Н. М. Пржевальский
Путешествие Уссурийском крае. 1867-1869 гг.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/p01-2.jpg)
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Приложение
ПРЕДИСЛОВИЕ
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/p02-1.jpg)
* * *
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/p03.jpg)
Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг., Пржевальский Николай Михайлович, Год: 1870
Время на прочтение: 16 минут(ы)
М., ОГИЗ, 1947
Предисловие редактора
Предисловие автора
Отъезд из Иркутска. — Байкал. — Забайкалье. — Плавание вниз по Шилке. — Прибытие на Амур. — Дальнейшее следование. — Прибытие на Уссури
Краткий топографический обзор Уссурийского края. — Общий характер его растительности. — Казачьи станицы по берегам Уссури. — Бедственное положение их обитателей. — Селение Хабаровка. — Местная торговля. — Телеграф. — Пароходство. — Плавание на лодке вверх по Уссури. — Характер ее нижнего, среднего и верхнего течения. — Боковые притоки. — Докучливые расспросы казаков. — Летнее утро. — Ночевки на берегу реки
Река Сунгача. — Окрестные равнины. — Великолепный цветок нелюмбия. — Озера Ханка. — Характер его берегов. — Обилие рыбы. — Русские поселения: Турий Рог, Троицкое, Астраханское, пост Камень-Рыболов. — Степи между озером Ханка и рекой Суйфуном. — Деревня Никольская. — Остатки старинных укреплений. — Река Суйфун
Инородческое население Уссурийского края: китайцы, гольды, орочи или тазы. — Их быт и промыслы. — Корейские колонии в наших пределах. — Посещение корейского города Кыген-Пу
Залив Посьета. — Вьючное путешествие в гавань Св. Ольги и оттуда на реку Уссури. — Выход из Новгородской гавани. — Общий характер побережья Японского моря. — Ловля зверей ямами. — Фитильные ружья. — Травяные пожары, или палы. — Владивосток. — Охота за оленями. — Переправа через реку Май-хэ. — Деревня Шкотова. — Пустая фанза в лесу. — Манза гастроном. — Прибытие на реку Сучан
Река Сучан. — Деревни Александровская и Владимировская. — Земли удельного ведомства. — Обилие фазанов. — Охота на тигра. — Путь от Сучана до гавани Св. Ольги. — Описание лесного бивуака. — Гавань Св. Ольги. — Окрестные деревни. — Залив Св. Владимира. — Морской орлан. — Река Тазу-ши. — Перевал через Сихотэ-Алинь. — Замечательная разница климата. — Трудности вьючного путешествия. — Окончание зимней экспедиции
Зимняя картина сунгачинских равнин. — Первые вестники весны: лебеди, бакланы, журавли. — Трудности весенней охоты. — Появление других видов птиц. — Японский ибис. — Постоянные холода в марте. — Валовый пролет уток. — Их баснословное обилие. — Вновь прибывающие птицы, — Гуси и их привычки. — Начало разливов. — Порядок дневного пролета. — Охота на стойках. — Холода в начале апреля. — Вдруг тепло. — Появление многих пташек. — Весенний ход диких коз — Оригинальная охота за ними. — Второй период весенней жизни: гнезда орланов, белых аистов, цапель и колпиц. — Травяные пожары — истребители утиных я других гнезд. — Позднее вскрытие озера Ханка. — Его задерживающее влияние на развитие береговой растительности. — Бедность продолжающегося пролета. — Великолепный летун. — Морозы в начале мая. — Теплота устанавливается. — Быстрое развитие растительной жизни. — Ход рыбы. — Последний прилет птиц
Летняя экспедиция в западной и южной части Ханкайского бассейна. — Обычный порядок вьючных хождений. — Майская ночь. — Исследование бассейна Сиян-хэ и промер реки Лэфу. — Птицы и звери в долине последней реки. — Мучители-насекомые. — Характер бассейна Mo. — Последние впечатления
Млекопитающие Уссурийского края: тигр, барс, рысь, дикая кошка, медведи — бурый и тибетский. — Барсук. — Непальская куница. — Соболь. — Колонок. — Горностай. — Ласка. — Выдра. — Волки — серый и красный. — Лисица. — Енотовидная собака. — Еж. — Крот. — Землеройка. — Летучая мышь. — Белка летяга и обыкновенная. — Бурундук. — Зайцы — беляк и маньчжурский. — Кабан. — Антилопа. — Кабарга. — Лось. — Изюбр. — Аксис. — Дикая коза
Общие выводы относительно климата Уссурийского края и причины, обусловливающие его особенный характер. — Общий взгляд на колонизацию этой страны
а) метеорологический журнал, б) статистические таблицы русского и корейского населения, в) список видов птиц, найденных в Уссурийском крае, г) таблица весеннего пролета птиц на озеро Ханка, е) карта Уссурийского края
Мировую славу H. M. Пржевальский получил в результате четырёх экспедиций в Центральную Азию. Первое его путешествие — Уссурийское менее известно.
