Реформа англійскихъ университетовъ въ XIX столтіи 1).
Реформа англійскихъ университетовъ въ XIX столтіи 1).
1) Русская Мысль, кн. IV.
VII.
VIII.
IX.
А. Окольскій.
‘Русская Мысль’, кн.V, 1892
Реформа английских университетов в XIX столетии, Окольский Антон Станиславович, Год: 1892
Время на прочтение: 23 минут(ы)
University Extension развилось очень скоро. Развитіе это. на основаніи отчета делегаціи Оксфордскаго университета за годъ, оканчивающійся 31 августа 1890 г., можно представить въ нижеслдующей таблиц, изъ которой видно ежегодное его усиленіе во время послдняго пятилтняго періода:
Не подлежитъ сомннію, что развитіе это вовсе не пріостановилось, такъ какъ уже осенью 1890 г. боле 90 комитетовъ обратилось къ этому университету съ просьбою объ устройств курсовъ, между тмъ какъ въ предшествующемъ году запросовъ такихъ было въ то время только 79.
Относительно прочихъ университетовъ мы не имемъ столь точныхі свдній. И они, однакожь, находились въ постоянномъ развитіи. Такъ, наприм., Кембриджскій университетъ устроилъ 82 курса въ 1885/6 и 125 въ 1889/90 г. Лондонскій устроилъ въ первомъ изъ вышеуказанныхъ годовъ 63 курса, а въ послднемъ 107. Такое же приращеніе находимъ и въ количеств слушателей. Въ первомъ изъ вышеупомянутыхъ лтъ Кембрмджскій университетъ имлъ 8,557 слушателей, Лондонскій 5,195. Въ послднемъ же году курсы, устроенные Кембриджскимъ университетомъ, посщало 11,301 слушателей, Лондонскимъ — 10,982. Вообще курсы, устроенные этими тремя университетами, посщало въ 1885/6 году 16,752 слушателей, количество которыхъ въ 1889/90 году увеличилось до 40,187. Университетъ Викторія не опубликовалъ годичныхъ отчетовъ, а только трехлтніе. Изъ нихъ видно, что въ продолженіе послдняго трехлтія университетъ этотъ устроилъ только 27 курсовъ, которые посщало 2,730 слушателей. Такимъ образомъ, среднимъ числомъ приходилось въ годъ по 9 курсовъ и 910 слушателей. Изъ этого мы видимъ, что въ 1889/90 г. было вообще 387 курсовъ, которые посщало 41,097 слушателей. Къ этому слдовало бы еще прибавить курсы, учреждаемые во время лтнихъ собраній Оксфордскимъ университетомъ, а съ 1890 г. и Кембриджскимъ, а также и слушателей, которые ихъ посщали. Мы не имемъ, однакожъ, точныхъ данныхъ относительно того, извстно только, что оксфордскіе курсы посщало боле 1,000 слушателей.
Нтъ также точныхъ данныхъ относительно количества слушателей, которые подвергались испытаніямъ. Въ Кембриджскомъ университет подверглось испытанію въ 1889/90 году 1,734 слушателей, но неизвстно, сколько изъ этого количества выдержало его успшно. Напротивъ, Оксфордскій и Лондонскій университеты публикуютъ только свднія относительно количества выдаваемыхъ свидтельствъ, изъ которыхъ оказывается, что въ 1889/90 г. первый выдалъ такихъ свидтельствъ 953, послдній же 1,361. На этомъ основаніи можно придти къ заключенію, что около 4,300 слушателей или около 10% общаго ихъ количества подверглись экзамену {Machinder and Sadler, l. c., стр. 19.}. Результатъ этотъ, однакожъ, слдуетъ считать вообще удовлетворительнымъ, въ особенности если вспомнимъ, что слушателями такихъ курсовъ были большею частью люди взрослые, у которыхъ было другое занятіе и для которыхъ свидтельство о выдержанномъ успшно экзамен не имло никакого практическаго значенія. Экзаменъ этотъ имлъ только нравственное значеніе, онъ составлялъ только побужденіе къ систематическому труду.
Въ то же время, именно въ 1889/90 г., Оксфордскій и Кембриджскій университеты пользовались каждый по 24 лектора, лондонское же общество 30 {Machinder and Sadler, тамъ же. Оксфордскій университетъ, какъ првведено было выше, пользовались услугами 41 лектора.}. Такимъ образомъ, каждый лекторъ читалъ среднимъ числомъ по шести курсовъ, хотя, разумется, были въ этомъ отношеніи значительныя различія.
Обративъ вниманіе на читаемые курсы, можно видть, что самое большее ихъ количество относилось къ историческимъ предметамъ, потомъ къ словесности и изящнымъ искусствамъ и, наконецъ, къ политической экономіи. По отчету делегаціи Оксфордскаго университета, въ 1889/90 г. было первыхъ 85, вторыхъ 28, третьихъ 25 и послднихъ 10. Изъ другихъ университетовъ нтъ относительно того свдній. Изъ вышеприведенныхъ, однакожь, чиселъ можно длать нкоторыя заключенія относительно наклонностей и вкусовъ англійской публики, именно, что публика эта стремится къ достиженію серьезнаго, основательнаго образованія, не только по такимъ наукамъ, которыя могутъ доставить непосредственную практическую пользу, но и по такимъ, посредствомъ которыхъ можно достигнуть вообще высшаго, общечеловческаго образованія.
Нельзя также точно опредлять количества городовъ, въ которыхъ курсы были устроены. На основанія только географическихъ картъ, составленныхъ Мэшдеромъ и Сэдлеромъ и пріобщенныхъ къ ихъ книг, можна придти къ заключенію, что комитеты, состоящіе въ связи съ Оксфордскимъ университетомъ, находились въ 96 городахъ. Комитеты, зависящіе отъ Кембриджскаго университета, находились въ 66 городахъ. Что касается комитетовъ лондонскаго общества, то ихъ внутри лондонскаго почтоваго оіруга находилось 44, а вн его 10.
Въ такомъ вид представляются намъ различныя статистическія данныя относительно движенія, вызываемаго University Extension. Изъ этихъ данныхъ мы пришли къ убжденію, что въ 1889/90 г. боле 42,000 слушателей посщало курсы, учреждаемые университетами. Посмотримъ еще, къ какимъ классамъ общества принадлежали эти слушатели, вслдствіе чего будемъ въ состояніи оцнить, какимъ классамъ они приносили самую значительную пользу.
Трудно имть въ этомъ отношеніи положительныя свднія, во всякомъ случа, изъ тхъ указаній, которыя находятся подъ рукою, можно составить себ положительное понятіе о значеніи University Extension, расширенія университета, для различныхъ общественныхъ классовъ.
Не подлежитъ сомннію, что значительное участіе во всемъ этомъ движеніи принимаютъ женщины. Мы имли уже случай указать, что движеніе это возникло по ихъ почину, такъ какъ первые курсы проф. Стюарта были устроены по ихъ требованію. И теперь еще, хотя движеніе это распространилось и обняло вс почти классы общества, участіе женщинъ очень важно и въ образованія мстныхъ комитетовъ, и въ устройств курсовъ. Многія занимаются этимъ со страстью, исполняя иногда очень тягостныя обязанности секретарей мстныхъ комитетовъ. Въ нкоторыхъ мстностяхъ образовались комитеты, состоящіе исключительно изъ женщинъ, въ виду поощренія этого движенія, въ другихъ мстностяхъ курсы были устраиваемы для обществъ, изъ нихъ исключительно состоящихъ. Вообще можно сказать, что на лекціяхъ посл полудня, которыя по причин другихъ занятій не могутъ посщать другіе классы общества, женщины или старшія ученицы учебныхъ заведеній составляютъ около 90% всей публики. Столь значительное участіе женщинъ въ движеніи къ пріобртенію высшаго образованія считается авторитетными лицами въ Англіи за доказательство, что женщины современнаго общества глубже, живе, чмъ мужчины, заинтересованы въ умственномъ развитіи {Moulton, l. c., стр. 17.}. Нкоторые, пораженные столь значительнымъ участіемъ женщинъ, опасались, что, вслдствіе того, все движеніе можетъ принять ложное направленіе, такъ какъ, благодаря этому, будутъ отъ него удалены другіе, низшіе классы общества, для образованія которыхъ курсы эти преимущественно устраивались. Опасеніе это, однакожъ, не оправдалось на опыт, а во всякомъ случа оно не можетъ составлять основанія для устраненія женщинъ отъ этого движенія. Не подлежитъ сомннію, что общество только тогда развивается успшно, когда вс его классы одновременно подвигаются впередъ по пути прогресса развитія. Поэтому и женщины должны имть право пріобрсти боле широкія, боле серьезныя воззрнія на жизнь и міръ, которыя, могутъ быть достигнуты только посредствомъ высшаго образованія. Извстно также, что и въ Англіи, какъ и въ прочихъ странахъ Европы, для громаднаго большинства народа, не исключая и образованныхъ женщинъ, повсти и романы составляли до послднихъ временъ единственную умственную пищу. Только со времени возникновенія университетскаго движенія можно замтить извстный поворотъ къ лучшему. Многія женщины стали питаться не только произведеніями беллетристическими, но и другою, боле здоровою и солидною пищей. Поэтому несомннно, что University Extension произведетъ самое благотворное вліяніе на умственное развитіе и наклонности этой половины общества.
Въ сущности, курсы, устраиваемые университетами, имли въ виду преимущественно доставить высшее образованіе взрослымъ, которые по различнымъ причинамъ не могли обучаться систематически. Тмъ не мене, они посщались и молодыми людьми, не только такими, которые окончили уже училища, но и такими, которые еще обучались въ учебныхъ заведеніяхъ. Кажется даже, что этого рода молодежь составляла второй, боле важный разрядъ слушателей курсовъ. Они посщались, какъ замчено было выше, старшими ученицами частныхъ училищъ, выказавшими вполн удовлетворительные результаты въ еженедльныхъ письменныхъ работахъ и на испытаніяхъ. Посщеніе этими ученицами курсовъ оказалось въ особенности успшнымъ тамъ, гд школьное обученіе было такъ устроено, что одн лекціи составляли подспорье для другихъ. Впрочемъ, курсы эти были полезны для молодежи обоего пода. Въ этомъ отношеніи слдуетъ обратить вниманіе на общепризнанный фактъ, что школьная молодежь, посл выдержанія экзаменовъ и оставленія учебнаго заведенія, обыкновенно теряетъ усердіе къ умственнымъ, научнымъ занятіямъ. Слдовательно, вопросомъ первостепенной важности является поддержаніе въ ней этого интереса къ умственному развитію, а впослдствіи къ наук. Самымъ лучшимъ средствомъ къ тому является поощреніе къ посщенію этихъ курсовъ въ послднемъ году пребыванія въ учебномъ заведеніи. Опытъ показалъ, что средство это везд было успшнымъ, гд только было примнено.
На вечернихъ курсахъ обыкновенно собирается другого рода публика. Она состоитъ изъ купцовъ, мелкихъ торговцевъ съ семействами, прикащиковъ т. п. лицъ, которыя, по причин своихъ обыкновенныхъ занятій, не могутъ посщать ихъ днемъ. Къ нимъ принадлежатъ также и рабочіе. Нкоторые жалуются, что до настоящаго времени работники прилипаютъ въ этихъ курсахъ еще незначительное участіе. Но изъ того, что существуетъ теперь, можно полагать, что, въ случа устраненія финансовыхъ затрудненій, количество слушателей изъ рабочихъ еще боле увеличилось бы. И теперь уже бываютъ курсы для публики, состоящей исключительно изъ работниковъ. Такъ, напр., въ 1889—90 г. Hudson Shew читалъ лекціи по исторіи въ Hebden-Bridge для 450 рабочихъ, въ Ancoats, Manchester для 450, въ Soverby-Bridge для 500. Въ нкоторыхъ изъ этихъ мстностей курсы были устроены обществами рабочихъ, которыя икють право обращать часть своихъ денежныхъ средствъ на цли образованія {Machinder and Sadler, стр. 38.}.
Не подлежитъ сомннію, что самое сильное участіе этихъ классовъ въ University Extension слдуетъ считать въ высшей степени желательнымъ, такъ какъ основною мыслью расширенія университетской дятельности было распространеніе высшаго образованія между этими классами народонаселенія, которые, будучи днемъ заняты заработками, на обученіе могли посвящать только вечера. University Extension, какъ выразился Мэкиндеръ, должно быть университетомъ тяжело трудящихся милліоновъ {Marchinder and Sadler, 1. c., стр. 85.}. Поэтому имъ длаются, насколько возможно, уступки на цн билетовъ, въ виду поощренія ихъ къ самому усердному посщенію курсовъ. Рабочее населеніе оцниваетъ также вполн достоинство этого образованія. Въ доказательство тому можно бы привести много примровъ. Такъ называемые завдующіе курсами или экзаменаторы показывали, что многіе работники должны были пройти шесть и даже десять миль (англійскихъ), чтобы выслушать лекцію. Разсказываютъ о двухъ слушателяхъ, которые посщали курсъ химіи на разстояніи 4—5 миль отъ ихъ жилища, но такъ какъ въ ихъ деревн были многіе другіе, которые хотли изучить этотъ предметъ, но не были въ состояніи посщать лекцій, то они, возвратившись вечеромъ, съ помощью силлабуса и собственныхъ своихъ замтокъ, повторяли имъ то, что сами слышали. Они купили даже нкоторые химическіе снаряды и реактивы и повторяли въ такой импровизированной аудиторіи опыты, длаемые лекторомъ. Что трудъ ихъ не былъ напрасный, что слушатели усердно работали, въ томъ убдился самъ лекторъ, курсъ котораго былъ такимъ образомъ повторяемъ, онъ былъ на послдней лекціи и изъ отвтовъ на задаваемые имъ вопросы пришелъ къ заключенію, что они могли бы даже успшно выдержать испытаніе, если бы только могли быть къ нему допущены {Moulton, 1. c., стр. 19.}. Подобнаго рода примровъ можно бы привести много.
Наконецъ, послдній, тоже очень важный классъ народонаселенія, доставляющій значительный контингентъ слушателей курсовъ, состоитъ изъ учителей и учительницъ народныхъ училищъ. До какой степени важно участіе этого класса въ успх курсовъ, можно убдиться изъ того, напримръ, что бывали лекціи, на которыхъ изъ общаго количества 400 слушателей 105 принадлежало этому классу.
Впрочемъ, хотя на однхъ лекціяхъ преобладаетъ одинъ классъ населенія, на другихъ же другой, тмъ не мене, не случается почта никогда, чтобы вся аудиторія состояла исключительно изъ слушателей, принадлежащихъ къ одному только классу. Это считается даже качествомъ этого рода курсовъ, что они соединяютъ слушателей, принадлежащихъ къ различнымъ классамъ населенія. Вс классы могутъ ими пользоваться, и дйствительно пользуются. Такъ, наприм., на испытанія въ одной мстности по политической экономіи явились 31 мужчина и 27 женщинъ. Въ числ первыхъ было 4 студента, 5 ремесленниковъ, 4 купца, 9 прикащиковъ, 6 фабрикантовъ, 1 учитель и 2 неизвстно какого званія. Въ числ вторыхъ было 7 дочерей фабрикантовъ, 2 дочери духовныхъ, 12 дочерей купцовъ и 6 модистокъ и блошвеекъ. Въ другомъ мст свидтельства о выдержанномъ успшно экзамен получили: одинъ молодой юристъ, учительница народнаго училища, сторожъ при переводныхъ стрлкахъ на желзной дорог и работникъ въ оловянныхъ рудникахъ {Moulton, l. c., стр. 15.}. Поэтому сами англичане утверждаютъ, что самая важная характеристическая черта University Extension состоитъ въ отсутствіи всякой политической или религіозной окраски, вслдствіе чего курсы эти составляютъ нейтральный терронъ, на которомъ встрчаются вс классы народонаселенія, несмотря на свои религіозныя или политическія убжденіи, въ виду достиженія одной, общей всмъ цли — высшаго образованія.
Посмотримъ теперь, въ чемъ состоитъ ученое и педагогическое достоинство этого движенія, которое возникло въ послднее время въ англійскихъ университетахъ и которое, судя по всмъ даннымъ, принимаетъ все боле и боле широкіе размры.
Изъ всего сказаннаго нами выше оказалось, что цль University Extension состоитъ въ распространеніи университетскаго образованія на вс классы народа, преимущественно на т, которые до настоящаго времени обходились безъ всякаго высшаго образованія и даже не чувствовали въ немъ потребности. Цль эту англичане выражаютъ пластично, говоря, что задача University Extension состоитъ въ томъ, чтобы принести университетъ къ народу, если народъ не можетъ придти въ университетъ {Mackinder and Sadler., l. c. стр. 3.}. Подъ выраженіемъ же народъ они понимаютъ, очевидно, т его классы, для которыхъ, по различнымъ поводамъ, былъ закрытъ доступъ къ университету, но которые до настоящаго времени составляютъ громадное большинство. Другіе же говорили, что задача University Extension состоитъ въ доставленіи университетскаго образованія всему народу посредствомъ странствующихъ профессоровъ, состоящихъ въ связи со старинными университетами.
Не составляетъ ли эта задача мечты, призрака, котораго нельзя осуществить, вслдствіе чего не слдовало бы даже покушаться на ея осуществленіе, растрачивая только напрасно средства и силы, которыя могли бы съ большею пользой быть употреблены на достиженіе другихъ цлей?
Разсматривая этотъ вопросъ, одинъ изъ сторонниковъ движенія, а также одинъ изъ лучшихъ его знатоковъ, Мультовъ, приходитъ къ заключенію, что если нкоторые сомнвались въ возможности доставить высшее, университетское образованіе всмъ классамъ общества, то это происходило, главнымъ образомъ, оттого, что они не имли точнаго понятія объ университетскомъ образованіи вообще к объ отношеніи его къ University Extension, оттого, что въ обществ существовали относительно того и другаго неясныя только понятія.
Въ подтвержденіе этого Мультонъ приводитъ, что общество вообще понимаетъ подъ университетскимъ образованіемъ теоретическое, отвлеченное изученіе различныхъ наукъ, для точнаго уразумнія которыхъ необходимо, по крайней мр, нсколько лтъ приготовленія, и на этомъ основаніи оно придерживалось мннія, что такое образованіе недоступно для слушателей, не обладающихъ такою подготовкой. Такое понятіе, однакожъ, оказывается ошибочнымъ, такъ какъ предметомъ университетскаго изученія могутъ быть различныя науки, не требующія столь продолжительнаго и систематичнаго приготовленія и не столь отвлеченныя. Сверхъ того, общество воображаетъ, что университетское образованіе не можетъ существовать безъ полнаго курса наукъ, требующаго отъ студентовъ посвященія исключительно наук нсколькихъ лтъ жизни а отвлеченія ихъ отъ другихъ занятій. Не обращали, однакожъ, вниманія на то, что такое занятіе наукою доступно только для привилегированныхъ классовъ общества, что хотя прочіе классы населенія не находятся въ столь выгодномъ положеніи, тмъ не мене, и для нихъ очень важно пріобртеніе такого образованія, по крайней мр, отчасти, если не могутъ думать о достиженіи его во всемъ объем. Ошибались также, думая, что университетское образованіе составляетъ привилегію боле зажиточныхъ классовъ общества и что оно недоступно для классовъ, личнымъ трудомъ снискивающихъ себ средства существованія. Въ самомъ дл, этимъ образованіемъ пользовались до настоящаго времени только высшіе, боле зажиточные классы, такъ какъ оно было приноровлено только къ ихъ потребностямъ. Изъ этого, однакожъ, не вытекаетъ, чтобы и впослдствіи университетское образованіе не могло приноровиться къ потребностямъ мене зажиточныхъ классовъ и даже всего народа.
Съ-другой стороны, слдуетъ обращать вниманіе на то, что хотя задача университетскаго образованія должна состоять, по самой природ вещей, въ боле глубокомъ изученіи извстной науки, это, однакожъ, не составляетъ его исключительной и самой важной цли. Самою важною цлью этого образованія слдуетъ считать не пріобртеніе извстной суммы положительныхъ свдній, но примненіе извстнаго метода, системы обученія, посредствомъ которыхъ свднія эти будутъ пріобртены. Въ образованіи этомъ нужно преимущественно заботиться о такомъ упражненіи мысли учащагося, чтобы онъ былъ въ состояніи дале заниматься самостоятельно наукою, о пріученіи его къ такимъ занятіямъ, о пробужденіи его умственной самостоятельности.
Смотря съ этой точки зрнія на University Extension, мы непремнно согласимся съ Культовомъ, что образованіе это достигаетъ этихъ цлей, что, вслдствіе того, оно не есть мечта, призракъ, но дйствительно доставляетъ университетское образованіе.
