ПРОГРАММА УТРА НА БУДУЩЕЕ ВРЕМЯ
(Мнения о текущих вопросах)
ПРОГРАММА УТРА НА БУДУЩЕЕ ВРЕМЯ
(Мнения о текущих вопросах)
——
——
——
——
——
——
——
——
М. Погодин
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Программа Утра на будущее время, Погодин Михаил Петрович, Год: 1862
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Погодин М. П. Избранные труды / М. П. Погодин
М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — (Библиотека отечественной общественной мысли с древнейших времен до начала XX века).
Из предлагаемого теперь публике сборника, может быть, образуется журнал, буду ли издавать его сам, или передам кому другому, во всяком случае, периодический сборник или журнал, литературный и политический, должен заявить свой образ мыслей, свое направление в политическом, гражданском, литературном отношениях1187. Предлагаю, на первый случай, в коротких словах, свое мнение о вопросах, ныне занимающих общество наиболее. (О прочих — в другое время). Впрочем, вся моя печатная, слишком сорокалетняя деятельность, начиная с 1821 года, — перед читателями: она может служить пояснением и дополнением положений, выраженных в настоящей программе.
Начнем с иностранной политики.
Друзей между Европейскими Государствами мы не имеем, кажется, никого, да их не имеет, может быть, и никто, оставаясь себе на уме и держа всегда на случай камень за пазухою, но мы отличаемся от прочих Европейских государств тем, что нас все они согласно между собою внутренно ненавидят, чая грозу с севера по преданию, по чувству, по недоразумениям или доразумениям. Один мой старый знакомый назвал всех Европейцев Немцами, следуя древним летописям, и находил, что лучшие из них — Португальцы, потому, что живут от нас всех дальше. Соглашаясь с моим знакомым, я думаю, что связь с западной Украиной Европейской Романского племени естественнее, чем с средней и восточной, разумеется, вне случайных причин к союзу или разрыву с тою и другою.
В молодые и средние года свои я мечтал и твердил много о Славянах, — и сочувствовали мне многие передовые люди, корифеи1188 в племенах Славянских, и, казалось нам, много могло быть сделано Россией во время оно на пользу всех Славянских племен, но время оно прошло, потому ли, посему ли, ничего не было делано, или делано мало, и то по большей части частными людьми, новые поколения в Славянских племенах думают, по крайней мере, в настоящую минуту, не так, как думали старики, почти все сошедшие с поприща, — приверженность к России какая-нибудь остается только в массах. По этим причинам, отлагая в сторону всякие мечтания, я думаю, что связь с Славянскими племенами нам должно ограничивать пока доставлением Русских книг в публичные библиотеки и пособий известным ученым для издания каких-либо важных для Славянства трудов, исторических и филологических.
Нашей политике много работы предлежит в Азии.
Добрыня, дядя Свято Владимира1189, увидя пленных по Волге в сапогах, сказал своему племяннику: нет! нам надо идти дальше и искать лапотников, а от этих поживиться нечего. Старик Ермолов1190 любил твердить: Азия, Азия! А наше министерство иностранных дел, — я говорю о прошедшем времени, — не сознавало этой важной задачи, устремляя внимание исключительно на кабинеты Тюильерийский и Сен-Джемский1191, и заботясь о том, что скажут о наших действиях Английские и Французские газеты. Русский путешественник Чиха-чев1192 искал себе, например, охранных листов для ученого путешествия по Азии у Лондонских министров, получа отказ дома. Но действия Графа Муравьева1193 на Амуре, Генерала Игнатьева1194 в Китае, учреждение Туркестанской области1195 подают нам надежду, что дела Азиатские удостоятся вперед большого внимания от наших дипломатов и сделаются предметом тщательного изучения. Жаль, что наши консулы и разные чиновники не доставляют публике никаких сведений о местах своего пребывания.
Впрочем, иностранная политика России зависит от политики внутренней. Своя рубашка к телу ближе. Прежде чем крыть чужую крышу, надо, чтоб своя не текла.
Держа это на уме, Россия во всех делах Европейских всегда имеет право подать свой голос и стать на сторону справедливости, хотя, нельзя не прибавить, что одними дипломатическими нотами сделать ныне ничего уже нельзя, надо, чтоб между строками виднелись штыки, надо чтоб силою, делом готово было всегда поддерживаться слово.
Эту силу, с соответствующею ей копейкою, мы должны собрать и беречь на черный день, а может быть, и на светлый приближающийся к нам быстро день решения восточного вопроса1196.
