Порабощение Руси монголами и отношение ханов монгольских к Русской Церкви или к вере русских и к их духовенству, Голубинский Евгений Евстигнеевич, Год: 1893 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 28 минут(ы)

Голубинский Е. Е. Порабощение Руси монголами и отношение ханов монгольских к Русской Церкви или к вере русских и к их духовенству // Богословский вестник 1893. Т. 2. No 6. С. 429-455 (2-я пагин.). (Начало.)

Порабощеніе Руси Монголами и отношеніе хановъ монгольскихъ къ русской церкви или къ вр Русскихъ и къ ихъ духовенству ¹).

¹) Изъ приготовленнаго къ печати втораго тома Исторіи русской перкви.— Содержаніе см. на конц.

Монголы или Татары, кочевой народъ такъ называемаго алтайскаго или урало-алтайскаго семейства, обитавшіе съ древняго времени въ той же великой азіатской степи, въ которой живутъ до настоящаго времени ихъ потомки и которая называется по ихъ имени Монголіей, до второй половины XII вка не составляли изъ себя одного политическаго цлаго въ вид одного государства, но распадались на отдльныя племена и орды, состоявшія подъ властію своихъ особыхъ, большихъ и малыхъ, владтелей или хановъ {До тхъ поръ пока не были соединены въ одно политическое цлое, Монголы или Татары не имли и одного общаго имени. Со времени объединенія они усвоили себ и имъ усвоено было ихъ объединителемъ, какъ таковое общее имя, частное имя того племени, къ которому принадлежалъ послдній: это — первое изъ двухъ именъ, т. е. Монголы. Что же касается до втораго имени,— Татары, то, не бывъ употребляемо ими самими, а бывъ дано имъ сосдними народами и составлявъ ихъ преимущественное имя у чужихъ, въ томъ числ и у европейцевъ, оно явилось такимъ образомъ, что частное имя другаго племени было распространено на весь народъ. Въ нашихъ русскихъ лтописяхъ и вообще у насъ — Русскихъ Монголы извстны были исключительно подъ вторымъ или несобственнымъ своимъ именемъ.}. Въ половин XII вка явился у Монголовъ великій (и вмст безмрно страшный) человкъ, который не только соединилъ ихъ въ одно цлое, но и сдлалъ огромныя завоеванія вн Монголіи, чтобы основать могущественнйшее монгольское государство, и который, мечтавъ о завоеваніи всего свта, дйствительно усплъ въ томъ, чтобы наполнить весь свтъ ужасомъ имени своего и своихъ дикихъ сородичей. Это былъ Темучинъ, извстный въ исторіи подъ своимъ послдующимъ титуломъ Чингисхана.

Тамучинъ былъ сынъ Язукая, удльнаго владтеля одной монгольской орды, состоявшей изъ 30—40 тысячъ семей (кибитокъ) и кочевавшей въ сверо-восточной Монголіи, въ верховьяхъ рки Онона (образующаго по соединеніи съ Ингодой рку Шилку, которая въ свою очередь по соединеніи съ Аргунью образуетъ Амуръ), онъ родился около 1155 г. Оставшись посл смерти отца 13-лтнимъ мальчикомъ, Темучинъ до сорока лтъ своего возраста не давалъ ожидать отъ себя ничего особеннаго и все время оставался однимъ и тмъ же маленькимъ владтелемъ. Въ сейчасъ указанномъ возраст онъ внезапно вступилъ, какъ выражаются восточные, на стезю завоеваній и пошелъ по ней необыкновенно быстро. Въ продолженіи десяти лтъ, съ 1195 по 1205 г., онъ подчинилъ своей. власти вс отдльныя племена и орды монгольскія и образовалъ: изъ нихъ одно государство. Посл этого, принявъ на общемъ торжественномъ създ покоренныхъ князей титулъ Чингисъ-хана, что значитъ великій (могущественный) ханъ, т. е. государь, и что соотвтствуетъ европейскому титулу императора, и утвердивъ свою резиденцію въ город Харахориy или Каракорум на верхнемъ Орхон (впадающемъ съ правой стороны въ Селенгу), на югъ, на югозападъ, отъ нашей теперешней Кяхты, Темучинъ началъ и быстро повелъ вншнія завоеванія: покорилъ сверный Китай по рку Гоангъ-то или Желтую, Тангутъ или землю Таногутьскую нашихъ лтописей (восточную большую или меньшую половину ныншняго Тибета или, можетъ быть, весь ныншній Тибетъ съ прилежащею къ нему нкоторою частію западнаго Китая), Карахатай (ныншній восточный Туркестанъ), Ховарезмъ или Харезмъ (ныншнюю Хиву, къ которой принадлежали тогда Бухара и Кокандъ), Хорасанъ на югъ отъ Ховарезма (съ городами Мервомъ въ Туркестан, Балхомъ и Гератомъ въ Афганистан и Нишабуромъ въ сверо-восточной Персіи), восточную половину такъ называвшагося Кипчака или степь туркмено-киргизскую {Кипчакомъ, степью кипчакскою (решти-Кипчакъ) назывались у восточныхъ, отъ имени тюркскаго народа Кипчаковъ, степь туркмено-киргизская и служащая ея продолженіемъ въ Европ наша степь новороссійская. Печенеги и Половцы или принадлежали къ Кипчакамъ, или же, по мстности, въ которой жили, называются у восточныхъ Кипчаками.}. Чингисъ-ханъ умеръ въ 1227 г.. Передъ смертію онъ раздлилъ свои завоеванія. Между своими тремя сыновьями и между внуками отъ четвертаго сына, умершаго прежде него, на четыре улуса или на четыре отдльныя ханата, но такъ, чтобы ханъ одного улуса, имвшій пребываніе въ его собственной столиц Харахорин или Каракорум, былъ великимъ ханомъ и имлъ верховную власть надъ ханами остальныхъ. Наша Русь была покорена потомъ ханами улуса кипчакскаго, который, обнимая но весь восточный Кипчакъ, а сверную его половину или степь киргизъ-кайсацкую, отданъ былъ Чингисъ-ханомъ сейчасъ помянутымъ внукамъ, именно — дтямъ его старшаго сына Чучи илу Джучи.

Русскіе впервые узнали Монголовъ еще при жизни Чингисъ-хана въ 1223 г.. Государь ховарезмскій, бывъ побжденъ императоромъ монгольскимъ, искалъ спасти свою жизнь бгствомъ въ Персію. Для его преслдованія Чингисъ-ханъ отрядилъ двухъ своихъ полководцевъ, которые и гнались за нимъ почти до сверной границы Персіи, пока онъ не укрылся отъ преслдованія на одномъ изъ острововъ Каспійскаго моря. Углубившись въ Персію слишкомъ далеко, чтобы возвращаться назадъ старымъ путемъ, а вмст съ тмъ желая имть и новое поприще для грабежей, полководцы просили у Чингисъ-хана и получили отъ него дозволеніе совершить обратный путь чрезъ кавказскій перешеекъ на киргизскую степь. При переход чрезъ Кавказъ они побили тамошные народы — Ясовъ, Обозовъ и Касоговъ (Осетинъ, Абхазцевъ и Черкесовъ), а спустившись на сверную его сторону, въ степь половечскую, начали страшное избіеніе Половцевъ, за которыми гнались въ направленіи отъ юго-востока къ сверо-западу чрезъ всю степь до самой границы Руси,— до вала половецкаго, который былъ ниже Переяславля. Половцы прибгли къ русскимъ князьямъ и умоляли ихъ о помощи. Князь Мстиславъ Мстиславичъ торопецкій, сидвшій тогда въ Галич, былъ зятемъ князя половецкаго Котяна. Внимая мольбамъ тестя, Мстиславъ усплъ склонить на сторону Половцевъ сидвшаго въ Кіен своего двоюроднаго брата Мстислава Романовича, {Мстиславы были внуки Ростислава Мстиславича смоленскаго.} два Мстислава составили създъ въ Кіев всхъ южныхъ князей, и на създ ршено было пойти на Татаръ всею южною русскою землею. Отступившій отъ русскихъ предловъ полчища враговъ были настигнуты нашею великою ратію въ теперешней Екатеринославской губерніи, близь ея восточной границы отъ земли войска Донскаго, на рк Калк (теперешнемъ Калец, впадающемъ въ, Калміусъ, который, отдляя Екатеринославскую губернію отъ земли войска Допскаго, впадаетъ въ Азовское море у Маріуполя). Сначала Русскіе имли надъ Татарами нкоторый успхъ, но потомъ потерпли отъ нихъ. совершенное и страшное пораженіе, какого, по словамъ лтописца, не бывало никогда (главными причинами котораго были трусость Половцевъ и взаимная великая зависть между двумя Мстиславами, устроившими походъ). Самихъ князей пало девять или десять, въ томъ числ Мстиславъ кіевскій, а что касается до простаго огромнаго войска, то его погибло ‘много множество…. много безъ числа’ (однихъ только кіевлянъ, какъ говорили,— около десяти тысячъ человкъ). Посл пораженія Русскихъ Татары возвращались на Русь и доходили до Новгорода святополчаго, который находился на Днпр, въ разстояніи отъ Кіева всего верстъ 70-ти, но, страшно опустошивъ окраину страны и избивъ всхъ, кто былъ имъ на пути и кто не бжалъ отъ нихъ, они не пошли на самый Кіевъ и отхлынули назадъ. Калкинское побоище имло мсто 31 Мая (16 юня?). 1223 года.

