боле четверти часа времени и одного полуимперіала расходовъ, чтобъ узнать, что молодая женщина живетъ дйствительно въ этомъ дом, что она замужемъ и что мужъ ея служитъ въ одной банкирской контор.

— А какого вы мннія о ней?— спросилъ де-Карлемонъ.

— О, это очень хорошая женщина, очень миленькая, очень кроткая. Мужъ получаетъ, кажется, довольно хорошее жалованье. Она рдко выходитъ изъ дому, у нихъ почти никто не бываетъ и ничего дурного о ней не слышно.

Я уже сказалъ, что о Карлемон сложилось такое мнніе, будто онъ не способенъ полюбить. Врно ли оно было? До этой встрчи онъ и самъ не предполагалъ, что въ его сердце можетъ запасть сколько-нибудь продолжительное чувство. Пришлось, однако же, сознаться, что съ перваго взгляда эта молодая женщина произвела на него сильное впечатлніе, что ему страстно хотлось бы увидать ее опять, и хотя онъ повторялъ себ: ‘Пустяки все это, не боле, какъ капризъ!’ — въ такомъ желаніи крылось нчто боле серьезное, чмъ мимолетная прихоть, въ немъ сказывалась почти настоящая, любовь.

Достоврно, впрочемъ, одно, что де-Карлемонъ въ теченіе нсколькихъ дней много разъ проходилъ мимо дома улицы Четвертаго-Сентября, и заводила его туда не какая-нибудь случайность, ея собственная, вполн сознательная воля. Такое постоянство было вознаграждено: въ одинъ прекрасный день онъ увидалъ, какъ молодая женщина вышла изъ дому.

Де-Карлемонъ — человкъ благовоспитанный и вполн приличный. Онъ отлично сознавалъ, что нельзя ни съ того, ни съ сего подойти къ интересовавшей его женщин, что это было бы очень дерзко и крайне грубо. Онъ ограничился тмъ, что пошелъ слдомъ за нею.

Влюбленнымъ сама судьба покровительствуетъ. Молодая женщина направлялась по улиц Риволи черезъ дворъ Лувра на ту сторону Сены и очутилась среди цлой сутолоки экипажей. Испуганная готовыми нахать на нее лошадьми омнибуса, она вскрикнула. Карлемонъ быстро схватилъ ея руку и помогъ выбраться на тротуаръ.

— О, какъ я испугалась!— проговорила незнакомка и улыбкой поблагодарила де-Карлемона.

— Волненіе сдлало васъ только еще боле очаровательною,— сказалъ онъ.

Отъ такой нсколько рзкой любезности молодая женщина сильно покраснла и продолжала свой путь, не отвтивши ни слова.

Де-Карлемонъ понялъ, что она оскорбилась, и хотлъ извиниться. Онъ догналъ ее и,— странное дло!— этотъ парижанинъ, потерявшій счетъ своимъ приключеніямъ, знавшій, при всей своей вжливости, что смлость бываетъ порою необходима, на этотъ разъ не нашелся сказать ничего, кром одного слова: ‘простите’, и, снявши шляпу, остановился, пропустивъ мимо себя молодую женщину.

II.

Дни проходили за днями.

Де-Карлемонъ не разъ возвращался въ улицу Четвертаго-Сентября и подолгу простаивалъ передъ знакомымъ ему домомъ. Не могло быть сомннія въ томъ, что сердце непостояннаго парижанина увлечено не на шутку. И молодая женщина, съ своей стороны, не могла не замтить его частыхъ появленій.

Разъ утромъ, когда она вышла изъ дому, на улиц Друо къ ней подбжалъ мальчишка и подалъ письмо. Она машинально взяла его. Потомъ, одумавшись, хотла вернуть мальчика и возвратить ему письмо, но тотъ уже скрылся. Очень удивленная и немного встревоженная, она вернулась домой и прочла письмо, въ которомъ было написано:

‘Милостивая государыня!

‘Я знаю, кто вы, и знаю также, что моя любовь къ вамъ безнадежна. И, слдовательно, признаться въ ней — единственное мн утшеніе. Простите, что въ этомъ я не въ силахъ былъ отказать себ. Я всегда готовъ исполнить всякое желаніе ваше и величайшимъ счастьемъ для меня было бы оказать вамъ услугу, при какихъ бы то ни было обстоятельствахъ и въ чемъ бы таковая ни заключалась.