Грандиозные открытия Пржевальского в пустынях Монголии, в болотах Цайдама, в высоком Тибете и на Лоб-норе затмили результаты его исследований на Уссури и озере Ханка. Больше девяти лет провёл он в Центральной Азии, прошёл и нанёс на карту свыше 30 000 км.
Путешествие в Уссурийском крае было началом исследовательской деятельности Пржевальского. В первый главе описания четвёртого путешествия в Центральную Азию он писал: ‘Путешественнику-новичку необходимо сперва испробовать свои силы на небольшой и не особенно трудной экспедиции, какой для меня было путешествие в Уссурийском крае в 1867, 68 и 69 гг., дабы приобресть некоторую опытность и потом уже пускаться в более крупное предприятие’ {H. M. Пржевальский. От Кяхты на истоки Желтой реки, исследование северной окраины Тибета и путь через Лоб-нор по бассейну Тарима. СПб., 1888, гл. I (‘Как путешествовать по Центральной Азии’).}.
Уссурийское путешествие, по словам Пржевальского, явилось для него ‘первой пробой сил’, но и одного этого путешествия было достаточно, чтобы имя Пржевальского осталось в истории науки.
Напомним читателю некоторые сведения о Пржевальском и о его первом путешествии, описанию которого посвящена эта книга.
Николай Михайлович Пржевальский родился 31 марта (12 апреля) 1839 года в деревне Кимборово, быв. Смоленской губ., в 40 км от Рославля, в семье отставного армейского капитана. Отец умер, когда Н. М. Пржевальскому было 7 лет, вместе с двумя младшими братьями он остался на попечении матери — Екатерины Алексеевны, женщины умной и энергичной. После смерти мужа она занялась хозяйством, и детей воспитывал главным образом её брат Павел Алексеевич Каретников, который обучал их не только грамоте, но также стрельбе и охоте.
‘Воспитание было самое спартанское, — вспоминал впоследствии H. M. Пржевальский, — я мог выходить из дома во всякую погоду и рано пристрастился к охоте. Сначала стрелял я из игрушечного ружья желудями, потом из лука, а лет 12-ти я получил настоящее ружьё’.
В экскурсиях по смоленским лесам развилась у Пржевальского любовь к природе, создавшая из него в будущем путешественника.
В 1849 году вместе с братом Пржевальский поступил в смоленскую гимназию. После привольной деревенской жизни трудно было свыкнуться с однообразной жизнью города.
Во время каникул дети возвращались в деревню и жили в отдельном флигеле с дядей, который на целые дни уводил их с собой на охоту или рыбную ловлю, домой возвращались только ночевать.
По окончании гимназии в 1855 г. Пржевальский поступил добровольцем в армию. В это время происходила Крымская война, и он стремился попасть на фронт. На фронт он не попал, а армейская обстановка, в которой находился Пржевальский, скоро разочаровала его. ‘Моим единственным утешением, — рассказывал Николай Михайлович, — было ружьё, выписанное из деревни, с которым я постоянно ходил на охоту, кроме того, получив в гимназии сведения из зоологии и ботаники, я пристрастился к собиранию цветов’.
