Время на прочтение: 13 минут(ы)
Предисловие к ‘Ромео и Джульетте’ в переводе Д. Михаловского (Издание Н. В. Гербеля)
Источник: Предисловие к ‘Ромео и Джульетте’ в переводе Д. Михаловского // Шекспир В. Полное собрание сочинений В. Шекспира в переводе русских писателей: В 3 т. / Под ред. Д. Михаловского. СПб., 1899. Т. 3. С. 43-48.
Драма ‘Ромео и Джульетта’ была впервые напечатана въ 1597 году. Комментаторы, однакоже, предполагаютъ, что драма эта написана была гораздо ране, именно около 1593 года. Переиздана была она, однакоже, не ране, какъ черезъ два года посл перваго выхода въ свтъ — то-есть въ 1599 году.
Драма эта есть лучшее изъ произведеній Шекспира въ тотъ второй періодъ его обширной литературной дятельности, о значеніи котораго мы уже говорили въ предисловіи къ ‘Сну въ Иванову Ночь’. Вс лучшія свойства Шекспирова таланта, насколько они успли выработаться въ этотъ свтлый и прекрасный періодъ жизни великаго драматурга, нашли себ полнйшее выраженіе въ ‘Ромео и Джульетт’, которая, безъ сомннія, можетъ быть названа если не лучшею изъ драмъ Шекспира, зато ужъ, конечно, самымъ пластическимъ и изящнымъ изъ всхъ его произведеній. Источникомъ для ‘Ромео и Джульетты’, наравн съ большею частью драмъ того же періода, послужила одна изъ итальянскихъ новеллъ, которыя подъ конецъ XVI вка пользовались такою популярностью во всей средней и западной Европ и съ которыми Шекспиръ былъ такъ хорошо знакомъ въ передлкахъ на англійскій языкъ. Впрочемъ, критики и комментаторы Шекспира не согласны относительно того, чьею именно новеллою воспользовался онъ при созданіи основного сюжета этой привлекательнйшей изъ своихъ драмъ, одни говорятъ, что онъ заимствовалъ его изъ сборника новеллъ Луиджи-да-Порто, другіе — между ними самъ Дунлопъ въ своей ‘Исторіи Вымысла’ — утверждаютъ, что онъ заимствовалъ важнйшія черты драматическаго сюжета изъ 32-ой новеллы Мазуччіо, которая дйствительно представляетъ много сходнаго, въ подробностяхъ, съ разбираемой нами драмой.
Но боле всего близка къ Шекспировской драм новелла, которую находимъ въ сборник Банделло, подъ слдующимъ заглавіемъ: ‘Смерть двухъ несчастнйшіхъ любовниковъ’. Хотя Шекспиръ воспользовался этою новеллою не прямо, а ознакомился съ нею уже не въ передлк Артура Брука, изданной имъ въ 1562 году подъ заглавіемъ ‘Romeus and Juliet’, въ которой изложилъ ту же новеллу на англійскомъ язык римованнымъ александрійскимъ стихомъ. Тмъ не мене, мы приведемъ здсь большое извлеченіе изъ первоначальнаго источника, потому что Брукъ въ немъ ничего, кром вншней формы, не измнилъ, и самая новелла въ томъ вид, въ какомъ разсказалъ ее Банделло, уже заключаетъ въ себ вс т драматическіе элементы, какіе встрчаемъ мы въ произведеніи Шекспира.
‘Въ правленіе фамиліи де-ла-Скла, въ Верон славились своею значительностью и богатствами два старинныхъ веронскихъ дома: Капулетти и Монтекки. Издавна уже непримиримая вражда раздляла оба дома и выражалась безпрестанно на улицахъ Вероны кровавыми схватками, которыя почти всегда оканчивались тмъ, что нсколько человкъ, съ той и съ другой стороны, оставались на мст. Бартоломео Скла, въ то время правившій Вероной, посл долгихъ и тщетныхъ усилій, усплъ, наконецъ, вынудить враждующія партіи къ тому, чтобы он, если не хотятъ мириться, по крайней мр, не вынуждали мирныхъ гражданъ проливать кровь изъ-за своей частной вражды.
Дйствительно, на нкоторое время вражда обоихъ домовъ хоть и не прекратилась, но какъ-будто затихла.
