С огнем не играй, Жуков Владимир И., Год: 1878 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 24 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

СЪ ОГНЕМЪ НЕ ИГРАЙ.

Комедія въ одномъ дйствіи.

Сюжетъ заимствованъ изъ комедіи Октава Фелье ‘La Fe’.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Алксй Петровичъ Сахаровъ, 32 лтъ.

Баронъ Гекторъ Фонъ Штольвиргъ, 30 лтъ.

Юлія Петровна Лазарева, около 60 лтъ, волосы сдые, немного напудренная, туалетъ подходящій къ лтамъ, но очень изысканный.

Дмитрій, слуга, 80 лтъ, дряхлый, волосы и брови сдые, въ короткихъ штанахъ и черныхъ чулкахъ, башмаки съ пряжками.

Лукашъ, Литвинъ, слуга Барона — въ ливр.

Дйствіе происходитъ въ Литв, на окраин огромнаго лса, слывущаго по поврью народа мстопребываніемъ русалокъ, лшихъ и пр.

Къ представленію дозволено. С.-Петербургъ, 30 ноября 1878 г.

ДЙСТВІЕ.

Сцена представляетъ небольшую гостинную. На лво дверь, потомъ каминъ. На задней декораціи слва двустворчатая входная дверь, направо дверь помене, между ними большой шкафъ съ рзьбою. На правой сторон два окна. По средин столь, шифоньерки, мебель. танино между окнами. На камин зажжены и канделябръ въ 2 свчи. Вечеръ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Сахаровъ и Дмитрій. При поднятіи занавса Дмитрій зажигаетъ свчи на стол&#1123,. Сахаровъ входитъ быстро — онъ блденъ и осматривается въ комнат.

Сахаровъ (увидавъ Дмитрія).

А! вотъ наконецъ и живое существо! (смотритъ на Дмитрія, который тоже искоса на него поглядываетъ съ любопытствомъ. Всю эту сцену и половину сл&#1123,дующей Сахаровъ сохраняетъ лицо озабоченное и серьезное.) Надо же добиться толку! (Въ сторону.) Какой странный старикъ! (Громко.) Прошу извиненія: не можете ли сказать мн, не вы-ли хозяинъ этого домика?

Дмитрій (ворчливо, голосъ медленный и разбитый).

Домъ, между дворомъ и садомъ, съ разными пристройками и службами! А вы его называете домикъ! Боже ты мой! Ужъ не въ Лазенковскомъ-ли дворц вы сами изволите жить?

Сахаровъ (вжливо).

Я не имлъ вовсе желанія васъ обижать. Я спрашиваю только, вы-ли хозяинъ этого дома?

Дмитрій.

Хозяинъ? Нтъ, сударь! я только слуга. Слуга къ вашимъ услугамъ, если только это будетъ мн подъ силу, потому что я въ такомъ возраст, что могу не стснять себя ни для кого, кром своей госпожи.

Сахаровъ.

Совершенно справедливо. Ваша госпожа, вроятно, и есть та дама подъ вуалью, которую я видлъ плодящею въ домъ. Я желалъ-бы принести ей мое извиненіе, я опасаюсь, что испугалъ ее, встртивъ на опушк лса. Этотъ лсъ кажется называется Свенторжецкій…. еще въ немъ, если не ошибаюсь, находится родникъ русалокъ…. или лсовика…. я не знаю наврное.

Дмитрій.

Да…. родникъ русалокъ…. волшебный родникъ… опасное мсто для встрчъ, молодой человкъ — не такъ-ли? Хе-хе-хе! (Смется старчески.)

Сахаровъ (въ сторону).

Какой странный! (Громко.) Я подумалъ, что она заплуталась и хотлъ предложить свои услуги.

Дмитрій.

Ай-ай! Молодой человкъ! Ай-ай! (Качаетъ головою.)

Сахаровъ.

Она, вроятно, струсила и побжала сюда, а я, преслдуя, дошелъ до дома… Какъ вы думаете, согласится-ли она меня видть?

Дмитрій (вжливо).

Весьма вроятно. Я этому очень радъ. (Улыбается, глядя на Сахарова, и съ усмшкою отходитъ направо.)

Сахаровъ (въ сторону).

Этотъ старикъ смется надо мною, что-ли? Посмотримъ! (Громко.) Скажите, другъ мой! какъ зовутъ вашу госпожу?

Дмитрій.

Какъ зовутъ мою госпожу? Юліей Петровной Лазаревой, хотя ее больше здсь знаютъ подъ названіемъ Свенторжецкой русалки,

Сахаровъ.

Русалка! Волшебница! (Въ сторону.) Какъ это странно! (Громко.) Волшебница! И она хороша собою?

Дмитрій.

О! прелестна, сударь! по крайній мр, на мои глаза.

Сахаров.

И она молода — не правда-ли?

Дмитрій.

О, да! и молода относительно….

Сахаровъ.

Относительно…. Чего-же?

Дмитрій.

Да, хоть бы меня.

Сахаровъ.

Но вамъ близко сотни — не правда-ли?

Дмитрій.

Нтъ, еще только семдесятъ девять.

Сахаровъ.

Сколько-же, посл того, вашей госпож?

Дмитрій (серьезно).

О! немного! Только пятьдесятъ девять лтъ.

Сахаровъ (живо).

Тогда ее и безпокоить незачмъ. Я и то виноватъ передъ нею, испугавъ ее. (Въ сторону, идя въ глубину сцены.) Что это? Мистификація? Или злой случай, поставившій меня въ присутствіи этого полоумнаго старика, выжившаго изъ ума, и его госпожи, старой двы — тоже, вроятно, полудурьи…. Нтъ надобности разузнавать тайну. Одно врно, что напрасно ждалъ я 3 мсяца…. давно бы надо было покончить съ жизнью. (Подходитъ къ Дмитрію и давая ему деньги.) Вотъ вамъ за труды и прощайте. (Длаетъ нсколько шаговъ къ двери и оборачивается.) Послушайте-ка!

Дмитрій.

Что вамъ угодно?

Сахаровъ (въ сторону).

Эта мысль мн нравится. (Громко.) Этотъ родникъ русалокъ глубокъ, или нтъ?

Дмитрій (сухо).

Достаточно, чтобы въ немъ могла утонуть собака.

Сахаровъ (глядя на него пристально).

Что вы хотите сказать?

Дмитрій (боле твердымъ голосомъ).

Я говорю, что если христіанинъ хочетъ утопиться, то онъ хуже собаки….

Сахаровъ (живо).

Почему же вы думаете, что я хочу утопиться?… Вамъ это сказалъ кто нибудь?

Дмитрій (насмшливо).

Ничуть не бывало. Не нужно быть волшебникомъ, чтобы отгадать — вы слишкомъ громко разсуждаете. Правы т, которые говорятъ, что время измняетъ нравы. Ддъ и отецъ ваши убиты на пол сраженія — защищая родину — а вы хотите уточиться въ луж изъ каприза. И это называютъ еще прогрессомъ. Хе!-Хе!-Хе!

Сахаровъ (съ досадой, въ сторону).

Негодный болтунъ!

Дмитрій.

Ну да, я негодный болтунъ… я негодный старикъ, который на своемъ вку видалъ много горя, много случаевъ покончить съ собою… но который о томъ и не думалъ, потому что, если у него иногда не доставало хлба насущнаго, то всегда было сердце.

Сахаровъ (съ гнвомъ).

Кто далъ теб право говорить со мною такъ? Тебя, вроятно, подкупили? Но я не отъ тебя потребую отчета, я открою главныхъ виновниковъ всей этой интриги, они узнаютъ, что со мною нельзя шутить такъ безнаказанно., гд твоя госпожа?… Я желаю ее видть…

Дмитрій (хладнокровно).

Она сама идетъ сюда, молодой человкъ! (Правая дверь въ задней декораціи отворяется и на порог ея показывается г-жа Лазарева.)

ЯВЛЕНІЕ II.

Тже и Лазарева.

