(Les fourberies de Scapin)
Комедія въ трехъ дйствіяхъ.
Представлена въ первый разъ въ Париж 24 мая 1671 г.
Собраніе сочиненій Мольера
Изданіе О. И. Бакста въ трехъ томахъ
Книжный магазинъ О. И. Бакста, Невскій, 28
Переводь князя I. Мещерскаго
|
|
Актеры: |
|
Аргантъ, отецъ Октава и Зербинеты |
Рюберъ. |
|
Жеронтъ, отецъ Леандра и Гіацинты |
Дю-Круази. |
|
Октавъ, сынъ Аршата, влюбленный въ Гіацинту |
Баронъ. |
|
Леандръ, сынъ Жеронта, влюбленный въ Зербинету |
Ла-Грранжъ. |
|
Зербинета, мнимая цыганка, впослдствіи узнанная дочь Арганта |
Г-жа Боваль. |
|
Гіацинта, дочь Жеронта |
Г-жа Мольеръ. |
|
Скапенъ, слуга Леандра |
Мольеръ. |
|
Сильвестръ, слуга Октава |
Ла-Торильеръ. |
|
Нерина, кормилица Гіацинты |
Г-жа Де-Бри. |
|
Карлъ, знакомый Скапена. |
|
|
Два носильщика. |
|
Дйствіе происходитъ въ Неапол.
ЯВЛЕНІЕ I. — ОКТАВЪ, СИЛЬВЕСТРЪ.
Ахъ, какая ужасная новость! Вотъ положенье-то! Такъ ты, Сильвестръ, слышалъ на пристани, что отецъ возвращается?
Да-съ.
Вернется сегодня же утромъ?
Сегодня же утромъ.
И прідетъ, чтобы женить меня?
Да-съ.
На дочери господина Жеронта?
Господина Жеронта.
И что ее нарочно для этого вызываютъ изъ Тарента?
Да-съ.
И ты все это слышалъ отъ моего дяди?
Отъ вашего дяди.
И отецъ обо всемъ писалъ ему?
Писалъ ему.
А дядя, ты говоришь, все про насъ знаетъ?
Все про насъ знаетъ.
Ахъ, да говори же толкомъ: изъ тебя слова не выжмешь!
Что же мн еще говорить? Вы сами не забываете ни малйшей подробности, разсказываете все какъ есть.
Да, по крайней мр, посовтуй, что мн длать въ такихъ ужасныхъ обстоятельствахъ.
Право, сударь, у меня горя мы меньше вашего, самому-то мн кто-бы посовтовалъ!
Просто, зарзало меня это возвращенье!
Да и меня тоже!
Какъ узнаетъ отецъ, такъ онъ разразится надо мной цлою тучею выговоровъ.
Что выговоры! Хорошо, если бы и я только этимъ отдлался! А то ужъ чувствую, что придется мн подороже расплатиться за ваши шалости, вижу, собирается туча палочныхъ ударовъ: посыплются они на мою спину.
Господи! Какъ тутъ быть!
Вамъ бы, сударь, прежде объ этомъ подумать.
Ахъ, ты хочешь доканать меня, нашелъ время читать наставленья!
Ахъ, сударь, скоре вы меня доканаете вашею втренностью!
Что же мн длать? На что ршиться? Къ чему прибгнуть?
ЯВЛЕНІЕ II.— ОКТАВЪ, СКАПЕНЪ, СИЛЬВЕСТРЪ.
Что это, господинъ Октавъ!? Что съ вами? Въ чемъ дло? Что на напасть? Вы совсмъ разстроены!
Ахъ, любезный Скапенъ, я пропалъ, я въ отчаяніи, я самый несчастный человкъ въ мір.
Какъ такъ?
Ты ничего не слыхалъ о моихъ длахъ?
Ничего.
Мой отецъ детъ сюда съ господиномъ Жеронтомъ, они хотятъ женить меня.
Ну, что-жъ? Изъ за чего-жъ тутъ отчаяваться?
Ахъ, да ты не знаешь въ чемъ дло?
Не знаю, скажете, буду знать, у меня, сударь, душа христіанская, люблю пособить длишкамъ молодыхъ людей.
Ахъ, Скапенъ! если бы ты придумалъ что нибудь, уладилъ бы какъ нибудь дло, чтобъ только выручить меня изъ бды! Просто, больше чмъ жизнью былъ бы теб обязанъ!
Сказать правду, когда я за что возьмусь, то разв рдко-рдко не смогу чего. Видно, ужъ Богъ наградилъ меня такимъ талантомъ! Хватитъ его и на изворотливость, и на ловкую обходительность, что неучи зовутъ плутнями. Да, безъ хвастовства могу сказать, не много найдется людей способне меня устроить какую нибудь эдакую механику, не многіе перещеголяютъ меня въ этомъ благородномъ искусств! Да ноньче, ей Богу, заслуги ужъ вовсе не цнятся, и я все бросилъ посл одной непріятности.
Какой непріятности?
Такой случай вышелъ: повздорилъ я съ правосудіемъ.
Съ правосудіемъ?
Да, у насъ вышла маленькая размолвка.
У тебя съ правосудіемъ?
Точно такъ-съ. Оно очень дурно обошлось со мною: и я теперь до того озлобленъ неблагодарностью ныншняго вка, что ршилъ ни за что больше не приниматься. Баста! Однако, договаривайте, сударь, о вашемъ-то дл.
Скапенъ, ты знаешь, что два мсяца тому назадъ господинъ Жеронтъ вмст съ моимъ отцомъ отправились въ путь по общему ихъ торговому предпріятію.
Знаю.
Насъ съ Леандромъ они оставили: меня — подъ присмотромъ Сильвестра, Леандра — на твое попеченіе.
Да, и я отлично исполнилъ мою обязанность.
Вскор Леандръ встртилъ молоденькую цыганку и влюбился въ нее.
И это знаю.
А такъ какъ мы съ нимъ очень дружны, то онъ сейчасъ же доврилъ мн тайну и повелъ меня къ своей цыганк, правду сказать, я нашелъ ее красавицей, хотя не такою, какъ бы ему хотлось. Бывало, каждый день только о ней и твердитъ: поминутно превозноситъ ея красоту, грацію, хвалитъ умъ, восхищается прелестью ея очаровательнаго разговора, отъ слова до слова повторяетъ все, что у нихъ тамъ говорилось и, главное, хлопочетъ, чтобъ я находилъ эти бесды чрезвычайно остроумными. Иногда онъ даже ссорился со мной за то, что меня не очень трогали его разсказы, бранился за мою холодность къ его пламеннымъ восторгамъ.
Пока, право, не вижу, что изъ этого выйдетъ.
Разъ, идемъ мы съ нимъ къ тмъ, у кого жила его возлюбленная… вдругъ, въ уединенной улиц, въ маленькомъ домик раздаются жалобные стоны и громкія рыданія. Спрашиваемъ, что такое, а тутъ одна женщина вздохнула и говоритъ, что мы можемъ увидть тамъ кое-что очень грустное, конечно въ людяхъ для насъ постороннихъ, и что если мы не совсмъ безъ сердца, то наврно буденъ тронуты.
Да къ чему же все это ведетъ?
Изъ любопытства, я упросилъ Леандра войти посмотрть… Входимъ въ комнату и видимъ умирающую старушку, а около нея хныкаетъ да охаетъ служанка, и тутъ же, вся въ слезахъ, молодая двушка чудной красоты, премилое созданье, какое только можно встртить.
А-а!
Другая, въ тогдашнемъ ея положеніи, показалась бы отвратительною, на ней, вмсто всякаго платья, была предрянная юпочка и простая, бумазейная кофточка, на голов — желтый чепчикъ, а изъ подъ чепчика въ безпорядк падали на плечи роскошные волосы, и, несмотря на такой нарядъ, она поражала красотою, она вся была прелесть, очарованье.
Гм! Теперь начинаю смекать.
Если бы ты, Скапенъ, видлъ ее въ ту минуту, то самъ наврное пришелъ бы въ восторгъ.
Еще бы! Наврное! И не видавъ ее, ясно вижу какъ она очаровательна.
Слезы ея совсмъ не походили на т прозаическія слезы, которыя такъ искажаютъ наружность, въ нихъ было столько трогательнаго, горесть ея дышала такою прелестью…
Да вижу, вижу, вс вижу.
Всякій залился бы слезами, еслибъ видлъ, какъ она обнимала умирающую, называя ее милою катушкою, всякій былъ бы растроганъ до глубины души, смотря на такое любящее созданье.
Въ самомъ дл, это очень трогательно и, разумется, это чистое созданье заставило васъ влюбиться въ нее!
Ахъ, Скапенъ, да и варваръ полюбилъ бы ее!
Еще бы! Какъ тутъ не полюбить!
Посл нсколькихъ словъ участія, которыми я старался успокоить горесть прекрасной незнакомки, мы ушли. Спрашиваю Леандра, какъ она показалась ему, онъ холодно отвчаетъ: ничего, хорошенькая. Мн досадно стало, что онъ такъ равнодушно отозвался, и я ужъ не хотлъ доврять ему того впечатлнія, какое она произвела на меня…
Да эдакъ, сударь, мы не кончимъ до завтра, позвольте мн досказать все въ двухъ словахъ. (Скапену) Съ той минуты мой господинъ страстно влюбился, только бы вотъ все идти ему да утшать сироту горемычную, а безъ того, молъ, и жизнь не мила. Частенько сталъ туда похаживать, да горничная не принимала, а горничная — видишь — по смерти матери — стала вмсто гувернантки. Вотъ тутъ-то плохо пришлось голубчику, онъ и проситъ, и молитъ, все никакого толку: ему говорятъ, что хоть эта двица безъ состоянія, безъ защиты, но что она дочь благородныхъ родителей, и потому его не станутъ принимать иначе какъ подъ условіемъ жениться на ней. Выходитъ, препятствіе и, значитъ, страсть пуще разгорается. Раскидываетъ онъ умомъ-разумомъ, хлопочетъ, соображаетъ, и такъ и эдакъ думаетъ, наконецъ ршается, и вотъ ужъ три дня какъ мы женаты.
Понятно.
Прибавь теперь, что отецъ детъ, а ждали его не ближе какъ чрезъ два мсяца, да тутъ еще дядя пронюхалъ про нашу женитьбу, да еще насъ ждетъ другая свадьба съ дочерью господина Жеронта отъ второй жены, которую, говорятъ, взялъ онъ въ Тарент.
Да ко всему этому прибавь совершенную нищету моей милой жены, и что мн ршительно нечмъ помочь ей.
Только-то и всего? И вы оба растерялись изъ такихъ пустяковъ! Есть о чемъ унывать! (Сильвестру) Не стыдно ли, братъ, теб: изъ за такой бездлицы въ тупикъ сталъ! Что за дьяволъ, кажись и ростомъ, и дородствомъ ты не обиженъ, а никакой штуки не выдумаешь, какъ поправить длишки! У, простофиля, простофиля! Гм! Дали бы мн, въ прежнее-то время, одурачить нашихъ стариковъ, ужъ провелъ бы я ихъ! Былъ я еще вотъ какой махонькій, а сколько вдь ловкихъ штукъ откалывалъ — просто всему свту на удивленье!
Признаться, не наградилъ меня Господь твоимъ талантомъ, не хватитъ у меня ума ссориться по твоему съ правосудіемъ.
Ахъ! вотъ моя милая Гіацинта!
ЯВЛЕНІЕ III. — ГІАЦИНТА, ОКТАВЪ, СКАПЕНЪ, СИЛЬВЕСТРЪ.
Ахъ, Октавъ, неужели Сильвестръ правду сказалъ Нерин, будто твой отецъ пріхалъ, и хочетъ женитъ тебя?
Увы, прелестная Гіацинта, правду, эта новость страшно поразила меня. Что это!? Ты плачешь? О чемъ? Не подозрваешь ли ты, что я способенъ измнить теб? Разв ты не уврена въ моей любви?
Да, Октавъ, я уврена, что ты любишь меня, но будешь ли всегда любить?
Ахъ, Гіацинта, можно ли, полюбя, не любить тебя вчно!
Говорятъ, мужчины любятъ не такъ долго какъ женщины, самая сильная любовь мужчинъ не больше какъ метеоръ: она мгновенно воспламеняется и также скоро потухаетъ.
О, милая Гіацинта, значитъ, у меня не такое сердце какъ у другихъ мужчинъ: я глубоко убжденъ, что буду любить тебя до могилы.
Мн отрадно врить, что ты говоришь то, что чувствуешь, я нисколько не сомнваюсь въ искренности твоихъ словъ, но боюсь, чтобы отцовская власть не истребила въ твоемъ сердц нжныхъ чувствъ, которыя ты можешь питать ко мн. Ты зависишь отъ отца, а онъ хочетъ женить тебя на другой. О, я уврена, что я не переживу этого.
Нтъ, прекрасная Гіацинта, никакой отецъ не заставитъ меня измнить клятвамъ, и если ужъ на то пойдетъ, я скорй покину родину, скорй лишу себя жизни, чмъ разстанусь съ тобой. Я не видлъ той, которую мн предназначаютъ, а ужъ питаю къ ней полнйшее отвращенье, и хотя я вовсе не жестокъ, но желалъ бы, чтобъ море навсегда прекратило ей путь сюда. Не плачь, другъ мой, умоляю, у меня сердце надрывается, когда вижу твои слезы, он убиваютъ меня.
Если ты требуешь, я перестану плакать, и съ твердостію встрчу все, что небу угодно будетъ послать мн.
Небо не оставитъ насъ.
Если ты будешь вренъ, то для меня не страшна никакая будущность.
Вренъ, вренъ до могилы.
Значитъ, я буду счастлива.
Право, она не глупа, и не дурна себ!
Октавъ (указывая на Скапена).
Вотъ кто, если только захочетъ, чудесно поможетъ намъ во всемъ.
Я ршительно поклялся не мшаться больше въ чужія дла, но… если вы оба станете упрашивать меня, то, можетъ быть…
Ахъ, если только въ томъ дло, заклинаю тебя — выручи насъ.
А вы ничего не говорите?
И я заклинаю васъ всмъ, что дорого для васъ на свт: помогите нашей любви.
Нечего длать, надо покориться, надо быть человколюбивымъ! Ладно, поработаю для васъ.
Поврь, что…
Молчите! (Гіацинт) Вы ступайте себ съ Богомъ, и будьте спокойны.
ЯВЛЕНІЕ І.— ОКТАВЪ, СКАПЕНЪ, СИЛЬВЕСТРЪ.
А вы получше приготовьтесь выдержать встрчу съ отцомъ.
Ахъ, я содрогаюсь при одной мысли объ этой встрч, чувствую, что мн не сладить съ моей природною робостью.
Да все таки, въ первую-то минуту, вамъ надо казаться твердымъ, иначе отецъ замтитъ, что робете, и станетъ помыкать вами какъ ребенкомъ. Поучимтесь-ка, сударь! Немножко посмле, и постарайтесь рзче отвчать на все, что онъ ни сказалъ-бы вамъ.
Попробую, постараюсь.
Пробуйте же, посмотримъ какъ пойдетъ репетиція. Извольте начинать: голову выше, взглядъ самоувренне, смотрите смле!
Такъ?
Еще немножко!
Эдакъ?
Такъ, хорошо! Положимте, что я вашъ отецъ, отвчайте какъ можно тверже, какъ будто бы отвчали ему самому. Какъ, бездльникъ, негодяй, висльникъ, недостойный сынъ такого отца,— посл всхъ твоихъ продлокъ и низкихъ поступковъ противъ меня, во время моего отсутствія, ты еще осмлился явиться ко мн на глаза? Такъ вотъ, бездльникъ, плоды моихъ заботъ о теб, вотъ они, плоды! Разв такъ долженъ ты почитать отца! Такъ-то ты уважаешь меня! (Да ну же! Что-жъ вы?) У тебя, безддьникъ, достало наглости обвнчаться тайно, безъ моего согласія. Отвчай, мерзавецъ, отвчай! Посмотримъ, какія ты принесешь оправданія… Ахъ, да кой чортъ, чего же вы стоите какъ убитый!
Право, мн показалось, что самъ отецъ говоритъ со мной,
Да потому-то и нечего стоять овечкой.
Я постараюсь собраться съ духомъ, и стану отвчать какъ можно тверже.
Полно, такъ ли?
Нтъ, право.
Батюшка идетъ!
О Господи! Вс пропало. (Уходить).
ЯВЛЕНІЕ V — СКАПЕНЪ, СИЛЬВЕСТРЪ.
Кудажъ вы, Октавъ? Октавъ! Стойте! Ну, убжалъ! Эдакій жалкій человчекъ! Подождемъ старика!
Что я скажу ему?
Да ужъ ты мн дай говорить, а самъ только поддакивай.
ЯВЛЕНІЕ VI.— АРГАНТЪ, СКАПЕНЪ и СИЛЬВЕСТРЪ (въ глубин сцены).
