Разговор между Эйросом и Хармионой, По Эдгар Аллан, Год: 1839

Переводы
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Скачать в PDF

Эдгаръ По

Разговоръ между Эйросомъ и Харміоной.

Собраніе сочиненій Эдгара По въ перевод съ англійскаго К. Д. Бальмонта

Томъ первый

Поэмы, сказки

Москва, 1901

Книгоиздательство ‘Скорпіонъ’

.

Я принесу теб огонь.

Эврипидъ. Андромаха.

Эйросъ. Почему ты зовешь меня Эйросомъ?
Харміона. Такъ отнын ты будешь называться всегда. Ты долженъ, кром того, забыть и мое земное имя и говорить со мной, какъ съ Харміоной.
Эйросъ. Такъ это дйствительно не сонъ!
Харміона. Для насъ нтъ больше сновъ,— но объ этихъ тайнахъ мы будемъ говорить сейчасъ. Какъ я рада, что ты имешь видъ живого и мыслящаго. Завса тни уже ниспали съ твоихъ глазъ. Будь мужественнымъ и не бойся ничего. Назначенные теб дни оцпеннія исполнились, и завтра я сама введу тебя въ полноту блаженства и чудесности новаго твоего существованія.
Эйросъ. Это правда — я совсмъ не чувствую оцпеннія. Странное недомоганіе и страшная темнота оставили меня, я не слышу больше этого безумнаго, стремительнаго, ужаснаго гула, подобнаго ‘голосу многихъ водъ’. Но чувства мои зачарованы, Харміона, остротою воспріятія новаго.
Харміона. Черезъ нсколько дней все это пройдетъ,— но я вполн понимаю тебя и чувствую за тебя. Вотъ уже десять земныхъ лтъ прошло съ тхъ поръ, какъ я испытала то, что испытываешь ты — но воспоминаніе объ этомъ все еще не покидаетъ меня. Впрочемъ, ты уже перенесъ теперь все то страданіе, которое теб суждено было пспытать въ Эдем.
Эйросъ. Въ Эдем?
Харміона. Въ Эдем.
Эйросъ. О, Боже! пощади меня, Харміона!— Я подавленъ величіемъ всего окружающаго — неизвстнаго, сдлавшагося извстнымъ — умозрительнаго Будущаго, погрузившагося въ торжественное и достоврное Настоящее.
Харміона. Не прикасайся теперь къ такимъ мыслямъ. Мы будемъ говорить объ этомъ завтра. Твой умъ колеблется, и его волненіе утихнетъ, если ты предашься простымъ воспоминаніямъ. Не гляди кругомъ, ни впередъ — но назадъ. Я горю нетерпніемъ, такъ мн хочется услышать о подробностяхъ того поразительнаго событія, которое перебросило тебя къ намъ. Разскажи мн о немъ. Поговоримъ о знакомыхъ вещахъ, старымъ знакомымъ языкомъ міра, погибшаго такъ страшно.
Эйросъ. О, страшно, страшно!— Это дйствительно не сонъ.
Харміона. Сновъ больше нтъ. Очень меня оплакивали, милый Эйросъ?
Эйросъ. Оплакивали, Харміона? — о, горько. До этого послдняго часа надъ твоими родными тяготла, какъ туча, неотступная печаль и благоговйная скорбь.
Харміона. A этотъ послдній часъ — говори мн о немъ. Вспомни, что, кром самаго факта гибели, я не знаю ничего. Когда, выйдя изъ среды человчества, я перешла сквозь Могилу въ Ночь — въ это время, если память мн не измняетъ, несчастіе, постигшее насъ, не было предвидно никмъ. Но, правда, я была мало знакома съ умозрніями тхъ дней.