Сахаровъ (рзкимъ тономъ).

Наконецъ-то!.. Сударыня… (длаетъ нсколько шаговъ и останавливается, пораженный благороднымъ и почтеннымъ видомъ вошедшей. Онъ кланяется съ почтеніемъ.)

Лазарева.

Дмитрій! Что, нужно, этому господину?.

Дмитрій.

Онъ хочетъ утопиться.

Лазарева.

Это что значитъ? (Строю.) Милостивый государь! Возвратясь домой, я думала что избавлюсь отъ вашего преслдованія… для меня непонятнаго… сколько я ни стараюсь припомнить, я не имю удовольствія васъ знать… Что вамъ нужно?

Сахаровъ.

Сударыня!… Я не могу сообразить… это просто невозможно…

Лазарева.

Вашъ наружный видъ показываетъ, что вы человкъ порядочнаго общества, а между тмъ…

Сахаровъ (вжливо).

Мои поступки кажутся вамъ безумными, не правда-ли? Но, доврьте мн, я сдлался жертвою такихъ обстоятельствъ, что, зная ихъ, вы извинили-бы меня. Достаточно взглянуть на васъ, чтобы быть увреннымъ что вы не были участницей въ этой интриг, и сожалть о своемъ поступк.

Лазарева (улыбаясь).

Я уврена, что вамъ достаточно было увидать меня въ лицо, чтобы почувствовать раскаяніе. Другія женщины моихъ лтъ не такъ-то бы легко простили васъ — но я… отъ чистаго сердца прощаю васъ.

Сахаровъ.

Вы меня обижаете, предполагая въ моемъ преслдованіи желаніе поволочиться… Я, какъ уже имлъ честь доложить вамъ, самъ сдлался жертвою непонятной для меня интриги и…

Лазарева (перебивая).

Достаточно. У каждаго свои заботы. Однако, какова-бы ни была причина вашего появленія — вы сдлали порядочное путешествіе. Не желаете-ли немного отдохнуть?

Сахаровъ.

Я не посмю васъ безпокоить доле.

Лазарева.

Вы меня нисколько не безпокоите, напротивъ! Давеча, вы меня страшно испугали. Испуг прошелъ, и посл пріятно иногда знать причину его… Останьтесь, прошу васъ, разв въ настоящую минуту наши роли перемнились, и я…

Сахаровъ (вжливо).

Позвольте мн въ такомъ случа представиться вамъ какъ слдуетъ: я Алексй Петровичъ Сахаровъ!

Лазарева.

Г. Сахаровъ! Прошу садиться. (Указывая на кресло у камина, сама садится по другую сторону. Дмитрій слдитъ за всмъ разговоромъ съ большимъ вниманіемъ, съ улыбкою на лиц. Это состояніе его лица остается такъ во всю пьесу, только, всякій разъ какъ потребуется его услуга, лицо его длается мрачнымъ.) Но у насъ огонь потухъ… Дмитрій!… здсь можно замерзнуть, мой другъ!— Слышишь!

Дмитрій (озабочено).

Замерзнуть?… замерзнуть?… да. (Подходитъ къ камину и съ трудомъ нагибается, чтобы раздуть огонь.) Что же вы скажете, какъ доживете до моихъ лтъ?… Если-бы вы принуждены были зажигать огонь для другихъ (съ ворчаньемъ), то не мерзли бы такъ…

Лазарева (кротко).

Ну молчи, старый ворчунъ! (Сахарову.) Вы не здшній, вроятно?

Сахаровъ.

Я изъ Петербурга, и въ Литв никогда не былъ.

Дмитрій (стоя на колняхъ предъ каминомъ).

Дрова сырые… сколько разъ я говорилъ, что дрова не успютъ высохнуть… Подина, разв станутъ, слушать… Я-де хозяйка, стало быть всегда нрава… А посл жалббы на холодъ — вотъ оно что…

Лазарева (спокойно).

Дмитрій! ты длаешься несносенъ! прошу за него извиненія, г. Сахаровъ. Это старыя слуги. (Дмитрію.) Ну, уйди-же… Я сама затоплю каминъ…тутъ нужно немного терпнія — и только. (Встаетъ.)

Сахаровъ (вставая быстро).

Позвольте мн взять на себя этотъ трудъ.

Лазарева.

Въ самомъ дл? Да вы едвали привычны къ подобному труду? (Дмитрій отходитъ въ глубину сцены.)

Сахаровъ.

Позвольте мн, прошу васъ. Мало-ли что приходится въ крайности длать самому? (Подходитъ къ камину, становится на колни и раздуваетъ огонь.)

Лазарева (садясь).

Такъ вы никогда не бывали у насъ, на Литв? Если вы пріхали съ цлію осмотрть ее, то выбрали неудобное время. Въ настоящую пору года Литва не представляемъ ничего интереснаго.

Сахаровъ (на колнахъ предъ каминомъ).

Я вовсе не записной туристъ. Я вовсе не имлъ желанія быть въ Литв. У васъ есть мхи? Ахъ, да вотъ они — виноватъ, не замтилъ. Странный случай былъ причиною моей поздки сюда, хотя, по правд сказать, я не только не собирался хать сюда, напротивъ, я думалъ отправиться въ боле отдаленное и продолжительное путешествіе.

Лазарева.

Ужъ не на тотъ-ли свтъ?

Сахаровъ (вставая, небрежно).

Вы не ошиблись… Но мн очень совстно, что я завелъ объ этомъ рчь!… Долженъ сознаться, что мстность, въ которой вы живете, очень живописна… Лсъ, въ которомъ, я васъ встртилъ, пользуется, какъ говорятъ, большою извстностью среди населенія… Этотъ лсъ… Этотъ родникъ, какъ я слышалъ, играютъ большую роль въ преданіяхъ и разсказахъ о миологіи края.

Лазарева (улыбаясь и слгка насмшливо).

Это правда… Не совсмъ удобное сосдство. Мы не можемъ, я и Дмитрій, запоздать гд нибудь въ окрестности, а то какъ разъ, наткнешься на происшествіе. Народный предразсудокъ придалъ намъ оттнокъ таинственности. Слдствіе того — прохожіе избгаютъ этой части лса… Правда… она изрдка и, какъ бы въ вознагражденіе, привлекаетъ…

Сахаровъ (глядя пристально).

Вамъ не извстна-ли моя тайна?

Лазарева (спокойно).

Я не знаю вашихъ похожденій и не чувствую особеннаго желанія знать ихъ… Очевидно, что, слдя за мною, вы подъ вліяніемъ слышаннаго видли во мн сверхъестественное явленіе… волшебницу, быть можетъ… Какъ жаль, что это только мечта… Я сама сожалю…. Волшебницы могли возвращать молодость.

Сахаровъ.

Не въ моемъ характер говорить пустые комплименты, но теперь откровенно долженъ сознаться, что чмъ больше я васъ вижу и слышу…

Дмитрій (подходя, перебиваетъ).

Сударыня! Не прикажете-ли накрыть столъ?

Лазарева (съ упрекомъ).

Ахъ, Дмитрій! Это не хорошо! Какой вы не любезный!.. Но дали Г. Сахарову договорить комплимента… Въ мои года потерянный комплементъ рдко повторяется.

Сахаровъ.

Прошу извиненія… я ухожу… Но вы ничего не теряете. Я хотлъ сказать, что вы заставили меня врить существованію истины, въ которой я до сихъ поръ сомнвался, что нкоторые женщины сохраняютъ вчную красоту, которая называется граціей.

Лазарева (улыбаясь).

Вы не проголодались, М-r Сахаровъ?

Сахаровъ.

Увы! Я никогда не чувствую голода.

Лазарева.

Тмъ лучше. Я безъ колебанія предложу вамъ раздлить со мною мой скромный ужинъ. Дмитрій! Накрой на два прибора.

(Дмитрій во время этого разговора постлалъ скатерть и, вытирая салфеткою тарелки, отходитъ къ шкафу и садится возл, слдя за творящими, покачивая головою съ одобреніемъ.)