Читая много книг, Пржевальский мечтал о путешествиях. В письме к начальству он просил о переводе его на Амур. Ответом был арест на трое суток. Пржевальский понял, что единственным выходом для него является поступление в Академию Генерального штаба. Он начинает усиленно готовиться к конкурсным экзаменам и через год, в 1861 году, поступает в Академию. При переходе на 2-й курс Пржевальский темой для сочинения берёт Амурский край.
Позднее, в 1864 году, первое его сочинение ‘Военно-статистическое обозрение Приамурского края’ было представлено в Географическое общество, которое, по предложению академика В. П. Безобразова, избрало его действительным членом Географического общества. Эта рукопись послужила Пржевальскому лучшей рекомендацией. По отзыву П. П. Семёнова-Тян-Шанского — бывшего в то время председателем отделения физической географии Географического общества — эта первая научная работа H. M. Пржевальского была выполнена хорошо и ‘основана на самом дельном и тщательном изучении источников, а главное, на самом тонком понимании страны’.
После окончания Академии Пржевальский снова просит о переводе его в Сибирь, но получает отказ и вынужден уехать в свой полк, стоявший в это время в Польше.
В 1864 году он — в Смоленской губернии, а в конце того же года получает назначение в качестве дежурного офицера (а затем библиотекаря) в Варшавское юнкерское училище. ‘Здесь, в течение 2-х лет и нескольких месяцев, я, в уверенности, что рано или поздно, но осуществлю заветную мечту о путешествии, усиленно изучал ботанику, зоологию, физическую географию и пр., а в летнее время ездил к себе в деревню, где, продолжая те же занятия, составлял гербарий. В то же время читал я публичные лекции в училище по истории географических открытий трёх последних веков и написал учебник географии для юнкеров… Вставал я очень рано и почти всё время, свободное от лекций, сидел за книгами, так как, подав прошение о назначении меня в Восточную Сибирь, уже наметил план своего будущего путешествия’ {Из автобиографического рассказа H. M. Пржевальского.}.
Так рассказывал о своём пребывании в училище сам Пржевальский. В конце 1866 года, после неоднократных прошений, Пржевальский получил назначение в штаб Восточно-Сибирского военного округа и в январе следующего года выехал из Варшавы.
Проездом через Петербург H. M. Пржевальский впервые лично познакомился с П. П. Семёновым-Тян-Шанским, тогда уже известным путешественником, объяснил ему план своего путешествия в Центральную Азию и просил содействия Географического общества. Однако организовать такую дальнюю экспедицию под руководством Пржевальского Общество не решилось. ‘В то время, — говорит П. П. Семёнов-Тян-Шанский, — Общество крайне редко помогало материальными средствами молодым путешественникам, отправлявшимся в путешествие по своей инициативе, может быть, потому, что такая инициатива проявлялась еще слишком редко, но от времени до времени оно снаряжало свои экспедиции, подбирая состав их исключительно из лиц, уже известных своими научными трудами и рекомендуемых организаторами экспедиций. H. M. Пржевальский был в научном мире еще совершенно неизвестной величиной, и дать пособие ему на его предприятие, а тем более организовать под его руководством целую экспедицию Совет Общества не решился. В качестве председательствующего в отделении и в глубокой уверенности, что из талантливого молодого человека может выйти замечательный путешественник, я однакоже старался ободрить Н. М. и теплым участием и рекомендательными письмами… При этом я обещал H. M., что если он на собственные средства сделает какие бы то ни было интересные поездки и исследования в Уссурийском крае, которыми докажет свою способность к путешествиям, то, по возвращении из Сибири, он может надеяться на организацию со стороны Общества, под его руководством, более серьезной экспедиции в Среднюю Азию’ {Из речи П. П. Семёнова-Тян-Шанского 9 ноября 1888 г.}.
Необходимо напомнить, что незадолго до путешествия Пржевальского в Уссурийском крае произошло окончательное разграничение земель между Россией и Китаем.
Согласно Айгунскому договору, заключённому в мае 1858 года, левый берег Амура был признан владением России. В ноябре 1860 года был подписан Пекинский договор, по которому Китай официально признавал русскими владениями и Уссурийский край. Эту новую малоизвестную область и посоветовал Семёнов-Тян-Шанский исследовать Пржевальскому.