Эйросъ. Это индивидуальное несчастіе, дйствительно, какъ ты говоришь, было совсмъ непредвидннымъ, но подобныя злополучія долгое время уже были предметомъ обсужденія среди астрономовъ. Врядъ-ли мн нужно говорить теб, другъ мой, что даже въ то время, когда ты насъ покинула, люди согласились понимать т мста въ священнйшихъ писаніяхъ, которыя говорятъ о конечномъ разрушеніи всхъ вещей огнемъ, какъ имющія отношеніе лишь къ земному шару. Но касательно того, что явится непосредственной причиной гибели, умозрніе было безъ указаній, съ той эпохи, когда астрономическое знаніе лишило кометы ихъ пламенныхъ ужасовъ. Весьма малая плотность этихъ тлъ была прочно установлена. Наблюденія показали, что они проходили среди спутниковъ Юпитера, не причиняя какого-либо ощутимаго измненія ни въ масс, ни въ орбитахъ этихъ второстепенныхъ планетъ. Долгое время мы смотрли на этихъ странниковъ какъ на туманныя созданія, непостижимой разрженности, и считали ихъ совершенно неспособными нанести какой-либо ущербъ нашей прочной планет, даже въ случа соприкосновенія. Но соприкосновенія не опасались нимало, ибо элементы всхъ кометъ были въ точности извстны. Что среди нихъ мы должны были искать посредника, грозившаго разрушеніемъ черезъ огонь, въ теченіи нсколькихъ лтъ считалось мыслью недопустимой. Но чудесное и безумно-фантастическое въ послдніе дни страшно возросло среди человчества, и хотя лишь между немногихъ невжественныхъ людей укоренилось истинное предчувствіе, когда новая комета была возвщена астрономами, однако эта всть всми была принята съ какимъ-то особеннымь волненіемъ и недовріемъ.
Элементы этого страннаго небеснаго тла были немедленно вычислены, и всми наблюдавшими тотчасъ было признано, что его прохожденіе черезъ перигелій {Точка ближайшаго разстоянія планетъ отъ солнца.} должно будетъ привести его въ тсное сосдство съ землей. Было два-три астронома, изъ числа второстепенныхъ, ршительно утверждавшихъ, что соприкосновеніе было неизбжно. Я не могу хорошо изобразить теб впечатлніе, оказанное этимъ сообщеніемъ на толпу. Въ теченіи немногихъ краткихъ дней никто не хотлъ поврить въ предположеніе, котораго никакъ не могъ принять разумъ, такъ долго бывшій среди повседневнаго. Но истина факта, имющаго жизненный интересъ, вскор находитъ себ доступъ и въ разумъ людей самыхъ глупыхъ. Въ конц вс увидли, что астрономическое знаніе не обманывало, и кометы стали ждать. Ея приближеніе сначала не было, повидимому, быстрымъ, и видъ ея, какъ казалось, не представлялъ ничего особеннаго. Она была темно-красная, и хвостъ ея былъ едва замтенъ. Въ теченіи семи или восьми дней мы не замчали существеннаго увеличенія въ ея діаметр, и могли наблюдать лишь частичное измненіе, въ цвт. Между тмъ обычныя занятія людей подверглись небреженію, и вс интересы сосредоточились на разроставшихся обсужденіяхъ природы кометы, возникшихъ между философами. Даже люди наиболе невжественные пробудили свои дремотные умы, чтобы предаться этимъ размышленіямъ. Ученые теперь отдавали свой умъ, свою душу — не на то, чтобы успокоить страхъ, или чтобы поддержать излюбленную теорію. Нтъ. Они отыскивали — они жадно искали истины. Они съ мученіемъ рвались къ усовершенствованному знанію. Правда возникла во всей чистот своей силы и необыкновеннаго величія, и мудрые поклонились ей.