Чрезъ 14-ть лтъ посл калкинской битвы въ 1237 г. Татары снова пришли на Русь, чтобы совсмъ и надолго поработить ее.

Новгородскій лтописецъ разсказавъ о нашествіи Татаръ 1223 года, заключаетъ разсказъ: ‘Татары же (дошедъ до Новгорода святополчаго) взратишася назадъ отъ ркы Днпра, и не свдаемъ, откуду суть пришли и кд ея дша опять’. На основаніи этихъ словъ лтописца можно было бы думать объ окончательномъ нашествіи 1237 г., какъ о совершенно неожиданномъ для Русскихъ, что служило бы къ немалому извиненію великаго князя Владимирскаго, оказавшаго имъ такое плохое сопротивленіе. Но если это, можетъ быть, и правда въ отношеніи къ Новгороду, то вовсе не можетъ быть признано правдой въ отношеніи къ Владимиру. Одновременно съ тмъ, какъ Чингисъ-ханъ послалъ изъ Хивы на югъ двухъ своихъ полководцевъ для преслдованія хана хивинскаго, сынъ его Джучи двинулся оттуда же на сверъ, занялъ сверную половину восточнаго Кипчака и остался въ ней господствовать: но сверная половина восточнаго Кипчака имла своей западной границей рку Уралъ, древній и старый Яикъ, который для восточныхъ, по крайней мр, Русскихъ,— владимирскихъ и также рязанскихъ, входилъ въ черту той географическо-политической области, на которую распространялась ихъ свденія. Что Татары не намревались считать рку Уралъ непереступной для себя границей, это должно было стать яснымъ для владимирскихъ и рязанскихъ Русскихъ по крайней мр съ 1229 года, подъ этимъ послднимъ годомъ въ нашей русской лтописи, и именно владимирской, записано: ‘того же лта Саксини (народецъ тюркскаго племени) и Половцы взбгоша изъ низу къ Волгаромъ передъ Татары, и сторожеве болгарьскыи прибгоша, бьени отъ Татаръ близь ркы, ойже имя Яикъ’. Въ 1232 г. завоевательныя стремленія Татаръ, грозившія опасностію и Руси, должны были обнаружиться для Русскихъ еще съ большею ясностію. Въ той же нашей владимирской лтописи подъ этимъ годомъ читаемъ: ‘того-же лта придоша Татарове и зимоваша, не дошедшо Великаго града Болгарьскаго’. Какъ кажется, въ этомъ году Татары только разграбили Болгарію, а не завоевали ее, потому-что о завоеваніи говорится въ пашой лтоциси (той же владимирской) подъ 1236 г. Но страшныхъ людей, приходившихъ одинъ разъ, нужно было ожидать снова, а они приходили уже къ нашимъ непосредственнымъ сосдямъ.

Не долго пришлось ждать того, чтобы Татары явились и къ намъ самимъ. Посл смерти Чингисъ-хана престолъ великаго хана въ Каракорум оставался незамщеннымъ въ продолженіи двухъ лтъ, наконецъ, въ 1229 г. согласно съ его волею провозглашенъ былъ великимъ ханомъ его третій и особенно любимый имъ сынъ Оготай (Угэдэй). Посл усмиренія возстанія, вспыхнувшаго въ Ховарезм и посл завоеванія Китая по рку Янгъ-тсе-Кіангъ, въ 1235 т. Оготай ршилъ снарядить великія арміи для выполненія мысли и завщанія Чингисъ-хана о завоеваніи всего свта. Снаряжены были дв арміи и одна изъ нихъ съ тмъ, чтобы идти на западъ, для завоеванія Европы. Во глав ея былъ поставленъ Батый, сынъ Джучіевт повелитель Кипчака, пограничнаго съ Европой, къ которому имли быть присоединены здшнія покоренныя страны, Батыя сопровождали два сына самого Оготая и сыновья двухъ его братьевъ. Завоеваніе Европы начато было Татарами съ камской Болгаріи, которая въ 1232 г. была ими разграблена. Осенью слдующаго 1236 г. Татары явилась подъ столицей Болгаріи Великимъ городомъ, взяли его и совершенно разграбили, избивъ жителей отъ старыхъ до юныхъ и до ссущихъ младенцевъ, и потомъ опустошили и покорили всю страну. Въ виду этихъ ужасовъ у сосдей и уже черезчуръ явно нависавшей надъ самою Россіей страшной грозы, великій князь владимирскій Юрій Всеволодовичъ занимался тмъ, что справлялъ свадьбы двухъ своихъ сыновей! Проведши въ Болгаріи годъ, отъ осени до осени, на слдующую зиму, т. е. въ конц 1237 г. Татары явились въ Россіи. По всей вроятности, руководясь мыслію начать съ слабйшихъ, они направились не на княжество владимирское, а на рязанское. Взявъ изъ Болгаріи путь на юго-западъ и явившись въ южной части княжества, они расположились станомъ на рк, называемой въ мстностяхъ Онузою, которой въ настоящее время неизвстно и подъ которою, можетъ быть, должно разумть рку Узу, текущую въ сверной части Саратовской губерніи и впадающей въ Суру на границ съ губерніей Пензенской. Отсюда они отправили пословъ къ князьямъ рязанскимъ, требуя себ отъ нихъ десятины въ людяхъ, въ коняхъ и во всемъ. Князья рязанскіе, не допустивъ пословъ до своей столицы, чтобы не дать имъ высмотрть ея мстности и укрпленій, и вышедъ къ нимъ на рку Воронежъ, отвчали: когда насъ всхъ не будетъ, тогда все будетъ ваше. Татары передвинулись съ рки Онузы на рку Воронежъ, а князья рязанскіе, ршивъ биться, отправили просить помощи къ вел. кн. владимирскому Юрію Всеволодовичу. Но великій князь жалкимъ образомъ дался въ обманъ Татарамъ. По особому кодексу правилъ о военной чести, образовавшемуся, какъ нужно думать, въ то время, когда Монголія, раздробленная на мелкія владнія, была погружена въ междоусобія, Татары считали хитрость и самый безсовстный обманъ такими же военными доблестями, какъ и мужество, и постоянно старались пользоваться первыми прежде, чмъ обращаться къ послднему: тже самые послы татарскіе, которые приходили къ рязанскимъ князьямъ, прошли отъ князей съ рки Воронежа во Владимиръ и уврили великаго князя, что онъ будетъ не тронутъ, если останется нейтральнымъ въ предстоящей борьб. Князь, давшись въ обманъ пословъ, отпустилъ ихъ отъ себя одаренными {Что дло было такъ, это даетъ знать Лаврентьевская лтопись въ своихъ рчахъ о вел. кн. Юріи Всеволодович, которыя читаются въ ней подъ 1239 г. Я утверждаемое Новгородскою лтописью, будто Юрій потому отказалъ рязанцамъ въ помощи, что хотлъ биться съ Татарами особо, очевидно, мало иметъ смысла (хотя, можетъ быть, онъ дйствительно далъ рязанцамъ этотъ странный отвтъ, чтобы чмъ нибудь мотивировать свой отказъ!}. 16 Декабря 1237 г. Татары подступили къ Рязани, а 21 взяли ее. Отъ Рязани они двинулись къ Коломн. Такъ какъ послдняя (принадлежавъ тогда къ рязанскому удлу) стояла на самой границ владимирскаго княжества, то великій князь понялъ обманъ и поспшилъ выслать къ ней, на помощь уцлвшимъ рязанцамъ, свое войско подъ предводительствомъ одного изъ своихъ сыновей. Но соединецное войско рязанско-владимирское было разбито Татарами, а городъ взятъ. Посл взятія Коломны они вступили въ область великаго княженія и направились къ Москв: городъ взяли, а здшняго удльнаго князя, другаго сына Юріева, живымъ захватили въ плнъ. Ожидая прихода Татаръ на Владимиръ, великій князь оставилъ въ столиц двухъ своихъ сыновей, а самъ съ тремя племянниками, князьями ростовскими, въ малой дружин, удалился за Волгу и сталъ станомъ на рк Сити (въ ныншнемъ Моложскомъ узд Ярославской губерніи), ожидая къ себ съ войсками своихъ братьевъ — Ярослава кіевскаго и Святослава юрьевскаго. Намреніемъ вел. князя, поведеніе котораго вообще не можетъ быть признано совершенно понятнымъ, по всей вроятности, было то, чтобы по собраніи войска напасть на Татаръ подъ Владимиромъ съ тыла. Но если это такъ, то ничего подобнаго не случилось.

