А. Беляев (под псевдонимом В-la-f)
А. Беляев (под псевдонимом В-la-f)
‘Псиша’
‘Псиша’
________
‘Смоленский вестник’. — 1912. — No 157 (13.07). — С. 3.
Комментарии
Комментарии
‘Псиша’, Беляев Александр Романович, Год: 1912
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Неизвестный Александр Беляев. Театральные Заметки.
Представленная во 2-й раз ‘Псиша’ привлекла почти полный театр публики.
О пьесе и постановке уже давался отчет в ‘Смол[енском] Вест[нике]’ и потому на этот раз мы ограничимся впечатлениями игры нескольких исполнителей.
Г. Ермолов — Плетень. Если бы мне предложили охарактеризовать игру г. Ермолова одним словом, я бы сказал: хлесткость. В этом и плюс, и минус г. Ермолова. Но больше минус. Каждый артист на своем артистическом пути плывет от Сциллы неопытности к Харибде трафарета. И горе тому артисту, который, благополучно миновав скалы неопытности, тонет в пучине шаблона. Шаблон экономит силы артиста, но губит художественность образов. В неопытности чувствуются искания, почти всегда есть искренность переживаний и потому игра талантливого, но неопытного артиста, рядом с шероховатостями, может дать и блестки истинного творчества. Горе тому артисту, который освоился со сценой ‘как рыба с водой’ и уже не мучится исканиями, — это не артист, а ремесленник. Мы не скажем, что г. Ермолов превратился в ремесленника, но опасность в этом грозит ему. Он, например, с большой неохотой расстается с ‘игривой’ дикцией салонных пшютов, с этой ‘милой’ скороговоркой, когда проглатываются в слове из трех две гласных и получаются такие перлы дикции, как ‘пжалста’, ‘хршо’, вместо ‘пожалуйста’ и ‘хорошо’. Иногда это уместно (например роль студента в ‘Прохожих’), но если такая манера проходит красною нитью чрез все роли, получается очень ‘нехршо’. Разве в ‘Псише’ г. Ермолов был Ванька Плетень? Был ‘студентик’ из ‘прохожих’, только переодетый в крестьянский костюм.
В некоторых ролях г. Ермолов показал, что он еще не утратил способности отходить от своего ‘конька’ и жалко, если он утратит эту способность, — а с ней и возможность расширить свою художественную индивидуальность.
У г-жи Панцеховской такие ‘трафареты’ еще не зафиксировались, но уже определяются, — пока лишь в мимике артистки. С ее лица почти не сходит одна мина: в то время, как глаза и брови выражают полу грусть полу-удивление, правый угол рта приподнят в улыбочку, левый опущен. Помимо того, что эта улыбочка часто совсем не соответствует моменту, вся мина целиком представляет из себя нечто дисгармоничное: левый угол рта грустит, правый улыбается, брови удивляются.
Артистке следует скорее освободиться от такого шаблона и вообще поработать над мимикой, пока это выражение не застыло на веки.
Уже отмечалось, что г-жа Шаланина прекрасная Сорокодумова, крепостная артистка, с душою Федры.
В технике игры есть только один маленький недостаток: в драматических местах теряется основная тональность от слишком большой вибрации голоса, — что производит несколько неприятное слуховое впечатление.
Сегодня труппа Д.И. Басманова повторяет одну из боевых пьес текущего сезона ‘За океаном’ Якова Гордина. Завтра идет 2-й раз пьеса Карла Слободы ‘Местный божок’.
Драматург и театральный критик Юрий Дмитриевич Беляев [10 декабря (28 ноября) 1876, Симбирск — 18 (5) января 1917, Петроград, Никольское кладбище] с 1894 г. начал писать в журналах ‘Живописное Обозрение’ (ред. Шеллера) и ‘Север’. В ‘России’ (ред. Амфитеатрова) заведовал театральным отделом, затем работал в журнале А. Р. Кугеля ‘Театр и искусство’. С 1899 г. стал постоянным сотрудником ‘Нового Времени'(ред. А. С. Суворина). Писал статьи о театре, о художественных выставках, маленькие фельетоны, пародии и шаржи под псевдонимами ‘Виконт д’Аполинарис’ и ‘Водевиль’.
Самым нашумевшим был фельетон о Государственной Думе и аграрном вопросе под названием ‘У Льва Николаевича Толстого’, опубликованный в газете ‘Новое Время’ No 10808, от 16 (30) июня 1906 года, одобренный перед публикацией самим Львом Толстым, где он цитирует Льва Николаевича: ‘Полное разрешение земельного вопроса возможно только установлением одинакового, равного права всех людей на всю землю’…
В 1905 г. предпринял путешествие по Волге и Заволжью, результатом которого явились фельетоны, собранные после в книжку ‘В некотором царстве’.
Остро критиковал спектакли Станиславского и Немировича-Данченко, считая тупиком реалистические спектакли МХТ.
С 1908 г. начал писать для театра. Его пьесы тяготеют к старинной водевильной традиции и построены на историко-бытовом материале. Благодаря большому сценическому мастерству, значительный успех имели: ‘Путаница или 1840’, фантастическая история ‘Красный кабачок’, ‘Старый Петергоф’, ‘Псиша’ (‘Мадам Сан-Жен’), ‘Царевна-лягушка’, ‘Дама из Торжка’. Менее известны его беллетристические опыты: ‘Барышни Шнейдер’, ‘Сестры Шнейдер’, ‘Городок в табакерке’ и др.
Премьера пьесы ‘Псиша’ (‘Мадам Сан-Жен’) состоялась в 1911 г. в театре К.Н. Незлобина.
Самой известной исполнительницей роли Псиши была Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина (27.05.1885, С.-Петербург — 19.01.1945, Париж) игравшая ее в театре Суворина в сезон 1912-13 года.
После премьеры пьесы в моду вошли женские костюмы из шелковой ткани ‘сан-жен’ (переменчивый), нити утка и основы которой были разного цвета: основа красная, уток зеленый, или основа синяя, уток желтый…
Свидетельством того насколько популярна была эта пьеса является приветствие к 100-му представлению ‘Псиши’, опубликованное в журнале ‘Рампа и жизнь’ No 11 за 1912 год.
В 1923 году по этой пьесе режиссер Николай Маликов снял фильм ‘Псиша — танцовщица Екатерины Великой’ (Германия), где среди актеров Евгения Хованская, Михаил Тарханов, Михаил Чехов.
Библиография: I. Критические работы: Беляев Ю.Д. Актеры и пьесы, СПБ., 1902,
Беляев Ю.Д. Мельпомена, СПБ.: Изд-во Суворина, 1905,
и две иллюстрированные монографии: о В. Ф. Комиссаржевской и Л. Б. Яворской.
Беляев Ю.Д. Статьи о театре, Гиперион, 2003, 434 с.
II. Беляев Ю.Д. Красный кабачок: Фантастическая история в 1 д. СПб., 1911. 44 с.
III. ‘Театр и искусство’, No 2, 1917, ‘Рампа и жизнь’, No 3, 1917.
Сюжет пьесы ‘Псиша’: актриса Петербургского Императорского театра Лиза Огонькова, которую поклонники именуют Псишей (душенькой, то есть), бывшая крепостная актриса, ныне получившая вольную и пребывающая в труппе придворного екатерининского театра, приезжает в родные края в надежде вызволить из неволи крепостного артиста, танцовщика Ивана Плетня, своего возлюбленного. Сама она из крепостных, некогда как играла на сцене театра, созданного Федором Петровичем Калугиным, помещиком — самодуром и истовым любителем изящных искусств. Разумеется, вслед за тем возникают разного рода коллизии. На сцене разыграны чудачества самодура — крепостника, мнящего себя покровителем муз, пойдет игра самолюбий бывших и нынешних его фавориток. Но в конечном итоге благодаря милости государыни императрицы Екатерины II и ее статс-секретаря Храповицкого все устраивается лучшим образом.
Естественно, основной темой спектакля становится освобождение. Причем не столько от крепостной неволи (свободу вслед за Лизой обретает лишь Иван Плетень), сколько от рабской психологии.