Роман ‘Три цвета времени’ А. Виноградова
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Роман ‘Три цвета времени’ А. Виноградова, Бабаян Э., Год: 1967
Время на прочтение: 15 минут(ы)
Э. Бабаян
Со времени выхода в свет известного романа Анатолия Виноградова о Стендале минуло почти четверть века. Роман выдержал не одно издание, пользуется широкой известностью в СССР, переведен на ряд иностранных языков.
А между тем литературная судьба этого любопытного произведения сложилась не совсем обычно: оно осталось незамеченным нашей критикой.
‘Лишь нынче, живя в ‘Синопе’ под Сухумом, я ознакомился с двумя Вашими прекрасными книгами ‘Осуждение Паганини’ и ‘Три цвета времени’, — писал Вяч. Шишков А.Виноградову в ноябре 1938 года. — Читал их с большим интересом, изумляясь Вашему мастерству и обилию материалов, над которыми Вам пришлось оперировать. А в первую голову изумляет меня отсутствие добропорядочной критики по поводу этих книг. Ваше имя незаслуженно остается в тени, тогда как Вы этими зрелыми книгами безусловно вошли в первые ряды советской литературы! В чем же дело?’
Роман ‘Три цвета времени’ принадлежит к числу тех книг, форму которых, по собственному определению А.Виноградова, можно назвать ‘полубеллетристической’. Ее своеобразие заключается в том, что, ставя перед собой в принципе задачу исследовательскую, автор стремится решить ее как художник, как беллетрист.
Следует поэтому хотя бы кратко остановиться на тех общих моментах, уяснение которых поможет лучше представить себе как своеобразие темы, поднятой А.Виноградовым в его книге, так и само существо романа ‘Три цвета времени’.
Имя великого французского писателя Анри Бейля, писавшего под псевдонимом Фридерик Стендаль, знакомо далеко за пределами Франции и особенно популярно у нас, в СССР. Стендаль — автор замечательных романов (‘Красное и черное’, ‘Пармская обитель’, ‘Люсьен Левен’ и другие), представляющих собой яркие реалистические полотна, дающие широкую картину современной Стендалю действительности. Его творчество в целом отразило интереснейшие стороны общеетвенно-политической жизни первоq половины прошлого века.
‘Настоящее и глубоко воспитательное влияние на меня как писателя, — говорил в одной из своих статей М Горький, — оказала ‘большая’ французская литература — Стендаль, Бальзак, Флобер, этих авторов я очень советовал бы читать ‘начинающим’. Это действительно гениальные художники, величайшие мастера формы…’ [1]
[1] — М. Горький, Собрание сочинений в тридцати томах, т. 24, стр 485 — 486.
Стендаль был последовательным материалистом Он был воспитан на идеях французских энциклопедистов. Под прямым влиянием философов-материалистов XVIII века, прежде всего под влиянием Гельвеция и Дидро, сложились его мировоззрение и эстетические взгляды. Решающую роль в формировании сознания и взглядов Стендаля сыграла буржуазная французская революция.
Детские годы великого писателя совпали с самым бурным периодом революции. Анри Мари Бейль родился 23 января 1783 года на Юге Франции в городе Гренобле. ‘Семья, имя которой я ношу, — рассказывает Стендаль в автобиографических заметках, — по существу была семьей зажиточных горожан-буржуа’.
Отец писателя, нотариус Керубин Бейль, был противником революции, человеком откровенно пророялистской ориентации, не боявшимся даже в разгар революции укрывать в подвале своего дома ‘неприсяжных’ [2] католических священников. Мать Бейля, Аделаида Ганьон, умершая очень рано, была дочерью гренобльского врача. Доктор Анри Ганьон, человек широкого образования, поклонник энциклопедистов и ‘местный философ’, сыграл, по воспоминаниям писателя, большую роль в возникновении его политических симпатий и антипатий.
[2] — Так назывались священники, отказавшиеся присягнуть якобинской конституции 1793 года.
Расхождения и ссоры Стендаля с семьей начались очень рано. Тайком от отца маленький Бейль, влюбленный в героику революции, зачитывается Вольтером, Руссо и другими ‘якобинскими’ писателями, при одном упоминании которых его отец приходит в ярость.