Сахаровъ.

Я не знаю, какъ благодарить васъ за столъ любезный пріемъ, такъ мало мною заслуженный.

Лазарева.

Не благодарите, потому что въ приглашеніи васъ мною руководило любопытство… Что-жъ, Дмитрій! Ты заснулъ, мой другъ?

Дмитрій (съ ворчаньемъ достаетъ изъ буфета тарелки и стаканъ).

Господи! Что это такое? Минуты не дадутъ покоя. Надо согла*ситься, что богатые люди очень счастливы.

Лазарева.

Что ты хочешь сказать? объясни.

Дмитрій (угрюмо).

Вы забываете, сударыня, что я уже не мальчикъ. Нельзя требовать отъ такого старика, какъ я, силы носильщика и живости пажа.

Лазарева (кротко).

Ты правъ, мой другъ! Оставь насъ однихъ, я докончу за тебя, а ты посмотри внизу, все-ли готово? Иди, иди, только не торопись.

Дмитрій.

Хорошо, сударыня! Будьте покойны! (Идетъ къ двери, у порога останавливается, говоритъ серьезно.) Будьте благоразумны, молодые люди! (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ III.

Лазарева и Сахаровъ (оба, по уход Дмитрія, хохочутъ).

Лазарева.

Алексй Петровичъ! Видите, какая я счастливая старуха! У меня постоянно передъ глазами человкъ, который упрямствуетъ видть меня такою, какова я была въ 16 лтъ… Однако, если віы хотимъ закусить, то я должна окончить сервировку. (Идетъ къ шкафу.)

Сахаровъ.

Позвольте мн предложить свои услуги. (Подходитъ къ ней.)

Лазарева.

Охотно… Несите тогда это… (Даетъ ему по очереди тарелки, приборы, хрусталъ и пр.)

Сахаровъ (ходя отъ шкафа къ столу и обратно, весело).

Къ чему же годится?.. скажите на милость… этотъ старикъ вашъ?

Лазарева (смясь).

Какъ видите, не хочетъ прислуживать.

Сахаровъ.

Это понятно. Зачмъ же только держать его? Онъ мсто занимаетъ все-таки.

Лазарева.

Вы правы совершенно. Но я его держу потому, что онъ долго служилъ моему отцу, да и потому еще, что онъ своею воркотнею пріучаетъ меня къ терпнію и уступчивости — добродтелямъ, въ человк очень склоннымъ къ усыпленію.

Сахаровъ.

О! тогда не смю возражать.

Лазарева.

Я думаю. (Осматриваетъ столъ.) О! да вы мастерски накрыла столъ. Благодарю васъ. (Сахаровъ ставитъ къ столу два стула. Входитъ Дмитрій, неся на поднос блюда съ кушаньемъ.)

ЯВЛЕНІЕ IV.

Т же и Дмитрій.

Лазарева.

Садитесь, monsieur Сахаровъ! Вы заслужили свой ужинъ.

Сахаровъ. (Садясь.)

Сказать правду — я чувствую дйствительно, что немного проголодался, чего со мною давно не бывало.

Лазарева.

Совершенно понятно: вы никогда столько не трудились.

Сахаровъ.

Вы не очень давно поминали слово любопытство — извините мн мое! Это, во моему мннію, совершенное чудо: найти въ такомъ захолусть такую милую я любезную женщину, которая вполн способна (съ поклономъ) заставить всякаго забыть, что здсь не столица — и надо прибавить… (Лазарева любезно кланяется.) Вы не постоянно живете въ этомъ уединеніи?

Лазарева.

Въ этомъ дом, или домик, какъ вы выразились недавно, я поселилась нсколько мсяцевъ тому назадъ, посл смертиодной дорогой мн особы. Но, перехавъ сюда, я только перемнила мсто, потому что я всегда жила уединенно.. Да что вы не кушаете, возьмите немного хотя вотъ этого пирога. (Пододвигаетъ одно изъ блюдъ.)

Сахаровъ.

Только немного разв?

Лазарева.

Вы говорили о чуд? Не мене удивительно встртить… здсь… Что у насъ сегодня?.. да, вторникъ — день спектакля въ итальянской опер — въ такомъ захолусть… молодаго человка, который, казалось бы, только и рожденъ, что для столичныхъ увеселеній.

Сахаровъ (со вздохомъ).

Если позволите, я разскажу вамъ свою исторію: это единственный способъ оправдать, хотя немного, мой поступокъ. Правду сказать, я самъ удивляюсь, видя, что моя задумчивость немного разсялась… Я не знаю, какимъ чудомъ это вамъ удалось сдлать? Однимъ словомъ, я очень несчастливъ.

Лазарева.

Въ самомъ дл? Какъ мн васъ жалко! (Пододвигаетъ блюдо.) Еще немножко — возьмите вотъ этого бекаса… (Насмшливо.) Говорятъ, что бекасъ печальная птица…

Сахаровъ.

Не печальне меня, увряю васъ… Да, я несчастливъ — и вотъ почему. Я былъ вовлеченъ въ водоворотъ столичной жизни слишкомъ молодымъ и… (Колеблясь.) Но я не знаю, смю-ли продолжать? Ваши уши не привыкли слышать подобныхъ подробностей.

Лазарева.

О! я въ такомъ возраст, что все могу слышать… Впрочемъ, судя по началу, я уврена, что въ разсказ своемъ вы будете избгать всего неприличнаго. Посл преслдованія въ гостиныхъ, быть можетъ, въ будуарахъ, и кто знаетъ, даже за кулисами всхъ прелестницъ, вкусивъ всхъ соблазновъ, такой молодой, богатый и красивой наружности человкъ, какъ вы, monsieur Сахаров! вы пресытились такою жизнію и захотли сдлаться отшельникомъ? Не такъ-ли?

Сахаровъ (удивленный).

Какъ вы это отгадали? Да, со мною произошло именно то, что вы сказали. Моя устдлгсть, мое отвращеніе отъ свта достигли до того, что даже монастырская стна едва-ли будетъ въ состояніи поставить между мною я тмъ свтомъ достаточную преграду.

Лазарева (улыбаясь насмшливо).

Такъ вы, видно, не шутя замышляете о самоубійств?… Еще крылышко не хотите-ли, Алексй Петровичъ?

Сахаровъ.

Вы меня конфузите — я мъ, какъ голодный волкъ!… Да, вы не ошиблись, я имю этэ намреніе… Давно уже я склонялся къ этому исходу, когда съ годъ тому назадъ со мною случилось одно обстоятельство, которое прибавило къ моей невеселой жизни еще горькое раскаяніе и тмъ утвердило во мн желаніе покончить поскоре съ этою жизнію.

Лазарева.

Раскаяніе?

Сахаровъ.

Да, раскаяніе, надъ которымъ вы, вроятно, не будете насмхаться… Въ то время, какъ я жилъ въ Петербург… моя мать — женщина вполн достойная уваженія — увренъ, что вы ее съумлибы оцнить, если бы знали — (Лазарева слегка улыбается.) моя мать жила въ Малороссіи, въ нашемъ родовомъ имньи… Я ее сильно любилъ, хотя къ огорченію своему имлъ данныя, что она въ томъ сомнвалась!… Да, несмотря на видимую холодность — я ее нжно, очень нжно любилъ…. Тщетно цлыхъ 10 лтъ я умолялъ ее перехать въ Петербургъ и поселиться со мною.

Лазарева.

А что же вы не хали къ ней сами?

Сахаровъ.

Признаваться — такъ, видно, признаваться во всемъ! Я непростительный эгоистъ — не находилъ въ себ силы порвать вс связи въ Петербург… Моя мать нсколько разъ прізжала въ Петербургъ, чтобы обнять своего неблагодарнаго сына. Но въ послдніе года ея жизни старость и болзни стали тому препятствіемъ, и она нсколько разъ призывала меня къ себ’… Я-бы похалъ несомннно, но моя добрая мать сколько привлекала меня къ себ одною рукою, столько же отталкивала другою… Она задумала женить меня на какой-то своей сосдк. Ея письма были полны мечты объ осуществленіи этого плана, который ужасалъ меня.