Татары, представлявшіе изъ себя войско исключительно конное и въ тоже время въ отношеніи къ неутомимости въ зд лошадей и людей образцовое, дйствовали съ величайшею быстротою, разсчитывая наводить этимъ особенный ужасъ на враговъ и захватывать ихъ врасплохъ: едва ли великій князь и усплъ принять на Сити какое нибудь ршеніе, какъ уже Владимиръ былъ взятъ. Татары явились подъ его стнами 2 Февраля. Расположившись станомъ у него, они сдлали выздъ къ Суздалю, отстоящему отъ него на 34 версты, чтобы взять эту вторую столицу великаго княженія, а затмъ, посл однодневнаго приготовленія къ осад и посл столько же непродолжительной осады, взяли его 8 Февраля. Овладвъ Владимиромъ, въ которомъ погибло все ршительно семейство великаго князя {Сынъ Владимиръ, захваченный въ плнъ въ Москв, былъ убитъ подъ стнами Владимира, два сына Всеволодъ и Мстиславъ, оставленные въ столиц для ея защиты, жена, дочь, снохи и внучата, оставшіеся въ ней же, вс погибли въ самомъ Владимир. Великая княгиня съ женской и малолтней частью семейства, бояре (старые и невоенные, не принимавшіе участія въ защит), жены боярскія съ семействами, а также и множество всякихъ гражданъ, затворились было вмст съ епископомъ Митрофаномъ въ соборной епископской церкви. Но Татары, взявъ городъ, подожгли церковь и, давъ части затворившихся погибнуть въ дым и огн, остальную часть изскли.}, Татары разсыпались для опустошенія и грабежа по всей области суздальско-ростовскрй: отдльными отрядами они устремились на Ростовъ, Ярославль, Переяславль, Тверь, на Волгу къ Городцу, отъ котораго простерли свои опустошенія въ заволжьи до Галича мерьскаго (нын костромскаго). Лтописецъ говоритъ, что не было мста ни веси и селъ такихъ рдко, въ которыхъ бы не воевали Татары на суздальской земл, и что ими было взято 14 городовъ, кром слободъ а погостовъ. Все это плненіе и опустошеніе области суздальско-ростовской совершено было Татарами въ продолженіе одного Февраля мсяца {Можетъ показаться недоумннымъ, что Татары предприняли свой завоевательный походъ на Россію зимой. Но это съ нарочитымъ намреніемъ. Монголія, представляющая изъ себя возвышенную и безлсную плоскость, иметъ чрезвычайно суровый климатъ: зима въ ней очень продолжительна, отличается страшными холодами, ужасными буранами и вьюгами. Будучи поэтому народомъ закаленнымъ относительно зимы со всми ея ужасами, Монголы со времени самого Чингисъ-хана нарочно и предпринимали свои большіе военные походы зимой, чтобы ее имть своею помощницею въ одержаніи верха надъ врагами, см. Землевденіе Азіи Е. Риттера въ русск. перевод Семенова, т. V, выпускъ 1, спб., 187J, стр. 444 (Свидтельство греческаго историка Пахимера, что Татары имютъ обыкновеніе воевать зимой, у Стриттера въ Memorr. popp., III, 1070).}. Истинно и невыразимо ужаснымъ долженствовало быть положеніе вел. кн. Юрія Всеволодовича, стоявшаго на Сити, когда въ страшномъ пожар погибавшее отечество ждало отъ него послдней попытки спасенія и когда онъ лично былъ уже человкомъ безъ отечества, лишившимся всего на этомъ свт. Великій князь и не сдлалъ никакой попытки: на его неподвижно стоявшее въ совершенномъ смущеніи отчаянія войско, которое позабыло даже выставлять стражей, Татары внезапно нахлынули 4 Марта, произошла битва, въ которой Русскіе были разбиты и предались бгству и въ которой великій князь нашелъ свою смерть {Новгородская лтопись длаетъ по поводу смерти Юрія Всеволодовича, можетъ быть — указывая только на ходившія въ Новгород сплетни, загадочное замчаніе: ‘Богъ же всть, како скончася, много бо глаголютъ о немъ иніи’.}.

Изъ области суздальской Татары направились въ область новгородскую. Посл двухнедльной осады, они взяли 23 Марта Торжокъ и пошли Селигерскимъ путемъ къ самому Новгороду. Но, не доходя ста верстъ до Новгорода, остановились у мста, называвшагося Игначъ крестъ {Мсто это въ настоящее время неизвстно, считаютъ вроятнымъ видть въ немъ ныншній городъ Крестцы (находящійся въ 79 верстахъ отъ Новгорода).} и поворотили на югъ, вроятно, испугавшись новгородскихъ топей и болотъ, которыхъ Монголы, будучи жителями возвышенныхъ сухихъ мстъ и въ настоящее время, вообще страшно боятся. Изъ исторіи этого движенія Татаръ на югъ и потомъ на юго-востокъ, въ степь половецкую, которое, нтъ сомннія, сопровождалось такими же грабежами и опустошеніями, какъ и въ области суздальской, извстенъ эпизодъ осады Татарами Козельска. Ничтожный городокъ Козельскъ, принадлежавшій къ области черниговской (нын Калужской губерніи) покрылъ себя доблестной славой за всю русскую землю, показавъ вмст съ тмъ, на стыдъ нашимъ князьямъ, что при большемъ съ ихъ стороны мужеств и патріотическомъ одушевленіи Татары не владли бы русской землей. Козельскъ имлъ въ то время своего удльнаго князя, по имени Василія, не извстно чьего сына и потомка {Можетъ быть, сына того Мстислава, который, будучи называемъ въ Ипатской лтописи козельскимъ и черниговскимъ, погибъ съ сыномъ въ калкинской битв.}, но князь былъ весьма молодъ. Не смотря на это, жители города ршились биться съ Татарами и положить за него свой животъ. Имя своею защитою, нтъ сомннія, ничтожныя сравнительно укрпленія, они такъ мужественно выдерживали осаду, что послдняя продолжалась цлыя семь недль. Когда наконецъ Татары разбили городскую стну и взошли на валъ, козельцы рзались съ ними ножами и, напавъ на самый ихъ станъ, перерезали четыре тысячи человкъ, пока сами не были вс до одного перебиты. Осада Козельска оставила по себ такую страшную память у Татаръ, что, но словамъ лтописца, они не смли потомъ называть его Козельскомъ, но называли злымъ городомъ.

Опустошеніе Руси, пройденной полчищами монгольскими, должно быть представляемо какъ самое ужасное. Въ то время и вс европейскіе народы вели войны совершенно по-варварски, но естественно, что настоящіе варвары, родичи Гунновъ и Печенговъ, каковы были Монголы, должны были значительно превосходить въ семъ отношеніи европейцевъ. Страшное опустошеніе и совершенное разрушеніе городовъ и селеній, безпощадное избіеніе не успвавшихъ спасаться отъ нихъ жителей,— иногда за исключеніемъ тхъ, которые отбирались въ рабство, иногда же и совершенно поголовное, вотъ то, въ чемъ Монголы полагали свою военную славу и свое рыцарство и въ чемъ они находили свое дикое услажденіе и веселіе. Такъ велъ войны самъ Чингисъ-ханъ, такъ вели ихъ и его дти и внуки. Монголы завоевали міръ, чтобы владть имъ, и въ то же время они такъ безпощадно его опустошали, что какъ будто хотли владть пустынями {Въ объясненіе ужасныхъ убійствъ, которыя производили Монголы въ покоряемыхъ ими городахъ и порабощаемыхъ земляхъ, ссылаются на то, что они считали себя посланными Богомъ завоевать міръ и что противившихся имъ они хотли наказывать какъ противившихся вол Божіей. Но весьма нердко они безпощаднымъ образомъ избивали жителей и тхъ городовъ, которые, положившись на ихъ общаніе пощады въ случа покорности, сдавались имъ добровольно.}. Проходъ Монголовъ по сверной Россіи безъ всякаго преувеличенія долженъ быть уподобленъ страшному тропическому урагану, который все сокрушаетъ и уничтожаетъ на своемъ пути: города и селенія были выжжены и представляли груды пепла, на пепелищахъ и кругомъ пепелищъ валялось безчисленное множество человческихъ труповъ. Къ счастію, Монголы имли то сходство съ ураганомъ, что проносились такъ же быстро, какъ онъ, такъ что по крайней мр остававшіеся въ живыхъ скоро должны были освобождаться отъ своихъ ужасовъ: немалую дугу, которую описали