В 1796 году будущего писателя отдают в Центральную гренобльскую школу, организованную в силу декрета Конвента по известному плану философа Дестута де Трасси.
В школе юный Бейль приступает к изучению французских классиков. Постепенно приходит сильное увлечение математикой — этим ‘абсолютно точным источником истины, утоляющим юношескую жажду правды’, — которое, кстати, не прошло для молодого Бейля бесследно. В какой-то мере, вероятно, и оно привила вкус к той ясной и логичной мысли, которая так характерна для произведений зрелого Стендаля
Уже тогда Стендаль знакомится с трактатом Гельвеция ‘Об уме’. В замечательном трактате Гельвеция с наибольшей силой сказались антифеодальные тенденции французских материалистов. А именно эта сторона книги привлекала юного Бейля, горячего приверженца идей революции.
Гельвеций выдвигал материалистическое толкование сознания, рассматривал ум как самый совершенный вид материи.
‘Заблуждение, — говорил он, — отнюдь не присуще природе человеческого ума’. В трактате утверждалось величие ума, его сила, его способность к нахождению истины. Ложные суждения происходят либо в результате страстей, либо в результате невежества Но, однако, облагороженные страсти, по мнению Гельвеция, играют огромную положительную роль. ‘Именно они являются, источником пporpecca, общественной активности, двигают общество вперед и т. д.
Гельвеций решительно отрицал всякие рассуждения о добре ради добра и о зле ради зла. Не люди плохи сами по себе, — невежественны законодатели, преследующие свои частные интересы и забывающие интересы широких масс! А самый большой и самый опасный вред для человека Гельвеций видел в религии. Эти мысли великого французского материалиста в полном смысле слова захватили молодого Стендаля, на долгие годы определив его духовное развитие. Через много лет, вспоминая ранний период своей жизни, он писал. ‘Опорой для меня был лишь мой здоровый разум, веривший в книгу Гельвеция ‘Об уме’. Я намеренно употребляю слово ‘веривший’. Для меня, воспитанного под колпаком и горящего тщеславием, для меня, получившего свободу только благодаря поступлению в Центральную гренобльскую школу, для меня Гельвеций мог быть лишь совокупностью предвидения, того, что я должен встретить в жизни’.
В 1799 году молодой Стендаль покидает Гренобль и отправляется в Париж. Он намеревается поступить в Политехническую школу. Однако Париж, куда юноша стремился столько лет, быстро разочаровал его. Стендаль отказывается от своих первоначальных планов и поступает в Военное министерство. Вскоре он переводится в действующую армию, участвует в Итальянском походе в качестве адъютанта генерала Мишо. Так началась военная карьера будущего писателя, закончившаяся уже после 1814 года.
В 1802 году окончилась война с Австрией. Потекла будничная казарменная жизнь, лишенная всякой романтики. Не в силах мириться с этим, Стендаль тут же подает в отставку. Он уезжает в Гренобль, а затем, после новой ссоры с семьей, — в Париж.
В течение нескольких лет, живя в Париже на небольшое ежемесячное пособие от отца, молодой Стендаль с энергией отдается изучению философии XVIII века. На смену аристократическим забавам блестящего адъютанта пришел период упорных, настойчивых трудов. Стендаль вновь садится за Гельвеция. Он штудирует сочинения Монтескье, Кондильяка, Кабаниса, ‘Идеологию’ де Трасси, ‘Опыты’ Монтеня, читает Вольтера, Шекспира, Дидро, Расина, Корнеля, Лафонтена и многое другое.
К этому же времени относятся и его первые, до нас почти не дошедшие, литературные опыты. В числе их, видимо, была драма ‘Счастливый удел’, которая, как можно предполагать, имела антибонапартистскую направленность.