Лазарева.

Это понятно.

Сахаровъ.

Моя мать была такъ уврена въ безошибочности своего выбора, что я не смлъ отказать ей положительно. Что мн оставалось длать? хать къ ней, увидать ее для того только, чтобы разрушить взлелянную ею мечту, я не ршался… Я долго колебался… (Въ голос его слышна грусть.) Мое колебаніе было слишкомъ продолжительно.. Я ее потерялъ! (Встаетъ, длаетъ н&#1123,сколько шаговъ по комнат, закусивъ губы, потомъ садится.) Извините меня… Вы, вроятно, поймете, что подобныя потрясенія никакъ не могли улучшить моего положенія и измнить мой взглядъ на жизнь.

Лазарева.

Извините меня, я васъ не совсмъ понимаю… Я не знала, что если измнить одной обязанности, то длаешься свободнымъ отъ исполненія прочихъ… (Улыбаясь.) Ну… дале что?…

Сахаровъ.

Мое отчаяніе увеличилось… Мое здоровье ухудшилось… Я потерялъ сонъ, аппетитъ… Я сталъ опасаться, что сойду съ ума… Наконецъ, скажу короче, я пришелъ къ ршенію покончить съ собою самоубійствомъ.

Лазарева (спокойно).

Конечно, вы вольны это сдлать… Но это еще не объясняетъ мн, почему вы избрали нашу Литву для приведенія въ исполненіе такого трагическаго намренія?

Сахаровъ.

Дойду и до этого. Не думайте, что это я сдлалъ такъ себ, изъ фантазіи.

Лазарева.

Алексй Петровичъ! Вы пьете кофе!

Сахаровъ.

Съ удовольствіемъ выпью.

Лазарева.

Дмитрій! Потрудись, мой другъ, принести намъ кофе.

(Дмитрій уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ V.

Лазарева и Сахаровъ.

Сахаровъ.

Если позволите, я стану продолжать…

Лазарева (перебивая).

Пожалуйста. Вашъ разсказъ меня очень интересуетъ.

Сахаровъ.

Мсяца съ три тому назадъ я пригласилъ въ ресторанъ нсколькихъ пріятелей на прощальный обдъ. По, я не знаю, могу ли я передать вамъ сущность ихъ мнній.

Лазарева.

Ничего, говорите.

ЯВЛЕНІЕ VI.

Входитъ Дмитрій, неся на поднос кофейникъ и приборы.

Сахаровъ.

‘Какъ, говорили они, ты хочешь умереть? Неужели твое сердце и губы такъ состарлись скоро?’ — ‘Нтъ, отвчалъ я, но цвты и женщины отъ пресыщенія ими не имютъ для меня прелести новизны. Вс они похожи одни на другихъ, такъ въ моихъ глазахъ какъ бы существуетъ одна только женщина, и эта-то женщина мн противна, я не могу ее любить’.

Лазарева.

Эти, однако, не совсмъ лестный отзывъ для насъ, женщинъ.

Сахаровъ (съ поклономъ).

Я еще не имлъ удовольствія и чести знать васъ — замтьте это. ‘Нтъ, друзья мои, продолжалъ я, подъ конецъ я усталъ и ршился покончить съ жизнію’.

Лазарева.

Это понятно, если допустить, что наша жизнь иметъ назначеніемъ только удовольствія и любовь. (Наливаетъ кофе и подаетъ Сахарову.) Не прибавить ли немного сахару? (Сахаровъ благодаритъ наклоненіемъ головы.) И вы, все-таки, не прибгли къ самоубійству?

Сахаровъ.

Не подумайте, что я струсилъ!… О! нтъ! Мое ршеніе было твердо, и я привелъ бы его въ исполненіе на другой же день, если бы этотъ разговоръ не имлъ для меня послдствій совершенно неожиданныхъ.

Лазарева.

Неужели?

Сахаровъ.

Да.. Надо вамъ сказать, что я любилъ иногда помечтать.. Я уносился мыслію въ т давнопрошедшія суеврныя времена, когда люди врили во все чудесное, въ существованіе нимфъ, геніевъ, волшебницъ и духовъ… Мн казалось, что будь возможна такая жизнь очарованныхъ принцевъ и заколдованныхъ принцессъ, я бы могъ еще привязаться къ жизни. Мн казалось, что мое сердце, пресыщенное земного любовью, могло-бы еще биться при встрч съ подобными неземными созданіями, при прикосновеніи къ ихъ воздушной одеж.

Лазарева.

Сознайтесь, что это было чистое безумство!

Сахаровъ.

Я и самъ говорю тоже самое. На другой день утромъ, когда я дописывало, письма къ нкоторымъ изъ пріятелей, ко мн явился незнакомый посланный и подалъ вотъ эту записку. (Вынимаетъ изъ боковаго кармана бумажникъ, достаетъ изъ него сложенную записку и подаетъ г-ж Лазаревой. Дмитрій, стоя въ сторон, прислушивается.)

Лазарева.

Посмотримъ, что это такое? Отъ записки пахнетъ духами — признакъ, что тутъ принимала участіе женщина! (Читаетъ.)

‘Несчастный!’

‘Ты себя считаешь глупцомъ между мудрыми, а ты на оборотъ — умный между глупцами. Между землею и небомъ есть пространство, населенное существами, занимающими средину между человкомъ и божествомъ. Я принадлежу къ числу ихъ. Я — волшебница! Твое тайное поклоненіе нашему могуществу меня тронуло. Судьба повелваетъ мн удалиться отсюда. Черезъ 3 мсяца, съ наступленіемъ сумерекъ, если ты не трусъ, будь въ древнемъ Свенторжецкомъ лсу, въ Литв, недалеко отъ родника русалокъ. Я буду тамъ’. (Но окончаніи чтенія г-жа Лазарева улыбается. Дмитрій тоже издаетъ что-то въ род смха и уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ VII.

Лазарева и Сахаровъ.

Лазарева.

Алексй Петровичъ! Что это Такое? (Съ улыбкою.) Вдь это просто похоже на мистификацію?

Сахаровъ.

Я подумалъ сначала тоже самое… но.. мое любопытство… было такъ сильно задто.. что я ждалъ… и.. какъ видите… я здсь…

Лазарева.

И вы явились на это свиданіе одинъ?

Сахаровъ.

Я такъ и намревался. Но одинъ изъ моихъ друзей, баронъ Гекторъ фонъ Штольбергъ, нестоялъ сопровождать меня до опушки лса. Слуга его, здшній уроженецъ, долженъ былъ служить намъ провожатымъ, но онъ только надолъ намъ своею суеврною трусостью. Я ихъ оставилъ около своего экипажа. Но, какъ я ршился ни въ какомъ случа не возвращаться изъ лса, то и потребовалъ отъ барона общанія ждать меня часъ, а посл ухать. Теперь онъ, вроятно, уже далеко. Мн остается только попросить у васъ извиненія за мое самовольное вторженіе… и…

Лазарева (перебивая).

А теперь я понимаю… вы меня приняли за ту волшебнику… ну, что-жс? Преданіе говорить, что волшебницы принимали разные образы. Вы должны быть мн благодарны за то, что я не оказалась, напримръ, въ рубищ нищей.

Сахаровъ.

Вы насмхаетесь надо мною… Но, по правд сказать, ваше обращеніе, вашъ разговоръ столь удивительны и неожиданны въ такой глуши. Нкоторыя подробности въ обстановк и наконецъ не знаю, какое-то непостижимое вліяніе вашего присутствія все это заставляетъ меня подумать и спросить себя: ужъ въ самомъ дл не попалъ-ли а въ царство очарованія?…

Лазарева (улыбаясь).

Вы думаете?

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тже и Дмитрій.

Дмитрій.

Сударыня! Пришла дочь бднаго лсника Казиміра… Ему хуже,,

Лазарева (озабоченно).

