Прогулка в Алжир и Тунис, Венюков Михаил Иванович, Год: 1887 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 31 минут(ы)

Прогулка въ Алжиръ и Тунисъ.

I.
Выздъ изъ Парижа.— Клермонъ долина Аллье.— Разговоръ съ сосдомъ.— Марсель и тамошнія церкви.— Трансъ-атлантическая компанія.— Компанейскіе пароходы и плаваніе по Средиземному морю.— Коралловыя ловли въ немъ и движеніе итальянцевъ за море, во французскія африканскія владнія.— Итальянцы и нмцы.— Раненые французы.

Жизнь въ большихъ городахъ, такъ называемыхъ умственныхъ и политическихъ центрахъ, сверхъ многихъ неудобствъ гигіеническихъ, умственныхъ, полицейскихъ и свтскихъ, иными еще оспариваемыхъ, иметъ ту, уже безспорную, невыгоду, что живой человкъ, если не желаетъ провиснуть или стать очень одностороннимъ, непремнно долженъ бываетъ по временамъ вызжать изъ нихъ на вольный воздухъ, ins Grne. Начинается весна, и городскія толкотня и духота становятся просто невыносимыми, васъ тянетъ въ даль, на просторъ, на свободу, точно будто не было доказано, что человкъ-царь природы, совсмъ отъ нея независимый и себ одному довлющій, а не какая-нибудь козявка, которая забивается на зиму въ щель и выползаетъ съ лучами апрльскаго солнца на воздухъ. Я помню, въ Петербург меня тянуло въ степи, въ Сибирь, и Кавказъ, и первый клочокъ зелени, увиднный съ парохода гд-нибудь подъ Симбирскомъ, на берегу Волги, заставлялъ ликовать. Изъ Парижа, какъ настоящаго средоточія европейской жизни, имющаго, притомъ, много любопытныхъ и живописныхъ окрестностей, конечно, не въ такой степени тянетъ въ даль, какъ изъ болотистаго ‘окна въ Европу’, однако, и тутъ нельгя утерпть, чтобы не убжать на время куда-нибудь въ Швейцарію или Норвегію, на Ферерскіе острова или въ Сенегамбію. Люди мрачные, мизантропы, изыскивающіе вс средства терзать себя и другихъ, переселяются обыкновенно въ Трувиль, Виши или Карлсбадъ, сплошь заселенные такими же нелюдимами съ больною печенью и изможденными нервами, но мн эти ‘водяныя скопища’ давно опротивли, и я свои лтнія прогулки направляю куда-нибудь ‘въ мста боле отдаленныя’. Если нельзя, какъ бывало прежде, хать въ Амерну или Малую Азію, въ Янонію или въ Тянь-шань, такъ отправлюсь въ Алжиръ и Тунисъ. Мста, конечно, избитыя со временъ пуническихъ войнъ и царя Массиннсы, мста, еще недавно заселенныя пиратами, а нын алжирцами, которые не далеко ушли отъ нашихъ ташкентцевъ, но, было-не было, ду. Круговой билетъ по всмъ желзнымъ дорогамъ и пароходамъ, отъ Парижа до Алжира, Туниса, Мальты и Неаполя, а оттуда домой, въ первомъ класс, съ хорошимъ продовольствіемъ при морскихъ перездахъ, стоитъ всего 515 франковъ, т.-е. 129 рублей,— правда, металлическихъ, но, вдь, вольно же моимъ соотечественникамъ добиться того, что ихъ рубль стоитъ два съ небольшимъ франка? Я — человкъ древній и помню времена, когда курсъ бывалъ 401—402 сантима (1848 года), а потому игнорирую новйшее финансовое усовершенствованіе и врю, что 4 франка — не больше рубля.

Нтъ никакой возможности человку, не сопровождаемому жандармами, хать въ Марсель черезъ Ліонъ, по битому, этапному тракту, гд, сверхъ бочекъ бургундскаго вина и ссыльныхъ французовъ, отправляемыхъ въ Новую Каледонію, здятъ одни англичане, когда бгутъ изъ родной old merry England за Альпы. Направляюсь, поэтому, чрезъ Овернь и Севенскія горы.

— Покажите мн, пожалуйста, мсто, гд папа Урбанъ II усплъ на цлыя двсти лтъ свести европейцевъ съ ума, направивъ толпы ихъ съ цвтущихъ береговъ Луары и Сены въ пустынную Сирію,— говорю я своему спутнику, коренному клермонтцу.

— Да мы не знаемъ хорошенько, гд это было. Современный Клермонъ хотя и зараженъ еще ультрамонтантствомъ, но въ крестовыхъ походахъ не находитъ большой занимательности.

— Помилуйте, какъ же это? Въ кои вки разъ вашъ городъ попалъ на страницы исторіи, и вы не имете прочнаго памятника такого знаменательнаго событія?

— За то мы имемъ кое-что лучшее, вотъ у насъ статуя Паскаля, Дазе, вотъ по сосдству, на Пюи-де-Домъ, одна изъ самыхъ высоколежащихъ метеорологическихъ обсерваторій въ Европ, вотъ внизу факультетскія зданія, ботаническій садъ, какихъ немного во Франціи, музей естественно-историческій и художественный, для любителей археологіи даже цлый готическій соборъ, достаточно мрачный и запыленный. А хотите спуститься еще дале въ глубь вковъ,— у насъ рядомъ есть памятники повеличаве: Пюи-де-Домъ, Парью, Роньонъ, и т. д. Въ одномъ мст найдете средневковое рыцарское гнздо на вершин скалы, въ другомъ — остатки галльской крпости, которую осаждалъ, да не взялъ, самъ Цезарь, въ третьемъ — потоки лавы, которые застыли задолго до начала всякой исторіи.

Собесдникъ мой — homo novus и скептикъ, я отпускаю ему непочтительные его отзывы, и мы демъ дале.

— Замчаете вы,— говоритъ онъ мн,— что долина Аллье есть одна изъ самыхъ глухихъ мстностей Франціи, и что не будь Виши, о ней такъ называемый свтъ давно бы забылъ? А, между тмъ, вдь, отсюда вышла династія Бурбоновъ, такъ долго царствовавшая надъ Франціей, да и теперь нкоторые изъ членовъ этой семейки владютъ здсь большими имніями. Упадокъ провинціальной жизни дошелъ до того, что владлецъ одного изъ самыхъ роскошныхъ здшнихъ замковъ, герцогъ Монпансье, хочетъ его продать и не находитъ покупателей. Было время, когда богатйшіе биржевые тузы, особливо израильскіе бароны, на-расхватъ покупали старинныя рыцарскія усадьбы, чтобы надъ ними водрузить свой новорожденный флагъ и подъ снью его и древнихъ гербовъ начать родниться съ кровною аристократіей, теперь этого нтъ. Вотъ если вы запутались въ длахъ и за безцнокъ продаете каменноугольныя копи или желзодлательный заводъ, жидъ-покупатель тутъ-какъ-тутъ, налицо, а за парки и замки онъ де дастъ и гроша.

— Что-жь?— замчаю я.— Это очень естественно. Каждый желаетъ вложить капиталъ въ дло производительное, а что же такое средневковый занокъ, хотя бы съ галлереей портретовъ и закоптлыхъ картинъ? Кому это нужно, кром прямыхъ наслдниковъ прежнихъ владльцевъ и, пожалуй, любителей археологической дребедени?

— А исторія, а славныя преданія?— возражаетъ мой непослдовательный homo novus.

— Да, вдь, вы ихъ не знаете и съ 1793 года не хотите знать. Сами ваши герцоги и графы давно, вдь, промняли свои родословныя и гербы, даже замки и парки, на акціи, основывая банки, наполняющіе міръ бдняками, или играютъ на бирж, какъ пресловутый Мюратъ.

— Правда, общество наше замтно обмщанивается, но знаете, вдь, въ этомъ залогъ нашего будущаго величія.

Въ такой безпутной, по отношенію логики, бесд проходятъ добрые полтора часа, и я убжденъ боле, чмъ когда-нибудь, что если аристократическія преданія и вкусы еще хранятся иногда во французскомъ обществ, то едва ли не исключительно на-показъ, изъ спси, а не по внутреннимъ симпатіямъ. Послднимъ вполн удовлетворяетъ нравственный кодексъ биржи. И когда я, шутя, замчаю, что французы напрасно расходуются на содержаніе двухъ отдленій биржеваго храма, то мой безсистемный собесдникъ тоже находитъ, что, ‘конечно, закрытіе этихъ двухъ succursale и биржи было бы экономіей’.

— Пойдемте,— говорилъ мн мой оверньятъ по прізд въ Марсель,— посмотрть здшній соборъ, который строится вотъ уже тридцать лтъ и все не можетъ достроиться. Прежде, когда Евгенія Монтихо была всемогуща, деньги текли обильною струей въ кассу мстнаго епископа и работа кипла, теперь, слава Богу (это буквально), не то. Патеры сидятъ впроголодь, и соборъ не только не подвигается, а понемногу начинаетъ портиться, требовать исправленій, починокъ. Посмотрите: подмостки уже сгнили, привратникъ недаромъ предупреждалъ, чтобы не взбираться на нихъ, даже не стоять прямо подъ ними.

Послднее замчаніе было врно, и его повторилъ намъ патеръ, тутъ же ходившій по собору и заносившій какія-то отмтки въ карманную книжку.

— Представьте, господа,— говорилъ этотъ служитель будущаго алтаря,— мы доведены до того, что надъ окончаніемъ этого священнаго зданія нын трудятся всего 28 человкъ, считая тутъ архитектора и меня, гршнаго представителя церковной власти. Двадцать восемь человкъ! Тутъ, вдь, и живописцы, и штукатуры, и скульпторы, и столяры, и даже простые плотники: это подобно жалости! И въ какомъ город?— богатйшемъ во Франціи посл Парижа!

— Однако, mon p&egrave,re,— замтилъ я,— вдь, дали же марсельцы средства поставить золоченую статую на вершину колокольни у Notre Dame de la Garde, — стало быть, не совсмъ же они скупы на церковныя нужды…

— Не говорите этого, — отвчалъ мн патеръ, — золоченая статуя Богородицы, стоящая на самомъ высокомъ пункт Марсели, есть отчасти дло грховныхъ разсчетовъ. Это просто дневной маякъ для коммерческихъ кораблей, сооруженный съ цлью внушать мореходцамъ уваженіе къ богатствамъ нашего города. Въ христіанскомъ и художественномъ смысл это, какъ вы сами, конечно, замтили, самое неудачное произведеніе.

Трансъ-атлантическая компанія, на пароход которой мн предстояло перехать изъ Марсели въ Алжиръ, есть одно изъ тхъ дтищъ бонапартовскаго режима, которыя, вмст съ Messageries Maritimes, шестью желзно-дорожными обществами, парижскими омнибусами, подвижныхъ кредитомъ и другими подобными предпріятіями, предназначены надолго обирать Францію. Въ дл эксплуатаціи, предоставленной ей и вспомоществуемой казной монополіи почтоваго, т.-е. срочнаго, пароходства она хорошо хранитъ завты своихъ основателей, братьевъ Перейра: быть привтливой съ высшими, власть и вліяніе имущими, и налегать на низшихъ. Поэтому, если пассажиру перваго класса на ея пароходахъ недурно, то съ прочими, особенно вдали отъ Марсели, она церемонится мало: займетъ, наприм., всю переднею палубу пустыми бочками и легкими, но громоздкими тюками, и сгонитъ всхъ пассажировъ, особливо арабовъ, въ душныя каюты. Впроченъ, я долженъ признаться, что и тутъ наглости ея есть предлъ, далеко превзойденный, наприм., русскимъ обществомъ пароходства и торговли. На одномъ изъ пароходовъ послдняго мн пришлось, наприм., хать въ первомъ класс отъ береговъ Софіи до Константинополя: это было мученье. При отсутствіи балласта въ трюм, пароходъ сильно качало даже на тихой вод. На палуб всхъ классовъ капитанъ расположилъ сидя огромную толпу богомольцевъ, возвращавшихся изъ ерусалима домой, — сидя потому, что дать каждому 3 аршина длины и 1 ширины не позволяло мсто. Пилигримы эти немедленно наградили насъ такимъ множествомъ наскомыхъ, что хавшая вмст съ нами жена одного московскаго банкира, крупнаго акціонера компаніи, впадала въ изступленіе и общалась наговорить въ Одесс кому слдовало такихъ вещей, которыя могутъ быть позволены только крупнымъ акціонерамъ и дамамъ. Въ кушаньяхъ находимы были т же наскомыя…. У французовъ этого нтъ,— впрочемъ, по одной ли вол компаній, не умю сказать. Присутствіе въ трюм указнаго числа балласта ужь, конечно, обусловливается не этою волей, а строгимъ надзоромъ капитановъ надъ портами, которые передъ выходомъ парохода въ море посщаютъ его трюмъ и свидтельствуютъ, что балластъ не замненъ какими-нибудь легковсными товарами, назначенными къ скорой выгрузк. Что, если бы у насъ завелось нчто подобное, хоть въ Одесс и Астрахани? Сколько уменьшилось бы страданія путешественниковъ!

Средиземное море въ апрл и ма очаровательно. Темнолазурныя воды его образуютъ одну необозримую гладь. Пароходъ скользитъ по ней безъ малйшей качки и сотрясеній, а возбуждаемыя его движеніемъ легкія волны днемъ сверкаютъ на солнц какъ массы сапфира, а ночью свтятся кроткимъ голубовато-фіолетовымъ свтомъ. Куда же идти въ сравненіе съ ними струямъ нашихъ Каспія или Балтики!… Впрочемъ, все наверстывается, какъ училъ еще Авансъ. Если въ названныхъ русскихъ моряхъ вода иметъ грязно-желто-зеленый цвтъ, такъ за то въ ней водятся сиги, лососи, осетры и стерляди, которыхъ мало или вовсе нтъ въ Средиземномъ мор, а желудочныя потребности, что ни говори, все же серьезне эстетическихъ. Такъ, хвала каспійскому рыболовству и осетровой икр, однако, не забудемъ и средиземныхъ коралловъ и губокъ, которые тоже кое-что значутъ. На ловлю ихъ ежегодно отправляются къ берегамъ Алжиріи и Туниса множество итальянцевъ изъ Генуи, Неаполя и Ливорно, и, пользуясь главнйше людскою глупостью, которая дорого цнитъ красноватыя известковыя жилища актиній, зашибаютъ порядочную копйку. Удивляться надо, что эта ловля не прекратилась досел, потому что коралловидныя массы можно производить искусственно съ очень большимъ совершенствомъ, и он дйствительно фабрикуются въ Неапол, Женев, Париж. Я думаю, что секретъ успха поддлывателей обусловливается больше всего ихъ наглостью, неуступчивостью въ цнахъ. Поступай они такъ, какъ сингалезцы въ Цейлон, которые запрашиваютъ за мдный, золоченный, перстень съ рубиномъ или сапфиромъ десять фунтовъ стерлинговъ, чтобъ отдать его, не безъ барыша же, за два шилинга, никто бы въ Европ не покупалъ коралловъ.

Итальянцы стремятся въ Алжирію и Тунисъ, впрочемъ, не ради одной коралловой ловли и доставляемыхъ ею барышей. Гораздо чаще въ приходится спасаться туда отъ голода, человколюбиво водворяемаго на ихъ родин потомками папъ, папскихъ племянниковъ, кардинальскихъ сестрицъ, маркизовъ и дуковъ. Система фермерскаго хозяйства, господствующая нын въ большей части Италіи, создала такую массу пролетаріевъ, что они толпами бгутъ за море, и не только въ Алжиръ и Тунисъ, но въ Буэносъ-Айресъ и Монтевидео. Самыя обстоятельныя свднія объ этой эмиграціи были представлены въ 1861 г. венеціанскому географическому конгрессу, но ихъ обнародованіе въ 1883 г. едва ли измнило къ лучшему судьбу людей, долженствующихъ оставлять родину, чтобы не умирать отъ голода: сердца дуковъ и папскихъ племянниковъ не трогаются отъ статистическихъ цифръ. На французской территоріи въ сверной Африк теперь итальянцевъ мстами больше, чмъ французовъ, и рабочіе почти сплошь итальянцы. Особенно это можно сказать про Тунисъ, отчего въ Италіи такъ и негодовали на присоединеніе этого регентства къ Франціи. Нтъ почти парохода изъ Генуи, Ливорно, Неаполя, который бы не подвозилъ нсколькихъ итальянцевъ-переселенцевъ или работниковъ. Спеціальность итальянцевъ — строительство, особливо ремесла каменщиковъ и плотниковъ, и можно безъ преувеличенія сказать, что ими обстроена большая часть прибрежныхъ городовъ Средиземнаго моря въ южной Европ и сверной Африк. Со времени устройства желзныхъ дорогъ они начали проникать даже въ глубь обихъ частей свта,— на свер, наприм., до Парижа и Вны. И везд архитекторы и подрядчики предпочитаютъ ихъ всмъ другимъ каменщикамъ и плотникамъ, потоку что работаютъ они прочно и вмст изящно. Альпійскіе туннели, особенно сенъ-готардскій, сполна прорыты итальянскими руками, такъ что ради наплыва ломбардцевъ, пьемонтцевъ и тосканцевъ долина нмецкой Рейсы, между Альтдорфомъ и Гошенепомъ, была обстроена итальянскими allberg‘ами (харчевнями), къ немалому неудовольствію тедесковъ, считавшихъ, что они — настоящіе хозяева страны и дороги и что, слдовательно, харчевнямъ надлежало именоваться Bier-Haus’ами.

Вражда итальянцевъ къ нмцамъ извстна каждому. Примры ея изъ недавнихъ временъ (1848—66 годовъ) разсказываются, какъ анекдоты, въ салонахъ и даже аудиторіяхъ. Не думая безъ надобности увеличивать ихъ числа, разскажу одинъ, происшедшій на моихъ глазахъ въ декабр 1883 г. и очень отличительный для опредленія характера той ненависти, которую возбуждаютъ къ себ тедески по южную сторону Альпъ. 16 декабря, въ 8 часовъ утра, долженъ былъ прибыть въ Геную, возвращавшійся изъ Испаніи, наслдный германскій принцъ, которому императоръ не позвоіилъ хать по желзнымъ дорогамъ чрезъ Францію. Было извстно, что принцъ изъ Генуи повернетъ на Римъ, для отдачи визита королю итальянскому, а потому можно было ожидать большихъ приготовленій для встрчи гостя на первомъ шаг, итальянской земли, иные непрочь были предсказывать даже народное торжество въ Гену, но ошиблись. На улиц Бальби, по которой долженъ былъ възжать принцъ въ городъ, были, правда, повшены муниципалитетомъ, поперегъ пути, германскіе и итальянскіе флаги, но и они кончились сейчасъ же за королевскимъ дворцомъ, гд принцъ останавливался, въ окнахъ же частныхъ домовъ этой улицы, а также во всхъ остальныхъ домахъ цлой Генуи не было ни одного флага, ни одного щита, вензеля или другой подобной эмблемы радости. Въ порт и на площади у памятника Коломба начальство распорядилось выстроить шпалерами два батальона и батарею, по народа не было вовсе, несмотря на воскресный день. А такъ какъ принцъ опоздалъ и, вмсто 8 часовъ, прибылъ въ полдень, то проявленія непріязни къ тедескамъ еще боле усилились. Т зрители и прохожіе, которые появлялись у Коломбова памятника, громко говорили артиллеристамъ: ‘Идите домой! Съ какой стати вамъ зябнуть для нмца, который такъ пренебрегаетъ вами?’ Наконецъ, принцъ прибылъ и въ полной парадной форм прохался до дворца мимо войскъ, молчаливо длавшихъ на караулъ, и посреди зданій, въ которыхъ двери и окна были повсюду заперты. Народа на улицахъ небыли вовсе, и потому замтить холодность пріема было нетрудно, но вскор по прибытіи во дворецъ принцу пришлось узнать нчто боле непріятное. Въ два часа пополудни началось по цлому городу движеніе къ сторон памятника Маццини. Тамъ, въ сосднемъ театр, давался дтскій праздникъ, и собиравшіяся, въ числ нсколькихъ тысячъ, дти рядами проходили мимо статуи республиканскаго агитатора. Кое-кто изъ свиты принца пробрались въ собравшуюся толпу, но, воротясь во дворецъ, вроятно сообщили, что германскимъ гостямъ на праздник нечего было длать, а потому принцъ и не явился туда, хотя цль спектакля была благотворительная, именно усиленіе средствъ пріютовъ. Какъ только это обнаружилось, генуэзцы усилили признаки своей непріязни къ тедескамъ и въ частности къ королевскому гостю. Скрытыя дотол огромныя красныя афиши немедленно появились по всему городу, даже около королевскаго дворца, возвщая публик, что вечеромъ въ тотъ же день вс шесть генуэзскихъ театровъ даютъ представленія въ пользу капитала на памятникъ Гарибальди. Это совсмъ сконфузило нмцевъ. Не ложась вовсе отдыхать, принцъ въ полночь оставилъ Геную и отправился въ Римъ. На этотъ разъ около станціи желзной дороги, т.-е. на той же площади Коломба, собралась небольшая кучка народа, которая безъ шума, но съ усмшкой, провожала гостей замчаніями врод того, что, ‘вроятно, тедески больше уже не явятся къ нимъ’ Я ожидалъ, что на-завтра газеты разскажутъ весь этотъ эпизодъ, но даже самыя красныя воздержались. Он только помстили, въ отдл мелкихъ извстій, свдніе о прозд германскаго принца черезъ ихъ городъ съ прибавленіемъ, что ни одинъ изъ кораблей прибывшей съ нимъ эскадры не можетъ идти въ ровенъ съ итальянскимъ Duilio, иныя и совсмъ промолчали о событіи, какъ будто его вовсе не было. Замчу, что случаю этому особенно радовались французы: я имлъ возможность въ этомъ убдиться на одною ученомъ банкет въ Париж, гд, черезъ два дня посл самаго произшествія, разсказывалъ о немъ, какъ очевидецъ.

На пароход, который перевозилъ насъ изъ Марсели въ Алжиръ, было по нскольку человкъ итальянцевъ и нмцевъ, особенно изъ такихъ классовъ общества, которые не скрываютъ своихъ симпатій и антипатій, однако, все обошлось благополучно, и никакихъ споровъ и перебранки не было. Публик, притомъ, было совсмъ не до нихъ. Передъ самымъ отходомъ изъ порта на пароходъ была доставлена ‘большая партія попорченнаго пушечнаго мяса’, какъ выразился мой радикальный оверньятъ, и она обратила на себя исключительное вниманіе всхъ. Это были раненые солдаты, вернувшіеся изъ Тонкина и, по премудрому распоряженію французской морской администраціи, сначала высаженные и Марсели, а потомъ уже отправлявшіеся къ своимъ прежнимъ полкамъ, въ Алжирію. Вс интересовались ихъ впечатлніями, вс хотли узнать, что такое была ихъ война и что за страна, въ которой и изъ-за которой они проливали кровь. Но вс почти остались не при чемъ. Солдаты, en braves gens, толковали лишь о томъ, какъ они ‘охотились’ за аннамитами и китайцами, какъ вязли въ болотахъ, какъ ихъ подстрливая непріятели, часто невидимые, какъ, набираемые силой, туземные носильщики продовольствія иногда разбгались, оставляя войска безъ хлба, но за что дрались они и получали раны, какова завоеванная страна, каковъ народъ, ее населяющій, стоитъ ли французамъ поселяться въ Тонкин,— на вс эти вопросы храбрые воины не умли отвчать ничего. ‘Жарко и сыро тамъ, и лихорадки насъ доходили хуже непріятеля’,— вотъ все, что можно было добиться отъ нихъ опредлительнаго.

— Чмъ вы питались въ поход?

— А тмъ же, чмъ и въ Алжир, только вмсто хлба часто давали рисъ, да кофе по временамъ замняли чаемъ, вина же вовсе не было: его давали только больнымъ.

— Ну, а трудно было бороться съ черными флагами и съ китайцами?

— Конечно, не даромъ же доставались побды, однако, гд-жь имъ было держаться противъ насъ? Ни артиллеріи порядочной у нихъ не было, ни даже умнья обращаться съ ружьями, а, главное, начальники ихъ — трусы, первыми бгали отъ нашихъ пуль.

— Отчего вы предпочли вернуться для окончанія службы въ Алжиріи, а не остались въ Тонкин до конца войны или хоть вашего служебнаго срока?

— Приказъ такой вышелъ отъ министра, чтобы раненыхъ вернуть къ прежнимъ полкамъ.

— А безъ этого многіе пожелали бы остаться въ Тонкин?

— О, нтъ! Кому охота умирать отъ лихорадокъ въ дрянныхъ шалашахъ?

— Ну, а многіе получили награды, отличія?

— Кое-кто получилъ почетнаго легіона или военную медаль, иные — похвальный отзывъ въ приказ по полку, очень немногіе унтеръ-офицеры произведены въ подпоручики.

— Такъ что вообще не стоило вызываться на службу въ Тонкинъ?

— Конечно, не стоило, да, вдь, скучно я дома, въ казармахъ, особенно по маленькимъ городамъ и стннымъ укрпленіямъ въ Алжир, а тутъ въ жилахъ течетъ не вода, а кровь, и въ голов одн глупыя надежды смняются другими.

— Простите нескромность: если бы теперь васъ еще разъ вызвали на подобную службу въ Тонкинъ или Мадагаскаръ, похали ли бы вы опять?

— Помилуйте, съ какой стати?… Теперь нужно поскоре дослуживать срокъ да спшить къ себ въ Арденскій департаментъ. Офицеры сказывали, что раненымъ будутъ, предпочтительно передъ другими, раздавать табачныя лавочки…

Бдный военный министръ!— подумалъ я, слыша этотъ отвтъ.— Онъ полагалъ въ каждомъ полку создать ‘ядро ветерановъ-героевъ’, посылая на время часть солдатъ для войны въ Тонкинъ, а они вотъ каковы: думаютъ не о вдохновленіи товарищамъ боевой отваги, а о табачныхъ лавочкахъ, то-есть о доход въ нсколько сотъ франковъ въ годъ… Впрочемъ, оно совершенно естественно. Только я сомнваюсь, чтобы всмъ израненнымъ мечтателямъ удалось добиться табачныхъ лавочекъ.

II.
Алжирское генералъ-губернаторство и споры о немъ.— Вопросъ о колонизаціи.— Французскіе колонисты и туземцы.— Кабилія.— Городъ Алжиръ и его удобства.— Успхи европейской промышленности въ Алжиріи.

При самомъ выход изъ Марсели мы узнали, что въ тотъ же день и часъ изъ Алжира вызжаетъ во Францію мстный генералъ-губернаторъ и что, слдовательно, на половин дороги намъ предстоитъ встрча съ этимъ сановникомъ. Возникли толки объ алжирскомъ генералъ-губернаторств, и значительная часть пароходныхъ политиковъ склонялась къ тому, что мсто это уже не нужно, по безполезности, и что не будь у всхъ французскихъ правительствъ, безъ исключенія, страсти размножать бюрократію, особенно же создавать синекуры, такъ алжирское проконсульство вовсе не существовало бы нын. Трехъ префектовъ, назначенныхъ министромъ внутреннихъ длъ и прямо сносящихся съ нимъ, было бы совершенно достаточно. Конечно, прежде, когда страна завоевывалась и вся власть надъ ней принадлежала генераламъ, командовавшими войсками, одинъ высшій представитель правительства былъ необходимъ, но теперь на что онъ? Вопросами вншней политики, какъ вице-король Индіи, онъ не занимается, войско и флотъ отъ него не зависятъ, кров случаевъ возмущенія арабовъ, важныхъ экономическихъ и общественныхъ вопросовъ, при разсмотрніи которыхъ нужно бы было присутствіе въ Алжир единой центральной власти, нтъ. Правда, нужно колонизировать страну, но какъ же доказать, что дло колонизаціи пойдетъ лучше подъ руководствомъ одного назжаго чиновника, чмъ вовсе безъ казенной регламентаціи? Соединенные Штаты не имютъ генералъ-губернаторовъ въ мало-населенныхъ территоріяхъ, а колонизируются отлично, въ Алжиріи же, какъ показалъ многолтній опытъ, генералъ-губернаторы часто являлись и являются стснителями переселенцевъ, которыхъ направляютъ, напримръ, не туда, куда бы т желали, а куда кажется нужнымъ начальству. Живое доказательство послдняго представляетъ водвореніе эльзасцевъ въ Кабиліи при адмирал Гейдон и его преемникахъ. Адмиралъ былъ хорошій администраторъ, зналъ управляемую имъ страну, по, за всмъ тмъ, надлалъ не мало ошибокъ именно въ дл распредленія колонистовъ по краю. Кабилію ему показалось нужнымъ колонизировать для того, чтобы въ ней не повторялись бунты врод бывшаго въ 1871 году, но что же вышло? Переселенцы изъ Эльзаса, уроженцы страны съ свжимъ климатомъ, вовсе не могутъ работать сами на отведенныхъ имъ земляхъ, потому что они не привыкли къ африканской жар. Они, притомъ, часто болютъ лихорадками, дти же ихъ вымираютъ, не достигнувъ зрлаго возраста. Въ четырнадцать лтъ, съ 1871 года, число эльзасскихъ выходцевъ въ Кабиліи не только не увеличилось, но уменьшилось боле чмъ на 20 процентовъ. Притомъ, для обработки полей имъ приходится нанимать тхъ же кабиловъ, у которыхъ подъ ихъ поселенія была отнята земля. Послдствія понятны сами собою: доведенные до нищенства, туземцы работаютъ на пришельцевъ нехотя, каждый годъ возвышая заработную плату, когда же жатва поспваетъ и нужно бываетъ ее свозить, тогда снопы нердко исчезаютъ съ полей, да не только снопы, а и скотъ, назначенный для ихъ перевозки. Воровство вообще, а конокрадство въ частности стали систематическимъ промысломъ у кабиловъ, и отыскивать воровъ бываетъ почти невозможно. При этомъ никакія генералъ-губернаторскія строгости уже не въ состояніи искоренить зла, возникшаго отъ генералъ-губернаторской ошибки. Рознь между туземнымъ населеніемъ и пришельцами въ послднее время едва ли не сильне, чмъ была до 1871 года. Иные надются, что устройство черезъ Кабилію (которую по характеру мстности и населенія можно уподобить нашему Дагестану) желзной дороги изъ Алжира въ Константину ‘смягчитъ суровые нравы туземцевъ’, говоря слогомъ оффиціальныхъ писателей, но, во-первыхъ, это еще сомнительно, а, во-вторыхъ, если бы желзная дорога и успокоила край, такъ, вдь, это не было бы доказательствомъ пользы генералъ-губернаторскаго управленія. Ея сооруженія могли потребовать отъ правительтва и простые генералы, по стратегическимъ причинамъ, или частные промышленники, для торговыхъ нуждъ.

Сторонники проконсульскаго управленія говорятъ, что безъ него въ Алжиріи три тамошніе префекта не могли бы никогда согласиться относительно общихъ нуждъ страны,— каждый тянулъ бы на свою сторону, Орань, напримръ, былъ бы въ вчномъ противорчіи съ Константиною, вчно требовалъ бы издержекъ въ ущербъ Константины (или обратно). Генералъ-губернаторъ тмъ и хорошъ, что онъ есть безпристрастная, стоящая выше префектовъ, власть, которая регулируетъ департаментскія, домогательства, взвшиваетъ ихъ важность и отклоняетъ излишнія. Кром того, онъ наблюдаетъ вообще за ходомъ правительственной машины въ Алжиріи, чего министрамъ изъ Парижа длать пока невозможно. Замнить же правительственную опеку широкимъ мстнымъ самоуправленіемъ пока невозможно. Эта послдняя оговорка, можно сказать, выдаетъ весь секретъ алжирскаго генералъ-губернаторства. Вотъ уже пятьдесятъ пять лтъ французы владютъ Алжиріей, а туземцы, составляющіе огромное большинство, почти вовсе не участвуютъ въ управленіи и общемъ хозяйств края. Они даже не ‘французскіе граждане’, а ‘покоренный народъ’, ибо не имютъ политическихъ правъ, не участвуютъ въ выбор депутатовъ въ палату {На 3.310,000 душъ населенія въ Алжиріи есть всего 50,000 политическихъ избирателей, французскихъ гражданъ. Изъ туземцевъ и иностранцевъ 55,000 могутъ участвовать въ выборахъ муниципальныхъ, но не политическихъ, остальная масса, 3.200,000 душъ, безгласна.}. Имъ, правда, не мшаютъ получать образованіе, иногда очень хорошее, — быть, наприм., врачами, юристами и т. п., были изъ нихъ и генералы (Юсуфъ и др.), но въ администрація имъ достаются лишь мста незавидные, безъ вліянія, напримръ, переводчиковъ при арабскихъ бюро, гд власть принадлежитъ офицерамъ и французскимъ подъячимъ низшаго сорта. При этомъ недовріи къ туземцамъ, понятно, что нужно держать въ Африк проконсула, который бы, съ одной стороны, подавлялъ недовольства туземцевъ разными мрами, а съ другой — хоть отчасти — защищалъ покорныхъ туземныхъ овецъ отъ хищничества волковъ, т.-е. заморскихъ пришельцевъ. Но такъ какъ этотъ проконсулъ непремнно французъ же, то въ результат получается нчто нелпое: по теоріи, онъ — защитникъ слабыхъ, а на дл — онъ вчно на сторон сильныхъ, какъ соотечественниковъ.

Хорошій городъ Алжиръ, гораздо лучше своего политическаго кузена, Тифлиса, хотя въ европейскомъ смысл и моложе его на тридцать лтъ. И что особенно утшительно, съ точки зрнія европейской, въ частности французской, цивилизаціи, это — успхъ его офранцуженія. До 1830 года онъ былъ столицей разбойничьяго мусульманскаго владніи, гд европейцевъ морили въ плну и гд даже дипломатическихъ агентовъ били по щекамъ, теперь сыновья и внуки африканскихъ варваровъ не только въ послушаніи у европейцевъ, но стараются имъ подражать во многомъ, а о томъ, чтобъ избжать ихъ вліянія, и не думаютъ. Занявъ Алжиръ, французы, очевидно, поняли, что не слдуетъ имъ допускать тамъ чьего-либо господства, кром своего собственнаго, и вотъ въ 55 лтъ возникъ блестящій французскій городъ, тогда какъ мы изъ Тифлиса, грузинскаго по происхожденію, сдлали скоре армянскій, чмъ русскій городъ. Набережная Алжира, съ ея великолпными домами, террасой, магазинами, прислоненными къ ней, портомъ, желзною дорогой и пр., ршительно способна возбудить зависть, напримръ, у одессистовъ, не говоря уже про севастопольцевъ или бакинцевъ. Въ гигіеническомъ отношеніи Алжиръ гораздо выше, напримръ, стариннаго приморскаго города Палермо, куда, однако, наши доктора сбываютъ нердко чахоточныхъ, вроятно, не зная, что столица Сициліи есть вонючая яма, обставленная только очень красивыми горами. Я жилъ въ Алжир именно на набережной, около небольшаго, но прекраснаго пальмоваго сквера, въ гостиниц ‘Oasis’, которая сдлала бы честь любой европейской столиц и въ которой все недорого,— конечно, потому, что въ Алжир она далеко не одна, а должна выдерживать конкурренцію многихъ другихъ. Зимой во всхъ этихъ гостиницахъ много народу, главнымъ образомъ, слабогрудыхъ французовъ, и если они тутъ не находятъ того непрерывнаго и утомительно-скучнаго свтскаго разгула, какъ въ Ницц, то ужь, конечно, пользуются лучшими условіями для возстановленія испорченнаго здоровья. Врачей въ Алжир не мало, есть даже мусульмане — для мусульманъ, имющіе дипломы изъ Парижа или Ліона. Прогулокъ по окрестностямъ города можно длать сколько угодно, весьма живописныхъ и очень недорогихъ. Омнибусовъ и конокъ въ Алжир едва ли не больше, чмъ въ Ницц, и цна имъ самая дешевая. Рестораны и кофейныя не уступаютъ марсельскимъ, лучшимъ во Франціи. Но что самое главное, самое характеристическое для франко-африканскаго города, это — изданіе въ немъ шестнадцати журналовъ, изъ которыхъ иные, какъ Alcbar и Vigie, не уступаютъ лучшимъ столичнымъ по интересу содержанія и даровитости изложенія. Живя въ Алжир и не получая европейскихъ газетъ, можно не отставать отъ современности, а мстные вопросы изучить въ совершенств, ибо они обсуждаются смло и всесторонне въ ежедневныхъ листкахъ. Политическіе представители Алжиріи, т.-е. ея депутаты въ палат, я думаю, даже нигд въ цлой Франціи не оцниваются печатью такъ строго, какъ на страницахъ мстныхъ журналовъ. И при этомъ имъ одинаково не прощаютъ ни пренебреженія мстными интересами, ни игнорированья общихъ нуждъ націи. При мн шла рчь о выбор одного депутата, и на вакансію предлагался бывшій губернаторъ, упомянутый уже адмиралъ Гейдонъ, но печать, отдавая справедливость его заслугамъ и знакомству съ Алжиріей, заявляла, что выбирать его, какъ политическаго реакціонера, не слдуетъ, ибо Франціи нужны не ретрограды, а либеральные прогрессисты. Не многія заморскія владнія европейцевъ и въ частности французовъ такъ близко слили свои интересы съ общеотечественными.

Меня очень занималъ вопросъ о томъ, насколько французскіе переселенцы въ Алжиріи сохраняютъ патріотическую связь съ родиной, помнятъ и любятъ ее. Отвтъ можно бы было найти уже въ одномъ томъ обстоятельств, что парижское, т.-е. самое всенивеллирующее, самое всецентрализирующее въ мір, правительство не находитъ нужнымъ алжирскихъ рекрутъ отсылать на службу во Францію, а употребляетъ ихъ въ самой Алжиріи, и не нахвалится патріотизмомъ и другими доблестями мстныхъ войскъ. Но это отвтъ нсколько теоретическій, подлежащій перетолкованіямъ, особенно въ виду того, что офицеры въ Алжиріи вс изъ сенъ-сирской или сомюрской военныхъ школъ. Мн поэтому хотлось добыть нсколько фактовъ безпорныхъ и мстныхъ. Ихъ отыскать не стоило большаго труда. Вотъ юноша лтъ 19, рожденный и воспитанный въ Алжиріи, изъ французскихъ переселенцевъ, возитъ меня по окрестностямъ въ своемъ фаэтон.

— Скоро вы поступите на службу?— говорю я.

— Да черезъ годъ съ небольшимъ,— отвчаетъ онъ.

— Что же, васъ, какъ уроженца Алжиріи, пошлютъ во Францію?

— Нтъ, а либо въ Константину, либо въ Оранъ, только бы не въ свой департаментъ.

— Хорошо, но, вдь, ничто не мшало бы вамъ попроситься на родину вашего отца, гд, вроятно, у васъ есть родственники.

— Ахъ, это было бы очень хорошо, да какъ же сдлать? Отецъ уже думалъ отправить меня въ Марсель кучеромъ въ омнибускую компанію, чтобы во время набора я былъ во Франціи и поступилъ въ тамошніе полки, да денегъ это стоитъ большихъ, а мы не богаты.

— Такъ вы очень любите Францію, хотя и никогда не видали ее?

— Еще бы!— отвчалъ онъ, гордо сверкая глазами, и я думаю, что ни одинъ древній римлянинъ не произносилъ съ большимъ патріотическимъ увлеченіемъ своего civis romanus sum, чмъ этотъ французскій ‘хлопецъ’, рожденный на африканской почв, своего ‘еще бы!’

Потомъ мн не разъ приходилось говорить съ дтьми французскихъ переселенцевъ въ Алжиріи, и результатъ былъ постоянно одинъ и тотъ же. Я невольно порадовался за Францію.

Другая утшительная сторона французской колонизаціи Алжиріи состоитъ въ экономическомъ преуспяніи этой страны подъ французскимъ господствомъ и даже прямо благодаря французскимъ капиталамъ и предпріимчивости. Не одн французскія деревни и фермы имютъ видъ довольства въ Алжиріи, но и французскія фабрики, лавки, дороги, школы и пр. Алжирскій лицей, какъ зданіе, приспособленное для обученія молодежи, лучше многихъ парижскихъ. Въ десяти верстахъ отъ Алжира, въ небольшомъ городк Maison-carre, у раздленія желзной дороги на дв втви, тунисскую и оранскую, быстро возникли и разцвли нсколько фабрикъ, работающихъ паромъ и получающимъ сырье почти на мстахъ,— идеалъ экономическаго развитія какой угодно страны. Не угодно ли теперь посмотрть, къ какимъ результатамъ привело это совмстное преуспяніе земледлія и мануфактуръ. Въ 1831 году Алжирія отпустила за границу своихъ продуктовъ всего на 1.479,600 франковъ, въ 1881 уже на 143.584,600, а въ 1884 г. почти на 200 милліоновъ. И средства населенія, его богатству, быстро ростутъ, что опять-таки доказывается цифрами привоза изъ-за моря. Въ 1831 году этотъ привозъ достигалъ всего 6.500,000 фр., въ 1881 г. онъ уже превосходитъ 242.000,000 франк. И никто не жалуется на невыгодный торговый балансъ, никто не чувствуетъ себя бдне прежняго даже деньгами. Умно эксплуатируемые естественныя богатства страны покрываютъ вс домашніе расходы и еще даютъ возможность выписывать изъ Европы предметы роскоши и накоплять капиталы. Не даромъ нашъ знаменитый соотечественникъ, П. М. Лихачевъ, на годичномъ създ британской ассоціаціи ученыхъ въ 1882 году сказалъ имъ, что ‘французы сдлали за 50 лтъ въ Алжиріи, для себя и для страны, больше, чмъ англичане въ Индіи’. А послдніе кое-что сдлали: съ этимъ и у насъ не споритъ никто.

Мн очень бы хотлось распространиться объ успхахъ образованія и гражданственности во французскихъ сверо-африканскихъ владніяхъ, хотя бы потому, что это могло бы послужить точкою отправленія для сравнительнаго изслдованія нашихъ собственныхъ успховъ на Кавказ и въ Средней Азіи, но, во-первыхъ, это заняло бы много мста,— слишкомъ много для летучихъ дорожныхъ замтокъ,— а, во-вторыхъ, отчасти это уже и сдлано нкоторыми путешественниками, отъ Макшеева и Костенко до Куропаткина, Горлова и Елисева. Попробую, однако, привести нсколько цифръ, которыя, вдь, для нашего поколнія не кажутся уже такъ скучными, какъ для нашихъ отцовъ, можетъ быть, потому, что послднимъ приходилось употреблять ихъ почти исключительно при карточныхъ разсчетахъ и при уплат долговъ опекунскому совту. Вотъ, во-первыхъ, статистическія данныя о народномъ образованіи. Высшее образованіе дается въ четырехъ школахъ: правовднія, медицины, естественныхъ наукъ и литературной. Первая иметъ восемь каедръ и при самомъ, весьма недавнемъ, возникновеніи своемъ имла уже нсколько десятковъ учениковъ. Вторая, при одиннадцати каедрахъ, имла въ 1880 г. 143 студента. Въ третьей, въ томъ же году, было семь профессоровъ и кончило курсъ 43 молодыхъ людей, къ ней принадлежитъ хорошая астрономическая обсерваторія. Наконецъ, словесный факультетъ, при одиннадцати профессорахъ, далъ уже 105 молодыхъ людей съ хорошимъ литературнымъ образованіемъ. У насъ въ Тифлис и Ташкент ничего подобнаго не было и нтъ, почему неудивительно, что университеты не только въ Одесс и Харьков, но въ Женев, Вн, Париж имютъ много студентовъ-армянъ, грузинъ и татаръ. Для второразряднаго образованія есть въ Алжиріи 2 лицея, съ 3,400 учениками, въ числ которыхъ есть 365 евреевъ и 272 мусульманина. Двочки не лишены его, какъ недавно еще было въ самой Франціи: въ Оран, Константин и Филипвил существуютъ зачатки женскихъ гимназій. Первоначальное образованіе дтей европейцевъ совершается въ 650 школахъ общественныхъ и 130 вольныхъ, а, между тмъ, все европейское населеніе Алжиріи не превосходитъ 430,000 душъ, считая тутъ людей недавно лишь водворившихся въ стран въ зрломъ возраст. Наконецъ, для туземцевъ есть рядъ училищъ совершенно національныхъ и мусульманскихъ, въ числ которыхъ находятся три высшія, въ Алжир, Константин и Тлемсен, да дв гимназіи франко-арабскія. езуиты основали для туземцевъ Кабиліи школы въ Джема-Сахридж и Таурирт, другіе миссіонеры — въ разныхъ другихъ мстностяхъ. Кардиналъ Лавижери сильно печется о разведеніи европейскихъ школъ для туземцевъ, особенно для сиротъ, онъ изъ нихъ длаетъ то переводчиковъ, то лкарей, то проповдниковъ, носящихъ туземную одежду и потому легко проводящихъ въ народ французское вліяніе. Въ этомъ смысл одинъ англичанинъ, хозяинъ фермы и давній обитатель сверной Африки, говорилъ мн, что ‘для утвержденія французскаго господства въ Алжиріи (и Тунис) кардиналъ одинъ, своею личностью, стоитъ корпуса войскъ’.

Утомительны цифры, а потому я приведу еще лишь очень немногія изъ нихъ. Алжирія иметъ въ настоящую минуту до 2,000 верстъ желзныхъ дорогъ. Это, конечно, немного для страны величиною съ Францію, но Сибирь, въ 25 разъ большая Алжиріи, не иметъ еще ни одной версты, владемъ же мы ею не 55 лтъ, а цлыя 307. Притомъ, въ степныхъ частяхъ страны, т.-е. на ³/₄ ея протяженія, желзныя дороги пока и не нужны, плодоносный же Тель прорзанъ ими во всю длину, а мстами и въ ширину. Дороги эти исправны, но, должно признаться, непомрно дороги. Извстная французская желзно-дорожная акула, компанія Paris-Lyon-Mditerrane, развернула въ Алжиріи свою пасть такъ широко, что зда по ея линіямъ, мстами, обходится вдвое и даже втрое дороже, чмъ въ самой Франціи, гд, однако же, желзно-дорожные перезды тоже очень недешевы. Алжирская печать вопіетъ противъ этого злоупотребленія капиталомъ, и для убжденія компаніи въ польз уменьшенія тарифовъ приводитъ многочисленные примры перевозки большихъ тяжестей на лошадяхъ, по обыкновеннымъ путямъ, параллельнымъ съ рельсовыми. Это, какъ видите, то же самое, что бываетъ иногда у насъ между Одессой и Балтой или Харьковомъ и Ростовомъ: возы идутъ рядомъ съ локомотивомъ и иногда даже обгоняютъ его.

III.
Желзная и другія дороги въ Алжиріи.— Порта.— Пароходство.— Контрабанда и вроятный ея результатъ.— Англичане, нмцы и евреи въ Алжиріи.

Поздки внутрь Алжиріи отъ береговъ Средиземнаго моря очень легки, благодаря прекрасной систем желзныхъ дорогъ, которыя построена французами на всемъ протяженіи страны, отъ границъ Марокко до Туниса, причемъ пять поперечныхъ линій, идущихъ съ свера на югъ,, связаны одною продольной, отъ Орана до Ла-Гулетты, порта Туниса. Перерывъ на этой послдней существуетъ лишь въ одномъ мст, между Манервилемъ и Арфиджемъ, т.-е. въ предлахъ Кабиліи, страны очень гористой. Но и этотъ промежутокъ скоро будетъ пополненъ, ибо постройка дороги неутомимо продолжается, несмотря на большія техническія трудности. Когда она будетъ окончена, тогда вся алжиро-тунисская желзно-дорожная сть будетъ имть длины боле 2,000 верстъ, теперь же паровые позды ежедневно ходятъ на протяженія 1,900 в., въ иныхъ мстахъ по три и по четыре въ день. Для страны, которая, при площади, превосходящей Францію, иметъ населеніе, уступающее населенію одного Лондона, это уже движеніе очень немаловажное, такъ что желзныя дороги въ Алжиріи приносятъ своимъ акціонерамъ, французамъ, до 18.000,000 франковъ дохода. У меня нтъ подъ рукой цифръ, относящихся до нашей кавказской сти, включая тутъ и ростово-владикавказскую линію, но кажется, что въ обоихъ случаяхъ строители не ошиблись въ разсчет, затрачивая значительные капиталы на рельсовые пути тамъ, гд пятьдесятъ лтъ назадъ простыя экипажныя дороги были рдкостью. Нужно еще замтить, что въ Алжиріи желзно-дорожная сть пополняется и питается обширною стью шоссе, какихъ не знаетъ ни одна другая часть обширнаго материка африканскаго. Въ этомъ отношеніи французы далеко оставили за собою даже римлянъ, этихъ образцовыхъ строителей хорошихъ путей сообщенія. По большей части этихъ шоссейныхъ дорогъ ходятъ срочные дилижансы и теперь во вс сколько-нибудь значительные пункты внутренности страны, до самыхъ предловъ Сахары, не трудно прохать совершенно такъ же, какъ по любой стран Западной Европы, и даже съ большими удобствами, чмъ, наприм., по Испаніи и нкоторымъ частямъ Балканскаго полуострова, не говоря уже о большей части Россіи. Такъ какъ скотоводство въ среднихъ частяхъ страны, удаленныхъ отъ моря на 100—300 верстъ, очень обширно, то въ лошадяхъ и мулахъ, для перевозки тяжестей по шоссейнымъ дорогамъ, недостатка нтъ и перевозка эта стоитъ не дорого. Я упомянулъ уже, что въ нкоторыхъ случаяхъ, вслдствіе жадности желзно-дорожныхъ компаній, шоссе конкуррируютъ съ рельсами, и это, конечно, очень радуетъ арабовъ, владльцевъ перевозочнаго скота. Только верблюды совсмъ почти исчезли изъ береговой полосы, и если тамъ еще мстами существуетъ вьючная перевозка, то она совершается на ослахъ и мулахъ. Верблюдъ въ современной Нумидіи и Мавританіи сталъ дйствительнымъ ‘кораблемъ пустыни’, одной пустыни.

Французы смотрятъ на Алжирію не такъ, какъ мы на Кавказъ, Туркестанъ, Сибирь, то-есть какъ на страну, составляющую органическую часть самой Франціи. Она для нихъ все еще колонія, заморское владніе, которое ‘нужно эксплуатировать’, какъ европейцы вообще эксплуатировали свои владнія въ другихъ частяхъ свта до начала XIX столтія, а отчасти продолжаютъ и нын. Въ этомъ смысл сверная Африка, хотя и составляющая уже нераздльное политическое цлое съ коренною Франціей, все же, прежде всего, есть страна для добыванія дешеваго сырья и для возможно дорогой продажи ей французскихъ фабричныхъ произведеній. Купцы, занимающіеся этимъ обмномъ, этою ‘эксплуатаціей’, разумется, суть самые вліятельные люди во всемъ, что касается экономическихъ судебъ Алжиріи и Туниса. Отсюда — стремленіе правительства удовлетворить самой насущной ихъ потребности: имть въ сверной Африк хорошіе порты. По несчастію, природа не дала въ этомъ отношеніи ничего даромъ, а все пришлось создавать искусственно, съ большими издержками. И французы не остановились передъ этимъ. Въ короткое время они создали отличныя гавани въ Оран, Алжир, Филипвил, Бон и проч. Порты алжирскій и филипвильскій особенно замчательны тмъ, что въ нихъ желзно-дорожныя станціи находятся у самаго берега, такъ что перегрузка товаровъ хотя и требуетъ еще подвоза ихъ съ кораблей на лодкахъ, но за то совершается безостановочно, благодаря закрытости самихъ портовъ, въ Бон же самые большіе средиземноморскіе пароходы пристаютъ прямо къ берегу, и тамъ мстная перевозка — уже сухопутная, обусловленная тмъ, что желзно-дорожная станція не у самаго моря. Въ древнемъ Караген, т.-е. у теперешней Гулетты, корабли еще вынуждены бросать якорь довольно далеко отъ берега, но за то желзная дорога очень близка отъ берега, да идетъ уже рчь объ углубленіи Тунисскаго озера, съ уменьшеніемъ его размровъ, что доставитъ кораблямъ превосходнйшую, совершенно закрытую гавань, а мстному населенію — нсколько тысячъ десятинъ самой лучшей землк. Предпріимчивость французскихъ инженеровъ не останавливается ни передъ чмъ: были, бы капиталы. А они есть.

Торговая дятельность въ нкоторыхъ портахъ, особливо въ Алжир, Оран и Бон, очень значительна и поддерживается правильными пароходными рейсами изъ Марсели и Порта-Вацдра, причемъ совершающіе эти рейсы французскіе пароходы, по дорог въ Африку или изъ нея, заходятъ еще въ нкоторые порты Испаніи и Италіи. Французская трансъатлантіческая компанія играетъ особенно важную роль въ поддержаніи этихъ срочныхъ сообщеній Франціи съ Африкой. Она изъ одной Марсели отправляетъ еженедльно въ Алжиръ пять пароходовъ, которые обыкновенно перескаютъ Средиземное море въ 29—30 часовъ. Но, кром ея, есть нсколько другихъ пароходныхъ обществъ, уже не субсидированныхъ правительствомъ, которыя перевозятъ французскіе товары въ Алжирію и Тунисъ и обратно, назову, наприм., Transports maritimes vapeur, Compagnie de navigation mixte, Marie Moreau, Caillol et Saintpierre, гаврское пароходное общество, итальянскую компанію Флоріо и Руббатинэ, наконецъ, Messagries maritimes. Если есть столько соперниковъ по перевозк людей и тяжестей между Франціей и сверною Африкой, то ясно, что работы по этой перевозк не мало. И до того нкоторыя отрасли ея важны, что для нихъ существуютъ спеціально приспособленныя паровыя суда. Компанія Кальоля и Сентьера, наприм., занимается почти исключительно перевозкой изъ Алжиріи во Францію скота, преимущественно барановъ, по также лошадей и коровъ. Итальянцы особенно дятельно посщаютъ Тунисъ, Ла-Каль, Сусу и проч. по дорог въ Триполи. Не трудно бываетъ встртить во французскихъ портахъ сверной Африки и суда испанскія, греческія, египетскія, даже анериканскія и др., но англичане посщаютъ ихъ рдко, и самые ихъ пакетботы проходятъ изъ Гибралтара въ Мальту, не касаясь Алжиріи, хотя все почти время плаваютъ въ виду ея береговъ и могли бы, напримръ, имть пассажировъ изъ Алжира въ Египетъ, Сирію и на крайній востокъ. Такова ужь судьба двухъ сосднихъ націй, соединенныхъ ‘сердечнымъ согласіемъ’ и раздленныхъ Ламаншемъ: гд одна господствуетъ, туда другая, по возможности, не показываетъ и носа.

Англичане, впрочемъ, встрчаются въ Алжиріи и особенно въ Тунис, какъ купцы и даже землевладльцы. Только это по большей части англо-мальтійцы, а не кровные бритты. Послдніе предпочитаютъ посщать Алжирію лишь наздами, отчасти какъ туристы, отчасти какъ организаторы контрабанды, которая очень дятельна, особенно на марокской границ, къ западу отъ Орана. Гибралтаръ, разумется, служитъ центромъ этого благороднаго промысла, и французы ничего противъ него сдлать не могутъ. Такъ какъ, однако же, ближайшими агентами англичанъ являются мароканцы, которыхъ французская пограничная стража иногда излавливаетъ, то вся эта таможенная война можетъ привести въ одинъ прекрасный день къ войн настоящей, то-есть ко вторженію французовъ въ Марокко и поступленію съ мстнымъ султаномъ такъ же, какъ четыре года тому назадъ было поступлено съ тунисскимъ беемъ. Это, по современнымъ политическимъ понятіямъ, не будетъ покореніемъ страны, а только установленіемъ надъ ней, по прямому ея согласію, прямаго ‘протектората’. За крумирами, которые подадутъ поводы къ французской экспедиціи, дло не станетъ: ихъ найдутъ немедленно, какъ только явится возможность обдлать дло безъ опасенія европейскаго вмшательства. Въ 1878 г. они отыскались тотчасъ посл того, какъ Баддингтонъ вернулся изъ Берлина съ ‘чистыми руками’, для похода въ Марокко не нужно даже получать благословенія съ береговъ Шпре, а достаточно будетъ запутать въ какую-нибудь непріятную аферу Англію и пригрозить Испаніи, или же приласкать ее. Ордега, недавній министръ Франціи въ Марокко, отлично понималъ это и, соотвтственно этому, дйствовалъ, но, кажется, слишкомъ ужь торопился.

Англичане-мальтійцы, какъ я сказалъ, особенно многочисленны въ Тунис, но ихъ много и въ сосдней съ послднею провинцій Константин. Своимъ поведеніемъ они не даютъ французскимъ властямъ повода изгонять ихъ изъ страны, а потому держатся въ ней, даже умножаются. Не то съ нмцами. Послдніе проникли было въ Алжирію, какъ ремесленники, отчасти какъ земледльцы, но посл 1871 года должны были, въ числ нсколькихъ тысячъ, оставить страну, гд ихъ начали притснятъ. Алжирская администрація надялась, что эльзасцы съ успхомъ замнятъ ихъ, но отчасти ошиблись. Эльзасцы, какъ я уже сказалъ, не только не благоденствуютъ въ стран, но мстами даже вымираютъ. Въ провинціи Оран ныншнимъ лтомъ тщетно ищутъ европейскихъ работниковъ на поля, которыя именно предполагалось обрабатывать руками эльзасцевъ, и начальство должно было дать отпускъ многимъ сотнямъ рабочихъ военнаго вдомства, чтобы помочь фермерамъ.

IV.
Константина и тунисская желзная дорога.— Тунисъ и Карагенъ.— Сфаксъ и Габесъ.— Виды Лессепса на пріобртеніе послдняго пункта.— Вопросъ о внутреннемъ мор.

Всякаго иностранца, прізжающаго въ Алжирію, чтобъ ознакомиться со страною въ общихъ, главныхъ ея чертахъ, обыкновенно, посл осмотра города Алжира и ближайшихъ его окрестностей, направляютъ въ Лагуатъ, лежащій на сверной окраин Сахары, верстахъ въ трехстахъ отъ Алжира, прямо на югъ. Такая поздка сразу знакомитъ и съ Теллемъ, т.-е. цвтущею, нердко лсистою частью страны, и со степною природой высокаго плоскогорья, на которомъ разбросаны озера, и, наконецъ, съ началомъ настоящей африканской пустыни и однимъ изъ рдкихъ оазисовъ, среди ея находящихся. Эта дорога до того зазжена, описана такъ многими, даже русскими путешественниками, что мн не хотлось терять времени на поздку по ней.

— Ну, такъ позжайте въ Константину и потомъ въ Бискру,— говорили мн алжирцы.— Вы увидите самую живописную и во многихъ отношеніяхъ самую любопытную часть страны. Увидите ее не только поперегъ, въ профиль, описанною въ каждомъ учебник географіи, но и вдоль.

Но такъ какъ желзная дорога изъ Алжира въ Константину еще не окончена, то направляюсь сначала моремъ, черезъ Делисъ, Бужи и Колло въ Филипвиль. Ботъ городки и города, которыхъ цвтущее состояніе ясно свидтельствуетъ о польз европейскаго господства въ сверной Африк. Филипвиль въ особенности хорошъ и по обстройк, и по прекрасному порту, созданному въ немъ французами. Окрестности его живописны, и вся дорога отъ него до Константины напоминаетъ, что вы здсь находитесь въ краю, справедливо носившемъ у римлянъ названіе мавританской житницы. Впрочемъ, большая часть плодородной почвы остается пока незасянною и даже незаселенною. Рдко-рдко гд виднется ферма или небольшая деревня — центръ обширнаго скотоводства и хлбопашества, но за то матеріальное довольство ихъ обитателей бросается въ глаза. Константина не даромъ есть одинъ изъ важнйшихъ внутреннихъ рынковъ Алжиріи для сырья, которое потомъ и отправляется въ Филипвиль. Она притягиваетъ къ себ произведенія не только сосднихъ мстностей, но и Батны, находящейся отъ нея во сто слишкомъ верстахъ къ югу и соединенной съ нею желзною дорогой. Въ Константин, больше чмъ гд-нибудь, легко видть взаимное проникновеніе элементовъ европейскаго и мавританскаго, безъ рзкаго преобладанія перваго, какъ въ Филипвил или Алжир. Промышленные интересы связали арабовъ съ французами, и Константина, этотъ алжирскій Гунибъ по мстоположенію, теперь скоре напоминаетъ мирный Тифлисъ, чмъ бывшую военную резиденцію Шамиля. Только объемъ ея, естественно, меньше тифлисскаго, потому что она расположена на отдльной скал, падающей во вс стороны крутыми обрывами и имющей плоскую, слегка наклонную вершину не боле какъ въ одну квадратную версту. Сорока-тысячное населеніе города представляетъ самую пеструю этнографическую смсь, потому что здсь, кром французовъ и мавровъ, немало итальянцевъ, мальтійцевъ и пришельцевъ изъ разныхъ частей внутренней Африки. И вс живутъ и движутся, главнымъ образомъ, около купли-продажи скота и хлба, причемъ нкоторыя изъ произведеній скотоводства, напримръ, кожи, тутъ же и обрабатываются. Я бы назвалъ Константину самымъ привлекательнымъ для туриста мстомъ Алжиріи, если бы не слишкомъ казенный видъ европейской ея части: госпитали, казармы, арсеналы, штабы, префектура, мэрія, казначейство и пр., собранные въ кучу, производятъ впечатлніе какого-то Новогеоргіевска или Бобруйска, а не дятельнаго торговаго центра. Только окружающая живописная мстность напоминаетъ, что вы не въ Бобруйск.

Константина связана теперь желзною дорогой съ Тунисомъ. ‘Этого,— говорятъ французы,— во времена римлянъ не было, и потому-то мы прочне стоимъ въ Мавританіи и Нумидіи, чмъ сограждане Цезаря и Катона’. Пожалуй, оно и такъ, но я бы подождалъ еще нсколько десятковъ лтъ, прежде чмъ произносить окончательное сужденіе о прочности французскаго владычества въ сверной Африк. Вдь, оно покамстъ, главнымъ образомъ, все же опирается на штыки и пушки, форты и крпости, а не на сліяніе побдителей съ побжденными. Одни патеры, мшающіе заключенію браковъ между католиками и масульманами, сколько препятствуютъ объединенію разноплеменнаго населенія! А муллы, а пресловутые арабскіе бюро — разв это не источники розни политической, религіозной и затмъ племенной? Пора бы европейскимъ народамъ, завоевывающимъ иноплеменныя страны, принять мры къ тому, чтобы религія не вмшивалась въ политику и не препятствовала заключенію брачныхъ узъ, самыхъ надежныхъ для выработки смшанныхъ расъ, чуждыхъ изуврства и племенныхъ предубжденій и предразсудковъ, а потому и легче сливающихся съ завоевателями. Объ арабскихъ бюро я не говорю: члены ихъ, майоры и капитаны, давно прославились, какъ разжигатели племенной ненависти мусульманъ-арабовъ къ французамъ. Это настоящіе алжирскіе ташкентцы временъ незабвеннаго ярымъ-падишаха,

По счастію, число арабскихъ бюро постепенно сокращается, и теперь военному управленію въ Алжиріи подлежитъ лишь полмилліона народа изъ 3.300,000 всего ея населенія. Да и эти полмилліона живутъ преимущественно въ степяхъ, сосднихъ съ Сахарою, т.-е. на юг страны, вдали отъ мстностей производительныхъ и промышленныхъ. Французы, даже самые миролюбивые, говорятъ, что уничтожать тамъ господство военнаго элемента нельзя, потому что страна находится на военномъ положеніи, какъ подверженная постоянной опасности вторженія туареговъ и другихъ степныхъ хищниковъ, но такъ ли это, я не берусь судить. Несомннно только для меня и для всякаго, что ротные и эскадронные командиры, самые искусные въ манеж и на конюшн, самые свдущіе въ воинскихъ артикулахъ, едва ли могутъ быть хорошими законовдами, да еще мусульманскаго права.

Какую систему управленія введутъ французы въ Тунис, пока невозможно сказать, но очевидно, что они и сами замтили, что арабскихъ бюро изъ майоровъ и капитановъ тамъ вводить вовсе не слдуетъ и что даже безпокойныхъ крумировъ лучше до времени оставить подъ вдніемъ ихъ природныхъ мусульманскихъ администраторовъ, съ беемъ во глав. Послдній посаженъ на веревочку, но пасомое имъ стадо иметъ видъ независимости, свободы, французы являются даже заступниками за слишкомъ угнетаемыхъ подданныхъ его высокостепенства, Сиди-Али. Разумется, все это притворство, политика, имющая цлью, во-первыхъ, сберечь деньги на содержаніе слишкомъ большой военной силы, которая бы понадобилась, если бы дйствовать слишкомъ по-алжирски, и, во-вторыхъ, не подавать повода къ жалобахъ иностранныхъ резидентовъ и Тунис. Въ конц-концовъ, нужно будетъ ввести сполна французскую администрацію не въ одни финансы, а и во вс отрасли управленія: вотъ тогда будетъ и видно, въ чемъ франко-тунисскій разсчетъ лучше франко-алжирскаго. Пока въ Тунис больше всего замтно желаніе французовъ ‘эксплуатировать’ страну въ самомъ обиходномъ значеніи этого слова, извлекая изъ народа деньги на уплату по купонамъ тунисскихъ облігацій, ставшихъ французскими, да еще даетъ себя чувствовать католическій прозелитизмъ монсиньора Лавижери, о другихъ благодяніяхъ французскаго господства пока не слышно, по крайней мр, отъ безпристрастныхъ наблюдателей, какими слдуетъ считать иностранцевъ, живущихъ въ стран и жившихъ въ ней до заключенія трактата въ Бордо, вынужденнаго у покойнаго бея чуть не съ ножомъ у горла. Поживемъ — увидимъ.

Само собою разумется, что въ Тунис первая замчательность не онъ самъ, даже не цитадель его, въ которой беи иногда держали по 20,000 христіанскихъ плнниковъ сразу, а сосднія развалины Карагена.

— Да гд же он?— спрашиваетъ невольно зазжій, прибывъ даже на самое мсто.