Пьеръ де-Карлемонъ’.

Ниже де-Карлемонъ написалъ свой адресъ.

Отвта молодой человкъ не ждалъ, разумется, но слегка надялся на что-то въ будущемъ, мечталъ о возможности маленькаго романа, составлялъ различные планы, въ которыхъ молодая женщина занимала первое мсто.

На слдующій день де-Карлемонъ былъ вызванъ телеграммой къ больному отцу и около мсяца пробылъ въ провинціи.

III.

Забылъ ли онъ молодую женщину за это время?

На это я не съумю отвтить.

На другой день по его возвращеніи, часу въ первомъ, слуга доложилъ, что какая-то дама настоятельно желаетъ его видть.

— Какого сорта дама?— спросилъ де-Карлемонъ.

— Не могу знать, сударь. Повидимому, она сильно взволнована. Здсь, кажется, никогда не бывала.

— Хорошенькая?

— Хорошенькая, сударь. И, должно быть, чмъ-нибудь очень разстроена. Горе на лиц написано.

— Хорошо, попроси ее въ гостиную.

Это была молодая женщина улицы Четвертаго-Сентября. Очень хорошенькая, несомннно, но, какъ врно сказалъ слуга, на лиц ея отражалось тяжелое страданіе. Когда появился де-Карлемонъ, она подошла къ нему и тихимъ, обрывающимся голосомъ проговорила:

— Вы помните письмо, которое мн писали?… Вы говорили въ немъ, что счастливы были бы оказать мн услугу, при какихъ бы ни было обстоятельствахъ… Такъ вотъ теперь… вы можете насъ спасти!

Де-Карлемонъ не сразу пришелъ въ себя отъ удивленія. Сомннія не могло быть въ томъ, что не по доброй вол явилась сюда, была здсь эта женщина. Что же такое случилось, какое страшное несчастье заставило ее побороть всякій стыдъ и ршиться придти предлагать ему себя?

Я говорилъ въ начал, что Карлемонъ — легкомысленный человкъ, но онъ и честный человкъ также. А, впрочемъ, возможно и то, что страсть его къ этой женщин успла погаснуть и онъ не хотлъ вновь разжигать ее. Какъ бы то ни было, онъ понялъ, что передъ нимъ несчастное существо, что тутъ приносится страшная жертва и что преступленіемъ было бы принять подобную жертву. Онъ забылъ о красот постительницы: въ эту минуту дло шло не объ удовлетвореніи прихоти, а о томъ, чтобы помочь въ несчастьи. Онъ взялъ об руки молодой женщины и сказалъ:

— Если вы пришли сюда, то несомннно вамъ грозитъ какая-то ужасная опасность, такъ какъ не могу же я обольщаться предположеніемъ, будто въ вашемъ сердц есть мсто для любви ко мн. Такъ позвольте же прямо вамъ сейчасъ сказать, успокоить васъ, что я счелъ бы себя послднимъ изъ негодяевъ, если бы, убдившись, что васъ завело ко мн несчастье, я подло воспользовался такимъ случаемъ. Забудьте мое признаніе въ любви и врьте, что въ настоящую минуту я хотлъ бы быть вашимъ другомъ. Скажите мн всю правду: что случилось съ вами?

Деликатность де-Карлемона глубоко тронула молодую женщину, и въ порыв признательности она проговорила:

— Благодарю!

Яркая краска залила ея щеки. Въ одну минуту лицо ея преобразилось, теперь оно сіяло радостью.

— Вы сказали, что я могу спасти васъ,— продолжалъ де-Карлеманъ,— что нужно сдлать?

Она какъ будто колебалась нсколько, потомъ быстро заговорила:

— Да, наша участь въ вашихъ рукахъ… Если вы захотите, мой мужъ не будетъ опозоренъ, не убьетъ себя, и я останусь жива… Вдь, умри онъ — и я умру.

— Вы очень любите его?

— Я-то люблю-ли?…Такъ люблю, что для спасенія его не задумалась собою пожертвовать и къ вамъ пришла… Да, люблю его, люблю даже посл его проступка, посл того, какъ онъ нарушилъ вс данныя мн клятвы, и когда его вина губитъ насъ, я чувствую, что не въ силахъ буду жить безъ него!

— Какой же проступокъ онъ совершилъ?