Вообще отношение молодого Стендаля к Наполеону было сложным. С годами оно менялось. Юноша Стендаль, бросивший мечты о Политехнической школе ради участия в Итальянском походе, в успехах наполеоновской армии видел развитие и продолжение той героической революционной борьбы 1789 года, которая, как острый плуг, резала старый, прогнивший феодальный порядок Франции и Европы. Однако восторженный ореол, окружавший в сознании будущего писателя фигуру Наполеона, постепенно тускнел. Первые победоносные войны республики были позади. А к 1802-1804 годам в облике Наполеона отчетливо проступили черты диктатора, откровенно идущего к установлению буржуазной монархии.
Вероятно, в это время молодой Стендаль, ярый сторонник республики, пережил какой-то период охлаждения к Наполеону. Если судить по отдельным намекам, разбросанным в его обширной переписке, то весьма возможно, что Стендаль даже общался с участниками знаменитого заговора Кадудаля — Моро — Пишегрю, преследовавшего цели низвержения Наполеона и вскоре разгромленного Наполеоном.
Правда, период полного разочарования в Наполеоне продолжался у молодого Стендаля сравнительно недолго. В 1806 году он возвращается в армию, но на этот раз с трезвым пониманием как ее значения, так и роли самого Наполеона — деспота, буржуазного тирана. Отчетливо представляя себе эту сторону наполеоновской диктатуры, Стендаль, как и многие другие представители буржуазной демократии, разделял еще некоторые иллюзии относительно того, что Наполеон есть сила, которая в борьбе с феодальной Европой в какой-то мере отстаивает отдельные завоевания революции. Молодого Стендаля, как писателя, постоянно привлекала сама личность Наполеона — человека безусловно выдающихся качеств, таланта, воли, энергии и т. д.
Глубокое образование, блестящие способности, феноменальная память, умение мыслить предельно четко и ясно — все это очень быстро выдвинуло Стендаля в число наиболее талантливых и даже видных администраторов наполеоновской армии. Так, в 1809 году он — помощник военного комиссара, а в 1810 — уже аудитор первого ранга Государственного совета, инспектор движимых и недвижимых коронных имуществ.
Начало книги А.Виноградова застает Стендаля на пороге блестящей карьеры. К русскому походу Стендаль пришел зрелым двадцатидевятилетним человеком. За его плечами был значительный жизненный опыт, положение, перед ним раскрывалась перспектива занять одно из видных мест в наполеоновской иерархии.
Задача, взятая на себя А.Виноградовым, была значительно сложней, чем простое жизнеописание знаменитого французского писателя. Буржуазные беллетристы, писавшие о Стендале (а в их числе были даже и такие крупные мастера западноевропейской литературы, как Стефан Цвейг), интересовались главным образом фактами его сугубо личной жизни и, ограничиваясь этим, как правило, оставляли в стороне явления социальные, объясняющие истинное лицо великого художника слова. Такой принцип подхода к созданию образа реальной исторической фигуры, естественно, не мог удовлетворить советского писателя. В отличие от буржуазных беллетристов А.Виноградов задумал воссоздать Стендаля таким, каким он и был в действительности — крупным политическим мыслителем, творцом замечательных романов, выдающимся человеком своего времени, намного опередившим эпоху, в которую он жил, и потому долго ею не признаваемым.
Соединить в одном образе господина Анри Бейля и писателя Фридерика Стендаля, дать читателю в отличие от буржуазной беллетристики не субъективно понятый, не односторонний, а многообразный и живой, исторически правдивый и жизненно-цельный образ одного из крупнейших художников прошлого — вот та трудная задача, которую поставил перед собой автор романа ‘Три цвета времени’.
Исследователь или писатель, берущийся за разрешение подобной задачи, вряд ли может рассчитывать на легкий успех ‘Как преодолеть специфические трудности историко-биографической задачи беллетриста? — писал А.Виноградов А. М. Горькому. — Давление хронологической пружины подает разнокачественный материал без права выбора, издательство требует ‘дать эпоху’…’
Действительно, трудности этого рода возникают на каждом шагу писателя-биографа.