Монголы по Россіи, они прошли не боле какъ въ продолженіе пяти-шести мсяцевъ {Чтобы составить себ надлежащее понятіе о всей ужасности монгольскихъ нашествій, нужно читать не однихъ нашихъ лтописцевъ, которымъ не подъ силу было рисовать сколько нибудь живыя картины ужасовъ, но еще восточныхъ и западно-европейскихъ наши лтописцы въ немногихъ и нисколько некартинныхъ рчахъ своихъ о неистовствахъ Монголовъ главнымъ образомъ обращаютъ вниманіе на то, что послдніе при избіеніи или забираніи въ рабство жителей не длали, исключенія для чернцовъ и черноризицъ, для поповъ и попадей. Впрочемъ, и у насъ есть одинъ писатель не изъ числа лтописцевъ, рисующій до нкоторой степени помянутыя живыя картины, это — Серапіонъ Владимирскій, дающій ихъ намъ въ своихъ поученіяхъ).— Но легенд о св. Меркуріи Смоленскомъ Татары проходили мимо Смоленска во второй половин Ноября, но необходимо думать, что это было гораздо ране, — около половины Апрля.}.

Изъ опустошенной Россіи Батый вышелъ въ степь половечскую, въ которой и ршилъ утвердить свое постоянное пребываніе вмсто степи киргизской. Въ продолженіе 1238 года, начиная съ лта, и въ продолженіе слдующаго 1239 г. до зимы его орда била и прогоняла Половцевъ, чтобы очистить простеръ себ, осматривалась и устраивалась на новомъ мст жительства и отдыхала отъ совершеннаго похода.

Зимой 1239 г. Батый возобновилъ свои завоеванія и вмст опустошенія. Два отряда, посланные имъ на сверо-западъ, взяли и обратили въ пепелъ Переяславль и Черниговъ, отрядъ, посланный на сверъ, взялъ землю Мордовскую, города Муромъ и Гороховецъ и опустошилъ область по нижней Клязьм. Возобновленіе Татарами военныхъ дйствій навело на Русскихъ такой паническій страхъ’ что, по словамъ лтописца, въ 1239 г. ‘бысть пополохъ золъ по всей земли, (такъ что) и сами не вдяху, и гд хто бжитъ’. Посл Переяславля и Чернигова дошла очередь и до старшей столицы Руси, заднпровскаго Кіева, Предводитель отряда, посыланнаго для взятія Чернигова, спустился отъ Чернигова къ Кіеву и подошолъ къ нему съ этой стороны Днпра. Надясь взять Кіевъ лестію, онъ отправилъ пословъ къ сидвшему тогда въ Кіев черниговскому кназю Михаилу Всеволодовичу, вроятно, съ предложеніемъ, что городъ будетъ пощаженъ, если сдастся добровольно, но Михаилъ отвчалъ тмъ, что приказалъ умертвить пословъ. Донесеніе Батыю его предводителя, видвшаго ‘красоту и величество’ старшей русской столицы, а также и ея сравнительно сильныя укрпленія, которыя съ этой стороны Днпра должны были казаться еще боле сильными, такъ какъ съ рки городъ на высокой гор, вроятно, гласило, что для овладнія Кіевомъ требуется вся рать монгольская, а не отдльный отрядъ. Зимой слдующаго 1240 г. Батый, вообще ршившій возобновить завоеваніе Европы, пошелъ на Кіевъ со всми своими полчищами. Между тмъ, въ Кіев успли смниться три князя: Михаила Всеволодовича выгналъ Ростиславъ Мстиславичъ смоленскій, а Ростислава — Даніилъ Романовичъ галичскій, этотъ послдній, не переселяясь въ Кіевъ самъ, а только присоединивъ его къ своему княженію, посадилъ въ немъ для обороны отъ Татаръ своего боярина Димитрія. Войско, приведенное Батыемъ подъ Кіевъ, было такъ многочисленно, что, по словамъ лтописца, отъ скрипнія телгъ обозй, отъ ревнія верблюдовъ и отъ ржанія стадъ конскихъ нельзя было слышать голоса человческаго. Посл продолжительной осады, при чемъ пороки или стнобитныя машины осаждающихъ, составлявшія тогдашную артиллерію, били стны города день и ночь, Кіевъ былъ взятъ 6-го Декабря, въ Николинъ день {Сколь долго продолжалась осада Кіева, наши лтописи не говорятъ, но Плано-Карпини говоритъ, что она была продолжительная,— отдла извстій въ его сочиненіи о Татарахъ статья V.}. Отъ Кіева, который былъ разграбленъ и выжженъ, а жители котораго подверглись страшному избіенію {Лаврентьевой, лтоп.: ‘а люди отъ мала и до велика вся убита мечемъ’. О страшномъ избіеніи свидтельствуетъ и Плано-Карпини, ibidd.} Батый направился въ область волынско-галичскую, взялъ большую часть ея городовъ, въ томъ числ стольные Владимиръ и Галичъ, и опустошилъ область также безпощадно и ужасно, какъ и суздальско-ростовскую {Когда князья галичско-волынскіе Даніилъ и Василько Романовичи, во время опустошенія ихъ области Батыемъ находившіея въ Венгріи и Польш, возвратились изъ послдней домой и пришли къ Берестью,— ныншнему Брестъ-Литовску, то, но словамъ лтописца, не возмогоша ити (дале) въ поле смрада ради множества избъеныхъ, не б бо, говорить лтописецъ,— на Владимр не осталъ живый, церкви святой Богородица исполнена трупья, иныа церкви наполнена быта трупія и тлесъ мертвыхъ (Ипатск., 2 изд. стр. 524).}. Отъ Галича въ Галиціи Батый двинулся въ западную Европу. Онъ раздлилъ свою армію на дв половины: съ одною самъ пошелъ въ Венгрію чрезъ Карпаты, а другую послалъ въ Польшу. Первая армія занималась разгромомъ Венгріи, при чемъ ея передовые отряды доходили до стнъ Вны въ Австріи, а отдленный отъ нея корпусъ, посланный преслдовать искавшаго спасенія въ бгств венгерскаго короля, достигалъ на юг до самаго Адріатическаго моря въ Далмаціи. Вторая армія прошла Польшу, Силезію, Моравію и изъ послдней поворотила въ Венгрію на соединеніе съ самимъ Батыемъ. Двинувшись изъ Венгріи назадъ, Татары держали свой обратный путь частію чрезъ Трансильванію и Молдавію (самъ Батый), частію черезъ Боснію, Сербію, Болгарію и Молдавію (корпусъ, посланный для преслдованія венгерскаго короля). Мысль о подчиненіи себ западной Европы Батый долженъ былъ оставить. Но его проходъ по ней былъ тмъ же ужаснымъ ураганомъ, что и въ нашей Россіи.

