соч. А. Г. Брикнера
соч. А. Г. Брикнера
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/brikner-title.gif)
Предисловие автора.
Предисловие автора.
А. Брикнер.
Введение.
Введение.
Примечания
I.
Молодость Потемкина (до 1774 г.)
I.
Молодость Потемкина (до 1774 г.)
Потемкин, Брикнер Александр Густавович, Год: 1891
Время на прочтение: 15 минут(ы)
Публикуется по изданию: Брикнер А.Г. Потемкин. С.-Петербург. Издание К.Л. Риккера. Невский проспект, 14. 1891.
Оригинал здесь: http://adjudant.ru/potemkin/brikner00.htm
Предлагаемая здесь не только специалистам-историкам, но и публике монография о князе Г.А. Потемкине появилась в 1887 г. в журнале ‘Новь’ (т. XIII до XVIII). К ней в настоящее время сделаны некоторые дополнения на основании данных, появившихся с тех пор в исторической литературе. Ограничиваясь очерком жизни и деятельности князя в рамках небольшого тома, я представляю другим, посвятить этому предмету многотомное сочинение, за издание которого я взяться не мог и не хотел.
Йена,
5 октября 1891 г.
Сто лет после
кончины Потемкина
Издавая стихотворение Державина ‘Водопад’, Я.К. Грот заметил: ‘Справедливая оценка Потемкина в настоящее время еще не возможна. Едва ли правы те, которые считают его за честолюбца, все приносившего в жертву своим личным видам. Безусловное к нему доверие императрицы в продолжение стольких лет заставляет предполагать в нем необыкновенный государственный ум и истинные заслуги’ 1.
С тех пор, как было сделано это замечание нашим знаменитым знатоком новой истории России, прошло более двух десятилетий. В продолжение этого времени было издано столько данных для истории царствования императрицы Екатерины II вообще и жизни и деятельности замечательнейшего из ее фаворитов в особенности, что в настоящее время нельзя уже более отрицать возможности справедливой оценки Потемкина. Осторожные и неопределенные выражения маститого издателя трудов Державина о способностях и заслугах Потемкина вполне подтверждаются множеством исторических материалов, опубликованных в последнее время, но еще не вполне разработанных специалистами.
Укажем вкратце на историю литературы о Потемкине.
В Германии раньше чем в России были сделаны некоторые попытки составления очерков жизни и деятельности [2] Потемкина. Скоро после его кончины появились анонимные труды: ‘Anekdoten zur Lebensgescbiehte des Reichsfursten Potemkin. Nebst einer kurzen Beschreibung der ehemaligen Krimm’ (Freistadt am Rhein, 1792) и ‘Privatleben des beriibmten Russisch-Kaiserl. Feldmarschalls Fursten von Potemkin Tawritscbeskoy. Herausgegebeu von S**’ (Leipzig und Gratz, 1793). Эти книжки, скудные содержанием, представляют собою сборники анекдотов, в них отчасти есть и полемический тон, на каждом шагу встречаются несообразности и неточности.
В 1794 году появилось беллетристическое произведение ‘Pansalvin, Furst der Finsterniss und seine Geliebte, so gut wie geschehen’ (Germanien, 1794). Это — роман-памфлет, направленный против любимца Екатерины. Автором его считают некоего доктора Альбрехта 2. Как передают, императрица не без удовольствия читала этот труд, в котором ее личность, под именем героини романа ‘Миранды’, была выставлена в довольно выгодном свете 3.