Нельзя нарисовать правдиво образ крупного исторического лица, все равно — государственный ли это деятель, полководец, поэт или кто-либо другой, не воссоздав в подлинно реальных красках картину соответствующей эпохи. А чтобы по-настоящему воссоздать эпоху прошлого, надо вскрыть главные тенденции ее развития, ее дыхание, ее движущие силы. Естественно, что возникает особая сложность, когда автор сталкивается с таким необычайным литературным героем (как это имеет место в книге А.Виноградова), каковым является талантливый писатель или смелый мыслитель, общественно-политические, этические и эстетические интересы которого чрезвычайно широки и разнообразны.
Таким образом, уже сама задача, вставшая перед автором романа ‘Три цвета времени’, со всей неизбежностью требовала от него проявления ряда различных качеств — качеств исследователя литературы, историка и, одновременно с этим, художника-беллетриста…
С точки зрения жанра книга А.Виноградова является попыткой дать не только роман-биографию, но и исторический роман.
Эпоха 10-х, 20-х, 30-х годов XIX века, охватывающая события, описанные в романе, освещена автором глубоко и исторически верно. Чрезвычайно рельефно, под правильным углом зрения выступает перед читателем ряд значительных, важных явлений, имевших место в прошлом столетии — русский поход Наполеона, бегство Великой армии на запад, манчестерские волнения в Англии, вступление союзных войск в Париж, организация Священного союза, итальянская и испанская революция 1820-1823 годов, Июльская революция 1830 года во Франции и рабочие восстания в Лионе, выступление декабристов в России и т. д. Изображение политической жизни правдиво отражает ту историческую ситуацию первой трети прошлого века, в атмосфере которой жил и работал Стендаль, созрело и развернулось его творчество. А.Виноградов правильно раскрывает историческую перспективу. Реальная расстановка сил, имевшая место в описываемые десятилетия, находит свое выражение в той общей панораме Европы, которая вырисовывается перед читателем в процессе его ознакомления с романом. В России — крепостное право и диктатура Романовых, в Австрии — Габсбурги, во Франции — торжество Реставрации, в Италии — австрийская жандармерия, в Испании и Неаполе — Бурбоны… Повсюду гнет деспотизма. Этот гнет тяжелее и тяжелее, и, наоборот, все сильнее, все смелее проявление протеста со стороны широких народных масс. Европа тех лет являла собой в полном смысле слова бочку с порохом. Революционное движение росло и ширилось, вспыхивало то здесь, то там, в различных концах европейского континента, повсеместно вызывая кровавые расправы, расстрелы, виселицы и вновь… ответные выступления народа.
Именно на этом остром социально-политическом фоне общеевропейской и, в частности, французской действительности А.Виноградов лепит образ своего героя. Не случайно роман назван им ‘Три цвета времени’. Стендаль любил цветовые ассоциации, прибегал к ним в названиях своих книг. Так, озаглавив роман ‘Красное и черное’, писатель стремился подчеркнуть трагический характер судьбы Жюльена Сореля, сына плотника, казненного высшим обществом. Буржуазная же критика его времени подчас весьма просто истолковывала название романа как намек на красные и черные сектора рулетки или игры в ‘Rouge et noire‘.
Основываясь на ряде замечаний Стендаля, А.Виноградов широко связывает представление о красном, черном или белом цвете — трех цветах времени — с различными сторонами общественно-политической жизни французского общества. Красный цвет — цвет революции, цвет нового, белый — цвет бурбонов, цвет аристократий и буржуазии, черный — цвет сутаны, католической реакции и иезуитского мракобесия. Вот почему название романа так удачно подчеркивает остроту и своеобразные особенности классовой борьбы эпохи Стендаля, выделяет то, что характеризовало становление и собственно развитие его творчества.
Ярко и многогранно развернут в романе образ главного героя романа. Этому помогает осведомленность А.Виноградова в вопросах русской и европейской истории XIX века, долголетняя архивная работа над творчеством Стендаля и его эпохой. Огромный фактический материал, собранный автором, дает ему возможность показывать своего героя с различных сторон. В отличие от некоторых явно ‘скованных’ персонажей историко-биографического жанра, Анри Бейль действует, разговаривает, спорит, волнуется или острит самым живым и естественным образом. Читатель видит Бейля в России, в период русского похода, в Германии и Англии, в Париже и Гренобле, в Милане, Риме, Турине, Неаполе, на Корсике… Наполеон, его маршалы, Байрон, Чаадаев, итальянские карбонарии, Меттерних и Франц Иосиф, Мериме, Бальзак, Гюго, Александр Тургенев и Петр Вяземский, десятки других деятелей прошлого, встречающихся на страницах романа, — все это не конгломерат случайных лиц, тщательно подобранных с целью усиления занимательности повествования. Разнообразные встречи и события, полные живых и ярких фактов, лиц, симпатий, антипатий, мимолетные, но точные характеристики отдельных исторических деятелей прошлого, сохраняя собственный интерес, подчинены основной идее произведения — они с разных сторон проясняют и освещают фигуру главного героя.
В этом смысле решению образа Стендаля в романе сопутствует и большой идейный размах исследователя литературы и объективная точность историка.
Писатель, работающий в жанре литературной биографии, часто ограничивается хронологической последовательностью фактов. Сложность материала, над которым пришлось работать А.Виноградову, заставила его уже с первых шагов ломать устоявшиеся рамки жанра, искать формы, адекватной своему замыслу, изыскивать новые принципы в построении романа.
‘Три цвета времени’ начинаются необычно для литературно-биографического произведения — с середины жизни героя. Правда, это не просто арифметическая середина, делящая биографию Стендаля на две равные части. Автор начинает свое повествование о момента, когда в мировоззрении Стендаля происходит, а точнее завершается, решительный перелом…
Поворотным пунктом в судьбе великого французского художника явилось его участие в знаменитом русском походе Наполеона. Русский поход стал своего рода водоразделом в жизни Стендаля. Его значение для понимания творчества и взглядов писателя трудно переоценить. Наблюдения, сделанные Стендалем во время пребывания в России, впечатления и глубокие личные переживания ‘московских дней’ окончательно отрешили его от иллюзий. Вопреки всем ожиданиям и надеждам писателя, наполеоновская Франция не выполнила в России ни одной из тех своих миссий, которые, в его сознании были прочно связаны с завоеваниями буржуазной французской революции.
‘Я ждал, — справедливо говорит в романе Анри Бейль, — что Франция объявит Польшу свободной от русского деспотизма, что в России мы нанесем удар рабовладению… Ничего этого не случилось…’
Как в решении только что указанной отдельной проблемы, так и вообще, стремясь с наибольшей полнотой воссоздать облик своего героя, А, Виноградов никогда не подгоняет друг к другу разноречивые факты прошлого. Это — одно из несомненных достоинств его книги, которое, может быть, следует отметить в первую очередь. Стендаль предстает перед читателем не как безгрешный носитель положительных идеалов, а как реальная личность своей эпохи, как человек, нисколько не свободный от противоречий, от ошибочных представлений.
Таким мы видим его и во время русского похода с первых страниц романа. Впечатления от России у Стендаля и обильны и разнородны.
С одной стороны, Россия кажется Стендалю ‘страной неслыханной грязи, самозванства, тупой покорности рабов и тупого самодурства господ’, в которой ‘богатство помещиков, в большинстве случаев бездушных скотов, определяется таким странным понятием, как ‘душа’, какая-то ‘копошащаяся масса паразитов, пьющая кровь спящего исполина’. Но, с другой стороны, в письмах Стендаля проскальзывают иные мысли. Он восхищается архитектурой московских дворцов, ‘превосходящих все, что знает Париж’. Пожар Москвы в определенный момент приобретает для него уже совершенно особый смысл. Он рассматривает его как акт величайшего героизма. Стендаль вспоминает при этом героический переход Суворова через Альпы. ‘Нет! Этой стране нельзя навязать чужую волю!’ — думает он. А будучи уже за пределами тогдашней России, он прямо признается, что России не понимал…
Стендаль действительно не понял до конца смысла исторических событий, с таким драматизмом разыгравшихся на его глазах в России. Он не увидел прогрессивных слоев русского общества, которые самоотверженно боролись с царским произволом. Видимо, поэтому даже руководитель крупнейшего крестьянского восстания в России Емельян Пугачев показался Стендалю простым самозванцем, а возможность появления самозванцев, с его точки зрения, лишний раз свидетельствовала о темноте, о безответности крепостного народа.
Ограниченность взглядов Стендаля на Россию сказалась и в том, что он не понял, что война 1812 года была для русских войной отечественной.
В его представлении крепостная Россия не могла одержать победы. Только разложение французской армии, по его мнению, предрешило исход борьбы в пользу России. Стендаль, разумеется, понимал это разложение гораздо глубже, чем простое мародерство, — как отход от великих идей революции. ‘Неужели возможно, — писал Стендаль, — чтобы безграмотная толпа донских крестьян, именуемых казаками, могла обращать в бегство тысячи французов, знающих, за что они сражаются? Россия побеждает вовсе не потому, что она хороша, а потому, что мы стали плохи’.
Сейчас уже не представляет труда доказать несостоятельность и неправоту всех этих суждений великого французского писателя. Важно другое. Стендаль горячо ненавидел крепостническую Россию, и его ненависть к крепостному праву вполне совпадала с революционными чаяниями передовой части русского общества — той, которую сам он пусть и проглядел, — с идеями декабристов.
Эта мысль составляет, пожалуй, одну из характерных сторон авторского замысла Она неслучайно нашла свое отражение в романе в образе молодого декабриста князя Ширханова, в сценах, посвященных русским событиям после 1814 года. Ведь тот факт, что книга А.Виноградова построена на сочетании двух планов — русского и французского, — отнюдь не свидетельствует об авторском произволе, о желании или праве А.Виноградова, как писателя русского, брать в качестве центрального материала своего повествования прежде всего явления, связанные с русскими событиями.
В этом смысле экспозиция романа вполне оправдана. Она соответствует замыслу автора, его трактовке всего материала. И то обстоятельство, что Россия и ‘русский вопрос’ сыграли значительную роль в судьбе Стендаля, справедливо нашло отражение в композиционном построении романа. Используя ‘русский материал’, А.Виноградов преследует еще и другую цель — в какой-то мере он освещает облик Стендаля с помощью своего рода переклички его взглядов со взглядами наиболее передовых представителей тогдашнего европейского общества, в частности — русских декабристов.
Следует, однако, сказать, что эти главы в плане художественном подчас уступают главам, в которых автор повествует о встречах Стендаля с итальянскими карбонариями, а также многим другим не менее ярким и увлекательным страницам романа. Однако наличие этого второго аспекта в реализации главной идеи произведения представляет безусловный интерес.
Особой силы образ великого французского художника слова достигает тогда, когда А.Виноградов рисует его в обстановке современной писателю буржуазной Франции.
Шаг за шагом А.Виноградов раскрывает кризис надежд и иллюзий молодого Стендаля, утверждение в его сознании тех взглядов, которые в дальнейшем, все расширяясь и упрочиваясь, сделают его гениальным критиком дел и ‘подвигов’ победившей буржуазии…
В неопубликованном предисловии к ‘Трем цветам времени’ — оно хранится в Центральном Государственном Архиве среди бумаг и рукописей А.Виноградова — А. В. Луначарский очень справедливо указывал на внешнюю противоречивость облика Стендаля, противоречивость, по существу породившую длинную вереницу неверных толкований, оценок, теорий, которые, преимущественно в буржуазном литературоведении, так или иначе бытуют вокруг имени и творчества писателя, как правило искажая его облик.
В самом деле, революционность сознания, говорит Луначарский, и явные черты индивидуализма! Приемы ученого-естествоиспытателя в подходе к человеку, к его психологии, к его ‘духовной жизни’, и вместе с тем откровенное любование нерассуждающей страстью, апофеоз сильных чувств, риска, безумной отваги, которые проходят красной нитью через романы и новеллы Стендаля. Стендаль — ‘предшественник самого трезвого реализма, какой только возможен в рамках художественности’, и Стендаль — романтик! Все эти особенности творческого облика великого французского писателя, зорко подмеченные Луначарским, действительно характерны для Стендаля. Однако противоречивость их только кажущаяся. В той или иной мере все они нашли свое выражение в образе Бейля-Стендаля, воспроизведенном автором романа ‘Три цвета времени’. И при всем том читатель не видит в Стендале человека, разбираемого необъяснимыми противоречиями.
В Стендале жил дух великих французских энциклопедистов, билась революционная атеистическая мысль Гельвеция, Дидро, Кондильяка, была заложена глубокая вера в разум, в человека. Но его творчество развернулось в период, когда французская революция уже отгремела, когда крупная буржуазия, потопляя в крови рабочие восстания, прочно утвердила свое господство, когда собственно для одной части буржуазной интеллигенции началась пора горького разочарования, для другой открылся путь, карьеры и наживы…
Стендаль не пошел ни по тому, ни по другому пути, до конца сохранив веру в светлое будущее. Оставаясь учеником и последователем энциклопедистов, Стендаль прекрасно ощущал отвлеченность идеалов буржуазного просвещения. Он очень пристально приглядывался к первым революционным выступлениям рабочего класса, хотя и остался в стороне от них. Стендаль подверг убийственной критике буржуазию, писаные и неписаные законы капиталистического общества. Он ненавидел буржуазную мелочность, бездушный расчет, размеренную жизнь обывателя, ненавидел мещанство. Человеческую личность Стендаль считал основной ценностью, основным критерием. И человек в его понимании — существо сугубо плотское, материальное, испытывающее все радости и все муки земного существования, но в то же время существо, преисполненное порывами к яркой жизни, к подвигу, к высокой и чистой любви…
Видимо, поэтому Италия так привлекала Стендаля — она, как ему казалось, давала простор для наблюдения над человеком, над ‘облагороженными страстями’, являющимися ‘источником общественного прогресса’ (Гельвеций). ‘Итальянский характер’ для Стендаля — это непосредственность чувства, действия, воли, энергии. Италия тех лет представляла собой страну, где революционная ситуация была постоянно напряженной. ‘Итальянский характер’, родившийся в восприятии Стендаля в какой-то степени на основе длительного изучения средневековых итальянских хроник, несмотря на его осторожное отношение к буржуазно-аристократической верхушке карбонарского движения, что очень тонко раскрыто А.Виноградовым в романе, давал и в годы творчества писателя пищу для размышления и восхищения.
Таким образом, эстетические взгляды Стендаля и его политические воззрения характеризуются органичностью, цельностью и последовательностью. А.Виноградов, принципиально отказавшись от установки на проникновение в тайники писательской биографии, сумел и на практике уйти от мелочной опеки Стендаля, которая бы разобщала и дробила большой образ. ‘Роман есть зеркало, проносимое по большой дороге’, — говорит Стендаль в ‘Красном и черном’. Целью А.Виноградова было сжать, собрать в единый фокус то необычайное богатство внутреннего мира художника, разносторонность которого, в силу широты своего диапазона, производила впечатление противоречивости.
Как, с помощью каких средств воссоздает А.Виноградов образ Стендаля?
Конечно, в рамках небольшой статьи трудно дать конкретный анализ художественной манеры писателя, очертить богатый и многообразный арсенал средств художественного воплощения, которыми он пользуется в работе над произведением.
Следует отметить поэтому те главные моменты, которые характерны прежде всего для его подхода к созданию того или иного образа или всего романа.
Первый из них заключается в том, что автор раскрывает характер происходящих событий, показывает действующих лиц преимущественно сквозь призму восприятия главного героя. Пусть отдельные факты русской истории периода Отечественной войны 1812 года получили в романе не совсем ту трактовку, которую современная историческая наука считает наиболее правильной. Россия, какой она предстает в романе перед читателем, может быть, и не вполне точно соответствует подлинной России тех лет. Однако обвинять автора книги за это было бы по меньшей мере несправедливо.
В большинстве случаев читатель имеет дело с событиями, преломленными в сознании Стендаля. Писатель заставляет нас смотреть на все происходящее глазами своего героя, причем нередко он делает это и в тех случаях, когда рассказ ведется от лица самого автора.
Искусно подбирая детали повествования, А.Виноградов включает в процесс активной характеристики героя самые различные факты многообразной действительности его времени и дает, таким образом, органичную характеристику главного персонажа.
Эту особенность художественной манеры А.Виноградова-биографа в свое время отметил М. Горький, ознакомясь с романом ‘Три цвета времени’ еще в рукописи. ‘Очень хороша сцена у Гюго, и отлично рисует Стендаля его оценка Гюго’ [3], — писал он в письме к А.Виноградову.
[3] — М. Горький, Собрание сочинений в тридцати томах, т. 30, стр. 180.
Другая сторона авторского, подхода к созданию образа главного героя, которая также накладывает отпечаток на все построение романа, вытекает из того, что А.Виноградов рисует образ писателя. Его книга — по существу своеобразно раскрытая творческая лаборатория художника. Правда, автор нигде не позволяет себе попыток грубо вторгнуться в процесс создания литературного произведения. Но в целом ‘Три цвета времени’ представляют собой талантливое истолкование моментов, во многом породивших Стендаля как писателя, определивших направление его творчества. В этом смысле образ главного героя романа — образ Бейля-Стендаля, безусловно, гипотетичен.
Подобно тому как современные ученые-антропологи восстанавливают форму лица когда-то жившего человека, писатель воссоздает сложный облик художника прошлого. И для этого еще недостаточно введения в повествование эпистолярного наследия писателя — дневников, воспоминаний, корреспонденции, имеющих биографический характер. А.Виноградов, в отличие от многих авторов историко-биографических книг, начинает свою работу над образом Стендаля значительно раньше. Выражаясь условно, он проделывает только что указанный путь дважды. Он приходит к фактам личной биографии, отталкиваясь от основных проблем, от квинтэссенции творчества писателя, от его социально-этических требований и эстетических принципов А уж затем снова возвращается к главным и характерным произведениям художника. Иными словами, в биографии писателя, в его мировоззрении, в окружающей его обстановке, в социально-политической действительности тех лет А.Виноградов постоянно ищет то, что в сочетании вызывает к жизни лучшие творения писателя, то есть то, что и делает Стендаля гениальным писателем. Выделяя эти стороны биографии своего героя, автор подводит читателя к правильному пониманию социальной психологии творчества Стендаля.
Роман ‘Три цвета времени’, отвечая всем требованиям, предъявляемым к произведениям художественным, как уже отмечалось выше, содержит в основе своего замысла элемент исследования. Это обстоятельство ни в коей мере не является препятствием для достижения художественного совершенства произведения. Но вот отдельные, чисто исследовательские по своему характеру приемы, которыми иногда пользуется автор романа уже в самом процессе повествования, в самой художественной ткани произведения, разумеется, несколько ослабляют его впечатляющую силу. Отсюда, видимо, и проистекают некоторые слабости романа.
Особенно очевидно это в тех местах, где А.Виноградов, с целью широкой характеристики французского общества 30-х годов, прямо вводит в повествование реальные документы эпохи, в частности выписки из дневников русского декабриста А. И. Тургенева — материала самого по себе, конечно, очень ценного и впервые использованного в литературе. К сожалению, это наименее запоминающиеся страницы книги. И на их протяжении как-то незаметно теряется, живость и яркость изложения, свойственные всему произведению.
Есть в романе А.Виноградова отдельные фактические неточности, случаи небрежности языка и т. д. Однако все эти недостатки носят, несомненно, частный характер.
В целом роман ‘Три цвета времени’ является одним из выдающихся произведений советской литературы 30-х годов и по сей день остается в числе лучших образцов русского историко-биографического романа.
Роман ‘Три цвета времени’, как известно, был высоко оценен А. М. Горьким. Великий художник пролетариата принимал живое участие в работе А.Виноградова над произведением, постоянно оказывая писателю дружескую помощь советами и ценными указаниями.
‘Замечательно интересная книга!’ — так заканчивает Горький в уже цитировавшемся письме из Италии свои замечания на присланную ему рукопись романа.
Действительно, ‘Три цвета времени’ представляют собой большой интерес для самого широкого читателя, который с немалой пользой для себя ознакомится с богатым историко-литературным материалом, раскрытым в романе.
Источник текста: А.Виноградов Три цвета времени, Ставрополь, Кн. изд., 1967 г.