До г. Иваново всего несколько часов, езды по железной дороге.
Пролетарский поэт А. Безыменский встречает меня у Северного вокзала, он, тридцатипятилетний комсомолец, забросив кепку на затылок, внимательно изучает огромную площадь трех вокзалов и, конечно же, сочиняет стихи, т. е. он укладывает готовый материал в соответствующую форму — это будет вернее, ибо стихи, поэмы и целые романы изготовляет наша творческая эпоха. Стихи великолепного звучания, поэмы величайшей торжественности, романы гениальнейшего замысла.
В двенадцать двадцать ночи мы отправляемся в г. Иваново. Я не видел Иванова, в моем представлении жил какой-то захолустный городок. Я спрашиваю:
— Должно быть, замусоренный утолок в заводи реки Уводи?
— А вот увидишь, — отвечает Безыменский.
Наш поезд прибывает в Иваново ранним утром. ‘Вокзал совсем не провинциальный’, — молчаливо радуюсь я.
Нас встречает завкультпропом т. Якимов. У под’езда ждет автомобиль. На меня искоса поглядывает Безыменский, в глазах его переливаются искорки тонкой насмешливости, он открывает дверцу кареты и с подчеркнутой вежливостью пропускает меня первым. Я угадываю, что говорят его насмешливые глаза: ‘Пожалуйте, дорогой товарищ, провинция начинается’.
Дорога покрыта брусчаткой и асфальтом. Я растерял глаза среди каменных, недавно законченных до-мов и новостроек, среди разбитых посредине улиц бульваров — мне казалось, что машина несется по лучшим улицам Москвы.
Наконец, мы останавливаемся около Центральной гостиницы, огромного здания, которое по чистоте и удобствам можно назвать образцовым. Передохнув, мы устраиваем совещание, обсуждаем программу предстоящих выступлений. В совещании принимают участие лнткружковцы Иванова, председатель Ивановского оргкомитета, т. Алешин, поэт Полторацкий, завкультпропом т. Якимов и зав. сектором искусства горкома партии т. Мазрмер.
Вечером выступаем перед партактивом в летнем театре. В переполненном доотказа здании в совершеннейшей тишине А. Безыменский делает доклад о советской литературе.
По справедливости, едва ли существует еще такая страна, такое государство, где оказывалось бы столько внимания писателю, как у вас в СССР. Здесь писатель не одинок, его окружают друзья, готовый помочь ему в его творчестве и понести в массы слово художника…
Так говорил секретарь горкома партии т. Нефедов, это подтверждали выступающие в прениях товарищи.
На другой лень летучий митинг на Меланжевом комбинате. Через два часа, после беглого осмотра комбината и получасового митинга, едем в Нардом, по пути завернули по предложению т. Нефедова на огороды комбината.
Тов. Нефедов явно гордится и благоустроенным городом, и его хозяйством, и фабриками, выстроенными и оборудованными по последнему слову техники. Этот человек с веселыми, жизнерадостными глазами полон кипучей энергии, я его простота в обращении с рабочими прямо подкупающа, в то же время он тверд н решителен в своих действиях.
В Нардоме еще раз встречаемся с рабочими ивановских фабрик. В оркестре гремит музыка, принарядившиеся работницы и рабочие занимают места, мы беседуем с т. Maзриер и с библиотекарями.
— Что читают и кого читают?
Горький, Шолохов, Панферов, Фадеев, Д. Бедный, А. Безыменский, Ставский, Гладков, Новиков-Прибой. Артем Веселый — вот имена писателей, которыми гордятся, книги которых волнуют рабочего-читателя. О книгах много говорят, устраивают дискуссии.
На вечере в Нардоме мы убедились в этом. Товарищеский прием, радушная встреча, приветствия, многочисленные записки с настойчивой просьбой чаще встречаться, переписываться и поддерживать постоянную связь служат убедительным доказательством культурного роста рабочих масс.
Прощаясь с пролетариями г. Иваново, мы от имени Оргкомитета заверяем, что наша’литература сумеет достигнуть тех . величественных идейных высот, на которых стоят рабочий класс СССР и его коммунистическая партия.