Чтобы отъ ожидавшагося столкновенія получился существенный ущербъ для нашей планеты или для ея обитателей, это мнніе съ каждымъ часомъ теряло почву среди мудрыхъ, и мудрые получили теперь полную свободу въ управленіи разсудкомъ и фантазіей толпы. Было доказано, что плотность кометнаго ядра была гораздо мене плотности самаго разрженнаго изъ нашихъ газовъ, и безвредное прохожденіе такого гостя среди спутниковъ Юпитера было важнымъ пунктомъ, на которомъ настаивали и который въ значительной степени успокоилъ опасенія. Теологи, съ ревностью, зажженной страхомъ, указывали на библейскія пророчества и излагали ихъ передъ народомъ съ прямотой и простотой, какимъ не было раньше примра. Что конечное разрушеніе земли должно послдовать черезъ воздйствіе огня, эта истина была указываема съ необыкновеннымъ жаромъ, везд усилившимъ эту убжденность. И такъ какъ кометы по природ своей были не огненными (какъ знали теперь вс), эта истина въ значительной степени избавляла всхъ отъ предчувствія предсказаннаго великаго бдствія. Слдуетъ замтить, что распространенные предразсудки и вульгарныя заблужденія касательно чумы и войнъ — заблужденія, обыкновенно овладвавшія умами при каждомъ новомъ появленіи кометы — были теперь совершенно неизвстны, точно разумъ какимъ-то внезапнымъ судорожнымъ движеніемъ сразу сбросилъ суевріе съ его престола. Самые слабые умы почерпнули энергію въ пробудившемся чрезмрномъ интерес.
Какія меньшія невзгоды могутъ послдовать за столкновеніемъ, объ этомъ говорили тщательно и подробно. Ученые разсуждали о незначительныхъ геологическихъ переворотахъ, о вроятныхъ измненіяхъ климата и, въ результат, растительности, о возможныхъ магнетическихъ и электрическихъ вліяніяхъ. Многіе утверждали, что никакого видимаго или ощутимаго воздйствія не получится никоимъ образомъ. Въ то время какъ подобныя разсужденія шли своимъ порядкомъ, предметъ разсужденія постепенно приближался, длаясь шире въ видимомъ діаметр и усиливаясь въ яркости блеска. По мр того какъ онъ приближался, человчество стало блднть. Вс людскія занятія прекратились.
Былъ замчательный моментъ въ теченіи общаго чувства, когда комета, въ длин своей, достигла размровъ, превосходящихъ размры каждаго изъ подобныхъ явленій, сохранившихся въ памяти. Отбросивъ теперь всякую шаткую надежду на то, что астрономы ошибались, вс чувствовали достоврность бды. Химерическій видъ отошелъ отъ ужаса. Сердца самыхъ смлыхъ изъ нашей расы бились яростно въ ихъ груди. Немногихъ дней было, однако, достаточно, чтобы превратить эти ощущенія въ чувства еще боле нестерпимыя. Мы не могли больше связывать эту странную сферу ни съ какими обычными мыслями. Ея историческіе аттрибуты исчезли. Она подавляла насъ отвратительною новизною ощущеній. Это было для насъ не астронолическое явленіе на небесахъ, а какъ бы инкубусъ на сердцахъ нашихъ, какъ бы тнь на нашемъ мозг. Съ невообразимою быстротой она приняла видъ гигантской мантіи изъ разрженнаго пламени, простирающейся отъ горизонта до горизонта.
Но прошелъ день, и люди вздохнули свободне. Было ясно, что мы уже находимся въ полос вліянія кометы, но мы жили. Мы даже чувствовали необыкновенную эластичность тла и живость ума. Чрезмрная разрженность предмета нашего ужаса была очевидна, ибо все, что было на неб, ясно было видно черезъ него. Между тмъ наша растительность видимо измнилась, и благодаря этому предсказанному обстоятельству мы увровали въ предвидніе мудрыхъ. Безумная роскошь листвы, до тхъ поръ совершенно неизвстная, вспыхнула на всхъ произрастаніяхъ.