‘Спустя нсколько времени, случилось однажды, что Антоніо Капулетти, глава всего рода Капулеттовъ, давалъ на святкахъ великолпный балъ и маскарадъ, на который, по городскому обычаю, могъ явиться всякій, кому бы ни вздумалось, изъ жителей Вероны. На этотъ балъ собралась большая часть всей городской молодежи, а въ числ другихъ явился и Ромео Монтекки, который, по общему приговору, считался лучшимъ изъ всхъ юношей въ Верон, какъ по уму, такъ и по красот, и по любезности своей.
‘Ромео уже цлые два года сряду былъ страстно влюбленъ въ одну веронскую красавицу, за которою, однакоже, онъ совершенно напрасно ухаживалъ. Ни его постоянныя преслдованія, ни его вздохи, ни его письма — ничто не обращало на него вниманія гордой красавицы, которая постоянно выказывала себя совершенно равнодушной въ отношеніи къ нему и показывала видъ, будто вовсе не примчаетъ его страсти. Это равнодушіе и невниманіе со стороны любимой женщины до того убивали несчастнаго Ромео, что онъ сталъ худть, тосковать и наврно бы захирлъ окончательно, если бы наконецъ, одинъ изъ его друзей не доказалъ ему весьма положительно, что его ухаживанье за женщиною, которая его не любитъ, не можетъ ни къ чему хорошему привести, что тосковать по ней вовсе не стоитъ, а напротивъ того, слдуетъ употреблять всевозможныя усилія, чтобы позабыть о ней вовсе, и для этого необходимо искать всевозможныхъ развлеченій. И вотъ, по совту своего друга, Ромео, сталъ вызжать въ свтъ и, наконецъ, явился даже, замаскированный, на балъ въ домъ Капулетти. Пробывъ нсколько времени на бал, гд хоть и не очень были ему рады, однакоже, показывали видъ, будто его не замчаютъ, Ромео, не участвуя въ танцахъ, слъ въ уголъ, снялъ маску и сталъ разсматривать всхъ красавицъ, которыя проходили во время танцевъ мимо него и также любовались необыкновенною красотою его открытаго лица, не мало дивясь тому, что Ромео ршился прійти въ домъ заклятаго врага всего рода Монтекки. Вдругъ попалось на глаза юнош прелестнйшее женское личико, которое, къ удивленію его, было ему вовсе неизвстно. Личико это такъ ему приглянулось съ перваго же взгляда, что онъ не могъ отъ него оторваться: ему казалось, что онъ никогда и нигд еще не видывалъ двушки миле и прекрасне это молодой незнакомки. И чмъ боле слдилъ за нею Ромео глазами, тмъ боле убждался, что онъ уже ее любитъ и любитъ такъ пламенно, что одна смерть можетъ вырвать у него эту новую страсть изъ сердца.
‘Двица эта, называвшаяся Юліей и понравившаяся Ромео, была дочерью Капулетти, хозяйкою дома и праздника. Она также не знала Ромео, но ей казалось, что онъ на бал былъ лучше всхъ молодыхъ людей, и она также не спускала глазъ съ Ромео — и ихъ нмой разговоръ имъ обоимъ проливалъ въ сердце несказанное блаженство. Когда, въ конц бала, Юлія, танцовавшая съ Меркуціо, большимъ острякомъ и весельчакомъ, очудилась случайно рядомъ съ Ромео, также принявшимъ участіе въ танц, то разговоръ между ними тотчасъ же завязался изъ-за самаго ничтожнаго повода, и они успли другъ другу выказать въ немногихъ словахъ все, что наполняло ихъ сердца, хотя, повидимому, въ словахъ ихъ ничего, кром обыкновенныхъ любезностей, не заключалось.
‘По окончаніи бала, Ромео долго слдилъ за всми двицами и старался узнать, кто эта прекрасная незнакомка — и какъ же онъ былъ опечаленъ, когда ему сообщили, что она дочь Капулетти! Но онъ чувствовалъ, что какъ ни трудно, какъ ни опасно казалось ему достиженіе цли, однакожъ, рана въ его сердц была уже неизлчима!
‘Съ своей стороны и Юліи очень хотлось узнать имя прекраснаго молодого человка, который произвелъ на нее столь сильное впечатлніе, а потому она, подозвавъ къ себ старую женщину, которая уже давно жила въ ихъ дом и была въ дтств ея нянькою, подошла съ нею къ окну и, указывая поочередно то на того, то на другого, спашивала: ‘кто этотъ молодой человкъ со шпагой въ рукахъ? или — вонъ тотъ, у котораго плащъ накинутъ на правомъ плеч? или этотъ, который такъ размахиваетъ руками?’ И добрая женщина, которая знала почти всхъ молодыхъ людей въ город, очень охотно сообщила ей ихъ имена, прибавляя къ этимъ свдніямъ свои замчанія. ‘А какъ зовутъ вонъ того, что снялъ маску и несетъ ее въ рукахъ?’ спросила, наконецъ, Юлія. ‘Его зовутъ Ромео Монтекки’, отвчала ея собесдница: ‘и вс считаютъ его красивйшимъ и лучшимъ изъ всхъ молодыхъ людей въ Верон.’
‘И эта всть глубоко опечалила Юлію, но потомъ ей пришла въ голову весьма утшительная мысль: ‘можетъ быть’ — подумала она — ‘намъ предназначила судьба взаимною любовью подавить непримиримую вражду нашихъ родителей?’
‘Съ того вечера Ромео, позабывъ о своей прежней любви, жилъ только мыслью о Юліи, и все придумывалъ, какъ бы ему повидаться съ нею наедин и объяснить ей свои чувства.
Каждый разъ, какъ онъ проходилъ мимо ея оконъ и она стояла у окошка, они обмнивались такими глубоко-любящими взглядами, что Ромео постоянно ощущалъ непреодолимое желаніе бродить подъ окнами дома Капулетти — и бродилъ подъ ними день и ночь. Надо еще замтить, что окна комнаты Юліи выходили въ узенькую и пустую улицу, по которой, вообще, и ходили, и здили очень мало, и противъ самыхъ тхъ оконъ находиласъ по той улиц полуразвалившаяся лачуга. Ромео очень часто останавливался въ тни этой лачуги и оттуда смотрлъ на окно Юліи. И случилось однажды ночью, что, выглянувъ изъ своего окошка, она какъ разъ замтила Ромео, который старался укрыться за угломъ лачуги и оттуда смотрлъ на нее. И она его спросила, что онъ длаетъ въ такомъ глухомъ мст такою позднею порою и какъ онъ не боится того, что здсь его замтятъ и убьютъ? Ромео отвчалъ ей на это:
‘- Синьора, мн очень хорошо извстно, что если бы ваши родные меня здсь встртили въ такую позднюю пору, то конечно бы убили, но я сталъ бы защищаться отъ нихъ, насколько мн велитъ долгъ чести и насколько бы позволили мои слабыя силы. Но ужъ если мн суждено умереть отъ моей любви, то я желалъ бы лучше умереть вблизи отъ васъ и на вашихъ глазахъ, чмъ вдалек. Ваша честь при этомъ нисколько бы не пострадала, хотя и знаю, что если бы вы меня такъ любили, какъ я васъ люблю, то могли бы сдлать меня счастливйшимъ изъ смертныхъ.
‘- Что же вамъ угодно, чтобы я сдлала? Спросила Юлія.
‘- Я бы желалъ, чтобы вы меня любили, какъ я самъ васъ люблю, и чтобы вы меня впустили въ вашу комнату, гд бы я свободне могъ излить предъ вами все то, что наполняетъ мою душу!
‘На это Юлія отвчала ему нсколько обиженнымъ и взволнованнымъ голосомъ:
‘- Ромео, вы знаете свою любовь, а я свою, и понимаю, что люблю васъ даже боле, чмъ прилично моей чести, но я должна сказать впередъ вамъ, что если вы думаете не о брак, то какъ мн ни тяжело будетъ жить безъ васъ, я все же никогда не соглашусь на то, что можетъ запятнать мою честь, если же вы хотите на мн женится, то я готова итти за вами, куда вамъ угодно, и вполн вамъ повиноваться.
‘Ромео, вн себя отъ восторга, отвчалъ ей, что онъ на все, изъ любви къ ней, готовъ, и она изъявила желаніе, чтобы ихъ повнчалъ ея духовникъ, монахъ Лоренцо, съ которымъ и Ромео былъ также очень хорошо знакомъ. Этотъ монахъ, принадлежавшій къ ордену миноритовъ, былъ магистромъ богословія, большимъ философомъ и обладалъ не только значительнымъ искусствомъ и опытностью въ длахъ свтскихъ, но и глубокими свдніями въ наукахъ, а, между прочимъ, въ химіи и магіи. Онъ умлъ и народу угождать и со всею веронскою знатью былъ въ тснйшихъ связяхъ, такъ что большая часть ея постоянно избирала его своимъ духовнымъ отцомъ. Съ удивительнымъ искусствомъ умлъ онъ поддерживать связи съ родомъ Монтекки, и съ родомъ Капулетти и у тхъ, и у другихъ пользовался большимъ уваженіемъ.
‘Когда Ромео — котораго отецъ Лоренцо зналъ съ дтства и очень любилъ — объявилъ ему о своемъ намреніи женится на Юліи и объ ея желаніи внчаться у отца Лоренцо, монахъ согласился приняться за это дло не только потому, что, вообще, ни въ чемъ не могъ отказать Ромео, но и потому также, что чрезъ посредство этого тайнаго союза предполагалъ примирить враждующіе роды веронской знати, а черезъ это попасть въ особенную милость къ герцогу Бартоломео де-ла-Скла.
За этимъ разсказъ новеллы продолжается совершенно въ томъ же самомъ порядк, въ которомъ и дйствіе шекспировской драмы, съ тою только разницею, что итальянскій новеллистъ, конечно, не всегда такъ скроменъ въ описаніи любовныхъ сценъ, какъ Шекспиръ, и гораздо боле послдняго вдается во множество совершенно ненужныхъ разсужденій, рчей и мелочныхъ подробностей, впрочемъ весьма отчетливо передающихъ намъ картину современной жизни небольшого итальянскаго города. Свадьба совершается въ кель отца Лоренцо, Ромео и Юлія видятся до свадьбы только разъ и то черезъ толстую ршетку окна, но за то въ ночь посл свадьбы Ромео, въ сопровожденіи своего врнаго слуги Пьетро, отправляется къ саду Капулетти, перебирается посредствомъ веревочной лстницы въ садъ, гд уже ожидаетъ его Юлія и ея нянька. Такихъ свиданій описываетъ Банделло нсколько. Затмъ Ромео нечаянно убиваетъ въ уличной схватк родственника Капулетти Теобальда и, подвергнувшись изгнанію, вынужденъ удалиться въ Мантую. Передъ отъздомъ туда онъ еще разъ видится съ Юліей и прощается съ ней очень трогательно. Юлія долго не хочетъ отпустить его одного и упрашиваетъ взять ее съ собой, переодтую въ мужское платье. Тоже самое желаніе повторяетъ она нсколько разъ и отцу Лоренцо, посл того какъ, томясь тоскою по Ромео, спшитъ съ нимъ свидться, во что бы то ни стало. Наконецъ, родные вынуждаютъ ее согласиться на бракъ съ графомъ Парисомъ — и отецъ Лоренцо предлагаетъ свое опасное средство, на которое Юлія соглашается. У Банделло превосходно и съ большимъ знаніемъ женскаго сердца описано самое принятіе могущественнаго средства, при чемъ Юліи представляется вся картина ея погребенія и, особенно, т ужасы, которые будутъ окружать ее въ старинной родовой гробниц, среди полуистлвшихъ костей и рядомъ съ трупомъ Теобальдо, который еще не усплъ предаться полному тлнію. За тмъ слдуетъ у Банделло главная катастрофа: между тмъ какъ мнимоумершую Юлію хоронятъ, отецъ Лоренцо посылаетъ нарочнаго къ Ромео съ подробнымъ и утшительнымъ извщеніемъ о томъ, какъ ему слдуетъ поступать, чтобы поскоре увидться съ любимой супругой, но Ромео узнаетъ обо всемъ прежде времени, вритъ слухамъ, которые дйствительно должны ему казаться правдоподобными, тмъ боле, что ихъ приноситъ ему его врный Пьетро, растерявшійся не мене, чмъ и самъ Ромео. Въ неописанномъ гор и отчаяніи, Ромео, отправивъ впередъ Пьетро для разныхъ предварительныхъ распоряженій, покупаетъ себ яду и детъ въ Верону съ твердымъ намреніемъ лечь въ ту же гробницу, въ которую положена его дорогая супруга. Переодтый въ нмецкое платье, онъ является въ Верону, пишетъ свое завщаніе, которое передаетъ врному Пьетро, а потомъ отправляется на кладбище, гд, при помощи лома, взламываетъ каменный бокъ гробницы, ложится рядомъ съ Юліей и, оплакавъ ее въ самыхъ трогательныхъ словахъ, выпиваетъ склянку яду. Посл того, онъ отдаетъ послднія приказанія Пьетро, нмому и еще боле онмвшему отъ страха свидтелю этой сцены и въ послдній разъ цлуетъ Юлію. Юлія, на которую принятою ею усыпительное уже не дйствуетъ боле, просыпается именно въ эту минуту и еще застаетъ Ромео въ живыхъ. Ромео успваетъ еще объяснить ей, что именно привело его въ гробницу и указываетъ ей на свою смерть, какъ на послднее доказательство любви къ ней. Между тмъ какъ онъ падаетъ змертво, является отецъ Лоренцо съ другимъ монахомъ добывать Юлію изъ гробницы — и застаетъ неожиданно ужасную сцену. Ему приходится еще услышать нсколько прощальныхъ словъ изъ устъ Ромео, который при немъ испускаетъ послднее дыханіе. Напрасно отецъ Лоренцо старается посл его смерти утшить Юлію: она прощается со всми, ложится рядомъ съ Ромео и вскор также умираетъ. Въ эту именно минуту входитъ въ гробницу полицейскій дозоръ, захватываетъ Пьетро вмст съ монахами и вся грустная исторія любви Ромео и Юліи доходитъ до герцога Бартоломео де-ла-Скла, который и велитъ похоронить несчастныхъ супруговъ въ одной гробниц, не разлучая ихъ и за дверями гроба.
Преданіе о несчастныхъ супругахъ еще продолжаетъ жить и досел въ памяти жителей Вероны, они не только утверждаютъ, что смерть Ромео и Юліи относится къ 1303 году, но даже показываютъ развалины ихъ гробницы, о которой такъ поэтически упоминаетъ Байронъ въ одномъ изъ своихъ писемъ къ Томасу Муру.
Изъ вышеприведеннаго сокращенія новеллы Банделло видно, какъ нельзя лучше, что именно внесено было въ драматическій сюжетъ самимъ Шекспиромъ и какъ были имъ поняты характеры Ромео и Юліи, довольно блдные въ новелл. Съ перваго взгляда, при сравненіи новеллы съ драмой, почти нельзя замтить того, что прибавлено, измнено Шекспиромъ, потому что все, прибавленное и измненное имъ въ основномъ содержаніи новеллы, создано имъ въ томъ же самомъ дух, въ какомъ сложилась вся новелла и составляетъ не боле, какъ дальнйшее развитіе ея сюжета, которое было возможно въ такомъ грандіозномъ вид только при Шекспировомъ могуществ таланта и глубокомъ знаніи человческаго сердца. Замтне всего измнилъ Шекспиръ конецъ новеллы, который онъ вроятно, нашелъ ужъ черезчуръ переполненнымъ эффектами и длиннйшими рчами людей умирающихъ или готовящихся умереть чрезъ нсколько минутъ. Кром того, онъ вставилъ отъ себя только дв сцены, о которыхъ нтъ никакого упоминанія въ новелл, но которыми онъ весьма много способствовалъ разъясненію характеровъ Ромео и Юліи: одна изъ нихъ происходитъ въ дом Капулетти, когда кормилица сообщаетъ Юліи о смерти Теобальдо, другая — въ кель отца Лоренцо, когда Ромео сокрушается, узнавъ о томъ, что онъ изгнанъ изъ Вероны. Об сцены поставилъ Шекспиръ рядомъ съ главной катастрофой, ускоряющей развязку драмы. Кром этихъ двухъ важныхъ добавленій, Шекспиръ совершенно измнилъ характеръ монаха Лоренцо, который, правда, въ новелл очерченъ гораздо ближе къ итальянской дйствительности, а въ драм представленъ нсколько идеально, но, несмотря на это, весьма хорошо оттняетъ своимъ строгимъ спокойно-стоическимъ характеромъ т страсти и бури, которыя такъ широко бушуютъ около него, онъ почти такъ же необходимъ для всей драмы, какъ группа пріятелей и товарищей Ромео, созданная самимъ Шекспиромъ, необходима для того, чтобы оттнить характеръ Ромео. И дйствительно, система противоположенія, которой, какъ мы уже много разъ видли, Шекспиръ постоянно держится въ обработк своихъ драматическихъ характеровъ, здсь еще боле, чмъ во всхъ другихъ драмахъ, удивительно удачно была примнена Шекспиромъ для того, чтобъ, съ одной стороны, выставить Ромео первымъ и лучшимъ среди веронской молодежи, съ другой стороны, еще ярче и рзче обрисовать шумную и безпокойную жизнь итальянскаго города, противопоставивъ ей спокойствіе и тишину уединенной кельи старца, который смотритъ на жизнь издали, какъ на пиршество безумныхъ, съ твердостью и хладнокровіемъ, достойнымъ истиннаго философа. Гервинусъ очень справедливо замчаетъ въ своемъ разбор ‘Ромео и Джульетты’ что отецъ Лоренцо замняетъ въ драм Шекспира хоръ древней греческой трагедіи, потому что каждое сколько-нибудь важное въ драматическомъ отношеніи событіе находитъ себ постоянные отзывы въ отц Лоренцо.
Два главные характера драмы принадлежатъ къ числу лучшихъ драматическихъ созданій Шекспира, даже и по мннію тхъ критиковъ, которые не преувеличиваютъ, подобно романтической школ, значенія и достоинства самой пьесы въ кругу остальныхъ произведеній Шекспира. Нигд съ такою полною послдовательностью и ясностью не представилъ намъ великій драматургъ цлаго ряда высоко-драматическихъ моментовъ, нигд въ его произведеніяхъ каждый изъ отдльныхъ драматическихъ моментовъ не связанъ такъ тсно со всми остальными, не является такимъ непремннымъ, неизбжнымъ слдствіемъ предыдущаго, не стоитъ въ такой живой связи съ главною мыслью, отчетливо проведенной чрезъ всю драму. Но главная мысль находитъ себ одинаково-сильное выраженіе и въ характер Джульетты, и въ характер Ромео, которые достигаютъ высшей степени блаженства, потомъ страдаютъ и, наконецъ, гибнутъ только потому, что вся нравственная жизнь ихъ сосредоточивалась въ одномъ чувств страстной любви, которая длала ихъ и слпыми, и глухими ко всему остальному. И въ самомъ дл, чмъ глубже всматриваешься въ характеры обоихъ несчастныхъ супруговъ, тмъ боле становится ясно, что они погибли не отъ обстоятельствъ, которыя окружали ихъ боле или мене преодолимыми препятствіями: причины ихъ гибели заключались уже въ самомъ могуществ ихъ страсти, которая совершенно подчинила ихъ своей власти, помрачала ихъ разумъ и ослабляла ихъ волю. И въ каждомъ слов, въ каждомъ шаг Ромео и Джульетты Шекспиръ умлъ указать намъ на эти задатки гибели, которые таятся въ самомъ характер ихъ взаимной любви, и въ то же время, выставляя намъ и Ромео, и Джульетту одаренными отъ природы далеко не ничтожнымъ запасомъ характера и воли, представилъ намъ изумительно-величественный образъ всеобъемлющей, всемогущей и безконечно-продолжающейся любви.
Нечего и говорить о томъ, что вся остальная обстановка драмы вполн соотвтствуетъ мастерски созданнымъ характерамъ двухъ главныхъ героевъ. Изъ множества лицъ второстепенныхъ, кром отца Лоренцо, товарищей Ромео, Тибальда и Париса, особенно выступаютъ характеры стараго Капулетти, отца Джульетты, и кормилицы. И въ томъ, и въ другомъ поражаетъ боле всего не то, что они врны природ, не то, что они представляютъ живыхъ людей (Шекспиръ не знаетъ отвлеченныхъ созданій фантазіи), а то, что оба эти характера боле всхъ другихъ являются врными почв, врными условіямъ жизни, въ которыя Шекспиръ поставилъ всю свою драму. Точно также вренъ итальянской средневковой дйствительности и весь фонъ — мрачный, рембрантовскій фонъ — той же картины, среди которой такими свтлыми, блестящими, почти сіяющими являются чистые и прекрасные образы двухъ несчастныхъ супруговъ.
Кром помщеннаго въ нашемъ изданіи перевода ‘Ромео и Джульетты’, сдланнаго Д. Л. Михаловскимъ для нашего четвертаго изданія, мы имемъ еще шесть полныхъ переводовъ этой трагедіи на русскій языкъ и пять отрывковъ изъ нея. Вотъ они:
1) Ромео и Джульетта. Трагедія въ пяти дйствіяхъ Шекспира. Переводъ И. Росковшенко. (‘Библіотека для Чтенія’, 1839, т. XXXIII, No 4, отд. I, стр. 81-228.)
Тоже. Отдльное изданіе. Москва въ типографіи В. Грачева и Комп. 1861. (Въ 8-ую д. л., стр. I-XXVI и 1-158.)
2) Ромео и Юлія. Драма въ пяти дйствіяхъ. Соч. Вилліама Шекспира. Переводъ съ англійскаго М. Каткова. (‘Пантеонъ’, 1841 ч. I, отд. I, стр. 1-64.)
Еще прежде появленія въ свтъ полнаго перевода г. Каткова, пять отрывковъ изъ этой драмы (дйствіе I, явленіе V, дйствіе II, явленіе V, дйствіе III, явленіе III и дйствіе V, явленія I, II, III и IV) были напечатаны въ ‘Московскомъ Наблюдател’ (1838, ч. XVI, стр. 94-95 и 385-400, ч. XVII, стр. 458-462, ч. XVIII, стр. 80-91, и 1839, ч. I, стр. 16-22), а въ ‘Сын Отечества’ (1839, т VII, отд. I, стр. 15-42) было напечатано все первое дйствіе изъ этого перевода.
3) Ромео и Джульетта. Драма въ пяти актахъ Виліама Шекспира. Переводъ Н. Грекова. (‘Свточъ’, 1862, кн. IV, отд. I, стр. 5-156.) Перепечатанъ, въ исправленномъ вид, въ 1-мъ и 2-мъ изданіяхъ ‘Полнаго Собранія драматическихъ произведеній Шекспира въ переводахъ русскихъ писателей’.
Три отрывка изъ этого перевода (дйствіе I, сцена I, дйствіе II, сцена I, III и VI и дйствіе V, сцена III) были напечатаны, прежде появленія въ свтъ полнаго перевода, въ ‘Библіотек для Чтенія’ (1859, т. CLIII, No 1, отд. I, стр. 68-80), ‘Московскомъ Встник’ (1860, No 52, стр. 851-863) и въ первомъ приложеніи къ журналу ‘Вкъ’ на 1861 годъ (стр. 11-12).
4) Ромео и Джульетта. Трагедія Вилліама Шекспира. Переводъ Аполлона Григорьева. (‘Русская Сцена’, 1864, No 8, стр. 401-460.)
5) Ромео и Джульетта. Трагедія въ пяти дйствіяхъ Шекспира. Переводъ А. Л. Соколовскаго. Полное собранiе сочиненій Шекспира. Т. III. 1880. Тоже въ его изданіи всего Шекспира въ его переводахъ.
Ромео и Джульетта. Шекспира. Переводъ съ англійскаго Н. Кетчера. (‘Шекспиръ’, 1866, ч. VI, стр. 331-437.) Прозаическій переводъ.
Кром того, мы имемъ еще пять отрывковъ изъ этой трагедіи. Вотъ они:
1) Сцена изъ трагедіи Шекспира ‘Ромео и Юлія’. Переводъ**. (‘Сверные Цвты’, 1829, отд. II, стр. 194,) Дйствіе II, сцена II.
2) Сцена изъ трагедіи Шекспира (‘Ромео и Юлія’. Переводъ**. (‘Сверные Цвты’, 1830, отд. II, стр. 108-123.) Дйствіе III, сцена I.
3) Сцены изъ трагедіи Шекспира ‘Ромео и Юлія’. Переводъ М. (‘Русскій Міръ’, 1862, No 13, стр. 297.) Дйствіе II, сцены I и II.
4) Отрывокъ изъ 2-ой сцены 2-го дйствія. Переводъ . Устрялова. (‘Сочиненія Генриха Гейне’, 1864, т. III, стр. 233.)
5) Сцена изъ трагедіи Шекспира ‘Ромео и Юлія’. Переводъ П. Кускова. (‘Заря’, 1870, No 10, стр. 91.)
Прочитали? Поделиться с друзьями:
