Посл пораженія Араби-паши
Посл пораженія Араби-паши
‘Русь’, 11-го сентября 1882 г.
После поражения Араби-паши, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1882
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова
Томъ седьмой. Общеевропейская политика. Статьи разнаго содержанія
Изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Руси’ и другихъ изданій, и нкоторыя небывшія въ печати. 1860—1886
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова, (бывшая М. Н. Лаврова и Ко) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1887.
Первый актъ египетской драмы завершался: однимъ ршительнымъ, хотя и медленно подготовлявшимся ударомъ Англичане покончили войну, и Египетъ въ ихъ власти. Армія Араби-паши разгромлена, самъ онъ въ плну у Англичанъ, и добро бы билъ захваченъ на мст боя,— нтъ, задержанъ и виданъ врагамъ самими Египтянами въ Каир, куда онъ, посл пораженія при Тель-Эль-Кабир, поспшно примчался съ частью войскъ, въ надежд на поддержку городскаго населенія. Но отважный вождь очевидно ошибся въ своихъ упованіяхъ на стойкость національнаго египетскаго. духа и на жизненныя силы мусульманскаго фанатизма. Ихъ не достало для продолжительнаго отпора. Можетъ-быть,— при ближайшемъ неученій всхъ историческихъ и иныхъ данныхъ, всхъ условій этой борьбы сыновъ ‘песчаной пустыни’ съ сынами ‘коварнаго Альбіона’, нагрянувшими во всеоружіи* европейской цивилизаціи, — будущій изслдователь подивится даже и той мр сопротивленія, какая была оказана несчастными феллахами и которая вынудила напряженіе чуть не всхъ силъ Британской имперіи, но какъ бы то ни было, теперь сопротивленію положенъ конецъ, и оно едвали скоро возобновится. Не подлежитъ и сомннію, что прокламація султана, объявляющая Араби-пашу бунтовщикомъ, внесла въ мусульманскія души смуту и подорвала нравственную крпость отпора, представляя благовидный предлогъ къ отступничеству всмъ малодушнымъ, устрашеннымъ англійскою побдою. Не даромъ Англичане такъ и настаивала на изданіи этой прокламаціи, да не даромъ также съ такимъ упорствомъ, вашими неправдами отклонили они появленіе въ Египт турецкихъ войскъ: могло бы статься, что послднія обратилась бы изъ враговъ Египтянъ въ союзниковъ, изъ усмирителей въ покровителей.
И такъ, первый актъ законченъ со всей полнотой сценическаго эффекта: пушечный громъ, клики побды, музыка, литавры, маршъ побдителей, звяканье цпей, процессія плнныхъ, тріумфальный въздъ генерала Вользлея въ столицу. Теперь наступаетъ второй актъ. Въ оркестр движеніе, музыканты (читай: дипломаты) начинаютъ каждый осматривать, подлаживать и пробовать свои инструменты, въ ожиданіи капельмейстера, который еще на показывался и котораго два удара палочкой должны мигомъ прекратить эти нестройные звуки и замнить ихъ торжественно-согласной игрой всхъ орудій концерта. Зрители въ нетерпливомъ ожиданіи… Но… Но можетъ-быть никакого представленія и не будетъ. Даже безъ подъема занавса выйдетъ передъ рампу одинъ изъ британскихъ актеровъ и объявитъ публик, что спектакль отмняется. Такъ-таки и объявитъ, и музыканты, поспшно уложивъ инструменты и взявшись за шапки, уберутся тотчасъ же домой, первые, даже прежде озадаченной и разочарованной публики… что, конечно, не помшаетъ, а пожалуй дастъ прямой поводъ оффиціозной шарманк вашего Министерства иностранныхъ длъ огласить пустынный театръ, вслдъ расходящемуся народу, сладко* слабой, неизмнно-старой мелодіей на тему о прелестяхъ европейскаго концерта. Да и зачмъ представленіе? Къ чему тутъ концертъ? Разв Англія съ самаго начала не повела дло такъ, что все уже является предршеннымъ, и съ пораженіемъ Араби-паши все тотчасъ же вставляется въ заране подготовленныя рамки, въ которыя нельзя протискаться легально никакому постороннему вмшательству? Тутъ даже нтъ мста никакому международному вопросу: нтъ ни ‘воюющей стороны’, ни войны въ общепринятомъ смысл слова, а только ‘бунтовщики’ противъ верховной, законной, всею Европою признанной власти, и ‘военное усмиреніе военнаго бунта’! Нтъ ни завоеванія, ни отторженія государственной области, — напротивъ: закрпленіе государственной