Что съ нимъ?

Дмитрій.

Дрожь возобновилась, да и голова не въ порядк, говоритъ его дочь.

Лазарева.

Это ничего, я такъ и ожидала… этому можно помочь.

Сахаровъ.

Какъ? Вы и медикъ немного?

Лазарева.

Разв волшебницы не исцляли? Дмитрій! послушай: я дамъ теб микстуру съ наставленіемъ, какъ ее давать. Отнеси.

Дмитрій (угрюмо).

Помилуйте, сударыня! Неужели вы хотите уморить меня? Я и 5 шаговъ не сдлаю подъ такимъ ливнемъ. Прислушайтесь только. Втеръ, крупа, дождь, громъ — все заразъ. Подумаешь, что все въ природ перемшалось.

Лазарева (подходитъ къ окну и смотритъ въ него).

Да, время не красиво. Ты правъ, мой другъ!… Теб идти нельзя… Это было-бы неблагоразумно въ твои годы (Подумавъ.) Послала бы я Марфу, да она глупа, пожалуй, перевретъ еще. Остается идти самой. Прошу васъ, monsieur Сахаровъ, извинить меня. (Вынимаетъ изъ шифоньерки стклянку и записку).

Сахаровъ.

Не дозволите-ли мн это исполнить?…

Лазарева.

Вы? Неужели! О! Боже мой! (Дмитрій уходитъ въ переднюю.)

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тже безъ Дмитрія.

Сахаровъ.

Увряю васъ, что вы сдлаете мн большое удовольствіе, доставивъ случай сдлать вамъ что либо пріятное, я и такъ не знаю, какъ выразить вамъ свою благодарность. Неужели такъ мудрено дать больному это лкарство?

Лазарева.

Вы непремнно желаете?

Сахаровъ.

Увряю васъ.

Лазарева.

Ничего мудренаго нтъ. Вотъ, вамъ. лкарство и наставленіе. Вся бда, что бдняга неграмотенъ. Вы уже потрудитесь объяснить, что надо длать. Дмитрій проводитъ васъ до калитки сада, тамъ вы найдете тропинку, которая приведетъ васъ прямо къ караулк Казиміра. Помните, что нтъ дровоска безъ волшебницы… Дмитрій! (Оглядывается.)… Да гд-же онъ?

ЯВЛЕНІЕ X.

Входитъ Дмитрій, съ фонаремъ и плащемъ въ рукахъ.

Дмитрій.

Извольте, сударь… возьмите это… иначе невозможно. (Подаетъ фонарь и плащъ.) _t

Сахаровъ.

Благодарю, мой милый! (Беретъ плащъ и фонарь.) Ну, въ путь! (Въ сторону.) Вотъ такъ нарядился — совсмъ похожъ на Діогена.

Лазарева.

Вы вернетесь?

Дмитрій.

Еще-бы. Конечно, долженъ вернуться… Кто же принесетъ плащъ и фонарь?

Сахаровъ.

Конечно, я вернусь… чтобы проститься съ вами. (Уходитъ съ Дмитріемъ направо.)

ЯВЛЕНІЕ XI.

Лазарева (одна).

Я начинаю опасаться, что начала непосильное для меня дло… Тутъ надо быть, не волшебницей, а Ангеломъ Господнимъ, чтобы извлечь этого человка изъ той бездны отчаянія, въ который онъ погрязъ… (Раздается стукъ въ дверь.) Что это за стукъ? (Стукъ повторяется.) Это сюда ко мн.— Кто-бы это могъ быть?… (Идетъ къ двери въ переднюю, пріотворяетъ ее и прислушивается къ голосамъ, слышнымъ изъ передней.) — А! понимаю. Это долженъ быть баронъ фонъ-Штольбергъ… Это тотъ другъ, о которомъ говорилъ Алексй Петровичъ! (Просовываетъ голову въ дверь.) Марфа! впустите! (Возвращается, беретъ со стола работу и садится.)

ЯВЛЕНІЕ XII.

Входятъ баронъ Штольбергъ въ охотничьемъ костюм, съ пистолетами за поясомъ, за нимъ Лукашъ трусливый литвинъ, съ простымъ выраженіемъ въ лиц. Ливрея на немъ сидитъ угловато. Оба осматриваютъ комнату. Баронъ кланяется г-ж Лазаревой, которая встаетъ съ мста, отвчаетъ на поклонъ и стоя работаетъ во время разговора.

Баронъ.

Простите меня, сударыня, что я ворвался къ вамъ… но я вынужденъ обстоятельствами.. меня зовутъ…

Лазарева (перебивая).

Баронъ Гекторъ фонъ-Штольбергъ!… знаю…

Лукашъ (на ухо Барону).

Она знаетъ, какъ васъ зовутъ, сударь!

Баронъ.

Да, я Гекторъ фонъ-Штольбергъ, сударыня! Я имю несчастіе, прошу меня извинить, быть одареннымъ дурными только качествами моего знаменитаго и воинственнаго соименника.

Лазарева (серьезно).

Сына Пріама? Да, онъ былъ молодой челе вкъ, немного вспыльчивый, но съ добрымъ сердцемъ.

Баронъ (съ ироніей).

Вы его знали разв?

Лазарева.

Быть можетъ.

Баронъ.

Въ такомъ случа, можно голову прозакладывать (Лукашъ ужасается.), что вамъ не безъизвстно, что привело меня сюда?

Лазарева (улыбаясь).

Возможная вещь.

Баронъ.

Что бы тамъ ни случилось, а я скажу вамъ, что…

Лукавъ (дергая его за рукавъ, тихо, съ боязнію).

Что вы, сударь, хотите длахъ?

Баронъ (съ досадой).

Замолчишь-ли ты?

Лукашъ (понизивъ голосъ).

Смотрите, баронъ, какъ-бы худа не было. Я литвинъ, и мн кое что извстно о здшнихъ мстахъ… Я не лишенъ наблюдательности, несли ма не далась грамота…

Баронъ (съ досадой).

Ну, убирайся, животное!

Лукашъ (отводя его въ сторону).

Я, сударь, замтилъ, что здсь встрчаются явленія обыкновенныя и необыкновенныя. Все, что мы здсь видимъ, принадлежитъ ко второму разряду… Этотъ мрачный лсъ, эта страшная гроза, этотъ уединенный домъ, эта величественная дама, такъ спокойно работающая, посмотрите только, какъ ея глаза блестятъ… естественно-ли это въ ея лта… изъ чего я заключаю…

Баронъ (сердито).

Если ты еще хоть слово скажешь, я вышвырну тебя въ окно, и это будетъ явленіе весьма обыкновенное! (Подходитъ къ г-ж Лазаревой.) Прошу еще разъ извиненія… я долженъ объяснить свой приходъ сюда… Одинъ изъ моихъ друзей… лучшій изъ коихъ друзей…

Лазарева (перебивая).

Алексй Петровичъ Сахаровъ? знаю.

Баронъ.

Да… (входитъ Дмитрій).

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Тже и Дмитрій.

Дмитрій входитъ тихонько и становится рядомъ съ Лукашемъ, который взглядываетъ на него со страхомъ и пододвигается къ Барону.

Лукашъ (тихо Барону).

Сударь!… сударь!., взгляните на этаго старика… Это пробто самъ лшій на лицо… Я родомъ здшній и знаю вс тонкости.. Посмотрите… у него вс зубы въ цлости… въ его-то года…

Баронъ (съ злостью).

Убирайся, негодяй!… Пошелъ вонъ, если ты трусишь?

Лазарева (Лукаяну).

Успокойся, мой милый! Разв ты не видишь, что твой господинъ вооруженъ за двоихъ. Кстати, баронъ! извините провинціалку, мало привыкшую къ тонкостямъ большаго свта… (насмшливо) но, разв въ Петербург принято одваться въ такой костюмъ, какъ вашъ, если предстоитъ нападеніе на будуаръ, или женское сердце?… Правда, онъ очень удобенъ… мене требуетъ церемоній.