— О, несчастный онъ… Онъ страстный игрокъ… И эта страсть довела его до…

У бдной женщины не хватило духу выговорить сразу.

— Довела до подлога,— продолжала она.— А, если бы вы знали, что я выстрадала съ тхъ поръ, какъ узнала, что онъ играетъ, пропадаетъ по клубамъ, честью своею рискуетъ за картами… И всего ужасне было сознаніе, что играетъ онъ ради меня. Онъ любитъ меня и желалъ бы окружить меня довольствомъ, роскошью, богатствомъ. Сдлать это на его жалованье нтъ никакой возможности… Тогда онъ пустился въ игру.

Чмъ дальше шелъ разсказъ, тмъ прерывисте становился голосъ молодой женщины.

— Я много разъ пыталась остановить его, умоляла не ходить въ игорные дома, откуда онъ возвращался блдный, разстроенный, съ глазами, полными слезъ, проигравшись въ конецъ… Я увряла его, что вполн довольна нашею скромною жизнью, что ничего мн не нужно, кром его любви… Но онъ былъ уже на такомъ скользкомъ пути, на которомъ нтъ возврата… Онъ занималъ деньги у нашихъ родныхъ, у своихъ пріятелей, и проигрывалъ, постоянно проигрывалъ… Тогда…

— Ну, и что же потомъ?— спросилъ де-Карлемонъ.

— Вы угадываете, конечно… Онъ совсмъ потерялъ голову и, такъ какъ денегъ на игру достать уже негд было, такъ какъ наши средства были окончательно истощены и занять больше не у кого, онъ укралъ… И захватилъ онъ ваши деньги..

— Мои деньги?— спросилъ де-Карлемонъ растерянно.

— Да, ваши деньги… Мой мужъ служитъ въ банкирской контор братьевъ Бланшаръ, гд хранятся ваши фонды… Мой несчастный мужъ скралъ чековую книжку, выписалъ нужную ему сумму и поддлалъ вашу подпись, которую видалъ много разъ. Получить деньги онъ попросилъ одного изъ пріятелей.

Де-Карлемонъ скоро оправился отъ изумленія, раздумывая о необычайной странности случая, роковымъ образомъ приведшаго къ нему хорошенькую женщину, которую онъ не думалъ никогда уже встртить.

— Правда, мои деньги есть на текущемъ счету у Бланшаровъ,— сказалъ онъ, помолчавши немного.— Не можете ли вы сказать, какъ велика сумма, взятая вашимъ мужемъ?

— Шесть тысячъ франковъ.

— Какъ же вамъ-то онъ сообщилъ объ этомъ?

— Пріятель, помогавшій ему въ этомъ дл, арестованъ за многочисленные противузаконные поступки, онъ-то и выдалъ моего мужа… Вчера, когда онъ пришелъ въ контору, г. Бланшаръ позвалъ его къ себ, сталъ разспрашивать… Мужъ далъ, повидимому, удовлетворительныя объясненія, заврилъ, что все это не боле, какъ клевета, но, вернувшись домой, признался мн во всемъ… Тутъ же онъ сказалъ мн ваше имя… И надо же было, чтобы захватилъ онъ ваши, именно ваши деньги!… ‘Я погибъ,— сказалъ онъ мн,— обратятся теперь къ г. де-Карлемонъ и откроется, что подпись на чек подложная’… Какъ передать вамъ мое отчаяніе! Все существованіе наше рушилось въ ужасающую грязь. О, какая мучительная ночь! Что предпринять? Гд добыть шесть тысячъ франковъ? Мужъ метался по комнат, рвалъ на себ волосы, повторялъ, что ничего ему больше не остается, какъ покончить самоубійствомъ… Я вспомнила про ваше письмо и сказала мужу: ‘У меня есть подруга дтства, она, наврное, не откажется помочь намъ, я пойду къ ней!’

Молодая женщина страшно поблднла и, лихорадочно, съ ршимостью отчаянія, продолжала:

— И вотъ я пришла сюда… Видите, сопротивленіе мое не привело ни къ чему, я вынуждена сдаться, мн суждено было очутиться въ вашей власти… О, я знаю, насколько ужасно то, что я длаю, я знаю, что мерзость это… Но я должна спасти мужа, должна помшать его самоубійству!

Въ то время, какъ несчастная, обезумвшая женщина высказывала эти тяжелыя признанія, де-Карлемомъ глубоко задумался.