территоріи за законнымъ ея владтелемъ. Налицо — хедивъ, законный государь Египта, власть котораго, гарантированная европейскими трактатами, возстановлена теперь съизнова Англіей, слдовательно Европ остается только кланяться и благодарить! Налицо верховный властелинъ Египта, султанъ — авторитетъ котораго превознесенъ теперь тою же Англіею превыше прежняго, котораго именемъ Англія сокрушила мятежъ, которому Англія только сослужила службу съ его собственнаго согласія, выразившагося и прокламаціей объ Араби-паш и подписаніемъ военной конвенціи! Нтъ наконецъ никакого измненія политической карты Европы, — что единственно и могло бы послужить предметомъ обсужденія для европейскаго конгресса: вдь только и всего, что возстановляется прежнее, Европою же легализованное положеніе, status quo ante. Правда, Англія оставитъ то тамъ, то здсь гарнизоны изъ англійскихъ солдатъ, учредитъ временный (безъ означенія срока), военный, политическій, а можетъ-быть и административный контроль (формальнаго протектората она конечно не провозгласитъ), но вдь Англія учинитъ это ради пущаго укрпленія законной власти хедива, ради водворенія благословеннаго мира и тишины, ради огражденія общественнаго порядка отъ внутреннихъ потрясеній, столь не желанныхъ и для самой Европы!.. И кому же иному караулить этотъ порядокъ? Англія честь этой тяготы никому не уступитъ, да и дйствительно иметъ на нее полное право: вдь ни одна другая держава не взялась же за благодтельный подвигъ умиротворенія Египта! вдь только одна Англія потратила на него и кровь и достояніе своихъ подданныхъ! ей и подобаетъ по праву утшеніе довести свое дло до конца. Къ тому же все это будетъ ею учинено, ни одного шагу не будетъ ступлено — иначе какъ съ согласія, даже по просьб законнаго государя Египта… О чемъ же тутъ разсуждать европейскому конгрессу или хотъ бы даже конференціи! Только разв о Суэзскомъ канал? Но Англія безъ сомннія поспшитъ успокоить европейскія державы и уврить ихъ, что не только каналъ сохраняетъ за собою международное значеніе, вмст съ полной свободой плаванія, но что именно ради вящаго обезпеченія этой свободы Англія и ршилась принять на себя тяжкій трудъ: посредствомъ береговыхъ укрпленій и морскихъ гарнизоновъ въ Портъ Саид и Суэз ограждать каналъ отъ мести, отъ новыхъ взрывовъ мусульманскаго фанатизма: опытъ вдь показалъ, что на одну египетскую армію положиться нельзя! Если такая охрана будетъ походить на охрану Гибралтарскаго пролива, такъ что же? Европа вдь давно свыклась съ англійской стражей у Гибралтара и не ропщетъ, плаваніе по проливу несомннно свободное, такое же свободное, несомннно, будетъ плаваніе и по каналу,— конечно, и тамъ и здсь только подъ условіемъ: не воюй съ Англіей…
Мы и въ самомъ дл думаемъ, что вопреки вроятнымъ ожиданіямъ нкоторыхъ державъ, не только конгрессу, но даже конференціи не будетъ повода собираться и обсуждать ‘окончательное устройство’ судьбы Египта. Можетъ-быть, впрочемъ, Константинопольская конференція, которая, кажется, оффиціально еще не упразднена, и соберется разъ-другой, но разв лишь затмъ, чтобъ принявъ къ свднію вышеупомянутое заявленіе Англіи о Суэзскомъ канал, взаимно раскланяться и разойтись. Если съ кмъ есть личные счеты у Англіи, то это съ Франціей, для которой нисколько не возставовляется status quo ante Arabi, когда и французскіе контролеры вмст съ англійскими нещадно эксплуатировали финансы страны и цивилизованно разоряли бдныхъ феллаховъ. Но он, т. е. Франція и Англія, и сочтутся между собою, независимо отъ остальной Европы, сочтутся непремнно: Франціи ни въ какомъ смысл нтъ разсчета ссориться съ единственнымъ своимъ союзникомъ, на радость Германскому канцлеру. Германіи же, Австріи, Италіи, не говоря уже о малыхъ державахъ, ничего не остается, какъ faire bonne mine a mauvais jeu. Да, нельзя не признать, что Англія не только выиграла партію въ дипломатической игр, но и вообще стяжала прибыль богатую во всхъ отношеніяхъ, не только въ одномъ экономическомъ. Мы говоримъ — прибыль, а не ‘славу’ въ доброкачественномъ значеніи этого слова, успхъ достигнутъ не столько храбростью и доблестью войскъ, сколько нахальнымъ презрніемъ ко всмъ началамъ справедливости и человколюбія, выразившимся прежде всего въ бомбардированіи Александріи, явнымъ обманомъ и коварствомъ дипломатіи (коварствомъ впрочемъ традиціоннымъ, не даромъ Англія и прозывается ‘коварнымъ Альбіономъ’!). Но тмъ не мене имя Англіи возвратило себ полный блескъ не только могущества матеріальнаго, какъ ‘владычицы морей’, т. е. первой морской державы, но и могущества нравственнаго — въ смысл необычайной энергіи духа и несокрушимой воли отстаивать интересы своей страны противъ всхъ и каждаго, всми средствами, правыми и неправыми. Вернувъ, даже возвысивъ обаяніе своей силы (хотя бы и ненавидимой) на всемъ. Восток и въ особенности въ Индіи, въ сред мусульманскаго міра, Англія въ то же время, думается намъ, нанесла и нравственный уронъ Исламу въ умахъ его поклонниковъ тмъ, что подорвала боле или мене духовный авторитетъ калифа правоврныхъ, другими словами: скомпрометтировала турецкаго падишаха, явивъ мусульманамъ его малодушное отступничество. Если теперь прокламація султана объ Араби-паш способна была подавить египетское національное возстаніе успшне англійскихъ бомбъ, то рано или поздно сочтется султану послдователями пророка такое содйствіе торжеству гяуровъ, вызоветъ возмездіе, — или же положить начало постепенному разложенію мусульманской духовной силы.
Но вмст съ тмъ успхъ Англичанъ является и побдой надъ вождемъ европейской континентальной политики, княземъ Бисмаркомъ. Прежде всего англійскій образъ дйствій доказалъ совершенную политическую независимость Великобританіи — не только у себя дома, но и вн своихъ предловъ, въ вопрос, касающемся всей Европы. Дружба Германіи съ Турціей или точне — полная готовность султана руководиться указаніями князя Бисмарка не послужила султану ни къ чему, не спасла его отъ позора, не спасла и Египетъ отъ англійскаго захвата (потому что въ сущности произошелъ ни боле ни мене, какъ захватъ, только прикрытый легальными формами),— не помшала Средиземному морю стать въ дйствительности англійскимъ моремъ. Европейскій концертъ дискредитированъ окончательно (можетъ-быть только не для русскаго дипломатическаго міра), и ни одна изъ врныхъ союзницъ Германіи ничего не выиграла отдавшись въ египетскомъ дл ея политическому руководительству. Если же притомъ не произойдетъ и разрыва между Англіею и Франціей, то весь этотъ египетскій эпизодъ новйшей исторіи можетъ быть признанъ нкоторымъ пораженіемъ для германской восточной* политики, а Гладстону, напротивъ, можетъ возвратить ту смлость и свободу дйствій, которыя когда-то общалъ онъ проявить по отношенію къ австрійскимъ непристойнымъ политическимъ вожделніямъ. Едвали можно предположить, чтобы государственный мужъ, умудренный годами и опытомъ, кинувшій Австріи въ лицо года три тому назадъ знаменитое ‘руки прочь’,— совершенно измнилъ своимъ убжденіямъ и сталъ бы теперь дятельно помогать посягательствамъ Австро-Мадьяръ на Балканскія земли и на Эгейское море. Боле чмъ когда-либо вынуждена теперь Англія держать султана въ своихъ рукахъ, и даже сохранять до извстной степени его авторитетъ въ мусульманскомъ мір, насколько ей это теперь выгодно и полезно… Боле чмъ когда-либо долженъ убдиться и султанъ, что Бисмаркъ не всемогущественъ и что потворствовать австрійско-германскимъ планамъ нтъ для него никакого разсчета…
Намъ сдается, что ни конгресса, ни конференціи въ настоящемъ значеніи слова созвать не удастся, разв лишь — какъ мы сказали выше — для принятія къ свднію англійскаго завренія о свобод плаванія по Суэзскому каналу. Во всякомъ случа, съ конгрессомъ или безъ конгресса — единственная держава, которая въ силахъ побудить Англію съ собою считаться — это безспорно Россія. Если съ кмъ для Англіи нужно входить въ соглашеніе, такъ именно съ нами: желательно было бы только, чтобъ наша дипломатія была проникнута этимъ убжденіемъ и не забывала, что Россія въ своихъ Среднеазіятскихъ владніяхъ обладаетъ вскими аргументами въ пользу такого предположенія…
А у Австріи, кажется, все боле и боле разгорается политическій аппетитъ, и разинутый звъ ея все ближе и ближе надвигается къ лакомой добыч… Но добыча все еще не дается. Еслибы даже и состоялось теперь какое-либо подобіе конгресса, на которомъ были бы предъявлены притязанія Австріи хоть бы только на присоединеніе Босніи и Герцеговины, то они потерпли бы вроятно полную неудачу. Ни Англіи, ш Россіи, ни Турціи, ни Франціи нтъ никакого повода и прибыли давать на это свое согласіе. Вотъ почему въ послднее время въ австрійскомъ дипломатическомъ мір, одновременно съ лихорадочно-суетливою дятельностью, проявляются симптомы нетерпнія и раздражительности. Газеты поговариваютъ о намреніи Австріи, будто бы въ подражаніе Англіи, объявить об турецкія провинціи своею собственностью и преподнести это Европ какъ совершившійся фактъ. Но ссылка на Англію неправильна. Англія учинила теперь только то самое, чмъ уже пользуется Австрія въ Военіи и Герцеговин: военную оккупацію Египта съ согласія законнаго государя. Англія и теперь продолжаетъ признавать надъ Египтомъ власть хедива и султана. Еслибы Австріи въ самомъ дл пришла такая блажь, то она безъ сомннія вызвала бы дипломатическій протестъ не одной Россіи, но можетъ-быть и Англіи, и самой Турціи, и положеніе Австріи въ названныхъ областяхъ отъ того бы не улучшилось… Но австрійскія власти дйствительно начинаютъ блажить, дйствія ихъ по отношенію къ Россіи стали съ нкотораго времени принимать какой-то вызывающій характеръ. Знаменитый процессъ о государственной измн русскихъ Галичанъ во Львов, съ публичнымъ привлеченіемъ къ суду, съ распоряженіемъ объ арест (!) подданныхъ Россійской имперіи, въ Россіи пребывающихъ, даже состоящихъ на русской государственной служб (и все это безъ предварительныхъ дипломатическихъ сношеній, обязательныхъ, въ такихъ случаяхъ, между государствами), конечно не что иное, какъ сознательное оскорбленіе русскаго государственнаго достоинства. Недавно — уніатскому митрополиту въ Галиціи прибавленъ оффиціально титулъ митрополита Кіевскаго!! Послдній остатокъ православія въ русскомъ Галицкомъ населеніи предназначенъ къ искорененію, русскіе уніатскіе монастыри передаются іезуитамъ, и на нашей границ учреждается, подъ гласнымъ покровительствомъ Австрійскаго императора, гнздо польско-іезуитской пропаганды и интриги не только для окатоличенія и ополяченія русскихъ Галичанъ (къ вящему утшенію нашихъ фальши во-либеральныхъ газетъ), но и для содйствія польской и латинской справ въ Сверо-Западномъ нашемъ кра… А мы?
Мы даже не длаемъ того, что могли бы длать (уже не говоря о томъ, что должны бы длать). На прошлой недл во ‘Всеобщей Аугсбургской Гавет’ (Allgemeine Zeitung), врной служительниц австрійской политики, въ стать подъ названіемъ: ‘Русскіе шовинисты и русскіе интересы’, рядомъ съ издвательствомъ надъ русскою неспособностью и несостоятельностью, находятся слдующія строки:
‘Въ 1870 году Россія отреклась отъ обязательства Парижскаго трактата по отношенію къ Черному морю. Много тогда крыши по этому поводу за границей, а въ Россіи послдовали благодарственные адресы. Весь свтъ полагалъ, что вотъ теперь-то создастъ Россія грозный, страшный флотъ, который и дастъ ей въ Черномъ мор положеніе чрезмру господствующее. Всего спокойне отнеслась къ этому Порта,— и она была нрава. Ибо ничего боле жалкаго, нищенскаго нельзя себ представить, какъ русскій флотъ на Понт,— хотя Россія могла строить тамъ кораблей въ волю! Главная составная часть Понтійскаго россійскаго флота — это дв круглыя ‘поповки’, стоившія огромныхъ денегъ и для маневрированія негодныя. Вотъ доказательство, какъ Россія способна пользоваться политическими выгодными для себя случайностями!’…
Что на это возразить? Да нечего. Остается только зардться стыдомъ и утшиться тмъ, что этотъ упрекъ относится къ прошлому, хотя и очень недавнему времени. Теперь поповки отставлены и приступлено къ постройк… одного монитора… Но нужно бы, кажется, поторопиться. Никакимъ разстройствомъ финансовъ не оправдаемся мы предъ исторіей, если не приложимъ всхъ силъ страны, всей энергіи воли къ быстрому созданію Черноморскаго флота. Тогда и разговоръ на конгрессахъ будетъ другой.