Дмитрій (старческимъ голосомъ).

Ге! ге! ге! Это очень вжливо даже! (Подходитъ ближе, Баронъ осматриваетъ его съ любопытствомъ.)

Лукашъ (Барону тихо).

Имъ, сударь, не страшно огнестрльное оружіе… Я ихъ знаю… я родился и выросъ въ стран колдуновъ и волшебницъ…

Дмитрій (складывая салфетку, боле мужественнымъ тономъ).

Вы и не ошибаетесь!

Баронъ (оборачиваясь).

Кто это говоритъ?

Лукашъ (тихо).

Уйдемте, сударь… не то моя голова лопнетъ.

Баронъ (съ досадой).

Безтолковый трусъ! (Лазаревой.) Меня, сударыня, нельзя запугать какими-нибудь фокусами. Я не уйду, пока не увижу здравымъ и невредимымъ моего друга, который мн дорогъ… Я знаю наврное, что онъ вошелъ въ этотъ домъ часъ тому назадъ.

Лазарева (насмшливо).

Разв онъ поручилъ вамъ справляться о немъ? Если онъ нашелъ здсь то таинственное существо, которое онъ надялся встртить, неужели вы думаете, что онъ будетъ благодаренъ вамъ за ваше вмшательство?

Баронъ.

Таинственное существо!! Предупреждаю, что я не врю ни въ волшебницъ, ни въ духовъ, ни въ вертящіеся столы. Здсь волшебницъ быть не можетъ, тутъ одна только интрига, быть можетъ, опасная, но ея секретъ я узнаю.

Лазарева (улыбаясь).

Вы не врите въ волшебницъ, баронъ? А если однако я вамъ дамъ несомннное доказательство, что вы находитесь въ присутствіи одного изъ такихъ существъ, что вы тогда скажете?

Лукашъ.

Видите, сударь? Она сама сознается, стало быть, я не ошибаюсь.

Баронъ (отталкивая его).

Я скажу…. Да это невозможно….

Лазарева.

Я могу это доказать въ двухъ шагахъ отсюда. Вашего слугу я избавляю: онъ не выдержалъ-бы. (Беретъ свчу.) Не угодно-ли слдовать за мною, если только не боитесь.

Лукашъ (удерживая Барона).

Не ходите, сударь! Заклинаю васъ и этою, и будущею жизнію: не ходите!

Баронъ (посл небольшою раздумья отталкиваетъ Лукаша).

Уйди, болванъ! (Лазаревой.) Я иду за вами, сударыня! (Лазарева выходитъ въ маленькую дверь около буфета. Баронъ идетъ за нею.)

ЯВЛЕНІЕ XIV.

Дмитрій и Лукашъ.

Лукашъ (со страхомъ).

Св. Угодники! Онъ оставилъ меня одного съ этимъ колдуномъ! (Искоса поглядываетъ на Дмитрія)

Дмитрій.

Эй! Молодой человкъ!

Лукашъ.

Сударь!.. милостивый государь! (Въ сторону.) Ай! Какъ страшно! Ну, какъ онъ меня превратитъ въ какого нибудь звря?

Дмитрій (серьезно).

Подойди ко мн! (Лукашъ неохотно подходитъ. Дмитрій смотритъ на него внимательно и насмшливо улыбается, Лукашъ изъ страха вторитъ. Дмитрій тихонько ударяетъ его по щек.)

Лукашъ (ощупывая щеку).

Ну, началъ околдовывать?

Дмитрій.

Какъ тебя зовутъ?

Лукашъ (дрожа).

Лукашъ, сударь! (Кланяется.)

Дмитрій.

И такъ, милый мой Лукашъ….

Лукашъ (въ сторону, боязливо).

Онъ знаетъ мое имя! Они все знаютъ — эти колдуны!

Дмитрій.

Не доставишь-ли ты мн удовольствіе?

Лукашъ (дрожа).

Все, что прикажете. (Въ сторону.) Онъ велитъ сдлать что нибудь ужасное! Душа погибнетъ пожалуй!

Дмитрій (показывая на приборъ на стол).

Возьми вотъ это, сложи на подносъ и вынеси вонъ туда въ переднюю.

Лукашъ.

Слушаю. (Въ сторону.) Ну, Лукашъ! берегись! Столъ, должно быть, заколдованный! (Беретъ со стола приборы, складываетъ на подносъ, идетъ къ двустворчатой, двери, которую Дмитрій отворяетъ, выноситъ подносъ и возвращается.)

Дмитрій.

Ну, Лукашъ — а теперь….

Лукашъ.

Что прикажете? (Въ сторону.) Ну! теперь пришелъ мой конецъ!

Дмитрій (показывая на стулъ).

Садись и отдохни! (Лукашъ со страхомъ садится. Дмитрій смотритъ на него внимательно и съ насмшкой. Лукашъ сидитъ неподвижно, боясь пошевельнуться, не моргая глазами. Молчаніе. Маленькая дверь около буфета отворяется. Выходитъ Баронъ Фонъ-Штольбергъ, со свчею въ рук, предшествуя съ видомъ глубокаго почтенія госпож Лазаревой.)

ЯВЛЕНІЕ XV.

Баронъ, Лукашъ, Лазарева, Дмитрій.

Лукашъ (вставая).

Ага! не удалось! (Барону.) Что, сударь? И васъ зацпили, видно? Я вамъ говорилъ…. Я литвинъ… Еслибы вы знали, что хотлъ сдлать со мною этотъ старичишка?

Баронъ (сурово).

Молчи! (Беретъ плащъ и шляпу, длаетъ почтительный поклонъ сперва г-ж Лазаревой, а потомъ Дмитрію и выходитъ. Лукашъ идетъ за нимъ, шагъ за шагомъ, подражая всмъ его движеніямъ, подойдя къ двери, онъ оборачивается еще разъ для поклона. Г-жа Лазарева и Дмитрій со смхомъ смотрятъ другъ на друга.)

ЯВЛЕНІЕ XVI.

Лазарева и Дмитрій.

Лазарева.

На силу спровадила. Ужъ должна была сказать всю правду. (Слышенъ шумъ шаговъ. Идетъ къ маленькой двери и прислушивается.) Это Сахаровъ! Какъ разъ во время баронъ ушелъ?

ЯВЛЕНІЕ XVII.

Входитъ Сахаровъ, съ фонаремъ въ рук и въ плащ, мокромъ отъ дождя.

Лазарева (помогая снять плащъ).

Садитесь къ камину — и обогрйтесь!

Сахаровъ.

Да, это не лишнее! (Становится спиною къ камину.) Больной вашъ заснулъ. По моему мннію, онъ долженъ поправиться.

Лазарева.

Тмъ лучше! Однако, въ васъ есть и хорошая сторона.

Дмитрій.
(Подкидываетъ дровъ въ каминъ, беретъ фонарь и плащъ и идетъ къ двери, у которой останавливается.)

Будьте благоразумны, молодые роди! (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ XVIII.

Лазарева и Сахаровъ.

Сахаровъ.

Этотъ слуга вашъ, однако, настоящій Церберъ!

Лазарева (со смхомъ).

Эта служба, какъ и всякая другая, не утомительна. Да я въ его охран и не нуждаюсь. Мн охраною служатъ мои лта.

Сахаровъ.

Это доказываетъ только, что здсь нтъ людей съ эстетическимъ вкусомъ.

Лазарева (смясь).

Ужъ не хотите-ли вы уврить меня, что въ меня можно еще влюбиться?

Сахаровъ.

Пожалуй… Вы, должно быть, въ молодости были очень хороши.

Лазарева (взявъ работу).

Да…. во времени царя. Гороха, или королевы Берты…. Да что это вы стоите? Разв вы не хотите ссть? (Садится у камина.)

Сахаровъ.

Нтъ. (Вздохнувъ.) Я не смю боле злоупотреблять вашимъ радушіемъ. (Проводитъ рукою по лбу и отходитъ отъ камина.) Пора и въ путь!

