Расширеніе области дарвинизма и мысли Гартмана по этому поводу.
Расширеніе области дарвинизма и мысли Гартмана по этому поводу.
H. X.
‘Изящная литература’, No 12, 1883
Расширение области дарвинизма и мысли Гартмана по этому поводу, H. X., Год: 1883
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Въ 1881 году въ Лейпциг вышла брошюрка доктора Ру (Roux), подъ заглавіемъ ‘Борьба частей въ организм’. Докторъ Ру заявилъ себя нсколькими сочиненіями, какъ естествоиспытатель-философъ, обладающій яснымъ и глубокимъ взглядомъ и смлымъ, критическимъ умомъ. Притомъ онъ, какъ настоящій натуралистъ — ревностный адептъ эволюціонной теоріи и расширитель области ея приложенія. Упомянутая брошюрка вызвала сочувственные отзывы въ научно-популярной пресс всхъ европейскихъ странъ. Въ одномъ изъ послднихъ номеровъ газеты ‘Gegenwart’ извстный философъ Гартманъ обращаетъ свое, нсколько запоздавшее, вниманіе на эту брошюрку, излагаетъ ея содержаніе и высказываетъ нкоторыя мысли по ея поводу. Мы не станемъ излагать содержанія брошюры Ру — скажемъ только, что она проводитъ принципъ борьбы за существованіе въ общую и частную физіологію, указывая на тотъ, донын мало оцненный фактъ, что между клточками сложнаго организма происходятъ такая же борьба, такой же подборъ, гибель и совершенствованіе, какъ и между отдльными, свободно живущими организмами. Не безъинтересны мннія, высказываемыя Гартманомъ въ упрекъ Ру и вообще натуралистамъ, хотя онъ вообще признаетъ многія достоинства разбираемой брошюры. Мннія эти касаются не столько этого сочиненія, сколько вообще разногласій между естествоиспытелями и философами pur sang, или, врне, метафизиками quand mme.
‘Нельзя не пожалть,— говоритъ Гартманъ,— что наши современные естествоиспытатели, вдаваясь въ область натурфилософскихъ разсужденій, вносятъ сюда такъ мало философскаго пониманія. Вс наши великіе нмецкіе философы Кантъ, Шеллингъ, Шопенгауеръ, Гегель — вс они возстаютъ напримръ самымъ ршительнымъ образомъ противъ цлесообразности въ природ въ смысл разумнаго предвиднія, какъ это ученіе существовало въ предъидущемъ столтіи, и, тмъ не мене они ровно по стольку защищаютъ телеологію въ высшемъ смысл, по скольку они боле идеалисты, чмъ прежніе философы. Но наши естествоиспытатели и не подозрваютъ существованія такой безсознательной цлесообразности и воображаютъ, что они борятся съ философіей, полезимируя противъ младенческой ступени развитія философіи — ступени, которую перешагнулъ уже Кантъ. А между тмъ, какъ легко дойти до слдующихъ соображеній. Если человкъ, работающій машиною вмсто руки, дйствуетъ цлесообразне, если, дале, телеологическое превосходство машинной работы надъ ручною по стольку больше, по скольку машина требуетъ мене помощи — то и при созерцаніи природы нельзя обойтись безъ признанія цлесообразности. Напротивъ, достиженіе извстныхъ результатовъ въ природ должно быть цнимо въ той мр выше съ точки зрнія телеологіи, въ какой мр естественныхъ силъ организма хватетъ для данной цли безъ всякой метафизической помощи, въ какой мр организмъ механически поддерживаетъ себя и регулируетъ свой жизненный процессъ. Чмъ боле раскрываютъ натуралисты механическую связь саморегулированія, тмъ боле должно возрастать философское изумленіе предъ цлесообразностью въ природ — а не уменьшаться до нуля, какъ думаютъ естествоиспытатели.
‘Впрочемъ, натуралистическое объясненіе механическаго осуществленія цлей природы никогда не будетъ доведено до конца, какъ это признаютъ и боле разумные изъ естествоиспытателей. Такъ напримръ Ру заключаетъ свою книгу слдующими словами. ‘Все таки основныя проблемы морфологіи остаются совершенно необъясненными, возникновеніе направленій въ процессахъ, которые сами по себ не имютъ направленія, возникновеніе формъ изъ безформеннаго, сложнаго изъ простаго безъ дифференцирующей вншней причины — вс эти ежедневныя явленія остаются для насъ необъятнымъ, непонятнымъ чудомъ’. ‘Отсюда слдуетъ,— продолжаетъ Гартманъ, — что естествознаніе еще не иметъ и никогда не будетъ имть права ограждать философію отъ вмшательства метафизики, когда философія считаетъ это вмшательство возможнымъ, что естествознаніе можетъ лишь настолько вооружаться противъ метафизическихъ основаній, насколько можно думать, что эти основанія неумстны, но оно совершено некомпетентно въ принципіальномъ обсужденіи допущенія этихъ основаній. Оно иметъ только одну задачу: изучать механизмъ природы, т. е. разсматривать природу съ ея неметафизической стороны, но никогда естествознаніе не докажетъ, что природа не иметъ метафизической стороны, съ которой она также можетъ быть разсматриваема, никогда оно не докажетъ, что метафизическая сторона бытія нигд не превосходитъ предловъ ея физической стороны’.
Эти, нсколько высокомрные, упреки не въ первый разъ приходится выслушивать естествоиспытателямъ, хотя врне было бы отнести ихъ по адросу позитивистовъ вообще. Но Гартманъ, какъ замтилъ читатель, нигд не употребляетъ слова ‘позитивистъ’, замняя его выраженіемъ ‘естествоиспытатель’, равнымъ образомъ, онъ всегда ставитъ слова ‘философія’ тамъ, гд естествоиспытатель поставилъ бы слово ‘метафизика’.
Разумется, позитивисты могутъ многое отвтить съ своей стороны на подобные упреки. Во первыхъ, они вооружаются противъ телеологіи не по незнанію исторіи философіи, какъ хочетъ представить дло Гартманъ, а вслдствіе отрицанія всякой апріорности, слдовательно, eo ipso, всякой цли и цлесообразности. Причинность, по ихъ мннію, объясняетъ многое, если же чего она не объясняетъ, то тмъ мене такія вещи объясняются телеологіею. Что касается метафизическаго метода въ философіи, то естествознаніе вооружается противъ его примненія потому, что считаетъ безполезность его доказанною вковымъ опытомъ и находитъ этотъ методъ ложнымъ въ самомъ его основаніи. Доказывать существованіе метафизической стороны бытія — дло метафизики, а не естествознанія, до тхъ же поръ, пока не доказано существованіе этой стороны, всякій споръ о ея существованіи или мнимости будетъ безплоднымъ. Метафизика иметъ едва ли боле правъ не признавать позитивизмъ философіею, чмъ естествознаніе — игнорировать метафизику. По крайней мр, такъ будетъ до тхъ поръ, пока вызовъ. Карля Фохта: ‘покажите мн хоть одинъ законъ, который бы открыла философія (читай метафизика)’,— пока этотъ вызовъ останется безъ отвта.