Природный Русскій Стихотворецъ (*).
Павелъ Свиньинъ.
——
Природный русский стихотворец, Свиньин Павел Петрович, Год: 1818
Время на прочтение: 5 минут(ы)
(*) Изъ 12 Части Трудовъ здшняго Общества Люб. Росс. Слов., содержащей въ себ III годъ Лтописей Общества.
Нравственный міръ иметъ не мене феноменовъ, какъ и физическій, чудеса его не мене представятся поразительными, когда будутъ замчаемы и описываемы съ одинаковымъ наблюденіемъ. Если геній можетъ усовершенствоваться общественными постановленіями, то Природ, единой Природ обязанъ онъ бываетъ своей силою. Онъ не принадлежитъ ни вку, ни стран, ни состоянію. Онъ независимъ подобно власти, его сотворившей, и какъ алмазъ, кpoющійся въ ндрахъ безмолвныхъ пещеръ, требуетъ единственно искусной руки, для того чтобъ получить блескъ свой и цну.
Благодаря любезнаго В. А. О…, имю удовольствіе познакомить отечественную публику съ новымъ Русскимъ феноменомъ, заслуживающимъ дарованіями своими общее содйствіе къ усовершенствованію и обращенію ихъ на пользу общую.
Г. О… сообщилъ мн многіе опыты Музы молодаго Рязанскаго стихотворца И. С. Сибирякова и нкоторыя подробности его жизни. Если сіи послднія не заключаютъ въ себ ничего отлично замчательнаго, то по крайней мр я думаю, что также приятно имть понятіе о неизвстномъ автор, какъ, читая путешествіе по отдаленнымъ краямъ, видть приложенную картину живописнаго мста. Счастливыя дарованія Сибирякова обращаютъ на себя еще особенное вниманіе каждаго потому, что он возродились и созрваютъ въ такомъ состояніи, въ какомъ, какъ иностранцы полагаютъ, если Природа и произвела что-либо отличное, то одно положеніе достаточно убитъ, искоренить. — Сибиряковъ господскій человкъ, и принадлежитъ г. М-ву. Честь и хвала г. М-ву, умвшему питать и поощрять способности молодаго питомца Музъ! Станемъ надяться, что благородный помщикъ сей, идя по слдамъ владльцевъ Роттова, Калашникова и другихъ, которые, отклонивъ себялюбіе, открыли имъ большіе способы для усовершенствованія своихъ дарованій и большій кругъ содлать себя полезными обществу? — что онъ, по примру ихъ, впишется въ число друзей человчества!
Оставимъ въ сторону перехожденіе Сибирякова отъ г. П-ва къ г. М-ву, оставимъ вс другія обстоятельства, и обратимъ вниманіе единственно на врожденный талантъ его. Сибиряковъ обучался въ Москв въ Народномъ Училищ Ариметик, Грамматик и Катихизису. Съ самаго малолтства имлъ уже онъ непреодолимую охоту къ чтенію, и не смотря на законъ знаменитаго Философа Гелвеція, утверждавшаго, что вс люди родятся съ одинаковыми способностями и что, въ дтств имютъ одну страсть къ игрушкамъ — книги предпочиталъ всмъ забавамъ, выманивалъ и покупалъ изорванные печатные лоскутки и листки газетъ и журналовъ у товарищей своихъ и сохранялъ ихъ съ величайшимъ тщаніемъ. И когда библіотека его украсилась томомъ Аонидъ, то онъ гордился ею и не могъ на нее насмотрться. Но внезапная утрата сей жемчужины его книгохранилища крайне его опечалила, онъ подозрвалъ всякаго въ похищеніи, и грустилъ до тхъ поръ, пока не замнилось первое мсто въ шкапу его спискомъ съ Бдной Лизы Карамзина. Въ Училищ пробылъ онъ четыре года, и за прилжаніе на екзаменахъ получилъ три книжки. Посл сего на 14 году отданъ былъ въ ученіе кандитерству. Здсь, не взирая на безчисленныя хлопоты и трудную работу, не смотря на насмшки товарищей, упреки и взысканія старшихъ, онъ занимался наедин чтеніемъ собранныхъ листковъ своихъ. Но лишь только юное сердце его начало чувствовать, лишь только душевныя способности начинали развертываться, какъ Поезія заняла вс его чувства, произвела въ немъ необоримую страсть къ сочиненію стиховъ. Къ несчастію, не только не имлъ онъ руководителя къ показанію ему настоящей стези на семъ новомъ поприщ, но рдко имлъ даже случай читать хорошую Поезію, a въ одахъ и посланіяхъ, попадавшихся ему въ листахъ, обреченныхъ для бисквитовъ, не могъ обрсти онъ истинной гармоніи, не могъ образовать ими вкуса своего и дарованій. Со всмъ тмъ Природа надлила его способностію чувствовать изящное, истинно прекрасное електрическою искрою пролетало по всему составу его, потрясало душу его и существованіе. Какимъ блаженствомъ почиталъ пылкой юноша, когда, отпросившись къ барину, могъ бжать къ Симонову монастырю и съ Бдной Лизою въ рукахъ предаваться радостнымъ мечтаніямъ романическаго воображенія! Вотъ свидтельство, что любимецъ Аполлона, употребляя небесный даръ свой на прославленіе добродтели, на представленіе въ блеск достоинствъ и нравственности, можетъ почесться первымъ благодтелемъ рода человческаго: юное сердце, принимающее первыя впечатлнія, подобно распускающемуся цвтку, который глотаетъ съ жадностію весегнюю росу, не рдко бываетъ обязано ему основаніемъ своихъ правилъ и души. Горе вамъ Вольтеры, Дидероты! —
Твореній вашихъ ядъ не только не слабетъ,
Но разливаяся, вкъ отъ вку лютетъ…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Крыловъ.
Весьма замчательно, что театральныя представленія сильно дйствуютъ на юную, нжную душу, подобно електрическому проводнику оживляютъ ея способности. Сибиряковъ былъ введенъ однажды братомъ своимъ, декораціоннымъ живописцемъ, въ Нмецкій театръ. — Хотя онъ не понималъ языка, но игра Штейнберга, сіе живое представленіе страстей человческихъ, обворожила его: онъ сдлался страстнымъ къ театру. По случаю досталъ онъ потомъ комедію: Братомъ проданная ceстра, и затвердилъ роль Честона, посл сего вскор удалось быть ему нсколько разъ на Петровскомъ театр, гд боле и боле получилъ вкуса къ драматическимъ представленіямъ. На 17 мъ году разстался Сибиряковъ съ Москвою и прибылъ въ Рязань, гд господинъ его былъ Директоромъ театра, благоприятный случай сей много содйствовалъ къ удовлетворенію страсти его. На Рязанской сцен Сибиряковъ раскрылъ свои дарованія и принесъ много удовольствія публик. Тутъ началъ онъ и рифмотворствовать, но не зная размра и правилъ. Поезіи, подражалъ лишь единой гармоніи слуха.
Въ 1812 году, доставшись г. М., отправился съ нимъ въ походъ и былъ въ Польш, Силезіи, Саксони, Пруссіи, Богеміи и Голштиніи. Безпрестанныя занятія хлопотной должности (ибо онъ во весь походъ одинъ находился при барин своемъ, который былъ Полковымъ командиромъ) могли бы искоренитъ Поезію и стихи изъ головы всякаго другаго, но Сибиряковъ и въ шум заботъ и при гром пушекъ думалъ только объ одной Поезіи, она одна занимала, питала и веселила его душу. Написанные имъ стихи на нкоторые блистательные подвиги Россійскаго воинства приобрли ему всеобщее благоволеніе и отличіе, a прекрасный Польской на вступленіе въ Дрезденъ и замысловатая Драма на интригу одного молодаго офицера съ хозяйскою дочерью открыли счастливыя его дарованія, и многіе почтенные Генералы готовы были содйствовать его благополучію. Сверхъ того молодой человкъ, пылая страстію къ просвщенію, немногія минуты отдыха и самую ночь посвящалъ на изученіе Нмецкаго языка.— Въ Неймюнстер нанималъ онъ для сего сына городскаго учителя, платя ему по червонцу на недлю. Чрезъ нсколько мсяцовъ уже могъ онъ изрядно объясняться на язык семъ, что заставило всхъ еще боле отличать его, и самыми жителями былъ онъ чрезвычайно ласкаемъ. Въ Германіи многіе ему предлагали неоднократно способы остаются въ ихъ семействахъ, но любовь къ отчизн, сія сильная, необыкновенная добродтель Рускихъ, была причиною, что вс соблазны къ свобод не имли на него никакого дйствія. Наконецъ возвратился онъ съ господиномъ своимъ въ отечество, и вновь предался страсти своей къ стихотворству и театру. Неусыпнымъ стараніемъ, безъ посторонняго руководства — познакомился онъ съ Просодіею, узналъ сочетаніе формъ, первыя правила Поезіи, и вотъ опыты его Музы, заставляющіе много, весьма много надяться отъ его таланта и охоты.
И такъ, милостивые государи, господа иностранцы! не климатъ, ни холодъ, но различіе классовъ притупляютъ способности ума и дарованія въ Россіи, Ломоносовы, Кулибины, Гандошкины, доказали, что Природа также щедра къ намъ, какъ и ко всмъ другимъ, что геній Поезіи, Механики и Гармоніи — столько же не чуждъ Русскому простолюдину, какъ и обитателю благорасположеннаго климата, но есть другая причина, причина истинная, пагубная, которая единственно бросаетъ тнь на благо, учиненное Россіи знаменитымъ Преобразователемъ ея, Петромъ Великимъ. ‘Имя хорошаго Автора’ пишетъ почтенный Исторіографъ нашъ Н. М. Карамзинъ (прибавимъ доктора, живописца, ваятеля, механика, химика и проч. и проч.) ‘еще не имемъ для насъ такой цны, какъ въ другихъ земляхъ, надобно при случа объявить другое право на улыбку вжливости и ласки.’ И достиженіе къ праву сему есть, увы! y насъ главная пагуба, злйшій адъ для талантовъ! Образованіе дарованій требуетъ занятій постоянныхъ, уединенія часто скучнаго, a чины и отличія приобртаются не рдко на балахъ и въ приятной праздности.
Пусть возьметъ любезный Сибиряковъ въ примръ себ славнаго Кулибина нашего, который, не промнявъ бороды своей на чины, титла, усугубилъ тмъ уваженіе Великой Екатерины, и заслужилъ имя въ Словар избранныхъ знаменитыхъ Россіянъ.
Апрля 1818.
С. Петербургъ.
Свиньин П.П. Природный русский стихотворец [И.С. Сибиряков из Рязани]: [Перепеч. из 12 ч. Тр. ОЛРС] / Павел Свиньин // Вестн. Европы. — 1818. — Ч.102, N 23. — С.227-234.