Лазарева (слдя съ безпокойствомъ за его движеніями).

Куда же вы хотите идти?

Сахаровъ.

Я не знаю… но, не бойтесь, что я унесу отсюда непріятное впечатлніе? Напротивъ…

Лазарева (тихо).

Благодарю.

Сахаровъ (беретъ шляпу и проходитъ мимо піанино).

Вы играете?

Лазарева.

Немного.

Сахаровъ.

Совершенство не всякому дано. (Подходитъ къ Лазаревой, которая встала и слдитъ за нимъ съ любопытствомъ и цлуетъ у нея руку.) Будьте счастливы! Никто того такъ не заслуживаетъ, какъ вы. (Посл краткаго молчанія.) Смю-ли я попросить васъ исполнить одно порученіе?

Лазарева.

Да. Какое?..

Сахаровъ
(вынимаетъ изъ боковаго кармана бумажникъ, вырываетъ изъ него листокъ и пишетъ на немъ нсколько строкъ).

Я былъ сейчасъ зрителемъ — въ той караулк — такой сцены, о которой я не имлъ никакого понятія…. Бдность семьи… малые дти…. безъ хлба… безъ топлива… дрожащіе отъ холода… плачущіе у одра матери. Я бы желалъ оставить имъ свое состояніе. (Подаетъ листокъ.) Возьмите…. Позаботьтесь о томъ…

Лазарева (сдлавъ къ Сахарову нсколько шаговъ, съ достоинствомъ).

Неужели вы хотите, чтобы сироты забыли своихъ родителей? Чтобы они сдлались тунеядцами? Чтобы они пришли къ такому же концу, какъ вы?… Оставьте ихъ лучше въ бдности, которая право лучше вашего богатства.

Сахаровъ.

Но….

Лазарева (перебивая).

Извините меня, если я до сихъ поръ считала себя цлію вашихъ Насмшекъ…. Даже въ настоящую минуту…. я въ сомнніи…. Какъ считать это?.. Серьезнымъ, или шуткою?… Жизнь человка!.. Душа!.. неужели все это въ глазахъ вашихъ иметъ такъ мало значенія, что кром будуарной интриги нтъ ни радостей въ жизни, ни обязанностей?… Пробовали-ли вы когда нибудь принести въ жертву кому нибудь хотя бы малйшій изъ вашихъ капризовъ, изъ вашихъ удовольствій?… Вышли-ли вы хоть разъ изъ своего узкаго и бездушнаго эгоизма?… Нтъ, ни для кого….. даже для вашей доброй матери…

Сахаровъ.

Но….

Лазарева (перебивая).

Вы не хотите жить… потому будто-бы, что не можете найти женщины, достойной вашей любви… А разв нтъ несчастныхъ, которымъ вы могли бы оказать помощь? Разв вы не нашли. бы плачущихъ, которыхъ вы могли-бы утшить? Вы требуете отъ жизни неизвданнаго очарованія, или блаженства.. Оно еще можетъ быть найдено… Кто знаетъ, что готовится вамъ впереди?… Очарованіе исполненнаго долга… душевное довольство отъ оказаннаго благодянія… счастливый отдыхъ посл принесенной жертвы… Попробуйте испытайте это и, если посл жизнь по прежнему покажется вамъ безцльною, тогда, только тогда вы получите право обратиться съ упрекомъ къ Творцу… Простите меня за смлость моихъ словъ. (Ея голосъ дрожитъ отъ волненія.) Я говорю, не сомнвайтесь, такъ, какъ говорила бы вамъ та, которую вы такъ сожалете, если-бы вы могли утшить ее въ послднія минуты ея жизни… и получить ея Прощальный поцлуй.

Сахаровъ (склонивъ голову, растроганнымъ голосомъ).

Да… я врю… можетъ бытъ, что я провелъ свою жизнь дурно… но уже поздно… зло но поправимо… Благодарю васъ, еще разъ благодарю…

Лазарева (съ притворною веселостью).

Хорошо… удерживать не буду… Окажите на прощаньи небольшую услугу.

Сахаровъ.

Съ большимъ удовольствіемъ.

Лазарева (доставъ изъ рабочаго ящика мотокъ шерсти).

Подержите мн этотъ мотокъ… Согласны? (Сахаровъ киваетъ головою. Надваетъ мотокъ Сахарову на руки и садится на кресло. Сахаровъ садится рядомъ. Лазарева начинаетъ разматывать. За кулисами слышится мотивъ псни.)

Сахаровъ (прислушиваясь).

Это что такое? Какой мотивъ знакомый. (Прислушивается.) Знаете-ли, что иногда какое случается сходство въ напвахъ разныхъ народовъ? Этотъ мотивъ я какъ будто слыхалъ за границей.

Лазарева.

Что же удивительнаго? Этотъ мотивъ, вроятно, вамъ привелось слыхать во Франціи, если вы бывали около Найта.

Сахаровъ.

Въ самомъ дл — какъ будто похоже.

Лазарева.

Это играетъ странствующій музыкантъ на духовомъ инструмент въ род волынки. Мотивъ изъ баллады о какомъ-то рыцар.

Сахаровъ.

Мотивъ мн нравится. Чмъ боле вслушиваюсь, тмъ боле убждаюсь, что слыхалъ его. А есть слова на эту музыку?

Лазарева.

Да, есть — даже въ русскомъ перевод. Въ нихъ говорится о волшебниц, а вы ихъ такъ любите.

Сахаровъ.

Не будете-ли такъ добры, пропть ихъ?

Лазарева (съ улыбкою).

Разв для того только, чтобы васъ совсмъ усыпить, потому что, какъ я замчаю, вы совсмъ дремлете?

Сахаровъ (оправясь).

Вовсе нтъ. Это такъ — небольшая устаюсть.

Лазарева.

Ну пожалуй… Только замтьте, что, пожертовавь нсколькими минутами на благотворительность, вы уже почувствовали потребность пищи и сна… Попробуйте продолжить и вы увидите, какъ это васъ измнитъ.. Хотите, я вамъ буду помогать?… (Оркестръ играетъ прелюдію псни подъ сурдиной {Самый мотивъ должно исполнять на гобо, въ подражаніе волынк. Освщеніе сцены убавляется.}). (Поетъ вполголоса.)

Подъ сумракъ тихой ночи

Кто спитъ, закрывши очи?!

Рыцарь храбрый, молодой,

Нашъ воитель удалой!

Въ глубин межъ тмъ лсовъ

Слышенъ голосъ его псовъ.

Сахаровъ (вполголоса).

Еще разъ, прошу васъ. (Начинаетъ по немногу забываться.)

Лазарева (поетъ немного тише).

Въ сновидньи обрываетъ

Онъ украдкою цвты,

Осторожно ихъ бросаетъ

Въ воду тихо, какъ мечты.

Въ глубин межъ тмъ лсовъ

Слышенъ голосъ его псовъ.

(Сахаровъ засыпаетъ. Лазарева встаетъ тихонько, склоняется надъ Сахаровымъ и продолжаетъ еще тише.)

Храбрый рыцарь — милый мой!

Склонясь фея прошептала,

Наградить чтобъ подвигъ твой,

Я внокъ теб сплетала.

Въ глубин межъ тмъ лсовъ,

Слышенъ голосъ его псовъ!

(Умолкаетъ. Оркестръ продолжаетъ играть тихо).

Сахаровъ (пробуждаясь).

Гд я? (Встаетъ.) Во сн что ли это я видлъ?… Однако, это я васъ видлъ. (Смотритъ съ изумленіемъ на Лазареву, которая во время пнія кажется помолодвшею, ея морщины сгладились, сдина почти совсмъ исчезла.) Что это такое?— Чудо это что-ли?

Лазарева (серьезно).

А что?

Сахаровъ.

Да вамъ нтъ уже шестидесяти лтъ?

Лазарева.

О, нтъ! Вы все это во сн видите.

Сахаровъ (въ недоумніи).