— Вы по нимъ ходите,— отвчаютъ вамъ,— только между камнями, изъ которыхъ были сложены зданія, и вашими подошвами есть слой земли, на которомъ разрослись травы, а иногда даже деревья.

— Гд же гавани Карагена?… Тутъ я вижу одно открытое море и чуть замтные выступы берега, которые не могли доставить убжища кораблямъ.

— Древніе и не нуждались въ этомъ. Они приставали съ своими галерами къ берегу и, когда нужно было, даже вытаскивали ихъ на сушу.

— А Тунисское озеро,— разв оно не могло служить гаванью?

— Нтъ, оно слишкимъ мелко для этого.

— Да, теперь, но двадцать вковъ тому назадъ въ немъ могло и не быть столько илу и нечистотъ, какъ теперь, посл небрежнаго мусульманскаго владычества и выбрасыванія въ озеро всякихъ нечистотъ изъ Туниса и Ла-Гулетты.

— Исторія говоритъ противъ васъ, а, впрочемъ, можетъ быть, озеро и служило внутреннимъ портомъ, да только археологи не постановили на этотъ счетъ окончательнаго сужденія.

— Вотъ въ дорожник Пьесса я нахожу…

— Ахъ, если находите, то тмъ лучше, только вс дорожники въ мір, не исключая Меррэя и Бедекера, требуютъ ввода въ ихъ показанія дробныхъ коеффиціентовъ.

Французы, какъ я уже упомянулъ, хотятъ на самомъ дл сдлать изъ Тунисскаго озера (Багиры) портъ, углубивъ его, а равно и соединяющій его съ моремъ проливъ, который иметъ всего 12 саженъ ширины. Что-жь, доброе дло! Лишь бы тунисцевъ не заставляли при этомъ работать такъ, какъ феллаховъ въ Египт, при рыть Суэзскаго канала. Можно только опасаться временной невзгоды: при вычерпываніи озернаго ила, конечно, будутъ подниматься въ атмосферу тучи вредныхъ испареній, ибо озеро давно служило и служитъ клоакою для нечистотъ Туниса. Тогда, разумется, жизнь въ город и въ Ла-Гулетт станетъ на время невыносимою, но это зло, очевидно, преходящее, да и противъ него возможны гигіеническія мры. Затмъ слава Карагена можетъ возстановиться, только на этотъ разъ гавань его будетъ лежать на запад, а не на восток отъ города. Дворецъ бея и другія дачи на берегу Средиземнаго моря могутъ такъ и остаться дачами, очень привлекательными на видъ. Мсто же древняго Карагена для большаго торговаго города, во всякомъ случа, выгодне мста, занимаего Тунисомъ.

Для человка, не погрузившагося исключительно въ политику и торговлю, самая замчательная вещь въ современномъ Тунис есть проектированное Рудэромъ и Лессепсомъ внутреннее море, точне озеро, соединенное съ Средиземнымъ моренъ длиннымъ и глубокимъ каналомъ. Естественно, что оно заинтересовало и меня, тмъ боле, что я партизанъ не только наполненія водою алжиро-тунисскихъ солончаковъ (шоттовъ), но и расширенія и углубленія Каспійскаго моря на счетъ Чернаго и притоковъ его. Едва ли нужно напоминать, въ чемъ состоитъ Рудэровскій проектъ и на чемъ онъ основанъ. Находящіяся въ двухъ стахъ верстахъ отъ залива Габесъ соляныя озера Мельгиръ, Меруанъ, Селтемъ, Расра и др. лежатъ пиже Средиземнаго моря и занимаютъ площадь, равную нсколькимъ департаментамъ Франціи. Если ихъ соединить съ моремъ довольно широкимъ и глубокимъ каналомъ и достигнуть того, чтобы въ наполненномъ такимъ образомъ бассейн вода пришла на одинъ уровень съ Средиземнымъ моремъ, то образуется водоемъ, въ 14 разъ превосходящій женевское озеро и годный для судоходства. Множество нездоровыхъ мстностей исчезнетъ подъ водою, и окрестная пустыня можетъ стать плодородною, ибо въ сосдств съ такою обширною водяною поверхностью влажность воздуха значительно увеличится, появятся дожди, образуются ручьи и рчки,— точне, возстановятся т, которые, видимо, когда-то существовали. Тунисъ и часть Алжиріи получатъ превосходную естественную границу съ юга и будутъ защищены отъ пагубнаго климатическаго вліянія Сахары и отъ вторженія степныхъ разбойниковъ. Вотъ сущность проекта и главныхъ доводовъ въ пользу его осуществленія. Казалось бы, трудно сказать противъ него что-нибудь дльное, но, разумется, нашлись люди, которые постарались его дискредитировать. Въ числ ихъ сталъ нкто Коссонъ, богатый рантье и любитель ботаники, когда-то трудившійся надъ изученіемъ флоры сверной Африки. Онъ, во-первыхъ, ‘вольный академикъ’, а, во-вторыхъ, близкій знакомый президента республики, Греви, для котораго устраиваетъ иногда праздники въ своемъ имніи: стало быть, его голоса приходится слушать. А говорилъ онъ противъ проекта не разъ: и въ газетахъ, и въ ученыхъ журналахъ, и на създахъ ученой ассоціаціи, и въ засданіяхъ академіи наукъ. Въ послдней даже такъ часто, что защитникъ проекта, Лессепсъ, однажды напомнилъ ему, что ‘полемика становится скучною, что пора перестать говорить о предмет, уже исчерпанномъ, и что, конечно, еслибы рчь шла о ботаник, то онъ, Лессепсъ, безъ спора склонился бы передъ авторитетомъ своего ученаго товарища, но что въ дл прорытія каналовъ онъ позволяетъ себ имть свое мнніе’. Оппозиція отъ этого не унялась и только перенесла свои домогательства на иную почву, наприм., стала высказываться въ такомъ смысл, что предпріятіе вырыть внутреннее море есть чисто спекулятивная афера, гд дло идетъ только о томъ, чтобъ остричь легковрныхъ акціонеровъ и взять съ нихъ хорошую учредительскую премію. Рудэръ и Лессепсъ отвчали на эти извты тмъ, что обратились къ правительству съ просьбою назначить коммиссію изъ компетентныхъ лицъ для ршенія вопроса: можно ли осуществить проектъ и какія вроятныя послдствія должно предвидть отъ этого осуществленія? Вс данныя, нужныя для правильнаго сужденія о предмет, напримръ, результаты продольныхъ и поперечныхъ нивелировокъ, сверленія почвы для узнанія состава ея, цифры температуры и влажности въ мстахъ, гд должны совершаться работы,— все было доставлено коммиссіи, которая имла нсколько засданій, общихъ и частныхъ, по отдленіямъ. Общимъ голосомъ коммиссія ршила, что проектъ физически осуществимъ, что исполненіе его, конечно, можетъ принести пользу стран въ климатическомъ, гигіеническомъ и экономическомъ отношеніяхъ, но что, по дороговизн предпріятія, правительству нтъ нужды ему покровительствовать. Справедливо говорилъ потомъ Лессепсъ въ одномъ публичномъ собраніи, въ Сорбонн, что ‘въ коммиссіи, назначенной ученымъ министромъ-инженеромъ, Фрейсине, засдало слишкомъ много ученыхъ, т.-е. теоретиковъ, и не было практиковъ’. Послднимъ, напримръ, легко было бы доказать, что каналъ и другія работы по наполненію Мельгира могутъ стоить лишь 200 милл. франковъ, вмсто 750-ти, къ которымъ пришла коммиссія, что испареніе ни въ какомъ случа не можетъ поглощать всей воды, которую каналъ будетъ приводить изъ Средиземнаго моря, и т. д. Правительство въ цломъ его состав осталось глухо къ этимъ замчаніямъ, но военное министерство, несмотря на смну министровъ, продолжало и продолжаетъ покровительствовать проекту. Едва умеръ Рудэръ, который былъ военнымъ офицеромъ-геодезистомъ и котораго министерство награждало за работы по нивеллировк, какъ министръ поспшилъ назначить ему преемника, изъ геодезистовъ же, и, притомъ, личнаго его друга, который нын продолжаетъ работы въ прежнемъ дух и съ тою же добросовстностью. Офицеръ этотъ, собственно говоря, не несетъ военной службы, но онъ продолжаетъ получать свое содержаніе и не теряетъ линіи на производство и полученіе отличій, онъ даже считается не ‘сверхштатнымъ’ членомъ военно-ученаго комитета, а обыкновеннымъ профессоромъ топографіи въ сенъ-сирскомъ военномъ училищ, только находящимся въ командировк. Нравственно его поддерживаетъ цлый свтъ, матеріально — Лессепсъ и нкоторые его друзья… Пожелаю ему успха, въ возможности котораго совершенно увренъ.

М. Венюковъ

‘Русская Мысль’, кн. VII, 1887

Прогулка въ Алжиръ и Тунисъ.

III.Желзная и другія дороги въ Алжиріи.— Порта.— Пароходство.— Контрабанда и вроятный ея результатъ.— Англичане, нмцы и евреи въ Алжиріи.

IV.Константина и тунисская желзная дорога.— Тунисъ и Карагенъ.— Сфаксъ и Габесъ.— Виды Лессепса на пріобртеніе послдняго пункта.— Вопросъ о внутреннемъ мор.

Читайте также:

III.
Желзная и другія дороги въ Алжиріи.— Порта.— Пароходство.— Контрабанда и вроятный ея результатъ.— Англичане, нмцы и евреи въ Алжиріи.

IV.
Константина и тунисская желзная дорога.— Тунисъ и Карагенъ.— Сфаксъ и Габесъ.— Виды Лессепса на пріобртеніе послдняго пункта.— Вопросъ о внутреннемъ мор.