Наступилъ новый день — а бичъ еще не достигь насъ. Теперь было очевидно, что сперва насъ должно было коснуться его ядро. Безумная перемна совершилась съ людьми, и первое ощущеніе боли было безумнымъ сигналомъ для всеобщихъ воплей и ужаса. Это первое чувство боли выразилось въ сильномъ стсненіи груди и легкихъ, и въ невыностгой сухости кожи. Нельзя было отрицать, что атмосфера наша радикально измнилась, ея строеніе и возможныя грозившія измненія были теперь предметомъ всеобщихъ толковъ. Результаты изслдованія отозвались электрическимъ ударомъ напряженнйшаго страха, дрогнувшаго во всемірномъ сердц человка.
Давно было извстно, что окружавшій насъ воздухъ состоялъ изъ газовъ кислорода и азота въ отношеніи двадцати одной сотой кислорода и семидесяти девяти сотыхъ азота на каждую единицу атмосферы. Кислородъ, являвшійся основой горнія и проводникомъ тепла, былъ безусловно необходимъ для поддержанія тлесной жизни и былъ самымъ могучимъ и энергичнымъ проводникомъ въ природ. Напротивъ, азотъ былъ неспособенъ поддерживать ни тлесную жизнь, ни пламя. Было удостоврено, что неестественный избытокъ кислорода долженъ былъ сказаться именно въ такомъ повышеніи тлесной живости, какую мы испытали за послднее мгновеніе. Логическое развитіе этой мысли, ея продленіе и было тмъ, что породило ужасъ. Что должно было явиться результатомъ полнаго удаленія азота? Воспламененіе неудержимое, всепожирающее, всевластное, немедленное,— полное осуществленіе во всхъ точныхъ и страшныхъ подробностяхъ — пламенныхъ и внушающихъ ужасъ пророчествъ, которыми грозила Святая Книга.
Нужно-ли мн изображать, Харміона, безуміе человчества, лишившееся теперь всякихъ узъ? Ta разрженность кометы, которая сперва внушала намъ надежду, была теперь источникомъ самаго горькаго отчаянія. Въ ея неосязаемой газообразности мы ясно увидли свершеніе Рока. Между тмъ прошелъ еще день — унося съ собой послдній отблескъ надежды. Мы задыхались въ быстро измнявшемся воздух. Красная кровь бурно билась въ своихъ узкихъ каналахъ. Бшеный бредъ овладлъ всми людьми, и, судорожно протянувъ руки къ грозившимъ небесамъ, вс дрожали и оглашали воздухъ криками. Ядро разрушителя было теперь на насъ,— даже здсь, въ Эдем, я трепещу, говоря это. Позволь мн быть краткимъ — краткимъ, какъ застигнувшая насъ гибель. Въ теченіи мгновенія везд былъ дикій, зловщій свтъ, всего коснувшійся и во все проникшій. Потомъ — преклонимся, о, Харміона, предъ чрезмрньпіъ величіемъ Бога! — потомъ возникъ пронесшійся повсюду, исполненный вскрика, гулъ, какъ бы голосъ изъ самыхъ устъ Его, и вся нависшая масса эира, въ которомъ мы существовали, сразу вспыхнула особымъ напряженнымъ пламенемъ, для чьего чрезмрнаго блеска и всевоспламеняющаго зноя даже у ангеловъ нтъ имени въ вышнихъ Небесахъ чистаго знанія. Такъ окончилось все.
По Эдгар Аллан
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Отрывки и афоризмы, По Эдгар Аллан, Год: 1849
  2. В походе, Де-Амичис Эдмондо, Год: 1908
  3. Преждевременное погребение, По Эдгар Аллан, Год: 1844
  4. Новый Конэй, О.Генри, Год: 1911
  5. Теория и собака, О.Генри, Год: 1904
  6. Четыре зверя в одном, По Эдгар Аллан, Год: 1836
  7. Береника, По Эдгар Аллан, Год: 1835
  8. Потеря дыхания, По Эдгар Аллан, Год: 1832
Электронная библиотека