М. В. Певцов
Путешествия по Китаю и Монголии
ОГЛАВЛЕНИЕ
ОТ РЕДАКТОРА
* * *
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/p01-4.jpg)
* * *
* * *
* * *
Я. Марголин.
ПУТЕВЫЕ ОЧЕРКИ ДЖУНГАРИИ
Путешествия по Китаю и Монголии, Певцов Михаил Васильевич, Год: 1883
Время на прочтение: 15 минут(ы)
М., Государственное издательство географической литературы, 1951
Под редакцией и с комментариями Я. А. Марголина
OCR Бычков М. Н.
От редактора
Путевые очерки Джунгарии
Очерк путешествия по Монголии и северным провинциям Внутреннего Китая. Предисловие
Глава первая. От Алтайской станицы до г. Кобдо
Приготовления к путешествию. — Алтайская станица и ее окрестности. — Выступление. — Долина р. Бухтармы. — Альпийская область ее верховий. — Горные массивы Канас и Табын-Богдо. — Долина речки Ойгора. — Урян-хаи. — Контраст во флоре. — Область р. Кобдо. — Геогностические заметки. — Г. Кобдо
Глава вторая. От г. Кобдо до монастыря гэгэна Нарбаньчжи
Озеро Хара-усу и долина Дзерге. — Переход через пустыню Кысыин-тала. — Хребет Бичигин-нуру. — Каменистая степь. — Прибытие на р. Дзап-хын и следование вверх по ней. — Монастырь Нарбаньчжи
Глава третья. От монастыря Нарбаньчжи до колодца Холт в пустыне Гоби
Поворот с р. Дзапхына. — Безводная степь Голоин-тала. — Волнистая страна южных отрогов Хангая и ее реки. — Долина больших озер. — Ю. Алтай. — Геогностические заметки. — Пикет Горида. —Почтовое сообщение^ в Монголии. — Преддверие пустыни Гоби. — Начало самой пустыни. — Расспросы монголов о южной дороге в г. Куку-хото и об окрестной стране.
Глава четвертая. Заметки о племенном составе населения Монголии, образе жизни и быте обитателей этой страны, ее политическом устройстве и административном управлении
Этнографические сведения. — Монгольские народности. — Нравы монголов. — Образ жизни. — Жилище. — Обыденная жизнь. — Одежда. — Скотоводство. — Земледелие. — Охота. — Пища. — Домашняя утварь. — Ремесла. — Современное экономическое положение монгольского народа. — Удельные княжества. — Сеймы. — Управление Монголией. — Шабипское ведомство. — Отношение монголов к китайцам
Глава пятая. От колодца Холта до г. Куку-хото
Выход на южную дорогу. — Травянистая степь среди пустыни. — Бесплодные горы. — Окраинный хребет Харасайран-нуру. — Путь по волнистому плоскогорью. — Южный Алтай и соседние ему страны, по показаниям монголов. — Великая, или Южная, и Северная, или Монгольская, Гоби. — Оставление пустыни. — Культурная полоса Юго-Восточной Монголии. — Городок Куку-эрге. — Переход через окраинный хребет Иншань и прибытие в г. Куку-хото
Глава шестая. Пребывание в Куку-хото и переезд из него в г. Калган
Торговое и промышленное значение г. Куку-хото, или Гуй-хуа-чена. — Цены на жизненные припасы. — Католическая духовная миссия. — Выступление в Калган. — Гуйхуаченская долина. — Вторичный переход через Иншань. — Следование вдоль по культурной полосе Монголии. — Хребет Иншань. — Спуск с него во Внутренний Китай. — Долина р. Ян-хе. — Плотность населения. — Великая стена. — Древние форты долины р. Ян-хе. — Прибытие в Калган
Глава седьмая. Пребывание в г. Калгане
Торговля и промышленность этого города. — Чайная операция. — Упадок нашей торговли с Китаем. — Проектируемый сбыт леса из Амурской и Приморской областей в Китай. — Католические и протестантские миссионеры. — Окрестности г. Калгана. — Земледелие, пища и дома северных китайцев. — Встреча нового года. — Театры
Глава восьмая. Переезд из Калгана в Ургу и пребывание в этом последнем городе
Возвращение в Монголию. — Юго-восточная полоса ее к северу от Иншаня до пределов Гоби. — Путешествие по этой пустыне. — Характер ее природы. — Признаки прежнего обильного орошения Гоби. — Геологическое строение. — Пригодность этой пустыни для кочевой жизни. — Выход из Гоби. — Страна к северу от нее. — Прибытие в Ургу. — Монгольский и китайский города. — Хутухта. — Благословение народа. — Праздник в честь Майдари. — Земледелие в окрестностях Урги
Глава девятая. От Урги до Улясутая
Приготовления к обратному пути. — Следование по западной части горной страны Гонтея. — Стоянка на оз. Угэй. — Переправа через р. Орхон и вступление в горную страну Хангая. — Долина р. Тамира и северо-восточные отроги Хангая. — Общий обзор этой горной системы. — Заметки о климате
Глава десятая. От Улясутая до границы
Г. Улясутай. — Путь из него по западным отрогам Хангая. — Вступление в степь в верховьях речки Кунгуй и следование вниз по этой речке. — Песчаное пространство к северу от нее и степной кряж Урдур-унигытэ к югу. — Озеро Айрик-нор. — Процесс вымирания живущих в нем рыб. — Озеро Киргиз-нор и окрестная страна. — Признаки осыхания этой страны. — Переправа через нижний Дзапхын и следование по пустынной местности. — Начало горной страны Алтая близ источников Шину-усу. — Наш путь по ней мимо озер, Хара-нор, Шацгай-нор и Ачит-нор. — Переход через пограничный хребет Сайлюгэм и прибытие в Кош-Агач
Приложения
I. Астрономические наблюдения для определения географического положения мест в Джунгарии в 1876 г.
Астрономические наблюдения для определения географического положения мест в Монголии и в Китае в 1878—1879 гг.
II. Магнитные наблюдения в Джунгарии в 1876 г.
III. Барометрическое определение высот в Джунгарии в 1876 г.
Барометрическое определение высот в Монголии и в Китае в 1878—1879 гг.
IV. Материалы для зоогеографии Джунгарии
Список птиц, собранных во время путешествия по Монголии и Китаю в 1878—1879 гг.
Примечания и комментарии редактора
Таблица перевода русских мер в метрические
Труды М. В. Певцова
Список названий животных
Список названий растений
В 1949 г. Государственное издательство географической литературы выпустило в свет отчетный труд М. В. Певцова о его наиболее крупной экспедиции в Центральную Азию {‘Путешествие в Кашгарию и Кун-лунь’. В первом издании, выпущенном в 1895 г., книга называлась: ‘Путешествие по Восточному Туркестану, Кун-луню, северной окраине Тибетского нагорья и Чжунгарии в 1889-м и 1900-м годах’.}. Тексту самого отчета Певцова в этой книге предпослана биографическая статья о путешественнике, к которой мы и отсылаем читателя, интересующегося более подробными сведениями о жизни и исследовательской деятельности этого замечательного русского исследователя Монголии и Китая.
В настоящем кратком предисловии мы приведем лишь немногие важнейшие сведения из биографии путешественника и укажем на основные итоги его научной деятельности.
‘Путешествие в Кашгарию и Кун-лунь’ содержит описание хода и научных результатов так называемой Тибетской экспедиции — третьей и последней экспедиции, совершенной М. В. Певцовым.
Эта экспедиция окончательно закрепила за ним славу одного из крупнейших исследователей природы Центральной Азии и прочно поставила его в первый ряд замечательных русских путешественников. П. П. Семенов-Тян-Шанский, Н. М. Пржевальский, Г. Н. Потанин, М. В. Певцов, Г. Е. Грумм-Гржимайло, П. К. Козлов, В. И. Роборовский, В. А. Обручев — вот блестящая плеяда пионеров исследований в глубине Азиатского материка, чьими трудами были открыты для науки огромные пространства от Хингана на востоке до Тибета на юге, Памира и Тянь-шаня на западе.
Результаты Тибетской экспедиции трудно переоценить. Достаточно привести хотя бы следующие цифры, чтобы охарактеризовать ее научную плодотворность. Маршрутной съемкой было положено на карту около 10 000 кв. км, точными измерениями, производившимися в большинстве случаев самим Певцовым — первоклассным геодезистом и астрономом, было определено географическое положение 50 пунктов, а в 10 из них сделаны и магнитные наблюдения, была определена высота 350 вершин различных горных групп на маршруте экспедиции.
Участие в экспедиции П. К. Козлова, В. И. Роборовского и К. И. Богдановича, впоследствии известных благодаря самостоятельным исследованиям в Центральной Азии, новая методика полевых исследований, принятая М. В. Певцовым, а также правильная организация научных работ во время путешествия, дали возможность произвести обстоятельные специальные исследования по зоологии, ботанике, геологии и собрать обширные коллекции {Зоологические сборы экспедиции были представлены 60 видами млекопитающих, 220 видами птиц, 20 видами рыб, 40 видами земноводных и пресмыкающихся и около 200 видов насекомых. Гербарий заключал в себе до 700 видов растений. К. И. Богданович собрал весьма интересную и богатую коллекцию горных пород.}.
Однако приведенные выше цифры иллюстрируют только часть результатов этой экспедиции. Другая часть заключена в самих фундаментальных отчетах участников экспедиции, и в первую очередь в отчете М. В. Певцова, и состоит в чрезвычайно интересных, местами очень ярких, общегеографических и этнографических описаниях.
Труды всех участников Тибетской экспедиции были опубликованы в трех томах. Первый том содержит отчет начальника экспедиции — М. В. Певцова. О нем мы уже упоминали выше.
Том второй был написан К. И. Богдановичем и излагал результаты его геологических исследований. Он вышел в свет в 1892 г. под названием: ‘Геологические исследования в Восточном Туркестане’.
Третий том — ‘Экскурсии в сторону от путей Тибетской экспедиции’, написанный В. И. Роборовским и П. К. Козловым, содержит описание и научные итоги многокилометровых боковых маршрутов, в которых помощники М. В. Певцова проводили весь комплекс географических наблюдений самостоятельно.
Своим маршрутом Тибетская экспедиция пересекла Кашгарию от Тянь-шаня через Яркенд, обследовала западную часть хребта Кунь-луня и посетила северные пределы Тибетского нагорья. На обратном пути экспедиция обогнула с востока пустыню Такла-макан и пересекла Восточный Тянь-шань и Джунгарию по дороге от Урумчи к Зайсану.
История организации Тибетской экспедиции возвращает нас к 1888 г., в августе этого года замечательный первоисследователь Центральной Азии H. M. Пржевальский выехал из Петербурга в исходный пункт своей пятой центральноазиатской экспедиции — в город Каракол.
1 ноября, после недолгой, но тяжелой болезни, Н. М. Пржевальский скончался. Экспедиция, совершенно готовая к путешествию, укомплектованная личным составом и необходимым снаряжением, осталась без руководителя.
Удаленность и труднодоступность территорий предполагаемых исследований, сложность задач по изучению почти неизвестных районов требовали в качестве начальника этой экспедиции опытного путешественника и образованного естествоиспытателя.
Русская географическая наука и в частности Русское Географическое общество, которое организовывало эту экспедицию, располагали тогда рядом опытных и знающих исследователей Центральной Азии. К таким исследователям принадлежал и М. В. Певцов, которому, по ходатайству Географического общества, и поручили руководство реорганизованной экспедицией Пржевальского.
В то время заслуги М. В. Певцова перед русской географией, определившие его назначение начальником большой и ответственной экспедиции, выражались в блестящих результатах двух первых его путешествий в Центральную Азию, отчеты о которых составляют содержание настоящего тома.
Маршрут первой, Джунгарской, экспедиции М. В. Певцова, с которым читатель подробно познакомится в этой книге, можно разделить на две части.
Из них первая — от Зайсана и до китайского города Булун-тохоя — проходилась ранее Певцова другими русскими путешественниками: об этой части уже имелись некоторые сведения в литературе, и она относительно неплохо была изображена на картах.
Вторая часть маршрута — от Булун-тохоя до расположенного в предгорьях Тянь-шаня на юге Джунгарии города Гучена — была совершенно неизвестна науке и впервые обследовалась М. В. Певцовым.
О значении отдельных результатов этой экспедиции и о их месте в ряду других русских исследований в Китае читатель, по мере ознакомления с этой книгой, узнает из наших комментариев, помещенных в конце книги.
Здесь мы остановимся лишь на главнейших общих итогах джунгарского путешествия.
Прежде всего, оценивая путешествие в Джунгарию, так же как и следующее — через Монголию в Китай, — следует помнить, что они совершались Певцовым не в составе специальной научной экспедиции, не со специально научной целью. В обоих случаях М. В. Певцов мог заниматься географическими и этнографическими наблюдениями и исследованиями не там, где они представляли наибольший интерес, а лишь по маршруту движения торгового каравана, который он сопровождал как начальник конвоя. Это обстоятельство, конечно, ограничивало исследовательские возможности М. В. Певцова.
Однако, несмотря на это, а также и на то, что, отправляясь в Джунгарское путешествие, Певцов не имел никакого опыта в проведении экспедиционных географических исследований, он все же сумел собрать обширные и разносторонние материалы о природе и населении Джунгарии и хорошо описать эту страну по пути движения каравана.
Маршрутной съемкой во время этой экспедиции было положено на карту 900 км пути, из которых, как мы уже говорили, большая часть вообще не была известна науке, весьма точными астрономическими наблюдениями были определены географические координаты 6 пунктов, для 17 пунктов с помощью барометра была определена их высота над уровнем моря, для 4 пунктов были вычислены величины магнитного склонения.
Кроме этих сведений по топографии значительной части Джунгарии, экспедиция собрала многочисленные материалы о животном мире, растительности и геологии страны.
Джунгарская экспедиция отличалась от последующих путешествий М. В. Певцова обилием геологических и минералогических наблюдений и сборов. Материалы Певцова по геологии явились в то время для ряда районов Джунгарии наиболее полными.
Из сведений о животном мире, собранных Певцовым, особый интерес представляют записи путешественника о диких верблюдах, обитавших в пустыне к северу от Гучена, и о больших стадах диких лошадей в степях между р. Урунгу и Гученом.
Большую научную ценность представляли и зоологические коллекции М. В. Певцова, насчитывавшие 18 видов млекопитающих и 62 вида птиц.
Обращаясь к ботаническим наблюдениям М. В. Певцова в Джунгарском путешествии, следует особо отметить его характеристику растительности на северном склоне Тянь-шаня и описание распространения различных древесных пород в зависимости от высоты над уровнем моря.
Оценивая результаты Джунгарской экспедиции М. В. Певцова, вице-президент Русского Географического общества П. П. Семенов-Тян-Шанский писал: ‘Этим замечательным путешествием М. В. Певцова достигалось в значительной мере то, к чему так стремилось Географическое общество еще в прошедшем периоде, а именно, обстоятельное исследование озера Улюнгур, или Кызыл-баша, а также юго-восточной оконечности Алтая и промежутка, отделяющего его от Тянь-шаня, наконец, первое знакомство с наиболее прославленной туземными географическими источниками, из тяньшанских вершин, горой Богдо-ола, не говоря уже об определении высоты снежной линии в виду снежной вершины Богдо-ола.
В превосходной своей статье ‘Путевые очерки Джунгарии’, служащей лучшим украшением первой книжки ‘Записок’ Западно-Сибирского отдела Русского Географического общества, вышедшей в Омске в 1879 году, М. В. Певцов обнаружил мастерское умение описывать и характеризовать виденные им местности и сразу стал в ряды выдающихся деятелей Общества’ {П. П. Семенов-Тян-Шанский. История полувековой деятельности Русского Географического общества, ч. II, 1895 г.}.
Широта географических исследований, охвативших многие стороны своеобразной природы Джунгарии и жизни ее населения, высокая точность этих исследований и их обстоятельность, — все это нашло свое отражение на страницах отчета путешественника и привлекло внимание многих географов и геодезистов того времени. За этот труд Русское Географическое общество наградило М. В. Певцова Малой золотой медалью и еще задолго до выхода отчета в свет уже ходатайствовало о посылке его в следующую экспедицию в Монголию и Китай.
Поводом к снаряжению экспедиции в Монголию и северные провинции Китая послужило сообщение, полученное Географическим обществом о том, что летом 1878 г. бийские купцы отправляют большой караван с маральими рогами (пантами) из города Кобдо (Западная Монголия) в город Гуй-хуа-чен, или, как его называют монголы, Куку-хото — Голубой город (ныне Гуйсуй, главный город провинции Суйюань).
Маршрут каравана должен был пройти по местам еще совершенно неисследованным, а частично даже и не посещавшимся европейцами. В связи с этим Географическое общество решило направить с ним опытного исследователя — географа и геодезиста для проведения топографической съемки, астрономических определений долгот и широт и других естественно-исторических изысканий на пути следования каравана.
Сведения об истории организации экспедиции в Монголию и Китай и об основных ее научных итогах читатель найдет в предисловии самого М. В. Певцова (стр. 69—70).
Анализ и характеристика отдельных частей описания маршрута и приводимых там фактических материалов даны в наших комментариях, приложенных в конце книги, там же мы сообщаем дополнительные сведения о главнейших или типичнейших географических объектах, которых касается в своем отчете путешественник.
За участие в Монгольской экспедиции, в которой М. В. Певцов проявил уже более высокое мастерство исследователя, он проделал маршрут, более чем в четыре раза превышающий маршрут Джунгарской экспедиции, и дал превосходное его описание, Русское Географическое общество наградило путешественника одной из своих высших наград — медалью Литке.
M. В. Певцов рос и формировался как естествоиспытатель и путешественник в эпоху, знаменательную для развития русской географии. Родился он в 1843 г., а в 1845 г., как известно, было основано Русское Географическое общество, деятельность которого прежде всего характеризовалась крупными научными экспедициями для изучения природы и населения отдаленных и тогда еще мало известных частей России и сопредельных ей стран: Китая и Монголии, Афганистана и Персии, Турции и стран Балканского полуострова. Интересные и богатые научным материалом отчеты этих экспедиций с увлечением прочитывались и юношей Певцовым, в бытность его в юнкерском училище, и, позже, Певцовым, молодым офицером — слушателем Академии Генерального штаба.
По окончании юнкерского училища, в 1862 г., прапорщик М. В. Певцов был направлен служить в полк. Об интересах будущего путешественника в тот период свидетельствует вступление его в 1867 г. в члены Русского Географического общества.
В 1868 г. М. В. Певцов оставляет полк и поступает в Академию Генерального штаба. Одновременно с занятиями в Академии М. В. Певцов серьезно изучал в библиотеке и музее Петербургского университета естественные науки. Тогда же он научился отлично препарировать различных животных, набивать чучела, хранить энтомологические коллекции и гербарии.
К этому же времени относятся и усиленные занятия Певцова геодезией и астрономией.
Прослушав по собственному желанию курс геодезического отделения Академии, систематически посещая Пулковскую обсерваторию, Певцов в совершенстве изучил новейшие астрономические приборы и применявшиеся тогда способы и приемы астрономических наблюдений и вычислений.
Окончив в 1872 г. Академию Генерального штаба, М. В. Певцов в течение трех лет находился на военной службе в Семипалатинской области, а в 1875 г. был переведен в Омск, где служил до 1887 г.
В этом городе окончательно сложились основные направления деятельности М. В. Певцова.
Участие в двух экспедициях — 1876 г. и 1878—1879 гг., энергичная деятельность по учреждению (в 1877 г.) Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества, а затем в течение ряда лет самое активное участие в работах этого отделения — вот главнейшее в двенадцатилетней жизни Певцова в Омске.
Биография М. В. Певцова была бы не полной, если бы мы не остановились на одном весьма кратком, но и весьма показательном для характеристики путешественника периоде его жизни.
В 1875 г. M. В. Певцова пригласили преподавать географию в Омскую военную гимназию. Его преподавательская деятельность продолжалась недолго: в 1876 г., как известно, он уже отправился в свое первое путешествие в Джунгарию и, по имеющимся сведениям, к преподаванию более не возвращался.
Однако и за этот короткий период М. В. Певцов проявил в новой для него педагогической деятельности много самобытного и талантливого, что оставило след не только в воспоминаниях его товарищей-педагогов, но и в учебной географической литературе.
М. В. Певцов быстро сумел завоевать доверие и любовь гимназистов. Он так преподавал свой предмет, что ученики не только с охотой и интересом готовили заданный по учебнику урок, но и читали специальные книги о явлениях природы, о путешествиях, по географии различных стран, астрономии и т. д.
Следует отметить что элемент творчества, который побуждал Певцова как преподавателя выходить за формальные рамки официального курса, ярко проявлялся во всей его деятельности, каких бы областей она ни касалась.
Можно с достаточной уверенностью предполагать, что именно в этот период у Певцова зародилась мысль о создании нового учебника по физической географии. Когда его писал путешественник — неизвестно, но в 1881 г., будучи в Петербурге, он напечатал эту работу в небольшом количестве экземпляров под названием ‘Начальные основания математической и физической географии’.
В этом учебнике, рассчитанном и на самообразование и построенном методически по-новому, строгий и интересно подобранный научный материал излагается простым и ясным языком. Учебник-самоучитель Певцова, по неизвестным причинам не увидевший света, сохраняет и ныне интерес как для характеристики Певцова-педагога, так и для истории русской учебной географической литературы.
В 1887 г. М. В. Певцова, уже известного исследователя природы и населения Джунгарии и Монголии, вновь переводят в Петербург.
Петербургский, последний, период жизни М. В. Певцова ознаменовался не только проведенной им в эти годы Тибетской экспедицией и отчетом о ней, вошедшим в фонд классической литературы по географии Центральной Азии, но и рядом прекрасных научных статей {Полный список печатных трудов М. В. Певцова прилагается в конце книги.}.
В этих статьях М. В. Певцов — географ-исследователь, геодезист и астроном, высокообразованный теоретик и искусный практик — приводит новые фактические материалы, делает интересные выводы и научные обобщения.
В частности, в этот период, в 1887 г., Певцов опубликовал статью ‘Об определении географической широты по соответственным высотам двух звезд’. В статье излагалось основное содержание найденного Певцовым нового способа определения широты. Ныне способ Певцова широко известен астрономам и геодезистам, и его описание имеется в каждом учебнике по практической астрономии.
Из других статей Певцова большой интерес для географов представляла статья ‘Климат Кашгарии’, где приведены обстоятельные сведения о климате этой малоизвестной тогда страны.
М. В. Певцов, страстно любивший науку и обладавший большими знаниями, почерпнутыми при изучении литературы и во время длительных путешествий, еще много бы сумел дать для познания стран Центральной Азии, если бы его плодотворную жизнь преждевременно не оборвала тяжелая болезнь. Умер М. В. Певцов 25 февраля (ст. ст.) 1902 г. в возрасте 59 лет.
После ближайшего знакомства с научной деятельностью М. В. Певцова, он представляется нам замечательным географом-путешественником прошлого века, обогатившим науку новыми исследованиями в труднодоступных областях Центральной Азии, в лице Певцова наука имела талантливого астронома и первоклассного геодезиста, искусством которого весьма точно вычислено географическое положение многих пунктов, определена высота ряда горных вершин и измерено магнитное склонение для многих точек Монголии и Китая.
Но Певцов был не только блестящим натуралистом-исследователем, он был и энтузиастом-общественником в науке, усилия которого способствовали учреждению и развитию Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества, он был также способным и оригинальным педагогом, создавшим учебник, методически по-новому для своего времени решавший вопросы преподавания физической географии.
Труды М. В. Певцова, вошедшие в настоящее издание, расположены в хронологическом порядке. Первую часть книги составляют ‘Путевые очерки Джунгарии’ — отчет об экспедиции 1876 г., — публикуемые без всяких сокращений.
Вторая часть книги — ‘Очерк путешествия по Монголии и северным провинциям внутреннего Китая’ — является отчетом об экспедиции 1878—1879 гг., этот труд был редакцией несколько сокращен за счет главы о русской торговле в Монголии. Материалы этой главы, интересные для весьма узкого круга специалистов, в наше время оказались чрезвычайно устаревшими, а выводы, сделанные на их основании Певцовым, — в значительной части неверными.
Остальные главы ‘Очерка…’ переиздаются почти полностью, за исключением незначительных сокращений мест, не представляющих интереса для современного читателя. В большинстве случаев изъятые места содержали такие описания народов Центральной Азии, для которых Певцов использовал не результаты своих личных наблюдений, а некритически воспринятые рассказы третьих лиц.
В связи с этим следует сказать несколько слов вообще о Певцове-этнографе, так как читатель на страницах его книги неоднократно встретится с описаниями быта, нравов и хозяйства населения стран, посещенных путешественником. Этнографические описания Певцова — в большинстве случаев результаты его личных наблюдений — характеризуют путешественника как тонкого и разностороннего исследователя и в известной мере сохраняют научную ценность до настоящего времени. Однако, когда М. В. Певцов, делая на основании этих наблюдений обобщения и выводы, вдается в область исторических и социально-политических вопросов, он неизменно впадает в грубые ошибки. И это естественно — здесь сказываются теоретическая неподготовленность М. В. Певцова к такого рода исследованиям и присущая его идеологии буржуазная ограниченность.
Тем не менее, повторяем, фактические материалы Певцова по этнографии интересны и дают представление о жизни народов Китая и Монголии второй половины прошлого столетия.
Читателю следует помнить также, что в настоящем издании транскрипция китайских и монгольских географических названий сохранена такой, какой она была принята М. В. Певцовым. Исключение сделано для названий: ‘Джунгария’ и ‘Лхаса’ (вместо ‘Чжунгария’ и ‘Хласса’ у Певцова), так как такое написание их принято на всех современных отечественных картах и в советской географической литературе. В комментариях, дополняющих на основании новых научных данных описания Певцова, приводится и современная транскрипция названия географического объекта, которому посвящен комментарий. Некоторые краткие пояснения, касающиеся в частности и транскрипции, даются нами непосредственно в тексте М. В. Певцова в квадратных, редакторских, скобках.
В конце этой книги прилагается карта территорий, пересеченных маршрутами М. В. Певцова во время Джунгарской и Монгольской экспедиций. Карта составлена на современной топографической основе, так как картографические материалы, использованные в первом издании, сильно устарели и во многом оказались уже неверными.
В обоих отчетах, составляющих настоящую книгу, М. В. Певцов приводит уже не употребляющиеся латинские названия животных и растений, поэтому в конце книги помещены списки старых и новых латинских и соответствующих им русских названий животных и растений.
В этом издании остались без изменений и вышедшие ныне из употребления системы мер. Для удобства читателя в конце книги помещена табличка перевода мер, употреблявшихся Певцовым, в метрические.
Заканчивая это краткое предисловие, пользуюсь случаем выразить глубокую благодарность Э. М. Мурзаеву за ценные советы по подготовке к печати публикуемых трудов М. В. Певцова и А. Г. Банникову, которому принадлежит редакция зоологической части настоящего издания, составление и проверка списка названий животных и некоторые комментарии {А. Г. Банниковым составлены следующие комментарии: 8, 9, 23, 24, 31, 43, 54, 79, 104, 115, 120, 128, 129, 135.}.
Более 70 лет отделяют нас от того времени, когда М. В. Певцов совершал свои первые путешествия. После него в тех же местах побывали многие русские ученые-исследователи, были добыты новые и обширные научные сведения о природе Монголии и Китая, новые материалы о хозяйственной деятельности и быте населяющих их народов.
За эти 70 лет произошли величайшие изменения в судьбах русского народа, в судьбах русской науки. Великая Октябрьская социалистическая революция открыла неограниченные возможности для творческого развития научной мысли.
В этот же период совершились замечательные события и в Монголии, которая ныне при дружеской помощи советского народа идет по пути к социализму, успешно развивая свое народное хозяйство, развивая свою национальную науку и культуру.
В 1949 г. образовалась Китайская Народная Республика. Китайский народ, возглавляемый китайской коммунистической партией, в борьбе с феодализмом строит новую свободную и счастливую жизнь. Освобожденные от ярма империализма народы Китая по-новому, по-хозяйски приступили к изучению природы своей родины, к исследованию ее колоссальных природных богатств.
Однако и в наши дни в трудах М. В. Певцова читатель найдет много интересного, а ученый почерпнет и поныне ценные научные сведения о людях и природе мест, по которым прошли маршруты путешественника.
Для прикрытия хлебного каравана, отправляющегося в мае 1876 г. из Зайсанского поста в китайский город Гучен, от появившихся в то время близ нашей границы дунганских шаек(1) был назначен конвой в составе казачьей сотни, одна полусотня которой должна была сопровождать караван до самого Гучена, а другую велено было оставить в лежащем на пути к Гучену г. Булун-Тохое для конвоирования следующих хлебных транспортов. Начальство над сотнею возложено было на меня, причем мне поручено было также собрать по возможности подробные сведения о стране, по которой должен был следовать караван, в особенности на пространстве между Булун-Тохоем и Гученом, где до того времени не случилось еще бывать никому из путешественников.
Напутствуемые пожеланиями счастливого пути и благополучного возвращения, мы выступили из Зайсанского поста 16 мая и, сделав небольшой переход, остановились на ночлег в проходе Джан-Тиль горного хребта Манрака, через который пролегает дорога на высокую Чиликтинскую равнину, лежащую к югу от этого хребта. Вершины Манрака, далеко не достигающие снежной линии, уже были покрыты свежей зеленью и перед солнечным закатом блестели мягким, золотистым светом, отражавшимся приятным колоритом и на соседних обнаженных утесах и скалах. Мы раскинули наши юрты на берегу живописного горного ручейка, струившегося среди ущелья, казаки развели костры и вскоре принялись за ужин, между тем сопровождавшие караван киргизы совершали свою вечернюю молитву: разостлав широкий войлок на земле, они выстроились в шеренгу, лицом к западу и начали взывать монотонно и уныло к аллаху, сопровождая эти взывания своими оригинальными знамениями, коленопреклонением и частыми земными поклонами.
На следующий день мы продолжали подниматься тем же проходом. Вскоре на нас повеяло холодом, несмотря на то, что день был тихий и такой же солнечный, как накануне, когда на соседней северной равнине уже порядочно пекло. На пути мы часто встречали каменных куропаток (Perdix chukar), которые водятся здесь во множестве. Эти красивые куропатки, называемые киргизами кикиликами, больше бегают, чем летают, скрываясь поспешно от своих преследователей между камнями. Поэтому и держатся они преимущественно около каменистых ущелий, а также поблизости полуразрушенных скал и гольцов, подходящих по своей окраске к цвету их оперения. Коль скоро кикилики завидят хищника, быстро спешат к камням и скрываются в промежутки между ними. Киргизы-охотники часто пользуются такими случаями, добывая их оттуда живьем.
Поднимаясь все тем же проходом, мы, наконец, достигли высшей точки перевала и по в