В апреле 1867 года с письмами к администрации и руководителям филиала Географического общества в Сибири Пржевальский прибыл в Иркутск. Здесь он продолжает усиленно готовиться к эспедиции. Вся имеющаяся в Иркутске литература, рукописи, заметки, касающиеся Уссурийского края, были им прочитаны. Перед отъездом он составил памятную книжку-справочник для предстоящего путешествия.
‘В научном отношении, — пишет Пржевальский, — я был достаточно подготовлен по занимаемому меня предмету: хорошо знал ботанику, орнитологию и пр., при этом имел с собой большой запас разных книг’ {Из письма H. M. Пржевальского к И. Л. Фатееву.}. Научное оборудование было простое и состояло из термометра, компаса и маршрутных карт. Не было с собой даже барометра, и Пржевальский определял впоследствии высоты гор по разнице температур у подножья и на вершине. Единственно, чего было вдоволь, — это дроби и пороху. Одной только дроби он имел с собой четыре пуда.
Оставалось только подобрать спутника. Немец Роберт Кехер, которого Пржевальский взял из Варшавы в качестве препаратора, оказался неспособным к перенесению трудностей. И когда Пржевальский объявил, что он едет на Амур, немец решительно заявил: ‘Нет, я так далеко заехал, дальше не поеду!’ Лишившись неожиданно спутника,— вспоминал Николай Михайлович,— я был этим огорчен, но тут случайно зашёл ко мне из штаба Ягунов, только что поступивший в топографы. Мы разговорились. Ягунов настолько понравился мне, что я предложил ему ехать оо мной на Уссури, тот согласился. Кроме того, с нами отправился Николаев’ {Из автобиографического рассказа H. M. Пржевальского.}. В начале мая Пржевальский получил командировку в Уссурийский край. Восторженным настроением, в котором находился Николай Михайлович, пронизано его письмо к своему другу И. Л. Фатееву: ‘Через три дня я еду на Амур, потом на р. Уссури, озеро Ханка и на берега Великого океана, к границам Кореи. Вообще экспедиция великолепная. Я рад до безумия. Главное, я один, могу свободно располагать своим временем, местом и занятием. Да, на меня выпала завидная доля и трудная обязанность — исследовать местности, большей частью в которых еще не ступала нога образованного европейца’.
26 мая 1867 года Пржевальский со своими спутниками выехал из Иркутска по дороге, ведущей к озеру Байкал и дальше через всё Забайкалье. Через 10 дней он прибыл в Сретенск на реке Шилке, откуда начиналось пароходное сообщение по Амуру. 9 июня выехал из Сретенска на пароходе, но последний вскоре наскочил на мель, получил пробоину и стал на ремонт. Путешественники поплыли далее на лодке, в Албазине снова пересели на пароход и 26 июня, т. е. ровно через месяц после выезда из Иркутска, высадились в селе Хабаровке (ныне город Хабаровск). Проведя здесь несколько дней, Пржевальский купил лодку, взял гребцов-казаков и направился вверх по Уссури. ‘Тут принялся я за свои исследования, записи и пр., вначале дело не клеилось, потому что не было привычки и системы’, — писал Пржевальский в автобиографическом рассказе.
Плавание по Уссури, от её устья до последней станции Буссе, продолжалось 23 дня. Путешественники шли большей частью берегом, собирая растения и стреляя птиц. Из Буссе Пржевальский отправился вверх по Сунгаче к озеру Ханка, где он пробыл весь август.
В начале сентября Пржевальский оставил озеро Ханка и направился на юг, сначала почтовой дорогой до д. Никольское (ныне г. Ворошилов), затем на лодке по реке Суйфуну, к её устью и далее на шхуне ‘Алеут’ Японским морем в Новгородскую гавань (ныне г. Посьет), лежащую в заливе Посьет — самой южной оконечности Уссурийского края.
Пробыв около месяца в Новгородской гавани и её окрестностях, Пржевальский направился побережьем Японского моря к гавани Ольга. 7 декабря прибыл в гавань и направился дальше к устью реки Тадуши, затем перевалив через хребет Сихотэ-Алинь и по рекам Фудзин и Улухе — на Уссури.
От залива Посьет до устья р. Тадуши был самый трудный участок путешествия. ‘Кругом не видно ни малейшего следа руки человека, всё дико, пустынно, нетронуто. Только звери, которые то там, то здесь мелькают по сторонам, напоминают путнику, что эти леса полны жизни, но жизни дикой, своеобразной’. Селения попадались редко. Так, от реки Тауху до гавани Ольги на протяжении 125 км путешественники встретили лишь одно селение, а на пути от гавани Ольги до реки Тадуши совсем нет населённых пунктов — ‘везде безлюдье, пустыня в пустыне’.
7 января 1868 года Пржевальский прибыл вновь в станицу Буссе, где и был закончен первый период путешествия, продолжавшийся 6 месяцев. За это время им пройдено более 2 250 км.
Весной Пржевальский снова отправился на озеро Ханка, с целью изучить жизнь птиц и наблюдать за их перелётом. Несмотря на плохую материальную обстановку, это был лучший период путешествия. Всевозможные породы птиц прилетали на озеро не стаями, а тучами, которые путешественник сравнивает с тучами саранчи. ‘Здесь столько пород птиц, — пишет он дяде, — что и во сне не приснится. Каких там нет уток и других птиц. Некоторые так красивы, что едва ли таких можно сделать и на картине. У меня теперь есть уже 210 чучел этих птиц. В числе чучел есть у меня журавль весь белый, только половина крыльев чёрная, этот журавль имеет в размахе крыльев 8 футов [2,5 м]. Есть на Ханке еще кулик величиной с большого гуся и весь превосходного розоватого цвета, есть иволга величиной с голубя, яркожёлтого цвета, а свистит-то она как громко! Есть цапля, белая, как снег, чёрные аисты и много, много есть редкостей как между животными, так и между растениями. Между последними в особенности замечательна огромная (величиной с шапку) водяная кувшинка, родной брат гвианской виктории, она вся красная и превосходно пахнет’.
После исследования озера Ханка Пржевальский думал отправиться в Маньчжурию, но в это время группа китайцев-золотоискателей вторглась в русские владения на реку Сучан и сожгла несколько деревень. Пржевальский был назначен начальником отряда, направленного к Сучану, и оторвался от своих основных занятий.
Осенью Пржевальский прибыл в Николаевск-на-Амуре, где в течение всей зимы обрабатывал собранные коллекции, здесь же он написал общий отдел своего путешествия, состоящий из 8 глав.
Из Николаевска H. M. Пржевальский отправил в Сибирский отдел Географического общества отрывок из своего труда под названием ‘Инородческое население в южной части Приморской области’. Статья обратила на себя внимание. ‘Сочинение это представляет во всех отношениях величайший интерес для читающей публики, желающей познакомиться с отдалённым и неизвестным краем, природа которого описывается Пржевальским так верно…’ — таков был первый отзыв об этой статье, помещённой в ‘Известиях Сибирского отдела Географического общества’.
30 декабря 1869 года Географическое общество присудило Пржевальскому за эту статью серебряную медаль Это была его первая награда из числа многих, полученных им впоследствии.
Весной 1869 года Николай Михайлович отправился снова на озеро Ханка, где пробыл до середины лета, наблюдал за жизнью животных, приготовлял чучела, собирал растения и изыскивал новые пути сообщения в западной и южной частях Ханкайского бассейна.
В июле Пржевальский выехал в Иркутск, где читал лекции об Уссурийском крае. ‘Он говорил красноречиво и с таким увлечением, и, подражая пению различных птиц, делал это так хорошо, что один из его слушателей, несколько лет спустя, проежая по Амуру, по напеву Пржевальского узнал иволгу’ {Из воспоминаний генерала Клевецкого. См. Дубравин, H. M. Пржевальский, СПб., 1890.}.
В январе 1870 года Пржевальский прибыл в Петербург. Здесь он закончил описание путешествия, которое издал за свой счёт. После выхода книги в свет имя Пржевальского стало известным всей России.
H. M. Пржевальский не был первым путешественником по Уссурийскому краю, но он по праву может считаться первым исследователем, давшим всестороннее описание этого края.
Первым русским путешественником, поднявшимся в 1855 году вверх по Уссури на 130 км (до устья р. Хора), был К. И. Максимович.
Первое обстоятельное географическое исследование реки Уссури произвёл М. И. Венюков в 1858 году. Поднявшись вверх по Уссури до устья реки Сунгачи, Венюков оставил в стороне бассейн озера Ханка и направился далее вверх по Уссури, затем по реке Лифудин и её притокам — к гавани Владимира. Но обстоятельства не позволили Венюкову дойти до гавани, находящейся от него только в 35 км, он вынужден был вернуться. Путешествие Венюкова, продолжавшееся два месяца, описано им в статье ‘Обозрение реки Уссури’.
В 1859 году, по поручению Сибирского отдела Географического общества, долину Уссури исследовали ботаник Р. К. Маак и этнограф Брылкин. Они поднялись вверх по Уссури, далее по реке Сунгачи к посту на озере Ханка, который и был конечным пунктом экспедиции. Путешествие Маака и Брылкина продолжалось четыре месяца.
В 1860 году К. И. Максимович снова командируется Ботаническим садом в Уссурийский край. На этот раз он поднялся по Уссури до реки Фудзи, а затем перевалил через хребет, вышел к заливу Владимира, откуда на пароходе отправился в Посьет.
Геолог и ботаник Ф. Б. Шмидт, занимаясь изучением долины Амура и острова Сахалина, посетил в 1861 году Уссурийский край, он пересек его с юга на север от Владивостока до Хабаровска (вверх по Суйфуну к озеру Ханка, и далее вниз по Сунгаче к Уссури). Путешествие Шмидта в пределах Уссурийского края продолжалось около четырех месяцев.
В 1859—1863 гг. в Уссурийском крае путешествовал капитан корпуса лесничих А. Ф. Будищев, давший в результате путешествия описание лесов Приморской области, напечатанное в 1867 г. в ‘Записках Сибирского отдела Географического общества’.
В 1863—64 гг. Уссурийский край посетил горный инженер И. А. Лопатин, изучивший месторождения каменного угля на реке Суйфуне. В это же время горный инженер Аносов посетил Сихотэ-Алинь и озеро Ханка. Из предшественников Пржевальского, изучавших с той или иной точки зрения Уссурийский край, достойны упоминания также натуралист Г. И. Радде, занимавшийся изучением млекопитающих и птиц Дальнего Востока, и штабс-капитан Г. П. Гельмерсен, пополнивший своими съёмками картографические материалы по Уссурийскому краю и собравший ценные географические сведения.
Пржевальский охватил своими маршрутами не только районы, посещённые названными путешественниками, но и места, в которых ни один исследователь до него не бывал.
Озеро Ханка до Пржевальского посетили Маак, Шмидт и Будищев, но все они исследовали только северное побережье, Пржевальский же изучил, кроме того, западную и южную стороны озера, сделал промер глубин Сиянхе, Лефу и Mo — рек, впадающих в Ханка, и описал характер их долин. В результате исследования Пржевальского, озеро Ханка получило новое, более округленное очертание. Он подробно описал характер берегов овера и отметил, что весь южный и восточный берега состоят из сплошных болот, являющихся продолжением Сунгачских низменностей. Пржевальский первый обнаружил и описал древние берега озера, сохранившиеся в виде параллельных друг другу валов. По его предположению, в прошлом озеро Ханка имело большие размеры. Большое и Малое Ханка, соединённые небольшой протокой, некогда являлись одним бассейном.
От южной оконечности озера Ханка до залива Посьет Пржевальский прошёл по новому маршруту, а путь от залива Посьет до устья реки Тадуши, вдоль побережья Тихого океана, был пройден не морем, как это сделали его предшественники, а сушей, по трудно проходимым лесным тропам. Пржевальский два раза пересек хребет Сихотэ-Алинь, главный кряж которого ‘не посещался даже и нашими зверопромышленниками’, и забрался в такие места, каких, по его выражению, ‘не знает и сам дьявол’. H. M. Пржевальский произвёл съёмку от бухты Находки до р. Тадуши, нанёс на карту восточный склон хребта Сихотэ-Алинь.
Путешествие Пржевальского по Уссурийскому краю отличалось от совершённых до него экспедиций не только направлением маршрутов, но и характером исследований.
H. M. Пржевальский первый дал широкое географическое описание Уссурийского края, его природы, растительного и животного мира, климата, а также быта и занятий местных жителей и пришедших сюда поселенцев.
Укажем некоторые результаты исследований Пржевальского, особенно ценные для географии.
Уже в первые дни пребывания на Уссури Пржевальский отметил характерную особенность природы края — сочетание южных и полярных форм растительности и животного мира. ‘Как-то странно непривычному взору видеть, — писал Пржевальский,— такое смешение форм севера и юга, которые сталкиваются здесь как в растительном, так и в животном мире. В особенности поражал вид ели, обвитой виноградом, или пробковое дерево и грецкий орех, растущие рядом с кедром и пихтой. Охотничья собака отыскивает вам медведя или соболя, то тут же рядом можно встретить тигра, не уступающего в величине и силе обитателю джунглей Бенгалии. Японский ибис, прилетающий на берега Ханка в середине марта, застаёт здесь белую сову, которая прилетает сюда с севера только на зиму’.
Большой интерес для науки составили коллекции животных и растений, собранные Пржевальским в Уссурийском крае.
Пржевальский выработал оригинальный способ собирания и приготовления коллекций. Он не стеснялся брать растения больших размеров в противоположность большинству исследователей, выбиравших для удобства только мелкие экземпляры. Собранные растения высушивались обычно во время привалов, сушка производилась на солнце. Благодаря быстрому высыханию, у растений сохранялась свежесть красок. Высушенные образцы помещались во весь рост в бумагу большого формата. К коллекции имелся реестр, где записывались место и время нахождения данного вида, а также сведения о почве и распространении. Будучи хорошо знаком с растительностью Европейской России, он собирал преимущественно местные сибирские виды. Из европейских видов — только редко встречающиеся в Европе.
Он как страстный охотник обратил особое внимание на изучение птиц, собрал на Уссури и озере Ханка ‘единственную в своём роде коллекцию, настолько полно представлявшую орнитологическую фауну этой интересной окраины нашего отечества, что последующие многократные изыскания доктора Бенедикта Ивановича Дыбовского лишь немного изменили и дополнили полученные H. M. Пржевальским результаты’ {Из речи академика А. А. Штрауха. См. ‘Памяти H. M. Пржевальского’, изд. ИРГО, СПб., 1889.}.
Изучению ‘птичьего мира’ озера Ханка Пржевальский посвятил две весны, наблюдая за жизнью и перелётом пернатых, и составил список 76 видов птиц, перелетающих на север. Всего же в Уссурийском крае он насчитал 224 вида. Он нашёл 36 видов птиц, новых для Уссури, некоторые из них были неизвестны науке.
Каждое чучело птицы или шкура млекопитающего были снабжены этикетками, на которых обозначалось название данного вида, его размеры, время и место добычи, для птиц, кроме того, отмечались: цвет глаз, клюва и ног, общая длина и размах крыльев.
За два года пребывания Пржевальского в Уссурийском крае им была собрана коллекция из 310 чучел птиц, около 300 видов растений, в количестве 2 тыс. экземпляров, 10 шкур млекопитающих, 42 вида яиц птиц, в количестве 550 штук, 83 вида семян различных растений. Вывезенные из Сибири коллекции обогатили географическую науку.
На Уссури Пржевальский встретил новое млекопитающее — чёрного зайца, и новое пальмовидное тропическое растение — диморфант.
Многое было сделано Пржевальским и для изучения климата Уссурийского края.
В течение 15 месяцев Пржевальский производил ежедневно метеорологические наблюдения. Методика этих наблюдений, разработанная во время путешествия по Уссури, применялась им впоследствии в центральноазиатских экспедициях без каких-либо особенных изменений. С 2 июля по 25 октября 1867 года наблюдения производились им 3 раза в день: в 8 часов утра, в 2 часа дня и в 8 часов вечера. Позже, с 25 октября, из-за порчи часов, наблюдения производились приблизительно в 6 часов утра, в полдень и в 6 часов вечера (время определялось по компасу). Метеорологический журнал имел следующие графы: дату, название местности, часы дня, в которые производились наблюдения, температуру воздуха, состояние атмосферы (облачность, осадки и т. д.), направление ветра и примечания, куда записывались туманы, грозы, удары грома, снеговой покров, морозы и другие явления природы.
Сравнивая здешний климат с климатом соответствующих по широте местностей Европы, Пржевальский отмечает суровый характер уссурийского климата. Он сопоставляет среднегодовую температуру на Уссури с таковой в Петрозаводске, Вологде и Казани, лежащих на 10—15R севернее, и указывает, что даже Архангельск, лежащий значительно севернее Уссури, имеет более высокую среднюю температуру зимы. Отмечает сильные и постоянные холода в первые весенние месяцы. Летний климат, по его описанию, представляет смесь континентального и морского, с частыми туманами, особенно на восточном склоне Сихотэ-Алиня.
Изучая климат Уссурийского края, Пржевальский приходит к выводу, что страна эта, несмотря на своё приморское положение, имеет гораздо более континентальный, нежели морской, климат. Своеобразный климат Уссурийского края Пржевальский объясняет влиянием моря, направлением господствующих ветров, расположением горных хребтов и ‘невозделанностью страны’, изобилующей болотами и дремучими лесами.
Пржевальский первый широко исследовал и описал экономику края. Читатель найдёт в книге подробные описания сельского хозяйства, промыслов, транспорта, быта и жизни населения. Пржевальского поражают колоссальные богатства Уссурийского края. ‘Живи где хочешь, паши где знаешь, леса тоже вдоволь, рыбы и всякого зверя множество, чего же ещё надо?’ — говорит автор устами одного из жителей. Но все эти богатства использовались хищнически. Описывая, например, грибной промысел, состоящий из сбора грибов, растущих на гнилых деревьях, Пржевальский отмечает, что житель, истребив в ‘течение пяти или шести лет все окрестные дубы, перекочёвывал на другое, еще нетронутое место. Опять рубил здесь дубовый лес… Таким образом, прекрасные дубовые леса истреблялись методически… Грустно видеть целые склоны гор оголёнными и сплошь заваленными гниющими остатками прежних дубов’.
Не лучше обстояло дело и с другими промыслами. Так, для ‘удобства’ охоты на зверей население поджигало высокую подсохшую траву, а часто вместе с травой загорался и лес.
Реки и озёра края таили в себе баснословное количество рыбы, но рыбный промысел был почти не развит.
Несмотря на высокое плодородие почвы в Уссурийском крае, посевы не давали надлежащих урожаев, а часто, из-за незнания природных условий, пашни выбирались неудачно и посевы погибали совсем. ‘Хлеб с весны всегда растёт высокий, густой, а потом или его водой зальёт, или дождём сгноит, или червяк поест и в результате можно не получить никакого урожая’, — рассказывали жители.
Известный путешественник П. А. Кропоткин, изучавший за два года до путешествия Пржевальского хозяйственное положение уссурийских казаков, предложил некоторые мероприятия по улучшению положения населения, но ‘практическое выполнение намеченных мер, — писал Кропоткин, — поручили старому пьянице, который розгами приучал казаков к земледелию. И так дело шло всюду, начиная с Зимнего дворца до Уссурийского края и Камчатки’ {Цитируется по книге С. Анисимов. Путешествия П. А. Кропоткина, М.—Л., 1943.}.
Описывая бедственное положение населения Уссурийского края, Пржевальский не видел коренных причин подобного положения, связанных с социально-экономическим строем царской России, но его обстоятельные описания хозяйства и быта местных жителей дали первую беспристрастную оценку экономики края.
Это правдивое описание не понравилось начальству, и, когда Пржевальский подал свой отчет ‘О результатах исследований на реке Уссури и озере Ханка’, то ему пришлось услышать от командира такое замечание: ‘я прочел весь отчет, но я и без Вас знаю, что тут, т. е. в этом крае, скверно’. ‘Эти слова, — писал Николай Михайлович, — произвели на меня удручающее впечатление’.
Путешествие в Уссури