Гораздо большее значение имела биография Потемкина, помещенная в журнале ‘Мinеrva’, издававшемся в конце XVIII века в Гамбурге известным историком и публицистом Архенгольцом. Автором этого труда, обнимающего более 600 небольших страниц и появившегося в пятнадцати книжках этого журнала (от 1797 до 1800 гг.), был саксонский дипломат. Гельбиг, которому не без основания приписывают и другие сочинения по истории России в XVIII столетии, а именно сборник анекдотов под заглавием: ‘Russische Gunstlinge’ и биографию Петра III в двух томах, изданную в Тюбингене в 1809 году. Гельбиг находился в России в конце царствования Екатерины II. Не говоря уже о других причинах, заставляющих нас считать его автором биографии Потемкина, необходимо указать [3] на то обстоятельство, что многие обороты и отзывы в печатном труде дословно соответствуют разным местам в донесениях этого дипломата, хранящихся в дрезденском государственном архиве 4. Недаром Гельбиг называет свой труд сборником анекдотов. Множество данных, встречающихся в нем, выходят из рамки биографии Потемкина и скорее относятся к царствованию Екатерины вообще. Автор далеко не беспристрастен. Он сильно предубежден против императрицы и ее друга и сотрудника. Не без основания Екатерина ненавидела Гельбига и подумывала о довольно бесцеремонном удалении его из России. Так как главным источником при составлении сочинения Гельбига служили сплетни в среде иностранных дипломатов, то нужно пользоваться этим трудом с крайнею осторожностью. Местами встречаются фактические неточности и промахи. Тон раздражения, в котором говорится о Потемкине, придает этим статьям Гельбига характер памфлета или, по крайней мере, скорее публицистического, нежели серьезно-исторического труда.
В несколько сокращенном виде журнальные статьи Гельбига о Потемкине появились в 1804 году особою книжкою: ‘Potemkin. Ein interessanter Beitrag zur Regierungsgeschichte Katharina’s der Zweiten’. В 1808 году в Париже была издана французская редакция этого труда под заглавием: ‘Vie du prince Potemkin. Redigee par un officier frЮncЮise d’apres les meilleurs ouvrages allemands et frЮncЮise, qui ont paru sur la Russie a cette Иpoque’ 5. Воспроизведение этой книги на английском языке появилось в двух изданиях под заглавием: ‘Memoirs of the life of Prince Potemkine. Comprehending original anecdotes [4] of Catherine II and of the russian court. Translated from the German’. London, 1812 и 1813. Мало того: первое сочинение о Потемкине, появившееся на русском языке, ‘Жизнь генерал-фельдмаршала князя Григория Александровича Потемкина-Таврического’ (С.-Петербург, 1811 г., два тома) было просто переводом французского издания труда Гельбига, хотя нигде в книге не имеется на этот счет ни малейших указаний. Недаром граф Самойлов, племянник Потемкина, в крайнем раздражении, удивлялся, в 1812 году, воспроизведению на русский язык иностранных сочинений о Потемкине 6.
Совершенно противоположным направлением отличается сочинение графа А.Н. Самойлова ‘Жизнь и деятельность генерал-фельдмаршала князя Григория Александровича Потемкина-Таврического’. Племянник знаменитого временщика говорит о нем не иначе, как в тоне панегирика. Самойлов писал между 1812 и 1814 годами 7. Его труд, однако, был напечатан лишь в 1867 году в ‘Русском Архиве’. Несмотря на односторонность отзывов, суждений и выбора фактов, это сочинение может служить очень важным пособием при изучении жизни и деятельности Потемкина.
Очерки биографии Потемкина, помещенные в изданиях Бантыш-Каменского ‘Словарь достопамятных людей’ и ‘Биографии русских генералиссимусов’, не имеют особенного значения, так как они писаны в официальном тоне. Не без основания новейший биограф Потемкина, М. Семевский, называет эти труды ‘формулярными списками, подцвеченными риторикой’ 8. Далеко важнее биография Потемкина, [5] составленная Надеждиным и помещенная в ‘Одесском Альманахе’ на 1839 год.
Труд М. Семевского ‘Князь Г. А. Потемкин-Таврический’, помещенный в XII—XIV томах ‘Русской Старины’, заслуживает полного внимания исследователей, занимающихся этим предметом. Значение монографии определено автором в следующих выражениях: ‘Не задаемся мыслию составления биографии Потемкина, но, приступая к печатанию значительного собрания разнообразных документов, до него относящихся, признаем необходимым представить эти материалы в рамке из фактов его жизни, с указанием, по мере возможности и надобности, на противоречия и некоторые погрешности биографов’. Превосходство труда г. Семевского заключается, главным образом, в сообщении новых данных, ярко освещающих жизнь и характер Потемкина. Так напр. особенно важно сообщение писем князя к Варваре Энгельгардт, к Прасковье Андреевне Закревской и т. п. За то, при разработке этого нового материала недостаточно было обращено внимания на печатную литературу, на различные издания, в которых встречаются данные о Потемкине.
