Ив. Кубасов.
Попугаев, Василий Васильевич, Кубасов Иван Андреевич, Год: 1910
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Попугаев, Василий Васильевич, писатель, родился в 1779 г. и был сыном художника, по окончании курса в гимназии при Императорской Академии Наук, он занимался некоторое время педагогией, в 1797 г. определился на службу в С.-Петербургскую Цензуру, откуда в декабре 1802 г. поступил в комиссию составления законов, где пробыл до августа 1811 г., сначала в должности помощника редактора во 2-ой Экспедиции, а потом (с 1809 г.) — начальника архива комиссии, 18-го июня 1812 г. П. перешел на службу в Экспедицию Путей Сообщения, где сначала исполнял должность столоначальника разряда сухопутных сообщений, а затем (с 1816 г.) был переводчиком в Канцелярии Главного Управления. Точных сведений о дальнейшей его жизни не сохранилось, по воспоминаниям Н. И. Греча, П. умер в 1816 г. и, будто бы, в Твери. По словам того же Греча, П. был ‘пламенный, эксцентрический поэт, неистовый друг правды и гонитель зла, непостоянный, вспыльчивый, благородный и простодушный’, служивший нередко ‘предметом насмешек со стороны людей, не понимавших и не стоивших его. Литературная деятельность П. была непродолжительна (10—12 лет), но, несмотря на это и на скромные ее размеры, П., как писатель, личность весьма любопытная: он один из немногих, но ярких выразителей того политического направления, которое зародилось у нас при Екатерине II, не успело заглохнуть при Павле и с новой силой пробивалось в литературу и жизнь в начале царствования Александра I. Не будем останавливаться на первых литературных опытах П. — его повести ‘Аптекарский Остров, или бедствия любви’ (СПб. 1800) и на той группе его сентиментальных стихотворений, в которых он заявил себя Карамзинистом, и которые ничем не отличают его от множества современных ему поэтов. Гораздо важнее проследить деятельность его с момента вступления его в члены им и отчасти по его же мысли основанного ‘Общества любителей изящного’ (открывшего свои заседания 15-го июля 1801 г.), два года спустя официально утвержденного под названием ‘С.-Петербургского Вольного Общества любителей словесности, наук и художеств’. Общество это на первых порах имело в виду преследовать цели исключительно самообразовательные, но вкусы основателей его — И. М. Борна и в особенности В. В. П. — скоро придали занятиям общества некоторый специфический характер: интересы чисто литературные должны были скоро уступить место социально-политическим, причем и литературная струя принимала зачастую политическую окраску. Душой этого Общества в первые годы его существования был П.: он был первым его секретарем, цензором, представителем, вербовавшим новых членов, самым усердным докладчиком и сотрудником изданий Общества. Личность, без сомнения, даровитая энергичная, с значительной эрудицией, П., по верному замечанию Греча, ‘вдохновенный самыми чистыми намерениями, равнодушный к суждениям света и житейским отношениям, бросался во все стороны, начинал многое и не кончил ничего’. Он начал усердно упражняться в писании стихов легкого и серьезного содержания и повестей, но постепенно перешел к публицистическим рассуждениям, изучал и переводил западных философов и юристов, занимался филологией, историей, наконец, физикой, писал доклады и статьи по всем названным предметам. По следам, оставленным Попугаевым в литературе и в делах Общества, можно составить о нем довольно определенное представление. Это был человек серьезного ума, строгий к себе и другим, страстный, увлекавшийся, воспитывавший себя на литературе французских теоретиков — ‘вольнодумцев’ XVIII в. и сам ставший ‘вольнодумцем’: его идеалом общественного устройства была древняя республиканская Спарта, со всеми ее суровыми установлениями, особенно по части воспитания, самым дорогим для него званием было ‘титло гражданина’, лучшим богатством — личная свобода, наибольшим злом он считал бездеятельность, честолюбие, тиранию и рабство. Все эти взгляды ясно, а порой и резко П. успел высказать и в своих страстных стихотворениях на ‘гражданские мотивы’. Как и прочие сотрудники Общества, он приветствовал новое царствование, обещавшее покровительствовать ‘просвещению’, но не упускал случая напомнить, что сильные должны ‘блюсти законы’, ‘хранить счастие людей’, ‘шествовать стезями правды’, заботиться о мирном развитии государства, ибо ‘где крови лавр, — там терн и ель’, кроме того, в стихах его постоянно слышится призыв к общественной деятельности, просвещению, гуманности. Но всего резче гражданские идеалы П. сказались в его речах перед Обществом, в докладах и статьях, — напр. в ряде статей под общим заглавием: ‘О политическом просвещении’ и из последних особенно в статье ‘О публичном общественном воспитании и влиянии оного на политическое просвещение’ где П. проводит идею об объединении, путем воспитания, интересов разных классов общества, о настоятельной необходимости искоренить эгоистические и сословные предрассудки и воспитать в молодом поколении будущих граждан сознание святости общенародной пользы. В вопросе о воспитании, который усердно трактовался в то время в нашем обществе вообще, а в частности сочленами П., последний держится следующих убеждений: ‘граждане могут жить, как им угодно, но просвещаться в одних Правлением (т. е. правительством) признанных и утвержденных местах’, ‘общественное воспитание’, по образцу Спарты, должно быть предпочтено перед ‘семейственным’, ‘всякому гражданину необходимо знать отношения и обязанности, связующие его с обществом: обычаи, законы и права суть первая и основная связь политических обществ и политики’, посему изучение законов и истории должно быть поставлено на первом месте в деле воспитания, но история, как предмет воспитания, должна служить не столько наукой, обогащающей ум фактами прошлой жизни, порою, сведениями о ‘делах обыкновенных’, но она должна быть преподаваема в ‘философическом духе’, она должна быть ‘полезна для граждан единой нравственностью’, словом, ‘история должна быть зерцало дел великих, которая бы, как в картине, представляла питомцам бессмертия образцы для подражания и средства достигнуть до славы, ими предполагаемой или превзойти оную’. Что касается политических убеждений П. — следует отметить, что он сочувствовал космополитизму, он готов был ‘любить, как братьев, все народы’, но это не мешало ему быть пламенным патриотом с явными демократическими тенденциями. Ненавидя рабство и воспевая в своих стихах вольность, он пишет повесть ‘Негр’, в которой объявляет, что ‘воля не есть продажная и никакой тиран ею располагать не должен’, восхваляет спартанцев и героев древности — борцов за свободу личности, пишет доклад ‘об участи земледельцев’, в котором обрушивается на крепостничество, составляет в 2-х частях ‘Опыт о благоденствии народных обществ’, который предлагает Обществу для издания, впрочем, члены почти единогласно нашли, что тон статьи слишком резок, даже и для того времени, когда ‘само правительство, сам Государь у нас занимался способами облегчения участи земледельцев’, наконец, следует упомянуть, что П. был одним из горячих поклонников Радищева, память которого свято чтилась членами Общества, он же первый подал мысль (много обсуждавшуюся членами Общества, но не осуществленную) о сооружении памятника Минину и Пожарскому…
Конечно, молодость и горячность, а также и благоприятные условия первых годов царствования императора Александра I-го придавали П. смелость, но дело ограничилось одними словами. Широкие идеи, долженствовавшие ‘породить новый свет’, новые взгляды на вещи и обновить общественный организм, сгубили П.: он скоро впал в противоречия, к которым его привели, с одной стороны, туманные и разноречивые теории XVIII в., с другой — отсутствие опытности и увлекающийся темперамент. Самое Общество, в котором стали возникать одно за другим различные недоразумения, и направление деятельности которого, данное Борном и Пниным, заменялось направлением чисто литературным, поворот в направлении мнений Александра I — все это не могло не ослабить энергии П. С одной стороны, не желая мириться с новым течением дел Общества, с другой — не чувствуя в себе достаточно сил на борьбу, П. оставил Общество (в марте 1811) и, кажется, прекратил совсем свои литературные занятия, к коим мало-помалу охладевал и до сего момента. С уходом Попугаева из Общества, последнее потеряло и многих других талантливых сотрудников, — между прочим и второго основателя его — И. М. Борна.
Из трудов П. находится в отдельном издании повесть ‘Аптекарский Остров, или бедствия любви’ (СПб. 1800), а также сборник стихотворений под названием ‘Минуты Муз’ (СПб. 1801, кн. I, второй, кажется, не выходило). Так как литературная деятельность П. тесно связана с историей Вольного Общества любителей словесности, наук и художеств, то в изданиях и делах этого Общества (а отчасти и в изданиях некоторых членов Общества) и следует искать его произведений. Так, в и и II кн. ‘Свитка Муз’ (СПб. 1802 и 1808 г.) находим несколько стихотворений П., из которых обращают на себя внимание: ‘Пигмалион’, ‘Стихи на случай великодушного поступка Ангерстейна’, ‘Письмо к Борну’, ‘К друзьям’, кроме того, в ‘Периодическом Издании Вольного Общества Люб. Словесности, Наук и Художеств’ (ч. I., СПб. 1804) П. поместил несколько стихотворных и прозаических произведений, из последних отметим: ‘Негр’ (выдан за перевод с испанского), ‘Достоинство старого воспитания в России’, ‘О политическом просвещении вообще’, ‘О публичном общественном воспитании и влиянии оного на политическое просвещение’, ‘О постепенности Училищ и соображении с сей постепенностью политических предметов воспитания’, ‘Об истории, как предмете политического воспитания’, ‘Заключение о преподавании в общественном воспитании других отраслей наук’, затем, в журнале члена Общества Н. Ф. Остолопова — ‘Любитель словесности’, 1806 г., III, помещены его ‘Русские анекдоты’ (историч.), в сборнике члена Общества Бенитцкого — ‘Талия’ (1807 г.) — несколько стихотворений. Наконец, несколько произведений П. сохранились в рукописи, иные мы знаем лишь по заглавиям, уцелевшим в архиве Общества, из ненапечатанных произведений П. следует отметить его переводы из Вольнея, Филанджиери, Макиавелли, Тацита и др. (‘Общий план законоположения’, ‘О влиянии просвещения на законы и правление’, ‘О феодальном правлении’, ‘Юридическое рассуждение о умерщвлении младенцев’, ‘О монархии’ и мн. др.), оригинальные сочинения: ‘Спартанцы’, ‘Несчастное семейство’, ‘О поэзии’, ‘Рассуждение о цветах радуги’, ‘Опыт о благоденствии народных обществ’ и др.
Архив Вольного Общества любителей словесности, наук и художеств (в библиотеке С.-Петербургского Университета), Архив Минист. Путей Сообщения, ‘Сев. Пчела’ 1857 г., No 125, ‘Весть’ 1864, No 15, ‘Благонамеренный’ 1826 г., ч. 33, No 3 (см. также ‘Сочинения А. Е. Измайлова’, т. 2, M. 1890, стр. 315), В. И. Срезневский,’Заметки А. X. Востокова о его жизни’, СПб. 1901, его же, ‘Из воспоминаний А. X. Востокова’ — ‘Русск. Стар.’ 1899 г., т. 97, март, ‘Сочинения Батюшкова’ (ред. Л. Н. Майкова). СПб. 1887, т. I, А. П. Пятковский, ‘Из истории нашего литератур. и общественного развития’. СПб. 1889, т. II, Н. Колюпанов, ‘Биография А. И. Кошелева’, т. I, кн. I, М. 1889, ‘Журн. Минист. Нар. Просв.’ 1890, ч. 268, III, ‘Сборник 2-го Отд. Акад. Наук’, СПб. 1873, т. V, вып. 2-й.
Источник текста: Русский биографический словарь А. А. Половцова, том 14 (1910): Плавильщиков — Примо, с. 571—574.