Николай Дмитриевич Телешов
Николай Дмитриевич Телешов
Самое лучшее
Самое лучшее
Самое лучшее, Телешов Николай Дмитриевич, Год: 1919
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Источник текста: Телешов Н. Д. Рассказы. Повести. Легенды. — M.: Сов. Россия, 1983. — 336 с., ил.
OCR Pirat, 2003.
Бродил однажды пастух Демьян по лужайке с длинным кнутом на плече. Делать ему было нечего, а день стоял жаркий, и решил Демьян искупаться в речке.
Разделся и только влез в воду, глядит — на дне под ногами что-то блестит. Место было мелкое, он окунулся и достал с песка маленькую светлую подковку, величиной с человеческое ухо. Вертит ее в руках и не понимает на что она может годиться.
— Разве козла подковать, — смеется Демьян сам с собою, — а то куда годна такая малявка?
Взял он подковку обеими руками за оба конца и только хотел попробовать разогнуть или сломать, как на берегу появилась женщина, вся в белой серебряной одежде. Демьян даже смутился и ушел в воду по самую шею. Глядит из речки одна Демьянова голова и слушает, как женщина его поздравляет:
— Твое счастье, Демьянушка: нашел ты такой клад, какому равного нет во всем белом свете.
— А что мне с ним делать? — спрашивает Демьян ил воды и глядит то на белую женщину, то на подковку.
— Иди отпирай скорей двери, входи в подземный дворец и бери оттуда все, что захочется, что понравится.
Сколько хочешь бери. Но только одно помни: не оставь там самого лучшего.
— А что там самое лучшее?
— Прислони-ка подкову вот к этому камню, — указала рукой женщина. И опять повторила: — Бери всего сколько хочешь, покуда не будешь доволен. Но когда назад пойдешь, то не забудь унести с собой самое лучшее.
И исчезла белая женщина.
Ничего не понимает Демьян. Огляделся по сторонам:
видит перед собой на берегу большой камень, у самой воды лежит. Шагнул к нему и прислонил подковку, как говорила женщина.
И вдруг разломился камень надвое, открылись за ним железные двери, широко распахнулись сами собой, и перед Демьяном — роскошный дворец. Как только протянет он куда свою подковку, как только прислонит ее к чему, так все затворы перед ним растворяются, все замки отпираются, и идет Демьян, как хозяин, куда только вздумается.
Куда ни войдет, везде несметные богатства лежат.
В одном месте громадная гора овса, да какого: тяжелого, золотистого! В другом месте рожь, в третьем пшеница, такого зерна белоярого Демьян никогда и во сне не видывал.
А дальше — крупа, потом орехи, ягоды, яблоки, горох — всего не перечтешь.
‘Ну, дело! — думает он. — Тут не то что себя самого прокормишь, а на целый город на сто лет хватит, да еще останется!’
Идет дальше и только дивится: огромные чаны стоят с молоком, с медом, с шипучей водой.
‘Ну-ну! — радуется Демьян. — Раздостал я себе богатство!’
Беда только в том, что взошел он сюда прямо из речки, как был нагишом. Ни карманов, ни рубашки, ни шапки — ничего нет, не во что положить.
Вокруг него великое множество всякого добра, а вот насыпать во что, или во что завернуть, или в чем унести — этого ничего нет. А в две горсти много не положишь.
‘Надо бы сбегать домой, мешков натаскать да к берегу подвести лошадь с телегой!’
Идет дальше Демьян — полны комнаты серебра, дальше — полны комнаты золота, еще дальше — драгоценные камни — зеленые, красные, синие, белые — все блестят, горят самоцветными лучами. Глаза разбегаются, неизвестно на что и глядеть, чего желать, что брать. И что здесь самое лучшее — не понимает Демьян, не может впопыхах разобраться.
‘Надо скорей за мешками бежать’, — одно только и ясно ему. Да еще досадно, что не во что сейчас положить хоть немножко.
‘И чего я, дурак, шапку давеча не надел! Хоть бы в нее!’
Чтоб не ошибиться и не забыть взять самое лучшее, Демьян нахватал в обе горсти драгоценных камней всех сортов и пошел скорей к выходу.
Идет, а из горстей камешки сыплются! Жаль, что руки малы: кабы каждая горсть да с горшок!
Идет он мимо золота — думает: а вдруг оно самое лучшее? Надо взять и его. А взять нечем и не во что: горсти полны, а карманов нет.
Пришлось сбросить лишние камешки и взять хоть немножко золотого песочку.
Пока менял Демьян впопыхах камни на золото, все мысли у него разбрелись. Сам не знает, что брать, что оставить. Оставить — всякую малость жалко, а унести нет никакой возможности: у голого человека ничего, кроме двух горстей, для этого нет. Побольше наложит — валится из рук. Опять приходится подбирать да укладывать. Измучился Демьян, наконец, и решительно пошел к выходу.
Вот вылез он на берег, на лужайку. Увидал свою одежду, шапку, кнут — и обрадовался.
‘Вернусь сейчас во дворец, насыплю в рубашку добычу и кнутом завяжу вот и готов первый мешок! А потом и за телегой сбегаю!’
Выложил он свои драгоценности из горстей в шапку и радуется, глядя на них, как они блестят и играют на солнце.
Поскорее оделся, повесил кнут на плечо и хотел было идти опять в подземный дворец за богатством, но никаких дверей перед ним уже нет, а лежит по-прежнему на берегу большой серый камень.
— Батюшки мои! — закричал Демьян, и даже голос его взвизгнул. — Где же моя маленькая подковка?
Он позабыл ее в подземном дворце, когда спешно менял камни на золото, ища самого лучшего.
Только теперь он понял, что самое лучшее-то он и оставил там, куда теперь без подковки никогда и ни за что не войдешь.
— Вот тебе и подковка!
Бросился он в отчаянии к шапке, к своим драгоценностям, с последней надеждой: а не лежит ли среди них ‘самое лучшее’?
Но в шапке была теперь только горсть речного песку да горсть мелких полевых камешков, какими полон весь берег.
Опустил Демьян и руки и голову:
— Вот тебе и самое лучшее!..
1919