Мимо нас он решен быть не должен. Нам принадлежит первый голос. Мы провинимся перед Историею, если не будем готовы к этому времени, как не были готовы во время Севастопольской высадки1197. Нельзя будет нам ссылаться на нечаянность, на недостаток времени. Оправданий никаких не найдется. Вся история вела и шла сама к этому делу. Тень отшедшего Государя1198 ожидает успокоения.
Si vis pacem, para bellum1199. Нам необходимо, на случай войны, укреплять наши берега Балтийского, Черного и Белого морей, снабжать крепости запасами, организовать медицинскую, комиссариатскую и провиантскую часть, привесть в порядок рекрутские наборы, устроить военное образование. Все это, говорят, делается и делается, слава Богу, с успехом в военном министерстве, но жаль, что публика мало извещается об этих делах, это очень желательно и нужно, хотя бы в общих выражениях.
После военной необходимости вторая необходимость есть построение железных дорог: вот чего у нас не делается или делается очень медленно, без соразмерности с вопиющею нуждою. Железные дороги нам надо строить, во что бы то ни стало. Без железных дорог восточный вопрос не может быть решен удовлетворительным для нас образом. (Не говорю уже о том, что железные дороги необходимы нам и в экономическом отношении, если мы не хотим погубить нашу южную торговлю и передать ее в чужие руки).
Если б у нас были железные дороги, то Севастополь и до сих пор красовался бы на берегах Черного моря. С страшными убытками построили мы Варшавскую дорогу1200, но она окупилась сторицею, ибо без этой дороги не разделались бы мы с Польским восстанием так скоро. Железные дороги строить нам надо, во что бы то ни стало, своими руками, своими средствами, а не отдавая их в распоряжение иностранцев. Опыт с Варшавскою дорогою стоил нам уже довольно дорого, и нас спас Русский Бог от договора с Англичанами. До сих пор еще сжимается сердце от страха при мысли, что было бы с нами, если б условие о Севастопольской дороге состоялось? На 99 лет (сотый был нам прощаем) пошла б Россия в кабалу Англичан, — и последствия не вообразимы! Все, что нужно для железных дорог, мы имеем в изобилии: железо, медь, камень, дерево, песок, руки, и сверх того мы имеем полный, безусловный, неограниченный государственный кредит внутри России. Этим кредитом в пять лет мы могли б построить железных дорог 2-3 тысячи верст, даром поднять отпускную торговлю, распространить мануфактурную промышленность, а через пять лет вынимать из употребления пущенные на постройку железные ассигнации или заемные письма1201, если то сочтется нужным. Курс внутренний останется неприкосновенным, да и внешний непременно возвысится при такой блистательной перспективе благосостояния и богатства, к которой со всяким годом по железным дорогам приближаться будем. Да что бы ни случилось, а дороги-то будут готовы, вот что главное, от Орла до Харькова и до Киева, от Харькова чрез Екатеринославль до Феодосии и еще до Таганрога, от Киева до Балты и Орла, от Перми или Осы до Екатеринбурга и Ирбити1202. С дорогами мы сведем счеты какие угодно и оправдаемся пред западною наукою, а пока мы отвечаем ей хоть русскою пословицею: семь бед, один ответ, при 700 миллионах лишние 10-20 миллионов ассигнаций или билетов1203 в год ничего не значат, и не окажут никакого влияния на систему, хороша ли она или дурна.
Впрочем, мы употребим эти средства за отсутствием других, не имея никакого выбора. Построив 500 верст, мы можем их, пожалуй, хоть продать, а на полученные деньги строить другие 500 верст, если бы оказалось почему-нибудь неудобным продолжение работ на железные ассигнации.
Суммы, выданные вперед заводчикам на основание механических и прочих заводов, для рельсов (путин), для локомотивов, для вагонов, на постройки домов на станциях и проч. приведут в движение множество рук и капиталов.
Смею думать, что неудовлетворительное состояние наших финансов, будет исправляться безостановочно со всякою сотнею новых железных верст.
Всякая минута для [нас]1204 в этом отношении дорога, ничем не заменима. Все споры следует оставить, а строить, строить как-нибудь, строить хоть в долг, на всякие манеры, но строить!
Третья необходимость — завести добывание каменного угля. Если Наполеон дает миллионы на дренаж1205, то какие жертвы нам могут быть тягостны для того, чтобы обеспечить не только наше движение по железным дорогам, но и плавание по рекам и морям на пароходах, остановить пагубное истребление лесов.