Быть можетъ… Вроятно… но я бы поручился, что вы помолодли лтъ на двадцать.

Лазарева.

Что же тутъ удивительнаго? Разв вы не слыхали, что случалось во времена волшебницъ?… Мн очень лестно, что вы почувствовали ко мн небольшую… склонность.. Вы, вроятно, слыхали, что и тогда достаточно было, чтобы молодой человкъ почувствовалъ склонность къ заколдованной двиц, чтобы уничтожить колдовство, скрывающее иногда красоту и молодость подъ морщинами дряхлой старухи….. Вы почувствовали ко мн небольшую склонность, потому я и помолодла вполовину.. Боле сильное чувство помогло бы полному превращенію и возвращенію меня въ прежній видъ.

Сахаровъ.

За чмъ же дло стало?… Ваши слова меня поражаютъ… Кто бы вы ни были, бываютъ минуты, что моя голова блуждаетъ въ темнот, кто-бы вы ни были, я не осмлюсь сказать вамъ, что я полюбилъ васъ — это слово было мною унижено столько въ прежнее время — но еще нл одна женщина не внушала мн столько уваженія къ себ… уваженія, которое я ощущаю при вид, слушая васъ… чувствуя на себ вашъ взглядъ… Я не люблю васъ… я готовъ боготворить васъ… да… именно обожать за одинъ этотъ вечеръ, когда я впервые почувствовалъ, что значатъ слезы… я бы желалъ посвятить вамъ душу, которую вы воскресили… я желалъ-бы — если это не проблескъ прежняго эгоизма — приковать мою жизнь на вки къ вашей… нтъ… у вашихъ ногъ…

Лазарева (глядя на Сахарова съ достоинствомъ).

Правду-ли вы говорите, господинъ Сахаровъ?

Сахаровъ (восторженно).

Клянусь вамъ честію…

Лазарева (перебивая).

Тогда… (Глядя на него съ улыбкою.) я чувствую, что превращеніе со мною совершается вполн — но я забыла т волшебныя слова, которыя длаютъ это превращеніе видимымъ для всхъ… Я должна посовтоваться съ своею магическою книгою. (Съ улыбкою взглядываетъ на Сахарова и уходитъ въ маленькую дверь около буфета.)

ЯВЛЕНІЕ XIX.

Сахаровъ одинъ.

Сахаровъ.

Что это за женщина?… Я пораженъ… столько новыхъ ощущеній… это мн все почудилось… Нтъ-ли тутъ какого обмана?… Нтъ… подобная женщина не можетъ быть интриганткою… Такое предположеніе чистое безумство… Но тутъ есть что-то непонятное… Это превращеніе — просто обманъ зрнія… она сама сказала, что она старуха, что она почувствовала ко мн только одно сожалніе, что она попробуетъ помочь мн въ излченіи, что…

ЯВЛЕНІЕ XX.

Входитъ Дмитрій, держится прямо, глаза у него блестятъ, цвтъ лица свжій, въ волосахъ чуть проглядываетъ сдина.

Сахаровъ (пораженный изумленіемъ).

Что это такое значитъ? Я просто грежу.

Дмитрій (мужественнымъ тономъ).

Вашъ слуга, сударь!

Сахаровъ.

Что это значитъ? Кто ты?

Дмитрій.

Я пришелъ поблагодарить васъ, сударь! Я старый Дмитрій и находился подъ гнетомъ того-же волшебства, какъ и моя госпожа, и избавленъ отъ него въ одно время съ нею. Мн еще 50 лтъ, сударь, но когда вы сдлаетесь супругомъ моей госпожи, я помолодю еще на 20 лтъ.

Сахаровъ (протирая глаза).

Фу, чортъ побери! Да гд же это я нахожусь? (Подходитъ къ Дмитрію ближе.) Это тоже самое лицо… Но это превосходитъ всякую мру обмана… Послушай, пріятель! Ты смешься надо мною — что-ли? (Дмитрій молчитъ.) Послушай! Я прощу теб твое участіе въ обман — боле — я обогащу тебя, если ты скажешь мн всю правду, самъ я окончательно теряюсь и разгадать не въ силахъ.

Дмитрій (серьезно).

Напрасно изволите сомнваться, сударь!.. Я не боле, какъ одинъ изъ второстепенныхъ духовъ, который въ одно время съ своею госпожею былъ превращенъ волшебствомъ въ дряхлаго старика… Мы ожидали въ этомъ лсу цлые вка прихода молодаго человка, который не побоялся-бы предпочесть душевныя качества тлесной красот. Вотъ причина, почему, когда вы сюда пожаловали, я принялъ васъ такъ радостно, предчувствуя въ васъ своего освободителя. Вотъ почему и теперь, почувствовавъ въ себ перемну, я понялъ, что освобождаюсь отъ наказанія, благодаря только вамъ.

Сахаровъ.

И боле ты ничего не можешь сказать?

Дмитрій (хладнокровно).

Ничего.

Сахаровъ.

Ну тогда, пусть твой лсовикъ, или волшебникъ приходитъ къ теб на выручку… Мое терпніе лопнуло… (Хочетъ схватить Дмитрія за воротъ.)

Дмитрій (останавливаетъ его руку съ силою.)

Молчите… и слушайте…

(Оркестръ подъ сурдиной играетъ мотивъ псни. Маленькая дверь около буфета отворяется, комната освщается сильно. Сахаровъ оборачивается.)

ЯВЛЕНІЕ XXI

Тже и Г-жа Лазарева (не старе 20 лтъ, одтая въ блое платье, съ внкомъ изъ цвтовъ на голов. Держа въ рукахъ волшебную палочку, она медленно подходитъ къ Сахарову).

Лазарева (голосомъ молодой двушки).

Г. Сахаровъ! Я слагаю передъ вами знакъ своего могущества! (Роняетъ на полъ палочку.) Я потеряла его безвозвратно. Передъ вами не волшебница, передъ вами та провинціалка, та сосдка, которую ваша покойная мать считала…

Сахаровъ (въ изумленіи).

Какъ? Вы двица Лазаревичъ!

Лазарева.

Да, Юлія Лазаревичъ! Я надюсь, что вы простите мн, что я рискнула прибгнуть къ обману и театральному эффекту, чтобы достигнуть цли вашего обращенія и спасенія… съ помощью (Указывая на Дмитрія.) моего брата… Это было желаніе… просьба… скоре послдняя поля умирающей…

Сахаровъ.

Какъ? Моя мать?

Лазарева.

Я выполнила возложенное на меня порученіе вашей матушки: мн удалось убдить васъ, что вы избрали ложный путь, что есть жизнь боле достойная, что есть увлеченія мене позорныя, чмъ т, которыя вамъ нравились… Да, я вижу, что выполнила порученіе, возложенное на меня волею вашей матушки… Я буду счастлива, если эта минута и та, которая вамъ ее приготовила, завтра же будутъ забыты вами, но я уврена, что вы это сохраните въ тайн, сбереженіе которой я поручаю вамъ какъ честному человку.

Сахаровъ (въ восторг).

Изъ милости прошу васъ… пусть этотъ сонъ продолжается вчно. (Беретъ ея руки, цлуетъ ихъ и, ставъ на колни, склоняется предъ нею до полу.)

Лазарева (са радостной улыбкой на лиц).

Этотъ знакъ уваженія къ кому относится? не къ волшебниц-ли? Правда?

Сахаровъ покрывая ея руки поцлуями).

Нтъ къ Ангелу! (скрываетъ лицо въ ея рукахъ).

Лазарева (Дмитрію, который спрашиваетъ ее взоромъ.)

Онъ плачетъ… онъ спасенъ! (Музыка доигрываетъ тихо мелодію псни.)

Занавсъ опускается.

КОНЕЦЪ.

Владиміръ <И.> Жуковъ.

‘Театральная Библіотека’, No 1, 1879

СЪ ОГНЕМЪ НЕ ИГРАЙ.

ДЙСТВІЕ.

Читайте также: