В. Ковалевский, Р. Рок
В. Ковалевский, Р. Рок
ПРОТОКОЛ О ПОВЕДЕНИИ В. ШЕРШЕНЕВИЧА И ЕГО СЕКУНДАНТОВ
после вызова О. Мандельштамом В. Шершеневича
(1921)
1921 8/IV. Москва
Вячеслав Ковалевский
Рюрик Рок
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Протокол о поведении В. Шершеневича и его секундантов, Рок Рюрик Юрьевич, Год: 1921
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Ничевоки и окрестности: Собрание текстов и материалов. T. IV. Сеанс окончен: Документы и материалы
Б. м.: Salamandra P.V.V., 2021.— (Библиотека авангарда).
В понедельник 4 апр<,еля>, с. г. Осип Эмильевич Мандельштам явился в 12 ч. ночи в клуб Союза Поэтов и в присутствии Р. Ивнева, И. Грузинова и В. Ковалевского сообщил, что он сегодня в фойе Камерного Театра обменялся пощечинами с Шершеневичем при следующих обстоятельствах.
Во время беседы О. Мандельштама, Шершеневича и бывших около них дам, Шершеневич все время шокировал О. Мандельштама наглыми остротами по его адресу. Кто-то из присутствующих указал Шершеневичу на то, что он ставит О. Мандельштама в неловкое положение, на что Шершеневич отвечал, что ставить других в неловкое положение — его специальность. Такое поведение Шершеневича вызвало со стороны О. Мандельштама справедливые и резкие замечания вроде: ‘Все искусство т. Шершеневича ставить других в неловкое положение основано на трудности ударить его по лицу, но в крайнем случае трудность эту можно преодолеть’. Минуты две спустя Шершеневич нагнал уходившего О. Мандельштама и в присутствии гардеробных женщин ударил его по лицу. О. Мандельштам ответил ему тем же, после чего Шершеневич повалил его на землю. Поднявшись наверх в буфет, О. Мандельштам, несмотря на протесты Таирова, заявил присутствовавшей публике о только что случившемся, прибавив, что настоящее оглашение он делает вследствие убеждения в подлости Шершеневича, благодаря которой он может скрыть возвращенную ему пощечину.
Сообщив вышеизложенное Р. Ивневу, Грузинову и Ковалевскому, О. Мандельштам прибавил, что инцидент он считает неисчерпанным и просит помочь ему вызвать Шершеневича на дуэль. В. Ковалевский согласился быть его секундантом и пригласил вторым секундантом Р. Рока.
На следующее утро (5 апр<,еля>,) В. Ковалевский и Р. Рок передали вызов Шершеневичу на пороге его квартиры. Вызов был принят, и Шершеневич сказал, что сегодня же переговорит с А. Кусиковым. В. Ковалевский просил сообщить Кусикову, что он его ждет сегодня вечером в Клубе поэтов. Шершеневич обещал передать это Кусикову.
В тот же день Р. Рок видел Кусикова, но, не будучи уполномоченным вести переговоры без Ковалевского, он нашел возможным только условиться о дне встречи Кусикова с В. Ковалевским. Было решено, что секунданты встретятся в з ч. (6 апр<,еля>,) в Лавке поэтов.
Ровно в з ч. (6 апр<,еля>,) В. Ковалевский зашел в Лавку поэтов, но Кусикова там не оказалось. Через полчаса В. Ковалевский вновь зашел, уже с Р. Роком. Прождав безрезультатно Кусикова еще с полчаса, В. Ковалевский и Р. Рок разошлись. Перед уходом В. Ковалевский в присутствии Р. Рока указал сидевшему в Лавке Шершеневичу на создающееся положение и просил его передать Кусикову, что он, Ковалевский, ждет его сегодня в и ч. веч. в Клубе поэтов. На что Шершеневич ответил, что он не почтовая контора, что с Кусиковым он говорил вчера и что встретиться с ним — это его, Ковалевского, дело. Ту же просьбу, о встрече в и ч. в Клубе, Ковалевский передал и присутствовавшему в Лавке отцу Кусикова, который живет с А. Кусиковым на одной квартире.
Но все же и после этих разговоров, помня настойчивость О. Мандельштама, В. Ковалевский отправился на квартиру к Кусикову. Там Кусикова не оказалось.
Настойчивость О. Мандельштама была так велика, что В. Ковалевский пошел даже на то, что до встречи с Кусиковым уже искал место для дуэли и вел переговоры с доктором, а Р. Рок пытался достать оружие.
Ни к 11-ти ч., ни позже Кусиков в Клуб поэтов не пришел.
На происходившем в ночь с 6-го на 7-е апр<,еля>, совещании О. Мандельштама с В. Ковалевским было решено, что поведение секунданта со стороны Шершеневича А. Кусикова О. Мандельштам обязан принять заявно<,е>, уклонение от дуэли, и В. Ковалевский дал честное слово О. Мандельштаму огласить отклонение от дуэли с эстрады Клуба поэтов. Сверх этого О. Мандельштам просил сообщить Шершеневичу, что принятый им ранее вызов может иметь силу только в том случае, если он письменно извинится за некорректность его секунданта и пришлет новых, для того чтобы дуэль могла состояться сейчас же по возвращении О. Мандельштама из Киева (приблизительно через неделю).
На следующий день (7 апр<,еля>,) в 6 ч. веч. О. Мандельштам уехал в Киев, считая, таким образом, противную сторону уклонившейся и полагая, что если бы Шершеневич и его секунданты имели такое же настойчивое желание встретиться, какое имел О. Манделынтам и его секунданты, то дуэль уже могла бы состояться.
В 10 ч. веч. (7 апр<,еля>,) В. Ковалевский встретил в Клубе поэтов С. Есенина, который сообщил ему, что он второй секундант Шершеневича и что он пришел поговорить с В. Ковалевским. В. Ковалевский выразил крайнее удивление, что его никто об этом не уведомил, и сказал, что по этому самому не может С. Есенина считать официальным секундантом. При этом В. Ковалевский сообщил ему о поведении Кусикова и о решении, принятом О. Мандельштамом. Есенин в свою очередь высказал удивление по поводу поведения Кусикова, и из его слов явствовало, что по сию пору он в контакте с Кусиковым не находится. Упрек по адресу Кусикова Есенин передал и лично Шершеневичу, который в Клуб пришел в 11-том часу для выступления.
Здесь же в присутствии Есенина и Рока В. Ковалевский сообщил Шершеневичу о выводах, которые принуждены были сделать О. Мандельштам и его секунданты на основании поведения Кусикова и Шершеневича. Причем В.Ковалевский добавил, что немедленно огласит уклонение Шершеневича.
Шершеневич от извинений за секунданта отказался наотрез и сообщил, что от вызова не отказывается, а то, что Ковалевский до сих пор не встретился с Кусиковым, так это вина самого В. Ковалевского, и что, вообще, В. Ковалевский должен говорить об этом с Кусиковым, а не с ним.
В. Ковалевский ответил, что он не считает возможным бегать за секундантом вызванной стороны, уклоняющимся от встречи, и что о крайне некорректном поведении секунданта Шершеневича он может заявить только Шершеневичу.
После этого Шершеневич заявил В. Ковалевскому, что он изобьет его и вызовет на дуэль, если тот предаст дело огласке, и поступит таким же образом со всяким, кто посмеет это сделать.
Минут пять спустя, на совещании В. Ковалевского, Р. Рока и Р. Ивнева, который в курс дела был введен самим О. Мандельштамом, решено было пойти на последнюю, может быть даже недопустимую, уступку. И В. Ковалевский немедленно же отправился на квартиру Кусикова, чтобы потребовать от него извинений. Но Кусикова на квартире не оказалось.
Считая дальнейшую погоню за секундантом вызванной стороны нарушением элементарных правил и имея в виду непримиримый тон Шершеневича, его отказ от извинений и присылки новых секундантов, В. Ковалевский и Р. Рок пришли к решению прекратить попытки к дальнейшим переговорам и все вышеизложенное предать широкому оглашению по требованию О. Мандельштама.
NB.
У В. Ковалевского находится письмо от О. Мандельштама, написанное им за несколько часов до отъезда, из которого явствует, что поведение В. Ковалевского не только не расходится со взглядами О. Мандельштама, но и непосредственно вытекало из инструкций последнего.
С подлинным верно: Вячеслав Ковалевский.
РО ИМЛИ. Ф. 157. Оп. 1. Ед. хр. 415. Л. 11-16.
О несостоявшейся дуэли О. Мандельштама и В. Шершеневича см. Шерше невич 1990:638-639, Нерлер 1990:96-100, Кобринский 2007а:272-280, Кобрин ский 2007b:147-149. Наиболее обстоятельно этот инцидент и его последствия, включая временное изгнание В. Шершеневича из Союза Поэтов, освещен в Дроздков 2014:348-361, где также полностью опубликован ‘Протокол’, который автор считает ‘не свободным от тенденциозности’ (там же, 348).
В. Ковалевский (1897-1977) — поэт, автор сб. стихов Некий час: Стихи 1915-1917 (1919), Цыганская венгерка (1922), поэмы Плач (1920), позднее известный советский прозаик.