После железных дорог с каменным углем важное средство для поправления наших финансов состоит в бережливости, — впрочем, о бережливости говорить здесь не место. Печать будет понемногу указывать на расходы, ненужные или бесполезные, в том или другом ведомстве. Здесь разве сказать, что все настоящие Русские люди желают, чтоб единицею счетною сделался опять наш любезный ассигнационный рубль1206, равняющийся франку. (Введение так называемого серебряного рубля1207 было мерою очень вредною, по признанию большинства).
Касательно Польского вопроса, в западных губерниях об нем и речи быть не может. Это страны чисто Русские и никакого другого действующего элемента терпеть здесь недолжно. Землевладельцы здешние, Русского происхождения, должны возвращаться к русскому православию, а прочие, Польского происхождения, продавать свои земли и отправляться в царство Польское. Последние меры, за продолжение которых нельзя довольно возблагодарить Генерал Губернаторов, Киевского и Виленского, должны быть только ступенью к Русскому землевладению.
Что касается до Царства Польского, мы желаем ему всех возможных благ, лишь только бы они не служили ко вреду России. Это желание, правда, слишком неопределенно, но в следующих книгах Утра оно будет развито подробно.
Второй вопрос, занимающий нашу журналистику и решаемый ею почти единогласно, к совершенному удовольствию всех Русских людей, есть вопрос о равноправности с людьми Немецкими в Остзейских губерниях.
Я желал бы, чтоб было сочтено, сколько земли, а по-прежнему крестьян в губерниях Русских, принадлежит Немцам, Немцам Остзейским, получившим эти земли и получившим прежде крестьян, в приданое, в жалованье за службу, и наконец, покупкою. (Об этих Немцах, по большей части, должно с признательностию сказать, что они сделались совершенно Русскими, и мы не делаем в них никакого различия с коренными Русскими). Я уверен, что такой земли окажется больше, чем занимает вся Лифляндия, или Эстляндия, или Курляндия. Спрашивается, каким же образом Русский дворянин не может пользоваться в трех Остзейских губерниях теми же правами, какие имеет Остзейский дворянин во всех 50 Русских губерниях?
Точно также Немецкие купцы рассыпаны по всей России, в Петербурге и Москве, Архангельске и Одессе, Тифлисе и Киеве и пользуются везде всеми, или, в некоторых отношениях, большими преимуществами, чем Русские купцы. Не гораздо ли их больше у нас в России, чем во всех Остзейских городах?
Говорить ли о Немецких ремесленниках, которым никто из Русских не только не мешает, но всеми силами помогает и содействует. На что же похоже, что Русский ремесленник, зайдя случайно в Ригу или Ревель, должен подвергаться там всем возможным стеснениям.
О Русском языке для Русских — самый вопрос есть уже оскорбление. Civis sum Romanus1208, восклицает апостол Павел перед своими мучителями, а Русский человек должен скрывать свое происхождение, и не иначе может быть выслушан в Риге, как заговорив по-Немецки. Помилуйте! Разве может быть терпимо подобное положение? В России я должен говорить в суде на иностранном языке! Нет, это уже слишком! А вот следующее известие, напечатанное в газетах, если оно только справедливо, не может уже ни с чем быть сравниваемо:
Государь пожаловал городу Риге место, занимавшееся прежнею крепостью. Понадобилось занять из этого огромного пространства один незначащий уголок под православный собор. Магистрат, или я не знаю кто, спросил за этот уголок 50 тысяч рублей, которых духовное начальство взнести было не в состоянии, и должно было искать для себя другое худшее помещение. Неужели это правда? Чего же смотрели…. как вытерпели…. В таком случае, — да я уже и не знаю, что сказать в таком случае, равно как, вероятно, и все мои читатели. Нет, это не правда!
Касательно землевладения, крестьяне, Латыши и Эстонцы, разумеется, уравняются в своих правах на землю с крестьянами Русскими, Польскими, Грузинскими. Что они за обсевки в поле за все свои прошлые страдания? Это великое преобразование, представляемое Россиею Европе, по милости царствующего ныне Государя Императора, не может не распространяться на Остзейские губернии. Я всегда был той мысли, что Остзейские помещики, по известному своему благоразумию, сами придумают наилучшие меры для того, чтоб волки были сыты так же, как и овцы целы, и если до сих пор этого еще не последовало, то верно последует скоро.
Равноправность Русских с Немцами в Остзейских губерниях и со Шведами в Финляндии, — вот общее убеждение в России.
Кстати, о Финляндии: в последних газетах сообщается pendant1209 к известию о 50 тысячах руб. сер. за место под православный соборв Риге. Вот этот куриоз: Русские газеты в Выборге или Гельзингфорсе1210 стоят, говорят, дороже что в Париже и Лондоне! Вероятны ли эти вещи? О, благодетельная свобода печати! Какие драгоценные сведения доставляешь ты обществу и правительству!
Из внутренних дел, важнейшие относятся к образованию, низшему и высшему, и к народной нравственности, которую колеблет беспредельно-распространяющееся пьянство.
Поговорим сперва об образовании.
Вопрос о народном образовании тесно связан с вопросом о Духовенстве, потому что Духовенство только может быть проводником и распространителем образования в народе. До сих пор это образование представлялось по большей части случайностью.
Под образованием я разумею не одно уменье читать и писать, что не приносит часто никакой пользы умеющему, но и сообщение первых понятий о Боге и природе, законе и праве, обязанностях и должностях. Священники должны быть у нас первыми нравоучителями. Они должны быть обеспечены в своих нуждах и сами образованы лучше для исполнения своих обязанностей. До сих пор они изнемогали под бременем школьной схоластики1211, смотрели на народ, по большей части, свысока, и почти презирали его, наконец, — получали от нужды, разные недостойные сана привычки. Устройство семинарий должно быть улучшено, о чем вообще прежние Архиереи1212 наши недовольно думали, считая семинарии для себя делом второстепенным, и занимаясь преимущественно текущими делами о ставленниках, требах и проповедях.
При приходах должны быть устроены со временем училища, больницы и богадельни1213.
Перехожу к светским училищам.
В городах уездные училища1214 и в губерниях гимназии1215 должны составлять особые целые1216, и сообщать своим воспитанникам сведения в границах, им предназначенных. Уездные училища — для мещан, ремесленников, мелких купцов и писарей. Гимназии — для среднего сословия, для губернских чиновников, достаточных купцов и менее богатых дворян. Это гимназии реальные, а классические гимназии в губернских городах — для желающих получить высшее образование и из гимназии перейти в университет.
Не все воспитанники переходят из уездных училищ в гимназии, равно как из гимназий в университеты: все приготовляющее к университету не нужно тем, которые туда не пойдут, а напротив, им нужны сведения житейские и прикладные. Нечего в уездном училище учить читать по-латыни и гречески мальчика, который из училища перейдет в лавку, так точно и в гимназии не нужно учить латинскому синтаксису1217 воспитанника, который намерен немедленно поступить на службу в суд или в конторе. Половинное гимназическое изучение языка ему не послужит ни на что.
Каждая гимназия должна, следовательно, по моему мнению, разделяться на два отделения, в коих классические и реальные предметы должны идти параллельно. Воспитанники классического отделения получат право идти в университет, а воспитанники реального отделения — на все четыре стороны.
Переход из отделения в отделение по экзамену, разумеется, не возбраняется.
Оставить в губернских городах одни классические гимназии ни с чем не сообразно, потому что в университеты до сих пор поступает из них меньшинство, самое незначительное.
Распространившийся в последнее время дух во всех наших учебных заведениях, духовных, гражданских, военных, женских, высших и низших, проникающий в недра семейств, внушает справедливые опасения во всех порядочных людях, для которых дорого благосостояние отечества, нравственность народа. Причин, произведших это явление, много. Главными можно назвать: недостаток в постоянном местном надзоре, частая перемена начальников, и, наконец, недавняя литературная анархия1218, отголосок Европейской пропаганды.
Устроить учебные наши заведения на прочных и лучших началах необходимо, но прежде необходимо произвести строгую, подробную их ревизию. Под ревизиею разумею я не кратковременное посещение министра, попечителя или инспектора, для которых приготовляются обыкновенно особые лекции или уроки и сообщается всему благовидная наружность. Такие посещения, кроме расходов казне, приносили всегда больше вреда, чем пользы учебным заведениям. Нет, — надо во всяком большом заведении, например, в гимназии, не только в университете, остаться ревизору долго, вникнуть глубоко во все потребности, познакомиться коротко с преподаванием, узнать лично начальство, надзирателей и учителей, удостовериться в их образе мыслей, исследовать их занятия, методы, ученые приемы, увидеть достоинства и недостатки, и, на основании всесторонних наблюдений, подать нужные советы, завести порядок, учредить строгий надзор при пособии гражданского, духовного начальства, или общества, где как удобнее и целесообразнее окажется, под наблюдением высшего ученого начальства, которое обязано следить внимательно за всеми заведениями, учредить постоянные сношения с собою, и определив строгую периодическую проверку. Все действующие лица должны быть глубоко убеждены в строгом, зорком контроле, чтоб не облениваться, не ослабевать и не впадать в эту несчастную апатию1219, которую мы видим теперь почти повсеместно. Жизнь, жизнь надо возбудить в наших училищах, давно уже оттуда улетевшую или изгнанную. Жизнь можно возбудить только жизнию, а не циркулярами1220.
Ненадежные деятели должны быть отстранены, а благонамеренные выдвинуты вперед, получая более обширный круг действий. Когда все деятели лично, коротко, сделаются начальству известными, тогда только можно будет распределить их по местам с пользою, а не наугад, как доселе бывает. Преподавание некоторых предметов, например, истории и словесности, должно быть вверено людям испытанным, вразумленным.
Я говорил о внутреннем устройстве — внешнее нельзя упускать также из вида, но не то внешнее, что составляло до сих пор главную заботу, то есть: гладкие полы, крашеные стены и чищеные замки. Должно устроить хорошее помещение, выгодное содержание, доставление возможной удобности для учителей и надзирателей, но без отягощения государственного казначейства. Надо уметь найти для того средства местные, и они верно найдутся при помощи общества, которое непременно должно позвать на помощь, чему оно будет даже радо, потому что воспитание составляет теперь главную его заботу, и родители не знают, что делать с детьми при расстройстве учебных заведений. Только тогда, как все действующие лица будут по возможности обеспечены, успокоены, ободрены, когда им будут открыты пути к повышению, можно уже требовать с них строгого исполнения обязанностей, взыскивать, увольнять.
Нечего говорить, что все учебные пособия — библиотеки, кабинеты, собрания должны быть приведены в порядок, соответственно настоящему положению наук, средства ими пользоваться облегчены, любознательность всеми способами возбуждаема и ободряема, выбор чтения получал надлежащее умное руководство.
Университеты, как и гимназии, упали значительно в последнее время. Много ли примечательных ученых трудов вышло в последние 10-20 лет? Причиною упадка должно полагать недостаточно специальное приготовление высших лиц, которым поручалось управление этою самою важною и мудреною частию в системе государственного управления, при всей их благонамеренности, деятельности и прочих достоинствах. А к этому надо присоединить и беспечный, расположенный к лености народный характер, которому все еще нужно внешнее сильное побуждение для успешной деятельности. Что не виноваты одни прежние министры народного просвещения, это ясно доказывается одинаково неудовлетворительным положением наших духовных училищ, о которых говорено было выше, наших военных училищ, которые в последнее время показали всю свою несостоятельность (ныне, говорят, исправляемую), наших женских институтов, частных заведений, и наконец, плодами домашнего воспитания в высшем кругу, который не может похвалиться успешным приготовлением своих детей, предназначенных занять первые места в государстве. Исключения, разумеется, есть везде, и они в расчеты идти не должны. Следовательно, мы виноваты все кругом, но кто старое помянет, тому глаз вон.
Пьянство, обуявшее народ, должно быть предметом внимательного и всестороннего обсуждения. Откупная система1221 подверглась справедливому осуждению, — но что сказать о новой системе, развращающей народ несравненно в высшей степени, под надзором многих польских чиновников, с господином Огризко1222 еще недавно во главе? Московская губерния, по удобству сообщения и заработков, в этом отношении представляет самое прискорбное зрелище. Послушайте московских хозяев, домовладельцев, фабрикантов, взгляните на наши рынки, и вы увидите породу людей, совершенно искаженную. Количество преступлений возрастает, множество народу погибает от опоя.
Увеличение пошлины с кабаков и цены вина, особенно в городах, есть вопиющая государственная необходимость. Дохода казна получит столько же, а вина выпьется втрое меньше, следовательно, потребится втрое меньше хлеба и сохранится втрое больше здоровья и денег на другие нужды. Странно читать рассуждения какого-то комитета о пропинациях1223: лучше б ему подумать о пропивации и вместо пошлых рассуждений о нравственных болезнях и нравственных лекарствах подумать об уменьшении числа кабаков, которые не принадлежат ведь к числу нравственных лекарств! В молитве Господней заповедано людям молиться о не введении во искушение, а мы за три копейки, которых достать не мудрено, предлагаем на всяком шагу угощение: ну люди и пьют, и получают охоту, а закладывают с себя сапоги, и пропиваются, а комитеты ожидают нравственного усовершенствования от своих пропинаций!
Я должен сказать несколько о нынешних различных собраниях.
Главный недостаток всех собраний состоит, кажется, в излишке: члены хватаются вдруг за все предметы, и потому не мудрено, что успех не соответствует иногда многосторонним стремлениям.
Во дворянских собраниях1224 было бы, кажется, слишком достаточно изобразить на первый раз положение имений: пусть каждый дворянин-помещик представит по чистой совести смету, что он получал с имений прежде и что он получает теперь. Такие сметы должны быть соображены сперва по уездам, а потом и по губернии. Помещики должны показать, на сколько уменьшение доходов мешает их хозяйству, и на сколько от расстроенного их хозяйства может потерпеть государственное хозяйство.
Далее — помещики терпят весьма много вследствие платежа процентов в опекунский совет по займам1225, сделанным совершенно в других обстоятельствах и с совершенно иными расчетами. Им прежде всего, казалось бы, следует ходатайствовать о рассрочках или каких-нибудь облегчениях.
Наконец, новое хозяйство требует новых капиталов, которых теперь нет — как пособить этому горю?
Если бы, таким образом, было доказано в цифрах, что помещики потеряли слишком много, то правительство, разумеется, стало бы думать о том, как бы помочь этому горю, потому что улучшая быт крестьян, оно верно не пожелает чтоб ухудшился быт дворян, а с ним и — общественный быт.
В земских собраниях1226 следовало бы, кажется, обратить первое внимание на количество податей, платившихся крестьянами прежде и потребных теперь.
Крестьяне должны платить меньше прежнего: всякий лишний расход для них обременителен и не послужит к чести нового порядка вещей. По доходам должны быть распределены расходы — на судебную часть, на образование, на медицину и пр.
Почтовая повинность1227, отягощающая до сих пор земство, представляет странное явление. Кто хочет ехать, тот и плати, сколько следует, по рыночной цене, что кажется очень естественно и законно, а приплачивать земству за мою поездку есть узаконение непостижимое. Почтовая повинность нашла бы себе полезнейшее употребление на потребности медицинские, педагогические и проч.
О судебной реформе сказать не могу, не знакомый основательно с делом. Я помню только хорошо русскую пословицу: не бойся суда, а бойся судьи. Как бы ни хороши были законы, но все они не принесут большой пользы без хороших исполнителей. Их ищут и для северозападного, и для юго-западного края, и в царство Польское, в должности мировых судей, и в должности членов управ. Вот где и обнаруживается несостоятельность наших университетов за последнее время. Они заботились, может быть, о сообщении сведений, но не заботились о нравственном приготовлении граждан, следуя несчастной системе. Тетрадки Немецкие, сообщавшиеся профессорами, перезабылися, а в сердце-то ничего и не осталось, если и осталось что в голове. Но об этом предмете я буду еще иметь случай объясняться часто.
Освобождение печати от невероятных уже теперь стеснений (несмотря на свежесть предания) и разрешение предлагать, кому угодно, искренние мнения обо всех государственных вопросах, считаю наивеличайшим благодеянием нынешнего царствования, после уничтожения крепостного права, и уверен, что это разрешение в скором времени принесет обильные плоды, на пользу и славу отечества. Найдутся люди, — святая Русь не клином сошлась, — которые будут говорить дело о всяком деле, будут подавать благие советы, будут указывать на вред и зло. У нас вообще господствует предрассудок, что людей нет. В 70 миллионах способнейшего, толковитейшего народа людей нет! У нас люди есть, но хорошие люди прячутся, а плохие лезут наружу. Эти напрашиваются, а тех надо просить, — что начальники считают для себя унижением. Теперь открывается возможность всякому порядочному человеку заявлять свое мнение о всех важных вопросах, с какого бы то ни было места. Надо только ободрять искренность в пределах, разумеется, благоразумия и осторожности.
Об обнаружившихся вследствие моды, неопытности и юности, не скажу неблагонамеренности, злоупотреблениях слова, от души скорблю, но вред, от них происходящий, считаю ничтожным, в сравнении с пользою, которую непременно приносить должен новый закон о печати. Французское законоположение о предостережениях1228 к нам едва ли успешно перенесено быть может. Не думаю, чтоб текущая литература из ложного стыда должна была оставлять предметы предостережений без своего возражения, потому только, что они подвергаются решениям закона. Нет, она должна подавать свой голос и присоединять свое осуждение или указывать смягчающие обстоятельства.
Пока довольно. Продолжение вперед.
Текст печатается по: Погодин М. Программа Утра на будущее время (мнения о текущих вопросах) // Утро, Литературный и политический сборник, издаваемый М. Погодиным. М., 1866. С. 377-390. В тексте сборника в заглавии стоит ‘Программа’, в оглавлении ‘Программа Утра на будущее время (мнения о текущих вопросах)’.
1187 Погодин стал издавать газету ‘Русский’, первые ‘листы’ этой ‘газеты политической и литературной’ вышли 13 марта 1867 г.
1188 Корифеи — корифеи (греч. koryphaios), выдающиеся люди в науке, искусстве и др.
1189 См. комм. 896.
1190 См. комм. 1006,1443.
1191 Кабинеты Тюильерийский и Сен-Джемский — правительства Франции и Великобритании.
1192 Чихачев Петр Александрович (1808-1890) — русский путешественник, географ и геолог.
1193 Муравьев-Амурский Николай Николаевич (1809-1881) — граф, русский государственный деятель и дипломат, генерал от инфантерии (1858). В 1847-1861 гг. енисейский губернатор, генерал-губернатор Восточной Сибири. Проводил активную деятельность по изучению и освоению края, уделял внимание заселению края и расширению торговли на Дальнем Востоке.
1194 Игнатьев Николай Павлович (1832-1908) — граф, государственный деятель и дипломат. Стал генералом в 27 лет. Будучи уполномоченным в Пекине, в I860 г. добился от Китая ратификации выгодного для России договора, по которому ей уступался левый берег р. Амура, р. Уссури и приморский берег до Кореи, исправлялась западная граница с Китаем и обеспечивалось право сухопутной торговли русских купцов в китайских владениях, а также устройство консульств. В 1861-1864 гг. директор Азиатского департамента МИД.
1195 Весною 1865 г. на землях, присоединенных к Российской империи генералом Черняевым Михаилом Григорьевичем (1828-1898), взявшим Чимкент (1864) и Ташкент (1865), была учреждена Туркестанская область в составе Оренбургского края.
1196 Восточный вопрос — комплекс международных конфликтов конца XVIII — начала XX вв., связанных с борьбой балканских народов против турецкого ига и с соперничеством великих держав (России, Австрии, Великобритании, Франции, позже Италии и Германии) за раздел слабеющей Османской империи (Турции). В широком смысле суть этого вопроса — противостояние России и Европы.
1197 В ходе Крымской войны 1853-1856 гг. в начале сентября 1854 г. войска союзных Турции держав высадились в Крыму к югу от Евпатории с тем, чтобы подойти к Севастополю с суши. 13 сентября 1854 г. в городе было объявлено осадное положение. Началась оборона, продолжавшаяся 349 дней.
1198 Император Николай I. См. комм. 989.
1199 Si vis pacem, para bellum (лат.) — если хочешь мира, готовься к войне.
1200 Санкт-Петербурго-Варшавская железная дорога, протяженностью 1510 верст, сооружена (с перерывом на период Крымской войны) Главным обществом российских железных дорог в 1852-1862 гг. К 1859 г. она дотянулась до Пскова, а к 1862 г. достигла Варшавы. На ее постройку была израсходована фантастическая по тем временам сумма в 86 270 000 рублей.
1201 Заемное письмо или вексель (от нем. Wechsel — обмен) — безусловное письменное долговое срочное денежное обязательство, составленное с соблюдением предписанных форм.
1202 Перечислены города Российской империи: Орел, губернский город, на р. Оке, Харьков, губернский город, Киев, губернский город, на правом берегу р. Днепр, Екатеринослав, губернский город, на р. Днепре, Феодосия, уездный город Таврической губ., Таганрог, город на берегу Азовского моря, Балта, уездный город Подольской губ., на р. Колыме, Пермь, губернский город, на р. Каме, Оса, уездный город Пермской губ., на р. Каме, Екатеринбург, уездный город Пермской губ., на р. Исети, Ирбит (правильнее Ирбить), уездный город Пермской губ., на р. Ирбити.
1203 Ассигнации (франц. assignats, то есть свидетельства на получение денег), бумажные деньги, выпускавшиеся в России с 1769 до 1843 г., когда были заменены кредитными билетами, бумажными денежными знаками, обеспеченными особым металлическим фондом.
1204 Пропущено в тексте.
1205 Дренаж (франц. drainage — слив, отвод, сток) — осушение почвы посредством системы труб.
1206 Ассигнационный рубль — сначала расчетная, вспомогательная, а затем — основная денежная единица Российской империи с 1769 до 1 января 1849 г., бумажные деньги, имевшие хождение наравне с серебряным рублем с рыночным курсом взаимного обмена обеих валют.
1207 В 1839 г. по инициативе министра финансов Канкрина Егора Францевича (1774-1845) в России в основу денежного обращения был положен серебряный рубль и установлен обязательный курс ассигнации: 3 руб. 50 коп. ассигнациями = 1 руб. серебром. В 1843 г. ассигнации начали постепенно изыматься из обращения и обмениваться по обязательному курсу на кредитные билеты, свободно размениваемые на серебро.
1208 ‘Civis Romanus sum’ (лат.) — ‘Я римский гражданин’, эти слова обеспечивали право неприкосновенности личности римских граждан, которых брала под свою защиту Римская империя. (В частности, их произнес апостол Павел, подвергнувшийся истязаниям. См.: Распоряжение о бичевании Павла и отмена его. Фаррар Ф. В. Жизнь и труды ап. Павла. Т. 2. С. 181, http://www.rus-sky.net/history/library/barsov/9.htm)
1209 Pendant (франц.) — предмет, схожий в каком-нибудь отношении с другим.
1210 Гельзингфорсе — Гельсингфорс (Helsingfors), шведское название города Хельсинки, столицы Финляндии.
1211 См. комм. 194,916.
1212 Архиерей (от греч. archierus — старший), или епископ, в православной церкви лицо, принадлежащее к высшему чину священнослужителей.
1213 Богадельня — благотворительное учреждение для призрения инвалидов.
1214 См. комм. 468.
1215 Гимназии — средние общеобразовательные учебные заведения в России, служившие, в основном, для подготовки к поступлению в университеты.
1216 Так в тексте.
1217 Синтаксис (греч. syntaxis — составление) — отдел грамматики, изучающий предложение, словосочетания.
1218 Анархия (греч. anarchia) — отсутствие власти, безначалие, беспорядок.
1219 Апатия (от греч. apatheia — бесчувственность) — равнодушие, холодность, бездеятельность, вялость.
1220 Циркуляр (от лат. circularis — круговой) — официальное распоряжение, рассылаемое как директива подведомственным учреждениям и лицам.
1221 См. комм. 923.
1222 Огрызко, Огризко Иосафат Петрович (1826-1890), польский политический деятель, в 1850-1860-х гг. служил в Министерстве Финансов, с 1858 г. издавал в Петербурге польскую газету ‘Sfowo’, закрытую в 1859 г. за антирусскую пропаганду. В 1863-1864 гг. — один из руководителей польского вооруженного восстания, приговорен к смертной казни, замененной 20-летней каторгой. По словам князя В. П. Мещерского, как вице-директор департамента акцизных сборов, Огрызко был одним из инициаторов проекта питейной реформы, менявшей откупную систему водочной торговли на акцизную, и руководствовался при этом желанием ‘соблазнить мужика дешевою водкою и затем его споить, — споить в смысле разорения материального, споить в смысле нравственного растления’ (см.: Мещерский Я П. Мои воспоминания. Т. 1. С. 243-246. http://www.voskres.ru/idea/dronovl_printed.htm).
1223 Пропинация — исключительное право производства и продажи спиртных напитков.
1224 Дворянские собрания губернские и уездные, органы дворянского сословного самоуправления в Российской империи, собиравшиеся раз в три года для решения сословных и местных дел, выборов предводителей дворянства, исправников и др.
1225 Опекунский совет — орган административного управления.
1226 Земские собрания уездные и губернские — распорядительные органы земств (с 1864) в Российской империи, состоящие из выборных представителей — гласных, собиравшиеся ежегодно под председательством губернского или уездного предводителя дворянства для утверждения раскладки земских повинностей, отчетов земских управ, ходатайств перед правительством о местных нуждах.
1227 Почтовая повинность — натуральная земская повинность, на Руси существовала ‘повозная повинность’ — выставлять лошадей с повозками для княжеских гонцов, в 1782 г. Екатерина II назначила средством к содержанию почтовой службы в России денежные сборы с мирных обывателей, которые должны были платить почтовую ‘повинность’ как налог. Император Павел I отменил это, но в 1797 г. возложил обязанность исполнения почтовой службы на самих городских и сельских жителей. Александр I причислил почтовое содержание к земским повинностям.
1228 Предостережение — мера административного воздействия на периодическую печать, заимствованная из Франции, в Российской империи с 1865 выносилось министерством внутренних дел за нарушение цензурных правил, после третьего предостережения издание приостанавливалось или закрывалось.