Для того, чтобы въ этомъ убдиться, намъ слдуетъ еще разъ обратить вниманіе на способъ, методъ, по какому обучаются слушатели University Extension. Прежде (всего, какъ мы видли, иметъ мсто сама лекція, доставляющая въ извстныхъ промежуткахъ времени свжую, новую умственную пищу. Посл каждой лекціи слдуютъ занятія въ класс, побуждающія къ самостоятельному мышленію и всестороннему изученію спорныхъ или неясныхъ вопросовъ. Къ этому присоединяется чтеніе книгъ, относящихся къ изучаемому предмету, и приготовленіе еженедльныхъ разсужденій, составляющихъ для самого учащагося пробный камень, изъ котораго онъ самъ можетъ убдиться, насколько усвоилъ себ доставленный ему ученый матеріалъ. Такія занятія должны продолжаться, по крайней мр, три года, если слушатель намревается подвергнуться испытанію и получить свидтельство. Къ испытаніямъ, однакожъ, допускаются только такіе, которые присутствовали на опредленномъ количеств лекцій и представили соразмрное количество письменныхъ упражненій, составляющихъ гарантію, что они посщали курсы не ли вида только.
Разсматривая этотъ способъ изученія, мы должны признать, что вообще онъ не уступаетъ въ достоинств университетскому методу обученія, въ нкоторыхъ же отношеніяхъ даже превышаетъ его. Въ самомъ дл, пи подлежитъ сомннію, что всякій слушатель University Extension, не лишенный вполн способностей, посл трехъ лтъ такого труда, знаетъ изучаемый имъ предметъ несравненно лучше и основательне, чмъ средній студентъ даже германскаго университета, приготовляющійся къ экзамену или по курсу профессора, или по нсколькимъ краткимъ руководствамъ, или, что еще хуже, подъ руководствомъ репетитора, какъ часто случается въ Германіи. Очевидно то же преимущество метода ученія, употребляемаго въ Extension курсахъ, въ томъ отношеніи, что методъ этотъ основывается на медленной, но постоянной работ, отлично содйствующей усвоенію научнаго матеріала. Не только человческій желудокъ, но и человческій умъ не въ состояніи переварить и обратитъ въ пользу пищу, слишкомъ обильно или слишкомъ скоро подаваемую. Это послднее обстоятельство составляетъ даже одну изъ слабыхъ сторонъ университетскаго обученія вообще, которую, однакожь, University Extension успло устранить. Поэтому, несмотря на то, что вообще курсы эти не столь продолжительны, какъ университетскіе, тмъ не мене, слушатели ихъ пополняютъ этотъ недостатокъ собственною дятельностью и доходятъ иногда до превосходныхъ результатовъ. къ этому слдуетъ еще прибавить, что студенты университета приходятъ, такъ сказать, къ готовому, такъ какъ они слушаютъ курсы, заключающіе въ себ извстную науку во всемъ ея объем съ послдними результатами. Но такіе курсы не побуждаютъ ихъ къ собственной дятельности въ виду достиженія знанія. Напротивъ, слушатели Extension курсовъ постоянно находятся подъ вліяніемъ извстнаго побужденія, принуждающаго ихъ къ самостоятельному мышленію и въ постоянному научному занятію. Поэтому можно сказать, что этотъ методъ несравненно боле въ состояніи развить умственную самостоятельность въ слушателяхъ курсовъ, чмъ даже боле продолжительное пребываніе въ университет въ студентахъ. Изъ этого мы видимъ, что University Extension достигаетъ обихъ цлей университетскаго образованія. Оно доставляетъ, во-первыхъ, основательное знаніе извстнаго предмета и, во-вторыхъ, побуждаетъ своихъ слушателей къ такой умственной самостоятельности, которой, вообще говоря, не достигаютъ студенты университета. Можно даже сказать, что преимущества University Extension заключаютъ очень цнныя указанія относительно университетскаго обученія вообще, указывая достоинства, какимк оно должно отличаться, чтобы достигнуть полнаго успха.
Съ другой стороны, обученіе University Extension уступаетъ университетскому въ томъ отношеніи, что слушатели его изучаютъ только одинъ предметъ, что, вслдствіе того, вс преимущества, которыми оно отличается, относятся только къ одной наук, между тмъ, студенты университета, оставляя это заведеніе, выносятъ изъ него понятіе объ извстной отрасли человческаго знанія, заключающей извстную группу наукъ.
Не подлежитъ, однакожь, сомннію, что хотя кругъ умственной дятельности слушателей Extension курсовъ нсколько тсне, тмъ не мене, они достигаютъ обихъ цлей университетскаго обученія. О томъ свидтельствуютъ показанія всхъ, ближе знакомыхъ съ этимъ дломъ. Такъ, наприм., экзаменаторы Оксфордскаго университета, оцнивая въ 1890 г. письменныя работы, подаваемыя этими слушателями для полученія стипендіи, выражались о нихъ слдующимъ образомъ: ‘Въ текущемъ году количество этихъ работъ значительно увеличилось, вс же он сохранили т высокія качества, которыми отличались въ предъидущемъ году. Историческія и другія разсужденія работниковъ заслуживаютъ величайшей похвалы. Разсужденія по точнымъ наукамъ опередили значительно все то, что мы видли въ прошедшемъ году. Лучшія разсужденія были чрезвычайно хороши, доказывая, вмст съ тмъ, что авторы ихъ трудились усиленно и добросовстно’.
Большинство разсужденій стояло несравненно выше уровня, необходимаго для полученія стипендіи. Самыя лучшія упражненія по словесности доказываютъ удивительную начитанность и богатство мысли, экзаменаторы жалютъ только, что не было больше упражненій по англійской словесности {University of Oxford. University Extension Lectures. November 1890, стр. 44.}. Другой экзаменаторъ въ рапорт своемъ говоритъ: ‘Нельзя составить себ точнаго понятія о томъ впечатлніи, которое я вынесъ, присматриваясь къ смлости ума горныхъ рабочихъ, ихъ усиленному труду, ихъ прямот и быстрот въ отвтахъ’. Тотъ же экзаменаторъ приводилъ, что одинъ изъ этихъ рабочихъ собралъ цнную геологическую коллекцію и коллекцію микроскопическихъ обращиковъ, другой же усвоилъ себ основательное знаніе англійской литературы {Moulton, 1. c., стр. 18.}.
Не мене вниманія заслуживаютъ свидтельства, доставляемыя самими работниками, относительно вліянія, которое произвело University Extension на ихъ умственное развитіе. Такъ, наприм., одинъ столяръ на публичномъ митинг въ графств Іоркъ говорилъ: ‘Прошло шесть лтъ съ того времени, какъ я въ первый разъ постилъ лекцію University Extension, и съ тхъ поръ я не пропустилъ ни одной, за исключеніемъ тхъ, на которыхъ не могъ быть по причин болзни. Я не въ состояніи высказать, сколько я обязанъ этимъ лекціямъ. Он совершили полный переворотъ въ моей жизни. Въ настоящее время я обладаю способностью имть боле широкое понятіе о всхъ вопросахъ. Одновременно съ этимъ и жизнь моя сдлалась какъ-то боле широкою и счастливою’. Другой рабочій, рудокопъ, выражался такъ: ‘Я горько оплакиваю послдніе 34 года моей жизни, въ продолженіе которой, начиная съ девятилтняго возраста, когда я былъ живьемъ погребенъ въ рудникахъ, меня учили смотрть съ недовріемъ на науку, какъ на врага религіи. Я даже не задумывался надъ тмъ, сколько я потерялъ удовольствія. Но теперь я освободился отъ этихъ предразсудковъ и иду дальше впередъ. Мои убжденія раздляются, впрочемъ, многими другими работниками’. Одинъ ткачъ говорилъ: ‘Я провелъ семь лтъ на прядильной фабрик и въ продолженіе этого времени, пользуясь досугомъ, усплъ пріобрсти нсколько высшаго образованія. Теперь я чувствую то удовольствіе и ту силу, которыя доставляетъ это образованіе моимъ ближнимъ, именно: точное пониманіе вещей, скрытыхъ прежде передъ ихъ взоромъ, совершенно другія воззрнія на окружающій міръ и новую энергію ихъ дятельности’ {Moulton, l. c., стр. 20.}.
Впрочемъ, University Extension произвело громадное вліяніе не только на слушателей своихъ курсовъ, доставляя имъ боле глубокое и основательное знаніе извстнаго предмета, развивая въ нихъ наклонность и вкусъ къ умственнымъ занятіямъ, указывая имъ другіе, боле возвышенные идеалы, къ достиженію которыхъ они должны стремиться въ своемъ образованіи. Это движеніе потрясло глубоко все общество. Подъ его вліяніемъ во всхъ классахъ общества стадо распространяться убжденіе, что образованіе не можетъ и не должно оканчиваться на школьной скамь въ молодости, но что оно должно сопутствовать человку и позже, посл достиженія имъ зрлаго возраста. Убжденіе это находитъ все боле и боле сторонниковъ не только между ремесленниками и работниками, которыхъ образованіе въ молодости было запущено, но и между такими, которые получили систематическое образованіе. Главная заслуга въ этомъ пробужденіи народнаго духа, народной мысли, всего общества принадлежитъ безспорно университетамъ, которые, отгадавъ духъ времени, его потребности, старались удовлетворить этимъ потребностямъ. Англійскіе университеты не окаменли въ узкомъ понятіи объ университетскомъ образованіи, унаслдованномъ отъ среднихъ вковъ, на основаніи котораго они должны были доставлять это образованіе только ограниченному кругу отборной молодежи. Они сознали свой долгъ, свою обязанность занести свтъ образованія въ самыя отдаленныя захолустья Страны, въ самыя крошечныя ея хижины, покрытыя до этого времени мракомъ невжества. Для этого они выработали цлую систему учрежденій University Extension, которыя постоянно развиваются и распространяются на цлый народъ такъ, что нельзя даже предвидть границъ, на которыхъ вліяніе ихъ прекратится. Однимъ словомъ, англійскіе университеты стремятся къ распространенію своей дятельности и своего вліянія на весь народъ.
Это стремленіе къ распространенію дятельности университетовъ на весь народъ, въ виду доставленія высшаго образованія всмъ его классамъ, по нашему мннію, столь важно, столь знаменательно, столь обильно самыми важными послдствіями, что мы не сомнваемся считать его проявленіемъ того направленія, въ которомъ будутъ развиваться университеты не только въ Англіи, но и въ другихъ странахъ въ будущемъ. А это мнніе раздляютъ и другіе, которые познакомились съ нимъ и были въ состояніи оцнить его.
Это — великолпное предпріятіе, grossartige Unternehmung,— говоритъ Шульце-Гевервицъ, разсматривая вообще общественныя стремленія въ Англіи и дятельность высшихъ классовъ общества въ виду доставленія низшимъ университетскаго образованія. Англичане и шотландцы,— говоритъ Compayr, — могутъ гордиться созданнымъ ими учрежденіемъ, которое назвали университетомъ будущности, l’universit de l’avenir, и которое повернуло на совершенно новые пути англійское народное образованіе. Впрочемъ, въ доказательство тому можно бы привести не только мннія отдльныхъ лицъ, но и факты боле общаго значенія. Въ самомъ дл, движеніе, которое столь блестящимъ образомъ проявилось въ Англіи, не остановилось на ея предлахъ и стало распространяться и на другія страны. Въ продолженіи пяти послднихъ лтъ курсы по образцу англійскаго University Extension были устроены въ Шотландіи, Ирландіи, Сверо-Американскихъ Штатахъ и Австраліи. Сверхъ того, оффиціальные запросы относительно устройства ихъ послдовали изъ Франціи и Индіи {Machinder and Sadler, l. c., стр. 22.}. Въ Даніи, Норвегіи и Швеціи тоже въ послднее время возникли учрежденія, въ нкоторомъ отношеніи похожія на англійскіе Extension курсы. На основанія всего того можно придти къ заключенію, что движеніе, возникшее въ Англіи, обхватитъ раньше или позже и прочіе университеты, которые, такимъ образомъ, сдлаются источниками образованія не только для одного класса общества, какъ было прежде, но и для всего народа.
Посл всего того, кому-нибудь, можетъ быть, представится вопросъ: дйствительно ли низшіе классы народа нуждаются въ такомъ высшемъ, почти университетскомъ образованія? Разв такое образованіе полезно классамъ, которыхъ назначеніемъ долженъ навсегда остаться физическій трудъ? Не лучше ли было бы довольствоваться доставленіемъ имъ только начальнаго образованія, грамотности, не прельщаясь попытками расширенія ихъ умственнаго кругозора посредствомъ высшаго образованія?
Отвтъ на эти вопросы требуетъ боле обстоятельнаго обсужденія, но мы полагаемъ, что обсужденіе это окажется выгоднымъ въ томъ отношеніи, что, вслдствіе того, мы будемъ въ состояніи оцнить надлежащимъ образомъ соціальное значеніе University Extension, его причины и послдствія.
Для выясненія причинъ этого движенія, которое возникло въ послднее время въ Англіи для доставленія низшимъ классамъ народа высшаго образованія, намъ нужно вспомнить нкоторые общеизвстные, впрочемъ, факты. Между этими фактами особаго уваженія заслуживаетъ раздленіе англійскаго общества, коренящійся еще въ среднихъ вкахъ, на два главные класса: одинъ — высшій, богатый, образованный, пользующійся политическими правами, состоящій преимущественно изъ крупныхъ землевладльцевъ и богатыхъ мщанъ, другой — низшій, состоящій изъ ремесленниковъ, работниковъ, сельскихъ или заводскихъ, невжественный, лишенный политическихъ правъ и изо дня въ день работающій на свое прокормленіе. Между этими классами были нкоторые пункты, на которыхъ они сходились въ своихъ интересахъ и воззрніяхъ, были другіе, составляющіе поводъ къ противорчіямъ и антагонизму. Противорчіе это приняло громадные размры въ первой половин XIX ст., вслдствіе колоссальнаго развитія промышленности, бывшаго съ своей стороны результатомъ великихъ техническихъ изобртеній, и нкоторыхъ другихъ обстоятельствъ. Развитіе это вырыло экономическую и нравственную пропасть между этими классами, изъ которыхъ ни одинъ не былъ въ состояніи понимать другаго.
Между тмъ, въ положеніи низшаго класса совершилась чрезмрно важная перемна. Вслдствіе парламенской реформы 1832 г. и другихъ, классъ этотъ пріобрлъ политическія права, а затмъ и вліяніе на ршеніе самыхъ важныхъ интересовъ страны. Въ качеств присяжныхъ засдателей, лица, принадлежащія къ этому классу, ршали вопросы, отъ которыхъ стояла въ зависимости честь, имущество и жизнь согражданъ. Въ качеств членовъ различныхъ органовъ мстнаго самоуправленія, приходовъ, городовъ и даже графствъ, они стали ршать иногда очень сложные и важные вопросы мстной администраціи, требующіе обширныхъ или спеціальныхъ знаній. Какъ избиратели или выборные въ парламентъ, они могли ршать самые важные политическіе вопросы. Какъ члены различныхъ товариществъ, ремесленныхъ, рабочихъ и другихъ, они могли произвести благотворное или пагубное вліяніе на экономическое благосостояніе рабочихъ классовъ, а затмъ я всего общества. Однимъ словомъ, классъ этотъ, вслдствіе постепенныхъ реформъ, повысился въ обществ, пріобрлъ несравненно большее, чмъ прежде, значеніе, сравнялся въ правахъ съ высшимъ классомъ и достигъ самостоятельности въ политическомъ отношеніи. Съ другой, однакожъ, стороны, увеличеніе его правъ повлекло за собою я увеличеніе обязанностей, для удовлетворенія которымъ онъ долженъ былъ обладать соотвтственною способностью.
Тогда, однакожъ, когда отношенія эти медленно развивались, образованіе этого класса не отвчало его развитію, оставаясь въ очень неудовлетворительномъ положеніи. Правда, что само общество совершило многое въ дл просвщенія, но оно не было въ состояніи обезпечить за всми нужнаго имъ образованія. Государство только съ 1839 г. стало вмшиваться въ эти отношенія, но его вмшательство сначала не имло большаго значенія. Только законъ 1870 г. объ элементарномъ обученіи подвинулъ въ громадныхъ размрахъ впередъ дло просвщенія низшихъ классовъ общества, распространенія между ними образованія.
Не подлежитъ сомннію, что, вслдствіе того, распространилась вообще среди народа грамотность, количество же читающихъ приняло громадные размры. Благодаря этому, однакожъ, образованіе народа попало на ложный путь, подвергаясь опасности совершеннаго искаженія, если бы подвигалось дальше въ томъ же направленіи. Это произошло отъ того, что масса читающихъ, не обладая боле солиднымъ образованіемъ, съ жадностью бросилась на періодическія изданія и газеты, поглощала романы, повсти, новеллы и другія тому подобныя беллетристическія произведенія. Нельзя, однакожъ, сказать, чтобы такое исключительное преобладаніе одного только рода литературы было выгодно. Во-первыхъ, оно не содйствовало этому классу къ усиленію его способности въ исполненіи возложенныхъ на него обязанностей, а, сверхъ того, угрожало другими, очень важными опасностями. Извстно, что газеты и періодическія изданія, несмотря на то, что вообще доставляютъ обществу драгоцнныя услуги и выгоды, не лишены также нкоторыхъ невыгодныхъ сторонъ и неудобствъ. Они, вслдствіе условій своего существованія, находятся, такъ сказать, въ постоянной погон за эффектомъ, они доставляютъ свднія, но не солидную умственную пищу. Помщая донесенія объ уголовныхъ преступленіяхъ или о событіяхъ, принадлежащихъ къ скандалезной хроник, они дйствуютъ въ нкоторомъ отношенія вредно на воображеніе массъ. Они похожи на нечъ съ обоюднымъ остріемъ, посредствомъ котораго можно совершить и много добраго, и полезнаго, и столько же дурнаго и вреднаго. Почти то же самое можно сказать о беллетристическихъ произведеніяхъ. Вообще говоря, эти произведенія не оставляютъ посл себя никакого особенно прочнаго слда, разв только возбужденіе воображенія, нравственную и умственную пустоту. Они дйствуютъ только на нервы человка, во вредъ прочимъ его умственнымъ и нравственнымъ способностямъ. Такое исключительное преобладаніе одного рода словесности крайне вредно, такъ какъ оно противодйствуетъ правильному, здоровому развитію не только отдльнаго лица, но и цлаго народа. Оно угрожаетъ совершеннымъ разстройствомъ умственной жизни народа {Machinder and Sadler, l. c. стр. 8.}.
Физическій организмъ человка нуждается въ различнаго рода пищ, азотной, блковой или другой, составленной изъ опредленныхъ частей, которыя наука изслдовала и установила съ совершенною точностью, безъ чего организмъ не будетъ находиться въ нормальныхъ условіяхъ развитія, не въ состояніи сохранить физическое здоровье и предохранить себя отъ важныхъ патологическихъ разстройствъ, такъ точно и человкъ въ нравственномъ и умственномъ своемъ развитіи требуетъ соотвтственной пищи. Очевидно, что преобладаніе одного только рода пищи можетъ оказаться вреднымъ не только для физическаго, но и для духовнаго организма человка. Развитіе только воображенія, фантазіи посредствомъ романовъ и повстей, которые возбуждаютъ только мечтательность, лишаетъ человка способности смотрть трезво на окружающій міръ, оцнивать объективно условія существованія, въ которыхъ находится, узнать цли, къ достиженію которыхъ можетъ стремиться, смотря по своимъ средствамъ. Разумется, что эти вредныя послдствія оказываются пагубными въ несравненно высшемъ размр, если уже не отдльное лицо, но весь народъ обновляетъ свой духовный организмъ столь несоотвтственною пищей. Тогда этому должны отвчать и дйствія этого народа. Тогда такой народъ непремнно попадетъ на такую безпутицу, на которой постоянно будутъ встрчать его горькія разочарованія, постоянныя неудачи, безпрерывное противорчіе между тмъ, чего человкъ желаетъ, и тмъ, чего можетъ достигнуть.
Сверхъ того, слдуетъ еще замтить, продолжая наше сравненіе, что физическій организмъ человка нуждается не только въ опредленномъ количеств пищи. Для его здоровья недостаточно, чтобы пища эта была разнообразна, чтобы каждый родъ ея находился въ извстномъ отношеніи и чтобы она была надлежащимъ образомъ переварена. Этотъ организмъ требуетъ, чтобы живительные соки были доставлены въ соотвтственномъ количеств къ каждому отдльному органу и, возобновляя его, содйствовали къ поддержанію цлаго. Накопленіе этихъ соковъ въ одномъ только орган, наприм., желудк или сердц, можетъ имть для организма такія же опасныя послдствія, какъ недостаточное количество пищи, нехорошій ея составъ или качество. Такимъ же образомъ и въ духовной жизни народа было бы чрезвычайно опаснымъ, если бы умственныя силы его, образованіе было сосредоточено въ одномъ только класс общества, тогда какъ другіе классы были бы ихъ вполн лишены. Тогда этимъ классамъ угрожала бы опасность полнаго непониманія себя взаимно, тогда они, имя нердко противорчащія цли, интересы и задачи, не были бы въ состояніи достигнуть какого бы то ни было по отношенію къ нимъ согласія, тогда предстояла бы опасность, какъ бы они, для устраненія взаимныхъ недоразумній, не прибгли къ употребленію грубой физической силы, длающей невозможнымъ всякое нормальное развитіе общества. Для этого нормальнаго развитія необходимо нужно, чтобы въ каждомъ общественномъ союз или кружк, образующемся естественнымъ образомъ въ обществ, находилось опредленное количество личностей, снабженныхъ боле широкимъ воззрніемъ, боле серьезнымъ взглядомъ на вещи и отношенія, способныхъ не только понимать интересы и цли общества, но и растолковать, выяснить ихъ другимъ, убдить ихъ и повлечь за собою. Задача этихъ отдльныхъ личностей въ общественномъ организм состоитъ въ доставленіи умственной пищи самымъ отдаленнымъ и мелкимъ органамъ общества, въ соотвтственномъ ихъ обновленіи и оживленіи. Безъ этого не можетъ быть нормальнаго, правильнаго развитія, обществу же угрожаетъ опасность попасть на безпутицу.
На такой безпутиц находилась Англія въ половин XIX столтія. Низшіе ея классы были призваны въ самомъ обширномъ размр къ жизни общественной, экономической, политической, но они не обладали достаточною способностью для удовлетворенія новымъ своимъ задачамъ. Они были лишены даже возможности пріобрсти эту высокую способность, требуемую новыми обстоятельствами жизни. Въ этомъ отношеніи они были оставлены на произволъ судьбы, питаясь несоотвтственною, а иногда и нездоровою пищей, доставляемою дешевыми, но плохими газетами и еще худшими романами. къ счастью, въ обществ, въ то же время, произошла глубокая и чрезмрно важная перемна въ воззрніяхъ и стремленіяхъ высшихъ его классовъ. Въ классахъ этихъ, преимущественно подъ вліяніемъ Carlyls’а, Rushin’а, Toynbee и другихъ, которыхъ дятельности еще нельзя вполн оцнить, стало возникать убжденіе, что нельзя оставлять низшихъ классовъ на произволъ судьбы въ дл образованія, что высшіе классы должны взять на себя руководство ими въ умственномъ отношеніи, что они должны заботиться о доставленіи имъ такого образованія, безъ котораго нельзя думать о возстановленіи согласія между классами и взаимномъ пониманіи своихъ интересовъ. Результатомъ этой перемны въ воззрніяхъ было University Extension, описанное выше, котораго задача состоитъ именно въ доставленіи питательной, здоровой умственной пищи тмъ классамъ, которые прежде были ея лишены, въ возстановленіи равновсія, нарушеннаго исключительнымъ господствомъ журналистики и беллетристики, въ нравственномъ и умственномъ оживленіи народа. Вслдствіе того, хотя и теперь милліоны читаютъ литературныя произведенія, часто очень сомнительнаго достоинства, сотни тысячъ, по крайней мр, занимаются произведеніями, могущими принести дйствительную пользу и произвести благотворное вліяніе. Такимъ образомъ, University Extension удовлетворило одной изъ самыхъ важныхъ и самыхъ настоятельныхъ потребностей общества. Оно установило извстную связь, соединеніе, умственное и нравственное, между высшими и низшими классами общества, вслдствіе чего эти классы будутъ въ состояніи легче, чмъ въ другихъ странахъ, возстановить извстное согласіе между собою и на другихъ поприщахъ общественной дятельности, экономическомъ и политическомъ. Однимъ словомъ, University Extension было мостомъ, брошеннымъ чрезъ пропасть, раздлявшую классы высшіе отъ низшихъ, богатые отъ незажиточныхъ, образованные отъ невжественныхъ.
Не подлежитъ также сомннію, что University Extension самымъ удачнымъ образомъ ршаетъ одну изъ важнйшихъ общественныхъ задачъ въ настоящее время, а именно доставленіе высшаго образованія, культуры низшимъ классамъ народа, вслдствіе чего классы эти могутъ повыситься и приблизиться къ высшимъ и вслдствіе чего оба эти класса могутъ мирно и дружно стремиться одновременно по пути прогресса, посредствомъ медленныхъ соціальныхъ и экономическихъ улучшеній, безъ всякихъ насильственныхъ переворотовъ, къ обезпеченію лучшихъ условій существованія.
Для того, чтобы въ томъ убдиться, намъ слдуетъ обратить вниманіе на другую страну, въ которой тоже думали о доставленіи высшаго образованія низшимъ классамъ общества, разсмотрть средства, предлагаемыя для достиженія этой цли, и послдствія, къ которымъ они повели бы неизбжно.
Во Франціи въ послднее время, подъ вліяніемъ радикальныхъ понятій, выставлена была система такъ называемая instruction integrale, посредствомъ которой намревались извлечь изъ всхъ общественныхъ классовъ вс способности выше обыкновеннаго уровня, съ цлью помщенія ихъ на соотвтственныхъ ступеняхъ въ обществ, высшихъ или низшихъ, соразмрно ихъ достоинству. Три радикальные депутата: Charonnet, Legludic и Anatole de la Forge представили даже въ парламентъ относящійся къ тому проектъ, снискавшій расположеніе многихъ депутатовъ. Проектъ этотъ имлъ въ виду собрать вс умственныя способности страны, de trier tous les capitaux intellectuels du pays, для того, чтобы воспользоваться ими соотвтственно. По нему учителя всхъ, даже самыхъ ничтожныхъ начальныхъ училищъ должны были представлять ежегодно къ конкурсу вс способности, дренлящія или еще не развитыя. Побдители на конкурс были бы признаны дтьми отечества, enfants de la France. Въ такомъ качеств они были бы помщаемы даромъ для дальнйшаго обученія въ коллегіяхъ и лицеяхъ. Но такъ какъ казалось ироніей доставить какому-то бдняку даровое образованіе, не обезпечивая за нимъ одновременно надежды, что вслдствіе того онъ будетъ въ состояніи добыть себ средства содержанія, то государства должно было заботиться о своихъ воспитанникахъ и впослдствіи, до самого конца ихъ научной карьеры, пока они не получали окончательно диплома-врача, архитектора, инженера, адвоката и т. п. Проектъ этотъ, однакожь, по мткимъ замчаніямъ Leroy-Beaulieu, не выдерживаетъ ни малйшей критики {Leroy-Beaulieu: ‘L’Etat moderne et ses fonctions’. 1890, стр. 273 и слд.}. На первый уже взглядъ бросается въ глаза его фантастичность, боле же подробное разсмотрніе его убждаетъ насъ въ томъ, что если бы онъ и осуществился, обществу угрожали бы отсюда самыя вредныя послдствія.
Фантастичность этого проекта видна уже изъ того, что, за исключеніемъ очень рдкихъ случаевъ, какихъ-то необыкновенныхъ талантовъ, невозможно въ дтяхъ въ школьномъ возраст разузнать выдающіяся способности, заслуживающія поощренія со стороны государства. Такія способности обнаруживаются только впослдствіи, въ боле зрломъ возраст, а потому государство очень часто теряло бы напрасно свои средства на поощреніе только посредственностей. Дальше слдуетъ обратить вниманіе на то, что даже замчательныя умственныя способности только тогда могутъ повести къ боле серьезнымъ результатамъ, когда они соединены съ нравственнымъ достоинствомъ человка. Между тмъ, этотъ послдній критерій вполн недоступенъ для государственнаго контроля, вслдствіе чего государству недостаетъ даже средствъ, чтобы убдиться въ томъ, дйствительно ли извстная личность заслуживаетъ его поощренія. Наконецъ, не подлежитъ сомннію, что въ выбор кандидатовъ играли бы весьма значительную роль протекція, различныя соображенія, политическія, религіозныя, сословныя, которыя длали бы напрасный ис правила, имющія въ виду оградить безпристрастіе выборовъ.
Если бы, однакожь, вопреки всмъ сомнніямъ, проектъ этотъ былъ осуществленъ, спрашивается, какія были бы его послдствія?
Прежде всего, онъ былъ бы дйствительнымъ бдствіемъ для громаднаго большинства тхъ лицъ, пользу которыхъ будто бы имлъ въ виду. Что сдлалось бы съ этими сотнями тысячъ такъ называемыхъ способностей, выдвинутыхъ на видъ изъ ихъ прежняго, скромнаго положенія? Большинство ихъ было бы искусственно оторвано отъ свойственныхъ имъ званій, занятій, отъ рукодлій, ремеслъ, промышленности, торговли, сельскаго хозяйства, посредствомъ которыхъ они могли бы доставить себ средства содержанія и быть полезными членами общества, и направлено къ такъ называемымъ либеральнымъ занятіямъ, которыя уже и такъ переполнены. Большинство этихъ способностей было бы лишено необходимыхъ средствъ существованія, вслдствіе чего было бы принуждено выпрашивать ихъ у государства въ вид должностей, хотя бы съ самымъ ничтожнымъ жалованьемъ. Вс эти лица были бы потерянными въ полномъ смысл этого слова.
Не мене вредныя послдствія угрожали бы и обществу вслдствіе такого искусственнаго направленія массы молодыхъ людей къ такъ называемымъ либеральнымъ занятіямъ. Не подлежитъ сомннію, что въ нкоторыхъ исключительныхъ случаяхъ было бы полезнымъ, если бы выдающіяся способности оставили физическій трудъ и обратились къ умственнымъ занятіямъ. Тмъ не мене, важно также, чтобы въ классахъ, занятыхъ физическимъ трудомъ, находилось достаточное количество лицъ, одаренныхъ боле развитыми умственными способностями. Значеніе этихъ лицъ состоитъ въ томъ, что они оживляютъ окружающую ихъ среду, тотъ кружокъ, въ которомъ находятся, побуждаютъ его къ жизни, руководятъ имъ. Они доставляютъ своимъ кружкамъ необходимую имъ умственную пищу и такимъ образомъ содйствуютъ правильному умственному развитію общества. Если бы устранить этихъ лицъ изъ натуральной среды ихъ дятельности, тогда эта среда сдлается еще боле безпомощною и неподвижною, чмъ теперь. Развитый работникъ, проживая вмст съ мене развитыми товарищами, можетъ оказать на нихъ благотворное вліяніе, распространять между ними взгляды и понятія высшихъ классовъ общества и составлять соединительное звено между классами, а въ данномъ случа содйствовать къ возстановленію между ними согласія, общественной гармоніи. Если бы такой рабочій сдлался врачомъ, адвокатомъ и т. п., общество, вообще говора, получило бы незначительный только выигрышъ. Напротивъ, та среда, тотъ кружокъ, въ которомъ онъ вращался, потерпитъ значительный уронъ. Они сдлаются еще боле неподвижными, еще боле противными всякому прогрессу, культур. Общество также потеряетъ, лишаясь въ немъ соединительнаго звена между высшими и низшими классами.
Наконецъ, осуществленіе этого проекта угрожало бы самыми пагубными послдствіями тому именно классу народа, въ пользу котораго онъ былъ выдуманъ. Вслдствіе того, низшіе классы, земледльческіе или рабочіе, потеряли бы всхъ своихъ членовъ, одаренныхъ нсколько выдающимися способностями, боле свтлымъ умомъ. Съ того времени они состояли бы только изъ неуклюжихъ, грубыхъ, неспособныхъ личностей. Лишенные лучшихъ своихъ членовъ, они сдлались бы жертвою полнаго умственнаго оцпеннія. Если бы такое состояніе продолжалось черезъ нсколько, положимъ, поколній, тогда обнаружились бы еще боле пагубныя послдствія. Вслдствіе наслдственности, это состояніе отразилось бы неминуемо на умственныхъ способностяхъ вообще низшихъ классовъ. Окончательнымъ результатомъ могло бы оказаться раздленіе общества на два класса, одинъ высшій, боле способный, даровитый, другой низшій, пренебрегаемый даже въ умственномъ отношеніи, вслдствіе меньшей своей способности. Тогда высшій классъ смотрлъ бы съ пренебреженіемъ и даже съ презрніемъ на низшій не только потому, что классъ этотъ ниже его въ соціальномъ отношеніи, но и потому, что онъ мене способенъ. Тогда между обоими классами возникла бы пропасть, которой ничто не было бы въ состояніи уничтожить, по причин неспособности низшаго класса ко всякому умственному развитію.
University Extension избгаетъ всхъ этихъ опасностей и вредныхъ послдствій, оставляя личности, достигшія высшаго образованія, въ натуральной ихъ сред, не отрывая ихъ отъ ихъ обыкновенныхъ занятій — физическаго труда, составляющаго призваніе большинства, можетъ быть, 9/10 человческаго общества. Эта система расширяетъ только ихъ воззрнія, ихъ умственный кругозоръ, длаетъ ихъ боле способными не только къ ихъ спеціальнымъ занятіямъ, но вообще къ лучшему пониманію ихъ задачъ и обязанностей общественныхъ, безъ чего они не могутъ обойтись. Въ этомъ отношеніи эта система отвчаетъ одной изъ самыхъ настоятельныхъ потребностей современнаго общества, такъ какъ если низшіе классы были въ послднее время призваны къ боле широкой общественной дятельности, если имъ было предоставлено ршеніе многихъ вопросовъ первостепенной важности не только для отдльнаго лица, но и для всего народа, то, очевидно, они должны обладать, достаточною къ этому способностью. Очевидно, однакожъ, что одна грамотность для достиженія этой цли недостаточна и что, вслдствіе того, классы эти должны обладать въ извстной степени и высшимъ образованіемъ, не препятствующимъ имъ, впрочемъ, предаваться обыкновеннымъ своимъ занятіямъ. Такое образованіе доставляетъ именно University Extension. Это образованіе не можетъ имть послдствіемъ, какъ проектъ французскихъ радикаловъ, пренебреженіе низшихъ классовъ, но, напротивъ, оно подыметъ и облагородитъ отдльныя личности, а посредствомъ ихъ и весь народъ. Англія, выработавъ эту систему, можетъ надяться съ увренностью, что черезъ нсколько десятковъ лтъ, когда она еще боле усовершенствуется, народонаселеніе ея не будетъ состоять изъ статистическихъ только, такъ сказать, единицъ, принимаемыхъ въ разсчетъ лишь при народной переписи, но изъ единицъ, изъ которыхъ каждая будетъ имть цнность и значеніе человка. И это составляетъ также одно изъ ручательствъ развитія этой страны. Примръ Англіи, однакожъ, можетъ убдить насъ въ томъ, что параллельно съ развитіемъ общественнымъ и политическимъ должно совершаться умственное и нравственное развитіе народа, что недостаточно предоставить извстнымъ классамъ извстныя права или возложить на нихъ извстныя обязанности, но что одновременно съ этимъ нужно позаботиться о доставленіи имъ такого образованія, которое длало бы ихъ способными къ пользованію правами и несенію обязанностей.