— Сударыня,— заговорилъ онъ, наконецъ,— идите вы къ вашему мужу. Черезъ нсколько минутъ я буду у васъ. Я скажу, что, извщенный Бланшарами о его дурномъ поступк, я собралъ и навелъ справки о вашемъ муж, узналъ, что онъ былъ жертвою страсти къ игр, и что если онъ дастъ слово никогда больше не играть, я готовъ простить ему, готовъ заявить, коли то потребуется, что чекъ подписанъ мною.

— О, какъ вы добры!— воскликнула молодая женщина.— Сможемъ ли мы когда отблагодарить васъ?

На лиц де-Карлемона скользнула улыбка.

— Вы дали мн случай убдиться въ томъ, что я немного лучше, чмъ думалъ о себ, — сказалъ онъ, — а за это стоитъ принести маленькую жертву.

IV.

Часъ спустя де-Карлемонъ подходилъ къ знакомому дому въ улиц Четвертаго-Сентября.

Тамъ тснилась довольно большая толпа людей. Вс, казалось, были взволнованы, говорили о какомъ-то несчастьи, о преступленіи.

Де-Карлемонъ началъ разспрашивать, потомъ поднялъ глаза на домъ, передъ которымъ все разросталась толпа, и поблднлъ.

Въ этомъ дом жила та хорошенькая женщина, что приходила къ нему всего часъ назадъ.

Де-Керлемонъ предложилъ еще нсколько вопросовъ, протснился впередъ и узналъ, наконецъ, что одинъ изъ жильцовъ дома выбросился изъ окна и убился до смерти.

Охваченный тревогой, молодой человкъ бросился къ двери и вошелъ въ домъ. На лстниц была давка. Вдругъ послышались голоса.

— А, вотъ и полицейскій приставъ!

Явился чиновникъ полиціи для производства установленнаго дознанія.

Де-Керлемонъ обратился съ вопросомъ къ швейцару и, узнавши, въ чемъ дло, быстро взбжалъ на лстницу. На площадк пятаго этажа онъ очутился передъ группой изъ нсколькихъ человкъ, суетившихся вокругъ молодой женщины, лежавшей на полу въ глубокомъ обморок. То была недавняя гостья де-Карлемона.

Не трудно было угадать подробности только что разыгравшейся драмы.

Въ то время, какъ жена отправилась къ де-Карлемону, мужъ воспользовался ея отсутствіемъ и ршилъ покончить съ собою. Онъ открылъ окно и бросился на мостовую. Когда несчастная вернулась домой, было уже поздно. Скрыть отъ нея страшное событіе не оказывалось никакой возможности, и она упала безъ чувствъ въ нервномъ припадк.

‘Бдняжка!’ Дрожь пробжала по тлу де-Карлемона. Въ голов пронеслась мысль, что онъ могъ воспользоваться самопожертваніемъ молодой женщины, и тогда ему представилась эта несчастная переживающею жестокія мученія напрасно принятаго на себя позора, раскаянія въ безполезномъ паденіи.

‘И выходитъ,— думалъ онъ про себя,— что хорошо бываетъ поступить великодушно!’

Въ то время, какъ одинъ изъ жильцовъ дома сообщалъ ему кое-какія подробности, де-Карлемонъ прошелъ въ квартиру самоубійцы, дверь въ которую оставалась отворенною. На виду лежащая на стол бумага тотчасъ же привлекла его вниманіе. Онъ взялъ ее и прочелъ нижеслдующія строки:

‘Я укралъ деньги. Возвратить присвоенную сумму не имю возможности. Меня должны арестовать, и я убиваю себя. Прошу мою бдную, дорогую жену простить мн все причиненное ей мною горе. О ней моя послдняя мысль’.

— Поздно пришелъ я, чтобы спасти его,— проговорилъ самъ себ де-Карлемонъ,— но я могу, по крайней мр, спасти честь его и имя, которое онъ оставилъ своей вдов.

И онъ положилъ въ карманъ записку самоубійцы.

— Пусть думаютъ,— прибавилъ де-Карлемонъ,— что несчастный убилъ себя въ припадк умопомшательства.

М.

‘Русская Мысль’, кн. XII, 1893

Самоубійство въ улиц Четвертаго-Сентября.

I.

II.

III.

IV.

Читайте также: