(‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Революціонная стихія и пролетаріатъ.
Революціонная стихія и пролетаріатъ.
(18 января 1905 г. No 84).
Мартыновъ
Революционная стихия и пролетариат, Мартынов Александр Самойлович, Год: 1905
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Вихрь возстанія пронесся надъ Петербургомъ. Правительствующее чудовище разверзло свою пасть и поглотило тысячи жизней: оно почуяло приближеніе конца. Варварство, накопленное въ теченіе вковъ, не могло быть раздавлено пролетаріатомъ одной столицы, оно погибнетъ при громкихъ проклятіяхъ повсемстно возставшаго народа. Событія съ головокружительной быстротой несутся къ этой развязк. Непоколебимость русскаго курса на европейской бирж въ моментъ сильнйшаго революціоннаго кризиса и диктатура Трепова, смнившая режимъ растерянности и доврія Мирскаго, являются ея врнйшими предзнаменованіями. Все или ничего — девизъ настоящаго дня, данный абсолютизмомъ.
Первый эпизодъ великой русской революціи разыгрался въ фантастической обстановк.— Петербургскіе рабочіе — отсталый элементъ’, они равнодушны въ политик, мы должны взяться за ихъ медленное’ систематическое воспитаніе,— такъ говорилъ еще вчера Струве, такъ говорили либералы. Исторія посмялась надъ ихъ куриной слпотой. Дебаты, начавшіеся въ собраніи рабочихъ, организованномъ для затемннія ихъ сознанія, для ихъ политическаго развращенія’ въ одну недлю разрослись въ возстаніе пролетаріата, которое потрясло всю Россію до основанія, потрясло весь цивилизованный міръ. И кому лихорадочно — торопливая исторія навязала роль вождя народнаго? Кто герой сегодняшняго дня? Какой-то никому не, вдомый Гапонъ, служитель православной церкви, цлые вка раболпствовавшей передъ большими и малыми деспотами русской земли’
Глубокомысленымъ, трезвеннымъ политикамъ изъ буржуазнаго лагеря, не видящимъ дальше своего носа, все это должно казаться чудомъ, все это должно внушать суеврное преклоненіе передъ таинственнымъ рокомъ. Для соціалдемократіи — это не чудо, для нея это — неизбжное столкновеніе тхъ самыхъ общественныхъ силъ, подземную работу которыхъ она видла, результаты которой она предсказывала. Именно потому, что сфинксъ русской революціи соціалдемократіей давно разгаданъ, она не потеряется въ моментъ самаго бшенаго разгула народной революціонной стихіи. Эта стихія ей родная, въ ней соціалдемократія родилась, но соціалдемократія можетъ и должна ее подчинить себ, она уже подчиняетъ ее себ — сила знанія даетъ ей власть надъ революціей.
Великая буржуазная революція Россіи началась при благопріятныхъ условіяхъ. ‘Буржуазія вынуждена обращаться въ пролетаріату, просить его помощи и толкаетъ его, такимъ образомъ, на путь политическихъ движеній. Она сообщаетъ, слдовательно, пролетаріату свое политическое воспитаніе, т. е. вручаетъ ему оружіе противъ самой себя’. Такъ писалъ Марксъ въ ‘Коммунистическомъ Манифест’, и это остается врнымъ и понын. Но соотношеніе силъ буржуазіи и пролетаріата въ современной Россіи гораздо боле благопріятно, чмъ было на Запад, когда Марксъ писалъ эти строки, т. е. наканун 48 года.
Въ періодъ истекшей либеральной ‘весны’ оппозиціонная буржуазія осмлилась говорить языкомъ гражданина только въ разсчет на поддержку со стороны пролетаріата. Недостаточно быстрое выступленіе на арену этого могучаго союзника обезкуражило, обезсилило ее, она терялась, не зная, что длать, она не находила въ своемъ распораженія никакого оружія, кром словъ, а одними словами абсолютизма не свалишь съ ногъ. Оппозиціонная буржуазія томительно выжидала революціоннаго выступленія пролетаріата, но въ тоже время она боялась этого выступленія: кто знаетъ, куда заведетъ насъ этотъ богатырь, когда онъ подымется? Такъ либералы топтались на мст, разъдаемые рефлексіей. Къ счастью, стихія буржуазной революціи смле и ршительне, чмъ тотъ классъ, непосредственное политическое господство котораго она подготовляетъ. Какъ бы мелки и мизерны ни были думы и чувства политически сознательной буржуазіи Россіи, ея освобожденіе невозможно безъ великой народной революціи. Слишкомъ громадна инерція вкового гнета абсолютизма, поддерживаемаго европейской реакціей, слишкомъ далеко зашло впередъ движеніе русскаго пролетаріата, чтобы процессъ освобожденія буржуазнаго общества закончился какимъ нибудь жалкимъ компромиссомъ, соотвтствующимъ ничтожному размаху традиціонной политической мысли русскаго либерализма. Не сегодня, такъ завтра, не въ той, такъ въ другой форм, стихія буржуазной революціи должна была найти проводниковъ между властными политическими интересами буржуазнаго общества, прокладывающими себ путь, и революціонной энергіей пролетаріата. Исторія не ждетъ. Традиціонный либерализмъ не уметъ преодолть своей косности — исторія его отмела. Наспхъ складывающаяся буржуазная демократія тоже не успла придти въ тсное соприкосновеніе съ народомъ. Исторія отыскала революціонный проводникъ на сторон, вн политическихъ партій. Роль такого проводника между политическими интересами буржуазнаго общества и отсталыми слоями рабочей массы сыгралъ неожиданно для всхъ и для самого себя священникъ Гапонъ.
Сынъ священника, затмъ семинаристъ, исключенный и вновь принятый въ семинарію, толстовецъ, затмъ духовный академикъ, взыскующій града, тюремный священникъ, изобртающій филантропическіе проекты съ благоволенія ‘верховъ’, затмъ агитаторъ среди рабочихъ съ явнаго благоволенія полиціи и тайного либераловъ, наконецъ, народный трибунъ и вождь возстанія — таково curriculum vitae (краткая біографія) этой мятежной натуры, проникнутой глубокимъ демократическимъ инстинктомъ и въ тоже время лишенной всякихъ политическихъ принциповъ. Лучшаго орудія для своихъ цлей слпая стихія буржуазной революціи не могла бы найти. Она сдлала случайнаго революціонера-‘разстригу’ своимъ героемъ. Но врядъ ли найдется въ исторіи другой герой, который съ большимъ основаніемъ, чмъ Гапонъ, могъ бы примнить съ своимъ дяніямъ знамениты.’ олова Бланки: ‘La foule en revolution n’est pas un regiment, au quoi on commande, mais un lment, au quel on obit’. (Революціонная толпа — не полкъ, которымъ командуютъ, а стихія которой подчиняются).
Гд вашъ хваленый пролетаріатъ? писалъ перебжчикъ Струве въ послднемъ номер ‘Освобожденія’, наканун 9-го января. Гд русская соціалдемократія?— съ злорадствомъ спрашивали сознательные и безсознательные враги пролетаріата, основываясь на первыхъ офиціальныхъ встяхъ съ поля битвы. На первый вопросъ теперь съумла отвтить даже буржуазная англійская пресса. Послушайте, бывшій марксистъ, что пишетъ д-ръ Диллонъ, корреспондентъ буржуазной газеты ‘Dailly Telegraph’, поучитесь у англійскаго буржуа уваженію къ русскому пролетаріату: ‘Революціонное движеніе самопроизвольно возникаетъ въ рабочемъ класс, оно никоимъ образомъ не было вызвано буржуазными вождями… Профессора, академики, чиновники, тайные совтники собрались на званный обдъ, не подозрвая, что имъ придется подписаться подъ бумагой, требующей уничтоженія самодержавія. Если бы они что-либо объ этомъ раньше знали, они остались бы дома. Но во время обда у одного изъ присутствующихъ является мысль набросать декларацію противъ самодержавія и собрать подписи. Сначала вс испугались, но черезъ нсколько минуть всхъ охватилъ революціонный порывъ, и они подписались съ энтузіазмомъ. Революціонная волна поднялась изъ народныхъ глубинъ, но она увлекаетъ также со стихійной силой и верхніе слои’. Это отвтъ либераламъ насчетъ пролетаріата. Но. къ счастью для русскаго пролетаріата, теперь уже можно отвтить съ чувствомъ удовлетворенія и на второй вопросъ: гд была соціалдемократія въ первые дни революціи? Она была въ сознаніи тхъ пролетаріевъ, которые боролись въ ‘Русскомъ Собраніи’ съ разными демагогами и политическими шарлатанами, врод г.г. Архангельскихъ и Строевыхъ, она была въ сознаніи организованныхъ и неорганизованныхъ товарищей, которые выдвинули на рабочихъ собраніяхъ Петербурга соціалдемократическія требованія, которыя заставили импровизированнаго вождя народнаго — Гапона присоединиться къ этимъ требованіямъ, которые сдлали ихъ боевымъ лозунгомъ всего петербургскаго пролетаріата, соціалдемократія организовала и засдала въ стачечныхъ комитетахъ, она была во глав пролетаріата на баррикадахъ Васильевскаго острова, она завтра будетъ во глав всего русскаго пролетаріата.
Насъ не удивляетъ и не смущаетъ, что героемъ перваго революціоннаго натиска является человкъ, который до революціи былъ чуждъ соціалдемократіи, былъ даже враждебенъ ей. Мы знали и всегда говорили, что мы живемъ въ атмосфер революціонизирующагося буржуазнаго общества, мы знали и говорили, что въ такой атмосфер пролетаріатъ неизбжно долженъ и будетъ получать революціонные импульсы и толчки отъ элементовъ, чуждыхъ ему. Но, нисколько не смущаясь тмъ, что разношерстные элементы толкаютъ, сознательно или безсознательно, иногда даже противъ воли, т или другіе слои пролетаріата на революціонный путь, соціалдемократія ставила себ цлью внести ясное сознаніе въ стихійно революціонизирующіяся рабочія массы и подчинить ихъ правильно понятымъ интересамъ рабочаго класса. И въ этомъ отношеніи десятилтняя работа сощалдемократіи вполн исторически окупилась. Если чуждый ей священникъ Гапонъ увлекъ отсталыя массы петербургскаго пролетаріата на возстаніе, то въ рядахъ петербургскаго пролетаріата нашлось достаточно соціалдемократическихъ элементовъ, чтобы ввести это возстаніе въ соціалдемократическое русло, чтобы временнаго техническаго организатора возстанія пролетаріата идейно подчинить постоянному вождю пролетаріата — соціалдемократія.
Возстаніе 9 января есть только первый эпизодъ русской революціи, и чмъ больше будетъ развиваться великая историческая драма, тмъ больше въ хаос революціонной стихіи будутъ кристализоваться очертанія и роли отдльныхъ политическихъ партій.
Первый непосредственный толчекъ народной революціи далъ человкъ, не принадлежащій ни къ какой политической партіи, не исповдывавшій никакихъ политическихъ принциповъ, ничмъ не связанный ни со вчерашнимъ, ни съ завтрашнимъ днемъ. Только полная свобода отъ всякихъ обязательствъ позволила ему прибгнуть къ такимъ пріемамъ ускоренія революціоннаго процесса, которые могли бы оказаться пагубными для дла революціи и для дла пролетаріата, если бы въ пролетаріат не было достаточно элементовъ, которые использовали стихійное возбужденіе для соціалдемократическихъ цлей, для цлей, основанныхъ на пониманіи историческаго процесса развитія общества. Для соціалдемократіи Гапонъ, его сотрудники, его организація и его дятельность — одинаково объективныя явленія, за которыя она не могла бы ни въ какомъ случа взять на себя моральную отвтственность, но которыя она обязана была всестороннимъ образомъ использовать. Это она сдлала въ Петербург. Теперь, когда первый толченъ данъ, достаточно одного чувства солидарности для того, чтобы вызвать всеобщую стачку въ Россіи, для того, чтобы въ разныхъ концахъ Россіи поднять рабочія массы. Теперь соціалдемократія нетрудно, пользуясь этимъ пролетарскимъ чувствомъ, какъ рычагомъ, во всхъ концахъ Россіи, сразу, съ перваго же шагу, стать во глав революціоннаго движенія широкихъ массъ, теперь ей легче связать себя, какъ партію пролетаріата, самымъ тснымъ образомъ съ всенароднымъ движеніемъ во всхъ его перипетіяхъ, теперь она можетъ отъ имени выступившаго пролетаріата привлечь къ длу революціи вс радикальные и быстро революціонизирующіеся элементы буржуазнаго общества. Теперь соціалдемократія можетъ взять въ свои руки и гегемонію въ революціонной борьб. Стихія буржуазной революціи встряхнула самые отсталые слои рабочихъ массъ. Соціалдемократія превратитъ эту революціонную стихію въ орудіе для всесторонняго политическаго освобожденія Роосіи.
Быть или не быть — стояло передъ самодержавно-бюрократическимъ чудовищемъ, загнаннымъ 9 января на край пропасти. Не быть!— отвтитъ ему возставшій народъ.