В 1888 г. появилось сочинение о Потемкине под заглавием: ‘S. Jean, Lebensbeschreibung des Fursten Gregor Alexandrowitsch Potemkin des Tauriers als Beitrag zu der Lebensgeschichte der Kaiserin Katbarina II. Nacb dem noch un-gedruckten Ms. des Verf. frei aus dem Franz, ubersetzt von einem seiner Zeitgenossen. Herausg. von F. Rothermel. Karlsruhe 1888’. В ‘Deutsche Literaturzeitung’ в начале 1889 г. мы высказались об этом сочинении, которое должно считаться подлогом. О секретаре князя, С. Жане, пока ничего неизвестно. К тому же множество промахов и недоразумений, встречающихся в этой книге, подтверждает предположение, что это сочинение скорее компиляция позднейшего времени, чем результат наблюдения человека, близкого Потемкину. Довольно того, что тут рассказано об отравлении князя императрицею, о его намерении занять русский [6] престол, о его плане сделаться герцогом Лифляндским, о том, что будто при Екатерине случаи жестоких казней происходили чуть ли не ежедневно и пр. Значит, тут ничто иное, как неумелая мистификация.
И до появления в свет труда Семевского, и после этого, особенно же в продолжение последнего десятилетия, было издано множество материалов для истории царствования Екатерины, где роль князя Потемкина занимает столь видное место. Самым важным вопросом должно считать отношение императрицы к Потемкину. Благодаря изданию бумаг Екатерины, хранящихся в государственном архиве министерства иностранных дел 9, мы имеем возможность составить себе точное понятие о том месте, которое занимал Потемкин в отношении императрицы. Далее, были публикованы депеши и донесения иностранных дипломатов, в которых очень часто и иногда очень подробно говорится о Потемкине. О нем же идет постоянно речь в письмах и записках современников, на каждом шагу, при чтении общедоступных исторических изданий (‘Русского Архива’, ‘Русской Старины’, ‘Древней и новой России’, ‘Архива князя Воронцова’ и пр.), мы встречаем следы деятельности светлейшего князя, письма, в которых о нем говорится более или менее подробно, анекдоты, имеющие источником устное предание и т. п.
От С.Н. Шубинского мы получили в копиях до-вольно значительное число писем разных лиц к Потемкину, а также и писем Попова к Безбородке о князе. Разработка этого отчасти очень интересного материала в частностях может воспоследовать лишь после издания этих писем, что обойдется не без затруднений, так как на многих письмах нет числа. Мы однако позволим себе воспользоваться для нашего труда некоторыми, впрочем немногими выдержками из этих писем и при этом считаем приятным долгом выразить С.Н. Шубинскому искреннюю [7] благодарность за сообщение для просмотра этих рукописных данных, которые при более подробном изложении жизни Потемкина, как можно надеяться, отчасти окажутся достойными служить материалом при изучении частной жизни князя, истории его отношения к фаворитам, разным сановникам, лицам военного ведомства и пр.
Что касается административной деятельности Потемкина, то она отчасти стала известною чрез публикование многих писем и деловых бумаг Потемкина и его сотрудников в различных изданиях, напр., в ‘Записках Одесского Общества Истории и Древностей’, в ‘Сборнике Императорского Исторического Общества’ и т. п. Правда, большая часть деловых бумаг, сюда относящихся, еще не издана. Так, напр., почти все архивные материалы, хранившиеся в Решетиловке, имении наследников начальника Потемкинской канцелярии, В.С. Попова, остаются еще пока неизвестными. Поэтому полная и всесторонняя оценка всех частностей деятельности Потемкина, как военачальника и правителя, остается впереди.