Возвратившись изъ западной Европы въ степь половецкую въ 1243 г. {Ипатcкая лтопись говоритъ, что Батый, явившійся въ Венгріи въ начал 1241 г., пробылъ въ ней три лта, и относитъ его возвращеніе изъ ней къ нашему году.} и утвердивъ свое пребываніе на восточномъ краю ея, на берегахъ Волги, близь границы съ степью азіатскою, Батый началъ свое господствованіе надъ Россіей. Въ томъ же 1243 г. пошли къ нему князья русскіе для изъявленія ему своей покорности и для полученія отъ него утвержденія на своихъ престолахъ. Съ береговъ Волги князья должны были предпринимать страшно далекія и страшно трудныя путешествія въ Харахоринъ или Каракорум для поклоненія великому хану. Это послднее продолжалось впрочемъ не долго. Четвертый великій ханъ (посл самого Чингисъ-хана) Хубилай или Кублай {Между Оготаемъ и Хубилаемъ два промежуточные великіе ханы были: Гуюкъ или Куюкъ и Мангу или Менгу (Монкэ).}, избранный въ 1260 г., покоривъ весь Китай (въ 1279 г.), сдлался императоромъ Китайскимъ и переселился изъ Харахорина въ Пекинъ: чрезъ это прекратилось существованіе великаго ханата и тетрархіи, установленной Чингисъ-ханомъ {Въ русскомъ язык есть слово харахориться, что значитъ неумренно величаться, слишкомъ ломаться. Подозрвается намъ, что слово — отъ названія столицы великихъ хановъ Харахорина и что оно введено въ русскій языкъ нашими князьями, здившими въ Харахоринъ, съ того повода, что великіе ханы слишкомъ величались надъ ними или что имъ приходилось слишкомъ унижаться предъ ханами. Великіе ханы носили титулъ ‘каановъ’, что толкуется — ханъ надъ ханами (и что вроятно, есть особое произношеніе титула хаканъ или каганъ, тогда какъ ханъ есть сокращеніе послдняго). Въ нашихъ лтописяхъ великіе ханы называются канами, а о поздкахъ къ нимъ князей кром выраженій: похать къ канови, пріхать изъ кановы земли, употребляются еще выраженія: похать къ кановичемъ, пріхать отъ кановичъ, что должно быть понимаемо въ смысл: похать къ наслдникамъ Чингисъ-хана въ качеств великихъ хановъ, ибо и самъ Чингисъ-ханъ называется въ нашихъ лтописяхъ какомъ. Батый подъ конецъ своего правленія, вроятно, въ 1253 г., построилъ для своего пребыванія городъ Серай или Сарай (что значитъ дворецъ), который долженъ быть полагаемъ на нижней Ахтуб, на мст ныншняго селенія Селитряный городокъ, находящагося въ 110 верстахъ отъ Астрахани (а посл построенъ былъ новый Сарай, который долженъ быть полагаемъ на верхней Ахтуб, на мст ныншняго города Царева). Орда Батыева, владвшая і’усью, называлась улусомъ Джучіевымъ отъ отца Батыева, улусомъ кипчакскимъ и ордой кипчакской отъ мстности, ордой сарайской отъ города Сарая и золотой ордой отъ ханской палатки. Орда собственно значитъ лагерь, состоящій изъ того или другаго количества палатокъ (а отсюда и цлый кочевой народъ. Живущій въ палаткахъ) но еще это названіе употреблялось, какъ многократно даетъ знать Плано Карпини, о палаткахъ хановъ и вельможъ (потому, вроятно, что около собственно ихъ палатокъ стояли цлые лагери, орды, палатокъ ихъ прислуги). Палатка хановъ называлась золотой ордой, какъ даетъ знать тотъ же Плано-Карпини, потому, что она ставилась на шестахъ, покрытыхъ золотыми листами (а можетъ быть, и потому также, что у Монголовъ эпитетъ ‘золотой’ употреблялся о ханахъ въ соотвтствіе европейскому эпитету августйшій).— Наконецъ, о національности кипчакской или Батыевой орды должно быть сказано, что она была собственно не монгольская или татарская, а тюркская, такъ что и остающіеся отъ ней до настоящаго времени наши Татары представляютъ собою не Монголовъ или Татаръ, а Тюрковъ (Народная группа которыхъ, имющая въ Азіи главными своими представителями Туркменовъ, а въ Европ представляемая Турками османлисами, принадлежитъ къ тому же урало-алтайскому семейству, что и Монголы, и есть ближайшая въ немъ къ послднимъ). Это случилось такимъ образомъ, что Батый приводъ съ собою въ Европу для ея завоеванія полчища не коренныхъ Монголовъ, а покоренныхъ въ восточномъ Кипчак Тюрковъ (помянутыхъ Туркменовъ и Киргизовъ) и что настоящіе Монголы были только во глав полчищъ, въ качеств начальниковъ.}. Въ самой Россіи, для завдыванія ею, какъ страною вассальною, явились ханскіе намстники, называвшіеся баскаками.

Поработивъ своему игу русскую землю и ставъ ея верховными господами въ отношеніи государственномъ, Татары вмст съ тмъ стали ея верховными господами и въ отношеніи церковномъ. Они могли принуждать Русскихъ къ принятію ихъ вры, и именно — принуждать или весь народъ, или по крайней мр князей съ высшимъ сословіемъ боярскимъ. Не принуждая никого къ перемн вры, они могли ограничить гражданскія права нашего духовенства, или совсмъ отнять ихъ у него. Вообще, будучи народомъ иноврнымъ, они могли стать большими или меньшими врагами нашей русской (православно-христіанской) вры по отношенію къ ней самой и къ ея представителямъ. Въ какія же отношенія стали Татары къ вр Русскихъ и къ ихъ духовенству?

Но прежде чмъ отвчать на этотъ вопросъ, мы должны на минуту воротиться назадъ, чтобы сказать о поведеніи и объ участи нашего духовенства во время поработительнаго нашествія Татаръ и также о томъ, какія бдствія потерпла отъ нихъ во время этого нашествія именно церковь.

Если полагать, что обязанность высшаго духовенства,— епископовъ съ соборами игуменовъ, долженствовала при данныхъ обстоятельствахъ состоять въ томъ, чтобы одушевлять князей и всхъ гражданъ къ мужественному сопротивленію врагамъ для защиты своей земли: то лтописи не даютъ намъ права сказать, чтобы епископы наши оказались -на высот своего призванія,— он не говорятъ намъ, чтобы, при всеобщей паник и растерянности, раздавался по стран этотъ одушевляющій святительскій голосъ. Что касается до поведенія тхъ епископовъ, каедральные города которыхъ взяты были Татарами, то, не давая намъ свдній обо всхъ ихъ и ограничиваясь только нкоторыми изъ нихъ, лтописи сообщаютъ намъ, что одни Изъ этихъ нкоторыхъ епископовъ оставались въ своихъ городахъ въ минуту взятія ихъ Татарами, чтобы потерпть отъ послднихъ смерть наравн съ прочими, или чтобы получить отъ нихъ пощаду жизни, и что другіе спасались отъ нихъ чрезъ удаленіе изъ своихъ городовъ въ безопасныя мста. Епископъ рязанскій, неизвстный по имени, съ каедральнаго города котораго начали Татары, сдлалъ второе нами указанное: ‘а епископа, говорятъ лтописи, ублюде Богъ, отъха проче (прочь, вонъ изъ города) въ той годъ (въ то время), егда рать оступи градъ’. Епископъ владимирскій Митрофанъ оставался во Владимир и погибъ въ св.оей соборной церкви отъ огня или меча вмст со всми другими, которые затворились было съ нимъ въ ней {Ипатская лтопись утверждаетъ о Митрофан, что онъ воодушевлялъ князей и гражданъ къ сопротивленію Татарамъ. Но при молчаніи о семъ Лаврентьевской лтописи представляется гораздо вроятнйшимъ показаніе лтописи Новгородской, что при первомъ же взгляд на татарскія полчища, обступившія Владимиръ, епископъ вмст съ князьями призналъ, ‘яко ужо взяту быти граду’.}. Епископъ ростовскій Кириллъ поступилъ подобно епископу рязанскому, ‘избывъ’ Татаръ на Блоозер. Епископъ переяславскій Смеонъ и черниговскій Порфирій оставались въ своихъ городахъ, при чемъ первый изъ нихъ былъ убитъ, а второй остался въ живыхъ и оставленъ былъ на свобод. Прочіе епископскіе города, взятые Татарами, были: митрополичій Кіевъ, Блгородъ, Юрьевъ, Владимиръ Волынскій, Галичъ и, вроятно, Перемышль. Митрополита осифа, прибывшаго изъ Греціи на Русь въ 1237 г., т.-е. въ самый годъ нашествія Татаръ на владимирскую часть ея, мы не находимъ у насъ посл взятія Татарами Кіева и изъ двухъ предположеній, что или онъ убитъ былъ при взятіи города, или предъ его взятіемъ удалился домой въ Грецію, за наиболе вроятное должно быть признано второе. Что сталось съ епископами блгородскимъ, юрьевскимъ и владимиро-волынскимъ, остается неизвстнымъ, а епископовъ галичскаго и перемышльскаго мы находимъ живыми посл взятія Татарами ихъ городовъ. Поведеніе тхъ епископовъ, которые оставались въ своихъ городахъ, чтобы погибать или только ожидать смерти вмст ‘съ своими паствами, конечно, должно быть признано боле доблестнымъ, чмъ поведеніе тхъ епископовъ, которые удалились въ безопасныя мста. Но, съ другой стороны, нужно имть въ виду и то, что избіеніе Татарами многихъ епископовъ оказалось бы весьма бдственнымъ для общеста въ церковномъ отношеніи. Если бы, напримръ, вмст съ епископомъ владимирскимъ былъ убитъ и епископъ ростовскій, тогда откуда стала бы брать священниковъ цлая обширная область?

Представители низшаго приходскаго духовенства — священники и діаконы взятыхъ и разграбленныхъ Татарами городовъ и селеній и монахи съ монахинями находившихся въ нихъ монастырей подверглись одинаковой участи съ мірянами, т.-е. или были избиваемы, или уводимы въ плнъ. О Рязани лтопись говоритъ: ‘взяша градъ Резань и пожгоша и князя ихъ Юрья убита и княгиню его, а иныхъ же емше мужей и жены и дти и черньци и черниць, и ерея — овыхъ расскаху мечи, а другихъ стрлами стрляху, тьи (тхъ, иныхъ) въ огнь вметаху, иныя имающе вязаху, и поруганіе черницамъ и попадьямъ и добрымъ женамъ и двицамъ предъ матерми и сестрами’. О Суздал лтопись говоритъ: ‘черньци и черници старыя и попы (старые) и (люди) слпыя и хромыя и сдукія и трудоватыя и люди вс (старыя) изскоша, а что чернецъ и поповъ и попадіи (юныхъ) и дьяконы и жены ихъ и дчери и сыны ихъ (и иные юные люди вс) — то вс ведоша въ станы своя {Нсколько дополняетъ и поправляетъ лтопись, — Лаврентьевскую, на основаніи выше читаемаго въ ней мста, котормміь рва буквально пользуется въ настоящемъ случа, именно — мста подъ 1203 г.}. О Владимир лтопись говоритъ: ‘(убьены и нотойленрны быша) игумени и черньци и черници и попы и дьяконы, отъ уного до старца и ссущаго младенца, и та вся исскоша (поплниша?), овы убивадоще, овы же ведуще босы и безпокровены въ станы своя, издыхающи мразомъ’. О Торжк лтопись говоритъ: ‘и тако потащи взяша градъ и изскоша вся отъ мужьска полу и до женьска, іереискый чинъ вс и черноризьскыи, а все изъобнажено и поругано’…

Что касается до бдствій церкви помимо избіенія и плненія священниковъ и монаховъ, то Татарами было уничтожено великое множество храмовъ и монастырей. Какъ должно думать, они не уничтожали намреннымъ образомъ однихъ и другихъ, подвергая только т и другія и особенно вторые, своему разграбленію {Изъ церквей знаменитыхъ и вмст богатыхъ были разграблены Татарами, по показанію лтописей, соборы: суздальскій, владимирскій, переяславскій (Переяславля южнаго) и кіевскій Софійскій. О разграбленіи Владимірскаго собора лтопись говоритъ: ‘святую Богородицю разграбиша, чудную икону [Владимирской Божіей Матери] одраша, украшену златомъ и сребромъ и каменіемъ драгымъ, и иконы одраша, а иные изскоша, а ины поймаша, и кресты честныя и ссуды священныя и книги одраша, и порты блаженныхъ первыхъ князій, еже бяху повшали въ церквахъ на намять себ, то все положиша себ въ полонъ’. Что касается до монастырей, то лтописи говорятъ, что Татары разграбили ихъ вся въ Москв (?), Суздал, Владимир и Кіев.}, но при сожженіи ими городовъ и селеній т и другіе погибали вмст съ человческими жилищами. При этомъ, относительно храмовъ чувствительность бдствія состояла не столько въ ихъ собственной погибели, сколько въ погибели ихъ молитвенныхъ принадлежностей, ихъ богослужебной утвари и ихъ богослужебныхъ книгъ: самые храмы (подразумвается — деревянные) безъ особеннаго труда могли быть построены вновь, но пріобртеніе принадлежностей и утвари, въ особенности же пріобртеніе богослужебныхъ книгъ, было въ то время дломъ чрезвычайно труднымъ.

Возвращаемся къ нашему вопросу: въ какія отношенія стали Татары къ вр Русскихъ и къ ихъ духовенству вслдъ за порабощеніемъ ихъ страны.

По окончаніи самаго порабощенія, въ продолженіе котораго, какъ времени войны, церковь не составляла исключенія и подверглась совершенно такимъ-же ужаснымъ бдствіямъ, какъ и государство, Татары стали къ вр и къ духовенству Русскихъ въ отношенія самой полной терпимости и самаго полнаго благопріятствованія. Ни цлый народъ, ни кого бы то ни было въ отдльности они вовсе не принуждали къ перемн вры, за духовенствомъ нашимъ они вполн признали его существовавшія гражданскія права. Такимъ образомъ, этотъ бичъ Божій, обрушившійся на наше отечество, не явился по крайней мр бичемъ для церкви, т.-е. не явился бичемъ для послдней по крайней мр со стороны ея вншней свободы и вншняго положенія.

Татары стали въ отношенія полной и совершенной терпимости къ вр Русскихъ не потому, чтобы они хотли сдлать исключеніе именно для нихъ, а потому, что въ такія отношенія они становились къ врамъ всхъ покоренныхъ ими народовъ, потому, что полная вротерпимость была общимъ ихъ правиломъ въ приложеніи ко всмъ.

Причинъ этой полной вротерпимости Татаръ было нсколько.

Первою причиною было то, что они были язычники. Мы уже говорили прежде {I т. 2-я полов., стрр. 75 и 79.}, что язычники не смотрятъ на свои вры, которыхъ держатся, какъ на религіи единственно истинныя, но что вс вры, сколько ихъ ни видятъ у людей, они считаютъ религіями одинаково истинными, ведущими начало отъ одного и того-же Бога, и только различными по различію людей. На этомъ основаніи вротерпимость язычниковъ есть то, что вытекаетъ изъ существа ихъ воззрній на вры. Какихъ воззрній держатся вс язычники, такихъ-же должны были держаться и Татары, а отсюда, подобно всмъ другимъ язычникамъ, они принципіально долженствовали быть терпимыми. Что Татары не уклонялись въ своихъ воззрніяхъ на вры отъ всхъ другихъ язычниковъ,— каковое уклоненіе было-бы дломъ необъяснимымъ, — на это мы имемъ положительныя свидтельства, принадлежащія имъ самимъ. Когда монахъ Рубруквисъ, ходившій къ великому хану Каракорумскому Мангу отъ французскаго короля Людовика Святаго {Вильгельмъ Рубруквисъ (Руисбркъ, Рубрукъ), французскій монахъ францисканскаго ордена (миноритъ) былъ посланъ Людовикомъ Святымъ изъ Сиріи, гд находился король для крестовой войны съ Сарацинами, къ сыну Ватыеву Сартаку, съ цлію проповди христіанства между Татарами, по тому поводу, что ему — королю ложно было донесено, будто Сартакъ принялъ христіанство. Отправленный Сартакомъ къ Батыю, а Батыемъ къ Мангу, Рубруквисъ прибылъ къ двору великаго хана 27 Декабря 1263 г. и посл пятимсячнаго при немъ пребыванія отпущенъ былъ имъ въ обратный путь въ юн 1254 г. Послднее и лучшее изданіе его сочиненія ‘Путешествіе на Востокъ’ (Voyage en Orient) въ Recueil de voyages et de mmoires парижскаго Географическаго общества, т. IV. Не имя у себя этого изданія, мы пользовались сочиненіемъ отчасти по старому изданію Бержерона, отчасти черезъ вторыя разныя руки (подробное извлеченіе между прочимъ у Д’Оссона въ Histoire des Mongoles, II, 283 sqq).}, убждалъ хана принять христіанство, послдній отвчалъ: ‘мы Монголы вруемъ, что есть единый (для всхъ народовъ) Богъ, которымъ мы живемъ и которымъ умираемъ, и къ Нему мы имемъ правое сердце, но какъ Богъ далъ рук многіе пальцы, такъ далъ людямъ многіе пути (спасенія: sed sicut Deus ddit manui diversos digitos, ita dedit hominibus diversas vias), вамъ далъ Богъ писанія и вы христіане не храните ихъ, а намъ далъ волхвовъ (divinatores) а мы длаемъ все, что они приказываютъ намъ, и живемъ въ мир {О совершенной вротерпимости язычниковъ-шаманистовъ, каковыми были Татары до принятія магометанства, въ настоящее время см. ‘Китай въ гражданскомъ и нравственномъ состояніи’ монаха акинфа, IV, 55 fin.}.

Второю причиною полной вротерпимости Монголовъ были побужденія политическія. Тему чинъ объявлялъ и вмст признавалъ себя за человка, предназначеннаго Богомъ покорить весь міръ, чтобы образовать изъ него одно всемірное государство. Но въ мір существуютъ многія вры и длать людямъ насиліе въ семъ отношеніи значило-бы возбуждать противъ себя ихъ вражду. Вовсе не желая длать этого насилія уже но своимъ принципамъ религіознымъ, Темучинъ, но побужденіямъ политическимъ, объявилъ полную и совершенную вротерпимость, съ одинаковымъ покровительствомъ со стороны верховной власти всмъ врамъ, какъ основной законъ своего государства. Соединивъ вс монгольскія племена въ одно цлое и принявъ титулъ Чингисъ-хана или императора, онъ, прежде чмъ обращаться къ дальнйшему завоеванію міра, обнародовалъ книгу государственныхъ законовъ подъ названіемъ Яса (Ясакъ), что значитъ запреты {См. объ Яса у Гаммера въ Goschiehthe d. цоИ. Horde, S. 148, также у Григорьева въ диссертаціи. О достоврности ярлыковъ, данныхъ ханами Золотой Орды русскому духовенству’, стр. 35 sqq.}. Въ этой Яса, предписанія которой долженствовали быть безусловно обязательными для его преемниковъ подъ страхомъ лишенія престола и пожизненнаго заключенія (что и дйствительно бывало) и на которую Монголы дйствительно смотрли какъ на своего рода евангеліе или коранъ {Арабскій историкъ конца XIV—первой половины XV вка Макризи говоритъ: ‘для потомковъ Чингисъ-хана Яса (Тыла ненарушимымъ закономъ, отъ постановленій котораго они никогда ни въ чемъ не отступали…, они столь же строго исполняли повелнія Яса, какъ первые мусульмане слдовали предписанному кораномъ’… См. Исторію Монголовъ съ древнйшихъ временъ до Тамерлана, переводъ съ персидскаго (изъ Хондемира) Григорьева, Спб., 1834, прим. 93.}, сдлано нарочитое узаконеніе о томъ, что вс вры, безъ различія ихъ самихъ и содержащихъ ихъ народовъ, должны быть терпимы, и что служители всхъ връ, равно какъ врачи и нищіе, ученые и подвижники, молитвосозыватели и гробохранители, должны быть освобождены отъ всякихъ податей и налоговъ {У Гаммера ibid. S. 190.}. Преемники Чингисъ-хана, побуждаемые политикой, не только оказывали полную терпимость всмъ врамъ, но старались вести себя такъ, чтобы послдователи каждой вры считали ихъ боле наклонными именно къ своему исповданію. Тотъ же Рубруквисъ, котораго мы привели сейчасъ выше, пишетъ о томъ-же великомъ хан Мангу: ‘у него въ обыча, чтобы въ т дни, въ которые его волхвы назначатъ быть праздникамъ или на которые какъ на праздники укажутъ ему священники несторіапскіе (о сихъ священникахъ ниже), приходили къ нему сначала священники христіанскіе въ своемъ облаченіи и молились за него и благословляли его кубокъ (вина), чтобы по удаленіи ихъ приходили священники сарацинскіе и длали тоже и чтобы посл сихъ приходили священники языческіе и длали (опять) тоже. И говорилъ мн,— продолжаетъ Рубруквисъ,— монахъ (несторіанскій, находившійся при двор великаго хана), что вритъ (ханъ) только христіанамъ, хотя желаетъ, чтобы вс молились за него. Но онъ (монахъ), — прибавляетъ Рубруквисъ,— обманывался, потому что (ханъ) никому не вритъ (не держится ни чьей вры)…. вс слдуютъ за дворомъ его, какъ мухи за медомъ и всмъ (онъ) даетъ (оказываетъ благоволеніе), и вс думаютъ, что онъ есть именно ихъ особенный покровитель, и вс предрекаютъ ему благополучіе’.

Третью причину совершенной вротерпимости Монголовъ и ихъ усерднаго покровительства всмъ врамъ составляло то, что они были народъ крайне и до послдней степени суеврный. На своихъ языческихъ волхвовъ или кудесниковъ (шамановъ) они смотрли какъ на людей, которые обладаютъ чудеснымъ даромъ отвращать отъ людей несчастія и вмст насылать на нихъ послднія. Какъ смотрли они на своихъ волхвовъ, представлявшихъ собою служителей ихъ вры, такъ смотрли они на служителей и всхъ другихъ връ. Своихъ волхвовъ Монголы съ одной сторон весьма боялись, опасаясь отъ нихъ несчастій, а съ другой — весьма почитали, надясь посредствомъ ихъ чудеснаго дара быть въ своихъ длахъ благоуспшными. По той-же самой причин они, въ такой-же мр боялись и почитали служителей и всхъ другихъ връ. Слдствіемъ сего и было то, что они одинаково терпя вс вры, усердно почитали, т.-е. собственно старались задабривать, служителей всхъ връ и вели себя такъ, что какъ будто принадлежали ко всмъ врамъ {Мы привели свидтельство Рубруквиса. что великій ханъ Мангу велъ себя но отношенію ко всмъ врамъ такъ, что какъ будто принадлежалъ къ каждой изъ нихъ. Вотъ такое же свидтельство извстно Марко-Цоло о преемник Мангу великомъ хан (потомъ император Китайскомъ) Хубила или Кубла: ‘въ день пасхи, зная, что это одинъ изъ главныхъ христіанскихъ праздниковъ, великій ханъ веллъ всмъ христіанамъ явиться къ нему и принести съ собою то священное писаніе, въ которомъ заключается четвероевангеліе, окуривъ торжественно ладономъ эту книгу, онъ благоговйно поцловалъ ее, тоже должны были сдлать, по его приказанію, и вс тутъ бывшіе вельможи: это у него всегдашній обычай при всякомъ большомъ праздник у христіанъ, о Рождеств и о Пасх, тоже соблюдалъ онъ и въ праздники Сарацинъ, Жидовъ и язычниковъ, когда спросили иго, зачмъ онъ длаетъ это, онъ отвчалъ: ‘есть четыре пророка, почитаемые и обожаемые четырьмя разными племенами міра: христіане почитаютъ исуса Христа, Сарацины — Магомета, Жиды Мосея, а у язычниковъ самый высшій богъ Согономбаръ-канъ, а я почитаю всхъ четырехъ и молю о помощи себ того, кто въ самомъ дл выше всхъ изъ нихъ’… Путешествія кн. 2 гл. 2, русскій переводъ Шемякина съ нмецкаго (очень хорошаго) изданія Авг. Бюрка въ Чтеніяхъ Общ. Ист. и Древи. 1861 г. кн. 3.}.

Христіанство, составляющее религію единую истинную и открыто выдающее себя за таковую, по видимому, не должно было нравиться ханамъ монгольскимъ своими притязаніями исключительности. Но притязаніямъ христіанства, считая ихъ съ своей точки зрнія неосновательными, ханы оказывали такъ сказать великодушное снисхожденіе, между тмъ были частныя историческія обстоятельства, въ слдствіе которыхъ, начиная со времени самого Чингисъ-хана, оно должно было, съ одной стороны, стать въ глазахъ Монголовъ особенно высоко, такъ чтобы они имли охоту оказывать ему покровительство нарочитое и преимущественное, а съ другой стороны — пріобрсти за себя ходатаевъ предъ ханами съ голосомъ весьма сильнымъ и дйствительнымъ. Ко временамъ Чингисъ-хана христіанство существовало въ Монголіи какъ вра, исповдуемая нкоторыми изъ отдльныхъ, населявшихъ ее, народовъ. Это именно — христіанство Несторіанской секты. Носторіане, въ конц V вка изгнанные изъ предловъ греческой имперіи, нашли себ убжище въ Персіи, государи которой изъ политическаго соперничества съ императорами Константинопольскими предложили имъ свое усердное покровительство. Поселившись въ Персіи, Носторіане начали вести дятельную пропаганду на восток, посылали своихъ миссіонеровъ во вс стороны и успли распространить христіанство своей секты въ Индіи, Туркестан, Монголіи и Кита. Въ Монголіи они водворили свое христіанство у двухъ народовъ: у народа тюркскаго племени Уйгуровъ, которые жили на сверъ отъ помянутаго выше Тангута, у восточныхъ склоновъ горнаго хребта Тянь-Шань, ограничивающаго съ свера такъ называемый восточный Туркестанъ (города: Хамилъ, Турфанъ, Урумчи), {Е. Риттера Die Erdkunde von Asien, H. I. S. 342 sqq.} и у народа собственной монгольской семьи — Кораитовъ, жившихъ въ сверной Монголіи, въ верховьяхъ ркъ Селенги и Орхона, съ столицей въ Харахорин или Каракорум, который сдлалъ потомъ своей столицей Чингисъ-ханъ посл покоренія Кераитовъ въ 1202—3 году {Ibidd. S 257.}. Кораиты приняли несторіанское христіанство въ начал XI вка {Ios. Assemani. Bibliotheca Oriontalis, T. III. pp. 474 и 483 (у Риттера ibid. S 288).}. Когда оно распространилось у Уйгуровъ, остается неизвстнымъ, но нужно думать, что значительно задолго до Кераитовъ, приблизительно вк въ IX—VIII, если не въ VII {Позднйшія сказанія производили христіанство Уйгуровъ отъ трехъ волхвовъ, приходившихъ на поклоненіе родившемуся исусу Христу, которые будто были волхвы уйгурскіе,— у Ассем. ibid. рр. 470 и 503.}. Несторіане ввели у Уйгуровъ свою сирскую азбуку (на подобіе того, какъ Константинъ философъ ввелъ у Славянъ азбуку греческуіо, приспособивъ ее къ славянскому языку), и чрезъ это не только сдлали ихъ народомъ грамотнымъ, но и дали имъ возможность стать до нкоторой степени народомъ образованнымъ, что и на самомъ дл было. Эти Уйгуры, добровольно поддавшись Чингисъ-хану въ 1209—10 г. заняли въ толп собранныхъ имъ подъ свою власть народовъ выдающееся положеніе. До Чингисъ-хана у Монголовъ вовсе не было грамоты, когда онъ создалъ свое обширное государство, оказалась нужда, для цлей администраціи, въ грамот и людяхъ грамотныхъ: этой нужд удовлетворили Уйгуры, у которыхъ онъ заимствовалъ грамоту и которыхъ призвалъ для занятія мстъ въ администраціи, требовавшихъ письменности {Риттера Erdkunde von Asien, Band V, Drittes Buch, Ss. 438 и 589.}. Вмст съ тмъ служилое или дворянское сословіе Уйгуровъ, представлявшее изъ себя людей сравнительно образованныхъ, заняло высокое положеніе при двор Чингисъ-хана, что постоянно оставалось и при его преемникахъ. Не вс Уйгуры, игравшіе видную роль при ханахъ монгольскихъ, принадлежали къ христіанству,— были между ними буддисты и магометане, но, какъ положительно говорятъ современныя свидтельства, не малое количество ихъ, и въ томъ числ знатнйшихъ между ними, было и изъ несторіанскихъ христіанъ {Армянскіе историки: Commestabutarius Armeniao и Гайтонъ у Ассемани рр. 470 и 503, Рубруквисъ г.т. XVII и XXVI.}. Естественно, что уваженіе, которымъ пользовались у хановъ ихъ чиновники и сановники изъ числа послдователей несторіанства, должно было отразиться во взглядахъ хановъ и на ихъ христіанскую вру. Въ тоже время и непосредственно о самихъ служителяхъ или духовныхъ несторіанскаго христіанства ханы должны были составить себ мнніе какъ о людяхъ, которые должны быть уважаемы ими не мене, чмъ служители всхъ другихъ връ. На всемъ магометанскомъ восток Несторіане славились своимъ знаніемъ врачебнаго искусства, такъ что лекарями у магометанскихъ государей и князей были но преимуществу они {Риттера Erkunde von Asien В. 1. S 285.}. Мы не имемъ прямыхъ свдній, чтобы это такъ было и въ языческой Монголіи, но, во первыхъ, вроятно предполагать это само по себ, во вторыхъ, это даютъ знать свднія непрямыя {Рубруквисъ въ одномъ примр даетъ знать, что великій ханъ Мангу боле доврялъ врачебному искусству несторіанъ, чмъ языческихъ волхвовъ — гл. XXXVIII.}. Между тмъ Монголы объединяли въ своихъ представленіяхъ лекарей съ служителями връ, ибо служители ихъ собственной языческой вры были вмст и лекарями. Этотъ взглядъ на несторіанскихъ духовныхъ, какъ на лучшихъ лкарей, вмст съ чмъ люди суеврные не могли не представлять себ ихъ и наиболе страшными колдунами, долженъ былъ имть слдствіемъ то, чтобы ханы оказывали имъ но только одинаковое благоволеніе съ духовными всхъ другихъ връ, но и до нкоторой степени особенное, чтобы они отличали ихъ отъ другихъ. Приведенныя нами выше слова Рубруквиса о праздничныхъ обычаяхъ великаго хана Мангу (если дать имъ полную вру) показываютъ, что это и на саломъ дл было такъ: въ дни праздничные первыми приходили къ великому хану, чтобы молиться о немъ и благословлять его кубокъ, священники христіанскіе, подъ которыми разумются именно священники несторіанскіе. Другой западный монахъ, Плано-Карпини, здившій къ великому хану Гуюку отъ папы Иннокентія IV {оаннъ до-Плано-Карпини, итальянскій монахъ того же францисканскаго ордена, что и Рубруквисъ, былъ посылаемъ напою Иннокентіемъ къ великому хану Гуюку съ тою цлію, чтобы отвратить его отъ мысли о завоеваніи Европы и попытаться обратить его въ христіанство. хавъ чрезъ нашу Россію, онъ прибылъ къ Гуюку 22 юля 1246 г. и посл четырехмсячнаго безъ десяти дней пребыванія при нимъ, при чемъ видлъ торжественное провозглашеніи его великимъ ханомъ, отправился назадъ 13 Ноября того же года (Лучшее изданіе его сочиненія: Relation des Mongols ou Talares — тамъ же, гд и Рубруквиса. Есть два русскіе перевода, принадлежащій неизвстному А. М., напечатанный въ 1795 г., и Языкова, 1825 года, читаемый въ 1-мъ том предпринятаго было послднимъ изданія, ‘Собраніе путешествій къ Татарамъ и другимъ восточнымъ народамъ въ XIII, XIV и XV столтіяхъ’).}, даетъ до нкоторой степени знать объ отличіи, которое оказывалось несторіанскимъ христіанамъ, какъ великими ханами, такъ и всми Монголами, когда сообщаетъ, что Гуюкъ содержалъ при себ христіанскихъ священниковъ, которымъ давалъ жалованье, — что у него былъ и молитвенный домъ предъ большою его палаткою, гд церковнослужители всенародно пли и отправляли службу въ тже часы, какъ и греческіе христіане, причемъ находилось безчисленное множество Татаръ и другихъ народовъ. Другой христіанскій народъ Монголіи Кераиты, какъ кажется, но могли производить на хановъ монгольскихъ благопріятнаго впечатлнія относительно христіанства сравнительнымъ процвтаніемъ у нихъ просвщенія. По крайней мр касательно этого нтъ никакихъ указаній. По они должны были содйствовать тому, чтобы ханы были нарочитыми друзьями христіанства, инымъ путемъ. У Кераитовъ принялъ его самъ государь {Носившій титулъ Ванъ-хана, откуда у несторіанскихъ миссіонеровъ явился знаменитый въ средніе вка на Запад pveshyter Iohannes rex (ибо Ванъ, иначе Ованъ, было принято за собственное имя оаннъ, а ханъ, каганъ, было принято за одно и тоже съ сирскимъ кагана, что значитъ священникъ).}. Когда Чингисъ-ханъ покорилъ ихъ и сдлалъ ихъ государя своимъ вассаломъ, то одну изъ племянницъ послдняго онъ взялъ въ жены себ, а двухъ — въ жены двумъ своимъ сыновьямъ, и такимъ образомъ, съ одной стороны — между его собственными женами была христіанка, а съ другой стороны — слдствіемъ сего было то, что два послдніе великіе хана — Мангу и Хубилай были дтьми христіанки {По монгольскому историку конца XIII — начала XIV вка Рашидъ — Эллину, Чингисъ-ханъ взялъ изъ четырехъ дочерей брата Ванъ-ханова Ржаханьбо — одну за себя, другую за старшаго сына Джучи и третью, послдующую мать Мангу и Хубилая, за младшаго сына Тули (Полагаютъ или по крайней мр полагали, что Оготай имлъ жену христіанку и что Гуюкъ былъ его сыномъ именно отъ послдней, ст. у Ассемани ibid. рр. 103 и 408. Но изъ Рашидъ-Эдина видно, что это неправда: онъ не говоритъ, чтобы Оготай имлъ жену изъ дома Ванъ-ханова, а о матери Гуюковой Туракин ясно говоритъ, что она была изъ племени Меркитовъ, предполагать у котораго христіанство не существуетъ никакихъ основаній).}.

Несторіанскіе христіане, конечно, старались внушить ханамъ, что дйствительная христіанская истина только въ одной ихъ сект. Но если для хановъ истина была одинаково во всхъ религіяхъ, то очевидно, что они не могли быть убждены къ тому, чтобы полагать различіе между частными исповданіями одной религіи.

Оказывая совершенно полную терпимость ко всмъ врамъ, великіе ханы монгольскіе искренно или притворно и но разсчетамъ до такой степени оказывали свое благоволеніе христіанамъ, что о трехъ послднихъ между ними: Гуюк, Мангу и Хубила составились сказанія, будто они одинъ за другимъ на самомъ дл принимали христіанство {У Ассем. ibid. рр. 105 sqq., 480.}.

Е. Голубинскій.

(Окончаніе слдуемъ).

Порабощеніе Руси Монголами и отношеніе хановъ монгольскихъ къ русской церкви или къ вр Русскихъ и къ ихъ духовенству 1).

Читайте также:

Порабощеніе Руси Монголами и отношеніе хановъ монгольскихъ къ русской церкви или къ вр Русскихъ и къ ихъ духовенству ¹).