ПОТОМСТВО ТУРГЕНЕВА
ПОТОМСТВО ТУРГЕНЕВА
* * *
* * *
* * *
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Потомство Тургенева, Зайцев Борис Константинович, Год: 1952
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Зайцев Б. К. Собрание сочинений: Т. 9 (доп.). Дни. Мемуарные очерки. Статьи. Заметки. Рецензии.
М: Русская книга, 2000.
Передо мной старинная небольшая фотография, довольно бледная: почти во весь рост молодая девушка с русским лицом, невеселыми небольшими глазами. Плотно сжаты губы, довольно тонкие. Волосы с пробором посреди зачесаны назад, на затылке взяты в сеточку. Отложной воротничок, узкий корсаж и почти кринолином юбка — эпоха юности наших матерей, что-нибудь вроде шестидесятых годов. На обороте надпись почерком, напоминающим тургеневский: ‘П. И. Тургенева’. Снято на rue Lafitte, в ‘rez de chausse {На первом этаже (фр.).} с большим садом’.
Карточка эта — старый Париж — подарок покойного А. А. Плещеева, с отцом которого, поэтом А. Н. Плещеевым, Тургенев был хорошо знаком.
Бледная тень на фотографии — дочь Тургенева Пелагея, ‘Полина’, как ее звали в доме Виардо, ‘ma chere Paulinette’ в письмах отца.
Она давно уже упокоилась на французской земле, в 1919 году. Где именно похоронена, не знаю.
А в нынешнем, 1952 году, в возрасте почти восьмидесяти лет, скончалась и ее дочь, внучка Тургенева, Жанна Брюэр-Тургенева (замужем не была). С ней ушел из Парижа и нашей жизни последний бесспорный след Тургенева.
‘Chere Paulinette’ родилась весной 1842 года, в России. Мать ее была швея в доме Тургеневых, Авдотья Ермолаевна Иванова. Отец — Иван Сергеевич Тургенев. Связь оказалась нехитрая, кончилась тем, что Варвара Петровна, мать Тургенева, изгнала из Спасского эту Дунечку. Тургенев устроил ее в Москве на Пречистенке, там жила она в квартирке из двух комнат, занимаясь рукоделием.
Как ни странно, появление маленькой Поли отозвалось сильнее в жизни отца, чем матери. Навсегда с дочерью оказался связан именно он — хотя и уезжал за границу, и жил в Петербурге, и к младенческим годам Поли отношения не имел.
Авдотью Ермолаевну выдали в Москве замуж, а Полю Варвара Петровна переселила в Спасское, но отнеслась к ней не так, как в свое время Марья Григорьевна Бунина к Васе Жуковскому (незаконному сыну собственного мужа): Поле жилось в Спасском очень плохо.
Если б Тургенев не был Тургенев, ему легко было бы пройти мимо греха молодости. Но он не прошел. И это оказалось ‘на всю жизнь’.
В 1850 г., уже будучи близок с Виардо, приехав в Россию и увидев, как обращаются с его дочерью, сделал решительный, на его малодейственную натуру не похожий шаг: отправил девочку за границу, поселил в Париже у Виардо (о чем заранее с ней списался).
Русская Поля вошла во французскую семью, обратилась в Paulinette, училась во французском пансионе и забыла русский язык. Смутно помнила что-то вроде ‘хлеб’, ‘вода’.
Условия внешние были хороши, внутренние плохи. Не хватало главного для счастливого детства: любви. Она нелюбимой росла в доме Виардо и сама не любила ни Полину, ни ее дочерей. Глядя на ее глаза, подумаешь, что в них много и горечи, и подозрительности, сумрака, затаенных обид, а то и озлобленности. И чего-то вызывающего. Чуть-чуть дальше и начнется достоевщина.
Может быть, и сама она была не из приятных, но ее не спрашивали, устраивая ей жизнь. Свое положение полу-Сандрильоны в холодной французской семье понимала она отлично, особенно когда стала постарше. Отец у нее был и не забывал ее. Она его очень любила и ревновала к Виардо — и он ее очень любил, но отец этот особенный, какой-то заоблачный, полуприсутствующий, с ними не живший, то появлявшийся, то уезжавший — в Россию, в Рим, Англию. Виардо же ей вроде мачехи, и нелегкой.
В письмах Тургенева к дочери, вышедших здесь, в Париже (уже после моей книги о Тургеневе), открывается часть этого печального детства и юношеских лет.
Поучений отцовских, в тоне мягком, несколько прописном и назидательном, тут немало. В одном месте Тургенев заявляет, что слишком ее любит, считает частью себя самого и потому именно воздерживается от похвал — это будут похвалы себе. Благодаря такому остроумному обороту на ее долю выпадают преимущественно упреки.
Главное вертится вокруг ‘большой’ Полины: как бы маленькая не задела большую. Для этого ma chè,re Paulinette не должна быть так самолюбива, обидчива, не должна принимать столь близко к сердцу всякий пустяк. ‘Она забыла позвать тебя на прогулку, не такое уж это большое событие! Не подумала ли ты, что у нее есть другие дела, другие заботы поважнее этого…’.
Но назидания мало помогают. Чем дальше идет время, тем отношения ее с Виардо и всем их домом становятся хуже.
Осенью 1856 г. Тургенев поселился, наконец, с дочерью и ее гувернанткой Иннис на rue de Rivoli. Полина Виардо постоянно бывала у них и держала себя хозяйкой. Со слов Жанны мы знаем, что Полина маленькая, ее мать, — тогда ей шел пятнадцатый год и она все понимала — не выносила этого стиля. Ее раздражало, что замужняя женщина, у которой есть свой дом, приезжает и распоряжается у них как хочет.
Позже, когда Тургенев перебрался в Баден, где поселилась Виардо, маленькая Полина, приехав, устроила такую сцену Полине старшей, что отец попросил ее (в письме) больше в Баден не ездить.
Старшая Полина младшую заглушала. Младшая же сохраняла к ней живую ненависть, и в Париже устроила себе собственную жизнь, друзей, знакомых. (Семья Николая Тургенева, декабриста. Г-жа Делессер, Трубецкие, Ольга Сомова — бывший флирт отца — и др.).
Отец же не переставал писать ей, и, по-видимому, теперь стало легче: Виардо далеко.
Но возникает для него новая забота — надо выдавать дочь замуж. Хлопочет он добросовестно, появляются разные ‘претенденты’, Полина отказывает одному за другим, но дело подвигается безостановочно, и в конце концов она выходит за некоего Гастона Брюэра, директора стеклянной фабрики в Ружемоне, в провинции. Париж для нее кончается.
Помнила ли Авдотья Ермолаевна отнятое у нее дитя, долго ли помнила, страдала ли или скоро забыла, мы не знаем, все это кануло в океан народной жизни: таких Дунечек было множество.
Тургенев же один и его жизнь долго будет к себе привлекать… Для него дочь оказалась неким крестом — а то и расплатой. Счастья друг другу они не дали. Может быть, он действительно ее любил, а возможно — делал вид (пред самим собой), что любит, настраивал себя так, и висел над ним ‘долг’. Это его ‘грех’, надо терпеть, выносить упреки Виардо, вспышки дочери, увещевать ее, заглаживать и замазывать все в доме Виардо, ощущать вечную неловкость, неестественность положения. (В конце концов разрыв с Толстым произошел тоже из-за этой Поли. Известна бурная сцена в имении Фета — Толстому вдруг показалась фальшь в рассказе Тургенева о воспитании дочери, Тургенев вспылил, и дело чуть не дошло до дуэли.)
Брак с Брюэром не оказался счастливым. Внутренней стороны тут мы не знаем, внешняя же известна: Брюэр в начале семидесятых годов разорился: Тургеневу спешно надо продавать в России имение Кадное, чтобы помочь. — Дело все-таки повернулось плохо, видимо, произошел разрыв, и Полине с маленькой дочерью Жанной пришлось скрываться в Швейцарии. Тургенев, сколько мог, помогал ей, но в то время жил уже в Буживале с Виардо, которая заполняла его, и он должен был думать о приданом Диди (Клавдии), дочери Виардо, а не о своей собственной дочери. В комментариях к письмам Тургенева Евг. Семенов полагает (не обвиняя Тургенева), что судьба брошенной Полины могла бы сложиться иначе, не будь отец ее подавлен Полиной старшей.
После его смерти, с 83-го года, она осталась совсем одна. По распоряжению Тургенева, Клавдия высылала ей в Швейцарию небольшие суммы при сухих сопроводительных записках…
Позже Полина перебралась в Париж, занималась воспитанием дочери своей Жанны. Даже французские тургеневисты не подозревали, что тут же, под боком, на rue du Вас, живет дочь Тургенева.
Бледная тень на фотографии тенью прошла и в жизни, незаметною и печальной, с детства и до старости одинокою. Не сказать ли даже — покинутой?
Лет двадцать назад, здесь же в Париже, явилась ко мне раз старая француженка, скромно одетая, типа гувернантки или вдовы, живущей на пенсию.
Но оказалась она не вдовой, а девицею Жанной Брюэр-Тургеневой, дочерью ‘маленькой’ Полины, внучкой Тургенева. Пришла посоветоваться, как бы продать письма деда к ее матери. Помнится, дальше этого разговор не пошел. Думаю, что ушла она от меня разочарованная: ничего я не сумел толком посоветовать. Но другие нашлись, и в конце концов, насколько знаю, подлинники писем продала она (за гроши) Советам, а копии составили том, изданный Евг. Семеновым в изд. Mercure de France.
Больше не приходилось ее встречать. Сказать, чтобы в ней ясно чувствовался Тургенев, не могу. Все же родословие ее, судьба матери, собственная судьба — одинокой, без средств, старой женщины в Париже, — все это вызывало сочувствие.
Знаю о ней мало. Знаю, что дед почему-то хотел назвать ее при крещении Ivan, но французский священник справедливо воспротивился и назвали без всяких странностей Жанною. Что она находилась при матери и ухаживала за ней, когда та состарилась. Была музыкантшей и давала уроки. Поселилась в наших краях, на avenue Mozart, жила бедно и одиноко. Наш Союз Писателей иногда помогал ей — сколько мог! — жест скорее символический.
Этой весной, на той же, кажется, avenue Mozart, на нее налетел грузовик, сбил с ног. Через несколько дней она и скончалась в парижском госпитале.
Как нередко бывает, когда нельзя уже ничего вернуть, начинаешь раздумывать, даже и укорять себя: а если бы ближе подойти, больше помочь, больше и разузнать о Тургеневе — из семейных преданий. Может быть. Но вот уж так вышло, теперь не воротишь.
…Она закончила собой нерадостную линию тургеневского потомства, в самом корне которого лежало нечто неправильное и горькое.
Русская мысль. 1952. 17 сент. No 485 (с уточнениями по рукописи).
С. 310. Передо мной старинная небольшая фотография.. — Фотопортрет дочери И. С. Тургенева Пелагеи Ивановны, подаренный Зайцеву А. А. Плещеевым, писатель передал в дар Пушкинскому дому (Институту русской литературы). Фото было опубликовано в ‘Тургеневском сборнике’. II. (М, Л.: Наука, 1966. С. 325) С благодарностью Зайцеву.
А в нынешнем, 1952 году… скончалась и ее дочь, внучка Тургенева… — Жанна Брюэр-Тургенева (1872—1952) была человеком разносторонне одаренным: писала стихи и романсы, владела несколькими языками (преподавала английский, французский и немецкий). С Тургеневым переписывалась в 1882—1883 гг. (6 его писем к ней опубликованы в т. XIII Полн. собр. соч. и писем И. С. Тургенева в 28 т. Л., 1968).
…отнеслась к ней не так, как в свое время Марья Григорьевна Бунина к Васе Жуковскому. — Поэт В. А. Жуковский был внебрачным сыном Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки Сальхи.
С. 311. …положение полу-Сандрильоны. — Сандрильона — Золушка во французских сказках.
…в письмах Тургенева к дочери, вышедших здесь, в Париже… — Имеется в виду издание: Semenoff Е. La vie douloureuse d’Ivan Tourgueneff. Paris, 1933. Роман-биография Зайцева ‘Жизнь Тургенева’ был издан в 1932 г.
С. 312. Семья Николая Тургенева, декабриста. Г-жа Делессер, Трубецкие, Ольга Сомова… — Русские парижане, входившие в круг близких знакомых И. С. Тургенева: декабрист Николай Иванович Тургенев (1795—1884), его жена Клара, урожд. Виарис (1814—1891), дочь Александра (Фанни, 1835—1890), Валентина Делессер, урожд. графиня де Лаборд (1806—1894), князь Николай Иванович Трубецкой (1807—1874), его жена Анна Андреевна, урожд. графиня Гудович (1819-1882).
…выходит за некоего Гастона Брюэра… — Виктор Гастон Эжен Брюэр (1835 — ок. 1895) — управляющий стекольной фабрикой в Ружмоне, владельцем которой был зять В. Делессер.
…разрыв с Толстым произошел из-за этой Поли. — См. об этом подробно: Фет А. А. Воспоминания: в 3 т. Т. I. М., 1890. С. 370 — 374. Ссора из-за пустячного повода чуть было не обратилась в дуэль н прервала навсегда контакты двух великих людей России. После ссоры Тургенев, словно одумавшись, пишет 27 мая 1861 г. Толстому: ‘.. увлеченный чувством невольной неприязни, в причины которой теперь входить не место, я оскорбил вас без всякого положительного повода с вашей стороны и попросил у вас извинения. Происшедшее сегодня доказало поутру ясно, что всякие попытки сближения между такими противоположными натурами, каковы ваша и моя, не могут повести ни к чему хорошему, а потому тем охотнее исполняю мой долг перед вами, что настоящее письмо есть, вероятно, последнее проявление каких бы то ни было отношений между нами’ (там же. С. 372).
С. 313. …думать о приданом Диди (Клавдии). — Клавдия Виардо (1852—1914) — художница, в 1874 г. вышла замуж за Жоржа Шамро (1845—1922).
…как бы продать письма деда к ее матери — Больше трехсот писем Тургенева приобрел у Ж. Брюэр Государственный Литературный музей в Москве (все они опубликованы в двух Полн. собр. соч. и писем И. С. Тургенева в 28 и 30 т.).