Тем не менее мы в настоящее время располагаем достаточным запасом сведений для составления возможно полного очерка биографии Потемкина и оценки его личности и деятельности. Приступая к решению этой сложной и трудной задачи, считаем долгом заявить, что главное внимание в последующих главах обращено на вопрос о личном отношении Потемкина к императрице Екатерине, и мы не имеем в виду разработки частностей политической роли знаменитого фаворита.
Предоставляя будущим исследователям исчерпывать этот предмет при помощи всестороннего анализа и пока еще не изданных данных, мы довольствуемся сообщением и освещением важнейших фактов из жизни и деятельности друга Екатерины и подведением для общей характеристики Потемкина итогов несметному множеству фактов и отзывов, разбросанных в исторической литературе и повременных изданиях. Занявшиеся после нас этим предметом, — хотя бы [8] даже при более благоприятных условиях, имея возможность начертить биографию Потемкина в больших размерах и с сообщением гораздо большей массы фактов, — едва ли придут к новым результатам в отношении самых важных фазисов исторической роли Потемкина и оценки преимуществ и недостатков нашего героя.
1 Сочинения Державина. С.- Петербург, 1864 г., т. I, стр. 476.
2 См. соч. Блюма — ‘Ein russischer Staatsmann’. Leipzig und Heidelberg, 1857. II. 542.
3 См. соч. Гельбига в журнале ‘Minerva’. 1797. III. 4. Там же дано объяснение и других лиц романа.
4 См. замечания Эрнста Германна в его сочинении , т. VI.149. Русским переводом труда Гельбига, хранящимся в рукописи в Имп. Публ. Библиотеке в С.-Петербурге, пользовался Я.К. Грот при составлении комментария к сочинениям Державина.
5 Мы имеем в руках 2-е издание этой книги, появившейся также в 1808 году. В каталоге ‘Russica’ Публ. Библиотеки, I. 217, автором этого труда названа ‘M-me de Cerenville’.
6 Нет сомнения, что резкие выражения Самойлова в начале его биографии Потемкина (‘Русский-Архив’ 1867, стр. 583) относятся к русской редакции труда Гельбига. Он находит в нем ‘лживые сплетения и нелепости, которые здравым рассудком и соображением с законами и обыкновениями российскими сами собою опровергаются’. Далее он высказывает удивление, что ‘цензура позволила такие бредни печатать’ и пр.
7 В этом же труде говорится, между прочим, о Кутузове, как о ‘незабвенном во веки спасителе отечества’. Самойлов умер в 1814-м году.
8 ‘Русск. Стар.’, XII. 482.
9 ‘Сб. И. Общ.’ VII, X, XIII, XXVII и ХLII.
[9]
Сведения о происхождении и молодости Потемкина, основанные большею частию на устном предании, имеют лишь анекдотический характер и в значительной их части не могут считаться достоверными. Так, напр., нет положительных данных о родстве Григория Александровича с известным русским дипломатом, Петром Потемкиным, побывавшим при Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче в разных государствах Западной Европы в качестве московского посла, но не отличавшегося ни политическим тактом, ни образованием. Во время ‘случая’ Григория Александровича так мало знали о политической роли его мнимого родственника, что даже племянник знаменитого фаворита, Энгельгардт, относит путешествие Петра Потемкина в Англию к эпохе Петра 1, между тем как он был там гораздо раньше и умер до воцарения Петра Великого. В среде дипломатов, находившихся в Петербурге в то время, когда Григорий Александрович сделался князем и когда зашла речь о его родстве с Петром Потемкиным, составление такой родословной считали или самообольщением, или обманом 2.
Мы не придаем также значения рассказу о происхождении рода Потемкиных из Польши. Об этом говорят иностранные [10] писатели, а также и Энгельгардт, между тем как у Самойлова, также близкого родственника Григория Александровича, не упомянуто об этом обстоятельстве.
Год рождения Потемкина точно неизвестен, в различных источниках говорится то о 1736, то о 1739 годе, у Самойлова показан 1742 год 3. Во всяком случае Потемкин был несколькими годами моложе Екатерины.
Родившись в селе Чижеве, близ Смоленска, Потемкин, бывши еще мальчиком, лишился своего отца, Александра Васильевича, скончавшегося в 1746 году. Поэтому разные анекдоты о строптивом нраве сего последнего, безграничною ревностью якобы мучившего свою жену, мать Григория Александровича, не могут иметь для нас особенного значения 4. Так как однако едва ли можно сомневаться в грубости нрава отца и в его жестоком обращении с женою, бывшею гораздо моложе его, то кончина отца для Грица, — как называли дома способного мальчика, — была скорее выгодою, чем потерею. Мать Григория Александровича, сделавшаяся впоследствии статс-дамою, была хороша собою и считалась умною женщиною 5. После смерти мужа, она переселилась в Москву, где жила под покровительством родственника, президента камер-коллегии, Григория Матвеевича Козловского, и где единственный сын ее, вместе с сыном Козловского, посещал учебное заведение Литкела в Немецкой слободе.
Сохранились некоторые анекдоты о честолюбии Потемкина в юном возрасте. To он мечтал о проекте скупить когда-то множество домов за Яузою и выстроить преогромное [11] здание 6, то он говорил своим товарищам: ‘Хочу непременно быть архиереем или министром’ 7, или: ‘Так, так начну военной службой, а не так, то стану командовать попами’ 8. Нет сомнения, что впоследствии он неоднократно мечтал о посвящении себя монашескому званию и весьма часто занимался вопросами богословия. Энгельгардт замечает в своих ‘Записках’ о Потемкине: ‘Поэзия, философия, богословие и языки латинский и греческий были его любимыми предметами, он чрезвычайно любил состязаться, и сие пристрастие осталось у него навсегда, во время своей силы, он держал у себя ученых раввинов, раскольников и всякого звания ученых людей, любимое его было упражнение, когда все разъезжались, призывать их к себе и стравливать их, так сказать, а между тем сам изощрял себя в познаниях’ 9. Также и Самойлов рассказывает о страсти Потемкина к наукам отвлеченным, к чтению классиков, о его уединенном прилежании 10. В селе Татеве, куда он в молодости приезжал к родным гостить, сохранилось предание, что часто утром находили молодого Потемкина спящим в библиотеке на стоявшем там биллиарде (уцелевшем до сих пор),—он просиживал за книгами целые ночи 11. Полезным наставником его был иеродиакон греческого монастыря, Дорофей. Вступив в только что учрежденный московский университет, Потемкин, за свои дарования и успехи, удостоился золотой медали, а затем, кажется в июле 1757 года, находился в числе двенадцати лучших воспитанников университета, отправленных в Петербург и представленных императрице Елисавете Петровне. По возвращении в Москву он, вместо участия в регулярных занятиях университетских, увлекался самостоятельными работами, чтением книг [12] и пр., вследствие чего был исключен из университета ‘за нехождение’ 12.
Во все это время Потемкин, — как это тогда было принято для молодых дворян, — считался находившимся на военной службе, с дозволением не являться на службу до окончания учения. В 1755 году он был записан в конной гвардии рейтаром, в 1757 году произведен в капралы, в 1758 —в ефрейт-капралы, а в 1759 году— в каптенармусы 13.
По исключении из университета Григорий Александрович решился посвятить себя военной карьере. В числе лиц духовного звания, которых посещал Потемкин в Москве, находился Амвросий Зертис-Каменский, бывший тогда архиепископом Крутицким и Можайским: он одобрил его намерение и дал ему на дорогу пятьсот рублей 14.
В Петербург Потемкин прибыл в то время, когда там готовились чрезвычайно важные события. Во время царствования Петра III он сделался вахмистром, был взят ординарцем к принцу Георгу Гольштинскому и в то же время правил ротою, в которой он служил.
Участие Потемкина в государственном перевороте 26 июня 1762 года обратило на него внимание Екатерины. О его сношениях с Орловыми до этого события мы не имеем никаких положительных данных. Есть предание, что он, во время кризиса, действовал в пользу Екатерины, уговаривал солдат объявить ее самодержицею и проч. Обо всем этом не сохранилось достоверных известий. В какой степени трудно воспроизведение частностей таких фактов, [13] видно из следующего обстоятельства. Рассказывают, что Потемкин в ту минуту, когда Екатерина 30-го июня, верхом, в мужском платье, во главе отряда войск, отправилась в Петергоф, находился в ее свите, услышав, что императрица желает иметь темляк на шпаге, он сорвал свой темляк, подъехал к государыне и поднес ей желаемое украшение, чем обратил на себя внимание императрицы 15. Самойлов, племянник Потемкина, решительно отвергает достоверность этого анекдота на том основании, что Потемкин, будучи еще унтер-офицером, не мог поднести своего темляка государыне, ‘поелику оный был не офицерский’ 16. Однако, сам Потемкин рассказывал впоследствии Сегюру даже подробности об этом случае: как он подал темляк, как его лошадь, привыкшая к эскадронному ученью, поравнялась с лошадью императрицы и, несмотря на все усилия, упорствовала удалиться, как императрица улыбнулась и пр. 17.
Как бы то ни было, императрица придавала участию Потемкина в государственном перевороте некоторое значение. В ее письме к Понятовскому о частностях этого события, между прочим, сказано: ‘В конной гвардии двадцатидвухлетний офицер Хитрово и семнадцатилетний унтер-офицер Потемкин направляли все благоразумно, смело и деятельно’ 18.
Лучшим свидетельством и точною меркою участия Потемкина в государственном перевороте 1762 г. служат награды, которых был он удостоен за услуги, оказанные при этом случае Екатерине. Он получил 400 душ крестьян, далее, в собственноручном расписании Екатерины о наградах по тому случаю сказано: ‘В конной гвардии вахмистр Григорий Потiомкин два чина по полку да 10,000 рублей’, в другом месте этого документа упомянуто [14] о назначении Потемкина камергером 19. Все эти награды были лишь предположением Екатерины, которая к тому же ошибалась, считая Потемкина в 1762 году семнадцатилетним юношею: он тогда был по крайней мере тремя годами старше. Во всяком случае в то время он не сделался камергером, а только камер-юнкером, и был удостоен звания подпоручика.
Без сомнения Потемкин тотчас же после государственного переворота бывал часто при дворе и обращал на себя внимание императрицы. В устном предании сохранились некоторые анекдоты, за фактическую достоверность которых нельзя ручаться. Так, напр., рассказано в сборнике анекдотов Карабанова: ‘Стараясь нравиться императрице, он ловил ее взгляды, вздыхал, имел дерзновение дожидаться в корридоре и, когда она проходила, упадал на колени и, целуя ей руку, делал некоторого рода изъяснения. Она не противилась его движениям. Орловы стали замечать каждый шаг и всевозможно противиться его предприятию’ и проч. 20. Самойлов рассказывает о следующем случае. Однажды, за столом, императрица обратилась к нему с вопросом на французском языке, Потемкин отвечал ей по-русски. Кто-то из сановников заметил ему, что следует отвечать на том языке, на котором предложен вопрос. Нимало не смущаясь, Потемкин возразил: ‘А я, напротив того думаю, что подданный должен ответствовать своему государю на том языке, на котором может вернее мысли свои объяснять, русской же язык учу я слишком 22 года’ 21. Митрополит Платон рассказывал, что Потемкин был обязан своим возвышением уменью подделаться под чужой голос, чем иногда забавлял Григория Орлова. Последний сообщил об этом государыне, и она пожелала видеть забавника. Потемкин, о чем-то спрошенный Екатериною, отвечал ей ее же голосом и выговором, [15] чем насмешил ее до слез 22. Гельбиг рассказывает о ненависти братьев Орловых к Потемкину в это время и сообщает довольно подробно о том, как однажды Григорий и Алексей Орловы воспользовались удобным случаем, чтобы начать с ним спор, и страшно избили его палками и проч. 23. До чего доходят выдумки в отношении к этой эпохе жизни Потемкина, видно из разных толков о лишении его одного глаза. Гельбиг рассказывает, что Потемкин, бывши еще ребенком, как-то неосторожно играл ножницами и при этом ранил себя в глаз 24. По другим рассказам, Потемкин был изувечен во время драки с Орловыми, иные передают, что ему вышибли глаз нечаянно во время игры в мяч 25. Кастера сообщает, что Алексей Орлов своим кулаком лишил Потемкина глаза 26. В примечаниях к ‘Запискам Энгельгардта’ сказано, что Потемкин окривел в 1766 году, во время ссоры с одним придворным, который шпагой выколол ему глаз 27. Правдоподобнее всех этих анекдотов оказывается повествование Самойлова, что Потемкин однажды, заболев сильною горячкою и не доверяя медикам, велел отыскать мужика-знахаря, который обвязал ему голову и один глаз какою-то припаркою, лишившею его способности видеть этим глазом 28. Зато совершенно лишенным основания оказывается заметка в донесении сардинского дипломата, маркиза де Парело, что Потемкин, после этого несчастия, совершил поездку в Париж для приобретения хрустального глаза 29. Потемкин не лишился глаза, а только ослеп на один глаз. Это несчастие не могло не лишить его некоторой доли красоты, которою он отличался. Самойлов говорит: ‘Тогдашние [16] остроумы сравнивали его с афинейским Альцибиадом. прославившимся душевными качествами и отличною наружностью’. Он описывает отчаяние Потемкина по поводу этого несчастия, причем рассказывает подробно, как Потемкин совершенно удалился от двора и от всякого общества вообще, в продолжение полутора года он не выходил из дому, занимаясь чтением и приобретая множество познаний, он отрастил себе бороду и мечтал о пострижении в монахи, но любовь к нему одной красавицы и внимание императрицы принудили его оставить жизнь отшельника и возвратиться ко двору 30. Частности этого рассказа имеют анекдотический и даже легендарный характер. К тому же в рассказах других современников мы находим совершенно иное объяснение причины добровольного удаления Потемкина от двора. В анекдотах, собранных Карабановым, странный образ действий Потемкина объяснен его любовью к императрице 31. Разные рассказы согласны, однако, в передаче довольно важного обстоятельства: сама Екатерина позаботилась о привлечении вновь ко двору Потемкина, исполнению ее желания должен был содействовать Григорий Орлов. Эти общие факты, как кажется, не могут подлежать сомнению, между тем как подробности этих рассказов не заслуживают серьезного внимания историков 32. К тому же мы не имеем возможности определить точно время 18-месячного отшельничества Потемкина.
Не только в биографии Потемкина, составленной Самойловым, но и в других источниках говорится о путешествии Потемкина в Швецию. Некоторые писатели относят эту поездку к 1762 году, утверждая, что Потемкин был отправлен в Стокгольм к находившемуся там русскому [17] посланнику, графу Остерману, с известием о воцарении Екатерины 33. Самойлов, напротив, относит эту поездку к позднейшему времени, объясняя ее желанием Орловых удалить Потемкина от двора, где он, после только что упомянутого происшествия, играл довольно важную роль 34. Как бы то ни было, путешествие Потемкина в Швецию, о котором ничего неизвестно из документальных источников, не могло иметь какого-либо важного политического значения. Он не играл при этом роли дипломата, а был простым курьером. Замечанию Самойлова, что Потемкин, после возвращения из Швеции, ‘не имел более у двора той приятности, какою пользовался до отбытия своего’, мы не можем придавать особенного значения.
Зато мы узнаем на основании архивных данных, что Потемкин во второй половине 1763 года был определен на службу в синоде. Сохранилась инструкция, составленная по этому случаю Екатериной для Потемкина. Из нее видно, что он был помощником обер-прокурора 35. Потемкину было тогда двадцать лет с небольшим. Недаром сказано в указе синоду, что он определяется на эту должность, ‘дабы он слушанием, читанием и собственным сочинением текущих резолюций… навыкал быть искусным и способным к сему месту’ и пр. О деятельности Потемкина в синоде мы не имеем никаких данных.
Главным занятием Потемкина во все это время была, как кажется, военная служба. В июле 1762 года, он был представлен в корнеты, но императрица написала: ‘быть подпоручиком’, 19 апреля 1765 года он был произведен в поручики, в этом же году он исполнял казначейскую должность и надзирал за шитьем новых мундиров, 19 июня 1766 года он получил командование 9-ой ротой, в 1767 году с двумя ротами своего полка командирован в Москву во время комиссии об ‘Уложении’. [18]
22-го сентября 1768 года Потемкин сделался камергером, а в ноябре был отчислен от конной гвардии по воле императрицы, как состоящий при дворе 36.
В 1767 году собралась известная ‘Большая Комиссия’ для составления ‘Уложения’. В занятиях этого собрания Потемкин участвовал в качестве опекуна депутатов от татар и других иноверцев, которые выбрали его опекуном ‘по той причине, что они не довольно знают русский язык’, кроме того, он был членом ‘комиссии духовно-гражданской’ 37. Более подробных известий о деятельности Потемкина при этом случае мы не имеем. Во всяком случае, она прекратилась в то время, когда началась турецкая война, и Потемкин, как и многие другие члены этого собрания, изъявил желание отправиться в поход. В заседании 2-го января 1769 года маршал собрания, А. B. Бибиков, объявил, что ‘господин опекун от иноверцев и член комиссии духовно-гражданской, Григорий Потемкин. по Высочайшему ее Императорского Величества соизволению, отправляется в армию волонтиром’, и вследствие этого, на его место нужно избрать другое лицо 38.
Мы не знаем, когда Потемкин, отправляясь в армию, покинул столицу. Весною 1769 он обратился к императрице с следующим письмом, писанным 24 мая ‘в квартире князя Прозоровского’ и обнаруживающим желание молодого честолюбца обратить на себя внимание Екатерины и отличиться воинскими подвигами. Мы передаем этот характеристический документ целиком. ‘Всемилостивейшая Государыня! Беспримерные Вашего Величества попечения о пользе общей учинили отечество наше для нас любезным. Долг подданнической обязанности требовал от каждого соответствования намерениям Вашим и с сей стороны должность моя исполнена точно так, как Вашему Величеству [19] угодно. Я высочайшие Вашего Величества милости видел с признанием, вникал в премудрые Ваши узаконения и старался быть добрым гражданином. Но высочайшая милость, которою я особенно взыскан, наполняет меня отменным к персоне Вашего Величества усердием. Я обязан служить Государыне и моей благодетельнице, и так благодарность моя тогда только изъявится в своей силе, когда мне для славы Вашего Величества удастся кровь пролить, сей случай представился в настоящей войне, и я не остался в праздности. Теперь позвольте, Всемилостивейшая Государыня, прибегнуть к стопам Вашего Величества и просить Высочайшего повеления в действительной должности при корпусе князя Прозоровского, в каком звании Вашему Величеству угодно будет, не включая меня. навсегда в военный список, но только пока война продлится. Я, Всемилостивейшая Государыня, старался быть к чему ни есть годным в службе Вашей, склонность моя особливо к коннице, которой и подробности я смело утвердить могу, что знаю, впрочем, что касается до военного искусства, больше всего затвердил сие правило, что ревностная служба к своему Го-сударю и пренебрежение жизни бывают лучшими способами к получению успехов. Вот, Всемилостивейшая Государыня, чему научила меня тактика и тот генерал, при котором служить я прошу Вашего Высочайшего повеления. Вы изволите увидеть, что усердие мое в службе Вашей наградит недостатки моих способностей и Вы не будете иметь раскаяния в выборе Вашем. Всемилостивейшая Государыня, Вашего Императорского Величества всеподданнейший раб, Григорий Потемкин’ 39.
‘Квартира’ князя Прозоровского в мае 1769-го года находилась на Днестре, близ Хотина. Тогда именно русское войско готовилось атаковать эту крепость штурмом 40. Вскоре начались удачные действия Потемкина, произведенного [20] в генерал-майоры во время этого похода. Так напр. он отличился в авангардном деле под Хотиным (19-го июня), далее при овладении (2-го июля) турецкими укрепле